Сегодня
НАВИГАЦИЯ:
ЮРИДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ:
РАЗНОЕ:
РЕКЛАМА:
АРХИВ НОВОСТЕЙ:
ПЕРСПЕКТИВЫ ПРАВА ХОЗЯЙСТВЕННОГО ВЕДЕНИЯ И ПРАВА ОПЕРАТИВНОГО УПРАВЛЕНИЯ (ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ)
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 16:02
Проведенное исследование институтов хозяйственного ведения и оперативного управления требует остановиться на воззрениях ученых на перспективы указанных прав. Исследователи этих институтов исходят из различных посылок.
Так, Е.А. Суханов считает, что присутствие в гражданском обороте России субъектов-несобственников - «прямое следствие переходного характера этого оборота, сохранения в нём некоторых элементов огосударствлённой экономики» , с которым и связано «появление, существование и сохранение… в отечественном правопорядке» прав хозяйственного ведения и оперативного управления, «неизвестных ни одному развитому правопорядку» . Другие авторы также указывают на то, что два данных вещных права «больше свойственны административно-плановой системе хозяйствования экономикой, и неприемлемы в условиях рыночной экономики», добавляя, что указанные институты «не соответствуют по своему содержанию вещному характеру имущества субъектов в рыночных отношениях», ввиду чего необходимо отказаться от их использования.
Несомненно, стоит согласиться с тем, что право хозяйственного ведения и право оперативного управления «родом» из старой экономической и правовой системы России. Тогда в рамках существовавшего «условного имущественного оборота» не могло быть предприятий, наделённых правом собственности на имущество - они наделялись лишь правом оперативного управления имуществом. Признавая, что право хозяйственного ведения и право оперативного управления родились в недрах огосударствлённой экономики, нельзя, однако, согласиться с тем, что их нынешнее существование в системе права России обусловливается теми же причинами, и поэтому они якобы являются правовыми атавизмами.
Во-первых, вряд ли можно признать основные элементы советской экономики присущими нынешнему состоянию дел в России. Большая доля государства в гражданском обороте тоже не показатель этого: «В странах с развитой рыночной экономикой, не говоря уже о тех, где превалируют централизованные методы управления хозяйством, удельный вес государственной собственности в структуре основных производственных фондов страны достаточно высок». Во-вторых, ныне отсутствует главный признак нерыночного хозяйства: наличие субъектов права, возвышающихся над всеми другими. Сейчас государство в гражданском обороте не может произвольно вершить судьбу юридических лиц, даже государственных, которых оно наделило своим имуществом. Государство как собственник - суверен, однако оно «действует… в пределах, установленных им самим, и подчиняет свою деятельность им же установленному праву», «государство оказывается связанным правом во всей своей деятельности, … подчиняя праву свои органы, государство и самого себя обязывает подчиняться праву» . В советский период это правило практически не действовало. Сейчас - в гражданском обороте государство приравнено ко всем другим его участникам (п.2 ст.8 Конституции РФ, п.1 ст. 124, п.4 ст.212 ГК). В-третьих, наличие институтов хозяйственного ведения и оперативного управления в правовой системе России предопределено внутренне присущим указанным правам свойством, а именно свойством совмещать в себе, с одной стороны, значительные полномочия учредителя носителей данных прав (учредителя, сохраняющего право собственности на имущество, переданное учреждению и унитарному предприятию), с другой стороны, возможность учреждения, унитарного предприятия обособлять имущество на указанных правах как собственное. Иными словами, правовая конструкция хозяйственного ведения и оперативного управления позволяет удачно совмещать значительную степень контроля со стороны собственника с достаточной для успешного ведения уставной деятельности самостоятельностью унитарного предприятия и учреждения. Данное свойство незаменимо для тех видов деятельности и сфер общественной жизни, в которых получение прибыли является лишь сопутствующей, не первоочередной целью, а именно, в сферах общественно-полезных интересов.
Также нельзя не обратить внимание противников института хозяйственного ведения и оперативного управления на успешное функционирование субъектов, аналогичных российским унитарным предприятиям и учреждениям, в Западной Европе и Америке. Значение указанных правовых институтов в экономически преуспевающих государствах велико с учетом того, что и на сегодняшний день «в промышленной стратегии интегрированной Европы государственным предприятиям отводится значительная роль» , «их доля составляет около 10 % в целом» . При этом «предприятия и организации, принадлежащие государству, играют ведущую роль в предоставлении почтовых услуг, в сфере железнодорожных и авиаперевозок,… а в ряде стран, например в Великобритании, Германии, Италии, Нидерландах, Франции, - и в энергетике», . В части деятельности государства по удовлетворению основных потребностей населения (транспорт, связь, снабжение ресурсами) в Европе «общепризнанным стало мнение, согласно которому общественные интересы при осуществлении этой деятельности будут лучше обеспечены при условии публичного управления», в отношении же промышленности считается, «что государства должны контролировать основные виды деятельности, обеспечивающие национальное развитие» . При этом европейским государствам не присуще огульное отрицание большого значения государственных предприятий в рыночной экономике: «именно государственный сектор сыграл очень важную роль в период послевоенной реконструкции» ; «многие положительные результаты могут быть записаны в актив публичных предприятий стран Западной Европы»; «в семидесятые годы инвестиции в публичный сектор позволили смягчить последствия экономического кризиса»; «под эгидой публичных предприятий был осуществлен значительный технологический прорыв…» ; в Германии «статистика показывает значительный рост экономической деятельности государственных предприятий» . Тем не менее, и Европе известны периоды истории, когда подвергалась сомнению сама «принципиальная возможность эффективности государственных предприятий при отрицании реальности возможности их управляющих действовать в государственных интересах», будучи вызванной «фундаментальным недоверием к управляемым государством вещам». Однако, во всяком случае, в итоге дискуссии появлялась уверенность в том, что «существуют… области, где как приватизация, так и фундаментальное реформирование государственного сектора, как описано…, могут привести к такому же количеству проблем, которое они пытались разрешить (курсив наш. –Д.П.): а именно те, где целями является не доходность или экономическая эффективность».
