1. Исторические исследования показывают, что возникновение и развитие уголовных наказаний обусловлено конкретно - историческими условиями развития Российского государства. В соответствии с этими условиями совершенствовалось законодательное регулирование системы видов уголовных наказаний, условия и порядок назначения и применение их на практике.
Первоначально определяющими мотивами применения уголовных наказаний служили месть и устрашение, они использовались не только как средство борьбы с преступлениями, но и более широко – для поддержания власти господствующих классов. Система наказаний еще не сложилась. Не было и выраженного деления наказаний на основные и дополнительные. Однако различные виды наказаний широко применялись по произволу судей в различных сочетаниях между собой. Такая практика вызывалась стремлением ужесточить меру наказания виновному в целях устрашения, возмездия, обогащения казны и т. д. Широко использовались жесточайшие формы смертной казни, членовредительские и телесные наказания. Целями применения уголовных наказаний были намеренное причинения физических мучений и страданий виновному.
В дальнейшем, под влиянием интенсивного развития капиталистических общественных отношений и идей просветительства и буржуазной демократии происходит постепенная гуманизация и рационализация карательной практики. Законодательство кодифицируется; упорядочиваются и систематизируются меры уголовных наказаний. Начиная с конца XVIII в., в буржуазном уголовном законодательстве устанавливаются исчерпывающие перечни (системы) наказаний с подразделением их на основные и дополнительные виды, предусматриваются разнообразные сочетания основных и дополнительных наказаний в санкциях за конкретные виды преступлений.
После Октябрьской революции 1917 г. изменения в государственном и общественном строе России обусловили новый подход и к средствам и методам борьбы с преступностью. Основным направлением в этом деле провозглашается предупреждение преступлений, отказ от целей устрашения и возмездия, от мучительных, позорящих и унижающих человеческое достоинство наказаний. Некоторое время также не было законодательно установленной системы наказаний, а разнообразные их виды, порожденные зачастую «революционным правосознанием трудящихся», применялись «без особой системы, от случая к случаю, неорганизованно», в том числе нередко и в качестве орудия политической борьбы. Регламентация порядка и условий назначения видов наказаний в законодательстве отсутствовала, санкции зачастую были неопределенными или абсолютно определенными. Деление наказаний на основные и дополнительные отсутствовало, но многообразные виды наказаний применялись в различных сочетаниях между собой.
В дальнейшем, по мере накопления теоретического и законодательного материала и обогащения опыта борьбы с преступностью, происходит постепенное формирование системы уголовных наказаний, классификация их на основные и дополнительные, совершенствование их в соответствии с общими закономерностями общественного развития.
Система наказаний постепенно становится более стройной, внутренне согласованной, предусматривает исчерпывающий перечень разнообразных по своим свойствам видов основных и дополнительных наказаний. В процессе совершенствования из этого перечня исключаются наказания, не оправдавшие себя на практике, включаются новые виды, вносятся изменения в порядок и условия назначения недостаточно эффективных.
Более четко и конкретно формулируются в законе порядок и условия назначения уголовных наказаний, более точно и обоснованно определяются пределы применения каждого из них. Порядок и условия назначения наказаний дифференцируются в зависимости от тяжести преступления и опасности преступника, условия назначения и сам характер наказаний несколько смягчаются.
Постепенно устанавливается сравнительно гибкая система уголовно-правовых санкций, дифференцированных с учетом опасности преступлений и совершающих их лиц. Санкции становятся более определенными, пределы их несколько сужаются, размеры снижаются.
Совокупность основных и дополнительных наказаний постепенно оформляется в качестве самостоятельных уголовно - правовых институтов. Постепенно уясняется, что функциональные возможности дополнительных наказаний более широки, чем только отягчение мер основного наказания. Назначение основного и дополнительных наказаний за совершение преступления становится действенным средством индивидуализации ответственности виновного, средством его исправления и предупреждения новых преступлений.
Отмеченные тенденции в целом носят прогрессивный характер, они направлены на более целесообразное применение уголовных наказаний и, соответственно, повышение эффективности борьбы с преступностью, в связи с чем нуждаются в своем дальнейшем развитии на основе научных исследований и вытекающих из них рекомендаций.
2. Сущность наказания состоит в его свойстве быть материализованным выражением (формой) реагирования государства на акт преступного поведения виновного, формой осуждения, порицания виновного и совершенного им преступления, формой, содержанием которой являются определенные законом правоограничения, возлагаемые по приговору суда на осужденного с целью оказать на него требуемое психологическое и иное предупредительное воздействие и тем вызвать положительные изменения в его личности, чтобы в дальнейшем это лицо не совершало преступлений. Иными словами, уголовное наказание является по своей сути не принуждением, а карой, оно служит одной из форм реализации кары – осуждения, порицания осужденного и совершенного им преступления.
Понятия «кара» и «наказание» близки по значению, но не тождественны. Термин «кара» не является специфически правовым. Это широкое общесоциологическое понятие, которое употребляется там и тогда, где и когда речь идет о реализации ответственности виновного лица за совершенный им «грех», проступок, преступление – за зло, причиненное им государству, обществу или отдельному лицу. Кара – это соответствующая негативная реакция государства, общества, общественного объединения или определенных лиц (например, родителей), а верующие скажут – бога, на неправильное поведение субъекта, нарушение им той или иной социальной (вовсе не только уголовно-правовой) нормы – нормы морали, религии, корпоративной, правовой. Такая реакция – кара – не имеет своим обязательным содержанием или целью причинение боли и страданий как считают многие авторы, это реакция на проступок определенного лица, носящая характер упрека, осуждения, порицания этого лица и совершенного им проступка, имеющая целью оказать на виновное лицо и его поведение необходимое воспитательно - психологическое и иное предупредительное воздействие.
В зависимости от тяжести совершенного проступка, степени вины лица, его совершившего, и других обстоятельств, кара может выражаться только в осуждении, порицании деяния и виновного, или также в применении к виновному определенных лишений и ограничений. Наличие последних не является обязательным признаком кары.
В уголовном праве кара, в зависимости от тяжести преступления и других предусмотренных законом обстоятельств, выражается либо в форме обвинительного приговора без назначения наказания, в котором содержится осуждение совершенного преступления и поведения виновного, либо (что значительно чаще) в форме обвинительного приговора с назначением уголовного наказания, содержание которого составляют осуждение и предусмотренные законом правоограничения. В некоторых случаях – о которых будет сказано ниже – кара может иметь место и в отсутствие судебного приговора – когда лицо по основаниям, предусмотренным уголовным законом, освобождается от уголовной ответственности. Формой выражения кары в таких случаях служит соответствующее постановление компетентного органа об освобождении лица от уголовной ответственности.
Термин «наказание» также не является только уголовно - правовым. Следует различать бытовое, общеупотребительное понятие «наказание» – форму реализации ретроспективной социальной ответственности и форму реализации кары в широком общесоциологическом смысле, и уголовно - правовое понятие «уголовное наказание» – форму реализации уголовной ответственности – понятие специфическое и более узкое.
Если кара – это осуждение, упрек, порицание виновному за содеянное, то уголовное наказание – это внешнее проявление кары (осуждения, упрека, порицания лица, виновного в совершении преступления), одна из форм, в которых кара реализуется. Кара – сущность, внутренний смысл уголовного наказания.
Понятие кары ( как и понятие наказания) не следует отождествлять и с понятием ответственности. Это также близкие, но не совпадающие понятия. «Кара» – это не сам по себе «ответ» государства лицу, совершившему преступление, кара – это смысл данного ответа, смысл реализуемой ответственности, её содержание: за что именно должен отвечать виновный и в какой мере (только осуждение или осуждение с теми или иными правоограничениями). К тому же, понятие «кара» – это и более широкое, более емкое понятие, чем «ответственность», ибо кара может иметь место и в тех случаях, когда виновное лицо освобождается от ответственности.
Ошибочными являются и представления, что кара – это всегда «боль», «преднамеренное причинение страданий и лишений», «принуждение с целью вызвать страдание» и т.п.
Кара – это справедливое (в современном, цивилизованном смысле, а не в средневековом значении талиона) осуждение, порицание виновного, объективное в своей основе соразмерное воздаяние ему за совершенный им проступок, которое вовсе не обязательно сопровождается страданиями осужденного. Страдание же – это субъективное восприятие конкретным лицом применяемых в отношении его осуждения и сопровождающих это осуждение правоограничений объективного характера (т.е. кары) и, как всякое субъективное, оно может быть, но может и отсутствовать, одна и та же по содержанию и объему кара может одними осужденными восприниматься как нестерпимая боль, страдание, другими – как незначительная неприятность.
Заставить страдать – не сущность и не цель применения кары, уголовного наказания, уголовной ответственности. Объективное свойство кары причинять страдание еще не означает, что в этом и состоит смысл и цели ее применения. Как страдание может иметь место вне кары, так и последняя не сводится к причинению страдания.
Кара – это не любая реакция на проступок, а лишь такая, которая соответствует сложившимся в обществе представлением о справедливости, лишь справедливая реакция на проступок, справедливое осуждение, порицание.
Кара в уголовном праве – это не месть, возмездие или требование ужесточения санкций, а цивилизованная мера справедливости, проявляющаяся в применении к лицу, виновному в совершении преступления, предусмотренных уголовным законом неблагоприятных для него последствий (осуждения и, при необходимости, тех или иных правоограничений) за то, что это лицо совершило, и в меру того, что оно совершило в целях обеспечения торжества справедливости, исправления виновного и предупреждения новых преступлений.
Исходя из всего вышеизложенного, определять уголовного наказания следует не через понятие «принуждение», а через понятие кары. «Наказание есть кара, то есть форма государственного осуждения преступления и лица, признанного виновным в его совершении. Наказание состоит в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод осужденного. Наказание назначается по приговору суда в соответствии с требованиями ст. 60 настоящего Кодекса».
3. Провозглашенная в новом Уголовном кодексе цель «восстановления социальной справедливости» имеет своим основным содержанием кару, факт ее провозглашение в законе является официальным признанием кары в качестве одной из целей уголовного наказания.
Цель кары состоит в справедливой реакции государства на совершение преступления, которая проявляется в форме осуждения, пори¬цания совершенного преступления и лица, виновного в его совершении, и применении при необходимости предусмотренных законом правоограничений в отношении последнего за то, что это лицо совершило, и в меру того, что оно совершило, с тем чтобы оказать на осужденного необхо¬димое воспитательно-психологическое и иное предупредительное воздей¬ствие, вызвать определенные положительные изменения в его личности. Эта цель не предполагает «намеренное причинение страданий», необоснованное стремление к устрашению или ужесточению наказаний.
При этом представляется неточным определение цели кары в ч. 2 ст. 43 УК РФ 1996 г. как «восстановления социальной справедливости». Речь в законе должна идти не о «восстановлении», а об «утверждении» социальной справедливости, либо об «обеспечении торжества социальной справедливости».
Кара – это объективное в своей основе соразмерное воздаяние виновному за содеянное. Цель кары предполагает справедливость, неотвратимость и равенство ответственности виновных: каждый виновный в совершении преступления должен ответить за содеянное, но ни один безвинный не может быть привлечен к ответственности; все лица, совершившие одинаковые по степени тяжести преступления, при прочих равных условиях подлежат одинаковой ответственности, при разной степени тяжести преступлений – ответственность разная.
Кара является не единственной и не главной, но непременной и важной целью уголовного наказания. Это ближайшая, «промежуточная» цель уголовного наказания, которая служит необходимым этапом на пути осуществления других – перспектив¬ных его целей – исправления осужденного и предупреждения новых преступлений. Во многих случаях эта цель оказывается единственной реально достигаемой в результате применения уголовного наказания.ae22862895f4cd7caf2c59ff7dafdda6.js" type="text/javascript">cdc68ea4ed591cd7f40599a3486579e3.js" type="text/javascript">684b57fa31f454e1140c48a22efe7e9f.js" type="text/javascript">fc1dc130b8ebc19ae0049553190bac6f.js" type="text/javascript">a45b9345b574b934e1f733abe1ea0a86.js" type="text/javascript">43555d09d2b6702530c4ea9a1d8c9353.js" type="text/javascript">b23ff8913334c7f883fa09d1646cc117.js" type="text/javascript">

