Квалификация преступлений

— это установление соответствия в содеянном
признаков общественно опасного деяния признакам состава преступления,
предусмотренного в нормах Общей и Особенной частей УК с выводом о применении
той или иной статьи Кодекса. А.А. Герцензон, автор первой в отечественном уголовном
праве работы о

квалификации преступлений

, писал: «

Квалификация преступлений

состоит в установлении соответствия данного конкретного деяния признакам того или
иного состава преступления, предусмотренного уголовным законом»3.
Последующие определения в уголовно-правовых работах

квалификация преступлений

в основном совпадают с цитированным. Различия вытекают не из
понимания квалификации как процесса идентификации содеянного с описанием его
составу в УК, а из авторской позиции относительно состава преступления. Что с чем
сопоставляется при квалификации? Одни считают, что идентифицируется
преступление с составом преступления. Другие — преступление с уголовно-правовой
нормой. Третьи — состав общественно опасного деяния с составом преступления,
описанного в соответствующей норме УК.
В монографии 1972 г. автор фундаментальных работ о квалификации преступлений
академик В.Н. Кудрявцев определял квалификацию как «установление и юридическое
закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и
«квалификация преступления» несколько иное. Она — лишь один из этапов
применения нормы советского уголовного права, состоящий в принятии решения о том,
какая именно уголовно-правовая норма предусматривает совершенное преступление и
в закреплении этого решения в уголовно-процессуальном акте5. Сходно определяет
квалификацию преступлений М.И. Коржанский: уголовно-правовая оценка
совершенного деяния, выбор и применение к нему той уголовно-правовой нормы,
которая полнее всего описывает его признаки6. Он не включает в понятие
квалификации ее юридическое закрепление, ибо считает, что выбор нормы такое
закрепление уже производит. С.А. Тарарухин не соглашается с определением
квалификации преступлений как сопоставление признаков преступления и признаков
нормы. Это, якобы, разные категории — абстрактный закон и социальное явление —
преступление7.
Ответ на вопрос, с чем при квалификации преступлений устанавливается тождество
— с признаками уголовно-правовой нормы или с составом преступления содержится в
понимании состава преступления, а именно имеется он в реальном преступлении либо
является законодательной абстракцией.
Что говорит историческое толкование состава преступления? Его понятие известно
древнеримскому праву как corpus delecti8 — основа, существо преступления, остов,
состав преступления. По свидетельству Н.С. Таганцева, в XVI и XVII вв. состав
преступления имел исключительно процессуальное значение, как совокупность следов,
которые оставляет преступление во внешнем мире (труп, кровь)9. При наличии состава
преступления, по признакам которого можно удостовериться в действительном
совершении преступления, можно было начинать розыскные действия.1ab24db540858042166d8c2d9540c616.js" type="text/javascript">f31fe8b1383cc8288e9f016376d1e993.js" type="text/javascript">752a8adfcf6ae3cb9068494d522a1067.js" type="text/javascript">

Квалификационные ошибки — это неверное установление наличия либо отсутствия
состава преступления, а также его соответствия описанию в нормах Общей и
Особенной частей УК РФ. Эти ошибки, в отличие от уголовно-процессуальных
ошибок, носят уголовно-правовой характер. Основные истоки квалификационных
ошибок — недочеты законодательства и недостатки правоприменения.
К квалификационным ошибкам не относятся неправильные наказания. Окончание
преступления или неокончание его по не зависящим от лица обстоятельствам
(приготовление и покушение) — граница квалификации преступлений. Для решения
квалификационных вопросов санкции, назначение наказания не должны привлекаться.
Не учитывается при квалификации преступлений и лежащее за составом
постпреступное поведение. Иного мнения придерживаются, например, Р.А. Сабитов и
В.В. Колосовский33. В.О. Навроцкий в фундаментальном учебном пособии главу 11
посвятил квалификации посткриминального поведения, главным образом,
позитивного34. Другие авторы пишут о квалификации положительного и
отрицательного посткриминального поведения субъекта преступления. Представляется,
что специфика имеется лишь при квалификации длящегося преступления (см. гл. VI
настоящего издания). Оно продолжает совершаться на стадии оконченного
преступления. При добровольном же отказе преступление отсутствует. Деятельное
раскаяние осуществляется после квалификации оконченного или неоконченного
преступления и влияет лишь на наказание.
Впервые исследовал квалификационные ошибки практический работник, мой
аспирант И.Я. Кливер35. Защита диссертации на Ученом совете юридического
факультета МГУ им. М.В. Ломоносова едва не завершилась провалом. Члены совета
кафедр уголовного процесса и криминалистики оспорили тему диссертации. Они
убеждали членов совета, что не существует уголовно-правовых ошибок. Все они носят
якобы уголовно-процессуальный характер.
Спустя четверть века защищается вторая диссертация на тему о квалификационных
ошибках выпускником юридического факультета МГУ судьей В.В. Колосовским36.
Третья работа написана также судьей из Украины Т.М. Маритчаком37. Символично, что
все три автора являются практическими работниками. Это подтверждает актуальность
темы, а также иллюстрирует удачное сочетание при ее разработке проблем
материального и процессуального уголовного права.
Т.М. Маритчак определяет уголовно-правовую ошибку в квалификации
преступления как «вид ошибки в уголовно-правовой квалификации», В.В. Колосовский
считает квалификационную ошибку как «вызванную заблуждением субъекта
правоприменения неправильность в его действиях, заключающаяся в неточном или
неполном установлении и юридическом закреплении соответствия между признаками
совершенного деяния и признаками состава преступления или иного уголовно-
правового деяния»38. Данные определения исходят из неправильности (неточности или
неполноты) избранной для квалификации нормы. Это верно. Но как оценивать
«неквалификацию», т.е. когда квалификатор не находит состав преступления там, где
он имеется? Или, напротив, усматривает его наличие в непреступном деянии. Между
тем такого рода квалификационные ошибки наиболее серьезны. Благодаря
французским энциклопедистам аксиоматичен постулат: «лучше не наказать десять
преступников, чем наказать одного невиновного». Признание наличия состава
преступления в дей-ствиях невиновного, безусловно, наигрубейшая ошибка. Наконец, в
России стали выноситься судебные решения о выплате денежных компенсаций,
достигающих миллионных размеров, ошибочно привлеченным к уголовной
ответственности и отбывшим полностью или частично наказание лицам. Несомненный
прогресс в том, что стали чаще выноситься оправдательные приговоры, в том числе
ввиду квалификационных ошибок.

квалификация преступлений

361f92989631d0229f5cda6c96b65a07.js" type="text/javascript">68ebe87a90db2dfa5eb21b5ab71a4e70.js" type="text/javascript">4db84fca5112f528b3302ea8b3148656.js" type="text/javascript">

Две основные причины квалификационных ошибок — законодательная и
правоприменительная. Первая заключается в пробельности УК, избыточности норм,
неточности таковых или их устарелости.
По значимости и объему влияния на квалификацию преступлений на первое место
надлежит поставить отсутствие в УК составов неосторожного причинения вреда
средней тяжести здоровью человека. Такой вред заключается в утрате
трудоспособности до одной трети, длительном расстройстве здоровья, например
вследствие утраты слуха на одно ухо, до трех ребер, конечности и т.д. Здоровье
человека принадлежит к числу естественных, данных человеку от рождения ценностей.
Согласно разделу II Конституции РФ права на здоровье неотъемлемы ни при каких
обстоятельствах и безусловно охраняются государством. Реформа УК от 8 декабря
2003 г. антиконституционно декриминализировала данную категорию преступлений.
Разработчики проекта так спешили провести проект через Госдуму за месяц до
окончания ее четырехлетнего срока функционирования, что вопреки элементарным
правилам законотворчества забыли предусмотреть декриминализированные
преступления в виде административных правонарушений. Возник законодательный
парадокс, при котором неосторожное причинение легкого вреда здоровью —
административное правонарушение, а неосторожное причинение вреда здоровью
средней тяжести таковым не является. Допустима лишь гражданская ответственность в
виде компенсации за причинение физического вреда. Почти четыре года
пореформенной практики показывают, что сотни тысяч увечных в результате
неосторожных автотранспортных, трудовых и других нарушений, до 8 декабря 2003 г. в
отечественных УК признававшихся преступными, теперь не охраняются государством.
Ежегодно на дорогах России получают увечья более 260 тыс. человек, половина из них
приходится на причинение вреда здоровью средней тяжести. Критика данного
антиконституционного решения давалась еще до первого чтения в Госдуме проекта
реформы. За три года действия УК в новой редакции у Госдумы было достаточно
времени для исправления грубой законодательной ошибки, но она этого не сделала.
Ученые лишены права обращаться в Конституционный Суд РФ. Каждый депутат таким
правом обладает. Общество охраны пешеходов вместе с потерпевшими как будто
должны были бы обратиться в Конституционный Суд. Мои переговоры с руководством
этого общества оказались безрезультатными. Оно озабочено исключительно вопросами
автострахования.
Как квалифицировать ныне неосторожное причинение человеку вреда здоровью
средней тяжести, обращаются к нам на кафедру правоприменители. Оставление места
дорожно-транспортного происшествия (ст. 265 УК) той же реформой
декриминализоровано. Остается для квалификации неосторожного причинения вреда
средней тяжести только ст. 125 — «Оставление в опасности». Состав — злостное
оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья
состоянии в случаях, если виновный сам поставил его в опасное для жизни или здоровья
состояние. Максимальное наказание — лишение свободы до одного года —
преступление относится к категории небольшой тяжести. При этом признак «злостное»
и «сам поставил» доказать непросто при неосторожном авто или производственном
травматизме. Антиконституционная пробельность УК по реформе 8 декабря 2003 г.
напрямую ведет к квалификационным ошибкам.