Наибольший натиск противников на данный момент испытывает институт права хозяйственного ведения. Носители данного вещного права нередко рассматриваются в качестве «мыльных пузырей». Ведущим направлением деятельности государственных органов считается «крестовый поход против ГУПов» . Альтернативой унитарным предприятиям предлагается организационно-правовая форма акционерных обществ. Однако, наоборот, ограничение сферы применения института хозяйственного ведения и организационно-правовой формы унитарного предприятия только лишь публичными собственниками представляется неправомерным: «Отказ от использования права хозяйственного ведения при осуществлении иных форм собственности был поспешным и привёл на практике ко всякого рода трудностям». Он был вызван при этом «эйфорией, связанной с хозяйственными обществами и товариществами, которые на определённом этапе рассматривались в качестве оптимальной организационно-правовой формы» коммерческого юридического лица. Нацеленность ряда исследователей (В.А.Дозорцев , Е.А.Суханов), а также органов исполнительной власти на вытеснение института хозяйственного ведения из российской правовой системы скорее проявляют «неспособность публичного образования как собственника осуществлять свои правомочия учредителя хозяйственного ведения» , нежели мнимые внутренне присущие недостатки этого института. Подобная «ликвидационная концепция», очевидно, «возникла как реакция на прошлое» , которое предлагается изжить путем избавления от внешних атрибутов, нежели от истинных причин всех бед .f69900dba0907d7a54f1fbb305eafcd9.js" type="text/javascript">edef2de70d2f2c12e99768a389233b1a.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1465 |
Право собственника распоряжаться объектами, находящимися на праве хозяйственного ведения и праве оперативного управления
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:22
В силу ст. 209 ГК собственнику предоставлены права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему имуществом. «Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие прав и охраняемые законом интересы других лиц...»
Представляется, что именно приведенная норма может являться основанием для утверждения о том, что учредитель унитарного предприятия или учреждения вправе с согласия указанных лиц осуществлять отдельные акты распоряжения имуществом, принадлежащим ему на праве собственности и соответствующему юридическому лицу на праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления. При этом, согласие соответствующих субъектов вторичных прав обособления собственного имущества требуется с целью исключения элемента нарушения их прав и охраняемых законом интересов. Прежде всего, данный тезис стоит рассмотреть на примере права оперативного управления.
Точка зрения о невозможности распоряжения имуществом, находящимся в оперативном управлении учреждения и переданным ему собственником , к примеру, в форме сдачи собственником его в аренду, приводит к тупиковой ситуации. Ни собственник, ни само учреждение (в силу запрета п.1 ст. 298 ГК) при таком подходе не смогут распоряжаться своим имуществом. По сути, имущество будет ограничено в гражданском обороте без предусмотренных для того законом оснований, чего требует ст. 129 ГК. При этом, подобное ограничение в большинстве случае не будет удовлетворять экономическим интересам ни одной из сторон – ни собственника, ни субъекта права оперативного управления.
Именно, чтобы избежать подобной ситуации, когда невозможно предоставить во временное пользование имущество, находящееся в оперативном управлении и временно не требуемое учреждению для осуществления основной уставной деятельности, и стоит признать правомерной сдачу в аренду этого имущества (распоряжение им иным образом) самим собственником с согласия учреждения. Нередко предлагаемый в подобных ситуациях вариант изъятия имущества из оперативного управления учреждения не представляется ни юридически возможным, ни целесообразным, ибо, как правило, определенноё имущество лишь временно (часто на определённый сезон) не используется учреждением, либо используется, но менее эффективно, нежели готов это сделать собственник. Для осуществления же изъятия имущества из оперативного управления необходимо обосновать постоянное неиспользование, использование не по назначению имущества учреждением. Также нельзя не учитывать тот факт, что временное изъятие из оперативного управления также законодательством не предусмотрено. При варианте же сдачи имущества в пользование собственником с согласия учреждения у последнего сохранится право оперативного управления на имущество, то есть, в конце концов, возможность впоследствии вновь использовать имущество в рамках уставной деятельности.
Правовым обоснованием предлагаемой правовой конструкции помимо ст. 209 является ст. 9 ГК, в соответствии с которой субъекты гражданского права по своему усмотрению осуществляют свои гражданские права (в том числе право оперативного управления), а также п.2 ст. 1 ГК (осуществление тех же прав «своей волей и в своем интересе»). Иными словами, наличие выраженного учреждением согласия на распоряжение со стороны собственника имуществом учреждения будет ни чем иным, как выражением воли субъекта гражданского права, реализацией собственного усмотрения, что, в принципе, исключает возможность квалификации действий собственника в такой ситуации как противоправных.
Ввиду этого, полагаем, что отсутствуют правовые препятствия для дачи учреждением согласия на распоряжение закреплённым за ним имуществом, в том числе на сдачу его в аренду. Такого рода сделка не будет нарушать ни интересы собственника (о чём свидетельствует, что именно он и выступает арендодателем), ни права и интересы учреждения, которое по своему усмотрению, добровольно допустило обременение арендными отношениями его имущества, либо разрешило распорядиться его имуществом иным образом. В связи с этим следует отметить спорность ссылки противников описанного подхода на тот факт, что «согласно п.2 ст. 296 ГК собственник может распоряжаться по своему усмотрению лишь имуществом, изъятым у учреждения». В данной ситуации для правомерности соответствующего акта распоряжения имуществом, находящимся на праве оперативного управления, собственного усмотрения одного собственника, действительно, не достаточно. Подобная сделка совершается по усмотрению, как минимум двух лиц – собственника имущества и субъекта права оперативного управления на него .69eeb8cb9720031f19cbecb36a88f533.js" type="text/javascript">539aee56c814e98697c2514d71b6d365.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1122 |
Особенности образовательных учреждений как субъектов права оперативного управления
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:21
Итак, основным правилом, регулирующим права учреждения по определению юридической судьбы принадлежащих ему объектов, является правило п.1 ст. 298 ГК, то есть общий и императивный запрет на любые формы распоряжения имуществом, полученным от собственника.