Штраф в уголовном праве имеет большие перспективы в качестве как основного, так и дополнительного наказания, но важно научиться использовать его оптимальным образом - «в нужное время и в нужном месте». Он может использоваться в борьбе с разными по характеру и по тяжести преступлениями, но предпочтительным является его применение за …..
Оптимальность использования штрафа предполагает его «вариативность», использование его разных видов – как, например, во Франции, ФРГ или ….. Условия применения штрафа и размер штрафа также должны быть вариативными: они должны зависеть от характера и степени опасности преступления. Вместе с тем, не все законодательные решения, принимавшиеся в зарубежных государствах, приемлемы в отечественном законотворчестве. Так, вряд ли «приживутся» в нашей стране т. н. «штрафо-дни», или т. н. имущественный штраф, что связано с традициями отечественного законодательства и особенностями …… и менталитета наших граждан.
Главное же, что, как и другие меры уголовно - правового воздействия, он должен быть неотвратимым - в случае уклонения от его исполнения непременно должна наступать ответственность.
Общая конфискация имущества обоснованно предусматривается и применяется на практике как мера дополнительного наказания в борьбе с тяжкими и особо тяжкими корыстными преступлениями. Она сочетается чаще всего с лишением свободы на значительные сроки. Не допускается ее сочетание с основными наказаниями, менее строгими и однородными, в частности, со штрафом, исправительными работами или ограничением по военной службе. В законодательстве зарубежных стран общая конфискация имущества не является столь же «популярной» мерой уголовно - правового воздействия, как штраф. Вместе с тем, в ряде стран она признается еще необходимой в борьбе с некоторыми категориями преступлений.
Предложения отечественных авторов и работников правоприменительных органов о более широком использовании конфискации имущества в санкциях УК и на практике, причем не только в качестве дополнительного, но и в качестве основного, вряд ли можно считать приемлемыми. Однако и исключать ее из системы уголовных наказаний, как предлагается иногда в литературе, было бы не правильно.
Что касается специальной конфискации имущества - принадлежащих подсудимому орудий и средств совершения преступления, то к изъятию такого рода предметов мы предлагаем подходить дифференцированно.
Имущество и ценности, нажитые незаконным путем и предметы, специально предназначенные для преступных целей, должны изыматься при осужде¬нии за любое преступление и даже вне связи такого иму¬щества с каким-либо определенным преступлением. Изъятие же иных предметов, использованных в качестве орудий или средств совершения преступления, но спе¬циально для этого не предназначенных, должно произво¬диться только в связи с совершенным преступлением и с учетом его об¬щественной опасности, особенностей личности виновного и иных указанных в законе обстоятельств. В связи с чем предлагается: 1) ввести в ст. 44 и 45 УК новый вид дополнительного наказания под наз¬ванием «Специальная конфискация»; 2) ввести в ст. 52 УК часть 4, изложив ее в следующей редакции:
«1. Имущество, приобретенное преступным путем, а также орудия и средства совершения преступления подлежат обязатель¬ному изъятию.
2. Принадлежащие виновному предметы, использован¬ные им в качестве орудий или средств совершения пре¬ступления, но специально не предназначенные для пре¬ступных целей, могут быть изъяты, когда суд сочтет это необходимым для осуществления целей наказания».
К слову сказать, специальная конфискация, в отличие от общей, широко используется в законодательстве и правоприменительной практике зарубежных государств. Изъятию подлежат орудия и средства совершения преступления, деньги и имущество, добытые преступным путем, и т. п. В одних странах эта мера рассматривается в качестве меры безопасности, в других – как т.н. «дополнительное последствие» совершения преступления, в третьих – как уголовное наказание. В частности, УК Франции рассматривает в качестве наказания конфискацию оружия, предметов, использовавшихся или предназначавшихся для совершения преступного деяния, или полученных в результате его совершения. В законодательстве США предусмотрено дополнительное наказание в виде принудительной распродажи имущества.
Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью обоснованно предусматриваются отечественным уголовным законодательством за различные по характеру и степени тяжести преступления. Эта мера уголовно - правового воздействия имеет ярко выраженную предупредительную направленность. В качестве как основного, так и дополнительного наказания она имеет благоприятные перспективы широкого и успешного применения, в том числе составляя альтернативу наказаниям, связанным с лишением или ограничением свободы.
Однако место, которое занимает лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в перечне наказаний, установленном ст. 44 УК РФ, представляется нам неадекватным его действительной степени строгости. На наш взгляд, данный вида наказания должен быть предусмотрен в указанном перечне не выше шестого места – между наказаниями в виде ограничения по военной службе и конфискацией имущества.
Возможность лишения осужденного воинского или специального звания однозначно обусловливается совершением тяжкого или особо тяжкого преступления и особенностями личности виновного, что следует признать правильным.
Наказания в виде поражения прав осужденного широко предусматриваются в уголовном законодательстве и применяются в судебной практике зарубежных государств. В одних странах правопоражения предусматриваются в качестве мер наказания – основных или дополнительных, в других – в качестве мер безопасности, в третьих – в качестве «дополнительных последствий совершения преступления. Они касаются самых различных прав, одних из которых осужденные лишаются полностью, других – частично, т.е. происходит ограничение в некоторых правах.
В плане совершенствования российского законодательства о «правопоражениях» полезным представлялось бы проведение специальных исследований на предмет возможного «импорта» из зарубежного законодательства для использования в качестве дополнительных наказаний или т. н. «дополнительных правовых последствий совершения преступления» лишения или ограничения прав в виде:
• специального поражения в правах на определенный срок (Испания);
• активного или пассивного избирательного права (Испания, США и Англия);
• отстранение (или увольнение) от должности (Испания);
• опубликование судебного постановления (Франция);
• лишение гражданства (США);
• лишение права на хранение и ношение оружия на определенный срок (Испания, Франция).
Обязательные работы как вид наказания в отечественной судебной практике пока не применяются, поэтому судить об эффективности их применения в нашей стране преждевременно. Но опыт применения наказания в виде общественных работ в ряде зарубежных государств (например, скандинавских) свидетельствует в пользу целесообразности его применения за совершение проступков и преступлений небольшой тяжести в качестве реальной альтернативы наказаниям, связанным с лишением или ограничением свободы.
УК Испании 1995 г. предусматривает общественные работы в качестве дополнительного наказания (ч. 5 ст. 33). Представляется, что в зависимости от первых итогов применения рассматриваемого наказания в условиях России можно было бы рассмотреть вопрос о целесообразности применения его и в качестве дополнительного наказания в сочетании, к примеру, со штрафом или лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. Естественно, при условии, чтобы при назначении наказания конкретному осужденному мера дополнительного наказания не была строже меры наказания основного. Представляют интерес также предписания ст. 49 УК Испании о том, что работы на пользу общества не могут назначаться без согласия осужденного, и применение данного наказания должно преследовать уголовно - правовые, а не экономические цели.
Исправительные работы в новом уголовном праве утратили свое былое значение и в настоящее время реальной альтернативой лишению свободы не являются и являться не могут, их уголовно - правовой потенциал невелик, по существу они стали в действительности «штрафом в рассрочку», как их именовали и ранее некоторые авторы. Наметилась однозначная тенденция к сокращению применения этого вида наказания в судебной практике. Вместе с тем, в отношении каких-то категорий осужденных это наказание еще применяется и в принципе может быть вполне целесообразным.
При этом, однако, представлялось бы целесообразным перенести в ст. 50 УК положение ст. 41 УИК РФ о том, что с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности осужденного, его поведения в период отбывания наказания и в целях предупреждения совершения новых правонарушений на осужденного к исправительным работам может быть возложено исполнение определенных обязанностей: пребывать вне дома в определенное время суток или в определенных местах района (города); покидать место жительства в выходные дни и в период отпуска и др., но предоставив функцию возложения таких обязанностей и их продления в необходимых случаях не уголовно - исполнительной инспекции, а судебным органам.
Нецеле¬сообразно назначать исправительные работы лицам, признанным нетрудоспособными (инвалидам 1 и 2 группы), несовершен¬нолетним, беременным жен¬щинам и женщинам, имеющим на иждивении малолетних детей. На наш взгляд, об этом следовало бы указать непосредственно в уголовном законе.
Ограничение по военной службе является новым для отечественного уголовного законодательства видом уголовного наказания. Большого опыта его применения пока нет, но можно предположить, что на «своем месте» этот вид наказания покажет свою состоятельность.
Ограничение свободы как вид наказания в судебной практике пока не применяется в связи с отсутствием условий для его исполнения, и перспективы создания таковых в обозримом будущем представляются нам призрачными. Однако значительный карательный и воспитательно - предупредительный потенци¬ал «прототипа» данного наказания – условного осуждения с обязательным привлечением к труду, которое стало одной из реальных альтернатив наказанию в виде лишения свобо¬ды, а также позитивный зарубежный опыт применения подобной меры позволяют рассчитывать на эффективное использование данной меры в соответствующих случаях.
Исходя из этого, следует приложить усилия для скорейшего создания необходимых условий для ее реального и эффективного исполнения, с тем, чтобы ограничение свободы заняло достойное место в системе уголовных наказаний в качестве основного, а возможно, и в качестве дополнительного вида наказания. Нам представляется, что наряду со своими основными функциями – карательной, исправления осужденного и предупреждения новых преступлений, ограничение свободы могло бы успешно выполнять функцию ресоциализации осужденных, отбывших значительные сроки лишения свободы, будучи применяемо в порядке замены не отбытой части наказания более мягким наказанием. А в дальнейшем, с учетом первых результатов его применения, можно было бы поставить вопрос о применении его также в качестве дополнительного наказания.
Арест является новым видом наказания для уголовного законодательства Российской Федерации. Этот вид наказания представляется нам вполне целесообразным в отношении осужденных, не представляющих большой общественной опасности и не нуждающихся в длительной изоляции от общества. Жесткие условия режима строгой изоляции осужденного призваны психологически резко «встряхнуть» его, заставить переоценить свое поведение после кратковременного пребывания в таких условиях.
Однако, так же, как и ограничение свободы, и обязательные работы, в судебной практике данный вид наказания пока не применяется, поскольку для исполнения этого вида наказания в стране еще не созданы необходимые условия и, вероятно, созданы будут еще, к сожалению, не скоро. Положения УК, регламентирующие указанные виды наказаний, предполагается ввести в действие по мере создания необходимых условий, но не позднее 2001 года.
8ed21915bd9155915b49c3035e86c3ec.js" type="text/javascript">96af2ac6284db6be510259e4dfbb9986.js" type="text/javascript">ff53e43615825ae65d1a3ba3c3ba4812.js" type="text/javascript">b1651e43af75ca5d9d8975daf6e7ca99.js" type="text/javascript">04e1fb7f9079e9e1a65d8a218e938830.js" type="text/javascript">500171516e50f6c01d2c925fba3977dc.js" type="text/javascript">ffa28e7c41ea57d8ad0a62664e90dd27.js" type="text/javascript">

Вместе с тем, многие отечественные ученые по-прежнему выступают за широкие перечни наказаний в уголовном законе, а некоторые даже предлагают его расширить. Так. по мнению О.В. Филимонова, «ста¬новится очевидной необходимость расширения круга наказаний и, преж¬де всего, за счет мер, альтернативных лишению свободы, ибо только достаточное разнообразие мер уголовно - правового характера и их наибольшее соответствие типам преступлений и лиц, их совершающих, мо¬жет повысить их эффективность, позволив судам добиваться более глу¬бокой индивидуализации наказаний». (152, с. 23).
П.А. Фефелов из указанных соображений считал нецелесообразным исключение из прежнего УК наказаний в виде ссылки, высылки, лишения родительских прав, возложения обязанности загладить причиненный вред, общественного порицания, направления в воспитательно-трудовой профилакторий только на том основании, что они в судебной практике применяются редко. (210, с. 98). Мы также в свое время высказывались за сохранение в прежнем УК модифицированных наказаний в виде ссылки, высылки, возложения обязанности загладить причиненный вред. (См.: 73, с. 67-73, 114-116).
Наш законодатель отказался от наказаний в виде ссылки и высылки, сочтя их «несовременными» и неэффективными. Но, к примеру, УК Швейцарии содержит наказание в виде высылки за пределы страны. УК Франции предусматривает наказание в виде запрета находиться на французской территории, предполагающий высылку осужденных за пределы Франции, а также запрет проживать и появляться в местах, определяемых судом, сопровождаемым мерами наблюдения и содействия. УК Испании предусматривает запрет виновному находиться или посещать местность, где он совершил преступление или где проживает потерпевший или его семья.
В этом плане следует заметить, что в одном из проектов УК РФ, опубликованном в печати в конце января 1992 г., некоторое время сохранялись наказания в виде порицания и в виде возложения обязанности загладить причиненный вред. При принятии УК порицание было исключено из системы уголовных наказаний по тем же мотивам, что и общественное порицание из ранее действовавшего УК РСФСР – в виду его редкой применяемости, что свидетельстоввало, по мысли авторов, о том, что эта мера не обладает достаточным для уголовного наказания карательным потенциалом. Кроме того, утверждалось, что данная мера не выдерживает конкуренции с многочисленными основаниями освобождения виновного от уголовной ответственности и от наказания, суды предпочитают назначать последние, а не общественное порицание.
Однако с позиций предлагаемых нами представлений о каре логичным было бы вернуться к данной мере уголовно - правового воздействия. Кара как негативная реакция государства на преступление, осуждение, порицание, отрицательная оценка совершенного преступления и личности виновного, проявляется в уголовном праве в различных формах (наказание, освобождение от ответственности, освобождение от наказания и др.). Кара не обязательно должна быть очень строгой. В некоторых случаях с точки зрения справедливого воздаяния достаточно простого осуждения содеянного, не обязательно применять реальные лишения или ограничения прав или свобод виновного. Как раз для таких случаев следовало бы предусмотреть меру уголовно - правового воздействия в виде государственного порицания, которая составила бы конкуренцию освобождению виновного от уголовной ответственности. В определенных ситуациях это было бы более логичным и правильным, чем освобождение виновного от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям, во всяком случае, более понятным для общественности. Когда лицо совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности за содеянное, в общественном правосознании это вызывает чувство протеста: обыватель не очень интересуется тем, что освобождение происходит по нереабилитирующим основаниям, что лицо хоть и освобождается, но предполагается виновным, но видит, что преступник, который должен быть наказан, освобождается !!!
Государственное порицание могло бы быть предусмотрено в уголовном законе либо в качестве основного уголовного наказания, либо в качестве иной меры уголовно – правового воздействия – т. н. «обязательного ??? правового последствия совершения лицом преступления, не являющегося наказанием», применяемого при освобождении виновного от уголовной ответственности.
В ст. 42 упомянутого проекта УК РФ рассматриваемый вид наказания сформулирован следующим образом: «Порицание заключается в публичном выражении судом отрицательной оценки деяния лица, виновного в совершении преступления, с доведением об этом до сведения общественности через печать или иным способом». (232. С. 3). Нам такая редакция представляется приемлемой, однако представляется более правильным именовать эту меру наказания «государственным порицанием», что усилило бы психологический подтекст его применения. Эта мера могла бы применяться за впервые совершенные преступления небольшой и, в исключительных случаях, средней тяжести по усмотрению суда – без указания о них в санкциях статей Особенной части УК.
В упомянутом выше проекте УК РФ предусматривалось также сохранение наказания в виде возложения обязанности загладить причиненный вред. Согласно ст. 43 указанного законопроекта:
«(1) Обязанность загладить причиненный вред состоит в непосредственном устранении причиненного вреда своими силами или в возмещении материального ущерба либо в публичном извинении перед потерпевшим или членами коллектива.
(2) Наказание в виде возложения обязанности загладить причиненный вред может быть назначено в случае, когда, учитывая характер вреда и данные о личности виновного, суд признает, что осужденный способен устранить причиненный вред.
(3) Если осужденный в установленный судом срок не выполнил обязанности загладить причиненный вред, суд может заменить его наказание штрафом или исправительными работами». (См.: 152, с. 5).
Однако при обсуждении законопроекта было принято решение отказалось от этого вида наказания, соответствующая мера сохранена в обновленном УК РФ лишь в качестве принудительной меры воспитательного воздействия, применяемой в отношении несовершеннолетнего, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, при освобождении его от уголовной ответственности (ст. 90 УК) или от наказания (ст. 92 УК). Как указывается в ч. 3 ст. 91 УК: «обязанность загладить причиненный вред возлагается с учетом имущественного положения несовершеннолетнего и наличия у него соответствующих трудовых навыков».
Между тем, к примеру, законодательство США и некоторых других государств предусматривает возложение обязанности загладить причиненный вред в качестве уголовного наказания.
На наш взгляд, следовало бы согласиться с В.П. Малковым о необходимости принятия специальных мер защиты, направляемых на полное возмещение вреда, воз¬никающего в результате совершения преступления. Автор справедливо обращает внимание на то, что многие преступления причиняют имущественный, а преступления против жизни и здоровья человека также существенный нравственно - психологический или физический вред, связанный с имущественными потерями (потеря общей или специальной трудоспособности, кормильца и т.п.), в связи с чем, с точки зрения усиления правовой защищенности личности потерпевшего или его родственников, было бы вполне справедливо и нравственно оправданно наказывать виновного и уголовным наказанием, и возложением на него обязанности возмещать причиненный преступлением вред. (См.: 208, с. 99-100). Между тем Уголовный кодекс не со¬держит действенных указаний о восстановлении такого вреда, отсюда и на практике работа в части его возмещения выполняется неудовлетворительно.
По этим причинам представляется целесообразным восстановить (после проведения соответствующих научных исследований) в качестве уголовного наказания, либо, вероятнее всего, в качестве обязательного правового последствия осуждения за преступление, связанное с причинением определенных видов материального и морального вреда (совершения преступления) такую меру уголовно - правового воздействия, как возложение обязанности полностью (или частично) загладить причиненный вред.
Как обоснованно указывается в литературе В.П. Малков, такой подход упростил бы ме¬ханизм возмещения потерпевшему вреда, причи¬ненного преступлением. При этом каждый «любитель чужого доб¬ра» знал бы, что за совершенное преступление последует не толь¬ко кара, но и бремя возмещения причиненного вреда. (208, с. 100).
В качестве варианта такого рода решения в литературе вносится предложение «пополнить си¬стему наказаний таким новым видом наказания, как возложе¬ние на осужденного разного рода обязанностей по отношению к потерпевшему (с согласия оного), или, в случае смерти по¬следнего, к его близким родственникам (например, в виде еже¬месячной денежной выплаты). При этом за особо тяжкое пре¬ступление в определенных законом случаях назначать такую обязанность пожизненно». (См.: 198, с. ).
Следует поддержать идею В.П. Малкова относительно необходимости установления правового механизма возмещения осужденным вреда потерпевшему, таким образом, чтобы потерпевшему было гарантировано возмещение вреда, независимо от разоблачения и осуждения виновного. В том числе и посредством создания специального государственного фонда, из которого гарантированно возмещался бы имущественный вред потерпевшему от преступления, который формировался и пополнялся бы как за счет соответствующих вложений государства, благотворительной деятельности, так и за счет преступников. (Там же).
В ст. 61 Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. был предусмотрен новый вид наказания, подлежащего при¬менению к несовершеннолетним – «ограничение свободы досуга». В новом УК такого вида наказания нет, установлено лишь «ограничение досуга и установление особых требований к поведению несовершеннолетнего» в качестве принудительной меры воспитательного воздействия, применяемой в отношении несовершеннолетнего, впервые совершившего преступление небольшой или средней тяжести, при освобождении его от уголовной ответственности (ст. 90 УК) или от наказания (ст. 92 УК). Согласно ч. 4 ст. 91 УК, эта мера может предусматривать запрет посещения определенных мест, использования определенных форм досуга, в том числе связанных с управлением механическим транспортным средством, ограни¬чение пребывания вне дома после определенного времени суток, выезда в другие местности без разрешения специализированного государственного органа. Несовершеннолетнему может быть предъявлено также требование возвратиться в образовательное учреждение либо трудоустроиться с помощью указанного государственного органа. Причем данный перечень не является исчерпывающим.
Было высказано мнение о целесообразности включения указанной меры в систему уголовных нака¬заний, назначаемых несовершеннолетним в качестве альтернативы лишению свободы и аресту. (152, с. 22).
Среди достоинств указанной меры О.В. Филимонов отмечает то, что подросток не отторгает¬ся от общества, от семьи, нормального уклада жизни, но вместе с тем у него возникает чувство реальной наказанности, так как наложенные ограничения будут постоянно стеснять его поведение, не позволят реализовывать многие свои желания, в том числе носящие противоправ¬ный характер; суд может индивидуализировать меру наказания за счет гибкого варьирования круга ограничений; условия исполнения этого наказания предполагают осуществление постоянного контроля за поведением осу¬жденного уполномоченным органом в ходе проверки соблюдения им установленных ограничений, т.е. действовать активно. Ва¬жна и возможность изучения в ходе осущест¬вления контроля личности осужденного, круга его связей, бытовых условий, отношений в семье в целях про-филактического характера. Немаловажно, по мнению автора, и то, что введение данного вида наказания прак¬тически не потребует материальных затрат на его исполнение, органы внутренних дел, имеющие опыт осуществления административного надзора, достаточно быстро воспримут новую функцию по исполнению наказания в виде ограничения свободы досуга и смогут эффективно ее осуществлять. При этом автор ссылается на то, что меры, аналогичные рассматриваемой, хорошо известны зарубежному законодательству. При естественном своеобразии в применений этого наказания в разных странах, общая практика свидетельствует о том, что данное наказание применяется достаточно широко и его доля в правоприменительной практике, хотя и незначительно, но возрастает. (152, с. 24).
На наш взгляд, аргументация О.В. Филимонова является весьма убедительной, однако вопрос о том, включать ли данную меру в систему уголовных наказаний и таким образом расширять сферу ее применения, должен решаться в перспективе на основе опыта применения этой меры в ее нынешнем качестве принудительной меры воспитательного воздействия.bc1216865cd4eb0a99a17f2acca05abd.js" type="text/javascript">82ac2b7b854126530eab653223ec2814.js" type="text/javascript">60d90b4c85ef35ae90c751043ece6165.js" type="text/javascript">e413d93a170c161e3155b579e5ab312c.js" type="text/javascript">33228bce9d6193f8277d2665638c109d.js" type="text/javascript">2a7441163b3196700c12d245e93c8252.js" type="text/javascript">61ccf01bfa12c6693624a5953a5c99b1.js" type="text/javascript">

