Изменение рамок санкции или дифференциация типового наказания (и тем самым уголовной ответственности)
— основная функция института квалифицирующих и привилегирующих признаков. Эти признаки изменяют пределы
ответственности в самом уголовном законе, определяя как основания изменения ответственности, так и размер такого
изменения; на этот факт давно было обращено внимание в правовой литературе2.
' Подробнее о правилах уголовно-правовой оценки преступлений с квалифицированными составами см.: Козаченко И. Я., Костарева Т. А.,
Кругли-ков Л. Л. Преступления с квалифицированными составами и их уголовно-правовая оценка. Екатеринбург, 1994.
2 См.: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. Изд. 17-е. Спб., 1913. С. 159; Лекции по русскому уголовному праву,
читанные Н. С. Таганцевым. Часть Общая. Вып. 4. Спб., 1892. С. 1696.

Стр.313
Изменение рамок санкции квалифицирующими и привиле-гирующими признаками отражает изменение уровня
общественной опасности содеянного при наличии в содеянном признаков квалифицированного или
привилегированного состава преступления. Так, общественная опасность убийства, совершенного при превышении
пределов необходимой обороны, безусловно, ниже, чем убийства, совершенного при типичных обстоятельствах.
Характер общественной опасности остается стабильным в обоих случаях лишения жизни, поэтому содеянное
относится к виду преступления "убийство" как в первом, так и во втором случае. Однако степень общественной
опасности данных преступлений разнится столь сильно, что ее можно типизировать, отразить в законе,
сконструировав новую санкцию.
Отсюда очевидно, что санкции, соответствующие квалифицированным и привилегированным составам
преступлений, должны базироваться на санкциях, соответствующих основным составам преступлений. Без основной,
базовой санкции нечего изменять, варьировать.
Не подлежит сомнению, что санкции, соответствующие квалифицированным и привилегированным составам
преступлений, должны быть социально обусловлены и логически непротиворечивы. Любая санкция должна быть
социально справедливой. В качестве справедливой в литературе определяется "такая санкция, которая не только
соответствует тяжести описанного в законе преступного деяния, но и согласуется с санкциями, предусмотренными за
совершение других преступлений, и, кроме того, дает суду возможность индивидуализировать наказание с учетом
всех возможных вариантов совершения преступления в реальной действительности'4. Думается, такая
согласованность санкций должна включать помимо согласованности санкций отдельных видов преступлений и
санкций за преступления, относящиеся к различным категориям, еще и согласованность санкций основного и
квалифицированных (или привилегированных) составов в пределах одного вида преступления, а также санкций
квалифицированных и особо квалифицированных составов между собой.
Создание согласованной системы таких санкций предполагает, по нашему мнению: а) системный анализ
санкций, соответ-
' Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Указ. соч. С. 135.

Стр.314
ствующих квалифицированным и привилегированным составам преступлений; б) соотнесение названных санкций с
системой санкций, соответствующих основному составу преступления; в) выделение закономерностей, теоретических
основ и практических рекомендаций создания непротиворечивой системы санкций.
Необходимо отметить, что в теории уголовного права исследование закономерностей построения санкций имеет
не менее важное значение, чем построение диспозиций. Не следует забывать о том, что задача уголовного закона
состоит не только в том, чтобы определить, что именно наказывается. Не менее важно знать, в каком качестве и
количестве должно быть наложено наказание за соответствующее преступление. Иными словами, закон призван ус-
тановить меру, масштаб наказания, соответствующий тяжести совершенного преступления.
Однако в целом в отечественном уголовном праве санкциям за отдельные виды преступлений уделяется
несравнимо меньше внимания, чем построению соответствующих им диспозиций. Как справедливо отмечает М. И.
Ковалев, мировая уголовно-правовая наука еще не создала теорию санкций'. По существу, все теоретическое учение
Особенной части уголовного права ориентировано на анализ признаков состава преступления. Санкции же в курсе
Особенной части не анализируются. Вопросам построения санкций уделяется внимание в теории наказания, в
частности, рассматриваются проблемы конструирования санкций за преступления, оцениваемые по основному
составу2. Проблема же конструирования
' См.: Ковалев М. И. Конституция СССР как источник уголовного законодательства // Конституция СССР и дальнейшее повышение
эффективности норм уголовного права. Свердловск, 1980. С. Ю.
2 См., например: Осипов П. П. Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. Л., 1976; Дементьев С. И.
Построение уголовно-правовых санкций в виде лишения свободы. Ростов-на-Дону, 1986;
Козаченко И. Я. Санкции за преступления против жизни и здоровья: обусловленность, структура, функции, виды. Томск, 1987; Козлов А. П.
Уго-ловно-правовые санкции (проблемы построения, классификации и измерения). Красноярск, 1989; Кригер Г. Л. Построение санкций в
новом законодательстве // Актуальные проблемы уголовного права. М., 1988. С. 112— 119; Ковалев М. И. Роль законодательной техники в
конструировании норм уголовного законодательства // Вопросы совершенствования уголовно-правовых норм на современном этапе.
Свердловск, 1986. С. 4—10;Дг/тонов В. К., Цветинович А. Л. Дополнительные наказания: теория и практика. Фрунзе, 1986; Малков В. П.
Вид и размер уголовного наказания (понятие и правовое значение) // Современное состояние преступности и реформа уголовного
законодательства. Тюмень, 1994. С. 11—26

Стр.315
санкций за преступления с квалифицированными и привилегированными составами привлекала к себе внимание в
основном лишь в плане постановки вопроса'. При этом в правовой литературе подчеркивалась необходимость
разработки и реализации в законодательной практике единых методик конструирования санкций за ква-
лифицированные составы преступлений2.
Выдвигаемые некоторыми авторами предложения по построению санкций за преступления с
квалифицированными составами выглядят небесспорными. Например, Н. И. Панов считает возможным
конструировать санкцию за квалифицированное преступление (R) по принципу линейного уравнения: R = S(l) + S(2),
где S(l) — наказание за основное преступление, a S(2) — наказание, установленное за квалифицирующий признак, в
частности в тех случаях, когда он образует отдельное преступление3. Думается, эта проблема не может быть решена
столь упрощенно. Во-первых, не всегда квалифицирующий признак образует самостоятельное преступление. Во-
вторых, при появлении квалифицирующего признака может изменяться не только размер, но и вид наказания, и в
этом случае принцип сложения неприменим. В-третьих, даже в тех редких случаях, когда выполняется первое из
упомянутых условий, а также адекватны виды наказаний по S(l) и S(2) и сумма последних не превышает
максимального размера данного вида наказания, остается открытым вопрос, что следует складывать в санкциях:
минимум S(l) с минимумом S(2) и максимум S(l) с максимумом S(2) или каким-либо другим образом. По нашему мне-
нию, предлагаемый Н. И. Пановым вариант может быть использован лишь в отдельных случаях.
Таким образом, в теории уголовного права не сформировались более или менее развернутые рекомендации по
построению санкций, соответствующих квал. фицированным и привилегиро-
' См., например: Дементьев С. И. Конструирование уголовно-правовых санкций с учетом повторности преступлений // Сов. государство и
право. 1985. №4. С. 117—120.
2 См.: Кругликов Л. Л. Квалифицирующие обстоятельства — важное средство дифференциации ответственности // XXVII съезд КПСС и
укрепление законности и правопорядка. М., 1987. С. 124—125. ^См.: Панов Н. И. Основные проблемы способа совершения преступления в
советском уголовном праве. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Харьков, 1987. С. 22.

Стр.316
ванным составам. Между тем потребности законодательной и пра-воприменительной практики настоятельно
требуют теоретически обоснованных прикладных исследований в данной области. Анализ действующего уголовного
законодательства свидетельствует о серьезных диспропорциях в системе санкций за преступления с
квалифицированными и привилегированными составами. На некоторые из таких диспропорций обращалось
внимание еще при подготовке УК РФ, равно как и на отсутствие системности в формировании всего массива
санкций проекта УК РФ (1994 г.)1.
Одно из первых исследований санкций, соответствующих квалифицированным составам преступлений, было
предпринято в 1988 г. В. И. Ткаченко2. Автор обоснованно отмечает непропорциональность повышения санкции
одним и тем же квалифицирующим признаком (повторность, рецидив и др.), в том числе в составах преступлений,
сходных по объекту. С. И. Дементьев отмечал непропорциональный учет в неосторожных преступлениях со сходным
родовым объектом последствий в виде гибели людей и вреда их здоровью^. На такую же непропорциональность
применительно к квалифицирующему признаку "совершение преступления вследствие ненадлежащего исполнения
лицом своих профессиональных обязанностей" в ст. 109 и 108 УК РФ 1996 г. обратила внимание В. С. Минская4. На
диспропорции в построении санкций в новом УК РФ с единым родовым объектом обращает внимание в своем дис-
сертационном исследовании Б. Г. Карганова5. Так, за основные составы преступлений "терроризм" (ст. 205 УК РФ) и
"пиратство"
* См., например: Побегаило Э. Ф. Проект Уголовного кодекса: надежды и разочарования // Вопросы уголовной ответственности и ее
дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). Ярославль, 1994. С. 76—77; Круг-ликов Л. Л. О структуре, санкциях и некоторых
элементах диспозиций статей Особенной части // Там же. С. 56; Кузнецова Н. Ф. О соотношении Общей и Особенной частей в проекте
Уголовного кодекса // Там же. С. 62;
Малков В. П. О системе уголовных наказаний и порядке их назначения // Проблемы уголовной ответственности и ее дифференциации (в
проекте УК РФ). Ярославль, 1994. С. 33—35.
2 См.: Ткаченко В. И. Составы преступлений с отягчающими обстоятельствами. С. 43 и след.
3 См.: Дементьев С. И. Аксиологические аспекты санкций за неосторожные преступления // Вопросы теории и практики предупреждения
преступлений. Барнаул,1986. С.87—88.
4 См.: Минская В. Дифференциация уголовной ответственности в УК РФ // Уголовное право. 1998. № 3. С. 20.
3 См.: Карганова Б. Г. Санкции за преступления против жизни и здоровья. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Краснодар, 1999. С. 9.

Стр.317
(ст. 227 УК РФ) установлено одинаковое наказание — лишение свободы на срок от 5 до 10 лет. Однако одно и то же
квалифицирующее обстоятельство по-разному изменило пределы санкции этих сходных по основному и единых по
дополнительному объекту преступлений. Если терроризм повлек по неосторожности смерть человека (ч. 3 ст. 205), то
следует наказание в виде лишения свободы на срок от 10 до 20 лет, а в случае наступления тех же последствий при
пиратстве (ч. 3 ст. 227) наказание в виде лишения свободы предусмотрено в размере от 10 до 15 лет. Сходные
диспропорции отмечены Б. Г. Каргановой в гл. 26 УК в составах загрязнения вод, атмосферы, морской среды и порчи
земли, квалифицированных последствиями в виде вреда здоровью'.
Еще большие рассогласования характеризовали систему санкций УК РСФСР. Такая ситуация во многом была
обусловлена тем, что категоризация преступлений не служила базой построения санкций в УК РСФСР. Так, А. Н.
Попов справедливо отмечал, что за тяжкие преступления было предусмотрено максимальное наказание как 5, так и 15
лет лишения свободы, а минимальное — как 3 месяца, так и 10 лет. По подсчетам этого исследователя, у 20% санкций
за преступления, отнесенные УК 1960 г. к тяжким, нижняя граница санкций была менее одного года лишения
свободы2. При таком подходе к построению санкций нельзя считать последовательной дифференциацию уголовной
ответственности, сложно говорить и о справедливости таких санкций.
Мы провели системный анализ санкций3 с целью определить пределы изменения типового наказания
квалифицирующими признаками, относящимися к блоку "группа лиц": "группа лиц", "группа лиц по
предварительному сговору," "организованная группа лиц".6f0c6e737a55836deea030d20337f41a.js" type="text/javascript">8d47a1ab133a71ed991ecea08d8673dc.js" type="text/javascript">92eec4770dad13c09c99c5b3fcffee28.js" type="text/javascript">bab0488983d8d71e4e08fcb5043b6d87.js" type="text/javascript">e80d18a38fd7b7321e082f41d1dfcd75.js" type="text/javascript">a73f577f483b5b3ef79e589970d1d24e.js" type="text/javascript">12332eb0ea0ae307180a7d01790fa120.js" type="text/javascript">

Существует другая схема — сужение набора наказаний с одновременным введением новых видов наказаний. При
этом важно, чтобы последние вводились "плавно", постепенно. Например, в санкции ч. 1 ст. 250 УК РФ альтернативно
названы штраф, "лишение права", исправительные работы и арест. В ч. 2 той же статьи закреплены лишь два из
четырех названных видов — штраф и исправительные работы, однако добавлен еще один вид основного наказания —
лишение свободы. В ч. 3 той же статьи безальтернативно указано основное наказание в виде лишения свободы.
Очевидно, что переход от санкции ч. 1 к санкции ч. 3 (минуя санкцию ч. 2) был бы слишком резким. Удачнее
постепенное введение лишения свободы альтернативно с другими наказаниями.
К сожалению, законодатель нередко упускает данное правило, достаточно "резко" изменяя в санкциях за
квалифицированные преступления вид основного наказания. Например, так произошло в ст. 252 "Загрязнение
морской среды", весьма сходной по объекту с рассмотренной ст. 250 "Загрязнение вод", содержащей, кстати, сходные
квалифицирующие и идентичные особо квалифицирующие признаки. В санкции ч. 1 ст. 252 УК РФ названы аль-
тернативно: штраф, "лишение права", исправительные работы и арест, а в санкции ч. 2 той же статьи появляется
(ранее не упоми-

Стр.328
навшееся в ч. 1) лишение свободы с обязательным дополнительным наказанием в виде штрафа. Очевидно резкое
ужесточение репрессии в ч. 2 ст. 252, в то время как сходные квалифицирующие признаки в ч. 2 ст. 250 резкого
усиления ответственности не влекут.
Еще более парадоксальная ситуация прослеживается при сравнении санкций ч. 2 и 3 ст. 252 УК РФ. Несмотря на
увеличение общественной опасности содеянного, из санкции ч. 3 исключено дополнительное наказание в виде
штрафа. Приведенный пример, увы, не единичен.
Итак, по нашему убеждению, значительные "скачки" по лестнице наказаний, как правило, неоправданны.
Квалифицированное преступление отличается от простого по типовой степени общественной опасности, характер же
последней — одинаков для обеих разновидностей преступления. Поэтому, на наш взгляд, следует изменять вид
наказания не более чем на одну ступень "лестницы" наказаний и по возможности использовать альтернативные
наказания при переходе от санкции простого к санкции квалифицированного вида преступления. В случаях же
значительного изменения степени общественной опасности при появлении квалифицирующего признака более
приемлемо дифференцировать ответственность, конструируя последовательно квалифицированный и особо
квалифицированный составы, "сглаживая" таким образом сильный скачок в изменении вида типового наказания.
Анализ действующего законодательства позволяет констатировать, что при определении вида наказания за
квалифицированный вид преступления зачастую не учитываются конструкции санкций за преступления со сходным
родовым объектом, содержащие аналогичные квалифицирующие признаки. Например, при едином родовом объекте,
примерно одинаковом характере общественной опасности и сходных квалифицирующих признаках одна санкция
предусматривает наказания в виде штрафа либо исправительных работ либо лишения свободы (ч. 2 ст. 250), а другая
— в виде лишения свободы со штрафом (ч. 2 ст. 252). Такие противоречия в рамках преступлений со сходным
родовым объектом особенно ярки.
Интересно отметить и такой факт. В У К РСФСР 1960 г. нередко встречалась ситуация, когда построение
санкции за квалифицированный вид преступления не основывалось на виде и размере нака-