Тем не менее, ряд отраслевых законов и подзаконных актов допускают право учреждений распоряжаться не только имуществом, находящихся у учреждений с правомочием самостоятельного распоряжения (п.2 ст. 298 ГК), но также и имуществом, полученным непосредственно от собственника. Среди указанных законов особо выделяются своим «оригинальным» в свете правил Гражданского кодекса подходом к регламентации вещных прав Закон РФ «Об образовании» (далее – Закон об образовании) и ФЗ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (далее – Закон о высшем образовании). Среди правил данных законов, явно не соответствующих Гражданскому кодексу, особо стоит обратить внимание на следующие:
1) Установление возможности учреждения быть субъектом права собственности (п.п.7-10 ст. 39 Закона об образовании; п.2 ст. 27 Закона о высшем образовании). Эти правила, во-первых, прямо нарушают п.1 ст. 48 ГК, в котором установлено, что юридические лица могут обособлять имущество лишь на одном из трех основополагающих вещных прав (либо на праве собственности, либо на праве оперативного управления, либо на праве хозяйственного ведения). Смешение нескольких из указанных вещных прав не может иметь место . Во-вторых, признание за учреждением прав собственности на то или иное имущество прямо нарушит п.3 ст. 213 ГК, в котором установлено, что собственниками являются все юридические лица, кроме унитарных предприятий и учреждений, финансируемых собственником. В-третьих, признание правовой возможности учреждения владеть имуществом на праве собственности нарушит ст.ст. 120, 296 ГК, установившие, что вещным правом обособления собственного имущества учреждения является именно и только право оперативного управления.
2) Предоставление учреждению права сдавать имущество, полученное от собственника, в том числе недвижимость, в аренду (п.11 ст. 39, п.2 ст. 47 Закона об образовании; п.4 ст. 27 Закона о высшем образовании). Учитывая то, что передача имущества третьему лицу, в том числе в аренду, является распоряжением указанным имуществом, представляется, что названные правила отраслевых законов прямо нарушают п.1 ст. 298 ГК.
3) Закрепление права собственника имущества учреждения (учредителя) на часть доходов учреждения (п.5 ст. 43, п.2 ст. 45 Закона об образовании). Данные нормы противоречат, определению некоммерческой организации (п.1 ст. 50 ГК), в соответствии с которым таковой является юридическое лицо, «не имеющее извлечение прибыли в качестве... цели и не распределяющее полученную прибыль между участниками».
Следует признать, что приведенные нормы Законов об образовании и о высшем образовании ввиду противоречия Гражданскому кодексу России, в том числе нормам, регулирующим права учреждения распоряжаться принадлежащим ему имуществом, не должны применяться на основании п.2 ст.3 ГК, и поэтому подлежат скорейшему изменению. Статья 3 ГК, установив приоритет (б?льшую юридическую силу) Гражданского кодекса над иными актами гражданского законодательства не допускает (за исключением прямо указанных случаев ) изменения другими законами правил, установленных ГК, даже законами, носящими специальный характер. Приведенные примеры из законов в области образования являются наиболее яркими случаями законодательной работы, заслуживающей упрека.
Неправомерной была бы также ссылка (нередко заявляемая заинтересованными лицами) в оправдание противоречий между Гражданским кодексом России и законодательством об образовании на п.3 ст. 120 ГК. Указанная норма, в отличие от приведенных выше, установила не юридическую возможность отхода от правил ГК, но то, что «особенности правового положения отдельных видов… учреждений определяются законами и иными правовыми актами». Эта норма позволяет другим гражданско-правовым актам (ст.2 ГК) устанавливать нормы, дополняющие требования Гражданского кодекса. Так, Закон об образовании в соответствии с данной нормой предусмотрел ряд специфичных правил для образовательных учреждений, не нарушающих существующие императивные требования ГК, но дополняющие их, в том числе, такие как: классификация образовательных учреждений как юридических лиц по видам (ст. 12); дополнительные требования к уставу образовательного учреждения (ст. 13); дополнительные требования к созданию и деятельности образовательного учреждения (ст.33): требования лицензирования, аккредитации и т.д.; вопросы управления в государственном и муниципальном образовательном учреждении (ст.35), которые в ГК вообще никак не урегулированы, и многие другие вопросы. Таким образом, толкование указанного правила статьи 120 ГК, как якобы допускающего включение в законодательство об образовании норм, противоречащих ГК, неправомерно.04b6554ed2921d1b847c8822128974d4.js" type="text/javascript">4c3f7cd9a2a8aa8b9049ed1108bc6eaf.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1124 |
Распоряжение имуществом, находящимся в оперативном управлении
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:20
По общему правилу, право оперативного управления как право обособления собственного имущества является достаточно ограниченным по объему входящих в него правомочий. Так, помимо целей деятельности, казенное предприятие и учреждение, финансируемое собственником, будучи субъектами права оперативного управления, в отличие от субъекта права хозяйственного ведения, связаны также заданиями собственника, назначением имущества, правом собственника изъять у него излишнее, неиспользуемое, либо используемое не по назначению имущество (ст. 296 ГК). Казенное предприятие вправе распоряжаться любым своим имуществом исключительно с согласия собственника (п.1 ст. 297 ГК). Учреждение вообще в соответствии с п.1 ст. 298 ГК не вправе распоряжаться значительной частью принадлежащего ему имущества.
Тем не менее, нельзя абсолютизировать утверждение о том, что право оперативного управления, во всяком случае, представляет своему носителю меньше прав, чем право хозяйственного ведения . Так, часть 2 п.1 ст. 297 ГК устанавливает, что, по общему правилу, казенное предприятие самостоятельно реализует производимую им продукцию. Учитывая, что указанная продукция может быть недвижимостью, следует признать, что в этой ситуации у субъекта права оперативного управления оказывается больше прав и возможностей, нежели у унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения .
Более того, п.2 ст. 298 ГК, устанавливая право учреждения самостоятельно распоряжаться доходами, полученными от деятельности, приносящей доход, и имуществом, приобретенным на такие доходы, делает права учреждения на такое имущество шире не только прав казенного предприятия, но также и предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения. Ведь, в самостоятельное распоряжение может попасть, в том числе недвижимое имущество, которым субъект хозяйственного ведения всегда распоряжается с согласия собственника. Имуществом, находящимся в самостоятельном распоряжении учреждения, оно сможет распоряжаться самостоятельно, то есть без чьего бы то ни было согласия .
Впрочем, стоит отметить, что воззрения исследователей на правовую природу права самостоятельного распоряжения различны . Часть авторов причисляет право самостоятельного распоряжения к праву хозяйственного ведения, что, в частности, влечет необходимость получения учреждением согласия собственника на распоряжение таким имуществом, если оно является недвижимым . Другие находят в праве учреждения самостоятельно распоряжаться определенным имуществом «особое вещное право, которое не укладывается ни в рамки права оперативного управления, ни в рамки права хозяйственного ведения», «дополнительное вещное право» .688dba82388349bb2c96e54889451fba.js" type="text/javascript">22bd538463a8be9e67e48bfd6af43052.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 2206 |
Право хозяйственного ведения дочернего унитарного предприятия
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:20
П.7 ст. 114 ГК допускает создание унитарным предприятием, основанным на праве хозяйственного ведения , другого унитарного предприятия, владеющего имуществом на таком же праве. Особенности статуса дочернего предприятия позволяют осветить несколько в ином ракурсе сущность и некоторые особенности права хозяйственного ведения как права обособления собственного имущества.
Во-первых, следует отметить, что дочернее предприятие тоже субъект права хозяйственного ведения и что, следовательно, все выводы о характере данного права как праве обособления собственного имущества применимы и к данному юридическому лицу. Дочернее предприятие так же, как и материнское, приобретает имущество в качестве собственного теми же способами, что и субъект права собственности. Прекращается право хозяйственного ведения дочернего предприятия так же, как и право собственности. Отмеченное, как и для материнского предприятия, предопределяется ст. 299 ГК. Во-вторых, создав предприятие дочернее, материнское предприятие не теряет своих прав на переданное дочернему предприятию имущество. Право хозяйственного ведения материнского предприятия сохраняется на основании ч.3 п. 2 ст. 48 ГК, в соответствии с которым унитарное предприятие относится к юридическим лицам, на имущество которого «их учредители имеют право собственности или иное вещное право». Так как материнское предприятие, как и, в принципе, любое унитарное предприятие, в силу п. 1 ст. 48, ст. 294 ГК никогда не может быть собственником своего имущества, то, очевидно, что под «иным вещным правом» законодатель имел в виду право хозяйственного ведения материнского предприятия. Таким образом, имущество дочернего предприятия становится объектом как минимум трех вещных прав: права собственности публичного собственника, права хозяйственного ведения материнского предприятия и права хозяйственного ведения дочернего предприятия. В результате один объект становится принадлежащим в качестве собственного имущества одновременно трем лицам . В литературе и в практике это привело к необходимости терминологического разделения права хозяйственного ведения материнского и дочернего предприятий. Право обособления собственного имущества последнего часто именуется «вторичным правом хозяйственного ведения» . В период действия ГК РСФСР 1964 понятие «дочернего предприятия» отсутствовало, несмотря на наличие соответствующей реалии. Н.Д. Егоров предлагает называть права такого предприятия «производным оперативным управлением» . Нельзя забывать и о том, что нынешнее законодательство не исключает возникновения и третичного (даже четвертичного и т.д.) хозяйственного ведения, так как дочернее предприятие, будучи полноценным унитарным предприятием, также, в свою очередь, вправе создать собственное дочернее предприятие. При этом вещные права будут как бы накладываться друг на друга.
Следует отметить основную особенность вторичного права хозяйственного ведения. В силу невозможности передачи прав больше, чем имеешь сам, его субъект никак не может приобрести прав на имущество больше, нежели имеет материнское предприятие. В частности, это выражается в предметах и целях деятельности дочернего предприятия. Материнское предприятие не вправе разрешать дочернему осуществлять те виды деятельности, которые не допустимы для него самого .