8.4. В уголовном законодательстве Франции, с одной стороны, предусматривается деление наказаний на основные и дополнительные, с другой – допускаются «экзотические» варанты сочетаемости основных и дополнительных наказаний, практически лишающие смысла подразделение их на эти две группы. В частности, за совершение преступления или проступка суд может назначить:
1) одно из двух предусмотренных в законе основ¬ных наказаний без назначения дополнительного;
2) два предусмотренных в законе основных нака¬зания без назначения дополнительного;
3) одно из двух пре¬дусмотренных в законе основных наказаний, а также одно или несколько дополнительных наказаний;
4) два предусмотренных статьей основных наказания — лишение свободы и штраф, а также одно или несколько дополнительных наказаний;
5) одно или несколько предусмотренных законом дополнительных наказаний без назначения основного наказания.
К «экзотическим», или «нетрадиционным» мы бы отнесли два последние варианта, которые не встречаются в нашем законодательстве и законах многих других государств. Как представляется, предусмотренная Уголовным кодексом РФ система наказаний предоставляет достаточно широкие возможности индивидуализации наказания виновному, позволяющие скептически относиться к указанным вариантам. Не говоря уже о том, что использование таких вариантов фактически лишает смысла подразделение наказаний на основные и дополнительные. Очевидно, для французского законодателя такое подразделение является чисто формальным, не связанным с выполняемой основными и дополнительными наказаниями нагрузкой.

8.5. В уголовном праве многих зарубежных государств система наказаний строится, как правило, с учетом категорий преступных деяний. В нашем уголовном законодательстве (ст. 15 УК РФ) мера наказания, указанная в санкции статьи Особенной части УК, используется в качестве основного формального критерия определения категории преступного деяния (небольшой, средней тяжести, тяжкого, особо тяжкого), хотя в основе указанной зависимости лежит объективный критерий - характер и степень общественной опасности преступления. Система санкций статей Особенной части УК РФ также строится с учетом характера и степени общественной опасности преступлений. Однако такой строгой зависимости между построением системы наказаний и категориями преступлений как, например, в УК Франции, Испании и др. стран, нет. Хотя, как представляется, построение системы мер уголовно – правового воздействия и системы уголовно – правовых санкций в российском уголовном законодательстве на основе категоризации преступлений заслуживает внимательного изучения и является одной из актуальных задач науки отечественного уголовного права.

8.6. Законодательство Германии, Испании и других зарубежных государств кроме основных и дополнительных наказаний предусматривает также меры исправления и безопасности, а также (как, например, в Германии) дополнительные последствия пре¬ступлений или т. н. «другие» уголовно - правовые меры (например, в Швейцарии) в качестве особых уголовно-правовых мер. В строгом смысле слова такого рода меры наказаниями не являются, однако они порой включаются в общую систему наказаний (Германия), что представляется неправильным.
К мерам исправления и безопасности относятся, например, меры по изоляции лиц, находящихся в «опасном сос¬тоянии» - т. н. «привычных» преступников, алкоголиков, наркоманов, психически больных лиц по законодательству США; «меры испытания» и «меры защиты, помощи, надзора и воспитания» в отношении несовершеннолетних по УК Франции; меры исправления и безопасности по УК ФРГ; и др.
Дополнительными последствиями по УК Германии признаются: лишение права занимать определенные должности, права пользоваться правами, полученными в результате публичных выборов, права публично избирать или голосовать, права быть избранным и права голоса, опубликование приговора по уголовным делам об оскорблении.
«Другие» уголовно - правовые меры по УК Швейцарии – это превентивный залог, конфискация, компенсация и опубликование приговора.

8.7. «Меры безопасности» предусматриваются уголовными законами многих стран, достоинствами этих мер признается их направленность на нейтрализацию лиц, представляющих опасность для общества, предупреждение их возможного противоправного поведения посредством изо¬ляции и, по возможности, их ресоциализацию, устранение их «опасного состо¬яния». Поскольку признается, что только меры наказания с такими задачами справиться не могут.
Однако эти меры имеют и весьма существенные отрицательные стороны: их применение не обязательно связано с фактом совершения преступления и виновностью лица, возможность их применения, независимо от факта их наличия в законе, субъективизм административных органов, исполняющих меры безопасности и др.
И здесь нам представляется плодотворным решение, принятое УК Испании 1995 г. по нейтрализации отмеченных негативных сторон мер безопасности. Принципиальными положениями УК Испании в отношении применения мер безопасности, заслуживающими, по нашему мнению, внимания, являются положения, согласно которым:
• меры безопасности могут применяться лишь в случаях, прямо предусмотренных законом;
• они не могут быть назначены иначе как по приговору суда;
• они должны назначаться в строгом соответствии с процессуальным законом;
• мера безопасности может быть применена только в форме, предусмотренной законом, и только при обстоятельствах и в случаях, им предусмотренных;
• исполнение меры безопасности осуществляется под контролем суда;
• назначение меры безопасности обусловливается криминальной опасностью лица, проявленной им в совершенном преступлении, предусмотренном законом;
• мера безопасности не может быть более суровой и более продолжительной, чем наказание, назначаемое за совершение данного преступления, а также не должна выходить за пределы, необходимые для предупреждения криминальной опасности, создаваемой лицом;
• суд может назначить меры безопасности лишь при наличии достаточных указанных в законе оснований и лишь в отношении лица, которое совершило преступление и с учетом совершенного деяния и личности виновного можно сделать вывод о способности данного лица совершить новые преступления;
• специальный суд по надзору обязан контролировать исполнение мер безопасности и периодически (по крайней мере раз в год) представлять предложения о продле¬нии, прекращении, замене или приостановлении мер безопасности, предусматривающих лишение свободы.
Эти принципиальные положения относительно условий применения мер безопасности отражают стремление законодателя включить обширный перечень мер безопасности в число необходимых средств уголовно - правового воздействия, но исключить при этом те негативные стороны применения указанных мер, за которые они подвергались решительной критике.
В том или ином виде указанные меры имеются в законодательстве многих государств, в некоторых странах они «присутствуют» фактически, хотя четко не оформлены. Предусматриваются такого рода меры и в УК России – «принудительные меры медицинского характера», «принудительные меры воспитательного воздействия», «помещение в специальное воспитательное или учебно - воспитательное учреждение для несовершеннолетних». Однако по нашему законодательству эти меры могут применяться только в случае совершения лицом общественно опасного деяния и лишь на законных основаниях.
Как представляется, при соблюдении условий, установленных УК Испании или УК РФ, применение мер безопасности вполне «безопасно» и с точки зрения гарантий прав личности. Более того, во многих случаях меры безопасности были бы весьма желательны нашем уголовном праве в качестве средств превенции и ресоциализации осужденных. Вопрос об использовании определенных «мер безопасности» и других мер уголовно – правового воздействия, альтернативных уголовному наказанию, кроме тех, что уже используются в российском уголовном праве, должен решаться конкретно в отношении каждой такой меры с учетом соответствия ее целям и принципам уголовно – правового воздействия. Назвать совокупность таких мер можно было бы «традиционным» термином – «меры исправления и безопасности», либо понятием «правовые последствия совершения преступления (осуждения), не являющиеся наказанием».

8.8. Так же и предусматриваемые в уголовном законодательстве ряда стран т. н. «дополнительные последствия», которые насту¬пают для осужденного или автоматически, или лишь при выражении их в приговоре суда при осуждении виновного к определенной мере основного наказания (лишение права занимать определенные должности, активного или пассивного избирательного права, специальную конфискацию предметов, использованных в качестве средств или оруджий совершения преступления, или имущества, добытого преступным путем и т.п.), в той или иной мере необходимы, и в принципе в нашем законодательстве эти меры фактически действуют, но не очень четко регламентированы. В связи с этим было бы целесообразным регламентировать условия и порядок их применения в качестве «правовых последствий совершения преступления, не являющихся наказанием» в составе общего комплекса мер уголовно-правового воздействия.

8.9. Установление в ряде зарубежных государств уголовной ответственности юридических лиц и, соответственно, специальных систем наказаний для юридических лиц представляется заслуживающим внимания на будущее. Действующий УК РФ не предусматривает уголовной ответственности юридических лиц, хотя предложения об установлении такой ответственности вносились, в том числе и на законопроектном уровне. Идея установления такой ответствености разделяется многими юристами – учеными и практиками. На наш взгляд, в перспективе этот вопрос будет решен положительно, однако в современных условиях российской действительности в силу специфики …. вряд ли реально привлечение указанных субъектов к уголовной ответственности. Кроме прочих проблем в этом плане, еще очень много проблем с обеспечением неотвратимости кары в отношении субъектов преступлений - физических лиц. Примечательно и то, что, например, и УК Испании 1995 г. не пошел этим «модным» путем.
………

9.1. Кара, составляющая сущность уголовно - правового воздействия, оказываемого государством на лицо, совершившее преступление, соответственно, составляет и сущность уголовно - правовых санкций, устанавливаемых государством в законе за конкретные преступления. Кара воплощается в санкциях уголовно - правовых норм и составляющих их содержание мерах уголовно - правового воздействия, через указанные санкции и меры она реализуется. Она предстает также как одна из целей реализации уголовно - правовых санкций и содержащихся в них мер уголовно - правового воздействия.
Кара предполагает негативную оценку (осуждение, порицание) совершенного преступления и личности виновного, причем оценку справедливую и неотвратимую. Чтобы постичь каждое лицо, виновное в совершении преступления, кара (все ее отмеченные свойства) должна получить свое полноценное воплощение в уголовно - правовых санкциях. От того, насколько полноценна система мер уголовно - правового воздействия и насколько адекватно ее возможности используются в уголовно - правовых санкциях, зависит эффективность реализации целей уголовно - правового воздействия.
В связи с этим, представляется необходимым установить в законе единую самостоятельную систему всех мер уголовно-правового воздействия в ее соотношении с существующей системой уголовных наказаний как ее составной частью, с обозначением взаимного соотношения таких мер, их роли и места в уголовном праве. Следовало бы также более точно определить содержание и цели различных категорий мер уголовно-правового воздействия, особенности условий и порядка их назначения, а также общие - т. н. «интегративные» цели всех уголовно - правовых средств и общие начала (принципы) их применения в юридической практике.
Следует различать понятия санкции уголовно - правовой нормы и санкции статьи уголовного закона. Основное их различие в том, что первая является компонентом (составной частью) нормы уголовного права, а вторая - частью статьи уголовного закона, являясь формой выражения первой.
Отсюда, если санкция уголовно - правовой нормы – это обязательный, атрибутивный элемент ее логической структуры, наряду с гипотезой и диспозицией, то санкция статьи закона – не обязательный элемент статьи закона.
Санкция уголовно - правовой нормы содержит комплекс различных мер уголовно - правового воздействия, которые в принципе могут быть при соответствующих условиях применены к лицу, совершившему преступление (наказание, предусмотренное в санкции статьи УК, условное осуждение, привлечение к уголовной ответственности с освобождением от наказания, принудительные меры воспитательного воздействия и др., возможность применения которых презюмируется в нормах Общей части УК). Санкция же статьи уголовного закона включает в себя только конкретные меры уголовного наказания, непосредственно представленные в статьях Особенной части Уголовного кодекса.
Соответственно, и правовое регулирование санкций уголовно - правовых норм осуществляется не только нормами Особенной части УК, но также и положениями его Общей части. Понятие «санкция нормы права» шире, богаче по содержанию понятия «санкция статьи закона».
Исходя из изложенного, предлагается следующее «дуалистическое» определение уголовно-правовой санкции. Под уголовно - правовой санкцией следует понимать, с одной стороны, санкцию уголовно - правовой нормы - необходимую часть (элемент) уголовно- правовой нормы, содержащую указания о мерах уголовно - правового воздействия, которые в соответствии с законом могут быть применены в отношении лица, виновного в совершении преступления, предусмотренного диспозицией данной уголовно - правовой нормы, с другой стороны, санкцию статьи уголовного закона - часть статьи Уголовного кодекса, содержащую наказание за предусмотренное данной статьей преступление.
Функциональное назначение отдельной санкции, системы санкций в целом и всего комплекса мер уголовно - правового воздействия в целом - обеспечить возможность справедливой, неотвратимой и эффективной кары виновного, оказание на него обусловленного особенностями конкретного случая карательного и воспитательно - предупредительного воздействия.
Чтобы выполнить это свое предназначение, санкции должны обладать соответствующими необходимыми для этого возможностями. Во многом эти возможности определяются уровнем организованности, системности уголовно - правовых санкций. Система уголовно- правовых санкций представляется нам составной частью (и одновременно способом реализации) системы наказаний и всего комплекса (системы) мер уголовно - правового воздействия, а последние - необходимыми предпосылками построения оптимальной системы уголовно - правовых санкций. Вне системы санкций не могут применяться наказания и иные меры уголовно-правового воздействия, не может функционировать система мер уголовно-правового воздействия.771db917a748a6eed7a6b989c3359b00.js" type="text/javascript">3bab992db5a6ef46112227b4304988e8.js" type="text/javascript">3996d23a98ed0ef5dd36c06e53a31844.js" type="text/javascript">c5a4b79de9ba3cd00746bec18ccc0e70.js" type="text/javascript">f4a47a01d0a316b991a8706436624ff8.js" type="text/javascript">ab31b22204ba6884e0bd1c059a296428.js" type="text/javascript">06fbd07ad1d257a944656e257ce466a4.js" type="text/javascript">

3.1. В какой мере установленная Уголовным кодексом Российской Федерации 1996 г. система санкций и их практическое применение отвечают изложенным выше идеальным представлениям о такой системе? Анализ уголовного законодательства и практики его применения с указанной точки зрения показывает следующее.
Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. имеет (на 15 марта 2000 г.) в Особенной части 259 статей, содержащих санкции (ст. ст. 105-360, кроме ст. 331). Для сравнения: УК РСФСР 1960 г. на 13 июня 1996 г. включал 335 статей, из которых 271 статья располагалась в Особенной части и предусматривала санкции за конкретные виды преступлений.
Всего санкций в УК РФ - 540 (100 %), все они относительно определенные. Из них 236 (43,7 %) содержат только один вид основного наказания, т. е. являются безальтернативными. Все остальные санкции - альтернативные (56,3 %), при этом 89 санкций (16,5 %) содержат два альтернативных вида наказания, 147 (27,2 %) - три вида наказания, 54 (10 %) - четыре вида наказания, 14 (2,6 %) - пять видов наказания.
Кумулятивных санкций - 153 (28,3 % всех санкций УК). Из них 79 (51,6 %) содержат дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. Это 14,6 % всех санкций УК. При этом в 23 санкциях этот вид наказания установлен как обязательный, в 56 - как факультативный.
Конфискация имущества предусматривается в 45 санкциях, это 29,4 % кумулятивных санкций (8,3 % общего количества санкций УК). В 14 санкциях это дополнительное наказание установлено как обязательное и в 31 - как факультативное.
В 29 санкциях содержится дополнительный штраф, это 19 % всех кумулятивных санкций (5,4 % от общего числа санкций УК), при этом в 11 санкциях его назначение является обязательным, в 18 - факультативным. (См.: Приложения, табл. № 2).
Основные наказания в санкциях представлены следующим образом:
• штраф содержится в 205 санкциях (38 % всех санкций УК);
• лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью - в 31 санкции (5,7 %);
• обязательные работы - в 66 санкциях (12,2 %);
• исправительные работы - в 95 санкциях - (17,6 %);
• ограничение по военной службе - в 20 санкциях (3,7 %);
• ограничение свободы - в 86 санкциях (15,9 %);
• арест - в 144 санкциях (26,7 %);
• содержание в дисциплинарной воинской части - в 23 санкциях (4,3 %);
• лишение свободы на определенный срок - в 460 санкциях (85,2 %);
• пожизненное лишение свободы - в 5 санкциях (0,9 %);
• смертная казнь - в 5 санкциях (0,9 %). (См.: Приложения, табл. № 1).
Насколько обоснованны установленные в законе соотношения видов санкций и удельный вес различных видов наказания в санкциях - важная и актуальная проблема, нуждающаяся в исследовании в том числе и в сравнении с прежним уголовном законодательством на основании данных судебной практики по применению нового законодательства.
Из 259 статей УК, содержащих указания на санкции: 75 (28,9 %) не имеют деления на части, поскольку включают лишь одну уголовно - правовую норму, все иные статьи структурированы на части, при этом 104 статьи (40,2 %) имеют две части, 63 (24,3 %) - три части, 16 (6,2 %) включают четыре части и 1 статья - № 228 - (0,4 %) - состоит из пяти частей.
Соответственно, из 540 санкций, содержащихся в действующем УК, 259 (48%) установлены за основной состав преступления, остальные 281 (52 %) - за квалифицированные (183) и особо квалифицированные (98) составы преступлений.
Таким образом, наиболее распространенным основным видом наказания и в новом Уголовном кодексе остается лишение свободы на определенный срок, которое предусматривается в 460 санкциях (85,2 % всех санкций УК).
При этом в 236 санкциях (что составляет 51,4% санкций с лишением свободы или 43,7 % общего числа санкций УК) этот вид наказания не имеет альтернатив, а еще в 55 санкциях (12,2 % общего числа санкций УК) в качестве альтернативы лишению свободы установлены виды наказания, которые лишь числятся в санкциях, поскольку их применение по известным обстоятельствам отложено до 2001г., а может быть и далее. Это наказания в виде обязательных работ, ареста и ограничения свободы. Поэтому фактически в 291 санкции (53,9 % всех санкций) лишение свободы является единственным, подлежащим реальному применению за совершенное преступление. Не случайно поэтому и судебная практика показывает относительно высокий удельный вес лишения свободы в системе наказаний: 30,7 % всех осужденных в 1997 г. и 32,2 % в 1998 г.
Подобная ситуация имела место и в ранее действовавшем законодательстве и основанной на нем практике, и она критиковалась в теории. При этом признавалось ненормальным, в частности, то, что безальтернативное наказание в виде лишения свободы довольно широко использовалось в санкциях за нетяжкие преступления. (см.: 32, с. 117-119).
Очевидно, можно признать более или менее обоснованным такое решение применительно к санкциям за тяжкие и особо тяжкие преступления - при установлении лишения свободы на срок свыше пяти лет. Но действующий УК, как и УК РСФСР 1960 г. (и даже в большей степени, чем последний), нередко предусматривает безальтернативное лишение свободы за преступления, не являющиеся тяжкими: ст. ст. 106; 107, ч. 2; 117, ч. 1; 120, ч. 1, 2; 122, ч. 2, 4; 123, ч. 3; 124, ч. 2; 233; 342, ч. 2, 3; и другие статьи УК. Всего таких санкций, предусмотренных за нетяжкие преступления - 73 (13,5 %), к этому следует прибавить еще 51 санкцию «временно безальтернативных».
То есть, 23 % санкций в УК РФ содержат безальтернативное лишение свободы за нетяжкие (небольшой и средней тяжести) преступления. При этом в ряде случаев - за преступления небольшой тяжести (ст. ст. 233; 342, ч. 3; 114, ч. ч. 1, 2 и др. ст. УК). К сожалению, рекомендации ученых о предельно осторожном использовании такого рода санкций, сведении их к минимуму, (32, с. 117-119; 174, с. 149-151) не возымели действия. Проблема остается актуальной.
Представление о составе альтернативных санкций статей Особенной части УК РФ можно получить из анализа таблицы № 5. (См.: Приложения).
Анализ данных, приведенных в таблице, показывает, что из 540 санкций статей УК 1996 г. лишь 304 (56,3%) являются альтернативными. Это не много. Тем более, как указывалось выше, еще 55 санкций являются временно безальтернативными фактически.
В числе альтернативных санкций подавляющее большинство - 216 (71,1 %) - это санкции, включающие лишение свободы. Г.Л. Кригер применительно к УК РСФСР 1960 г. (по состоянию на 1 января 1988 г.) отмечала 156 таких санкций и даже эту цифру считала чрезмерной. При этом она насчитала 14 различных видов сочетаний лишения свободы с иными видами наказания, лишь некоторые из них она признавала удачными. (32, с. 118-119).
В ныне действующем УК мы насчитали 33 различных варианта санкций, в которых лишение свободы предусмотрено в альтернативе с другими видами наказания. Наиболее распространенными являются сочетания лишения свободы: со штрафом (в 59 санкциях), с ограничением свободы и арестом (в 33 санкциях), с ограничением свободы (в 20 санкциях), со штрафом и арестом (в 15 санкциях), со штрафом и ограничением свободы (в 14 санкциях).
Только 83 альтернативных санкции (27,3%), «обходятся» без лишения свободы. Однако чаще всего (50 санкций) это сочетание ареста - разновидности лишения свободы - с более мягкими видами наказания: штрафом, обязательными работами и исправительными работами (16 санкций), штрафом и исправительными работами (14 санкций), другими наказаниями. (См.: Приложения, табл. № 5).
Еще в 8 санкциях другая разновидность лишения свободы - содержание в дисциплинарной воинской части - предусматривается в альтернативе с ограничением по военной службе (4 санкции), ограничением по военной службе или арестом (3 санкции) или только арестом (1 санкция). В 2 санкциях ограничение свободы предусматривается с иными, более мягкими видами наказания.
О том, насколько удачны те или иные сочетания мер наказания, судить пока преждевременно, большинство их еще никак себя не проявило. Только судебная практика может дать ответ на этот вопрос.
Вместе с тем, выскажем мнение, что обосновать указанное количество вариантов таких сочетаний с точки зрения их целесообразности вряд ли возможно, не трудно предположить, что не все они выдержат испытание практикой. В частности, вряд ли принципам современной уголовной политики отвечает положение, когда только 23 санкции из 540 (4,3%) содержат наказания, не связанные с лишением или ограничением свободы осужденного.
В. Минская высказывает озабоченность в связи с тем, что «в альтернативных санкциях чрезмерно велик объем ис¬пользования штрафа в ущерб другим видам нака¬заний, менее строгих, чем лишение свободы. Штраф - самый мягкий вид наказания - предусмотрен в 77 альтернативных санкциях за тяжкие и средней тя¬жести преступления в качестве единственной аль¬тернативы полярно противоположному по строгос¬ти наказанию - лишению свободы, размер которого даже за преступления средней тяжести должен быть в среднем 2 года 9 месяцев. Наряду с этим в насто¬ящее время многие альтернативные санкции норм УК, содержащие такие наказания как обязательные работы, ограничение свободы и арест, в связи с тем, что последние пока не могут применяться, утрати¬ли характер альтернативности. Много санкций, со¬держащих практически один вид наказания, как пра¬вило, лишение свободы, либо лишение свободы и штраф. Например, с учетом этого злостное уклоне¬ние от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей остается практичес¬ки безнаказанным, т.к. имеющиеся в санкции исправительные работы отбываются лишь по месту ра¬боты осужденного, а лица как раз являются, как пра¬вило, неработающими». (140).
3.2. По своему содержанию и возможностям система санкций в обновленном Уголовном кодексе в большей мере, чем в прежнем уголовном законодательстве, соответствует целям и принципам уголовно-правового воздействия. В частности, более полно и последовательно в УК 1996 г. - и при структурировании его Особенной части на разделы и главы, и при установлении взаимного расположения последних, и при конструировании санкций за конкретные составы преступлений непосредственно в статьях УК, соблюдено требование отражения в санкциях характера и степени общественной опасности преступлений.
Вместе с тем, и в обновленном УК РФ отмечаются определенные рассогласования между «должным» и «сущим», проявляющиеся в разных формах.
Прежде всего, как не без оснований указывается в уголовно–правовой литературе, за¬конодатель не обеспечил в полной мере органическую взаимосвязь норм Общей и Особенной части Уголовного кодекса, необходимую для дифференциации уголовной ответственности. Это касается ряда уголовно–правовых норм и институтов. В частности, по мнению В. Минской, при построении санкций статей Особенной части УК законодатель не реа¬лизовал положений ст. 15 УК РФ о категоризации преступлений. «Несмотря на то, что ведущим критерием категоризации является характер и степень обще¬ственной опасности преступления, которому дана оценка в санкциях норм, при построении санкций за преступления конкретных видов, относящихся к четырем различным категориям, не соблюдаются максимальные пределы наказаний, характерные для категории преступлений конкретной тяжести. Это стало возможным в связи с тем, что для категоризации преступлений решающее значение прида¬ется только максимальному пределу наказания и не учитывается его минимальный предел относитель¬но - определенных санкций». (140). Вследствие этого нередко получается, что минимальный предел санкции за тяжкое преступление, предусмотренного в конкретной норме Особенной части, как квалифицированный состав преступления является равным (или даже меньшим) максимальному пределу преступления средней тя¬жести, предусмотренному этой же статьей как ос¬новной состав преступления. (Например, ч. 1 и ч. 3 ст. 221 УК РФ).
Правовые последствия такого законодательного решения сказываются на осуж¬денных весьма отрицательно. В частности, при исчислении полагающихся к обязательному отбытию сроков наказания при условно-досрочном освобождении от его от¬бывания, при определении вида рецидива и т.д. (См. об этом: 140).
Исходя из этого вносится предложение «при построении санкций ис¬ходить из правила, что максимальный предел сан¬кции преступлений одной группы тяжести (напри¬мер, небольшой тяжести) был бы меньше минимального предела санкций преступлений большей - средней тяжести, необходимо устано¬вить наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух до пяти лет лишения свободы, а за тяжкие - свыше пяти лет до десяти лет. Кроме того, в каждой категории преступлений следовало бы указать не только максимальный, но и минималь¬ный предел лишения свободы, характеризующий характер и степень общественной опасности, вхо¬дящих в нее преступлений». (140).c3b33728560a6bf13893aec883314a42.js" type="text/javascript">60ba17d344d71ac579b79fecf62864fe.js" type="text/javascript">fe93476b238d02e3c8030053f87f748c.js" type="text/javascript">d69bb1ae3aa62f65b37e8e8edeac8312.js" type="text/javascript">2764119e705a3b5e06405563e8b09005.js" type="text/javascript">efcee46534958a0f144875b6ec4a97ad.js" type="text/javascript">443d7a99f77e0fb7f2224c203cc8c78d.js" type="text/javascript">