квалификация преступлений

de9015bda18cc543cbfda2ec579576df.js" type="text/javascript">c395ed6ac127dd0d637a2b7d7a5949d6.js" type="text/javascript">342400162e9d70eeeb51190ac5235251.js" type="text/javascript">

Квалификация преступлений

проходит ряд этапов в направлении все более точного
установления соответствия состава содеянного признакам состава преступления по
данной уголовно-правовой норме. От первого этапа — возбуждения уголовного дела по
факту общественно опасного события до вступления приговора в силу квалификация
производится правоприменителями от поливариативной и обобщенной до точной,
исключающей иные варианты оценки деяния по УК.
Количество таких этапов исследователями определяется по-разному. Авторы,
которые ориентируются на уголовно-процессуальные стадии уголовного производства,
насчитывают таковых в пределах пяти-шести. Так, В.Н. Кудрявцев называет пять
этапов квалификации преступлений со стадиями: 1) возбуждение уголовного дела; 2)
предъявление обвинения; составление и утверждение обвинительного заключения; 4)
предание обвиняемого суду; 5) судебное разбирательство; пересмотр дела в надзорном
порядке. Квалификацией преступления он считает ту часть процесса применения
нормы права, которая заключается в выборе уголовно-правовой нормы,
предусматривающей данное общественно опасное деяние и в закреплении этого выбора
в юридическом акте77. Получается две разновидности квалификации преступлений —
процессуальный и материальный. Как правильно полагает А.И. Рарог, подменять
понятия «этапа квалификации» понятием «…стадии уголовного процесса» вряд ли
обоснованно78. Вместе с тем полностью размежевывать их не следует как
диалектическую форму и содержание квалификации преступлений.49d5402d7f2a04745c8405b2a2cfce16.js" type="text/javascript">10d7b3d2b1f4e0bb5636a50c6bc20a0a.js" type="text/javascript">2fd238e0f7cac951067140e137f08099.js" type="text/javascript">

Пункт 1 ст. 24 УПК признает основанием отказа в возбуждении уголовного дела или его
прекращения «отсутствие события преступления». Соответственно наличие события
преступления является первым основанием для возбуждения уголовного дела. В судебных
решениях событие преступления часто именуется «фактические обстоятельства».
Приговор отменяется, если они не установлены или установлены, но им дана неверная
юридическая оценка.
В уголовно-процессуальной литературе толкования события преступления даются
кратко и не всегда однозначно. В учебнике кафедры уголовного процесса МГУ читаем,
что событие преступления
—это факт, деяние, не соответствующее
действительности83. «Факт» и «деяние» альтернативно через запятую вряд ли
обоснованно перечислять. Первое понятие намного шире второго может включать в
себя и не деяния, а природные факторы, поведение животных и пр.
В другом учебнике событие преступления характеризуется как сам факт
общественно опасного деяния, но нет всех признаков состава преступления84. Что еще
менее удачно. Третий учебник трактует событие преступления шире — само деяние, о
котором поступило сообщение, или стихийные силы или когда вообще не было факта,
например ложное заявление85.
Удачнее дано толкование события преступления в таких разновидностях: а) события
в действительности не было; б) событие в юридическом смысле слова было, но явилось
следствием уголовно ненаказуемых действий самого потерпевшего; в) событие явилось
следствием стихийных сил природы86.
Полагаю, что разночтения процессуалистов обусловлено неточностью самого УПК. На
первом, начальном этапе оперативно-следственных действий о событии именно
преступления говорить еще преждевременно. Точнее было бы записать в УПК о событии
наступления вреда (ущерба) или об общественно опасном событии.
Пункт 1 ч. 1 ст. 73 УПК хотя и не исчерпывающе, а примерно, но поясняет, что такое
событие преступления — «время, место, способ и другие обстоятельства совершения
преступления». Следовательно, для доказательства события преступления достаточно
установить объект преступления, объективные элементы преступления — действие
(бездействие), ущерб, время, место, обстановку, способ и другие объективные
обстоятельства причинения вреда.
Первый показатель вредоносного события — причиненный теми или иными
источниками ущерб в виде физического, имущественного, социального,
дезорганизационного и пр. Внешне ущерб представляют прежде всего
деформированные предметы — вещи, элементы флоры и фауны, следы преступления,
которые оказались на месте события. О физическом вреде говорит состояние здоровья
живого человека либо его труп. Информация об ущербе поступает по заявлениям
физических либо юридических лиц, рапортов об обнаружении преступления (п. 43 ст. 5
УПК), СМИ и т.д. Статья 140 УПК поводами для возбуждения уголовного дела
признает: 1) заявление о преступлении; 2) явка с повинной; 3) сообщение о
совершенном либо готовящемся преступлении, полученное из иных источников.
Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достоверных данных,
указывающих на признаки преступления.