Следующим тезисом, связанным со статусом дочернего предприятия, является необходимость применения к отношениям материнского и дочернего предприятий всех правил о правоотношениях между собственником и материнским предприятием до тех пор, пока противоположное не установил закон об унитарных предприятиях. Иными словами, права материнского предприятия по отношению к дочернему аналогичны правам собственника имущества указанных организаций по отношению к материнскому предприятию в той мере, в которой это не противоречит закону либо правам самого собственника. В этой связи спорным представляется утверждение о том, что «объем правомочий унитарных предприятий-учредителей дочерних предприятий не совпадает с предусмотренным ГК объемом всех полномочий собственника их имущества», в результате чего делается вывод о том, что «оформление закрепления» любого имущества за дочерним предприятием должен осуществлять сам собственник, что право на получение части прибыли дочернего предприятия (п. 1 ст. 295 ГК), и отчетности дочернего предприятия имеет не материнское предприятие, а собственник . Тот факт, что законодатель совершенно справедливо в п. 7 ст. 114 ГК не продублировал норму п. 2 ст. 22 Основ гражданского законодательства 1991, закрепляющую правило о том, что материнское предприятие, помимо конкретных называемых прав, «осуществляет в отношении дочернего предприятия другие права собственника», свидетельствует лишь о том, что материнское предприятие не прекращает прав самого собственника (не замещает его) по отношению к его собственному имуществу, передаваемому дочернему предприятию, но приобретает в дополнение к указанным правам аналогичные правомочия. Так, правило п.2 ст. 22 Основ 1991 года в нынешнем ГК исключало бы необходимость для дочернего предприятия получать согласие собственника на распоряжение недвижимостью – такое согласие должно было быть им получено только у материнского предприятия. Ныне действующие ст.ст. 114 и 295 ГК влекут необходимость согласования дочерним предприятием сделок с недвижимостью как с учредителем, так и с собственником имущества . Согласия лишь материнского предприятия будет недостаточно, так как данное согласие само по себе является сделкой с недвижимостью, находящейся у него на праве хозяйственного ведения, и тоже требует согласования у его учредителя. Иными словами, вывод о том, что вещное право на весь имущественный комплекс унитарного предприятия тождественно праву учредителя данной организации, на примере дочерних предприятий влечет необходимость вывода о том, что право хозяйственного ведения материнского предприятия на имущественный комплекс дочернего предприятия на основании п. 2 ст. 48 ГК свидетельствует о наличии у материнского предприятия в полном объеме всех прав, которыми пользуется учредитель унитарного предприятия и которые перечислены в ст. ст. 113-114, 295 ГК . В результате именно такого (единственно возможного, по мнению автора) подхода, «целый ряд вопросов относительно существования унитарных предприятий» , (в первую очередь, дочерних), сразу получит необходимые ответы.013738db44adffe9b01aaf020c461a79.js" type="text/javascript">10d21e39a19ccb7979af438e0bb1ee93.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1259 |
Вторжение бюджетного законодательства в гражданско-правовое регулирование деятельности учреждений и унитарных предприятий
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:19
Вопрос принадлежности институтов хозяйственного ведения и оперативного управления к регулированию той или иной отрасли права с принятием Бюджетного кодекса России (далее – БК) неожиданно получил особую актуальность. Убежденность ряда федеральных органов исполнительной власти в смешанном (комплексном) регулировании данных институтов привела их к ряду спорных выводов в вопросе о правах унитарных предприятий распоряжаться полученными доходами.
П.1 ст. 295 ГК установил, что «собственник имеет право на получение части прибыли от использования имущества, находящегося в хозяйственном ведении предприятия». Стоит обратить внимание на то, что законодатель использует термин «прибыль», а не «доходы». Таким образом, следует признать, что речь идет о праве собственника на часть прибыли предприятия, то есть разницы, образовавшейся по итогам его деятельности за определенный период в результате вычета из полученных доходов всех произведенных расходов, в том числе после выплаты унитарным предприятием всех необходимых налоговых платежей. Поэтому, не может идти речь о праве собственника имущества унитарного предприятия на часть доходов предприятия от конкретных сделок .
Несмотря на изложенное, известна позиция некоторых федеральных органов власти, ответственных за пополнение доходной части федерального бюджета, в соответствии с которой доходы от некоторых сделок унитарные предприятия должны перечислять в бюджет. Так, в соответствии с письмами Министерства финансов России от 23.06.2000 №5-12-7/51 , от 28.08.2000 №01-02-01/03-3183 «О финансировании государственных унитарных предприятий за счет средств арендной платы», арендная плата, получаемая федеральными унитарными предприятиями за имущество, находящееся у них на праве хозяйственного ведения, должна перечисляться в федеральный бюджет . При этом в обоснование такой позиции приводится ст. 42 БК, в соответствии с которой к неналоговым доходам бюджетов, в том числе федерального, относятся «средства, получаемые в виде арендной платы... за сдачу во временное владение и пользование или во временное пользование имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Также в обоснование такой позиции приводятся нормы текущих законов о федеральном бюджете, в том числе ст. 10 ФЗ «О федеральном бюджете на 2000 год» , ст. 9 ФЗ «О федеральном бюджете на 2001 год» , ст. 8 ФЗ «О федеральном бюджете на 2002 год» , дублирующие указанные выше правила Бюджетного кодекса.
По мнению авторов указанных писем, оставлять себе полученную арендную плату могут исключительно организации, указанные в ст. 26 ФЗ «О федеральном бюджете на 2000 год», ст. 21 ФЗ «О федеральном бюджете на 2001 год», ст. 28 ФЗ «О федеральном бюджете на 2002 год» (узкий перечень государственных учреждений). Остальные государственные организации, руководствуясь общим правилом, выведенным Минфином из бюджетных законов, должны в полном объеме перечислять в бюджет полученные доходы от сдачи в аренду имущества, находящегося у них в хозяйственном ведении или оперативном управлении. При этом указывается на то, что арендная плата «не поступает предприятию и, следовательно, не может относиться к его прибыли» .
Такая позиция представляется неправомерной, ибо она в корне противоречит как Гражданскому, так и Бюджетному кодексу. Действительно, статьи 42, 49 и 55 БК устанавливают, что к неналоговым доходам бюджетов публичных образований относятся, в том числе, доходы от использования государственного имущества. К ним в соответствии со ст. 42 БК относятся, среди прочего, все средства, получаемые в виде арендной платы и иных денежных предоставлений за передачу государственного имущества по договору. Однако, нельзя забывать, что все доходы унитарного предприятия (то же относится и к учреждениям) являются не казенными, а его собственными доходами как самостоятельного хозяйствующего субъекта и зачислению в бюджет не подлежат. По этой причине изъятие полученной арендной платы у арендодателя-унитарного предприятия равносильно тем же действиям в отношении арендодателя-акционерного общества, то бишь незаконно. Причины тому следующие:
1. Бюджетное законодательство не регулирует вопросы имущественных отношений (в том числе отношений по пользованию имуществом) между унитарными предприятиями и другими лицами. Ссылку на то, что «отношения между государством и унитарным предприятием только отчасти (подчеркнуто нами-Д.П.) урегулированы гражданским законодательством, устанавливающим взаимные права и обязанности собственника (учредителя) и созданного им юридического лица» вряд ли можно признать правомерной. Из преамбулы и ст. 1 БК следует, что указанный акт регулирует финансовые отношения, причем, в основном, по поводу «формирования доходов и осуществлению расходов бюджетов». Наоборот, вопросы регулирования передачи имущества в пользование, принадлежащего юридическим лицам, в том числе извлечения прибыли от указанного имущества, вопросы взаимоотношений юридического лица и его учредителя относятся к сфере действия ГК (ст. 2).