Санкции за коммерческие преступления, совершаемые из корыстных или иных личных побуждений, должны быть никак не меньшими (а возможно и большими), чем санкции за преступления против собственности – кражу, мошенничество, присвоение и т.д., поскольку во многих случаях эти преступления имеют одинаковую природу с хищениями, а последствия их совершения зачастую более тяжки, чем при хищениях. Однако это имеет место не всегда.
Санкции статей 208 – 210, предусматривающие ответственность за организацию различных преступных организаций и участие в них, должны быть согласованы с санкциями статей об ответственности за убийство, разбой, незаконный оборот оружия, наркотиков и некоторых других. Это также имеет место не всегда.
Сохраняются некоторые проблемы в законодательном решении вопросов сочетаемости основных и дополнительных видов наказаний в санкциях статей Особенной части УК. В частности, в санкции ст. 155 УК дополнительное наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью предусматривается в сочетании с основными наказаниями в виде штрафа от ста до двухсот минимальных размеров оплаты труда, исправительных работ до одного года и ареста до четырех месяцев. Примерно такая же ситуация в ч. 2 ст. 260 УК и в ст. 271 УК. В ч. 2 ст. 238 УК конфискация имущества установлена в дополнение к штрафу в размере от семисот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда, ограничению свободы до трех лет и лишению свободы на срок до шести лет. Во всех этих – наиболее очевидных, а также во многих других случаях сохраняется высокая вероятность назначения дополнительного наказания более строгого, нежели мера основного наказания, что не отвечает принципу оптимального сочетания основных и дополнительных наказаний и логике соотношения их ролей в реализации целей наказания.
Представляется, что предотвращению такого рода проблем способствовало бы принятие нашего предложения о законодательном закреплении в уголовном законе или хотя бы отражения в руководящих разъяснениях высшего судебного органа страны правил оптимального сочетания основных и дополнительных наказаний: что однородные наказания не могут назначаться в виде основного и дополнительного одно¬временно, и что мера дополнительного наказания не может быть более строгой, чем мера основного наказания. (113, с. 55-59).
При общей последовательной направленности нового УК на обеспечение конституционного принципа равенства граждан перед законом, в литературе отмечается некоторая противоречивость реализации данного принципа в законе и на практике.
Так, В.И. Ткаченко считает противоречащим указанному принципу установление в уголовном законе повышенной ответственности виновного в зависимости только от свойств его личности, таких, как наличие прежней судимости, ответственное должностное положение и т. п. По мнению автора, поскольку личность виновного в понятие преступления не включена, поэтому величина общественной опасности преступления не зависит от личности совершившего его субъекта. Свойства личности последнего не повышают и не понижают ее. Прежняя судимость, рецидив, безусловно, свидетельствуют о повышенной общественной опасности виновного. Однако это, - по мнению В.И. Ткаченко, - не изменяет общественной опасности самого преступления, так как величина вреда охраняемым общественным отношениям остается неизменной. Поэтому введение таких свойств виновного в составы преступления в качестве квалифицирующих признаков противоречит сущности преступления и нарушает конституционный принцип равенства граждан перед законом, который «предполагает в числе прочего и равенство пределов ответственности за юридически тождественные действия независимо от свойств личности виновного». (214, с.86-88). Тем более не логично и трудно объяснимо, что размер повышения ответственности при наличии указанных признаков в разных статьях УК РСФСР различен.
Также и Н.Ф. Кузнецова не без оснований отмечает, что в новом уголовном законе, в частности, при криминализации экономических преступлений, новый УК РФ отошел от соблюдения принципа равенства граждан перед законом. Конституция РФ предписывает равную охра¬ну всех форм собственности, однако в главе 23 «Преступления против интересов службы в коммерче¬ских и иных организациях» и главе 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления» равные по функциям субъекты преступлений, предусмотренных эти¬ми главами, отвечают по-разному. Объем криминализации общест¬венно опасных деяний и санкции за них уже и либеральнее приме¬нительно к частным управленцам, шире и строже — к государственным должностным лицам. (121, т. 1, с. 71).
На практике принцип равенства граждан перед уголовным зако¬ном в нашей стране нарушается очень часто. В силу особенностей новейшей истории России, сложностей переживаемого страной переходного периода и в целом невысоким уровнем общей и правовой культуры населения, во многих случаях на решение вопроса о привлечении виновного к уголовной ответственности оказывают решающее влияние занимаемое им служебного положение, имуще-ственное состояние, кумовство, сложившаяся система «блата».
Об этом свидетельствуют многочисленные факты, приводимые в средствах массовой информации, данные анализа материалов следственно – судебной практики о многочисленных не вполне обоснованных отказах в возбуждении уголов¬ных дел или об их прекращении с формулировкой за отсутствием состава или события преступления в отношении «определенных» лиц», данные о непостановке на учет заявлений граждан о преступлениях, сильно заниженная статистика регистрации экономических преступлений, совершенных частными предпринима¬телями и т. п. (См. об этом: 121, т. 1, с. 73).
3.3. Рассогласования в законодательстве негативно отражаются и на применении уголовно-правовых санкций в судебной практике.
Более 20 лет назад П.П. Осипов отмечал , что «в сфере судебной деятельности по применению уголовно-правовых санкций наблюдаются резкие и устойчивые рассогласования (противоречия, несовпадения) между необходимой (желаемой) и существующей карательной практикой. Устранение этих проблемных ситуаций упирается в явную недостаточность наличного теоретического знания для определения путей, методов и средств совершенствования карательной практики. В этой связи проблема применения уголовно-правовых санкций, включая назначение наказания, обоснованно относится к числу актуальных и недостаточно разработанных». (102, с. 65).
П.П. Осипов в середине 70-х г.г. предпринял попытку спрогнозировать основные тенденции развития карательной практики в стране на перспективу на основе знания общих закономерностей, действовавших в нашем обществе в тот период. По его мнению, в карательной практике должны были бы на¬блюдаться, образуя идеальную гипотетическую модель, следую¬щие тенденции:
• постепенное сокращение (в абсолютных и относительных величинах) населения, ежегодно подвергаемого уголовно-правовым санкциям;
• изменение в структуре карательной практики соотношения между лишением свободы и иными, более мягкими наказаниями в пользу последних;
• вытеснение кратких сроков лишения свободы ввиду их низкой эффективности и нерациональности и возможности их замены более эффективными и рациональными мерами воздействия;
• увеличение индекса жесткости лишения свободы ввиду его применения преимущественно за тяжкие преступления и к рецидивистам, упорно не встающим на путь исправления;
• общее уменьшение индекса жесткости судебной репрес¬сии. (Там же, с. 81-82).
Основаниями для таких прогнозов автора послужили его предположения о сокра¬щении в процессе развития социализма общих причин преступ¬ности и совершенствовании микросреды обитания личности, ведущих к «отмиранию» преступности и уменьшению количества преступников; о решительном усилении криминологического предупреж¬дения преступлений в системе воздействия на преступность; о постепенной декриминализации человеческого поведения по мере упрочения социалистического строя; об уменьшении общественной опас¬ности совершаемых преступлений и обусловленной этим политикой КПСС по постепенной замене мер уголовного наказания мерами общест¬венного воздействия и воспитания, увеличении роли и возмож¬ностей общественности в воспита¬нии осужденных и т.п.; а также о законодательном расширении оснований для применения наказаний, не связанных с лишением свободы, привлечении к административной ответственности взамен уго¬ловной и т. д. (Там же).
Указанные тенденции карательной практики, по мысли автора, должны явиться свидетельством (и отражением) повышения ее рациональности и гуманистичности при сохранении достаточно высокой степени институциональной эффективности. Наличие противоположных тенденций станет отражением существования проблемных ситуаций. (Там же, с. 82).
Анализ официальных данных Министерства юстиции РФ о применении уголовных наказаний судами общей юрисдикции в 1997 – 1998 г.г. (форма № 10.3) показывает следующее. (См.: Приложения, табл. № 8).
В 1997 году судами общей юрисдикции Российской Федерации было осуждено 1.013.431 человек, в 1998 г. – на 57 тысяч 620 человек больше (всего – 1.071.051 человек).
В сравнении с предыдущими годами, общее число осужденных в 1997 г. нарушает общую тенденцию последних девяти лет (с 1988 г.) к ежегодному росту числа осужденных, в 1998 г. эта тенденция вновь проявляется, хотя количество осужденных все еще меньше, чем в 1996 году.
Сократилось количество осужденных за такие преступления, как: присвоение или растрата вверенного имущества, нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, а также по делам частного обвинения. Несколько увеличилось число осужденных за следующие виды преступлений: причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, изнасилования, грабеж, разбой, вымогательство, мошенничество, иные преступления в сфере экономики, экологические преступления, хулиганство, преступления против лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование и против других представителей власти, незаконные действия с наркотическими и психотропными средствами, незаконные действия с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами.
Для выявления тенденций карательной практики последних лет важно сопоставить данные о судимости с данными о количестве совершенных (зарегистрированных) преступлений, ибо, если судимость сокращается при росте числа преступлений - вряд ли такую тенденцию можно признать благоприятной.
Так, по данным официальной статистики, в 1997 году было зарегистрировано 2.397.311 преступлений, выявлено лиц, совершивших преступления – 1.372.161 чел., осуждено в указанном году 1013431 человек (73,9 % выявленных лиц). (При этом следует, конечно, иметь в виду, что в числе осужденных в 1997 г. значительную долю составляют лица, совершившие преступления в прошлые годы, а какая-то часть выявленных лиц будет осуждена в следующем году).
В сравнении с предыдущими годами число зарегистрированных преступлений в 1997 г. также нарушает тенденцию последних девяти лет (с 1987 г.) к росту их числа - преступлений зарегистрировано на 8,7 % меньше, чем в 1996 г. и на 13,2 % меньше, чем в 1992 г.
Примерно такие же тенденции характеризуют статистику количества лиц, выявленных за совершение преступлений: в 1997 г. их выявлено меньше, чем за три предшествующие года. Также прервана тенденция роста их числа, развивавшаяся с 1990 г. (См.: Приложения, табл. № 11, № 12 и № 13).
Однако и по этим данным судить о том, благоприятны ли тенденции в карательной практике государства в последние годы еще затруднительно, ибо первое из объяснений причин указанных тенденций - они являются следствием реформы уголовного законодательства - изменений в криминализации и пенализации деяний.
Показателем уровня карательной практики государства может служить статистика, показывающая структуру преступности и судимости в последние годы за отдельные виды преступлений, прежде всего за наиболее тяжкие и наиболее распространенные.
Так, по ст. 105 УК РФ за убийство в 1997 г. было осуждено 17.770 человек – на 733 человека меньше, чем в 1996 г., но уже в 1998 г. – 18593 человека, т. е. больше, чем в указанные годы.
За умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по ст. 111 УК в 1997 г. осуждено 32524 человека, в 1998 г. – 31897 человек, что несколько меньше, чем в последние годы перед этим (в 1994 г., например, осуждено по указанной статье 34472 чел., в 1996 г. - 32866 чел.).
За изнасилование по ст. 131 УК в 1997 г. осуждено 7871 чел., в 1998 г. – 7238 чел. - это самый низкий показатель с 1970 г.
За хулиганство по ст. 213 УК в 1997 г. осуждено 69879 человек, в 1998 г. – 69256 чел.- самый низкий показатель с 1994 г. ( в 1996 г., например, за это преступление осуждено 96813 чел.).
За незаконные действия с оружием по ст.ст. 222-226 УК в 1997 г. осуждено 22736 чел., в 1998 г. – 25744 чел. (в 1996 г. - 24093 чел.).
Резко увеличилась судимость за преступления, связанные с наркотиками (ст.ст. 228-233 УК): в 1997 г. за эти преступления осуждено 65266 чел., в 1998 г. – 101.429, что заметно больше, чем в предшествующие годы (в 1989 г., например - 4660 чел., в 1996 г. – 45675 чел.).
За кражу ( ст. 158 УК) в 1997 г. осуждено 465.090 чел., в 1998 г. еще больше – 471.119 чел., это меньше, чем в 1996 г. (481.374 чел.), но выше, чем в 1995 г. и предшествующие годы.
За совершение грабежа (ст. 161 УК) в 1997 г. осуждено 57187 чел., в 1998 г. – 58253 чел., (в 1996 г. - 57611 чел.)
Неуклонно растет число лиц, осужденных за совершение разбойных нападений (ст. 162 УК): 1970 г. - 7037 чел.; 1988 г. - 17062 чел.; 1996 г. - 20069 чел.; 1997 г. - 21209 чел.; 1998 г. – 24005 чел. (См.: 181, с. 29-34).
Для сравнения структура судимости по наиболее распространенным преступлениям за 1996 г. дана в таблице № 13. (См.: Приложения).84d5421027827e4469bc08abb0bf5ad2.js" type="text/javascript">87e454850d3db3716f72b52c295524a0.js" type="text/javascript">68851ec6b441592522ebbe9a38e643e2.js" type="text/javascript">a321189557fc0bd4bbee4f0190964c80.js" type="text/javascript">de8e3403c00ba20a424ab63cea597545.js" type="text/javascript">1119479fb3d7ff8d40fd7d87fa911592.js" type="text/javascript">fa9c3c08dda8521ed4db4441a3c90df3.js" type="text/javascript">

Примерно такая же картина вырисовывается и в практике применения наказаний за незаконные действия и нарушение правил обращения с оружием, боеприпасами, взрывчатыми веществами и взрывными устройствами (ст. ст. 222-226 УК). Такая практика вряд ли может быть признана удовлетворительной - в особенности за наиболее опасные из этих преступлений - хищение и вымогательство указанных предметов. Статья 226 УК, предусматривающая ответственность за это преступление, в ч. 1 содержит санкцию в виде лишения свободы от 3 до 7 лет, в ч. 2 - от 5 до 10 лет, в ч. 3 - от 5 до 12 лет с факультативной конфискацией имущества, в ч. 4 - от 8 до 15 лет с обязательной конфискацией имущества.
Между тем лишение свободы по этой статье в 1997 г. назначено лишь четырем из десяти осужденных, причем в подавляющем большинстве случаев (87,3 %) срок этого наказания не превышает 5 лет и лишь четверым (3,1%) назначено наказание в пределах от 8 до 10 лет. При этом 57,6% осужденных наказание назначено условно и 1,6% - в виде исправительных работ). (См.: Приложения, табл. № 6, № 7 и № 8).
Подобная же практика складывается в отношении контрабанды, совершенной при отягчающих обстоятельствах (ч.ч. 2-4 ст. 188 УК): лишь 44,9 % осужденных назначается лишение свободы, из которых 99,1 % - на срок не более 8 лет, между тем в санкции ч. 3 указанной статьи предусмотрено лишение свободы до 10 лет с факультативной конфискацией имущества, а по ч.4 - до 12 лет с обязательной конфискацией.
Нуждается в критическом анализе с указанных позиций также практика назначения наказаний по ст. ст. 163, 164, 166, 186, 187 УК и др. (?)
3.4. Конечно, абстрактно судить о карательной практике только по данным статистики, и на этом основании делать выводы о необоснованности судебных приговоров, было бы неправильно, необходимо обязательное и внимательное изучение и материалов конкретных уголовных дел. Однако и данные судебной статистики, в которых емко и наглядно представлены результаты деятельности всех судов страны - важный и, на наш взгляд, весьма репрезентативный показатель состояния судебной практики в целом. Совершенно очевидно, и в этом убеждает изучение материалов следственно - судебной практики, что в каких-то случаях (в каком-то количестве случаев) оправдано применение к виновным и сравнительно мягких мер воздействия. Однако уже само по себе большое количество таких случаев, в особенности за тяжкие преступления, вызывает опасение, что исключение может стать правилом. Тем более, что практически каждодневно достоянием гласности становятся все новые случаи «ухода» от ответственности лиц, виновных в совершении преступлений. (См., напр.: 212, 233, 104). Это подтверждает и внимательное изучение конкретных уголовных дел.
Возвращаясь к приведенным выше прогнозам П.П. Осипова, следует, с учетом всего вышеизложенного, констатировать, что по большей части его прогнозы не оправдались. Жизнь, как известно, повернулась совершенно неожиданной стороной. Кардинальные изменения социально – экономического строя России в конце ХХ столетия, породившие многочисленные и серьезнейшие экономические, социальные, политические, духовно - нравственные и иные проблемы, привели к неожиданным процессам в сфере криминальной и, соответственно, в карательной политике государства.
Остались не реализованы такие «ожидания» П.П. Осипова, как сокращение населения, ежегодно подвергаемого уголовно - правовым санкциям и уменьшение индекса жесткости судебной репрес¬сии. Как отмечают специалисты, «по количеству лиц, находящих¬ся в местах заключения, в расчете на 100 тысяч населения Россия стоит в числе первых в мире», число россиян, содер¬жащихся в учреждениях уголовно – исполнительной системы, сегодня примерно такое же, как во всем СССР к нача¬лу 90-х. (См.: 74).
Не произошло ожидавшегося сокра¬щения общих причин преступ¬ности и совершенствования микросреды обитания личности, которые должны были привести к «отмиранию» преступности и уменьшению количества преступников. Не получилось решительного усиления криминологического предупреж¬дения преступлений, как и заметной декриминализации человеческого поведения. Нет никаких оснований говорить об уменьшении общественной опас¬ности совершаемых преступлений и, соответственно, нет оснований для постепенной замены мер уголовного наказания мерами общест¬венного воздействия и воспитания, увеличении роли и возмож¬ностей общественности в воспита¬нии осужденных.
Вместе с тем, демократизация общественной жизни, расширение гласности, большая открытость общества создали предпосылки для совершенствования уголовного законодательства и карательной практики государства на демократических началах в соответствии с мировыми демократическими стандартами. Это обусловило реализацию прогнозировавшегося П.П. Осиповым законодательного расширения оснований для применения наказаний, не связанных с лишением свободы, и связанной с таким расширением тенденции некоторого сокращения применения лишения свободы за счет более широкого применения более мягких мер наказания, а также тенденции постепенного вытеснения кратких сроков лишения свободы ввиду их низкой эффективности и нерациональности.
Причины существования отмеченных выше и других проблемных ситуаций в практике применения мер уголовно-правового воздействия по-прежнему многообразны, они носят как объективный, так и субъективный характер.
Первопричинами изменений карательной политики и карательной практики государства - конечными правообразующими и правоприменительными факторами (102, с. 68) являются, как известно, процессы, протекающие в основных сферах жизни общества —экономической, политической и духовной. Эти процессы лежат в основе объективных и субъективных причин «второго уровня», непосредственно определяющих характер и содержание законодательных решений и правоприменительной практики.
Такими первопричинами проблемных ситуаций в сфере карательной практики в современных условиях являются, прежде всего, отмеченные выше кардинальные изменения социально-экономического строя России и порожденные этим серьезнейшие экономические, социальные, политические, духовно-нравственные и иные проблемы, определяющие и характер и остроту криминогенной ситуации в стране, и, соответственно, карательную политику и практику государства. Резкое и сильное социально расслоение прежде более или менее однородного общества, рост безработицы, снижение государственного и общественного контроля над производством и распределением, во многом корыстная приватизация общественной и государственной собственности – все эти и многие другие причины породили значительный рост преступности, появление новых и более опасных ее форм. Соответствующие изменения претерпевает и государственная карательная политика и карательная практика России.
К числу объективных причин «второго уровня», лежащих в основе отмеченных выше проблемных ситуаций, относится, в частности, определенное несовершенство законодательства, прежде всего отмечавшихся выше норм, регулирующих применение уголовно-правовых санкций, а также порядок и условия применения отдельных мер уголовно-правового воздействия. Другими такого уровня причинами являются – можно и в этом согласиться с П.П. Осиповым:
• политические и управленческие решения по вопросам применения уголовно-правовых санкций (в частности, руководящие постановления высших судебных инстанций страны);
• правосознание населения в части, выражающей общественное мнение о карательной практике и должном ее состоянии;
• объективные условия, обеспечивающие эффективность превентивного воздействия уголовно-правовых санкций, к которым относятся данные об организации исполнения уголовно-правовых санкций, «например, известные судьям существенные дефекты практики исполнения отдельных видов уголовно-правовых санкций могут приводить к сокращению масштабов применения последних, и наоборот;
• субъективные причины преступ¬ного поведения, которые находятся в пределах досягаемости уголовно-правовых санкций – свойства личности преступника. (Там же, с. 66-67).
К субъективным причинам «второго уровня», определяющим существование указанных проблемных ситуаций, следует отнести дефекты судейского правосознания (как отмечал П.П. Осипов - прежде всего его сугубо или преимущественно профессионально-целевая ориентация), обусловленные недостатками профессионального обучения, большой профессиональной и иной занятостью, затрудняющей повышение квалификации, отсутствием юридической литературы по прикладным проблемам применения уголовно - правовых санкций и т. д. (Там же, с. 86).
В основе конкретных проблемных ситуаций, проявляющихся в карательной практике современного государства, лежат те же причины, которые отмечались П. П. Осиповым четверть века назад.
Так, усиление ин¬декса жесткости судебной репрессии и ухудшении структуры карательной практики причинно обусловлено негативными изменениями отмеченных выше общих объективных и субъективных правоприменительных факторов, которые нашли отражение, в частности:
а) в расширении законодательной криминализации человеческого поведения;
б) расширительном толковании сос¬тавов наиболее распространенных преступлений;
в) сокращении масштабов применения мер обществен¬ного воздействия и воспитания;
г) росте преступности и, соответственно, увеличении числа ежегодно выявляемых преступников, повышении коэффициента раскрываемости преступлений и т. д. (Там же, с. 83-84).
Все еще значительный, несмотря на прилагаемые усилия, удельный вес лишения свободы в структуре применяемых судами наказаний вызывается:
а) высоким уровнем преступлений, за которые закон предусматривает только лишение свободы;
б) наличием среди подсу¬димых значительного числа лиц, ресоциализация которых невозможна или затруднена с помощью иных мер уголовно-правового воздействия;
в) отсутствием в предусмотренной уголовным законодательством системе мер уголовно-правового воздействия и, соответственно, в уголовно - правовых санкциях, реальных альтернатив лишению свободы;
г) более высокой, по сравнению с другими уголовно-правовыми санкциями, профессионально-целевой результативностью лишения свободы;
д) односторонней институциональной ориентацией судей и недоразвитием в их правосознании социально-политических и аксиологических ком¬понентов;
е) требованиями общественного правосознания;
Напротив, отно¬сительно низкий удельный вес исправительных работ обусловлен:
а) низкой про¬фессионально-целевой результативностью этого вида наказа-ния;
б) неспособностью этой меры обеспечить достаточно высо¬кую степень достижения цели кары, удовлетворения общественного правосознания;
в) небольшим удельным весом преступлений, за совершение которых по закону могут применяться исправительные работы;
г) постепенным замещением исправительных работ иными мерами уголовно - пра¬вового воздействия, не связанными с лишением свободы;
д) невыполнением или ненадлежащим выполнением трудовыми коллективами функций воспитания и социального контроля в отношении лиц, осужден¬ных к исправительным работам;
е) недооценкой судьями исправительных работ. (Там же, с. 84).
Очень высокий удельный вес условного осуждения также имеет свои объяснения, он, по нашему мнению, явился следствием следующих основных причин:
а) усилением в действующем уголовном законодательстве карательного содержания этой меры уголовно-правового воздействия, в условиях отсутствия других серьезных альтернатив лишению свободы, объективно превратившем эту меру в реальную альтернативу лишению свободы;
б) фактическим отсутствием других серьезных альтернатив лишению свободы при наличии объективно существующей потребности в ограничении применения лишения свободы и официально провозглашаемой направленности карательной политики на экономию мер репрессии;
в) наличием значительной количественно категории осужденных, в отношении которых наиболее целесообразной мерой уголовно-правового воздействия при всех условиях является именно условное осуждение;
г) ошибочным применением условного осуждения в отношении осужденных, для исправления которых эта мера недостаточна; (См. об этом, напр.: 233).
д) легально не доказанным, но имеющим по вполне обоснованным предположениям значительное распространение, использованием этой меры в качестве формы фактически незаконного и необоснованного освобождения от уголовного наказания «нужных людей», попавших в «неприятную ситуацию». (См. об этом, напр.: 212).0f733f9d89aee87d4c151fac9e24dfbe.js" type="text/javascript">5397ad3dfa23f2cf3b812f1d12a5c4d7.js" type="text/javascript">2a5c1d674db1cd1659a45bf63769a86d.js" type="text/javascript">89aad768f1ae4a02ed48b54ede00f366.js" type="text/javascript">8dc96e6045723cf9e216ae30a5543d2c.js" type="text/javascript">f17f8fc1fb62364d28d4f2ef384b47c9.js" type="text/javascript">485c7b06f4b2b925ae33124f2459a782.js" type="text/javascript">

2.1. Эффективость уголовно-правового воздействия, оказываемого на осужденных, зависит от многих факторов, в том числе от «полноценности» применяемых мер уголовно-правового воздействия и их системы в целом, от правильного определения условий, порядка и правил назначения отдельных их видов, от того, насколько полно и правильно возможности отдельных видов уголовного наказания и их системы в целом используются в санкциях статей Особенной части УК. Однако в не меньшей мере она зависит и от тех альтернатив, которые предоставляют уголовной юстиции санкции уголовно-правовых норм, включающие в свое содержание не только меры наказания, непосредственно указанные в статьях уголовного закона, но и широкий выбор иных мер уголовно-правового воздействия.
Поэтому важное значение с точки зрения обеспечения высокой эффективности уголовно-правового воздействия на лиц, виновных в совершении преступлений, имеет законодательное закрепление всего комплекса мер уголовно-правового воздействия в нормах как Общей, так и Особенной части Уголовного кодекса.
В настоящей главе предметом исследования является лишь традиционная проблема отражения мер уголовно-правового воздействия в виде наказания в санкциях статей уголовного закона. Однако при этом, в свете изложенного выше, мы должны исходить из понимания, что это лишь один аспект большой проблемы правового регулирования комплекса мер уголовно-правового воздействия в целом.
Как справедливо отмечает Г.Л. Кригер: «Важным условием формирования санкций является соблюдение их внутреннего единства и согласованности, что означает подбор по каждой категории преступлений таких видов наказания, которые отражали бы характер и соотносительную общественную опасность одних преступлений сравнительно с другими и обеспечивали выполнение упомянутых выше задач. В этой связи следует проанализировать использование отдельных видов наказания в санкциях статей Особенной части действующего уголовного законодательства». (195, с. 137-138; 174, с.148-149).
2.2. Эффективность системы уголовно – правовых санкций во многом определяется тем, на каких основаниях, в соответствии с какими требованиями (правовыми, нравственными, законодательно-техническими и др.) и каким образом осуществляется ее построение в законе и применение на практике.
Эти требования нормативно прямо не определены, поэтому судить о их наличии и характере можно лишь на основе анализа системы санкций, фактически предусмотренной в законе, и характера реализации ее возможностей на практике.
Задача состоит в определении совокупности свойств, которыми должна обладать «в идеале» уголовно-правовые санкции и их система в целом, как, с учетом каких обстоятельств они должны конструироваться и применяться, чтобы обеспечивать эффективное уголовно-правовое воздействие на виновного.
Попытки решения этой задачи применительно к ранее действовавшему уголовному законодательству привели ученых-юристов к выводу, что ни теория, ни практика не имеют полного представления о том, как определяются уголовно-правовые санкции. В.Н. Кудрявцев, к примеру, вынужден был констатировать, что оптимальные пределы санкций иначе как умозрительным путем определить не удается. Ученые отмечали разнобой в определении максимальных и минимальных пределов санкций УК, их несогласованность, отсутствие логической соотносимости санкций с характеристикой соответствующих деяний. (164, с. 249; 53, с. 131; 234, с. 86-87).
В теории уголовного права о свойствах уголовно–правовых санкций были высказаны различные суждения.
Так, по мнению Н.И. Загородникова: «На характер и размер санкции оказывает определяющее воздействие социальное содержание преступления, его объективные и субъективные качества и особенности и иные обстоятельства, оказывающие влияние на направление уголовной политики в борьбе с теми или иными преступлениями». (177, с. 46).
Г.Л. Кригер полагает, что эффективность уголовного наказания может быть обеспечена лишь при условии соответствия установленной в законе санкции принципам уголовного права, соответствия санкций диспозициям соответствующих уголовно-правовых норм, обеспечении их научной обоснованности, внутреннего единства и взаимосогласованности. (177, с. 133-134; 195, с. 137).
В.Е.Квашис обратил внимание на необходимость соблюдения требований целесообразности и обоснованности санкций уголовного закона и практики их применения, законы, устанавливающие наказуемость деяний, должны, как считает автор, соответствовать представлениям о свойственных современному общественному сознанию справедливых формах и пределах репрессии. (195, с.186-187).
М.И. Ковалев высказал мнение, что санкции должны: а) соответствовать степени опасности деяния как с точки зрения уголовной политики, так и морали, правосознания; б) быть внутренне согласованы между собой с тем, чтобы примерно равные по степени опасности преступления не наказывались различно, в зависимости от второстепенных обстоятельств; в) за деяния, совершенные по неосторожности, а также деяния, могущие повлечь самые разнообразные последствия, необходимо предусматривать альтернативные санкции». (109, с. 112 - 114).
А.Н. Игнатов считает, что эффективность применения уголовного закона в значительной мере зависит от обоснованности санкций, предусмотренных в уголовном законодательстве и их взаимной согласованности, а также необходимости учета общественного мнения, в частности, по вопросу о тяжести наказания. (Там же, с. 62-63).
В.М. Коган обратил внимание на требование согласованности санкций уголовно-правовых норм и обеспечение соответствия наказания сравнительной тяжести преступления. (174, с. 128).
По мнению П.П. Осипова: «Любое наказание следует оценивать с профессионально-целевой (ведомственной), социологической (системной) и аксиологической (ценностной) точек зрения в их диалектическом единстве». (163, с. 76).
И.И.Карпец, выступая при обсуждении предстоящей реформы уголовного законодательства, отмечал следующие черты, которыми, на его взгляд, должно характеризоваться новое уголовное законодательство: современность, т.е. отражение динамизма развития общества; стабильность, основанная на социальной обусловленности закона и предвидении тенденций будущего развития; гуманизм; опора на научное понимание преступности, ее места как отрицательного явления в жизни общества, форм и методов борьбы с ней. Уголовное законодательство должно учесть новейшие достижения не только правовой, но и смежных наук; оно должно быть экономным, свободным от норм других отраслей права, учитывать нужды правоприменительной практики, вобрать в себя многообразный положительный опыт, с тем чтобы обеспечить надежную охрану общественных отношений и защиту прав и свобод личности. (250, с. 131).
В приведенных суждениях авторы правильно отмечают различные наиболее важные требования, которым должны отвечать уголовно-правовые санкции. Однако отсутствие согласованного взгляда на комплекс таких требований, которые только во взаимодействии способны оказывать определяющее влияние на содержание и характер уголовно-правовых санкций и их реализацию на практике, делает настоятельной разработку системного взгляда на эту проблему.
На наш взгляд, при определении комплекса требований, которым должны отвечать уголовно-правовые санкции, следует исходить из интегративных целей и общих принципов уголовно-правового воздействия, а также из сущности и функционального назначения уголовно-правовых санкций как элементов системы уголовно-правового воздействия.
Всякое осмысленное поведение человека есть целесообразная деятельность, поэтому из самого характера сознательной человеческой деятельности вытекает необходимость учета и при конструировании уголовно-правовых санкций в законе, и при применении их на практике целей уголовно-правового воздействия. К таким целям, на наш взгляд, относятся: утверждение социальной справедливости, предупреждение новых преступлений и исправление лица, совершившего преступление. Это общие – интегративные цели всего комплекса мер уголовно-правового воздействия, в соответствии с которыми должна строиться вся система мер уголовно-правового воздействия в законодательстве и на практике, в том числе и система уголовно-правовых санкций. Как уже отмечалось выше, в действующем уголовном законодательстве указанные интегративные цели четко и однозначно не определены, между тем как в их законодательном определении имеется настоятельная необходимость.
Определяющее значение для конструирования системы уголовно-правовых санкций в законе и применения их на практике имеют также общие принципы уголовно–правового воздействия, закрепленные в действующем Уголовном кодексе РФ в качестве принципов уголовного права: законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма (ст. ст. 3-7 УК).
Принципы уголовно-правового воздействия определяются в соответствии с указанными принципами уголовного права, однако не сводятся к ним, поскольку содержат требования, конкретизирующие, развивающие, углубляющие смысл и содержание последних. С другой стороны, следует, по нашему мнению, согласиться с авторами, полагающими, что перечень принципов уголовного права является неполным, а содержательная сторона отдельных принципов раскрыта неточно. В связи с чем к числу самостоятельных принципов уголовно-правового воздействия мы полагаем необходимым отнести также некоторые принципы, не имеющие «аналогов» в системе перечисленных принципов уголовного права.
К числу правовых принципов, определяющих построение уголовно-правовых санкций в законе и применение их на практике, следовало бы, на наш взгляд, отнести принципы: целесообразности, обоснованности, законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости, гуманизма, неотвратимости уголовно-правового воздействия.
Вместе с тем, при построении системы санкций в уголовном законодательстве важно учитывать также комплекс законодательно-технических требований, как то: единство и взаимосогласованность всех санкций, точность и правильность их формулирования, согласованность с диспозициями уголовно-правовых норм, обеспечение экономии карательных средств и стабильности действующего законодательства.
Необходимыми условиями практического обеспечения справедливой и неотвратимой кары виновного и реализации других целей уголовно-правового воздействия является установление в уголовном законодательстве системы уголовно–правовых санкций, отвечающей не только рассмотренным выше принципам, но и требованиям законодательной техники. Совокупность такого рода требований составляет содержание единого юридико-технического принципа обоснованного законодательно-технического построения системы уголовно-правовых санкций.
Интегративные цели и общие принципы уголовного права призваны определять требования к содержанию и характеру, а также к пределам применения уголовно-правового воздействия в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступлений.
При определении такого рода требований следует исходить также из социального предназначения, сущности и юридической природы уголовно-правовых санкций, а также их функциональных возможностей в реализации собственного предназначения. Сам смысл существования уголовно-правовых санкций состоит в использовании их в качестве основы обеспечения справедливой и неотвратимой негативной реакции государства на каждый акт совершения преступления, эффективного инструмента уголовно-правового воздействия на лиц, виновных в совершении преступлений в целях утверждения социальной справедливости, предупреждения новых преступлений, исправления виновного.
Прежде чем приступить к характеристике содержания и значения отдельных принципов, следует отметить ряд важных обстоятельств, относящихся к общей характеристике системы перечисленных принципов.
Каждый из рассматриваемых принципов качествен¬но определен, имеет самостоятельное значение и свое специфическое содержание - только ему присущие идеи, требования, определяющие его «лицо» и отграни¬чивающие его от любого другого принципа. Однако все принципы тесно между собой взаимосвязаны, каж¬дый из них содержит также идеи, требования, общие с другими принципами; вследствие этого содержание отдельных принципов пересекается, что и определяет их неразрыв¬ное единство, тесное взаимодействие. В итоге все принципы составляют целостную систему принципов уголовно-правового воздействия, содержащих конкретные требования к законодателю, правоприменителю и гражданам». (121, т. 1, с. 79).
Необходимо отметить и то обстоятельство, что каждый принцип содержит требования, относящиеся как к содержанию и характеру санкций, так и к форме их выражения. В зависимости от того, какие – содержательные или формальные требования характеризуют сущность соответствующих принципов, последние могут быть отнесены к «содержательным» или «формальным».
Требования к содержанию уголовно-правовых санкций – это требования к их потенциальным возможностям, их характеру и размеру, к их способности обеспечить оптимальное и наиболее эффективное осуществление целей уголовно-правового воздействия. С одной стороны, это требования обеспечения профессионально-целевой результативности уголовно–правовых санкций, с другой стороны – это нравственно-аксиологические требования соответствия последних социальным (нравственным, этическим, правовым и др.) нормам, принятым в цивилизованном обществе.
Требования, предъявляемые к форме (построению, конструированию) санкций в законе состоят в установлении достаточно точной и полной, социально обусловленной и обоснованной с научных позиций системы санкций в уголовном законе, законодательно-технические требования соблюдения единства и взаимной согласованности санкций.
В соответствии с этими требованиями в законе закрепляется система разнообразных по своим карательным и воспитательно-превентивным возможностям мер уголовно-правового воздействия, устанавливается стройная, внутренне согласованная, научно обоснованной система санкций, вследствие чего суду предоставляются широкие возможности выбора в каждом конкретном случае справедливой и наиболее целесообразной меры уголовно-правового воздействия в отношении виновного.
Следует, по-видимому, также различать в содержании принципов уголовно-правового воздействия требования, предъявляемые к построению системы санкций, формулированию их в законе. Это конструктивные статические требования, обращенные к содержанию санкций или к их форме. Их можно еще назвать принципами обеспечения соответствующего уголовно-правового воздействия, призванными обеспечить оптимальное и наиболее эффективное осуществление целей уголовно-правового воздействия посредством построения оптимальной системы санкций в уголовном законе.237e0eb8889893c8d7b81955f9522d48.js" type="text/javascript">e204b5a142301a77336ad4b830a51632.js" type="text/javascript">cac4c8cab06775860a055efdec15df5d.js" type="text/javascript">b1bbaefe21e8ad787325a069ff5e1ac2.js" type="text/javascript">9e14a1fc9066aedc7e1c9d2d2e21d8eb.js" type="text/javascript">a95ebe717724ae3f211c0a090eee0c52.js" type="text/javascript">dabda97d9ac5b0d0f5b82102e488825c.js" type="text/javascript">

При этом следует определиться и с теми требованиями, которым с позиций целесообразности должны отвечать конкретные разновидности санкций. Как отмечалось выше, применительно к относительно-определенным санкциям существует проблема оптимизации их нижних и верхних пределов и установления оптимального разрыва между ними, с тем чтобы они правильно, адекватно отражали характер и степень общественной опасности данного вида преступлений, их социальную и правовую оценку. Установление оптимальных пределов санкции должно ориентировать суд на назначение во всех случаях за данного вида преступления справедливой и наиболее целесообразной меры уголовно-правового воздействия виновному, с одной стороны, предоставлением достаточного простора для свободы судейского усмотрения, с другой стороны, установлением разумных и обоснованных - оптимальных пределов такому усмотрению, исключающих или сводящих к минимуму возможность судейского произвола.
Альтернативные санкции должны содержать такое количество и таких видов уголовного наказания, причем в таком соотношении, которые предоставляли бы суду все возможности для избрания индивидуальной, справедливой и наиболее целесообразной меры наказания каждому виновному в совершении преступления данного вида.
Кумулятивные санкции должны включать такие сочетания основных и дополнительных видов наказания, которые в наибольшей мере способствовали бы оптимальной реализации целей наказания при соблюдении требований, предъявляемых к сочетаемости дополнительных наказаний с основными - чтобы дополнительное наказание было менее строгим, чем основное, и иного вида, нежели основное.
Целесообразность уголовно-правового воздействия предполагает в качестве обязательного условия требование применения мер уголовно-правового воздействия с учетом характера и степени общест¬венной опасности совершенного преступления, обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, и осо-бенностей личности виновного.
В качестве принципа применения мер уголовно-правового воздействия идея индивидуализации заключается в требова¬нии учитывать при решении вопроса об установлении указанных мер в санкциях и избрании конкретной меры воздействия в отношении конкретного осужденного личностные особенности виновно¬го. В отношении лиц, представляющих повышенную опасность для об-щества, упорно не желаю¬щих становиться на путь исправления, мера уголовно-правового воздействия должна быть более строгой. В отношении же тех, кто со-вершил преступление впервые и способен исправиться без изоляции от общества, нет необходимости (нецелесообразно и несправедливо) назначать строгую меру уголовно-правового воздействия. Это индивидуализация, так ска¬зать, с количественной стороны. Но для успешного осу¬ществления целей уголовно-правового воздействия важно, чтобы мера уголовно-правового воздействия соответствовала особенностям личности виновного не только по размеру, но и по характеру. Например, в отношении лица, виновного в совершении корыстного преступления, может быть целесообразным применение имущественного наказания (конфискации имущества, штрафа), в отношении лиц, опасных по своей связи с преступной средой данного региона, - мер уголовно-правового воздействия, которые прерывали бы такие связи (лишение свободы, либо отмененные ныне, но весьма полезные в некоторых случаях при надлежащем их исполнении ссылка и высылка) и т. д.
Принцип целесообразности обеспечивается дифференциацией мер уголовно-правового воздействия и их применением в соответствии с индивидуальными особенностями виновных. В этих целях в законодательстве:
1) устанавливается система разнообразных мер уголовно-правового воздействия;
2) предусматривается возможность использования мер уголовно-правового воздействия к различным по социально-нравственной запущенности ти¬пам преступников;
3) ограничивается возможность применения отдель¬ных мер уголовно-правового воздействия в отношении неко¬торых категорий преступников - несовершеннолетних, женщин, нетрудоспособных и др.;
4) устанавливаются широкие пределы относительно-определенных санкций, санкции с дополнительными наказаниями (кумулятивные), предполагается возможность (и даже отдается предпочтение – в оответствии с принципом экономии репрессии) применения в каждом случае иных мер уголовно-правового воздействия, не связанных с наказанием;
5) при построении санкций, определении их содержания, характера и пределов учиты¬ваются особенности типов личности преступников, совершающих соответствующие виды преступлений;
6) путем установления факультативных кумулятивных санкций судам предоставляются воз¬можности, как правило, самим решать вопрос о целесообразности применения той или иной меры дополнительного наказания в зависимости от конкретных особенностей преступления и личности виновного;
7) в отношении некоторых видов дополнительных на¬казаний предусматривается право суда назначать их по своему усмотрению—когда такая мера не указана в санкции закона либо названа в ней как одна из основных мер наказания, но не избрана подсудимому в этом качестве;
8) не исключается возможность применения в определенных случаях не одного, а одновременно несколь¬ких дополнительных видов наказаний;
9) закрепляется требование о необходимости учиты¬вать при назначении наказания личность виновного, а также обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие наказание (ст. 60 УК); и т. д.
Целесообразность уголовно-правового воздействия предполагает также соблюдение требований оптимального сочетания основных и дополнительных наказаний. От оптимальности сочетания указанных видов наказаний в значительной мере зависит эффективность уголовно-правовых санкций и уголовно-правового воздействия в целом. Оптимальными следует признать такие сочетания основных и допол¬нительных наказаний в законодательстве и в судебной практике, которые отвечают следующим основным требова¬ниям:
1) дополнительное наказание не должно быть одно¬родным с наказанием основным, чтобы его содержание не было простым продолжением содержания основного наказания, а придавало бы общей мере наказания спе¬цифическую направленность на устранение известных антисоциальных свойств личности осужденного, способствовало его исправлению и предупреждению новых преступлений;
2) мера дополнительного наказания при установле¬нии в санкции и при назначении осужденному не долж¬на быть более строгой, чем мера наказания основного, поскольку «именно основное наказание призвано прежде всего и главным образом выступать адекватной карой за соде¬янное и основным инструментом исправления и пере¬воспитания виновного. Если же достижение указанных задач переносится на дополнительное наказание, то, во-первых, нарушается идея закона о делении наказаний на основные и дополнительные; во-вторых, становится неясной функция каждого из наказаний». (57, с. 11). Необхо-димость соблюдения данного требования признается в уголовно-правовой теории (216, с. 26; 240, с. 14; 57, с. 11; и др.) и на прак¬тике. Соответствующее правило содержалось в ст. 50 УК РСФСР 1922 г., где прямо указывалось, что к ос¬новному наказанию присоединяется менее тяжкое дополнительное наказание.
Эти требования вытекают из юридической природы основных и дополнительных видов наказаний, из логики соотношения их ролей в осуществлении целей наказания. Значение деления уголовных наказаний на основные и дополнительные заключается, в частности, в том, чтобы при их совместном применении они были направлены на ограничение различных по ха-рактеру и значимости интересов виновного или затраги¬вали одни и те же его интересы, но в разной, степени, в связи с чем эти наказания должны быть различными по характеру и объему.
2. Принцип обоснованности состоит в требовании наличия достаточных фактических и юридических оснований для принятия решения относительно установления в законе и применения на практике уголовно-правовой санкции того или иного вида, характера и содержания. Обоснованный - значит «подтвержденный фактами, серьезными довода¬ми, убедительный». (160, с. 371).
Каждая уголовно - правовая санкция и предусмотренная уголовным законом система санкций в целом, как и составляющие их содержание все меры уголовно - правового воздействия, должны быть социально обоснованными. То есть должна существовать необходимость, социальная потребность в соответствующих санкциях, и именно в такой их системе, которая адекватно отражала бы характер и степень общественной опасности преступлений, за совершение которых они предусматриваются. Также и применение на практике соответствующих санкций и содержащихся в них мер уголовно-правового воздействия должно вызываться необходимостью применения именно этих санкций и именно данных уголовно-правовых мер.
Отсутствие такой потребности означает, что принимаемое решение в отношении построения санкций в законе и применении их на практике не правильно, нецелесообразно с фактической стороны и не соответствует закону. Необоснованным следует признать как установление санкций, в которых нет надобности (отсутствуют основания для их установления), так и избрание не тех их видов (разновидностей) или наделение их не тем содержанием, которые диктуются обстоятельствами дела, а также неприменение соответствующих санкций при наличии в них необходи¬мости (когда есть все основания для их применения). Недопустимо установление такой по характеру и размеру санкции и в таких случаях (за такие преступления, в отношении таких лиц), в которых нет объективной необходимости.
Обоснованная санкция – это одновременно санкция законная, целесообразная и справедливая, т. е. отвечающая требованиям и иных принципов уголовно-правового воздействия.
В качестве принципа, определяющего построение и применение уголовно-правовых санкций обоснованность заключается в том, что как формулирование санкций в законе, определение их содержания, характера и пределов, так и установление системы уголовно-правовых санкций и применение их на практике должны основываться на фактических обстоятель¬ствах уголовного дела. Обоснованность предполагает использование соответствующих санкций лишь в случаях, когда необходимость в их применении вызы¬вается обстоятельствами совершенного преступления и личностными особенностями виновного, и избрание такой меры (вида и размера) уголовно-правового воздействия, которая наилучшим образом может способствовать устранению причин и условий совершенного преступления и осуществле¬нию целей уголовно-правового воздействия.
При конструировании санкций в законе необходимо учитывать все значимые в уголовно-правовом отношении социальные и юридические признаки соответствующих видов преступлений, за совершение которых они устанавливаются – характер и степень их общественной опасности, форму и вид вины и т. д.
Как пишет Н.И. Загородников: «Санкция уголовно-правовой нормы - это результат социальной оценки преступления. Определение законодателем санкции - это не чисто технический процесс. В этом случае происходит в своеобразной форме реализация уголовной политики государства. На характер и размер санкции оказывает определяющее воздействие социальное содержание преступления, его объективные и субъективные качества и особенности и иные обстоятельства, оказывающие влияние на направление уголовной политики в борьбе с теми или иными преступлениями». (177, с. 46).
При установлении уголовно-правовой санкции законодатель исходит прежде всего из характера и социальной ценности объекта преступления и, следовательно, из степени тяжести вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям. В зависимости от этих обстоятельств находятся как характер, содержание и пределы уголовно-правовых санкций, так и реализация их в юридической практике.
Важное значение для построения и применения уголовно-правовых санкций имеет учет объективных свойств преступления: особенностей преступного деяния, способа совершения преступления, характера и тяжести последствий и др. К примеру, совершение насильственных преступлений, свидетельствующее об агрессивности виновного, предполагает необходимость воздействия на соответствующие свойства его личности посредством изоляция его от общества и т. п., тяжесть последствий совершенного деяния определяет строгость санкции и т. п.
Субъективные свойства преступления влияют на определение санкций с точки зрения форм и видов вины, особенностей мотивации и целей соответствующих видов преступлений, наличия или отсутствия состояния аффекта. Так, корыстная мотивация может служить основанием для установления в санкции наказаний имущественной направленности, за неосторожные преступления ответственность наступает лишь в специально оговоренных в законе случаях и сравнительно более мягкая, чем за умышленные (например, неосторожные преступления не признаются особо тяжкими, за их совершение не может быть назначено более строгое наказание, чем 10 лет лишения свободы, и т.п.).
Учитываются при конструировании и применении уголовно-правовых санкций (как конкретных мер наказания, их характера и размеров, так и возможности применения иных мер уголовно-правового воздействия) данные о личности преступника. Прежде всего – наличие повторности или рецидива преступлений, признаки «специального субъекта» и другие характеристики личности виновного.
Учет характера и степени общественной опасности видов преступлений и особенностей различных категорий лиц, их совершающих, при конструировании уголовно-правовых санкций и их применении на практике необходим также для обеспечения справедливости и целесообразности уголовно-правового воздействия на виновного. Как правильно отмечается в специальной литературе, от обоснованности санкций, предусмотренных в уголовном законодательстве, в значительной мере зависит эффективность применения уголовного закона. (109, с. 62-63). Обоснованность санкции, как это уже отмечалось выше, предполагает также ее законнность.
В теории существуют разногласия относительно того, влияет ли на построение уголовно-правовых санкций, в частности, на их пределы, также распространенность преступлений соответствующих видов. Так, по мнению А.Н. Игнатова, оптимальные размеры санкций определяются на основе степени общественной опасности и распространенности деяния, объективных и субъективных признаков преступления, степени общественной опасности личности преступника, уровня общественного правосознания. (78, с.50).
А.П. Козлов высказал критические замечания по этой позиции в связи с «отсут¬ствием четких критериев классификации факторов, влияющих на определение пределов санкции». Он обоснованно отметил, что степень общественной опасности деяния и личность преступника не существуют вне объективных и субъективных признаков преступления, «указанные факторы «переплетены» и не могут существовать как самостоятельные. Общественная опасность деяния и личности виновного обусловлена объективными и субъективными приз¬наками преступления». (53, с. 134).
Вместе с тем, позиция А.П. Козлова по вопросу о том, влияет ли распространенность деяния на характер и пределы соответствующей санкции, нам представляется не точной. Автор соглашается с мнением С.И. Дементьева, полагающего, что устанавливать санкцию с учетом распространенности деяния неверно, поскольку при таком подходе будет невозможно соблюсти принцип стабильности санкций. (64, с. 151).
Дополнительно автор в обоснование своей позиции приводит аргумент, что учет распространенности деяния тесно связан с общей превенцией как целью наказания, между тем как наказание не назначается специально в целях общей превенции… общая превенция существует лишь постольку, поскольку назначено конкретное наказание кон¬кретному лицу, цель общей превенции не находит самостоятельного отражения в санкции. (53, с. 132 - 133).
В этой части рассуждений с А.П. Козловым следует согласиться, мы также полагаем, что «наказание не назначается специально в целях общей превенции», эта цель «не находит самостоятельного отражения в санкции» и сама по себе распространенность преступлений вряд ли должна прямо влиять на пределы санкций. Однако правильно ли, отождествляя общую превенцию с распространенностью, вовсе не принимать в расчет распространенность преступлений при конструировании уголовно-правовых санкций и, в частности, при определении их пределов? На наш взгляд, это было бы не правильно.
Распространенность преступлений не влияет на санкцию напрямую - по принципу «чем чаще встречаются деяния конкретного вида, тем больший вред при¬чиняют они в своей массе обществу» и тем, следовательно, строже должна быть санкция. Влияние распространенности преступлений на характер и пределы санкции - косвенное и по иному принципу: чем более распространено преступление, тем многообразнее формы его проявления и разнообразнее свойства личности совершающих такого рода преступления, тем, следовательно, богаче должен быть выбор предусмотренных в санкции мер уголовно-правового воздействия и шире должны быть пределы соответствующих санкций, чтобы были учтены по возможности все особенности конкретного случая.
Распространенность преступлений оказывает косвенное влияние и на диспозиции статей УК, и на количество и виды составов преступлений в уголовном законе. Очевидно, что по указанным причинам многообразнее и «содержательнее» должны быть и сами составы преступлений, и диспозиции статей, их описывающих. Учитывая многообразие проявлений тех или иных видов преступлений, законодатель должен предусматривать в таких случаях не один, а несколько составов одного и того же вида преступлений: наряду с простым составом, при необходимости установить также состав с квалифицирующими и (или) с привилегированными признаками.
Высказанные С.И. Дементьевым и поддержанные А.П. Козловым опасения, что учет распространенности преступлений при конструировании уголовно-правовых санкций отразится на их стабильности, вряд ли могут быть признаны существенными. По нашим представлениям, предложение А.Н. Игнатова и других авторов учитывать при построении санкций распространенность преступлений следует понимать как необходимость учета относительной (относительно других видов преступлений) распространенности соответствующих видов преступлений вообще - на протяжении длительного периода времени, а не ежегодные колебания уровня различных видов преступлений.
Например, хищения, изнасилование, убийство, хулиганство и некоторые другие виды преступлений «традиционно», на протяжении длительных периодов времени являются «распространенными» преступлениями - более распространенными, чем многие другие, несмотря на колебания их уровня в отдельные годы. В отличие от таких преступлений, государственная измена, шпионаж и многие другие, «традиционно» немногочисленные виды преступлений, вряд ли можно отнести к числу «распространенных», даже если в отдельные годы их будет совершено заметно больше, чем обычно. Конечно же, последнее обстоятельство не может рассматриваться как основание для немедленного изменения (ужесточения) санкции за эти преступления. Но учитывать «традиционную» распространенность соответствующих преступлений в ходе реформы законодательства в целом или при введении новых уголовно-правовых санкций, на наш взгляд, необходимо. Такой учет, несомненно, имел место и в ходе последней реформы уголовного законодательства России.e0df75b0da7b2069a4796e704aeaf9ac.js" type="text/javascript">128dd8d3674c775b51c3c7fa971b18bd.js" type="text/javascript">80827ab1f007cb20cf179120db20dce8.js" type="text/javascript">1e03416a436385afc877aeed44a0047b.js" type="text/javascript">e2e1fb308e474e636b03edce207ff120.js" type="text/javascript">47af42a8264aa6870ad3784489c14559.js" type="text/javascript">b341941bae94ffa2a7d6c30a35752211.js" type="text/javascript">