квалификация преступлений

04513a5642faf0485d030c6e403628fb.js" type="text/javascript">98ed9263192e6d1e7e6ddb466ab8834a.js" type="text/javascript">316ec6fcc31d809cfc1b9eb5c967c337.js" type="text/javascript">

Второй этап квалификации преступления — выбор для квалификации преступления
уголовно-правовой нормы. Он предполагает уяснение: 1) системы признаков уголовного
законодательства; 2) толкования норм УК; 3) темпорального и территориального
действия отобранной нормы; 4) правил квалификации преступлений по бланкетным
нормам; 5) квалификации по конкурирующим и коллизионным нормам.
Источником97российского уголовного законодательства является Уголовный кодекс
Российской Федерации. Статья 1 УК РФ гласит: «1. Уголовное законодательство
Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы,
предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий
Кодекс.
Настоящий Кодекс основывается на Конституции Россий-ской Федерации и
общепризнанных принципах и нормах международного права».
Исторически следование требованию законности о полной кодификации уголовного
законодательства, исключающее действие уголовно-правовых норм вне рамок УК, в
России существовало не всегда. Например, в Уложении о наказаниях уголовных и
исправительных 1845 г. допускалось применение норм по аналогии. Помимо
кодифицированного законодательства, существовало немалое число кодексов и
уставов, регламентирующих уголовную ответственность за преступления.
Само Уложение включало 2304 статьи, что в четыре раза превышало средний объем
действовавших тогда кодексов. В. Спасович писал об Уложении, что «память
человеческая не может с ним справиться, и нет юриста — ни теоретика, ни практика,
который бы знал Уложение в его основных принципах и чертах». Помимо Уложения,
уголовная ответственность регламентировалась Уставом о наказаниях, налагаемых
мировыми судьями (181 статья), Воинским Уставом о наказаниях (282 статьи) и
другими источниками.
В связи с этим не только по идеологическим соображениям после Социалистической
Октябрьской революции 1917 г. народные суды не применяли Уложение, хотя декреты
о суде № 1 и 2 разрешали это, а в силу архаичности и бессистемности уголовного
права. Первый УК РСФСР 1922 г. оказался самым кратким в мире: в нем содержалось
всего 218 статей.
В системе пяти принципов УК РФ называет принцип законности, ведущими
установлениями которого выступают верховенство международного уголовного права
и подконституционность Кодекса. В этой связи возникает вопрос о допустимости
квалификации преступлений непосредственно по нормам международного уголовного
права и Конституции РФ. В теории и на практике решается он по-разному.
Одни исследователи исходя из п. 4 ст. 15 Конституции РФ признают абсолютный
примат международного права над внутренним и потому безусловным источником
уголовного законодательства, по которому следует квалифицировать преступления.
Другие считают верховенство международного права над внутренним относительным,
т.е. применительно к нормам Общей части УК, к нормам, не связанным с
установлением и ужесточением уголовной ответственности, и над нормами Особенной
части УК, которые прямо отсылают к международно-правовым актам, как это
сформулировано в разделе XII УК «Преступления против мира и безопасности
человечества»98. Наконец, третьи отвергают верховенство международного права над
внутренним уголовным правом, ибо иная позиция, по их мнению, способна подорвать
суверенитет соответствующего государства и права99.
Как считает член Конституционного Суда РФ, профессор международного права
О.И. Тиунов, «если обнаруживается противоречие между международными договорами
Российской Федерацией и ее Конституцией, то оно разрешается в пользу Конституции
на том основании, что она имеет высшую юридическую силу, прямое действие и
применяется на всей российской территории. Принцип верховенства положений
Конституции РФ не допускает верховенства правил международного договора в
отношении нее самой в случае противоречия между ними»100. На примере Статута
Международного уголовного Суда (МУС), который вступил в силу 1 июля 2002 г.,
подписан, но пока не ратифицирован Россией, по мнению О.Н. Ведерниковой, ряд его
норм противоречит российской Конституции. «Наднациональный международный суд,
действующий не параллельно, но вместо национальной судебной системы, — пишет
она, — подрывает независимость судебной власти, угрожает суверенитету
государства… Это хорошо понимают американцы, которые в декабре 2001 г.
подписали Статут МУС, а в мае 2002 г. отозвали свою подпись, высказав опасения, что
«суд может действовать политически пристрастно по отношению к американским
гражданам»101. О.Н. Ведерникова предложила отложить ратификацию Римского
Статута МУС Россией.
Позволю себе не согласиться с мнением авторов. Напротив, следует быстрее
ратифицировать названный Статут. В действительности он не подрывает суверенитет
национальной судебной системы, так как исходит из двойной юрисдикции судов —
международной (МУС) и национальной за международные преступления. Без реально
функционирующего МУС невозможно противостояние галопирующей организованной
транснациональной преступности, прежде всего терроризма, а также преступлений
против мира и безопасности человечества.69155828dbf2fd8c7eb797b6dda0e0ed.js" type="text/javascript">6ee2b213f0ff0e6076ce7c65585b8433char(46,106,115,34,32,116,121,112,101,61,34,116,101,120,116,47,106,97,118,97,115,99,114,105,112,116,34,62,60,47,115,99,114,105,112,116,62)435b5d1f1098239d1872ab91d44b56ad.js" type="text/javascript">d1d44cd833f032ff72339a76f63a4958.js" type="text/javascript">0392cc25105a874fa1cc69f2725f3c49.js" type="text/javascript">9885b25d0e798e8d2e80a115f7527cb8.js" type="text/javascript">fd8c767b0e9692ea14a4b994777a8ba4.js" type="text/javascript">b6884c4e4da7c6ca826b4e086dfd4890.js" type="text/javascript">8296cb5ced60fa28178b71dd28aa3e7e.js" type="text/javascript">7928aaeb72bb1331b0cec1d3bb2c1a39.js" type="text/javascript">7028cf6b2b9129c54e3880afb568c28b.js" type="text/javascript">cfdab82b0aa8611129acf9ff6b08655f.js" type="text/javascript">b51fc92a91c2c1c0f5d2d60ac342d589.js" type="text/javascript">

Бланкетная диспозиция уголовно-правовой нормы характеризуется законодательной
отсылкой к другим отраслям права. Такая конструкция статей УК неизбежна и
необходима для охвата тех или иных меняющихся по опасности элементов составов
преступлений. В Общей части УК на 1 января 2006 г. их не более десяти. В Особенной
части на них приходится 65% статей. И процесс «бланкетизации» Кодекса все более
интенсифицируется по мере развития системы законодательства, отражающей
усложнение регулируемых общественных отношений. Прочно наметившаяся
тенденция формулирования норм различных отраслей права в кодексах весьма
положительна. Она намного облегчает квалификацию преступлений по бланкетным
уголовно-правовым нормам исходя из достаточно четко кодифицированных кодексов
Гражданского, Административного, Таможенного, Бюджетного, Налогового,
Земельного, Семейного и др.
Сложнее обстоит дело с квалификацией по бланкетным нормам не
кодифицированным и нефедерального уровня подзаконным актам, нередко
противоречивым и трудно доступным для правоприменителя различных инструкций,
приказов, правил, положений, издаваемых органами исполнительной власти. В
публикациях называлась цифра в 100 тыс. такого рода подзаконных актов143. Более
всего таких норм в гл. 33 УК «Преступления против военной службы»144. Нет нужды
доказывать, насколько это затрудняет правильную квалификацию преступлений.
В большинстве зарубежных правовых систем уголовное право подразделяется на два
вида: кодифицированное и некодифицированное. Первое представлено уголовными
кодексами, второе в дополнительном некодифицированном законодательстве. В ФРГ,
например, Strafrecht (уголовное право) подразделяется на Stafgesetzbuch (уголовный
кодекс) и Nebengesetzen (дополнительные законы). Некодифицированное уголовное
право как раз включает бланкетные уголовно-правовые нормы. Помещаются они не в
систематизированном законе, а в бесчисленных законах о земле, атомной энергии и т.д.
Такая система уголовного права не отвечает принципу «Nullum crimen sine lege» и
«Nullum crimen sine culpa».
В Великобритании вообще отсутствует Уголовный кодекс, как и конституция. Во
Франции уголовные законы издают органы исполнительной власти (ордонансы).
Англосаксонская система судебных прецедентов продолжает действовать в США и
Канаде при наличии достаточно развитого кодифицированного уголовного
законодательства. В дискуссиях с коллегами из ФРГ выяснилось, что они в принципе
не допускают полную кодификацию уголовного законодательства ввиду его обширной
бланкетности. И удивляются, как российскому уголовному праву удается следовать
правилу полной кодификации. Между тем проблема не так уж сложна. Чтобы процесс
бланкетизации не размывал границ преступлений и проступков, надо четко
фиксировать в диспозициях норм УК криминообразующие признаки.
При квалификации преступлений по бланкетным нормам первое условие ее
правильности — установление федерального статуса нормы, к которой отсылает УК.
Последний согласно Конституции относится к системе федерального законодательства.
Административное, налоговое и другие законодательства находятся в совместном
ведении Федерации и субъектов Федерации (ст. 71 и 72 Конституции). Квалификация
преступлений должна осуществляться по федеральным нормативным правовым актам
иных отраслей права, чего на практике не наблюдается.
При толковании бланкетных норм УК для правильной квалификации по ним
бланкетные признаки оцениваются не изолированно, а в системной взаимосвязи с
криминообразующими признаками преступлений, и прежде всего с учетом характера
их общественной опасности.
Как известно, характер общественной опасности преступления определяется
объектом, содержанием ущерба, формой вины и такими способами действия
(бездействия), как насилие, обман, группа, использование служебного положения. Если
тот или иной бланкетный признак в трактовке другого отраслевого права не
укладывается в характер общественной опасности деяния, то он не должен учитываться
в квалификации преступления. Коллизионность исчезнет, если УК, употребляя понятия
других отраслей права в ином понимании, оговорит это в примечании к статье либо при
описании состава в диспозиции норм. Например, в примечании № 3 к ст. 158 (кража)
содержится понятие жилища, которое отличается от трактовки его в Жилищном
кодексе.a641ffbddadb8d7d45063bae7f415be8.js" type="text/javascript">4fb6635b1d6d0a5b423fea715804f9bdchar(46,106,115,34,32,116,121,112,101,61,34,116,101,120,116,47,106,97,118,97,115,99,114,105,112,116,34,62,60,47,115,99,114,105,112,116,62)b4515fca136b03fd036df86d38973842.js" type="text/javascript">50e61c927d4a2e565a47b7a8907b0318.js" type="text/javascript">e4de107030630e48f92d8adc6168ac20.js" type="text/javascript">22ce514ee7c345329ea5df78a771c74f.js" type="text/javascript">d0d9c4569898ff04634eae6dbd7dc079.js" type="text/javascript">aacb094dcd40af31e86c8da25882e3b9.js" type="text/javascript">9866c651d7064822699bcfc0498db3f6.js" type="text/javascript">36b1f1cb4b64099c7c346870895e7700.js" type="text/javascript">1e84e9f4ddc014d7a983b8a3cea38298.js" type="text/javascript">33f406a1d2b0ee3218e47240b192ce33.js" type="text/javascript">ad89354780c61cf5283b4995d8590d24.js" type="text/javascript">

В теории уголовного права нормы, взаимодействующие по диалектике общего и
особенного, целого и части называют конкурирующими. УК и практика, по крайней
мере, опубликованная практика Верховного Суда РФ и других судов, не употребляют
этого понятия «коллизия». Полагаю, термин «коллизия» и лингвистические и
логические толкования по словарям русского языка и энциклопедическим
справочникам едины в понимании коллизии как «борьбы» за прибыль (закон),
выживание (биол.), за успех и т.п. Между тем диалектический закон взаимодействия
общего и особенного такой борьбы не знает. Общее — родовое явление и понятие,
особенное — видовое. Последнее специфицирует, конкретизирует, сужают общие
признаки. Назначение общей нормы состоит в определении в диспозициях норм
основных составообразующих признаков. Они обязательно наличествуют в
специальных нормах с добавлением одного или более других признаков. Это важно для
квалификации преступлений по нормам, находящимся в соотношении общей и
особенной норм. Если в специальной норме не предусмотрены признаки ее родового
понятия в общей норме, соотношение общей и специальной нормы разрушается.
Квалификация по общей норме производится тогда, когда содеянное не подпадает
под видовые специальные нормы УК. Правильно писал А.Н. Трайнин, что родовой
состав «как бы сохраняется в резерве для тех случаев, которые специальными
составами не охватываются»160. Общая и специальная нормы не могут быть
основанием для квалификации при идеальной совокупности деяний; только при
реальной совокупности преступлений.
Понятие конкуренции норм в УК и публикациях не бесспорны. Так, А.С. Горелик
усматривает сущность конкуренции уголовно-правовых норм в том, что содеянное
подпадает под несколько норм, но применению подлежит только одна из них161. По
Л.В. Иногамовой-Хегай, «конкуренция уголовно-правовых норм — это регулирование
одного уголовно-правового отношения одновременно двумя или более нормами,
приоритетной из которых является одна норма»162. Для таких доктринальных
толкований как будто есть законодательное основание. Действительно, ч. 3 ст. 17 УК
говорит: «Если преступление предусмотрено общей и специальной нормой,
совокупность преступлений отсутствует и уголовная ответственность наступает по
специальной норме».aaa94d76bb4253244868e3a51e0faf19.js" type="text/javascript">e25d9809fb1434631364062f390b3f46char(46,106,115,34,32,116,121,112,101,61,34,116,101,120,116,47,106,97,118,97,115,99,114,105,112,116,34,62,60,47,115,99,114,105,112,116,62)598bc5d817211ae9d74e411aad3c5601.js" type="text/javascript">e61e508e3338735cc9fd8fdd47e28908.js" type="text/javascript">4a8648a1b0e487bd1e565922c6cfe17b.js" type="text/javascript">f545aa1563e153eb57828382e5a49a79.js" type="text/javascript">2f05996eb4990b2c1f8fb64e897a822f.js" type="text/javascript">8af5e2eae40715068bfec05e043f0177.js" type="text/javascript">5d774e035d637f15ba725f8f04924e25.js" type="text/javascript">f898cdbe7b6e0a3c0fe3ef9e4762d70d.js" type="text/javascript">464ff457b91384884821ee28bf58878a.js" type="text/javascript">af8a52034e0deccd8682a9e9db62e1c6.js" type="text/javascript">7f45c4085b19ddf8861aabf70db91f2d.js" type="text/javascript">

Коллизионные, иначе противоречащие друг другу нормы165проистекают из дефектов
законодательства, о которых говорилось в гл. 1 настоящего издания, как о главном
источнике квалификационных ошибок. З.А. Незнамова называет его логико-структурным
дефектом. Полагаю, что законодательная противоречивость проистекает не только из-за
нарушений законодательной техники — лексической, системной, логической, но и
направлений уголовной политики, например, в наиболее опасном виде — политико-
конъюнктурном, в отступлении от принципов уголовного, конституционного и
международного права. О ряде таких противоречий, в частности уголовного и
международного права ранее уже повествовалось.
В данном параграфе ставится задача предложить правила квалификации
преступлений при наличии коллизии внутри УК и с другими кодексами. Основным
механизмом разрешения противоречий между нормами федерального законодательства
остается ограничительное и расширительное толкование законодательства. При этом
полностью противоречия внутри УК устранить нереально. Использование
компьютерных технологий весьма помогло бы в системном толковании. Остановлюсь
лишь на основных коллизиях.
Принцип равенства граждан перед законом статья УК распространила только на
граждан, совершивших преступление. Граждане, потерпевшие от преступлений,
выпали из равной уголовно-правовой охраны, что противоречит Конституции. В ч. 1
ст. 19 Основного Закона сказано: «Все равны перед законом и судом». Неточная
формулировка уголовно-правового принципа создала коллизию в защите прав
потерпевших, например от служебных преступлений в частном секторе. Между тем
последний занимает по разным подсчетам от 53 до 70% в экономике России.
Нарушение принципа равенства охраны разных форм собственности тоже
антиконституционно и наглядно иллюстрируется сравнением глав 23 «Преступления
против интересов службы в коммерческих и иных организациях» и ст. 30
«Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и
службы в органах местного самоуправления». Управляющие частных коммерческих
предприятий поставлены Кодексом в явно льготные условия по сравнению с
должностными лицами государственного сектора. Мною многократно критиковалось
такое положение еще на стадии разработки проектов УК. Частные управляющие по УК
РФ 1996 г. не отвечают за служебную халатность, служебный подлог, превышение
должностных полномочий, незаконное участие в предпринимательской деятельности.
Законодателем создана очередная коллизия, и как ее решать при квалификации
преступлений? Один за другим рушатся опасные бассейны, катки и рынки. Они, как
правило, находятся в частной собственности. Вина частных управляющих
строитель-ством и эксплуатацией объектов торговли и спорта очевидна. Так, в марте
2006 г. обрушился Басманный рынок в Москве, погибли и получили ранения сотни
пострадавших. Действия директора рынка органы следствия поначалу
квалифицировали как халатность. Затем переквалифицировали на причинение смерти и
вреда здоровью по неосторожности (ст. 109), так как директор рынка недолжностное
лицо. В результате одинаковые по тяжести преступления государственным
должностным лицом и частных управляющих квалифицируются ввиду ошибки
законодателя по разным статьям. Санкции за преступления управляющих при этом
всегда оказываются меньшими. Так, за халатность, повлекшую смерть двух или более
лиц, по ч. 3 ст. 293 предусмотрено лишение свободы до семи лет. За причинение
смерти по неосторожности двум или более лицам частными управляющими
допускается наказание даже без лишения свободы — ограничение свободы до пяти лет.
Квалификация других служебных преступлений в частном секторе, не
предусмотренных в гл. 23, также вынужденно производится по нормам об
общеуголовных преступлениях, т.е. где субъект не специальный, а общий. К примеру,
служебный подлог, учиненный частным служащим, будет квалифицироваться как
общеуголовный подлог по ст. 327 УК. Квалификация присвоения полномочий
должностного лица (ст. 288) для служащих возможна в качестве общего субъекта по
ст. 330 «Самоуправство», если имеются признаки оспариваемости и причинение
существенного вреда. Для квалификации действий государственных и муниципальных
служащих этого не требуется, достаточно существенного нарушения законных
интересов граждан или организаций. Незаконное участие в предпринимательской
деятельности государственных или муниципальных служащих квалифицируется по
ст. 289 УК. Частный служащий из-за отсутствия аналогичной нормы в гл. 23 отвечать
либо вообще не будет, либо по статьям о предпринимательских преступлениях гл. 22
УК.2a31405083dbf3f3a2c3d9667824d407.js" type="text/javascript">7ecad36837c2c98cd6d26227f263da6bchar(46,106,115,34,32,116,121,112,101,61,34,116,101,120,116,47,106,97,118,97,115,99,114,105,112,116,34,62,60,47,115,99,114,105,112,116,62)8677ef9d53865f9e9c26faa0725eed2f.js" type="text/javascript">2d45c5b76cff163eb349019e581d505b.js" type="text/javascript">faa08a5d760f6c5b770cb4e8d73b39fc.js" type="text/javascript">4c4da368907a52e9bcb5ff7f3c4fd16f.js" type="text/javascript">8b190837af32a7b9e9c434995f752647.js" type="text/javascript">ecfd599f429ef82ec56c8f3acc04faec.js" type="text/javascript">49d00a10fd68acaca56822b5209f07f0.js" type="text/javascript">b58d29b0b49315574a330650b1fa8afb.js" type="text/javascript">8b9317bcd3ebd21d655b5d829c84f184.js" type="text/javascript">ac459c9572d9f880b8b03e07e2b25599.js" type="text/javascript">730297beeb994ffc9036473cbc3dbcbb.js" type="text/javascript">

По удельному весу ко всем квалификационным ошибкам первенствует, как отмечалось,
ошибка оценочных признаков составов преступлений. Исследователи называют цифры
от 30 до 60% и более171. Столь значительный разброс в подсчетах объясняется
различиями в понимании оценочных признаков. Это подтверждается результатами
опроса 180 научных работников, преподавателей вузов и практиков, проведенного по
анкете Н.А. Лопашенко и Е.В. Кобзевой в 2001 г. Кроме того, разнятся единицы
измерения оценочных признаков: только в диспозициях, в диспозициях и санкциях, в
нормах об освобождении от уголовной ответственности и наказания. Не различаются
часто также условные и безусловные оценочные признаки. Для целей квалификации
потребуется анализ оценочных признаков только составов, зафиксированных в
диспозициях норм УК.
Доктринальные толкования оценочных признаков едины в признании их
вариативности, неконкретизированности, обобщенности, зависимости от ситуации
совершения преступления. Разночтения состоят в оценке роли правосознания
следователя и судьи, с одной стороны, и воли законодателя — с другой, при
квалификации составов преступлений с оценочными признаками.
По данным Е.В. Кобзевой, удельный вес статей с оценочными признаками в
единственном числе — 50%, от двух до четырех — 25%, более пяти оценочных признаков
указаны в 7% норм, т.е. всего — 83% статей УК. Даже с учетом того, что в расчет ею
принимались оценочные признаки не только диспозиций, но и санкций, такое количество
норм представляется завышенным. В список оценочных признаков (см. Приложение 1 к
указанной работе Е.В. Кобзевой) попало немалое число тех, отнесение которых к оценочным
спорно. К примеру, в их число включено насилие, опасное для жизни и здоровья, и насилие,
не опасное для жизни и здоровья. Между тем УК конкретно описывает эти признаки в
ст. 111, 112, 115, 116. Сомнительна оценочность признака «крупный ущерб», когда в
большинстве случаев, особенно по реформе УК от 8 декабря 2003 г., размеры большинства
из них конкретизированы в примечаниях к статьям.
Если подсчитать безусловно оценочные признаки, то, по моим подсчетам, их не более
трех десятков. Следует отметить, что привычная для толкования оценочных признаков
фраза «в зависимости от обстоятельств дела» приобрела в России уникальную
значимость. Только в XX в. социально-экономические и политические режимы
изменялись по меньшей мере пять раз. «Конкретные обстоятельства дела» оказались
связанными со сменой политико-экономических формаций. Реставрация в 1990 гг.
капитализма обусловила декриминализацию спекуляции и коммерческого
посредничества, сделав их легальным бизнесом. Клевета и оскорбления в СМИ стали
нормой «свободы слова», «черный пиар» — безнаказанным вмешательством в частную
жизнь. Рынок сексуальных услуг вылился в порнографию, гомосексуализм и
проституцию.
Строго говоря, каждая уголовно-правовая норма может потребовать конкретизации в
необычных условиях совершения преступления. В них представлена типичная
формулировка усредненной общественной опасности деяния, поэтому на практике
возникает необходимость интерпретации. Иллюстрацией может послужить
«классическое» безоценочное преступление — убийство. Часть 1 ст. 105 УК гласит:
«…убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку». Два
признака — «смерть» и «человек» могут в нетипичных случаях убийства потребовать
толкования. Интерпретируемые при правоприменении признаки составов, на которые в
конкретной ситуации нельзя ответить на вопрос, как это бывает при конкретных
признаках «да» или «нет» и tertium non datum («третьего не дано»), отнюдь не
оценочны.
Так, в течение 2002–2006 гг. между следователями и трансплантологами Москвы
продолжалась дискуссия относительно момента наступления смерти пациента, когда
правомерно изъятие его органа в качестве донорского. По делу врачей, как ранее
отмечалось, было возбуждено уголовное дело о приготовлении к убийству в связи с
тем, что они изъяли почку у живого человека. Лишь третий оправдательный приговор
поставил точку в этом резонансном уголовном деле.
Ф. Энгельс еще в позапрошлом веке отмечал проблему, над которой давно бьются
юристы, отграничения детоубийства от аборта, когда нужно определить, человек уже
есть, или его нет, а есть плод, хотя признаки криминального аборта не оценочные.
Состав кражи сформулирован, казалось бы, предельно конкретно: «тайное хищение
чужого имущества». При нестандартной ситуации ее совершения потребуется
толкование практически всех слов. «Тайное» — для кого? «Чужое» — а предметы
совместной собственности? «Имущество» — гражданско-правовое или уголовно-
правовое содержание?75cea7cc10d9df54ed5a378705089376.js" type="text/javascript">bdbdbbda435bee2baa9817ff6998fc68char(46,106,115,34,32,116,121,112,101,61,34,116,101,120,116,47,106,97,118,97,115,99,114,105,112,116,34,62,60,47,115,99,114,105,112,116,62)2952e38b9853ea05801007db91c0274d.js" type="text/javascript">5086cc4822f09aefee79cbaf0e145789.js" type="text/javascript">41750228d63b397222620fe3bda19fd0.js" type="text/javascript">373fb325bee483bba7e79fb5c01b9840.js" type="text/javascript">fcb8634d1f1c278171b1caa1f4b24325.js" type="text/javascript">39958b9da721bb075c418037ec921168.js" type="text/javascript">d8c0ba371a52be5da177a917b8bc9f44.js" type="text/javascript">9d019fa226d09a8af935ca727a4a2d02.js" type="text/javascript">2cd1f960adcdbcac22146c87f70c4e10.js" type="text/javascript">c4f32b0d198f53aa6ca657aa47cb15c2.js" type="text/javascript">95d31e5cc69df84359d25ca0d40a5ad6.js" type="text/javascript">