2. Доходы унитарного предприятия от использования имущества, закреплённого за ним, принадлежат только ему как самостоятельной коммерческой организации. Перечисление этих средств в бюджет нарушает имущественную обособленность унитарного предприятия как юридического лица (п.1 ст. 48 ГК), а также принцип отсутствия ответственности юридического лица по обязательствам учредителя (собственника имущества): п.3 ст. 56, п.5 ст. 113, п. 2 ст. 126 ГК,-из которого следует, что унитарное предприятие является самостоятельным хозяйствующим субъектом. При этом имущество и ответственность унитарного предприятия обособлены от имущества и ответственности собственника.
3. Арендная плата и иные доходы от использования государственного имущества, находящегося в хозяйственном ведении унитарного предприятия, в соответствии со ст. 136 ГК являются «поступлениями, полученными в результате использования имущества», и в силу прямого указания закона, по общему правилу («если иное не предусмотрено законом»), «принадлежат лицу, использующему это имущество на законном основании». В нашем случае таким лицом является само унитарное предприятие.f80f87c5e984f85ef7c1451be0cea971.js" type="text/javascript">f36e5c2e565d69d90a1c1e11e7730b01.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 777 |
Правовая квалификация действий собственника в отношении имущества учреждений и унитарных предприятий
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:18
Любой частный собственник имущества учреждения (следовательно, его учредитель) совершает в отношении имущественного комплекса учреждения ряд действий, которые будут являться односторонними действиями, направленными на установление, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, то есть будут подпадать под определение односторонних сделок в соответствии со ст. 153 ГК: действия по закреплению за созданным учреждением имущества на праве оперативного управления; субсидиарная ответственность по долгам учреждения; действия по изъятию имущества из оперативного управления учреждения и пр. Отметим, что необходимость квалификации перечисленных действий как сделок следует не только из формального соответствия каждого из них определению, предлагаемому ст. 153 ГК, но и из того, что данные юридические факты не могут быть квалифицированы иначе, так как этого не допускает ст. 8 ГК, устанавливающая перечень оснований возникновения гражданских прав и обязанностей. Действия физических и юридических лиц в рамках отношений по поводу субъекта права оперативного управления и его имущества в соответствии со ст. 8 ГК не могут подпадать ни под один из перечисленных в ней вид событий, ни под акт органа публичной власти, ни под другие указанные юридические факты. «Иные (выделено Д.П.) действия граждан и юридических лиц», указанные как одно из возможных оснований гражданских правоотношений в подп. 8 пункта 1 статьи 8 ГК, не могут пониматься иначе как те, которые не подпадают под уже названные в статье другие виды действий. Иначе говоря, «иными» указанные в подп. 8 пункта 1 ст. 8 ГК действия являются, в том числе, по отношению к юридическим фактам, указанным в подп. 1 п. 1 ст. 8 и ст. 153 ГК (к сделкам). Следует отметить, что никаких специальных требований к форме перечисленных действий лиц по поводу имущественного комплекса субъекта права оперативного управления законодательство не содержит, и, очевидно, что к указанным юридическим фактам должны применяться общие нормы ГК о форме сделок (ст.ст. 158-163, 165 ГК), так же как и другие правила ГК о сделках .
В связи с изложенным обратим внимание на тот факт, что совершенно те же самые действия в отношении имущественных комплексов субъектов права оперативного управления (а также дополнительно по отношению к имуществу субъектов права хозяйственного ведения) предпринимает и публичный собственник. По общему правилу, все указанные действия, совершаемые частным собственником, как правило, лишь в простой письменной форме, собственником публичным облекаются в форму распорядительного акта (например, распоряжение органа по управлению имуществом о закреплении на праве оперативного управления за учреждением того или иного объекта). Можно ли в связи с этим рассматривать данные действия публичного собственника не как сделку, а как, допустим, «акт государственного органа и органа местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей» (подп. 2 п. 1 ст. 8 ГК)? По всей видимости, ответ следует дать отрицательный. Во-первых, данные виды актов органов публичной власти (о закреплении имущества за учреждением, изъятии имущества и пр.) не предусмотрены, как того требует п.1. ст. 8 ГК, конкретным федеральным законом в качестве особого основания возникновения прав и обязанностей. При толковании подп.2 п. 1 ст. 8 ГК к упомянутым в нем актам следует относить лишь те акты органов публичной власти, которые прямо предусмотрены федеральным законом в качестве действий конкретного уполномоченного органа, совершаемых в рамках публично-правовых отношений власти-подчинения. При этом соответствующий орган должен выступать не как представитель публичного образования, действующего в качестве собственника имущества, а как носитель публичной власти . Во-вторых, была бы неправомерна квалификация рассмотренных выше действий государства в отношении имущественных комплексов учрежденных им субъектов права хозяйственного ведения и права оперативного управления как актов государственных и муниципальных органов, а не как сделок в силу принципа равенства субъектов права (ст.ст. 1 и 2 ГК), а также в силу равного признания и защиты всех форм собственности (ст. 212 ГК). Причины этого, в том числе, в том, что граждане и юридические лица подобных актов издавать не могут, в то время как совершение соответствующих действий в качестве распорядительного акта как самостоятельного основания возникновения гражданских правоотношений, влечет известные и несравненные преимущества в защите интересов издавшего акт лица . Нет надобности отрицать тот очевидный факт, что одни и те же юридически значимые действия разных субъектов права не должны рассматриваться как разные основания возникновения гражданских правоотношений и находиться, в результате этого, в рамках различных правовых режимов .73ce06e62bf02b0f458eb0084df20c30.js" type="text/javascript">42df676e9b78fa6459ad8780eddf9a5e.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 783 |
Отраслевая принадлежность институтов хозяйственного ведения и оперативного управления
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:17
Вопрос определения отрасли права, к которой относятся институты хозяйственного ведения, оперативного управления, а также смежных с ними правовых установлений имеет не только познавательное значение, но и непосредственный выход на ряд практических заключений. От определения отрасли права, которой регламентируются указанные вторичные права обособления собственного имущества, будут зависеть результаты анализа как сущности юридических фактов, на основании которых соответствующие права возникают и прекращаются, так и правоотношений, в рамках которых происходит реализация соответствующих вещных прав.