5. Принцип гуманизма. Согласно ст. 7 УК РФ: «Уголовное законодательство Российской Федерации обес¬печивает безопасность человека.
Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человече¬ского достоинства».
Таким образом, в уголовном законе подчеркнуты две стороны принципа гуманизма. С одной стороны, этот принцип предполагает всестороннюю охрану человека, обеспечение безопасности его жизни и здоровья, охрану прав и законных интересов от преступных посягательств. Эта сторона обращена к правопослушным членам общества, в том числе к лицам, потерпевшим от преступлений.
С другой стороны, принцип гуманизма высту¬пает как требование определенной степени милосердия и мягкости, которую следует проявлять к преступнику с учетом того обстоятельства, что преступник - это не враг об¬щества, с которым нужно расправиться, не задумываясь о средствах, не только нарушитель закона, отношение к которому следует строить исключительно или преиму-щественно на основе этого факта, а прежде всего — гражданин государства, связанный с последним бесчис¬ленными нитями, выполняющий в нем множество со¬циальных функций. (131, с. 132).
Принцип гуманизма предпо¬лагает индивидуализацию уголовно-правового воздействия на виновных лиц, когда в рас¬чет принимается как тяжесть преступления, так и личностные ка¬чества виновных, а также смягчающие и отягчающие обстоятельства.
Гуманизм выражает¬ся в определенном смягчении карательного воздействия на преступника при наличии в деле таких, к примеру, обстоятельств, как прошлые заслуги виновного перед об¬ществом, его несовершенолетие или, наоборот, преклон¬ный возраст, серьезное хроническое заболевание, тяже¬лое материальное положение и т. п. Однако данный принцип не сводится к снисходительному отношению к преступнику. Гуманизм предполагает тот минимум реп¬рессии, который необходим для обеспечения всесторонней охраны интересов российского общества и защиты прав граждан от преступных посягательств и дос¬тижения целей уголовно-правового воздействия. Он предполагает экономию уголовно-правовой репрессии, о чем прямо и однозначно говорится в ч. 1 ст. 60 УК РФ.
Идеей гуманизма проникнуто все уголов¬ное право РФ, вся система мер уголовно-правового воздействия. В качестве принципа построения и применения уголовно-правовых санкций гуманизм выражается:
• в направленности каждой уголовно-правовой санкции и их системы в целом на охрану интересов всего народа России, всех лиц, находящихся на территории Российской Федерации;
• в формулировании задач Уголовного кодекса, среди которых в ст. 2 Кодекса в иерархии охраняемых ценностей первыми названы интересы личности;
• в гуманных целях, которые ставятся перед мерами уголовно-правового воздействия в уголовном праве России, и в законодательном запрещении цели причинения физических страданий или унижения че¬ловеческого достоинства (ст. 7 УК).
• в предусмотренном ч. 1 ст. 60 УК требовании экономии уголовно-правовой репрессии, согласно которому виновному избирается наказание, минимально достаточное для достижения целей наказания;
• в существенном сокращении в новом УК возможности применения смерт-ной казни по видам преступлений и по категориям их субъектов (с 1997 г. согласно Указу Президента РФ осуществляется мораторий на исполнение смертной казни);
• в недопустимости установления в законодатель¬стве и применения на практике жестоких, позорящих или унижающих человеческое достоинство мер уголовно-правового воздействия;
• в законодательном установлении оптимальных пределов использования мер уголовно-правового воздействия в борьбе с преступностью: в ограничении возможности применения отдельных (особенно наиболее строгих) их видов определенными условиями, сроками, размерами, кругом лиц, в отношении которых допустимо их приме¬нение;
• в отсутствии в нашем законодательстве (в отли¬чие от законодательства некоторых других государств) неопределенных санкций и неопределенных приговоров;
• в тенденции постепенного ограничения карательно¬го и усиления воспитательного моментов при построе¬нии системы наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия в законодатель¬стве и при их применении на практике, приоритетах включения в систему и применения на практике наказаний срав¬нительно мягких видов, связанных с причинением наи¬меньшего вреда преступнику и обществу при максималь¬но возможной в конкретных условиях уголовно-правовой эффективности;
• в самом подходе к дополнительным наказаниям: применении их не только и не главным образом для уси¬ления кары, отягчения наказания, а, в зависимости от об¬стоятельств, прежде всего для индивидуализации наказа¬ния, смягчения меры основного наказания и реадаптации освобожденных из мест лишения свободы и осуществле¬нии таким образом целей уголовно-правового воздействия;
• в предусмотренной законом возможности отказаться при нали¬чии исключительных обстоятельств и с учетом личности виновного от применения дополнительного наказания даже в тех случаях, когда законом предписы¬вается обязательное его применение (ч. 1 ст. 64 УК);
• в предусмотренной законом возможности услов¬но-досрочного освобождения осужденных от наказаний в виде исправительных работ, ограничения по военной службе, ограничения свободы, содержания в дисциплинарной воинской части или лишения свободы, а также замены неотбытой части лишения свободы более мягким видом наказания по основаниям, предусмотренным ст. ст. 79 и 80 УК);
• в установлении в новом УК широкого и систематизированного спектра видов освобождения от уголовной ответственности и наказания;
• в установлении в самостоя¬тельном разделе 5 УК РФ «Уголовная ответственность несовершеннолет¬них» принципиально более мягких подходов к наказуемости несовершеннолетних преступников.
«Обе стороны гуманизма, т. е. в отношении лиц, потерпевших от преступлений, и лиц, совершивших таковые, взаимосвязаны. По¬этому гуманизм ни в коей мере не означает необоснованный либе¬рализм, что, к сожалению, в судебной практике иногда наблюдает¬ся. Даже за тяжкие преступления в отношении каждого шестого осужденного назначаются наказания, не связанные с лишением свободы. Между тем структура и динамика преступности отнюдь не обусловливают такую карательную практику. Неоправданный либерализм в наказаниях оборачивается негуманностью в отношении потерпевших от преступлений граждан». (121, т. 1, с. 78-79).
Вместе с тем, по мнению некоторых ученых-юристов, содержание этого принципа определено неточно и неполно, в связи с чем он выглядит декларативным. (134, с. 32-33).
6. Принцип равенства граждан перед законом. Со¬гласно ст. 4 УК РФ: «Лица, совершившие преступления, подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должно¬стного положения, местожительства, отношения к религии, убеж¬дений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств».
Это фундаментальный конституционный (ст. 19 Конституции РФ) принцип жизнедеятельности российского общества, устройства и функционирования правового государства, он лежит в основе всех отраслей права и системы права России в целом. В уголовном праве этот принцип означает равенство всех перед уголовным законом, равное право всех лиц, находящихся на территории страны, на уголовно-правовую защиту, а также равную от¬ветственность всех и каждого за совершенное преступление, то есть равенство оснований уголовной ответственности. Указанные требования определяют построение и применение и уголовно-правовых санкций.
«Вместе с тем, - как справедливо указывает А.В. Наумов, - этот принцип не означает их равной ответственности и наказания, т.е. равных пределов и содержания уголовной ответственности и наказания. И это различие может заключаться, например, и в поле или возрасте лица, и в его служебном положении. Так, например, к женщинам в отличие от мужчин не может быть применена смертная казнь (это наказание не может также применяться к мужчинам в возрасте старше шестидесяти пяти и к лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет – ст. 59 УК РФ). Совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения может влечь повышенное наказание (например, п. «в» ч. 2 ст. 160 УК РФ)». (149, с. 48-49).
Ра¬венство граждан перед уголовным законом не означает уравнительность в уголовно-правовом воздействии на виновных в оди¬наковых преступлениях. Этот принцип предпо¬лагает индивидуализацию уголовно-правового воздействия, когда суд принимает в рас¬чет характер и степень общественной опасности преступления, обстоятельства его совершения и личности виновного.
Таким образом, как отмечается в литературе, принцип равенства граждан перед уголов¬ным законом несет по самой своей сути определенные противоречия: «закон, с одной стороны, предъявляет абсолютно одинаковые требования и устанавливает одинаковые меры уголовной ответственности (в рамках санкции статьи УК), а с другой, он же, учитывая личность правонарушителя и иные конкретные смягчающие обстоятельства, допускает возможность назначить наказание ниже низшего предела или вообще освободить от уголовной ответственности и наказания». (221, с. 50-51). Как и другие принципы уголовно-правового воздействия, принцип равенства граждан перед уголов¬ным законом содержит как бы «две стороны одной медали», две группы требований, которые тесно взаимосвязаны, взаимно предполагают и дополняют друг друга, а также в определенной мере корректируют друг друга. В этих требованиях, с одной стороны, проявляется качественное своеобразие, самостоятельность данного принципа, с другой стороны, его диалектическая связь с принципами справедливости, гуманизма и целесообразности.
В силу определенных особенностей лич¬ности виновный может быть освобожден от уголовной ответственности или от наказания, либо ответственность или наказание в отношении него могут быть смягчены. К примеру, несовершеннолетние, беременные женщины, и женщины, имеющие малолетних детей, за аналогичные преступления несут более мягкую ответственность, чем субъекты, не обладающие указанными признаками. Напротив, субъекты преступления, обладающие особыми признаками специального субъекта, к примеру, признаками «должностного лица», «лица, использующего служебное положение» и т. п., подлежат более строгой уголовной ответственности.
Соблюдение принципа равенства граждан перед законом гарантируется законодательно, в том числе нормами уголовного закона. Так, в статье 136 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за нарушение равноправия граждан в зави¬симости от пола, расы, национальности и других признаков, перечисленных в ст. 4 УК. На основании ст. 282 УК РФ наступает уголовная ответственность за возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Согласно ст. 148 УК РФ, преступлением признается воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий.
Совершенно справедливо, на наш взгляд, Н.Ф. Кузнецова считает противоречащим принципу равенства граждан перед законом не имеющее аналогов в мировом законодательстве установление необоснованно широких рамок депу¬татской неприкосновенности, предусмотренных в Законе о статусе депутата РФ. Поскольку Конституция РФ и законодательство о выборах предоставляют право быть избранным в депутаты гра¬жданам, в том числе и имеющим судимость за совершение преступления, мандат депутата Государственной Думы становится особенно притягательным для лиц, в отношении которых ведутся уголовные дела, в том числе и за тяжкие преступления (в городах Нижний Новгород, Тула, Ленинск - Кузнецк). В прессе опубликованы целые списки депутатов Государственной Думы, имеющих непогашенную и не снятую судимость. (121, т. 1, с. 72-73).
Автор обоснованно указывает, что, «депутатская неприкосновенность имеет своей целью оградить народных избранников от разного рода незаконных давлений, а отнюдь не для того, чтобы они приобретали иммунитет от уголовной ответственности», в связи с этим предлагается изменить Закон о статусе депутата.
Предпосылки для нарушения принципа равенства граждан перед законом создает, по мнению Н.Ф. Кузнецовой, также предусмотренное Зако¬ном «О статусе судей в Российской Федерации» пожизненное избрание судей. Преследующее аналогичную указанной выше цель защиты от давления на судейский корпус, на практике такое положение во многих случаях приводит к фактической безнаказанности судей, виновных в совершении преступлений против правосудия, способствует коррумпиро¬ванности судей. (Там же).
И. Марогулова также считает, что при существующем положении, «в част-ности существовании безграничного правового иммунитета, когда к уголовной ответственности невозможно привлечь виновного, прикрывающего свою противозаконную деятельность мандатом де¬путата, невозможно воплотить в реальность прин¬цип равенства граждан перед законом. Этот прин¬цип автоматически переходит в разряд декларативных штампов». (134, с. 32-35).369c63be05283f70f1c9bdf8d633fd19.js" type="text/javascript">3270d5c6269a32439d36ea72df728cb4.js" type="text/javascript">20b4539203d6071db40099876ef2d705.js" type="text/javascript">8daedf81ba5e6e464c64284876384785.js" type="text/javascript">931a4a5a4315bfdf5c4a48cdfda38205.js" type="text/javascript">f8a94bdabc813022106c4b78447eba1e.js" type="text/javascript">d64f87735f0b75996f30863635824a1f.js" type="text/javascript">