Стр.329
зания за простой вид преступления. Так, наказания за кражу, грабеж и разбой государственного и общественного
имущества, квалифицированные по признаку совершения их особо опасным рецидивистом (ч. 4 ст. 89, ч. 4 ст. 90, ч. 2
ст. 91), представляли собой соответственно лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати, от шести до пятнадцати
и от шести до пятнадцати лет (все с конфискацией имущества), т. е. наказания были, по существу, одинаковы. Между
тем характер общественной опасности данных видов преступлений (судя по санкциям за простые виды преступлений)
различен. В рассматриваемых случаях квалифицирующие признаки констатировали, по сути, вместо изменения
степени изменение характера общественной опасности, что не входит в их функции. Как отмечалось выше,
квалифицирующие признаки призваны отражать типовую степень общественной опасности содеянного и на основе
последней дифференцировать ответственность.
Такое положение искажало правовую природу и функциональное назначение квалифицирующих признаков. С
этой точки зрения позитивно изменение позиции законодателя по этому вопросу в УК РФ 1996 г. Так, за особо
квалифицированные составы кражи, мошенничества и присвоения или растраты (ч. 3 ст. 158, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160)
предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без
таковой, а за особо квалифицированный состав грабежа (ч. 3 ст. 161) — лишение свободы на срок от шести до
двенадцати лет с обязательной конфискацией имущества, и за особо квалифицированный состав разбоя (ч. 3 ст. 162)
— лишение свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с обязательной конфискацией имущества. Исходя из
санкций за основные составы названных преступлений можно признать, что кража и мошенничество обладают
одинаковым характером общественной опасности, незначительно отличается от них состав присвоения или растраты.
Таким образом, установление одинаковых санкций за особо квалифицированные виды этих преступлений вполне
оправданно. Общественная опасность грабежа или разбоя существенно отличается от характера общественной
опасности перечисленных видов преступлений, и законодатель обоснованно предусмотрел за их особо
квалифицированные виды более строгие санкции. Между тем в проекте УК РФ предлагалось прямо противоположное
решение: разбой, совершенный преступным сообще-

Стр.330
ством (ч. 3 ст. 172) предусматривал менее суровое наказание, чем вымогательство, совершенное преступным
сообществом (ч. 4 ст. 173).
7. Для действующего уголовного закона характерны довольно широкие рамки санкций (это относится и к
санкциям за квалифицированные разновидности преступлений). Такая же ситуация наблюдалась и в УК РСФСР 1960
г., в отличие, например, от российского дореволюционного законодательства, в целом не склонного к установлению
широкого диапазона в относительно определенных санкциях.
Так, по нашим подсчетам, разница менее 6 месяцев лишения свободы между верхними и нижними границами
типового наказания имеется в 15 санкциях, соответствующих квалифицированным и особо квалифицированным
составам преступлений, что составляет 2,8%.
Диапазон 1 год 6 месяцев имеют 26 санкций, 2 года — 11 санкций, 2 года б месяцев — 28 санкций, 3 года — 28
санкций, 3 года 6 месяцев — 9 санкций, 4 года — 75 санкций, 4 года 6 месяцев — 96 санкций,
5 лет — 76 санкций, 5 лет 6 месяцев — 5 санкций, 6 лет — 30 санкций,
6 лет 6 месяцев — 1 санкция, 7 лет — 72 санкции, 7 лет 6 месяцев — 8 санкций, 8 лет — 10 санкций, 9 лет — 8
санкций, 9 лет 6 месяцев — 12 санкций, 10 лет — 10 санкций, 12 лет — 18 санкций.
Таким образом, диапазон менее 7 лет лишения свободы имеют 74,3% санкций, а диапазон 7 лет и более —
25,7%.
Сложно назвать определенной санкцию, предусматривающую лишение свободы на срок до Ю лет (таких
санкций 12).
Санкции за преступления с привилегированными составами характеризуются в целом меньшим диапазоном —
от 6 месяцев до 4 лет 6 месяцев лишения свободы, всего таких санкций 11.6afd76831a6bb24ed433772e26051c5a.js" type="text/javascript">8b731c01a434d4d2b26bc1cbb311bd24.js" type="text/javascript">f86d06c5d1573fb97e3d2121ca2924ed.js" type="text/javascript">4419f7acea8bee8715d62a7344195063.js" type="text/javascript">9ac753b7e1412f3deb0eecccf2622fa5.js" type="text/javascript">5ab901060ec60f808b46df3e1b805418.js" type="text/javascript">3f02c3f62a157d221246d1b696bb4095.js" type="text/javascript">

Следует отметить, что нередко весьма различные по степени тяжести виды и размеры наказания приравнены
друг к другу. Так, в санкции ч 1 ст. 175 штраф в размере от 50 до 100 минимальных размеров оплаты труда приравнен
к обязательным работам от 180 до 240 часов, к исправительным работам от 1 до 2 лет и к лишению свободы до 2 лет.
В ч. 2 той же статьи арест на срок до 6 месяцев приравнен к лишению свободы на срок до 5 лет со штрафом до 50
минимальных размеров оплаты труда.
Нередки случаи, когда увеличение типового наказания в ч. 2 и 3 статьи происходит очень непропорционально.
Например, минимум и максимум штрафа в исчислении минимальных размеров оплаты труда увеличивается в четыре
раза, а тот же штраф в исчислении месячных доходов оплаты труда — в восемь раз. Еще большие диспропорции
обнаруживаются при сравнении изменения различных видов наказаний (например, штрафа и обязательных работ).
Вопрос о выборе видов наказаний при конструировании санкций за квалифицированные виды преступлений
тесно связан с набором видов наказаний, предусмотренных в ст. 44 УК РФ. Правильно отмечал В. И. Селиверстов при
обсуждении проекта УК. "Недостатки системы наказаний проекта отражаются на качестве дифференциации
ответственности'".
В сравнении с УК РСФСР из списка видов наказаний исключены общественное порицание и возложение
обязанности загладить причиненный вред. Казалось бы, такое решение сужает возможность дифференцировать
ответственность. Однако мы оцениваем позитивно такое решение, поскольку названные виды наказаний практически
не обладали тем зарядом репрессивности, который характерен для уголовной ответственности, и, по существу, вели
не к дифференциации, а к девальвации уголовной ответственности.
Сложнее обстоит дело с такими новыми видами наказаний, как обязательные работы, ограничение свободы,
арест. Еще в процессе обсуждения новых УК и УИК были высказаны опасения относи-
' См Селиверстов В. И. Система наказаний нуждается в существенной доработке // Вопросы уголовной ответственности и ее
дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). С 80—81

Стр.335
тельно готовности нашего общества в настоящее время исполнять эти наказания, в особенности арест'. В соответствии
с федеральным законом о введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. (в
редакции федерального закона от 4 декабря 1996 г.) положения УК о наказаниях в виде обязательных работ,
ограничения свободы и ареста вводятся в действие Федеральным законом после вступления в силу Уголовно-
исполнительного кодекса РФ по мере создания необходимых условий для исполнения этих видов наказаний, но не
позднее 2001 г. Этим достигнут компромисс между "опережающим" характером УК РФ и серьезным отставанием от
теоретических идей материальной базы отечественной уголовной юстиции.
Между тем такой компромисс имеет самые серьезные последствия для сферы дифференциации (и как следствие
— индивидуализации) уголовной ответственности Многие альтернативные санкции, включая санкции за
квалифицированные виды преступлений небольшой тяжести, называют перечисленные наказания в качестве
основных видов наказаний. Так, в санкции ч. 2 ст. 169 УК РФ за квалифицированные виды воспрепятствования
законной предпринимательской деятельности предусмотрены альтернативно "лишение права", обязательные работы,
арест и лишение свободы. С учетом отлагательного характера предписаний об аресте и обязательных работах реально
суды могут применить в настоящее время лишь "лишение права" либо лишение свободы. Очевидно, что такое
положение существенно сужает возможность индивидуализировать ответственность конкретному подсудимому
именно ввиду недостаточных законодательных предпосылок (т. е дифференциации ответственности).
В связи с этим обращает на себя внимание исследование санкций нового УК РФ, проведенное Г. Н.
Борзенковым. В результате этого исследования констатировалось, что подавляющее большинство санкций нового УК
фактически безальтернативны и преобладающим видом наказания является лишение свободы, из наказаний, не
связанных с лишением свободы, суд может применять
' См Российская юстиция 1994 №10 С 21

Стр.336
только штраф или исправительные работы'. Несбалансированность санкций УК РФ ввиду отлагательного характера
норм о трех видах наказаний отмечал И. В. Шмаров2.
Ситуация могла бы быть еще более серьезной, если бы УК РФ отказался от исправительных работ как вида
наказания. Такое предложение имелось в начальном варианте проекта УК РФ, подготовленного комиссией при ГПУ
Президента в 1994 г. и рассмотренного Государственной Думой в 1995 г.; оно подверглось весьма резкой критике при
обсуждении проекта3. Возвращение исправительных работ в список видов наказаний при доработке законопроекта
существенно компенсировало сужение сферы дифференциации ответственности в связи с отложением введения в
действие ряда наказаний.
Оценивая ситуацию, сложившуюся в связи с отлагательным введением в действие ряда норм о наказаниях, Г. Н.
Борзенков правильно отмечает, что такое решение значительно сузило возможность дифференциации уголовной
ответственности4. Уточним лишь, что по существу дифференциация ответственности законодателем все же была
проведена. Однако невведение в действие трех видов наказаний существенно затруднило реализацию на практике
принципа дифференциации и, как следствие, сузило возможности дальнейшей индивидуализации ответственности.
Анализируя причины создавшейся ситуации, Н. Г. Борзенков утверждает, что главная среди них состоит в том,
что принятие
' См.: Борзенков Г. Н. Дифференциация ответственности по новому УК:
нереализованные возможности. С. 11.
2 См.: Шмаров И. В. Уголовно-правовая политика и ее влияние на формирование уголовного законодательства // Журнал российского
права. 1998. № 6. С. 14.
3 См.: Кузнецова Н. Ф. Проект Уголовного кодекса заслуживает внимания лишь в теоретическом плане // Проблемы уголовной
ответственности и ее дифференциации (в проекте УК РФ). Ярославль, 1994. С. 32; Михлин А. С. О системе наказаний и освобождении от
наказания // Там же. С. 37; Селиверстов В. И. Нужны контакты двух комиссий // Там же. С. 41; Щврба С. П., Фистин А. Н., Болотский Б. С.
Указ. соч. С. 62; Бриллиантов А. В. О формировании системы уголовных наказаний // Там же. С. 75; Цввти-нович А. Л. О состоянии
проекта Уголовного кодекса // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). Ярославль,
1994. С. 96; Селиверстов В. И. Система наказаний нуждается в существенной доработке // Там же. С. 81.
4 См.: Борзенков Г. Н. Дифференциация ответственности по новому УК. С. 11.

Стр.337
решения о неприменении новых видов наказания не сопровождалось пересмотром санкций статей Особенной части'.
Имеется в виду следующая ситуация: если введение ареста предлагалось как альтернатива кратким срокам лишения
свободы,' то следовало восстановить в некоторых санкциях такие сроки, а в иных случаях вообще
декриминализировать деяние.
Мы не можем полностью согласиться с автором, поскольку видим выход из сложившейся ситуации не в
пересмотре уголовного закона, рассчитанного на длительную перспективу и содержащего (теоретически) в санкциях
достаточный набор наказаний. Видимо, следует стремиться быстрее ввести в действие нормы об этих видах
наказаний. Ведь по существу дифференциация ответственности уже произведена законодателем, и не следует делать
шаг назад, предлагая законодателю (единственному субъекту дифференциации ответственности)
декриминализировать деяния или сужать набор наказаний в санкции.
Представляется правильным при конструировании широты санкции за квалифицированные виды преступлений
обращать внимание на соотношение их с широтой санкции основного состава, и особенно — на абстрактность
формулировки квалифицирующего признака. Известно, что конструирование санкций зависит от конструкции
диспозиции нормы. Так, еще А. Н. Трайнин писал: "...Чем полнее описан состав, чем конкретнее очерчены в
диспозиции его элементы, тем более должно сокращаться расстояние между минимумом и максимумом наказания,
указанными в законе"2. Прав и М. И. Ковалев, отмечавший, что границы между высшим и низшим пределами
наказания должны зависеть от степени формализации признаков объективной стороны преступления и некоторых
других обстоятельств3. Чем формализованное объективная сторона, тем уже должен быть разрыв между этими пре-
' См.: Борзенков Г. Н. Указ. соч. С. 12.84ed10e4ac3f976965511f08d5ee8ee7.js" type="text/javascript">966e12ac2065d62b9e10c0df79a8f7e6.js" type="text/javascript">0cb1c501e27d176b7aba7cbec3f773b9.js" type="text/javascript">30e77852c1259ee45530874c9df67402.js" type="text/javascript">a968fe051da4d6db8babc1d1c9e86204.js" type="text/javascript">1b3771d39546c7d30db9ccc7c43285fa.js" type="text/javascript">f1942da485d8a33af7a4aec6baa73f92.js" type="text/javascript">

При построении "лестницы" типовых наказаний от простого к квалифицированному и особо
квалифицированному составам, безусловно, следует строго следовать категоризации преступлений, проведенной в
Общей части УК (ст. 15). На необходимость учета категоризации преступлений при построении системы санкций не-
однократно обращалось внимание в литературе. Так, Н. А. Нырко-ва, исследуя комплексно уголовно-правовые
санкции за преступления, относящиеся к различным классификационным группам, отмечает, что система санкций и
классификация преступлений должны быть взаимосвязаны таким образом, чтобы применение той или иной меры
уголовно-правового воздействия зависело от совершения преступления определенной категории'.
Иной аспект этой проблемы был освещен С. В. Землюковым. Он предлагал при конструировании санкций нового
УК формализованно учитывать категорию преступления и последствия преступления в виде вреда здоровью человека
и имущественного ущерба2. Исследователем была предложена интересная методика оценки
' См.: Ныркова Н. А. Уголовно-правовые санкции за преступления различной степени тяжести. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. Спб., 1991.
С. 8. 2 См.. Обсуждаем проект УК Российской Федерации // Государство и право. 1993. № 9. С. 116 и след

Стр.342
влияния того или иного обстоятельства (в том числе признаваемого квалифицирующим или особо
квалифицирующим признаком) на изменение категории преступления и, следовательно, — рамок типового
наказания. Подробное ранжирование квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков по степени тяжести
позволило С. В. Землюкову добиться плавного перехода от санкции основного состава к санкциям
квалифицированного и особо квалифицированного составов'. Кроме того, автор строго увязал максимальный размер
наказания за то или иное конкретное преступление с максимальным пределом наказания, указанного в классифи-
кации преступлений.
Конкретные предложения по совершенствованию "лестницы" квалифицирующих и особо квалифицирующих
признаков, характеризующих последствия преступления, и созданию соответствующей "лестницы санкций" были
сформулированы С. Ф. Милюковым. В частности он предлагал установить "сквозную" для всего Кодекса систему
квалифицирующих обстоятельств: причинение вреда здоровью одного человека — причинение такого вреда несколь-
ким лицам — гибель одного человека — гибель нескольких лиц — массовая гибель людей2.
На необходимость построения системы квалифицирующих признаков в новом УК (и соответствующей системы
санкций) по иерархическому принципу неоднократно указывал при обсуждении проектов УК РФ Г. Н. Борзенков3. Он
предлагал при создании системы таких признаков руководствоваться степенью выраженности однородных
отягчающих обстоятельств, когда более тяжкий квалифицирующий признак включает в себя менее тяжкий или
выраженный в меньшей мере: значительный и крупный размер, повтор-ность и специальный рецидив, группа и
организованная группа. Такое построение нормы, как правильно заметил Г. Н. Борзенков4,
' См.: Обсуждаем проект УК Российской Федерации // Государство и право. 1993. №9. С. 119.
2 См.: Милюков С. Ф. Проблемы Особенной части в новом проекте Уголовного кодекса. С. 138;
Его же. О некоторых возможностях дальнейшего совершенствования Особенной части УК. С. 98.
3 См., например, Борзенков Г. Н. Преступления против собственности (о главе в проекте УК
Российской Федерации) // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1992. №6. С. 20.
4 Там же.

Стр.343
действительно позволяет избежать скачкообразного увеличения санкции при переходе от ч. 1 к ч. 3 соответствующей
статьи, что нередко наблюдалось в ранее действовавшем законодательстве.
Возвращаясь к проблеме влияния того или иного квалифицирующего признака (включенного в
соответствующую иерархию признаков в определенной статье) на изменение категории преступления и
соответствующих рамок санкции, отметим следующее. По нашему убеждению, необходимо следовать такому
принципиальному правилу: введение в состав квалифицирующего признака может изменить категорию
преступления на более тяжкую (в сравнении с основным составом); а введение в состав особо квалифицирующего
признака в обязательном порядке должно повлечь такое изменение категории. Оценить изменение категории пре-
ступления в описанных случаях, видимо, возможно с помощью метода экспертных оценок с использованием
разрабатываемых в правовой литературе методик'.
Изменение категории преступления более чем на одну ступень представляется излишне резким. Такая ситуация
нередка в Модельном УК для государств — участников СНГ. В частности, в ст. 167, предусматривающей
ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, основной состав преступления (ч.
1) оценивается как преступление небольшой тяжести, квалифицированный состав (ч. 2) — как преступление средней
тяжести, особо квалифицированный (ч. 3) — как преступление средней тяжести и "особо особо" квалифицированный
состав (ч. 4) — как тяжкое преступление. Сходная ситуация в ст. 193 (ч. 1 — преступление средней тяжести, ч. 2 —
тяжкое, ч. 3 — особо тяжкое), ст. 197 (ч. 1 — преступление средней тяжести, ч. 2 и 3 — тяжкое, ч. 4 — особо тяжкое),
140, 144, 145 и др. Представляется более удачным "плавное изменение" категории преступления на одну ступень,
например, в ст. 119 (ч. 1 и ч. 2 — тяжкое преступление, ч. 3 — особо тяжкое), ст. 133 (ч. 1 и 2 — преступление
средней тяжести, ч. 3 — тяжкое). Думается, при решении данного вопроса не следует забывать, что
квалифицирующие и особо квалифицирующие при-
' См., например: Чубарев В. Л. Общественная опасность преступления и наказание. Количественные методы изучения. М., 1982;
Шляпочников А. С. Система показателей, характеризующих преступность // Соц. законность. 1974. №3. С. 61.

Стр.344
знаки существенно изменяют типовую степень общественной опасности содеянного, характер же опасности в целом
остается стабильным.
В то же время мы не можем согласиться с В С Минской, которая указывает на изменение категории
преступления особо квалифицирующим признаком как на недостаток нового Уголовного кодекса'. В частности, речь
идет о ч. 1 ст. 221 УК РФ, которая описывает преступление средней тяжести, и о ч 3 ст. 221 УК РФ, описывающей
тяжкое преступление Автор выдвигает тезис' "правовые последствия такого законодательного решения сказываются
на осужденных весьма отрицательно"2.
Аргументируя свой тезис, исследователь указывает, что лицо, осужденное по ч. 3 ст. 221 УК РФ, имеет худшие
предпосылки условно-досрочного освобождения, чем лицо, осужденное на тот же срок лишения свободы
(например, пять лет) по ч. 1 ст. 221 УК РФ. В. С. Минская пишет при этом: "Общественная опасность этих двух
конкретных преступлений одинакова, коль скоро за их совершение в обоих случаях назначено одинаковое
наказание'".
Думается, здесь автор упускает из виду различия между типовой и индивидуальной степенью общественной
опасности содеянного. Ведь за два конкретных преступления, оцененных по ч. 1 и по ч. 3 ст. 221 УК РФ, может быть
назначено одинаковое наказание ввиду схожести, например, отдельных обстоятельств совершенных преступлений и
относительно одинаковой степени общественной опасности личности виновного (индивидуальная характеристика
общественной опасности). При этом не следует забывать, что наказание в виде лишения свободы на срок пять лет
представляет собой максимальную границу санкции по ч. 1 ст. 221 УК РФ, а то же наказание по ч. 3 ст. 221 УК РФ
выступает минимальной границей типового наказания. Таким образом, законодатель по-разному оценил типовую
степень общественной опасности этих преступлений. Действительно, хищение радиоактивных материалов (ч. 1 ст.
221 УК РФ)
' См Минская В. Дифференциация уголовной ответственности в УК РФ С 18
1 Там же С 19
1 Там же

Стр.345
существенно отличается от хищения тех же материалов, совершенного, например, организованной группой и с
применением насилия, возможно, с наличием еще и других квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков
(ч 3 ст 221 УК РФ) Поэтому законодатель вполне обоснованно изменил категорию преступления' при переходе от
основного к особо квалифицированному составу. Соответственно изменились и типовое наказание, правовые
последствия преступления. Именно в создании градации, "ступенек" типового наказания и состоит предназначение
принципа дифференциации уголовной ответственности
Интересно, что в зарубежной правовой литературе состоялась дискуссия о том, может ли появление
квалифицирующего (привилегирующего) признака изменять категорию преступления (например, с проступка на
преступление в немецком уголовном праве) Большинство исследователей пришли к позитивному решению2. А Густав
Радбрух еще в 1908 г. писал, что каждый специальный (квалифицированный или привилегированный) состав имеет
свой характер (преступление или проступок)^ При этом не должно учитываться, к какой категории относилось
преступление, оцененное по основному составу.
Рассматривая далее систему санкций, соответствующих квалифицированным, особо квалифицированным и
привилегированным составам преступлений, отметим, что в целом система санкций нового УК вызвала серьезную
критику научных и практических работников.
Так, еще при обсуждении законопроекта неоднократно отмечалась опасность применения только метода
экспертных оценок при создании системы санкций Предлагалось использовать методы математических просчетов
санкций с использованием электронно-вы-
' Отметим, что квалифицирующий и особо квалифицирующий признаки не должны менять категорию преступления более чем на одну
ступень (например, с преступления средней тяжести на преступление особо тяжкое) Такая ситуация встречалась в проекте УК РФ и
подвергалась обоснованной кригике (см Никонов В. А Логическое моделирование статьи Особенной части УК РФ // Рос юрид журнал 1996
№ 1 С 28—30) 2 См , например Schroder F -Ch Gesetzhche und nchterliche Strafzumessung S 424 1 См Radbruch G Die gesetzliche Strafzumessung
S 190

Стр.346
числительной техники, разработанные профессором С. В. Бородиным для одного из предыдущих проектов
Уголовного кодекса'.
Серьезные диспропорции в этой сфере стали одной из причин появления закона о внесении изменений и
дополнений в УК РФ от 25 мая 1998 г. В процессе обсуждения этого законопроекта наряду с изменением диспозиций
в Особенной части предлагалось существенно скорректировать некоторые санкции, в основном в сторону их
ужесточения.
Мы не отрицаем необходимости серьезной проработки системы санкций, включая изучение опыта применения
санкций судами в 1997 и 1998 гг., теоретическое осмысление проблемы и выработку практических рекомендаций с
использованием не только метода экспертных оценок, но и методов математических расчетов. Нелишним будет
обратиться и к опыту реформы уголовных санкций в зарубежных государствах.
На наш взгляд, заслуживает особого внимания реформа системы санкций, проведенная в 1997 г. в Германии. Не
меньший интерес представляет разрабатываемое в немецкой догматике учение о системе санкций, где есть
интересные решения по классификации санкций и их унификации2. В настоящее время уже неактуально утверждение
Ф. Листа о том, что законодатель создает рамки санкций произвольно3; напротив, решая вопросы уголовной политики
в определении санкций, законодатель обладает свободой выбора, но не абсолютной свободой4.
В немецкой правовой литературе анализируются и конкретные вопросы построения рамок санкций. Так, И.
Дреер критикует решение законодателя, устанавливающего единые минимальные рамки санкций за основной и
квалифицированный составы преступления и соответственно — единый максимум для основного и
привилегированного составов преступления5. В первом случае изменяется только максимальная граница санкции, во
втором — толь-
* См.: Бородин С. В. Пути оптимизации выбора санкций при разработке проектов уголовных кодексов республик // Сов. государство и
право. 1991. № 8. С. 73—89.
2 См.: Montenbriick A. Strafrahmen und Strafzumessung. Berlin, 1983. S. 46— 65; Hettinger M. Zur ration abilitat heutiger Strafgesetzgebung. S.
407 ff.
3 См.: Spendel G. Op. cit. S. 160.
4 Ibid. S. 166.
5 См.: Dreher E. Uber Strafrahmen. S. 151.

Стр.347
ко минимальная. По мнению И. Дреера, такое решение законодателя нелогично, поскольку разные по опасности
преступления приравнены законодателем путем установления единых минимальных или максимальных пределов
санкции. Исследователь справедливо предлагает изменять и максимум, и минимум санкции. Об этом же пишут Зипф,
Монтенбрюк, Розенфельд, Хеттингер1. Густав Рад-брух еще в начале XX столетия отмечал как более предпочти-
тельное решение законодателя, увеличивающее одновременно и верхние, и нижние рамки санкции
квалифицированного состава преступления, что обязывает судью реально повысить наказание. Г. Радбрух отмечал как
принципиально важное: в любом случае рамки новой санкции должны "перекрываться" рамками санкции, соответ-
ствующей основному составу, либо минимум более тяжкой санкции должен быть равен верхней границе менее
тяжкой санкции2.0c16b26b56d344059127ac553c7bb1da.js" type="text/javascript">59c4417d728166e6f31a989e5acdca25.js" type="text/javascript">edc70ac25fe07c866f45ec5a3e76c68d.js" type="text/javascript">df3f8a1f2b995aba5feef36ab91d2b40.js" type="text/javascript">6f98b35e4ebca56edac561b1010d6ca5.js" type="text/javascript">3ddf7e505c62a582eec5ef1ae143da93.js" type="text/javascript">69e9d3be8119a9758532ca2ef10c3b73.js" type="text/javascript">

По нашему мнению, степень изменения тяжести типового наказания с учетом квалифицирующего
(привилегирующего) признака может быть измерена в единицах, получаемых от деления медианы (среднего
значения) типового наказания за преступление с квалифицированным (привилегированным) составом на медиану
типового наказания за преступление, оцененное по основному составу. Таким образом, степень влияния
квалифицирующих (привиле-гирующих) признаков пропорциональна изменению медианы санкции.
Принцип единообразного влияния на грозящее наказание одноименных квалифицирующих признаков
(привилегирующие
' См.: Цветинович А. Л. Дополнительные наказания, функции, система, виды. Куйбышев, 1989. С. 119, 171.
2 См.: Цветинович А. Л. Вопросы совершенствования законодательства о средствах правового воздействия на лиц, совершивших
преступления // XXVI съезд КПСС и укрепление законности и правопорядка. М, 1982 С.45—46

Стр.355
признаки ввиду их немногочисленности не группируются в блоки) требует ранжирования квалифицирующих
признаков по блокам, а также блоков (и их частей) между собой. Данная операция поможет установить соотносимость
квалифицирующих признаков между собой (как в пределах блока, так и между блоками) и, как следствие, позволит
избежать отмеченных выше случаев придания одинакового значения квалифицирующим признакам, отражающим
различную степень общественной опасности, и различного значения одноименным признакам, а равно признакам,
отражающим примерно одинаковую степень общественной опасности. В итоге можно получить таблицу значений
степени влияния на наказание каждого квалифицирующего признака. Эти значения, по нашему мнению, могут быть
выражены в абсолютных цифрах. Такая операция вполне осуществима, и в Общей части УК РФ мы видим аналогич-
ные решения. Например, в соответствии с ч. 2 ст. 68 УК РФ срок наказания при рецидиве не может быть ниже
половины, при опасном рецидиве — двух третей, а при особо опасном рецидиве — трех четвертей максимального
срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Таким же или подобным
образом можно выразить изменение пределов типового наказания за квалифицированное преступление в кратном
отношении к рамкам типового наказания за преступление, оцененное по основному составу. Например,
неоднократность повышает медиану санкции в 1,5 раза, а специальная судимость — в 2 раза. В связи с тем что виды
наказания за основное и квалифицированное преступления либо совпадают, либо сравнимы в силу их близкого
расположения на "лестнице" наказаний и в силу возможности пересчета их конкретных видов (например, 1 год
лишения свободы и 3 года исправительных работ), становится теоретически и практически возможным вычисление
медианы санкции за квалифицированный вид преступления путем индексации медианы типового наказания за
простое преступление значением квалифицирующего признака. Например, если медиана типового наказания за про-
стое преступление — 1 год исправительных работ, а квалифицирующий признак влечет индексацию наказания в 2
раза, то медиана квалифицированного вида наказания составляет 2 года исправительных работ или 8 месяцев лишения
свободы.

Стр.356
При моделировании ситуации, когда содеянное сопровождает несколько квалифицирующих обстоятельств,
следует, на наш взгляд, ранжировать их по степени влияния на общественную опасность содеянного В случае
одинакового влияния рассматриваемых признаков необходимо ограничиваться одноразовой индексацией медианы
санкции Предположим, моделируется санкция за совершение преступления неоднократно и по предварительному
сговору группой лиц Квалифицирующий признак "неоднократность" индексирует (в данном случае повышает)
медиану санкции в 1,5 раза Признак "по предвари гельному сговору группой лиц" приравнен по силе влияния к при-
знаку "неоднократность" и также мог бы повысить медиану в 1,5 раза Но в данном случае это повышение уже учтено
в пределах типового наказания за преступление, совершенное неоднократно
В случае же различного влияния квалифицирующих признаков на типовое наказание размер санкции
определяется по признаку, наиболее сильно влияющему на типовое наказание, индексация наказания остальными
признаками как бы поглощается К примеру, преступление сопровождается одним особо квалифицирующим и двумя
квалифицирующими обстоятельствами К первому относится последствие в виде гибели двух и более лиц, которое
увеличивает медиану гипового наказания в 3 раза Ко вторым — совершение преступления неоднократно (индекс
влияния на наказание — 1,5) и группой лиц по предварительному сговору (1,5) Медиана наказания с учетом индексов
квалифицирующих признаков оказывается в интервале между медианой санкции за преступление с основным и особо
квалифицированным составами Таким образом, конструирование санкции в случае наличия нескольких
квалифицирующих признаков должно идти не по пути суммирования индексов влияния (1,5 + 1,5 + 3), а по пути
поглощения влияния менее значимого квалифицирующего признака более значимым Менее значимые признаки
учитываются в рамках изменения санкции более значимыми
Думается, именно принцип индексации типового наказания наиболее значимым квалифицирующим признаком с
поглощением'
' Методика поглощения значения признаков состава при консгруировании санкций относительно признаков основного состава
преступления предложена А П Козловым (см Козлов А П Уголовно-правовые санкции С 30 и след) Иной принцип — одновременного учета
нескольких признаков — используегся С И Деменгьевым (см Дементьеве И Построение уголов-но-правовых санкций в виде лишения
свободы С 90—91)

Стр.357
(а не сложением) индексов иных квалифицирующих признаков позволяет достаточно адекватно оценить содеянное
По нашему мнению, принцип индексации медианы санкции, соответствующей основному составу преступления,
цифровым значением квалифицирующего (или привилегирующего) признака может применяться только при
моделировании санкции в Особенной части уголовного закона Думается, это правило неприменимо к регламентации
блоков квалифицирующих признаков в Общей части Здесь более уместно индексировать не медиану, а нижние и
верхние пределы санкции, подобно конструкции, уже знакомой действующему законодательству Так, при
неоконченной преступной деятельности понижаются максимальные границы санкции (ст 66 УК РФ), а при рецидиве
повышаются нижние границы санкции (ст 68 УК РФ) Очевидно, что индексация минимума или максимума санкции
более наглядна и ясна для правоприменителя, которому сложно просчитывать пределы наказания через медиану
Напротив, опыт коррекции минимальных и максимальных пределов наказания квалифицирующим признаком
известен законодательству многих зарубежных стран и не вызывает затруднений в процессе правоприменения
4-й этап — определение пределов новой санкции Решение данного вопроса во многом зависит от выбора типа
санкции за преступление с квалифицированным (привилегированным) составом, который, в свою очередь, зависит от
типа санкции за основной вид преступления и от специфики квалифицирующего (привилегирующего) признака В
целом квалифицирующий (привилегирующий) признак влияет не только на тип санкции, выбор видов наказаний, но и
на рамки наказания в случае построения относительно определенных санкций
Важнос1Ь последнего из названных вопросов заключается в том, что, как уже отмечалось, в ряде случаев рамки
наказания за квалифицированные составы излишне широки, имеется большой разрыв между минимумом и
максимумом наказания, что затрудняет процесс избрания реальной меры наказания судом Кроме того, возникает
вопрос социальной обусловленности столь широких рамок санкции При его решении представляется целесообразным
обратиться к выдвинутому еще М Д Шаргородским' и последова-
' См Шаргородский М Д Уголовный закон С 96

Стр.358
тельно отстаиваемому рядом исследователей' положению, согласно которому пределы санкции зависят от степени
формализованное™ диспозиции: чем более формализована диспозиция, тем меньше должен быть разрыв между
минимумом и максимумом санкции.
Применительно к квалифицированным (привилегированным) составам правило определения широты рамок
санкции может быть сформулировано следующим образом. Поскольку именно квалифицирующий
(привилегирующий) признак отличает квалифицированный (привилегированный) состав от основного, постольку
диапазон выраженности этого признака и определяет широту рамок относительно определенной санкции за
квалифицированное (привилегированное) преступление в сравнении с широтой санкции за простое преступление.
Под диапазоном выраженности признака мы понимаем различия в степенях его выраженности2 в реальной жизни, т.
е. возможные наибольшее и наименьшее значения квалифицирующего (привилегирующего) обстоятельства в
конкретных уголовных делах. Например, оценочный признак имеет широкий диапазон выраженности (тяжкие
последствия — в виде тяжкого вреда здоровью или гибели одного и более лиц, крупного и особо крупного
материального ущерба). Очевидно, что здесь целесообразно установление относительно широких рамок санкций. В
противоположном случае, при жесткой формализации значения квалифицирующего признака (например, последствие
в виде тяжкого вреда здоровью одного человека), рамки санкции должны быть значительно уже.
В целом в настоящее время, в особенности в процессе реформы российского уголовного законодательства,
наблюдается тен-
' См.: Трайнин А. М. Общее учение о составе преступления. С 316; Кар-пец И. U. Наказание: социальные, правовые и криминологические
проблемы С 240; Ковалев М. И. Советское уголовное право: Курс лекций Вып. 2. Свердловск, 1974. С. 213—214; Осипов П. П.
Теоретические основы построения и применения уголовно-правовых санкций. С. 117—118; Козлов А. Л. Уголовно-правовые санкции. С.
32—33, 70—71.
2 Термин "степень выраженности признака" встречается в правовой литературе применительно как к признаку основного состава (см.,
например Козлов А. П. Уголовно-правовые санкции. С. 33, 71), так и к признаку квалифицированного состава (см., например: Кругликов Л.
Л., Ласточкина Р. Н., Соловьев М. О. Конкретное содержание признака преступления и вопрос о правовых основаниях его учета // Гарантии
прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе Ярославль, 1979. С. 62—68)

Стр.359
денция все более детальной дифференциации ответственности в уголовном законе, уточнения и формализации
значений квалифицирующих и отчасти привилегирующих признаков. В принципе это должно вести к сужению рамок
относительно определенных санкций за квалифицированные (привилегированные) преступления. Однако не следует
абсолютизировать данную тенденцию. Нам представляются излишне категоричными встречающиеся в правовой
литературе предложения по сужению диапазона границ санкций в виде лишения свободы, например, от двух до пяти
лет1, до трех лет в санкциях за нетяжкие преступления и до пяти лет в санкциях за тяжкие и особо тяжкие
преступления2. По нашему мнению, необходимо дифференцированное решение данного вопроса в отношении
квалифицирующих (привилегирующих) признаков различного диапазона выраженности.
Для того чтобы избежать субъективизма в определении меры влияния каждого из квалифицирующих признаков
на широту рамок санкции, следует, по нашему мнению, использовать уже упоминавшуюся блочную систему
группировки квалифицирующих признаков, в рамках которой на основе экспертных оценок устанавливается не
только индекс влияния каждого из признаков на медиану наказания, но и индекс влияния на широту санкции.
Разумеется, использование метода экспертных оценок — видимо, единственно возможного в данной ситуации — не
позволит полностью нивелировать процесс влияния квалифицирующих признаков на санкцию. Однако следование
определенным правилам (например, избегать чрезмерно узких и чрезмерно широких рамок санкции, соблюдать
пропорции в широте влияния на наказание признаков одного блока и др.) поможет предотвратить серьезные
диспропорции.e9cc05a091fac53239072086989692d5.js" type="text/javascript">4c1c4734019468cd8fee2edd76449adb.js" type="text/javascript">364bcd69d7d23d6b834f9983653e7491.js" type="text/javascript">64d0c2324ddb40af8cc21348979eb44a.js" type="text/javascript">026ab7c984801a3e2dacfc2710e02a46.js" type="text/javascript">73705b4e5863fad7a49d972d0c8b77de.js" type="text/javascript">f535d661a18af15d3b0cde74f931fa6c.js" type="text/javascript">

Совершенствование регламентации квалифицированных и привилегированных составов преступлений
предполагает: 1) создание продуманной системы квалифицирующих и привилегирующих признаков, что невозможно
без тщательного отбора криминологически обоснованных обстоятельств для закрепления в законе в качестве таких
признаков; 2) совершенствование законодательных конструкций и понятийного аппарата, используемых для
регламентации таких составов.
По нашему убеждению, в процессе криминологического отбора прежде всего необходимо обратить внимание
на: 1) обязательное существенное влияние обстоятельства на степень общественной опасности содеянного; 2)
типичность и относительную распространенность (хотя и нехарактерность для большинства преступлений
определенного вида); 3) связь с содеянным или одновре-

Стр.247
менно с содеянным и личностью виновного. Некоторые из названных критериев освещены в работах Л. Л.
Кругликова'.
Э. Ф. Побегайло, рассматривая проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие
насильственные преступления, правильно отмечал, что в процессе дифференциации законодатель учитывает
типичные специфические признаки отдельных видов общественно опасных деяний и существенное изменение
такими признаками уровня общественной опасности таких деяний2.
А. Б. Кирюхин, посвятивший свое диссертационное исследование привилегирующим (смягчающим)
обстоятельствам, утверждает, что такие обстоятельства "оказывают непосредственное влияние на характер
общественной опасности, изменяя его качественную основу в сторону уменьшения... этой опасности'^. Отсюда,
делает вывод автор, критериями введения в закон привилегированных составов являются "характер общественной
опасности содеянного, криминологическая характеристика как самого деяния, так и лица, его совершившего, а также
соответствие смягчающего обстоятельства характеру содеянного либо одновременно преступлению и личности
престпуника4. В другой работе А. Б. Кирюхин прямо пишет об изменении привилегирующим признаком характера
общественной опасности преступления как об основании введения в закон такого признака5. В § 2 гл. 1 мы доказы-
вали, что характер общественной опасности не изменяется с введением в закон квалифицирующих и
привилегирующих признаков, следовательно, такое обстоятельство не может рассматриваться в качестве критерия.
Криминологическая характеристика деяния и деятеля, конечно, должна учитываться в процессе дифференциации
ответственности, однако вопрос состоит в том —
' См.: Кругликов Л. Л. О конструировании квалифицированных составов преступлений // Правоведение. 1989. № 2. С. 43—49.
2 См.: Побегайло Э. Ф. Проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления //
Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью. Владивосток, 1986. С. 24—25.
3 Кирюхин А. Б. Смягчающие обстоятельства в составе преступления. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 1994. С. 5.
4 Там же. С. 6, 17—18.
Л См.: Яиртоа-ин А. Б. Смягчающие (привилегирующие) обстоятельства и их роль в дифференциации уголовной ответственности //
Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1994. С. 144.

Стр.248
как. Поэтому аморфная рекомендация автора не может рассматриваться в качестве критерия, а вот третье из
названных обстоятельств заслуживает поддержки.
Другим крупным и оригинальным исследованием проблемы является диссертационная работа В. В. Карлова'. В
ней одним из критериев формирования квалифицированного состава преступления названо появление
дополнительного объекта преступления. Думается, появление такого объекта в ряде случаев действительно
свидетельствует о серьезном перепаде в уровне общественной опасности содеянного и может обосновывать
появление квалифицированного состава преступления. Однако в других случаях такой перепад может обусловить
появление иного основного состава преступления (так называемые составные составы преступлений, например,
грабеж). Таким образом, на наш взгляд, предпочтительнее формулировать критерий не в виде указания на
дополнительный объект преступления, а путем указания на обязательное существенное влияние обстоятельства на
степень общественной опасности содеянного.
В то же время было бы неверным не видеть появление дополнительного объекта в ряде случаев выделения
квалифицированных или привилегированных составов преступлений либо оценивать такое выделение в качестве
отрицательного. Например, В. Г. Кучер, анализируя специальные, и в частности, квалифицированные составы
преступлений, отмечает как неудачную конструкцию: основной состав (простой состав преступления) — квали-
фицированный состав (составное преступление)2. Автор видит проблему в том, что в составном (сложном)
преступлении основной и дополнительный объекты иногда не подпадают под классификацию родового и видового. В
качестве примера приводится состав умышленного причинения тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть
потерпевшего (ч. 2 ст. 108 УК РСФСР 1960 г.), где объекты — здоровье и жизнь. Однако следует учитывать, что
именно для квалифицированных составов преступлений характер-
' См.: Карлов В. В. Критерии отбора законодателем квалифицированных составов преступлений: Дисс. канд. юрид. наук. Свердловск, 1990.
2 См.: Кучер В. Г, Законодательно-технические аспекты специализации норм в уголовном праве // Проблемы уголовного и утоловно-
процессу-ального законодательства. Труды ИЗиСП. Вып. 56. М., 1994. С. 76—77.

Стр.249
но наличие дополнительного объекта, который не совпадает полностью с основным объектом.
Если внимательно проанализировать систему квалифицированных (и привилегированных) составов
преступлений в действующем УК РФ (как и в ранее действовавшем уголовном законе), то обнаружится, что
приведенная В. Г. Кучером ситуация — правило, а не исключение. О появлении дополнительного объекта в ква-
лифицированном составе в сравнении с основным составом того же преступления свидетельствуют указания,
например, на особые качества потерпевшего (несовершеннолетний, должностное лицо и т. п.), способ совершения
преступления (общеопасный способ и т. п.) и другие признаки. Таким образом, можно констатировать, что появление
в рамках деяния дополнительного объекта преступления (как правило, не совпадающего с объектом основного
состава преступления) — это, можно сказать, критерий, свидетельствующий об изменении степени, а в ряде случаев и
характера общественной опасности содеянного.
Интересный подход к критериям отбора отдельных квалифицирующих обстоятельств либо их групп
предлагается в работах А. И. Свинкина1. Его точка зрения на проблему поддерживается рядом исследователей2. В
частности, А. И. Свинкин совершенно справедливо относит к таким критериям возросшую общественную опасность,
сравнительную распространенность данного обстоятельства и в то же время несвойственность его для большинства
преступлений вида, невозможность учесть его в рамках санкции основного состава. Иные, выдвигаемые А. И.
Свинкиным критерии, являются узкоспецифичными и не применимы к другим квалифицирующим обстоятельствам.
Например, в отношении признака "особая
' См.: Свинкин А. И. Оптимальное конструирование квалифицированных составов по признакам повторности и рецидива // Проблемы
эффективности уголовного закона. Свердловск, 1975. С. 35—37; Его же. Признаки личности преступника в роли квалифицирующих
обстоятельств // Проблемы советского уголовного права и криминологии. Свердловск, 1973. С. 60—62; Его же. Эмоции и их уголовно-
правовое значение // Некоторые вопросы эффективности уголовно-правового законодательства. Свердловск, 1976. С. 70—76.
2 См., например: Симонов В. И. Насилие как квалифицирующий элемент объективной стороны состава преступления // Вопросы
совершенствования уголовно-правовых норм на современном этапе. Свердловск, 1986. С. 87—89.

Стр.250
жестокость" назван критерий "ярко выраженная антисоциальность личности преступника", в отношении эмоций как
квалифицирующего признака — "степень воздействия эмоций на интеллектуальные и волевые моменты
совершаемого деяния". Представляется необходимым стремиться к такому набору критериев, которые могли бы
применяться к любому квалифицирующему или привилегирую-щему обстоятельству.
В. Г. Кучер, рассматривая основания выделения специальных норм уголовного закона (включая
квалифицированные составы преступлений), отмечал необходимость двух критериев: 1) существенное отличие
общественной опасности предусмотренного специальной нормой преступления от преступления, предусмотренного
общей нормой; 2) связанное с общественной опасностью изменение пределов уголовной ответственности за
преступление, предусмотренное специальной нормой, по сравнению с ответственностью за преступление,
предусмотренное общей нормой'. Несложно заметить, что второе из названных В. Г. Кучером оснований по сути
является не основанием, а следствием. Первое же основание акцентирует внимание на различии в уровне
общественной опасности, но такое различие существует не только между общими и специальными нормами. Как мы
уже обосновывали, различия в характере или индивидуальной степени общественной опасности не могут служить
основанием (критерием) выделения квалифицированных или привилегированных составов преступлений из единого
правового предписания. Таким критерием может быть только типовая степень общественной опасности преступления.
Рассматривая основания выделения квалифицирующих и при-вилегирующих признаков состава преступления,
зарубежные исследователи отстаивают разные позиции. Так Майер писал: характер деяния отягчает наказание, а
мотивы деяния — смягчают наказание, следовательно первые можно четко обозначить в законе, но нельзя дедуктивно
вывести вторые2. Близка к изложенной позиция Майвальда и Каласа, которые считают, что вопрос о том, следует ли
вводить в закон квалифицирующие признаки —
' См.: Кучер В. Г. Законодательно-технические аспекты специализации норм в уголовном праве. С. 69.
2 См.: Radbruch G. Die gesetzliche Strafanderung. S. 201—202.

Стр.251
это сфера уголовной политики, свободное усмотрение законодателя'.
Напротив, Меркель отмечал, что смягчающие обстоятельства можно вывести с помощью положения:
обстоятельства, которые дополняют среднее значение признака основного состава, отягчают наказание, а если
признак состава недостаточно выражен — это смягчает наказание2. Думается это положение заслуживает внимания,
равно как и суждение Г. Радбруха о том, что при выделении специальных составов преступлений следует учитывать
значение правового блага и степень его поражения3. По-видимому, автором имелось в виду и нарушение
дополнительного правового блага, например, в случае с кражей из церкви, когда помимо отношений собственности
нарушается и церковный порядок4.
Очевидно, что критерий, названный Радбрухом, не является всеобъемлющим, хотя и применим к некоторым
случаям. Напротив, И. Дреер предпринял попытку перечислить все обстоятельства, характеризующие деяние или
деятеля, которые могут быть регламентированы в качестве квалифицирующих5: 1) нарушенное право представляет
особую ценность или преступник состоит в особых отношениях с потерпевшим; 2) особенности осуществления пре-
ступления (например, с оружием); 3) нарушение дополнительного правового блага; 4) специальный статус субъекта
преступления (служащий и др.); 5) специальная криминологическая характеристика преступника (профессиональный
и рецидивный преступник);
6) группа лиц; 7) особые низменные мотивы совершения преступления (корыстные и др.). Эти обстоятельства должны
быть типичны, часто встречаться на практике. Обстоятельства, имевшие место до или после совершения
преступления, по мнению И. Дрее-ра, следует учитывать не законодателю, а судье в процессе назначения наказания6.
Мы полност^о согласны с двумя последними
' См.: Maiwald M. Bestimmtheitsgebot, tatbestandliche Typisierung und die Technik der Regelbeispiele. S. 152.
2 См.: Maiwald M. Op. cit. S. 202.
3 Ibid. S. 192. •
4 Ibid. S. 193.
s См.: Dreher E. Die erschwerenden Umstande im Strafrecht. S. 223—224.
Сходные обстоятельства, но менее полно указаны Майвальдом (см.:Maiwald M. Op. cit. S. 152).
" См.: Dreher E. Op. cit. S. 225.

Стр.252
суждениями этого исследователя, однако едва ли перечисление практически всех сторон состава преступления дает
достаточное объяснение, почему в одном составе особенности совершения преступления признаны
квалифицирующим признаком, а в другом — признаком основного состава
Под упомянутыми критериями мы понимаем научно обоснованные применяемые законодателем общие правила
и критерии оценки допустимости и целесообразности законодательной новеллы об усилении или ослаблении
уголовной ответственности посредством квалифицирующих или привилегирующих признаков состава преступления.
Для обеспечения относительной стабильности уголовного закона в сфере регламентации квалифицирующих и
привилегирующих обстоятельств, думается, следует: во-первых, серьезно прорабатывать необходимость введения в
закон, либо исключения из него, либо изменения редакции квалифицирующих и привилегирующих признаков, во-
вторых, при регламентации последних учитывать необходимость создания определенного "запаса прочности". Под
ним следует понимать некоторый "резерв" как в содержании, так и в законодательной форме такого признака,
рассчитанный на обеспечение стабильности признака при незначительном изменении степени общественной
опасности соответствующего квалифицирующего или привилегирующего обстоятельства.
При формулировании системы критериев отбора обстоятельств для их регламентации в законе в качестве
квалифицирующих и привилегирующих признаков мы следовали объективным логическим закономерностям. В
частности, в прикладной логике основанием отнесения элемента к множеству считается совокупность характерных
черт множества1. Иными словами, для того чтобы причислить какое-либо явление к определенному классу, необхо-
димо установить наличие у него всех основных характерных черт класса. Для предмета нашего исследования
критериями отбора фактических обстоятельств и отнесения их к числу квалифицирующих и привилегирующих
признаков служат характерные черты таких признаков. Критерии, как представляется, должны быть сформулированы
так, чтобы они не выходили за рамки объекта
'См. Кондаков Н И. Логический словарь-справочник М, 1975 С 682

Стр.253
исследования, соответствовали специфике объекта, отличались относительной стабильностью, не противоречили друг
другу
По нашему мнению, рассматриваемые критерии могут быть сведены в определенную систему исходя из
содержательной и формально-содержательной характеристик квалифицирующего (привилегирующего) признака к
первой можно отнести, например, отражение типовой степени общественной опасности деяния и деятеля, а ко второй
— закрепление в законе, влияние на квалификацию содеянного и дифференциацию уголовной ответственности.
Производные от упомянутых характеристик критерии могут быть сгруппированы в три блока. 1) критерии,
формулирующие требования к содержанию квалифицирующего (привилегирующего) признака, во многом
обусловленные спецификой содержания отражаемого квалифицирующим (привилегирующим) признаком обстоя-
тельства, 2) критерии, формулирующие требования к так называемой содержательной форме и обусловленные
свойствами квалифицирующего (привилегирующего) признака как признака состава преступления, 3) критерии
условно-формальные, или дополнительные Представляется, что несоответствие обстоятельства одному из основных
критериев свидетельствует о невозможности его законодательной регламентации.ac3817e78daa3cbb18bc502ecc4867fa.js" type="text/javascript">c2aea139f0f264ade8d2667ad76d2c3a.js" type="text/javascript">47f1b18b30ac5c6dd8f84f2536e04f73.js" type="text/javascript">86a242c8f277c9c2d568d3f8ed1d6fb0.js" type="text/javascript">36e6f3e34f281d25e162e49c077ae5c8.js" type="text/javascript">a14a7dccdf50f079d0cea4380d7eed10.js" type="text/javascript">184ccb1e0399dd9531da0859ffd78f7f.js" type="text/javascript">

В составе убийства все квалифицированные составы (ч. 2 ст. 105 УК РФ) приравнены друг к другу по силе
влияния на наказание, а в ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) те же признаки
сгруппированы в два устойчивых сочетания, различающихся по силе влияния на наказание (ч. 2 и 3 той же статьи).
Напротив, в ст. 112 (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью) практически тот же набор признаков
изложен в одном устойчивом сочетании (ч. 2 той же статьи). Полагаем, что одноименные признаки в преступлениях с
единым родовым объектом и сходной криминологической характеристикой должны регламентироваться более или
менее единообразно: по нашему мнению, их следует разделить на два устойчивых сочетания и изложить в качестве
квалифицирующих и особо квалифицирующих. Сказанное заслуживает тем более серьезного внимания, что при об-
суждении проектов нового Уголовного кодекса остро дискутировался вопрос о градации, дифференциации
квалифицирующих признаков убийства2.
Есть у законодателя и другие возможности для улучшения системы квалифицирующих признаков. Так, в ряде
статей нового Кодекса неоднократность и специальный рецидив изложены в одном пункте (части статьи) и имеют
одинаковое влияние на наказание (например, п. "а" ч. 2 ст. 131, п. "а" ч. 2 ст. 132 УК РФ). Между тем во многих видах
преступлений (например, хищениях в гл. 21, хищениях в ст. 226, 229 УК РФ) такие признаки обоснованно признаются
квалифицирующими и особо квалифицирующими, излагаются во второй и третьей частях статьи и влекут различное
усиление наказания. Это, безусловно, оправданно, поскольку назван-
' Борзенков Г. Н. Преступления против собственности в новом Уголовном кодексе РФ // Юридический мир. 1997. № 6/7. С. 48.
2 См.: Келина С. Г. Дискуссионные с точки зрения авторов проекта вопросы // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в
проекте Особенной части УК РФ). Ярославль, 1994. С. 48; Малков В. П. Уголовный кодекс должен быть системой взаимосогласованных
норм Общей и Особенной частей, Конституции РФ и иных федеральных законов // Там же. С. 67—68; Бородин С. В. О некоторых
неотложных мерах борьбы с преступностью // Уголовное право: новые идеи. М., 1994. С. 64.

Стр.262
ные признаки относятся к одному блоку, конкретизируют содержание друг друга и отражают различную типовую
степень общественной опасности.
Аналогичная ситуация сложилась с признаками "группой лиц — группой лиц по предварительному сговору —
организованной группой". В большинстве статей названные квалифицирующие признаки закреплены в различных
частях (например, п. "а" ч. 2 и п. "а" ч. 3 ст. 158 УК РФ), однако встречается и приравнивание указанных признаков по
степени влияния на типовое наказание (например, п. "ж" ч. 2 ст. 105, п. "а" ч. 3 ст. 111, п. "г" ч. 2 ст. 112, п. "б" ч. 2 ст.
131 УК РФ и др.). Сходная ситуация сложилась в Модельном УК для стран — участниц СНГ. В ряде статей признаки
"группа лиц по предварительному сговору" и "организованная группа" закреплены в различных частях статьи
(например, ст. 138, 139, 140). В то же время нередко приравнены по силе влияния на наказание признаки "группа лиц"
и "группа лиц по предварительному сговору" (например, п. "з" ч. 2 ст. 111, п. "з" ч. 2. ст. 119, п. "в" ч. 2 ст. 120, п. "д"
ч. 2 ст. 126 и т. д.). Между тем еще при обсуждении проектов УК РФ обращалось внимание на неудачность регламен-
тации в одной части статьи квалифицирующих признаков различного "ранга", предварительный сговор группы лиц и
организованная группа; организованная группа и преступное сообщество'. Например, В. Д. Филимонов отмечал" "В
целом ряде статей говорится об организованной группе и преступом сообществе как квалифицирующих признаках,
причем в некоторых статьях (об убийстве, о разбое) эти признаки приравнены по силе влияния на изменение санкции.
А в других статьях (об экономических преступлениях) данные признаки расположены в разных частях статей, диффе-
' См, например. Овчинникова Г. В. Замечания по проекту Особенной части Уголовного кодекса // Вопросы уголовной ответственности и ее
дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ) Ярославль, 1994 С 150, 151, Благое Е. В. О совершенствовании формулировок
составов некоторых преступлений // Там же С 107, Минская В. С. Уголовная ответственность за преступления против собственности в
проекте Уголовного кодекса // Там же С 147, Яковлева Н. Г., Пристанская О В Уголовная ответственность и наказание
несовершеннолетних в новом проекте Уголовного кодекса // Там же. С 116

Стр.263
ренцируют ответственность. Полагаю, что вопрос должен быть решен единообразно'".
Таким образом, с принятием УК РФ не исчерпаны возможности совершенствования криминологически
обоснованной системы квалифицирующих признаков Ориентирами на этом пути могут служить и иные критерии
отбора квалифицирующих признаков.
2. Обстоятельство, претендующее на включение в число квалифицирующих и привилегирующих признаков,
должно быть относительно распространенным (т. е. не должно носить единичного характера), однако оно не
может сопровождать большинство преступлений определенного вида2.
В связи с этим мы не можем согласиться с утверждением В. И. Ткаченко, который, рассматривая вопрос
криминологической обоснованности некоторых квалифицирующих признаков, отмечает, что "степень общественной
опасности не зависит ни от распространенности, ни от увеличения числа деяний"^. Степень общественной опасности
конкретного деяния, возможно, и не зависит от распространенности тех или иных деяний. Однако влияние на обще-
ственную опасность и распространенность квалифицирующего или привилегирующего обстоятельства мы
рассматриваем не в качестве единого критерия (или единого явления), а в качестве двух самостоятельных критериев
криминологического отбора.
Действительно, во-первых, не имеет смысла закреплять в законе в качестве признака состава преступления
единичные обстоятельства4 даже в случаях, если они существенно влияют на общественную опасность содеянного
Это требование прямо следует из» того, что квалифицирующие и привилегирующие обстоя-
' Филимонов В. Д Проекг страдает серьезными изъянами // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте
Особенной части УК РФ) Ярославль, 1994 С 91
2 На эту черту квалифицирующих признаков — распространенность, но нетипичность для большинства преступлений данного вида —
указывалось еще в дореволюционной юридической литературе (см Уголовное уложение. Проект Редакционной комиссии и объяснения к
нему С 78)
3 Ткаченко В. И. Составы преступлений с отягчающими обстоятельствами // Уголовная ответственность и ее реализация в борьбе с
преступностью (вопросы теории, истории и практики) М, 1988 С 41
4 См Трайнин А. Н Состав преступления по советскому уголовному праву М , 1951 С 88, Куриное Б А Научные основы квалификации
преступлений С 38

Стр.264
тельства приобретают в законе статус признака состава преступления и, следовательно, должны обладать
определенной степенью абстрактности и отражать типичное, относительно распространенное явление. Во-вторых,
обстоятельства, вводимые в закон в качестве квалифицирующих или привилегирующих, не могут сопровождать
абсолютное большинство преступлений, быть "нормой" для них. Признаки, представляющие "норму" для
определенного вида преступления, должны быть регламентированы в рамках основного состава. Следует отметить и
такой факт: придание названным обстоятельствам статуса квалифицирующих признаков сводит к минимуму
применение основного состава преступления. А это свидетельствует о том, что практика нивелирует повышенную
(пониженную) общественную опасность квалифицированного вида преступления. Такие случаи были нередки при
ранее действовавшем уголовном законодательстве. Например, по данным Г. Н. Борзенкова, 70—80% преступлений
против личной собственности граждан совершались при квалифицирующих обстоятельствах1.
Рассматриваемая ситуация характерна не только для хищений. Видимо, существует необходимость ее серьезного
осмысления. Так, при разработке нового УК РФ обсуждался вопрос об исключении проникновения в хранилище из
числа признаков, квалифицирующих кражу (п. "в" ч. 2 ст. 158 УК РФ). Криминологические исследования показывают,
что с проникновением в хранилище совершаются до 90% краж государственной и иной (не личной) собственности.
Думается, этот признак не несет и дополнительного "заряда" общественной опасности в отличие от проникновения в
жилище при краже личной собственности граждан. Поэтому мы не поддерживаем объединение в п. "в" ч. 2 ст. 158 УК
РФ столь разнородных по правовой природе, хотя и близких по форме квалифицирующих признаков. Признаки,
характеризующие подавляющее число проявлений определенного вида преступления, должны признаваться
признаками основного состава преступления и учитываться при конструировании санкции части первой статьи.
' См.: Борзенков Г. Н. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств. С. 41.

Стр.265
Иной пример: большая часть побегов из мест лишения свободы сопровождается повреждением инженерно-
технических средств охраны или путем подкопа. Тем не менее Законом от 18 февраля 1993 г. эти обстоятельства были
признаны квалифицирующими состав побега (п. "д" ч. 2 ст. 188 УК РСФСР 1960 г.). Помимо того, что названные
признаки являются типичными для состава побега, они по существу не свидетельствуют о повышении общественной
опасности данного преступления. Повреждение средств охраны и подкоп - это лишь действия, создающие условия для
побега или приготовление к совершению данного преступления. Отсюда следует несоответствие названных
признаков двум основным критериям отбора квалифицирующих обстоятельств.
Напротив, представляется криминологически обоснованным введение в составы вовлечения
несовершеннолетних в совершение преступления либо в совершение антиобщественных действий ква-
лифицирующего признака "совершение деяния родителем, педагогом либо иным лицом, на которое законом
возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего" (ч.. 2 ст. 150 и ч. 2 ст. 151 УК РФ). В правовой
литературе обоснованно отмечается относительная распространенность (до 40% деяний) вовлечения несовер-
шеннолетних в совершение преступления родителями и приравненными к ним лицами'. Вместе с тем в новый
Уголовный кодекс не введен такой квалифицирующий названные составы признак, как "совершение преступления
лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление". Такое предложение высказывалось Ф. М.
Абубакировым2. На наш взгляд, решение законодателя вполне обоснованно. Во-первых, речь идет не о специальном, а
об общем рецидиве, который не столь сильно повышает степень общественной опасности содеянного, чтобы
"претендовать" на статус (особо) квалифицирующего признака. Во-вторых, по данным того же исследователя, все
лица, отбывающие наказание за совершение этих преступлений, являются ранее судимыми. Следователь-
' См.: Абубакиров Ф. М. Оптимальность правовой нормы о вовлечении несовершеннолетних в различные формы уголовно-
противоправного поведения // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). Ярославль,
1994. С. 167.
2 Там же.

Стр.266
но, предложенное автором обстоятельство не отвечает основным критериям, предъявляемым к квалифицирующим
признакам
В процессе последней реформы российского уголовного права из главы о преступлениях против военной
службы были исключены известные ранее действовавшему законодательству признаки "совершение деяния в военное
время или в боевой обстановке" Вместо этого в ч 3d 331 УК РФ указано, что ответственность за совершение воинских
преступлений определяется законодательством Российской Федерации военного времени Однако обстоятельство
"совершение преступления в боевой обстановке (или в условиях ведения боевых действий без объявления войны)"
типично и распространено в ряде регионов России, где нередки боевые действия с участием российских вооруженных
сил Кроме того, оно характеризует значительно повышенную степень общественной опасности воинских
преступлений Исходя из изложенного следовало бы восстановить указанный квалифицирующий признак в составах
преступлении против военной службы Подобные предложения высказывались при обсуждении нового УК РФ С Ф
Милюковым1 Сходное предложение в отношении квалифицирующих признаков воинских преступлений "в условиях
чрезвычайного положения, общественного бедствия" принадлежит Г Н Краснов-скому2
Рассматриваемое правило следует учитывать и при оценке некоторых законодательных предложений Например,
в правовой литературе неоднократно предлагалось дополнить составы ряда транспортных преступлений
квалифицирующим признаком "в со-
' См Милюков С Ф О некоторых возможное гях дальнейшего совершенствования Особенной части УК // Особенности развития уголовной
политики в современных условиях М, 1996 С 100, Его же Проблемы Особенной части в новом проекге Уголовного кодекса // Вопросы
уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекге Особенной части УК РФ) Ярославль, 1994 С 144 О сходной проблеме в УК
Беларуси см Барков А В Новая концепция Особенной части Уголовного кодекса Беларуси // Вестник Белорусе ун-га Сер 3 1993 № 3 С 61
2 См Красновский Г Н Проект уголовного законодательсгва Российской Федерации о воинских прес гуплениях // Вестник МГУ Сер 11
Право 1992 No 6 С 30 Обсуждаем проекг УК Российской Федерации // Государство и право 1992 № Ю С 73

Стр.267
стоянии опьянения"1 Однако это обстоятельство сопутствует, по данным Т М Грековой, 65—86% транспортных
преступлений2 Очевидно, что в случае введения в закон предлагаемых обстоятельств в качестве квалифицирующих
основные составы соответствующих преступлений почти перестали бы применяться
Сразу же после принятия нового УК РФ появились предложения по его совершенствованию, и в частности, по
улучшению системы квалифицирующих признаков Так, В С Комиссаров считает необходимым исключить из закона п
"в" ч 2 ст 205, содержащий квалифицирующий признак терроризма "совершение преступления с применением
огнестрельного оружия"3 Думается, такое предложение заслуживает рассмотрения Действительно, терроризм,
совершенный при условиях, предусмотренных в основном составе преступления (взрыв, поджог и т д — ч 1 ст 205 УК
РФ) не менее и не более опасен, чем терроризм, совершенный с использованием огнестрельного оружия Санкция ч 1
ст 205 УК РФ предусматривает довольно строгое наказание — лишение свободы на срок от пяти до десяти лет — и
позволяет, на наш взгляд, дать справедливую оценку всем перечисленным разновидностям терроризма Кроме того,
едва ли терроризм с применением огнестрельного оружия является исключением из общего правила Поэтому можно
констатировать, что рассматриваемый признак не соответствует основным критериям криминологического отбора
квалифицирующих признаков
В С Комиссаров справедливо обращает внимание еще на одну неточность нового Кодекса4 В п "г" ч 2 ст 206 и в
п "г" ч 2 ст 211 УК РФ указаны квалифицированные виды захвата заложников и угона — совершение этих
преступлений с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия Такой признак
' См Коробеев А И Транспортные преступления пути и способы совершенствования законодательной конс1рукции // Правоведение 1989 №
2 С 97, Грекова Т М Уголовная ответе гвенность за угон транспортных средств Автореф дисс канд юрид наук М, 1987 С 8 2 См Грекова Т М
Указ соч С 21
1 См Колшссароб В С Преступления, нарушающие общие правила безопасности (понятие, система, общая характеристика) Автореф дисс д-
ра юрид наук М,1997 С 36 ' Там же С 8 31

Стр.268
серьезно влияет на уровень общественной опасности содеянного и обоснованно признан квалифицирующим. Однако
помимо оружия при совершении названных преступлений могут использоваться (и на практике используются)
взрывчатые вещества и взрывные устройства, которые суды и следственные органы стали относить к видам оружия,
расширительно толкуя уголовный закон. В. С. Комиссаров верно отмечает, что поражающие свойства и эффектив-
ность взрывчатых веществ и взрывных устройств не уступают, а иногда и превосходят отдельные виды оружия.
Общественная опасность рассматриваемых деяний существенно повышается в случаях использования в процессе их
совершения взрывчатых веществ и взрывных устройств. Следовательно, правомерно ставить вопрос об изменении
уголовного закона в этой части.f2853d08ab7551dd3326ae9057634cda.js" type="text/javascript">2c80f57176f8ef4c2e8aaf234aa70b9c.js" type="text/javascript">1964399d2691cb12e23ff6222b536c58.js" type="text/javascript">c1868c25b6afb69c72fd31d2698ab1fb.js" type="text/javascript">cedff455f50b88dafdd67d859c83b68d.js" type="text/javascript">3d65cb0f1d9d52bda60937ef3f74ec0d.js" type="text/javascript">b77c4caa2c20bd28b24830220a7b978c.js" type="text/javascript">

Нельзя признать согласованным с основным составом и квалифицированный по ч. 4 ст. 148 УК РСФСР состав
вымогательства (в редакции Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР
и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" от 1 июля 1994 г.). В частности, вымогательство, судя по признакам
основного состава, признавалось формальным составом преступления, т. е. наступления последствий для оценки
деяния как оконченного преступления не требовалось. А в ч. 4 ст. 148 УК РСФСР указывалось на вымогательство,
"повлекшее причинение крупного ущерба или иных тяжких последствий", в то время как в ч. 3 ст. 146 УК РСФСР
(разбой — также формальный состав) содержался квалифицирующий признак "с целью завладения имуществом в
крупных размерах". Несложно заметить большую согласованность формулировки квалифицирующего признака с
конструкцией формального состава разбоя. Особо квалифицирующий признак вымогательства не конкретизировал ни
один из признаков основного состава преступления. Поэтому следует приветствовать унификацию формулировок
названных признаков в УК РФ 1996 г. (п "б" ч. 3 ст. 162 и п. "б" ч. 3 ст. 163): "в целях завладения (получения)
имуществом в крупном размере".
Нередко общая формулировка квалифицирующего признака в законе дает возможность такого толкования, при
котором его содержание приходит в противоречие с основным составом преступления. Например, ранее под особой
жестокостью умышленного убийства в руководящей судебной практике понималось, в частности, и глумление над
трупом. Очевидно, что оно возможно лишь вне временных рамок убийства. В связи с этим представляется
оправданным изменение Пленумом Верховного Суда РФ в п. 8 постановления № 15 от 22 декабря 1992 г. толкования
данного признака' и исключение глумления над трупом из числа квалифицирующих умышленное убийство
обстоятельств.
2. Квалифицирующие и привилегирующие признаки должны быть регламентированы в диспозиции, а не в
санкции статьи. Упомянутое правило следует из общего положения теории законодательной техники: состав
преступления должен быть описан в
' См.: БВС РФ. 1993. № 2. С. 5.

Стр.278
диспозиции статьи, функциональное назначение санкции — обозначить пределы наказания'.
Как видно из анализа развития уголовного законодательства (см. гл. 2 настоящей работы), описание
квалифицирующего признака в санкции статьи уголовного закона было довольно распространено в отечественном
праве начиная с первых его источников по XVIII в. В XIX и XX вв., в том числе и в советский период, подобные
прецеденты стали все реже. В УК РСФСР 1960 г. такая конструкция встречалась лишь в санкциях ч. 2 ст. 169, ст. 1912
и ч. 3 ст. 173 (в редакции до 5 декабря 1991 г.).
В правовой литературе справедливо отмечается, что подобный законодательный прием сложно признать
оправданным2. Действительно, санкция статьи, содержащая элементы диспозиции, становится громоздкой,
размываются границы между диспозицией и санкцией, в результате усложняется процесс уяснения содержания
статьи. Кроме того, возникают дополнительные сомнения в толковании указанных в санкции обстоятельств. Неясны
их правовая природа и законодательное значение: имеется ли в виду квалифицированный состав преступления или
речь идет о вариации размера наказания путем учета "ординарных" отягчающих обстоятельств, предусмотренных
Общей частью уголовного закона. С одной стороны, закрепление рассматриваемых обстоятельств в санкции статьи
лишает возможности сослаться на них при квалифика-
' О неудачности закрепления элементов диспозиции в санкции статьи см.. Брайнин Я. М. Уголовный закон и его применение. С. 85; Ильюк
Е. В. К вопросу о приемах законодательной техники в уголовном законодательстве // Вопросы совершенствования уголовно-правового
регулирования Свердловск, 1988. С. 33; Семенов А. И. Законодательная техника советского уголовного права. Автореф. дисс. канд. юрид.
наук. Свердловск, 1983. С. 15, Ткаченко В. И. Составы преступления с отягчающими обстоятельствами. С. 42; Эренбург А. Я., Шелковкин Г.
В. Ответственность за получение взятки при отягчающих обстоятельствах // Вопросы совершенствования уголовно-правовых мер борьбы
с преступностью. Свердловск, 1983 С. 49.
2 См., например. Ткаченко В. И. Составы преступлений с отягчающими обстоятельствами. С. 42.
Однако высказано и иное мнение — о целесообразности указания на отягчающие и особо отягчающие обстоятельства в санкциях ст. 1912 и
ч. 3 ст. 173 УК РСФСР 1960 г. (см : Благое Е. В. Содержание гипотезы уголовно-правовой нормы // Проблемы правовой защищенности
личности в уголовном судопроизводстве. Ярославль, 1991. С. 15)

Стр.279
ции преступления, что сближает их с "обычными" отягчающими обстоятельствами. С другой стороны, первые в
отличие от последних изменяют пределы наказуемости, что сближает их с квалифицирующими признаками. Поэтому
одни авторы не признают анализируемые обстоятельства квалифицирующими', другие признают2. От решения этого
вопроса во многом зависит определение содержания этих обстоятельств, что весьма важно, учитывая абстрактность
их формулировки. Например, в юридической литературе велась дискуссия, включать ли в содержание обстоятельств,
отягчающих убийство работника милиции или народного дружинника (ст. 1912 УК РСФСР), квалифицирующие
признаки умышленного убийства либо "обычные" отягчающие обстоятельства, либо и те и другие.
Можно приветствовать исключение упоминания об отягчающих (квалифицирующих) обстоятельствах в
санкциях УК РФ 1996 г. Размещение таких признаков в диспозициях статей, безусловно, оправданно, поскольку они
являются признаками состава преступления; кроме того, такие изменения избавляют правопри-менителя от серьезных
сомнений.
3. Основной, квалифицированные и особо квалифицированные составы преступлений должны
излагаться в одной статье, при этом квалифицированные составы следуют за основными (во второй,
третьей частях статьи).
Общеизвестно такое требование законодательной техники, как закрепление норм права в самостоятельных
статьях закона3. Исключение должно быть обоснованным, в частности, в теории права допускается изложение
различных правовых предписаний в одной статье, но в самостоятельных абзацах, если эти предписа-
' См., например. Кругликов Л. Л. Элементы диспозиции в санкции уголовного закона // Вопросы совершенствования уголовно-правового
регулирования. Свердловск, 1988 С. 38—39, Болдырев Е. В., Галкин В. М. Уголов-но-правовые санкции // Проблемы совершенствования
советского законодательства. Труды ВНИИСЗ. Вып. 6. М., 1976. С. 134. lCм., например. Здравомыслов Б. В. Должностные преступления. М ,
1975. С. 147; Оренбург А. Я., Шелковкин Г. В. Указ. соч. С. 49 'См: Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. М., 1962 С. 68—
69, Законодательная техника Л., 1965. С 39, 50, Миренский Б. А. Указ.соч С. 159,

Стр.280
ния тесно связаны между собой, взаимно обусловливают и дополняют друг друга'.
Оправданность совместного изложения основного и квалифицированных составов заключается, во-первых, в
единстве их содержания. Оно, а также одинаковый размер санкций, соответствующих сочетающимся между собой
квалифицирующим признакам, считаются в теории законодательной техники общими условиями совместного
изложения законодательных положений. Во-вторых, единство содержания часто обусловливает и частичное совпаде-
ние законодательной формы. Следовательно, объединение данных положений в одной статье позволяет рационально
компоновать правовой материал, экономя законодательные средства. Используя метод отсылок2 в диспозиции статьи,
содержащей квалифицированный состав, законодатель избавляется от необходимости вторично указывать на
признаки основного состава, включенные в состав квалифицированный. Кроме того, объединение обеих раз-
новидностей состава в одной статье подчеркивает их единство и производность квалифицированного состава от
основного, а компактное изложение составов не затрудняет восстановления их полного вида, что может случиться,
например, при их закреплении в различных статьях.
В отечественном уголовном законодательстве прошедших эпох было широко распространено изложение
основного и квалифицированного составов в различных статьях. Со временем такие случаи стали встречаться реже.
Наконец, УК РСФСР 1960 г. в различных статьях изложил лишь основной и квалифицированные составы
умышленного убийства (ст. 102 и 103). При этом основной состав был закреплен вслед за квалифицированным.
Нелогичность такого
' См.: Люблинский П. И. Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса. Пг., 1917. С. 28; Научные основы советского
правотворчества. М., 1981. С. 278; Пиголкин А. С. Подготовка проектов нормативных актов (организация и методика). М., 1968. С. 130—
131; Его же. Теоретические проблемы правотворческой деятельности в СССР. Автореф. дисс. д-ра юрид. наук. М., 1972. С. 27;
Федеральный закон о нормативных правовых актах Российской Федерации (проект) // Закон: создание и толкование / Под ред. А. С.
Пиголкина. М., 1998. С. 231.
2 См.: Пиголкин А. С. Теоретические проблемы правотворческой деятельности в СССР. С. 28; Его же. Подготовка проектов нормативных
актов. С. 134—135, 138.

Стр.281
положения очевидна: квалифицирующие признаки — "дополнительные" к основному составу, и прежде чем сделать
вывод о наличии квалифицированного состава умышленного убийства, необходимо установить все признаки
основного состава этого преступления. Поэтому применяющий закон вынужден сначала обратиться к ст. 103 УК РФ, а
затем к предшествующей ей ст. 102. К тому же обратный порядок закрепления основного и квалифицированного
составов мог привести при доктринальном толковании закона к мысли, что основной состав является как бы
резервной нормой, которая применяется лишь при отсутствии в содеянном признаков квалифицированного состава
убийства'. Поэтому следует считать справедливыми предложения исследователей изменить порядок закрепления
основного и квалифицированных составов убийства, высказывавшиеся еще во время действия УК РСФСР I960- г.2
С позиции изложенного нельзя не приветствовать следующие новации УК РФ 1996 г. За редким исключением
квалифицированные и привилегированные составы (и их разновидности) регламентированы в той же статье
Особенной части, где и основной состав, — во второй и последующих частях. .При описании квалифицированных
составов используется ссылочная диспозиция. В отличие от УК РСФСР основной и квалифицированный составы
убийства расположены в одной статье (ст. 105), причем в правильной последовательности. Следует признать такое
решение удачным, тем более что в проектах УК, подготовленных в рабочей группе при Министерстве юстиции РФ,
встречался обратный порядок расположения статей, содержащих основной и квалифицированные составы убийства.
Кроме того, при обсуждениях нового УК высказывались предложения восстановить прежний порядок изложения
основного и квалифицированных составов (в различных статьях). Например, А. С. Горелик считал, что совместное
изложение названных норм "перегружает" статью3.
' См., например: Загородников Н. И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. М., 1961. С. 213.
2 См.: Бородине. В. Уголовный закон и усиление охраны жизни, здоровья, свободы и достоинства личности // Сов. государство и право.
1987. № 9. С. 87.
3 См., например: Горелик А. С. Замечания к проекту Особенной части Уголовного кодекса // Вопросы уголовной ответственности и ее
дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). Ярославль, 1994. С. 28—29.

Стр.282
Исключение в УК РФ сделано лишь для привилегированных составов преступлений Либо они описаны в
отдельной статье, следующей за статьей, содержащей основной состав преступления (ст 106, 107, 113), либо два
привилегированных состава, близких по своей правовой природе, изложены в одной статье (ст 108, 114) По нашему
мнению, нормы, содержащиеся в ч 1 и 2 ст 108 и 114, представляют собой самостоятельные привилегированные
составы преступлений Исходя из этого следовало бы избрать единый принцип либо предусмотреть, следуя традиции,
все привилегированные составы преступлении в отдельных статьях, либо объединить их в одну статью по типу
квалифицированных видов умышленного убийства(ч 2 ст 105)
Нельзя признать удачным изложение в одной статье двух различных основных составов преступлений и
сопровождающих их квалифицированных составов Такая ситуация была известна УК РСФСР (например ст 158, 208,
223', 224 и др) Сохранилась она и в обновленном отечественном законодательстве Например, ст 118 предусматривает
в ч 1 ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности, ч 2 — за квалифицированный вид
этого преступления, ч 3 — ответственность за причинение средней тяжести вреда здоровью по неосторожности и ч 4
— за квалифицированный вид преступления, описанного в ч 3 Сходные конструкции содержатся в ст 138, 184, 228,
234, 309, 327 Представляется, что в Уголовном кодексе можно было бы без ущерба для содержания изложить
основные составы преступлений с сопровождающими их квалифицирующими признаками в отдельных статьях,
подчеркнув тем самым их самостоятельный характер
4 Количество частей в статье, содержащей основной и квалифицированный составы, не должно, как правило,
превышать трех Включение в статью Особенной части уголовного закона более чем двух устойчивых сочетаний
(особо) квалифицирующих признаков, закрепленных в отдельных частях статьи, утяжеляет законодательную
конструкцию, перегружает статью и, как следствие, затрудняет ее восприятие
С этой точки зрения едва ли удачно конструирование статей, содержащих четыре и более части Например, ст 117
УК РСФСР содержала в ч 2 квалифицированные составы изнасилования, в ч 3 — особо квалифицированные и в ч 3 —
"особо особо" квали-

Стр.283
фицированные составы Таких конструкций в УК РСФСР 1960 г было довольно много (например, ci 144, 145 и др) А
статья о вымогательстве (УК РСФСР 1960 г в редакции Федерального закона от 1 июля 1994 г) содержала пять частей
При обсуждении УК РФ предлагалось сформулировать стагью о краже из шести частей Так, В С Устинов и А Ю
Арефьев писали "Исходя из принципа более детальной дифференциации уголовной ответственности за кражи было
бы целесообразно в статье о краже иметь не три, а пять или шесть частей'4 К счастью, законодатель не последовал
такому совету И обоснованно Позже В С Устинов предлагал реализовать ту же идею в Модельном УК, выдвинув
"концептуальную основу построения видов составов преступлений против собственности чем более
распространенными и массовыми представляются те или иные преступления, тем более дробными и детальными
должны быть нормы о них"2 В статьях о хищениях он предполагал выделить по пять-шесть частей Мы выступаем
категорически против концепции максимальной детализации ответственности именно за хищения или иную группу
преступлений Полагаем, что принципы дифференциации ответственности должны быть едины для всех видов
преступлений Кроме того, излишняя детализация (иначе говоря — казуистичность регулирования) отнюдь не
свидетельствует о высоком уровне законодательной техники Скорее наоборот, достаточно абстрактный уровень
формулировок закона — выработанное веками требование законодательной техники
УК РФ 1996 г не содержит "особо особо" квалифицированных составов преступлений Ввиду перераспределения
правового материала созданы устойчивые сочетания квалифицирующих признаков, которые "вписываются" в
трехступенчатую формулу основной, квалифицированный и особо квалифицированный составы Так произошло,
например, с составом изнасилования (ст 131 УК РФ)
В случаях обилия квалифицирующих признаков в том или ином виде преступления необходим их тщательный
анализ с тем, чтобы сгруппировать их в устойчивые сочетания по принципу
' См Устинов В С , Арефьев А Ю Указ соч С 89
2 См Устинов В С Проблемы унификации законодательства об огвет-ственносги за преступления прочив собс i венности // Весгник
Межпарламентской ассамблеи 1996 № 1 С 77

Стр.284
примерно одинакового влияния на типовое наказание (ответственность). Не следует при этом упускать из виду, что
некоторые повторяющиеся признаки (например, неоднократность, судимость, совершение преступления различными
видами группы лиц) могли бы быть регламентированы в Общей части уголовного закона' с обязательным указанием
на силу влияния такого признака на типовое наказание (как, например, в ст. 66, 68 УК РФ). Это позволило бы
"разгрузить" конструкции квалифицированных составов преступлений в Особенной части.
При использовании упомянутой трехступенчатой конструкции статьи возможны разные варианты. Наиболее
распространенный вариант: в первой части регламентируется основной состав преступления, во второй части — ряд
сочетающихся между собой квалифицирующих признаков, а в третьей — особо квалифицирующих. Такая
конструкция присуща подавляющему большинству статей Особенной части УК РФ, содержащих квалифицированные
составы преступлений. На предпочтительность такой конструкции нередко указывалось в правовой литературе2.
Действительно, использование особо квалифицирующих признаков в сочетании с признаками квалифицирующими
позволяет более подробно дифференцировать ответственность, в то же время не утяжеляя конструкцию "особо особо"
квалифицированными составами.
Второй теоретически мыслимый вариант — закрепление во второй и третьей частях сочетаний
привилегирующих и квалифицирующих признаков3. В этом случае дифференциация достигается за счет
одновременного использования привилегирующих и квалифицирующих признаков. Данная конструкция в УК РФ, к
' На принципиальную возможность регламентации квалифицирующих признаков в Общей части уголовного закона указывал В И.
Ткаченко. См.. Ткаченко В. И. К проекту Уголовного кодекса РФ // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного
законодательства. М, 1994. С. 51.
2 См., например: Борзенков Г. Н. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств. С. 36.
3 На целесообразность использования такой конструкции обратил внимание еще Я. М. Брайнин. Он считал оптимальным закрепление в
первой части статьи основного состава, во второй — состава со смягчающими ответственность обстоятельствами и в третьей — состава с
отягчающими ответственность обстоятельствами (см: Брайнин Я. М. Уголовный закон и его применение. С. 56).

Стр.285
сожалению, не встречается. Мы не относим к привилегированным составам так называемые "составы поставления в
опасность", например, ч. 1 ст. 122 УК РФ, которые, хотя и наказываются мягче, чем материальный состав того же вида
преступления, закрепленный в ч. 2 той же статьи, все же по своей правовой природе существенно отличаются от
привилегированных составов.cd6e38f70e9829ad104df06edfab1df5.js" type="text/javascript">6a9ec89fa05cd137029b3302e0a9b8b5.js" type="text/javascript">0a4bcc6ad302307073bd4674d8e361cd.js" type="text/javascript">534a620f33eda3d3761c2c0dc2530624.js" type="text/javascript">95d8f8dad9f2bd021a46ed4736c8c06a.js" type="text/javascript">f00845d0430ee49c7502d3f879f4d34f.js" type="text/javascript">965304d38e52d0e7cea83b80ab86448d.js" type="text/javascript">

Стилистические требования при конструировании квалифицированных и привилегированных составов
касаются характеристики понятийного аппарата и стиля изложения этих признаков.
Общие требования законодательной техники к изложению нормативного материала (такие, как точность,
краткость, определенность, ясность, устойчивость, общепризнанность и др.)2 приобре-
' См.: ч. 2 ст. 109, ч. 2 ст. 121, ч. 3 ст. 122, ч. 3 ст. 123, ч. 2 ст. 124, ч. 3 ст. 127, ч. 2 ст. 128, ч. 2 ст. 138, ч. 2 ст. 146, ч. 2 ст. 147, ч. 3 ст. 151, ч. 2 ст.
165, ч. 3 ст. 166, ч. 2 ст. 167, ч. 2 ст. 168, ч. 2 ст. 169, ч. 3 ст. 174, ч. 3 ст. 175, ч. 2 и 3 ст. 178, ч. 2 ст. 181, ч. 2 ст. 184, ч. 2 ст. 186, ч. 2 ст. 187, ч. 2
ст. 198, ч. 2 ст. 202, ч. 2 ст. 204, ч. 3 ст. 205, ч. 3 ст. 206, ч. 3 ст. 211, ч. 2 ст. 222, ч. 2 ст. 223, ч. 2 и 3 ст. 227, ч. 4 ст. 228, ч. 2 и 3 ст. 234, ч. 2 ст.
237, ч. 2 ст. 245, ч. 2 и 3 ст. 247, ч. 2 ст. 250, ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 258, ч. 2 ст. 272, ч. 2 ст. 291, ч. 3 ст. 303, ч. 2 ст. 306, ч. 4 ст. 309, ч. 3 ст. 321, ч. 2
ст. 322, ч. 2 ст. 323, ч. 2 ст. 326, ч. 2 ст. 332, ч. 2 ст. 338, ч. 2 ст. 354, ч. 2 ст. 359.
2 См., например: Миренский Б. А. Методологические основы и методы совершенствования законодательства. С. 163; Его же.
Теоретические основы совершенствования советского уголовного законодательства. С. 101—107;
Научные основы советского правотворчества. М., 1981. С. 295 и след.; Язык закона. М., 1990. С. 18—22; Хабибулина Н. И. Язык закона и
его постижение в процессе языкового толкования права. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 1996. С. Ю и след.

Стр.295
тают некоторые особенности в отношении квалифицирующих и при-вилегирующих признаков. Это обусловлено
прежде всего их функциональной особенностью, связанной с изменением, дифференциацией ответственности.
Вследствие этого понятия, используемые для обозначения квалифицирующих признаков, должны быть формально-
определенными, т; е. тождественными своему содержанию, обладать высокой информативностью и семантической
жесткостью.
Названные требования позволяют сформулировать ряд правил изложения квалифицирующих и
привилегирующих признаков.
1. Недопустимы расплывчатые формулировки типа "при квалифицирующих (отягчающих, особо
.отягчающих и пр.) обстоятельствах", "с квалифицирующими признаками'^. Крайне нежелательны
примерные перечни. Перечень для изложения конкретных проявлений квалифицирующего
(привилегирующего) признака должен быть исчерпывающим.
В истории развития отечественного законодательства вплоть до XIX в., а также в советском уголовном законе
нередко встречались формулировки типа "при отягчающих (смягчающих) обстоятельствах", влекущие изменение
санкции. Со временем число таких формулировок уменьшилось. В УК РСФСР 1960 г. они встречались лишь в
диспозиции ч. 2 ст. 80 и в ч. 2 ст. 198' ("другие отягчающие обстоятельства") и в санкции ч. 3 ст. 173 и ст. 1912 УК
РСФСР. В рассматриваемых случаях содержание квалифицирующего признака определялось правоприменительными
органами, что повышало риск неоправданной судебной репрессии.
В этой связи представляются обоснованными новации УК РФ, связанные с конкретизацией содержания ряда
квалифицирующих признаков. В новом УК не встречаются словосочетания "при отягчающих (смягчающих)
обстоятельствах", "и другие отягчающие обстоятельства"; в составе изнасилования термин "малолетняя"
' См., например: Кругликов Л. Л. О конструировании квалифицированных составов преступлений. С. 47; Ткаченко В. И. Составы
преступлений с отягчающими обстоятельствами. С. 41—42; Ткаченко В., Стрельников А. Ответственность за преступления с
отягчающими обстоятельствами // Законность. 1995. № 4. С. 34; Ковалев М. И. Общественно опасные последствия преступления и
диспозиция уголовного закона // Уголовно-правовые меры борьбы с преступностью в условиях перестройки. Свердловск, 1990. С. 18.

Стр.296
(ч. 4 ст. 117 УК РСФСР) заменен на термин "потерпевшая, заведомо не достигшая четырнадцатилетнего возраста" (п.
"в" ч. 3 ст. 131 УК РФ).
2. В рамках института квалифицирующих и привилегирую-щих признаков особенно необходимо
единообразное употребление понятий и терминов.
В соответствии с общими правилами законодательной техники' и правилами законодательной техники в
уголовном праве2 необходимо единообразное употребление понятий и терминов, особенно в рамках одного правового
института. Недопустимо использование различных понятий для обозначения одного явления (синонимов) и
одинаковых понятий для описания различных явлений (омонимов). В законе не должно быть места любой
двусмысленности.
Рассматриваемые правила законодательной техники в полной мере относятся к квалифицирующим и
привилегирующим признакам3. Последние в связи с их значимостью для дифференциации
' См., например: Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 2. С. 274, 285—286;
Язык закона. С. 23, 76, 112, 133; Пиголкин А. С. Теоретические проблемы правотворческой деятельности в СССР. С. 32; Его же. Подготовка
проектов нормативных актов. С. 149—156; Тихомиров Ю. А. Теория закона. М., 1982. С. 218; Научные основы советского правотворчества.
С. 294—295, 302— 303; Ильин И. К., Миронов Н. В. О форме и стиле правовых актов (некоторые вопросы законодательной техники) // Сов.
государство и право. 1960. № 12. С. 72.
2 См., например: Лекции по русскому уголовному праву, читанные Н. С. Та-ганцевым. Часть общая. Вып. 1. Спб., 1887. С. 188—189;
Люблинский П. И. Указ. соч. С. 198—199; Шаргородский М. Д. Техника и терминология уголовного закона // Сов. государство и право. 1948.
№ 1. С. 61—65, Брай-нин Я. М. Уголовный закон и его применение С. 64—65; Ковалев М. И. Общественно опасные последствия
преступления и диспозиция уголовного закона // Сов. государство и право. 1990. № 10. С. 40—42; Ильюк Е. В. К вопросу о приемах
законодательной техники в уголовном законодательстве. С. 31; Фролов Е. А. Стабильность закона и соотношение формально-
определенных и оценочных понятий в уголовном праве // Проблемы советского уголовного права и криминологии. Свердловск, 1973. С.
38; Панов Н. И. О точности норм уголовного права и совершенствовании законодательной техники // Правоведение. 1987. № 4. С. 80—81.
' О единообразном обозначении квалифицирующих и привилегирующих признаков см., например: Брайнин Я. М. Уголовный закон и его
применение. С. 53—54, 59, 64; Козлов А. П. Отягчающие обстоятельства в советском уголовном праве. С. 19; Ткаченко В. И. Составы
преступлений с отягчающими обстоятельствами. С. 37, 39.

Стр.297
ответственности предпочтительнее обозначать с помощью терминов. Под терминами в теории законодательной
техники понимаются понятия с точно определенным, специфическим содержанием, нередко не совпадающим с
общеупотребительным его значением'. Например, термин "особая жестокость"2, используемый для обозначения
квалифицированного вида умышленного убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, имеет точно
определенное значение, отличное от общеупотребительного, более абстрактного его понимания. По определению,
данному А. С. Пи-голкиным, юридический термин — это слово (или словосочетание), которое употреблено в
законодательстве, является обобщенным наименованием юридического понятия, имеет точный и определенный
смысл и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью'.
Именно максимальная точность и определенность, смысловая однозначность, лаконичность и функциональная
устойчивость терминов4 дают возможность в принципе исключить полисемию при обозначении квалифицирующих и
привилегирующих обстоятельств. В истории отечественного уголовного законодательства прослеживается
устойчивая тенденция замены многочисленных названий квалифицирующих и привилегирующих признаков их
терминологическим обозначением. Например, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.
использовало для обозначения неоднократности следующие понятия: "вторично", "вновь", "повторно",
"неоднократно", "во второй раз". УК РСФСР 1960 г. для обозначения рассматриваемого явления использовал два
понятия: "повторно" и "неоднократно", и наконец, УК РФ 1996 г. — только один термин: "неоднократно".
В теории права термины подразделяются на общеупотребительные, специальные технические и специальные
юридические5. Сре-
' См.: Керимов Д. А. Кодификация и законодательная техника. С, 95—97. 2 См.. Чечель Г. И. Жестокий способ совершения преступлений
против личности. Ставрополь, 1992. 1 См.. Язык закона. С. 65.
4 См." Там же; Бойко Л. М. Законодательная техника: теория и практика. Автореф дисс. канд. юрид. наук. Ташкент, 1984. С. 18—19. 1 См.:
Хабибулина Н. И. Указ. соч. С. 13—14.

Стр.298
ди квалифицирующих и привилегирующих признаков превалируют специально-юридические термины (например,
упомянутый признак "особая жестокость", а также общеопасный способ, организованная группа лиц и др., их
значение серьезно отличается от общеупотребительного) Чаще употребляются специфические, отраслевые термины, а
не общеправовые или межотраслевые. Это обусловлено особенностью квалифицирующих и привилегирующих
признаков как специфического средства дифференциации именно уголовной ответственности. При использовании
общеупотребительных терминов (например, "неоднократность") им все же придается особый смысл. Специальные
технические термины используются достачно редко, они имеют значение, заданное другой, помимо права, отраслью
знания. К таким терминам относится, например, "совершение преступления в зоне экологического бедствия или в
зоне чрезвычайной экологической ситуации".
УК РФ не употребляет более для обозначения квалифицирующих и привилегирующих признаков понятий
"отягчающие обстоятельства" и "смягчающие обстоятельства", как это встречалось, например, в УК РСФСР (ст. 102,
ч. 3 ст. 173, ст. 1912, ряд статей в гл. XII "Воинские преступления" и др), в связи с чем у правопри-менителей
возникали затруднения: имел ли в виду законодатель квалифицирующие или обычные отягчающие (смягчающие)
ответственность обстоятельства, описан ли квалифицирующий состав или градировано наказание в рамках основного
состава преступления (ст. 173, 1912 УК РСФСР). Споры по этому вопросу велись и в теории уголовного права.
Новый уголовный закон, правда, не использует прямо понятий "квалифицирующие'' и "привилегирующие"
признаки. Однако отказ от употребления одного термина "отягчающие (смягчающие) обстоятельства" в двух
значениях (в прямом и в смысле квалифицирующих и привилегирующих признаков) сам по себе следует
рассматривать как шаг вперед.
Итак, в УК РФ достигнуто существенно большее единообразие терминологии, столь важное при описании
признаков, дифференцирующих ответственность. В целом более продуман понятийный аппарат, используемый для
обозначения таких признаков. Без сомнения, это результат тщательной работы по редактированию законопроекта.
Ведь вопросы единства терминологии и поня-

Стр.299
тийного аппарата были в центре внимания при обсуждении УК'. Например, Н. ф. Кузнецова отмечала необходимость
понятийно-терминологического единообразия в новом УК, в особенности в отношении последствий,
квалифицирующих деяние2.
В законопроекте, прошедшем второе чтение в Государственной Думе в 1995 г., имели место многочисленные
разночтения в обозначении однозначных квалифицирующих признаков. Так, в ст. 113 умышленное убийство
признавалось квалифицированным, если оно совершено "способом, опасным для жизни многих людей", а в ст. 119
умышленное причинение тяжкого вреда здоровью квалифицировалось "общеопасным способом". При доработке
этого законопроекта к третьему чтению рассматриваемые признаки стали единообразными: в п. "е" ч. 2 ст. 105 и в п.
"в" ч. 2 ст. 111 УК РФ говорится об общеопасном способе убийства и умышленного причинения тяжкого вреда
здоровью. Сходная ситуация сложилась с описанием разбоя: в п. "в" ч. 2 ст. 172 законопроекта говорилось о
совершении преступления "с применением оружия или других предметов, используемых в качестве оружия", а в п. "в"
ч. 2 ст. 229 при регламентации пиратства — о "применении оружия и предметов, используемых в качестве оружия".
После доработки законопроекта в п. "г" ч. 2 ст. 162 и в ч. 2 ст. 227 УК РФ (соответствующие составы) указано на
совершение преступления "с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия". В пятидесяти
пяти случаях законопроект употреблял термин "неоднок-
' См., например Борисов Э. Т. О терминологии, традициях и содержании проекта Уголовного кодекса // Проблемы уголовной
ответственности и ее дифференциации (в проекте УК РФ). Ярославль, 1994 С. 9; Щерба С. П., Фистин А. II., Болотский Б. С. Проект
Общей части Уголовного кодекса как современная система уголовно-правовых категорий, норм и институтов // Там же С 59—62, Губаева
Т. ^. Об информативности проекта Общей части Уголовного кодекса // Там же С 80—82; Ковалев М. И. Новый УК РФ и проблемы
законодательной техники // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М, 1994 С. 26—27;
Борисов Э. Т. Погрешности законодательной техники существенны // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте
Особенной части УК РФ). Ярославль, 1994 С. 15, Игнатов А. Н. О проекте Особенной части Уголовного кодекса // Там же С. 47
2 См . Кузнецова Н. Ф. О соотношении Общей и Особенной частей в проекте Уголовного кодекса // Вопросы уголовной ответственности и ее
дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ) Ярославль, 1994. С 59, 62

Стр.300
ратно" и в одном — "повторно" (п. "а" ч. 2 ст. 327), в нескольких статьях признак "группа лиц" был обозначен как
"совершение преступления двумя и более лицами", в целом ряде статей признаки были определены небрежно:
"повлекли по неосторожности" — "по неосторожности повлекли", "группой лиц по предварительному сговору" — "по
предварительному сговору группой лиц". После доработки законопроекта в 1996 г. Уголовный кодекс был избавлен
от подобных разночтений.
В целом в УК РФ значительно упорядочена терминология описания отдельных квалифицирующих признаков.
Так, для описания группового преступления используются термины: "совершение преступления группой лиц" —
"группой лиц по предварительному сговору" — "организованной группой" — "преступным сообществом (преступной
организацией)", причем определение этих терминов дано непосредственно в законе (ст. 35 УК РФ). УК РСФСР 1960 г.
использовал для обозначения группового преступления более разнородные термины и понятия: "по предварительному
сговору группой лиц", "совершение преступления группой лиц", "группой", "по сговору группой лиц", "по сговору
нескольких лиц", "по предварительному сговору нескольких лиц"1.
Предложения об устранении синонимии и унификации терминологии, используемой для обозначения
квалифицирующих признаков, неоднократно высказывались в правовой литературе, причем это касалось как
проблемы в целом2, так и отдельных признаков-^, в частности таких, как "повторность" и "неоднократность"4, а также
обозначающих последствия преступления в виде "вреда",
' См. об этом: Галиакбаров P.P. Эффективность норм института соучастия в преступлении // Некоторые вопросы эффективности
уголовного законодательства. Свердловск, 1974. С. 41—42.
2 См.: Наумов А. В. Применение уголовно-правовых норм. Волгоград, 1973. С. 101—102; Кругликов Л. Л., Савинов В. Н. Квалифицирующие
обстоятельства: понятие, виды, влияние на квалификацию преступлений. Ярославль, 1989. С. 33.
3 См., например: Дементьев С. И. Конструирование уголовно-правовых санкций с учетом повторности преступлений // Сов. государство и
право. 1985. №4. С. 119.
4 См., например: Красиков Ю. А. Множественность преступлений: социальная сущность и проблемы уголовной ответственности. Автореф.
дисс. д-ра юрид. наук. М., 1989. С. 9—10, 25; Свинкин А. И. Оптимальное конструирование квалифицированных составов. С. 30—31.

Стр.301
"ущерба"'. Особое внимание единообразному употреблению терминов, и, в частности, используемых для описания
рассматриваемых признаков, уделялось в процессе обсуждения нового УК РФ2.
Общепризнано, что в случае отклонения значения юридического термина от общеупотребительного
целесообразно его разъяснение^. Данное положение в полной мере применимо и к толкованию терминов,
обозначающих квалифицирующие и привилегиру-ющие обстоятельства. Разъяснение подобных терминов необходимо
и в иных случаях, когда уяснение содержания таких признаков вызывает серьезные затруднения. При этом вид
толкования должен зависеть от степени сложности и частоты употребления квалифицирующего (привилегирующего)
признака. Например, наиболее сложные для понимания и часто употребляемые в одном значении квалифицирующие
(привилегирующие) признаки могут быть разъяснены непосредственно в Общей части уголовного закона4; сложные,
но менее распространенные — в Особенной части5, менее сложные и редко встречающиеся — в актах обязательного8f3ba2d8ef6dbc7a723ab8475958ae61.js" type="text/javascript">061fdf143b4dfb988095070655d17bc3.js" type="text/javascript">f13dcd8572dfa9c7989a0b294e92e482.js" type="text/javascript">d387f9d3904cf95642217fe5f593083b.js" type="text/javascript">5af305275d7bc32f8ae95471d20d6a33.js" type="text/javascript">61f77c03c9dbe02d0565bc9fd1d53bc3.js" type="text/javascript">c6588267ce3aa064b09495029afc31aa.js" type="text/javascript">

В истории отечественного уголовного законодательства, начиная с первых законодательных актов до настоящего
времени, прослеживается четкая тенденция ко все более широкому использованию квалифицирующих и
привилегирующих признаков. В УК РСФСР 1960 г. около половины статей Особенной части содержали эти признаки.
Квалифицированные, включая особо квалифицированные, составы превалировали по численности над основными со-
ставами преступлений — закон насчитывал около шестидесяти видов рассматриваемых признаков, а в новом
уголовном законодательстве их более ста, что составляет около 65% всех составов преступлений. К основным
составам преступлений можно отнести лишь 35%, а к привилегированным — менее 1%.
Новый уголовный закон не только стал активнее использовать' квалифицирующие и привилегирующие признаки
для диф-
' В связи с этим мы не можем согласиться с А. А. Тер-Акоповым, который предлагал в ходе обсуждений нового УК отказаться от
регламентации квалифицирующих признаков в Особенной части. Он считал возможным, например, установить один основной состав
убийства с максимально возможной санкцией, поскольку именно вред объекту посягательства должен играть решающую роль в
уголовном праве, а не обстоятельства, характеризующие деяние и личность виновного

Стр229
ференциации уголовной ответственности. Улучшилась законодательная техника конструирования составов с
подобными признаками, их набор стал криминологически более обоснован. Сделан заметный шаг по пути
законодательной регламентации в Общей части положений, касающихся всего массива квалифицирующих признаков.
Однако решение ряда вопросов нельзя признать оптимальным, как думается, во многом из-за того, что не
определены исходные положения, теоретическая база реформирования данной сферы правового регулирования.
Отсюда изменения регламентации квалифицирующих и привилегирующих признаков в Общей и Особенной частях
нередко носят фрагментарный характер, нет ощущения цельной концепции, вытекающей из признания функцио-
нального назначения института квалифицирующих признаков — дифференцировать уголовную ответственность.
Полагаем, ситуация осложняется тем, что в теории до конца не сложилось учение о квалифицирующих
(привилегирующих) обстоятельствах как о самостоятельном средстве дифференциации уголовной ответственности,
факт формирования нового правового института квалифицирующих (привилегирующих) признаков еще не получил
общего признания. Как правило, рассматриваемые признаки вообще не называются в качестве средства
дифференциации ответственности', либо авторы ограничиваются упоминанием, что различается ответственность за
простой и квалифицированный виды преступления2, либо отмечают отягчающие (квалифицирующие) и смягчающие
обстоятельства, учитываемые при дифференциации ответственности3.
Остановимся на некоторых теоретических положениях, которые, по нашему мнению, имеют принципиальное
значение для решения прикладных вопросов законодательной регламентации
1 См, например: Чугаев А. П. Основы дифференциации ответственности и индивидуализации наказания С. 31—35; Коробов Л. В.
Дифференциация уголовной ответственности и классификация уголовно наказуемых деяний С. 3, 8—9.
t См. Мельникова Ю. Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. С 38, 67, Васильев В. Н. Указ соч. С. 42—43.
1 См ' Гальперин И. М. Дифференциация уголовной ответственности и эффективность наказания. С 71

Стр.230
квалифицирующих (привилегирующих) признаков состава преступления
Мы определяем квалифицирующие (привилегирующие) признаки как указанные в законе характерные для части
преступлений соответствующего вида существенные обстоятельства, отражающие типовую значительно измененную
в сравнении с основным составом преступления степень общественной опасности содеянного и личности виновного и
влияющие на законодательную оценку (квалификацию) содеянного и меру ответственности1
Таким образом, основание дифференциации уголовной ответственности и сущносгная характеристика
квалифицирующих (привилегирующих) признаков тождественны квалифицирующие признаки отражают
значительное изменение типовой степени общественной опасности содеянного и деятеля Очевидно, что субъект
установления в уголовном законе квалифицирующих и привилегирующих признаков состава преступления
тождествен субъекту дифференциации уголовной ответственности Им является законодатель
Правовые последствия закрепления в законе квалифицирующих и привилегирующих признаков выражаются в
установлении новых границ типового наказания, новых рамок санкции, отличной от санкции за преступление с
основным составом Данная функция — дифференцировать, градировать ответственность — обусловлена основным
качеством квалифицирующих и привилегирующих признаков отражать значительное изменение типовой степени
общественной опасности содеянного
Сказанное позволяет утверждать, что квалифицирующие и привилегирующие признаки действительно относятся
к средствам дифференциации уголовной ответственности
Все более детальная дифференциация ответственности в уголовном праве "уравновешивается"
интеграцией как в рамках отдельных средств дифференциации, так и между ними
Интеграция правовой материи в сфере квалифицирующих и привилегирующих признаков ведет к формированию
института
'См подробнее Костарева Т А Квалифицирующие обе юягельства в уголовном праве С 40—60

Стр.231
квалифицирующих и привилегирующих признаков' в уголовном законе, находящегося в настоящее время в
стадии окончательного оформления Рассматриваемый институт относится, по нашему мнению, к типу выделяемых в
теории функциональных комплексных институтов2
Специфика правового института заключается в главном сис-темообразующем факторе, обусловившем
обособление определенного комплекса правовых предписаний в институт Для предметных институтов это
особенности регулируемой разновидности общественных отношений, т е предмета регулирования (например,
институты преступлений против собственности, экологических преступлений) Функциональные институты —
продукт функциональной дифференциации права Причина их образования — необходимость "сквозной"
регламентации отдельных операций в правовом регулировании, касающихся многих разновидностей отношений, уже
регламентированных предметными институтами
Основной системообразующий признак системы квалифицирующих и привилегирующих признаков — функция
дифференциации уголовной ответственности Именно она формирует структуру этого института и определяет
направления его развития Очевидно, что дифференциация ответственности посредством квалифицирующих
' Подвергая сомнению выдвинутый нами в 1992 г тезис о формировании в законе института квалифицирующих и привилегирующих
признаков состава преступления, А Б Кирюхин пишет "о бесперспективное ги создания единого с отягчающими обстоятельствами
правового института" (Ки-рюхин А Б Смягчающие обстоятельства в составе преступления Авто-реф дисс канд юрид наук М, 1994 С 15)
Интересно, чгодляА Б Кирю-хина доказательством различной правовой природы указанных групп признаков является тот факт, что
привилегирующие признаки изменяют (уменьшают) общественную опасность деяния, прямо указываются в чаконе и не являются
производными от других признаков Счшаем необходимым отметить, что и квалифицирующие признаки существенно изменяют (в сторону
повышения) общественную опасное гь содеянного и прямо указаны в законе Признак же "производности" присущ как квалифици-
рующим, так и привилегирующим прзнакам, в частности они производны от признаков основного сосгава, конкретизируют их Кроме
того, обе группы признаков обладают единой функцией — дифференцирова гь ответственное гь в уголовном законе путем изменения
рамок типового наказания
2 См Алексеев С С Структура советского права М, 1975 С 136, 140 и след

Стр.232
и привилегирующих признаков обусловливает их "сквозную" регламентацию в ряде предметных институтов
Особенной части и в предметных институтах Общей части уголовного законодательства.
Специфика квалифицирующих и привилегирующих признаков как функционального правового института требует
закрепления в Общей части уголовного закона ряда общих положений, касающихся дифференциации ответственности
с помощью таких признаков. Именно это и было сделано в процессе реформирования отечественного уголовного
законодательства. Так, Уголовный кодекс 1960 г. не имел законодательной базы квалифицирующих и
привилегирующих признаков в Общей части; они были регламентированы в статьях Особенной части. Образно
говоря, отдельные признаки были как бы "разлиты" в правовой материи предметных институтов Особенной части
уголовного закона. Однако, как известно, для функциональных институтов характерна регламентация основной
функции института в виде принципиальных и общих положений. Применительно к находящемуся в процессе
становления институту квалифицирующих и привилегирующих признаков можно сказать, что к моменту
реформирования законодательства наукой уголовного права был выработан ряд общих положений, которые не могли
быть распределены по отдельным статьям Особенной части и требовали вследствие этого правовой регламентации в
Общей части уголовного закона. К таким положениям относятся общие закрепительные предписания, декларативные
и дефинитивные положения, о которых речь пойдет далее.
Квалифицирующие и привилегирующие признаки — сложный комплексный институт уголовного права. В
теории права комплексные институты принято считать специфическими вторичными правовыми образованиями,
выражающими известное "удвоение правового материала"'. Об этом свидетельствует, в частности, такой факт.
Конкретные квалифицирующие и привилегирующие признаки описаны в рамках статей, регламентирующих от-
ветственность за отдельные виды преступлений в Особенной части уголовного закона. Однако их специфичность,
отличие от признаков основного состава и функциональное единство (дифференциация ответственности) позволяют
выделить "сеть" данных призна-
' См.. Алексеев С. С. Структура советского права. С 156 и след

Стр.233
ков по всему полю правового материала. Таким образом, сквозь структуру ряда предметных институтов проступает
вторичная структура института квалифицирующих и привилегирующих признаков. Так происходит "удвоение"
структуры правового материала. Нормы, содержащие описание квалифицированных и привилегированных составов,
одновременно относятся к двум правовым институтам. Например, норма, определяющая квалифицированную кражу,
входит в "ткань" предметного института преступлений против собственности, поскольку имеет юридические
конструкции составов кражи (основного и квалифицированных), кроме того, через имеющиеся в ней
квалифицирующие признаки она относится к комплексному институту квалифицирующих признаков. С созданием
законодательной базы этого института в Общей части УК РФ предметные институты Общей части (преступления,
соучастия, назначения наказания) также выступают базой функционального института квалифицирующих и
привилегирующих признаков.
Итак, институт квалифицирующих и привилегирующих признаков нельзя полностью отнести ни к институтам
Общей, ни к институтам Особенной части уголовного закона. Это комплексный институт, который "накладывается"
на ряд предметных институтов Особенной и Общей части уголовного закона.
Ассоциация норм, содержащая квалифицирующие признаки, соответствует (с разной степенью
выраженности) основным признакам правового института.7eef4dde53c6482a41899a67816d8e06.js" type="text/javascript">4b20527df6770c8190c98e36a2b8c084.js" type="text/javascript">ee89f078dda90bf2177375b166796bd3.js" type="text/javascript">ef33902eb7a714eaec7cb295facb3d0c.js" type="text/javascript">e22699539345321a8e01751db3963ebb.js" type="text/javascript">11188473621fe6d43bbd5140da635909.js" type="text/javascript">fd37b4f0f44c21cdb849a71667e11549.js" type="text/javascript">