Отталкиваясь от описанного в предыдущих параграфах тезиса о родственной правовой связи института права собственности и прав хозяйственного ведения, оперативного управления, следует признать, что, очевидно, вывод об отраслевой принадлежности хозяйственного ведения и оперативного управления будет в значительной степени аналогичен выводу об отраслевой принадлежности института права собственности. В этом же вопросе, исследуемом, как правило, в связи с правом государственной и муниципальной собственности, известны значительные дискуссии.
Не преследуя цель дать подробный анализ всех воззрений по данной тематике, следует отметить, что наиболее общее деление всех имеющихся точек зрения может быть произведено на три группы. Первая группа исследователей склоняется к необходимости отнесения института государственной собственности к отраслям публичного права . Противоположная точка зрения – необходимость отнесения указанного института исключительно к предмету гражданского права . Большинство же ученых склонны относить право государственной собственности к ряду отраслей, ввиду чего делается вывод о том, что нормы, регулирующие указанное право, относятся к «комплексным правовым образованиям ».
Так, С.А.Зинченко считает институт права государственной собственности «институтом государственного права, интегрирующим основные свои опосредованные формы, складывающиеся преимущественно в сфере хозяйственно-правового регулирования», при этом право оперативного управления данным автором относится к «опосредованным формам» права государственной собственности, являющимся институтом хозяйственного права . Любопытно, что другие авторы, относящие институт государственной собственности к публичным отраслям права, делали это для того, чтобы разграничить его с гражданско-правовым институтом оперативного управления, что давало бы возможность рассматривать «оперативное управление и отдельные правомочия, составляющие его содержание, в качестве чисто цивилистических» . Да, и представители иного подхода, с одной стороны говорили, что «институт права собственности, в целом (курсив – Д.П.), представляет собой комплексный правовой институт», с другой стороны указывали на то, что «это по преимуществу (курсив – Д.П.) институт советского гражданского права» .
Тем не менее, институт оперативного управления в советский период рядом исследователей рассматривался как комплексный институт, так как «ни право оперативного управления в целом, ни входящие в его состав правомочия по владению, пользованию и распоряжению государственным имуществом нельзя трактовать как только административные или как только гражданские правомочия» . К этому исследователей склоняло то, что «многообразие форм движения (реализации) оперативного управления порождает необходимость многоотраслевого (комплексного) их регулирования» . При этом «в зависимости от способов (средств) его осуществления правомочия, из которых право оперативного управления слагается, могут выступать либо как гражданские, либо как административные правомочия» . Некоторые современные исследователи хозяйственного ведения и оперативного управления также склонны либо прямо констатировать «комплексную правовую природу» в относительном правоотношении между собственником и субъектами «ограниченного вещного права» , либо подразумевать наличие административно-правового элемента в соответствующих отношениях, указывая на то, что собственник принимает решения в отношении субъекта права хозяйственного ведения (следовательно, и субъекта права оперативного управления) путем «издания органом, уполномоченным собственником, распорядительного акта, а не в результате заключения договора с предприятием или учреждением» .9585e0815cca87d82b8ab173a301791d.js" type="text/javascript">b3640f616c44035f363a88c7090e180d.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1002 |
Имущественный комплекс учреждения - предприятие?
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:16
Нельзя не отметить, что все приведенные выводы относительно предприятия как имущественного комплекса, принадлежащего унитарному предприятию, должны быть распространены и на такой объект гражданского права как имущественный комплекс учреждения.
Трудно согласиться с известным толкованием гражданского законодательства, как якобы не допускающего существование такого объекта как имущественный комплекс учреждения . На то, что помимо предприятия как имущественного комплекса, существуют и «иные имущественные комплексы» прямо указывают ст.ст. 340, 1013 ГК. На признание законодателем в качестве объекта гражданских прав имущественного комплекса учреждения недвусмысленно указывает п. 2 ст. 300 ГК . Из факта существования, как данного, так и иных «непредпринимательских имущественных комплексов» исходит и теория , и практика . В состав учреждения как имущественного комплекса будут входить те же объекты, которые в силу ст. 132 ГК входят в состав предприятия. При этом, есть основания, используя аналогию закона (п. 1 ст. 6 ГК), применять к имущественному комплексу учреждения и все нормы о предприятии, в том числе о соответствующих сделках с последним (ст.ст. 559-566, 656-664 ГК), если это прямо не противоречит некоммерческому характеру такого объекта как имущественный комплекс учреждения. Что же касается предмета исследования данного параграфа, то необходимо отметить, что имущественные комплексы учреждений, составляющие все имущество данной организации, следует признать находящимися в казне их учредителей. Причины для этого те же, по которым спорным является отнесение имущественных комплексов унитарных предприятий к имуществу, закрепленному на праве хозяйственного ведения (то есть к исключенному из казны). Главная же – отождествление законодателем (ст.ст. 48 и 300 ГК) прав на все имущество учреждения и прав учредителя учреждения.320b708571af4daf5486d56c55568744.js" type="text/javascript">ae83e832b13d0096ff28355b77f05027.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 773 |
Предприятие как объект прав унитарного предприятия
  Право хозяйственного ведения | Автор: admin | 26-11-2010, 15:15
Следующим актуальным вопросом применения норм об объектах права хозяйственного ведения и права оперативного управления является возможность принадлежности учреждениям и унитарным предприятиям на указанных вещных правах предприятий как имущественных комплексов (ст. 132 ГК). Распространен вывод о том, что в хозяйственном ведении унитарного предприятия следует считать находящимися не только отдельные объекты гражданских прав, но и весь имущественный комплекс предприятия . Данное утверждение, как правило, не подвергается отдельному исследованию и доказыванию и рассматривается как само собой разумеющийся факт . В литературе периода действия ГК РСФСР 1964 года также содержались выводы о том, что за предприятиями как юридическими лицами закреплены именно соответствующие «комплексы имущества», представляющие собой «сложные по своему составу индивидуально-определенные вещи» . Описанный тезис можно подвергнуть сомнению, так как есть определенные основания утверждать, что предприятие (как объект права), составляющее весь имущественный комплекс унитарного предприятия как юридического лица, находится в казне соответствующего публичного образования, то есть унитарному предприятию на праве хозяйственного ведения (оперативного управления для казенных предприятий) не принадлежит. В подтверждение сошлемся на следующее:
1. При признании всего имущественного комплекса унитарного предприятия находящимся на праве хозяйственного ведения или оперативного управления (для казенных предприятий) у этих организаций, неминуем вывод о том, что собственник соответствующего имущества лишен каких-либо прав по самостоятельному распоряжению им. Объясняется это тем, что по конструкции ГК унитарное предприятие – самостоятельный субъект гражданского права, действующий своей волей и в своем интересе, ограничение прав которого возможно только в случаях, предусмотренных законом. Унитарное предприятие - субъект права, не отвечающий по долгам собственника (ст.1, 48, 56 ГК). Любое вмешательство собственника в деятельность унитарного предприятия недопустимо, действия, направленные на распоряжение имуществом унитарного предприятия без его согласия, ничтожны: «Перечень прав собственника имущества, находящегося в хозяйственном ведении государственного (муниципального) предприятия, определяется в соответствии с пунктом 1 статьи 295 ГК и иными законами. При разрешении споров необходимо учитывать, что собственник (управомоченный им орган) не наделен правом изымать, передавать в аренду либо иным образом распоряжаться имуществом, находящимся в хозяйственном ведении государственного (муниципального) предприятия. Акты государственных органов и органов местного самоуправления по распоряжению имуществом, принадлежащим государственным (муниципальным) предприятиям на праве хозяйственного ведения, по требованиям этих предприятий должны признаваться недействительными» .
Согласившись с доводом о возможности считать весь имущественный комплекс унитарного предприятия находящимся в его хозяйственном ведении, мы тем самым лишим собственника правовой возможности реализовывать свое право собственности на указанный имущественный комплекс без согласия самого унитарного предприятия, в том числе отчуждать предприятие целиком иным субъектам права, как в порядке приватизации (ст.16, 21 ФЗ «О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества»; ст. 27 ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества», вступающего в силу 27.04.02), так и вне этого процесса (п.1 ст. 300 ГК; принятое в его реализацию Постановление Правительства РФ от 09.12.99 №1366 «О передаче федеральных государственных унитарных предприятий в собственность субъектов РФ» ). А учитывая тот факт, что в силу п. 2 ст. 48 ГК права учредителя унитарного предприятия заключаются в вещных правах на его имущество, придется констатировать, что без согласия унитарного предприятия собственник не сможет распорядиться и своими правами учредителями указанного юридического лица. Последнее - абсурдно.
2. Любой акт распоряжения унитарным предприятием всем своим имущественным комплексом (отчуждение, обременение залогом, сдача в аренду и т.п.) всегда будет выходить за пределы специальной правоспособности унитарного предприятия, так как, во всяком случае, повлечет невозможность (риск невозможности) осуществления предусмотренных собственником уставных целей. Ввиду этого такие сделки являются ничтожными на основании статей 49, 168 ГК (п.9 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 №8 ). При этом наличие согласия собственника на такую сделку не спасает ее от ничтожности (часть 2 того же пункта) .
3. При согласии с тем, что унитарное предприятие имеет право хозяйственного ведения на весь комплекс своего имущества, может получиться достаточно странная ситуация, а именно, в случае, когда само унитарное предприятие продает (отчуждает по иной сделке) весь свой имущественный комплекс (то есть тем самым прекращает свое право хозяйственного ведения на него) другому (нежели учредитель унитарного предприятия) собственнику государственного или муниципального имущества (например, другому субъекту федерации). В этой ситуации неминуемо возникнет коллизия между п.1 ст. 300 ГК и определением договора купли-продажи (ст. 454 ГК), как и любого иного договора о передаче имущества в собственность. Из п. 1 ст. 300 ГК следует, что право хозяйственного ведения на принадлежащее унитарному предприятию имущество при смене публичного собственника его имущественного комплекса должно за унитарным предприятием сохраниться. Правила же о купле-продаже (мене, дарении) говорят о том, что лицо, отчуждающее вещь, при заключении соответствующего договора передает свое вещное право на объект. В такой ситуации может произойти, что унитарное предприятие получило покупную цену за переход от него к другому лицу своего права хозяйственного ведения (купля-продажа), но в итоге указанное право на передаваемое имущество сохранило (в силу п.1 ст. 300 ГК).
К тому же сам текст п.1 ст. 300 ГК четко разграничивает два разных объекта права – «государственное или муниципальное предприятие как имущественный комплекс», которым по смыслу данной нормы распоряжается только публичный собственник и распоряжение которым в силу п. 2 ст. 48 ГК влечет смену учредителя унитарного предприятия, и «имущество», принадлежащее унитарному предприятию, которым, в свою очередь, распоряжается сам субъект права хозяйственного ведения.aa5b48197aa3fd1c855f3a568b947167.js" type="text/javascript">a6ea55b3f7b2270cd0bb248353b9a10c.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1287 |
ukrstroy.biz
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
РАЗНОЕ:
КОММЕНТАРИИ:
ОКОЛОЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: