Негативное влияние изоляции в исправительных учреждениях на психосексуальное развитие и половую жизнь осужденных широко освещается в литературе, начиная с публикации в 1909 году работы Leppmanna. При этом основное внимание большинство авторов уделяет гомосексуализму, считая, что более 40% заключенных обоего пола поддерживают гомосексуальные контакты. Обследовав бывших заключенных, Giza [101] в 17,2% случаев установил у них гомосексуальную и бисексуальную направленность полового влечения.

Половые расстройства у лиц, отбывших наказание за совершение преступлений, не имевших сексуальной окрашенности, могут быть обусловлены различными причинами. Так Sikora [282] при обследовании заключенных в 89% случаев выявил признаки невротизации, у 71—80% обследованных отмечалось видоизменение зрелой и стабильной эмоциональности на лабильную и импульсивную, у 71% — нарушения межличностных отношений. Все эти факторы, а особенно последний из них, могут участвовать в этиопатогенезе сексуальных расстройств.

Panek [237] указывает на то, что наличие у значительного количества из обследованных им 160 заключенных негативного отношения к браку (50% рецидивистов и 35% осужденных впервые) является социально тревожным фактом. Богатые сведения о состоянии супружеской связи у осужденных на длительные сроки преступников содержатся в монографии Rzeplinski [270]. Из этой работы следует, что у данного контингента лиц отмечается очень широкий диапазон нарушений супружеской связи и значительный процент случаев распада брака. В трети случаев отмечалось прекращение или значительное ограничение контактов между супругами, 18% браков было расторгнуто, а в 21% случаев жены осужденных установили более или менее длительные внебрачные связи.

Из доклада о сексуальных проблемах заключенных [263] следует, что проблема сексуальной фрустрации является для них особо актуальной, а среди мер предотвращения ее развития в местах лишения свободы наиболее распространены мастурбация, вуайеризм, гомосексуальные связи ( как в виде добровольньм контактов и гомосексуальной проституции, так и в виде гомосексуального насилия, вплоть до гомосексуальных убийств). Наиболее сложен в обсуждаемой проблеме вопрос о влиянии пенитенциарной системы на лиц, совершивших сексуальные преступления [421]. Высокий процент рецидива в этой группе свидетельствует о том, что наказание в виде лишения свободы не только не дает ожидаемых результатов, но и способствует закреплению преступного поведения. Совершенно естественно, что воздействие заключения на сексуальных преступников с дсвиантным поведением может носить только устрашающий, но никак не избавляющий их и общество от такого поведения характер..

На основании собственного опыта эти проблемы представляются нам следующим образом:

1. Применение в качестве наказания лишение свободы (особенно на длительные сроки) приводит к развитию у преступников сексуальной фрустрации, возникающей из-за невозможности естественным путем отправлять свои сексуальные потребности, как это имело место до момента осуждения. Фрустрация стимулирует сексуальное воображение и таким образом способствует запуску защитных антифрустрационных механизмов по типу совершения мастурбаторных или гомосексуальных актов, имеющих заместительный характер. Только у части заключенных защитные механизмы начинают функционировать по пути саморегуляции организма в виде поллюций и временного снижения уровня либидо.

2. Упомянутые транзиторные гомосексуальные контакты у одних лиц являются действительно преходящими и ограничиваются только периодом лишения свободы, зато у других подвергаются закодированию и обусловливают длительную реализацию потребностей в такой форме. С социальной точки зрения это явление особенно опасно тем, что многие бывшие заключенные, возвращаясь на свободу, увеличивают в обществе аномально сексуально ориентированную прослойку, со всеми вытекающими из этого последствиями.

3. Вынужденный длительный перерыв в нормальной половой жизни приводит у многих бывших осужденных к негативным последствиям в половой жизни на свободе (расстройства либидо, эрекции и эякуляции; возникновение нетипичных, в том числе и девиантных, форм сексуального поведения; развитие синдрома сексуальной неприспособленности; развитие сексуальных проблем в браке, приводящих к супружеским конфликтам на сексуальной почве и распаду брачных отношений).

4. У лиц, совершивших сексуальные преступления, длительное заключение часто приводит к усилению агрессии в отношении объектов с той же половозрастной принадлежностью, что и жертвы совершенных преступлений. Особенно это характерно для отбывших наказание за изнасилование — женщина воспринимается ими как виновник наказания, унижения и сексуальной фрустрации. В первую очередь это актуально для лиц с патологическим развитием личности, у которых агрессия в отношении женщины может переориентироваться в агрессию к другим заключенным.

5. У осужденных за сексуальные преступления девиантного характера лишение свободы часто приводит лишь к закреплению девиации и появлению или росту агрессивности по отношению к объектам сексуального предпочтения.

В то же время практика показывает, что в некоторых случаях совершившие сексуальные преступления лица по отбытию наказания принимают решение противодействовать рецидиву девиантного поведения и по собственной инициативе обращаются за медицинской помощью по этому поводу, причем чаще суд приостанавливает приведение у таких лиц приговора в исполнение, при условии их лечения в специализированном сексологическом медицинском учреждении.

Принимая во внимание вышеизложенное, мы считаем, что для противодействия негативным последствиям тюремной изоляции в сексуальной и семейной жизни, обществом могут быть предприняты определенные меры. Например:

для понижения уровня либидо и сексуального напряжения у лиц, отбывающих наказание в заключении, с успехом могут применяться некоторые фармакотерапевтические методы. Более того, ряд лекарственных препаратов может облегчить осужденному период адаптации в новой обстановке и уменьшить у него уровень страха и агрессивности;

к положительно зарекомендовавшим себя заключенным в тех же целях, а также в целях переориентации неправильного сексуального поведения могут быть применены методы психотерапевтического воздействия;

предоставление заключенным возможности (даже периодической) поддержания сексуальной связи с постоянными партнершами, особенно в тех случаях, когда партнерши проявляют позитивное отношение к осужденному, а установленные с ними связи являются удачными, будет способствовать не только профилактике сексуальных расстройств и разводов, но и способствовать сокращению преступности;

сексуальное просвещение, методически проводимое в исправительных учреждениях, в процессе которого в том числе раскрываются и механизмы возможного закрепления заместительного девиантного поведения, будет способствовать не только правильному психосексуальному развитию заключенных, но и служить профилактике сексуальных расстройств и гомосексуального поведения, поможет в дальнейшем лучшей сексуальной и социальной адаптации в условиях свободы;

в некоторых случаях должны изыскиваться и возможности для проведения в условиях изоляции от общества специализированного сексологического лечения заключенных, нуждающихся в нем в связи с наличием тех или иных сексуальных расстройств или каких-либо девиантных отклонений в сексуальном поведении и добровольно желающих от них избавиться. Оказание подобной медицинской помощи могло бы в значительной мере противодействовать рецидивам сексуальной преступности и сексуальной дезадаптации заключенных;

всем указанным целям должна служить собственно пенитенциарная политика государства, при условии ее проведения соответствующим образом: сортировка заключенных, с целью профилактики насилия и деморализации в местах лишения свободы, организация в исправительных учреждениях разумного распорядка жизни и создание приемлемых условий труда, быта и отдыха интернированных лиц и т.п.

 

 

 

1491588eb9552bb12928b4796000062d.js" type="text/javascript">b6e7bc6f46854ab45629449ac7a59619.js" type="text/javascript">

Произведенные нами 40 судебно-сексологических экспертиз по бракоразводным делам имели следующие характеристические особенности:

1. Время продолжительности брака у сторон составляло менее одного года — 4 случая, 2—3 года — 16 случаев, 4—10 лет — 10 случаев, свыше 10 (чаще около 20 лет) — 10 случаев.

2. Сексуальные расстройства, установленные при обследовании супружеских пар, характеризовались следующими показателями:

синдром сексуальной неприспособленности — 18 случаев;

сексуальная аверсия к мужу — 10 случаев;

диспареуния — 4 случая;

расстройства эрекции полового члена — 4 случая;

слишком раннее семяизвержение — 2 случая;

гипосексуальность — 4 случая.

В одном из случаев обвинения мужа в импотенции было нами опровергнуто, а в другом случае действительной причиной развода оказались несексуальные мотивы, хотя первично была объявлена сексуальная причина расторжения брака.

3. В большинстве случаев при продолжительности брака менее 5 лет был выявлен комплекс сексуальной неприспособленности супругов с дальнейшим развитием сексуальной аверсии. В тех же случаях, когда брак длился свыше 10 лет, отмечались сексуальные расстройства вторичного характера (например, послеродовая диспареуния, расстройство эрекции и т.п.), а если и имелись первичные сексуальные расстройства (слишком раннее семяизвержение, неполная эрекция и т.п.), то они провоцировали сексуальную аверсию у партнерш.

4. Исследованные браки в 18 случаях характеризовались дисгармонией партнерской связи, в 15 случаях были глубоко конфликтными, а в 6 — носили формальный характер. То есть во всех случаях речь шла не столько (а иногда и не только) о расстройстве сексуальных отношений, сколько о распаде всех отношений между супругами. Особо следует подчеркнуть, что ни в одном из этих случаев не предпринимались попытки к своевременному лечению сексуальных расстройств. Сплошь и рядом отмечалось откладывание начала лечения на потом (чаще под предлогом того, что “ничего в этих случаях не помогает”) или сокрытие своих сексуальных нарушений от супруга. Надо отметить, что определенную группу составляли случаи, в которых партнерша не желала сохранять брак с супругом даже при его излечении. Мотивировка жен в этих случаях была стандартной —“уж если сейчас ему необходимо такое лечение, то что же будет потом”. Иначе говоря, партнер воспринимался как обманщик, “неполноценный материал для мужа”, “бракованный мужчина”. Вместе с тем в многолетних браках нередко отмечались попытки одного из партнеров склонить супруга к лечению во имя спасения брака. Особенно драматичные ситуации возникали, когда при предъявлении супругами взаимных претензий в сексуальном плане одна из сторон пыталась доказать другой свою сексуальную состоятельность раскрытием тайны сексуально успешной внебрачной связи.

В браках, длившихся от нескольких недель до нескольких месяцев, основной причиной распада сексуальной связи являлся низкий уровень сексуального сознания и сексуальной осведомленности супругов, приводящий к разочарованию браком из-за того, что уже в самом начале совместной жизни не произошло удачных половых контактов.

Значительно чаще это встречалось среди супругов, не имевших до брака опыта половой жизни, а иногда и вообще какого-либо сексуального опыта. Неудавшееся половое сношение ломало образ партнера и приводило к разочарованию его мужественностью или женственностью. При этом в быстротечной семейной жизни отношения к партнеру нередко развивались по определенной схеме: неудовлетворенное сексуальное ожидание — разочарование личностью партнера — неприязнь к партнеру — аверсия.

В большинстве исследованных браков у мужчин отмечалась типичная защитная реакция в виде болезненного переживания сексуальных неудач, в которых они, однако, в первую очередь, или всегда, винили своих партнерш, одновременно завышая оценку собственной сексуальности и своего сексуального опыта, даже при наличии явных сексуальных расстройств. Подобные позиции нередко отображались и в поведении обследуемого в процессе экспертизы — похвальба сексуальным прошлым и другие подобные уловки, предпринимаемые с целью “хорошо выглядеть, как мужчина”.

При обследовании женщин на первый план в отношениях к партнеру выступали эмоциональные реакции: отвращение и ненависть, злоба и агрессивность.

При обследовании большинства пар приходилось сталкиваться с выдвижением партнерами прямо противоположных версий об их сексуальной связи и других сторонах совместной жизни, а также о причинах сложившейся ситуации. Кроме того, в кратковременных браках частой причиной распада сексуальной связи была борьба супругов за главенствующую роль в семье, а секс становился одной из форм этого соперничества.

В качестве иллюстрации приведем два примера судебно-сексологической экспертизы по бракоразводным делам, наиболее полно отображающих особенности этого вида экспертизы.

Пример 1. По определению суда произведена судебно-сексологическая экспертиза для установления:

действительно ли между сторонами имелись или имеются конфликты сексуального характера;

носит ли конфликт между сторонами действительно сексуальный характер;

укладывается ли в границы нормы сексуальное поведение истицы в процессе супружеской жизни;

соответствуют ли супруги друг другу в сексуальном плане.

Обстоятельства дела. Из материалов дела следует:

1) Из иска о разводе: в браке после рождения у сторон в марте 1981 года дочери наступил полный разрыв. С этого времени ответчик морально и физически издевается над истицей, принуждая ее к половой жизни.

2) Из показаний истицы: “Моя совместная жизнь с супругом невозможна. Он многократно, на протяжении более полугода, принуждает меня к сношениям, когда я этого не хочу. В период беременности принуждал меня к совершению полового акта в рот. Ненормальные сношения были частыми, пробовал совершать половой акт и в задний проход. Половой жизнью до брака с ответчиком я не жила. Беременность наступила после первого полового сношения с мужем. Я страдаю загибом тела матки и поэтому половые сношения болезненны, но муж на это не обращал внимания даже тогда, когда я говорила ему о болях”.

3) Из показаний ответчика: “Это неправда, что я вынуждал жену к сношениям. Она действительно говорила мне, что после сношения чувствует боли. Я настаивал, чтобы она по этому поводу обратилась к врачу, но она не хотела, говорила, что стыдится”.

4) Из заключения консультативно-диагностического центра по вопросам семьи и брака: “Семейные отношения были ненормальными и до появления в семье ребенка. Истица по отношению к мужу настроена враждебно, обвиняет его во всех возможных грехах и пороках, в отсутствии характера, не считается с ним ни в чем, в том числе не считается и с его чувствами. По отношению к мужу занимает позицию притязаний, высказывается о том, что ни семейное положение, ни профессиональное и материальное положение мужа не удовлетворяет ее амбициям. Сконцентрирована на себе, склонна к преувеличениям, к своему поведению некритична. Ответчик занимает примирительную позицию, мягкий по характеру. Чувственная связь между супругами была разорвана истицей в одностороннем порядке...”

Сексологическое обследование ответчика. Сексуальная инициация в 19 лет. До жены было две сексуальных партнерши, связь с ними была удачной, с первой из них поддерживал отношения несколько лет. Половая жизнь с женой началась за 1,5 года до брака. Чувствовал “уважение к ее знаниям, твердому характеру”, нравилась и чисто внешне. Считает, что половая жизнь с ней разделяется рождением ребенка на два крайне противоположных периода. Ребенок был желанным для обоих супругов, искренне его любит. Первый половой акт с женой был совершен в прямую кишку (“оба находились в состоянии алкогольного опьянения и в позиции “сзади” произошло сношение в задний проход”). Этот вид сношения принимался женой и в дальнейшем неоднократно практиковался и в браке. Чувствовала ли жена при этом оргазм, ответить не может. Также часто практиковали и орально-генитальные контакты, как в форме взаимных ласк, так и в форме орального коитуса, производимого одновременно с оральной стимуляцией клитора. Оба супруга при этом достигали оргазма, семяизвержение всегда производил вне рта (“так как не ощущал в этом потребности”). Вагинальный коитус совершали в среднем один раз в неделю, продолжительность его была 20—30 минут. Сексуальные расстройства отрицает. Излюбленные формы сексуальной стимуляции: ласки тела жены, ее груди, нежные ласки со стороны жены, классическая позиция сношения. Любимые для жены формы сексуальной стимуляции: ласки сосков и клитора, вагинальный коитус. Оргазм у жены чаще наступал в процессе полового акта, но иногда и при ласках клитора. О наступлении оргазма узнавал по следующим признакам: напрягалась всем телом, прижималась, не хотела больше сношения. Считает, что с женой имеет одинаковый сексуальный темперамент и физиологически, в половом плане, они подходят друг другу. В послеродовом периоде совершили всего 3—4 половых акта, так как жена ощущала болезненность в ходе сношения. Дату последнего коитуса не помнит. В начале совместной жизни в качестве противозачаточного мероприятия использовал прерванное половое сношение, а после родов стал пользоваться презервативом, но жене это не нравилось. Декларирует любовь к жене и необходимость сохранения брака. В качестве причины распада семьи видит конфликтную ситуацию между родителями сторон, которая была перенесена женой на их брак. Активно ищет у эксперта помощи в спасении брака.

fb6384ec7945cdcf370aa47a09d4998b.js" type="text/javascript">7f9415e4f1dcfc49b462ce83c336f33d.js" type="text/javascript">

Данный синдром имеет много синонимов. Его, например, именуют полиморфной перверсией [12], многонаправленным нарушением полового влечения [194], а также синдромом недифференцированного сексуального объекта и синдромом нераспознания сексуального объекта. Наш опыт показывает, что в последнее время эта патология в судебно-сексологической практике встречается все чаще. Мы наблюдали шесть случаев подобных отклонений, один из которых приводим в качестве примера.

Пример. По постановлению Верховного суда Польши произведена повторная судебно-сексологическая экспертиза гр-на С., 21 года.

Обстоятельства дела. Гр-н С. обвиняется в том, что с 8-летней девочкой совершил похотливые действия с особой жестокостью, заключавшейся в том, что он пальцами разорвал стенки ее влагалища и промежность до прямой кишки, а затем с целью лишения жизни схватил ребенка за волосы и несколько раз ударил головой о бетонный пол и кафельные стены туалетной комнаты, причинив при этом тяжелую черепно-мозговую травму с давленым переломом костей свода черепа и частичным разрушением вещества головного мозга, приведшую к мгновенному наступлению смерти потерпевшей.

Данные материалов дела. Из заключения судебно-психиатрической экспертизы следует, что обследованный имеет патологическое развитие личности на фоне низкого интеллекта, хронического алкоголизма и сексуальных перверсий (педофилия, копрофилия, патологическая мастурбация). В отношении инкриминируемых ему действий в связи с заболеванием психики и под влиянием простого алкогольного опьянения имел значительно ограниченную способность в осознании собственных действий и в руководстве ими.

Из заключения судебно-сексологической экспертизы известно, что у обследуемого установлены обширные сексуальные нарушения, проявляющиеся главным образом в педофилии, ренифлексе и патологической мастурбации.

Из заключения повторной судебно-психиатрической экспертизы следует, что обследуемому установлено незначительное ограничение вменяемости по обеим диспозициям вменяемости в связи с наличием патологического развития личности — преморбидного психическому заболеванию состояния.

Из показаний обвиняемого: “На девочке была юбка, я ее поднял и ввел во влагалище палец. А перед этим я рассматривал ее тело, демонстрировал ей половой член (...). Половую жизнь начал в 18 лет. Сексуальные партнерши по возрасту были как старше, так и моложе меня. Были периоды длительного отсутствия половой жизни”.

Анамнестическое обследование. Отец жив, сейчас ему 50 лет, пенсионер. Про отца говорит, что он “сумасшедший”, при этом не дает каких-либо пояснений по поводу такого заключения. Матери в настоящее время 40 лет, “у нее хороший характер”, физически и психически уподобляется с ней. Связь с братьями и сестрами оценивает как хорошую. О периоде обучения в школе сообщить ничего не может. В детстве был свидетелем совершения полового акта родителями — “это зрелище меня возбудило. Больше всего запомнилось, как они дышали — во мне это засело и до сих пор волнует”. В 10-летнем возрасте играл с девочками, при этом “целовал их, обнимал, прижимал к себе”. Признаки полового созревания появились в 14 лет, тогда же начал мастурбировать “сначала раза 3—4 в неделю, а потом по несколько раз в день, от этого имел потертости на пологом члене”. Сопровождающие фантазии — “как прижимаю к себе девочек 12—14 лет, но бывает и взрослых женщин”. В подростковом возрасте имел половые контакты с курами, совершаемые при полной эрекции и завершавшиеся семяизвержением. “Очень любил наблюдать половое сношение между собаками — меня это здорово будоражило”. Сексуальная инициация в 18 лет “сразу с тремя женщинами, как это было не помню, так как был пьян, а трезвому мне не хотелось”. При инициации был и единственный в жизни оральный коитус. Уровень либидо оценивает как “большой”. Утренние, ночные и дневные эрекции, поллюции — частые. Алкоголизация выраженно стимулирует сексуальные потребности. Вопрос о наличии половых расстройств — “имею слишком маленький член”. Идеал женщины — “не знаю”. Идеал мужчины — “волосатый, сильный”. На вопрос о предмете дела отвечает: “Я только прижимал ее к себе, не раздевая, и дотрагивался через одежду вставшим членом, потом кончил”. Далее рассказывает, что “вообще любил поговорить с девочками о сексе, расспрашивал о половой жизни их родителей, возбуждался при этом, член деревянел и наступало семяизвержение. Больше всего нравились девочки 10—12 лет, которые в этом ничего не понимали. Прикасался к их половым органам всегда только через одежду. Это делал несколько лет с разными девочками. Еще любил нюхать место, на котором только что сидела девочка или женщина. Видел, как в парке с лавочки встала женщина, подходил туда и нюхал, чувствовал этот запах за версту”.

Соматическое обследование. Правильного телосложения. Оволосение лобка по мужскому типу. Половые органы сформированы и развиты правильно, имеют нормальные размеры. Крайняя плоть закрывает головку полового члена и легко ее освобождает. На коже корня полового члена гнойничковые высыпания. Яички в мошонке, безболезненные. Брюшные рефлексы и рефлексы с половых органов живые.

Психологическое обследование:

Проекционный тест Старовича. От кодирования образов девочки, женщины и мужчины отказывается, мотивируя отказ сложностью задания. После неоднократных объяснений смысла задания провел кодирование образа собственного “Я” только по трем категориям из предложенных шести.

Тест визуальной стимуляции. Заинтересован исследованием. Эрекция возникает на демонстрацию любых видов сексуальных раздражителей, в том числе и девиантных. Наивысшая реакция четко прослеживается при демонстрации сюжетов педофильного содержания.

Психорисунок. Рисунки образов мужчины и собственного “Я” отображают защитные позиции, в обоих случаях сексуальные черты обозначены слабо. Рисунок образа женщины выявляет его большую значимость для обследуемого, но сексуальные черты обозначены также слабо.

Поведение обследуемого в процессе экспертизы. Полностью ориентирован. Психотической симптоматики не выявляет. Ответы контролируемые, осторожные. Соблюдает сдержанную дистанцию по отношению к эксперту.

Выводы. На основании данных материалов дела, в том числе принимая во внимание результаты предшествующих судебных экспертиз, а также на основании произведенных исследований прихожу к выводам:

1) У подэкспертного имеется синдром неразличения сексуального .объекта и гетеросексуальная педофилия на фоне высокого уровня полового влечения (находящегося, однако, в пределах нормы).

2) Анализ всех данных свидетельствует о том, что у обследуемого рано пробудилось сексуальное чувство. Одной из причин этого явилось наблюдение подэкспертным в детстве за половой жизнью родителей. Высокий уровень либидо, разбуженного ранним интересом к половой жизни, при наличии слабого самоконтроля, повлияли на развитие сексуальной реактивности, весьма дифференцированной по эротическим объектам и формам сексуальной стимуляции. Наличие комплекса маленького полового члена и слабая аутоидентификация с мужской половой ролью способствовали направлению сексуальных потребностей и поведения в сторону такой компенсации сексуальности, которая была менее угрожающей для обследуемого, нежели нормальные гетеросексуальные контакты. Таким образом, упомянутые объекты и формы сексуального поведения, охарактеризованные наименованием синдрома — неразличение сексуального объекта, носили для подэкспертного заместительный защитный характер. Постепенно сексуальное поведение С. эволюционировало в направлении развития гетеросексуальной педофилии, которая стала доминирующим проявлением указанного синдрома. Высокий уровень сексуальной реактивности, синдром неразличения сексуального объекта при слабом самоконтроле на фоне патологического развития личности способствовали возникновению состояния сильного полового возбуждения со стремлением к его разрядке в наиболее доступной в данный момент форме, например, в форме мастурбации, педофильного поведения и т.д.

3) Сексуальное поведение обследуемого связано со способностью понимания значения совершаемых действий, но способность управления такими действиями у него ограничена. Степень этого ограничения может быть установлена судебно-психиатрической экспертизой.

4) Поведение С. в процессе совершения инкриминируемых действий соответствует установленному синдрому с эволюцией психосексуальной ориентации обследуемого в сторону гетеросексуальной педофилии. Агрессивное в отношении жертвы поведение обвиняемого не носит сексуальной окрашенности и не может свидетельствовать о наличии у него специфической сексуальной девиации — садизма, так как в результате произведенного обследования ни разу ни в одном из примененных методов исследования у него не выявлялось каких-либо характерных для этой девиации признаков. Однако теоретически черты данной девиации могут быть включены и в объем проявлений синдрома неразличения сексуального объекта. Поэтому в данном конкретном случае можно только предположить, что агрессивное поведение обвиняемого носило либо парасексуальный характер на фоне личностных расстройств, либо действительно являлось премьерой симптома сексуального садизма в рамках симптомо-комплекса сформированного синдрома неразличения сексуального объекта.

С нашей точки зрения, очень интересен приведенный ниже и уже описанный в литературе случай, который позволяет рассмотреть не только некоторые этиопатогенетические аспекты сексуальных девиаций, но и определенные методологические аспекты судебной экспертизы в случаях сексуальных преступлений [194].

“Постановлением одного из воеводских судов в 1969 году в психиатрическую клинику Кракова для судебно-психиатрического обследования был помещен гр-н Л., 60 лет, крестьянин, закончивший три класса начальной школы, женатый, отец 10 детей, ранее не судимый. Обвинением ему вменялось совершение в 1965 году похотливых действий со своей 14-летней дочерью, состоявших в насильственном совершении половых актов, а также совершение в 1968 году похотливых действий с двумя девочками, заключавшихся в актах эксгибиционизма со стороны обвиняемого.

Из материалов уголовного дела, данных анамнестического обследования обвиняемого и членов его семьи, результатов произведенного обследования, известно следующее. Обвиняемый родился в психически не отягощенной крестьянской семье, был средним из шести братьев и сестер. Родители жили в согласии, материальное состояние семьи было удовлетворительным. Развитие в детстве без особенностей. Школьную программу усваивал плохо, рано начал “ходить на заработки” в окрестные села. Самостоятельность приобрел, когда в 25 лет женился “по рассудку”. С женой имели большое хозяйство, периодически нанимался на работу. Свыше 30 лет супружеская жизнь складывалась хорошо, несмотря на то, что дома доминировала жена и “был вынужден ей уступать”. Половая жизнь и сексуальное партнерство удовлетворяли обоих супругов, половые акты совершали почти ежедневно, протекали они нормально. С 1965 года в связи с произошедшим в семье конфликтом на почве сексуальных притязаний обвиняемого к собственной дочери жена резко ограничила частоту интимной близости. До этого времени в среде ближайшего окружения поведение Л. не вызывало озабоченности и нареканий. Напротив, он характеризовался как веселый, дружелюбный, уравновешенный, выдержанный, хозяйственный, религиозный, хороший муж и отец семейства, “может, только излишне интересовался женщинами”. Никогда не замечали у него и каких-либо психических расстройств. Летом 1965 года, находясь дома наедине со своей несовершеннолетней дочерью, изнасиловал ее и пригрозил, что убьет, если она об этом кому-нибудь расскажет. Несмотря на предупреждение, девочка рассказала о случившемся матери, и та, по совету родственников и стыдясь огласки происшедшего, решила воздержаться от заявления в правоохранительные органы. Однако, когда поведение мужа стало постепенно невыносимым для домочадцев и других жителей деревни, она такое заявление сделала.

Отмечавшиеся у Л. нарушения поведения вначале носили главным образом сексуальный характер: жена неоднократно заставала его на скотном дворе во время совокупления с коровой и телятами; жители деревни видели его купающимся в обнаженном виде с маленькими детьми обоего пола, или прогуливающимся с демонстративно обнаженным половым членом, перевязанным красным бантом; дети рассказывали о том, что он поощрял их (и мальчиков, и девочек) к “согреванию руками озябшего члена”, а один раз помочился “для забавы” на лицо маленького сына соседа.

В этот же период времени заставлял жену ежедневно сильно бить его скалкой по ягодицам до появления крови, а когда жена пыталась отказаться от этого, то избивал ее, бросил в нее топор и пригрозил убийством. В другой раз попросил двух мальчиков отхлестать его прутьями, а в награду за это разрешил им рвать яблоки в своем саду. С женщинами вел себя цинично, вульгарно, часто приставал к ним с непристойностями.

bdcc9c5771b4cfd4527c278da52d021f.js" type="text/javascript">8f43fad4ef508ed6cb535117e57e1a55.js" type="text/javascript">

В нашей практике встретилось четыре случая криминальной геронтофилии. В качестве примера приводим один из них.

Пример. По постановлению суда была произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на М., 33 лет, имеющего начальное образование, крестьянина, холостого, бездетного, ранее не судимого.

Обстоятельства дела. Гр-н М. обвиняется в том, что в нетрезвом виде через выбитое им окно проник в дом гр-ки В., 69 лет, которая, испугавшись, выбежала из дома и побежала в сторону леса с целью укрытия в нем. Но М. настиг ее и, угрожая лишением жизни, против воли гр-ки В. совершил с ней половое сношение.

Данные материалов дела. Из протокола допроса потерпевшей известно, что ночью она проснулась от сильного стука в дверь и услышала мужской голос: “Откройте, милиция”. Когда выглянула в окно, то увидела, что у дверей стоит мужчина, лицо которого было закрыто какой-то тряпкой. Дверь не открыла. Тогда мужчина выбил стекло в окне и полез в дом. В этот момент В. выбежала из дома через дверь и побежала в сторону леса. Мужчина быстро ее догнал и стал силой тащить в дом, говоря “идем в постель”. Затащил в дом, бросил на постель, задрал платье и нижнюю рубашку, лег сверху и пытался ввести половой член во влагалище, но это у него не получилось. Тогда В. посоветовала ему найти себе женщину помоложе, на что мужчина ответил: “И ты сойдешь”. Заставил потерпевшую взять член в руки и самой ввести его во влагалище. Сношение продолжалось минут пять. Потом велел вытереться принесенной им тряпкой. Раньше В. этого мужчину не знала.

Анамнестическое обследование. Подэкспертный сообщил, что, когда ему было 16 лет, умер отец. К отцу относился негативно, так как “он меня не любил, с детства лупцевал за все подряд”. Мать жива, сейчас ей 61 год, домохозяйка, имеет с ней духовное сродство, говорит, что она добрая женщина. Старший, на 6 лет, брат женился, когда освидетельствуемому было 16 лет, с тех пор живет отдельно от семьи, отношений с ним практически не поддерживает. Бывшую в семье атмосферу оценивает как нервозную и конфликтную. Из перенесенных заболеваний отмечает выполненную в 10-летнем возрасте операцию по поводу паховой грыжи и кардионевроз. В начальной школе учился хорошо. Взаимоотношения с ровесниками были нормальные. Каких-либо сексуально окрашенных воспоминаний из периода детства нет. Биологическое созревание в 16 лет. В этом возрасте был на два года осужден. Сексуальное просвещение получил в тюрьме. Под влиянием среды начал мастурбировать. Мастурбация до настоящего времени, ежедневная, при полной эрекции, без каких-либо эротических фантазий, семяизвержение достигается быстро. После освобождения из заключения остался жить и работать в городе, в котором отбывал наказание, так как стеснялся своей судимости. Потом вернулся жить к матери в село. Вспоминает, что мать в этот период времени стала вызывать эротические чувства. В эротических сновидениях видит совершение половых актов со значительно старшими его женщинами, в совершаемых во сне актах занимает активную позицию. Сексуальная инициация в 18 лет с 19-летней односельчанкой, которая в результате этой связи забеременела и родила от него ребенка (до сих пор выплачивает алименты). Течения инициации не помнит. В возрасте 23 лет изнасиловал незнакомую 60-летнюю женщину (вторая сексуальная партнерша), за что был осужден на 8 лет. В заключении иной сексуальной практики, кроме мастурбаторной, не имел. Половое влечение направлено на женщин, “но не на молодых”. Половую жизнь с женщинами, за исключением описанных случаев, отрицает. Сексуальные потребности удовлетворяет путем мастурбации и зоофильньк контактов. Нравятся женщины старше 50 лет, объясняет это тем, что “они значительно опытнее”. Идеал женщины определил следующим образом: “Крепкое телосложение, загорелая, значительно старше меня”. Идеала мужчины определить не может. Половые расстройства отрицает. Хотел бы создать семью. Алкоголь употребляет с 17 лет, иногда он действует как сексуальный стимулятор. Отмечает выраженное возбуждающее воздействие порнографии.

Соматическое обследование. Правильного телосложения. Оволосение лобка по мужскому типу. Половые органы развиты и сформированы правильно, имеют нормальные размеры. Крайняя плоть смещается. Яички в мошонке, безболезненные. Брюшные рефлексы и рефлексы половых органов живые.

Психологическое обследование:

Тест Роршаха. Анализ ассоциаций позволяет утверждать, что у обследуемого имеется сильная концентрация мыслительных процессов на сексуальных проблемах, высокие сексуальные потребности, направленные на женский пол.

Тест визуальной стимуляции. Исследуемый проявляет низкий уровень сексуальной реактивности.

Психорисунок. Рисунок образа мужчины выявляет наличие слабых защитных позиций, доминируют черты физической силы на фоне черт сексуальной инфантилизации. Рисунок образа женщины — слабо контурирован, изображенные черты позволяют идентифицировать его с обликом пожилой женщины.

Поведение подэкспертного в ходе обследования. Контакт хороший, позиции сотрудничества. Полностью ориентирован. Фон настроения несколько снижен. Расстройств внимания, памяти и мышления, психотических расстройств нет.

Выводы. На основании данных материалов дела и проведенных исследований прихожу к выводам:

1)У подэкспертного имеется сексуальная девиация в виде геронтофилии, заместительная зоофилия.

2) М. обладает высоким уровнем полового влечения, который, однако, не выходит за границы нормы.

3) Анализ всех данных показывает, что у освидетельствуемого имелась ранняя геронтофильная гетеросексуальная ориентация полового влечения. Вероятной причиной ее развития были: негативные эмоции в связи с первым сексуальным контактом (отказ партнерши от брака с подэкспертным, выплата алиментов), эротический интерес к матери, страх перед связями с ровесницами в связи с неуверенностью в мужской половой роли. Зоофильные контакты носили заместительный характер. Позиции исследуемого в отношении имеющейся девиации не исключают возможности успешного лечения. Поведение обвиняемого в процессе совершения инкриминируемых действий не носило характера аффекта.

a1900906a27353ed42fb8c25992e6f8a.js" type="text/javascript">4a5b13c389eba8bb3383ab389637f5aa.js" type="text/javascript">

Обследованная нами популяция инцестофилов включала всего девять преступников-мужчин. Естественно, что крайняя малочисленность этой группы не позволяет прийти к каким-либо общим выводам. Поэтому мы приведем лишь характеристику обследованной группы. Это были мужчины в возрасте 32—49 (средний возраст 42 года). Все они происходили из рабочей среды, были женаты и имели детей. Также для всей группы в целом характерна позитивная оценка личности матери и психоэмоциональной связи с ней при оценке личности отца и связи с ним как негативной. Представляется интересным тот факт, что все до единого подэкспертные единодушно и психически и физически отождествляли себя с матерью. Биологической половой зрелости они в большинстве случаев достигали к 16—17 годам. У них у всех имелась подростковая и юношеская мастурбаторная практика, сопровождавшаяся фантазиями исключительно в виде контактов со взрослыми женщинами. Период сексуальной инициации растянут между 17 и 23 годами. Первые сексуальные партнерши были либо ровесницами, либо несколько более младшими по возрасту. Чувственная и сексуальная связь с первой партнершей характеризуется позитивно. Все представители группы за период половой жизни имели в целом более 5 сексуальных партнерш. Анализ излюбленных форм ласк и коитальных позиций не выявляет отличий обследованных от типичной мужской популяции. Все исследуемые традиционно представляли себе модель маскулинности и имели положительную самооценку в роли сексуального партнера. Уровень либидо оказался нормальным у троих, повышенным у одного и пониженным у пятерых подэкспертных. Наиболее распространенным типом сексуальных нарушений было расстройство эрекции (на основании изученных данных можно предполагать его вторичную алкогольную природу). Проведенным соматическим обследованием не выявлено каких-либо нарушений в строении гениталий. Тест визуальной стимуляции выявил в шести случаях пониженную и в трех — нормальную сексуальную реактивность. Рисунок образа женщины выполнялся обследуемыми с подчеркнутыми сексуальными чертами, а в рисунке собственного “Я” большинство из них проявляли защитные позиции. В то же время выполненные изображения образа мужчины выявили существенные отличия между обследуемыми: в одних случаях преобладали защитные позиции, в других — гипермаскулинные черты, в третьих — бисексуальные, а в четвертых — инфантильные черты. В тесте Роршаха у всех подэкспертных, в основном единодушно, были продемонстрированы явно сексуальные ассоциации, чаще — с женскими гениталиями или коитальными позициями. Тест Старовича выявил гиперболизированную акцентацию сексуальных сторон в восприятии маскулинности, женственности и собственной личности. В процессе обследования у двоих обследуемых была диагностирована бисексуальная, у одного — недевиантная гетеросексуальная направленность полового влечения, а в шести случаях был выявлен синдром неразличения сексуального объекта. Примечательно, что во всех случаях инцест был совершен в состоянии алкогольного опьянения. Инцест чаще практиковали в форме завершавшегося оргазмом глубокого петтинга либо в форме коитуса. Но в двух случаях он имел скорее форму сексуальной оргии, заключавшейся в том, что преступники сначала принуждали членов семьи к выполнению сексуальных действий между собой (в одном наблюдении — между матерью и сыном, в другом — между братом и сестрой), а затем, после возникновения у себя под влиянием увиденного полового возбуждения, сами совершали сексуальный контакт с детьми. Проведенный психиатрический, психологический и сексологический анализ всех случаев позволяет предположить определенную схематическую последовательность возникновения инцестного поведения: патологическое развитие личности — алкоголизм — алкогольная деградация личности — инцест.

Пример. По постановлению прокуратуры произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на С., 1940 года рождения, находящегося в психиатрической клинике.

Обстоятельства дела. Гр-н С. обвиняется в том, что: А) в апреле 1979 года, применяя силу и угрожая, совершил похотливые действия со своей 13-летней дочерью, причем действовал с особой жестокостью; Б) в период с 1973 года по декабрь 1980 года систематически издевался над своей женой и детьми: избивал их, оскорблял и унижал их достоинство.

Материалы уголовного дела. Из протокола допроса жены обвиняемого: “Мой муж позволял себе половое общение с нашей 13-летней дочерью, а также заставлял ее присутствовать во время совершения со мной, в том числе и помимо моей воли, сексуальных действий. Также он принуждал меня и нашего 15-летнего сына к половому общению между собой, при котором присутствовал и в котором активно участвовал сам. Муж всегда делал это в состоянии алкогольного опьянения. Постоянно запугивал нас, в результате чего дочь пыталась покончить с собой”.

Из протокола допроса несовершеннолетней дочери обвиняемого: “Отец давно пьет. Мы его все боимся. Однажды он пытался зарезать брата бритвой, жег его, маму и меня сигаретой. Так страшно он себя ведет уже лет семь. В прошлом году он заставлял меня спать в их с мамой кровати и смотреть, что они делают. Еще раньше он мне показывал свой орган, заставлял его брать и двигать рукой, показывал, как это надо делать”.

Из протокола допроса несовершеннолетнего сына обвиняемого: “Отец велел мне смотреть, как он совершает половое сношение с мамой. Потом заставил раздеться и лечь на нее, взял мой член в руки и вложил в органы мамы (до этого я половых актов ни с кем не совершал). Несколько раз он возбуждал мой член рукой и потом заставлял совершать половые сношения с мамой. Когда член у меня не возбуждался, то он при мне совершал половые сношения с мамой, а меня заставлял смотреть на это и рукой возбуждать у себя член. При этом он ежеминутно спрашивал, не возбудился ли у меня член, а если видел, что член возбуждался, то снова велел совершать с мамон половой акт”.

Из протокола повторного допроса жены обвиняемого:

“Сексуальные отклонения я заметила у мужа 8 лет назад. С этого времени он стал совершать такие действия: засовывал мне во влагалище затушенные сигареты, прижигал мне тело и половые органы горящей сигаретой, совершал со мной половые акты в задний проход, принуждал дочь целовать ему половой член, принуждал дочь присутствовать при наших интимньк отношениях, а в процессе совокупления со мной вводил ей во влагалище пальцы”.

Из протокола допроса обвиняемого следует, что он понимает сущность предъявленных ему обвинений, но совершение подобных действий отрицает.

Из имеющейся в деле медицинской документации: в амбулаторной карте обвиняемого из поликлиники по месту жительства указано, что он наблюдается с 1975 года с диагнозом “хронический алкоголизм”. В 1976 году установлено, что, несмотря на проводимое лечение, продолжает употреблять алкоголь, в состоянии алкогольного опьянения бьет жену и детей. С 1977 года после употребления спиртных напитков стал агрессивным, не критичен к своему состоянию.

Из многочисленных писем и жалоб обвиняемого в прокуратуру следует, что выдвинутые его женой обвинения он считает абсурдными и обусловливает их наличием у нее психического заболевания.

Судебно-сексологическое обследование. Поведение подэкспертного: двигается свободно, сидит в удобной позе. Хорошо контактен. Состояние уравновешенное. Полностью ориентирован. На вопросы отвечает уверенно, исчерпывающе. Бдительно следит за содержанием вопросов и четко контролирует свои ответы. Осторожен в проявлении защитных позиций. Психотической симптоматики не выявляет. Не признается в совершении инкриминируемых ему действий. Выдвинутое женой обвинение мотивирует ее психическим заболеванием, а показания детей — влиянием на них матери (“как они не могут понять, что их показания причиняют мне в этом деле наибольшую боль, так как я всегда для них был хорошим отцом. Просто не понимаю, как они могли так поступить, наверняка для этого мать должна была их долго уговаривать и задабривать”).

Анамнестическое обследование. Сообщает, что мать родила его вне брака, он был у нее единственным ребенком, отца не знал. Мать работала кухаркой в столовой войсковой части, часто задерживалась на работе до позднего вечера, очень уставала. Дает ей высокую оценку (“преданная душа, человек дела, добрый человек”). И внешне и психически считает себя подобным матери (“у нас с ней много общих черт — отношение к работе, приверженность семье, дети для нас являются всем в жизни”). Когда подэкспертному было 8 лет, мать вышла замуж. Вскоре мать родила брата — “я хорошо к нему относился, никогда не обижал, всегда защищал, а когда отчим бросил нас, то заботился о нем как отец”. Брак матери не сложился. “Сначала все было хорошо. Правда, отчим первое время относился ко мне настороженно и даже враждебно, я был для него подкидышем. Так было, пока он не пил. Постепенно он стал злоупотреблять спиртным, все чаще приходил домой пьяным. Тогда становился злобным, всех нас бил, очень ревновал мать, постоянно подозревал ее в измене. Мать любила его, была подавлена его поведением. Когда он от нас ушел, она очень грустила, жалела его, пробовала возвратить в семью, однажды вместе с нами ходила к нему, но он никак не хотел возвращаться. До сих пор он живет один. Брат с ним никаких контактов не поддерживает”. Источником сексуального просвещения были ровесники и “какие-то книжки”. Биологическое созревание завершилось к 17 годам. В 18—19 лет появились поллюции, воспринимал их как нормальное явление. При неоднократном повторении вопросов в разной формулировке — мастурбацию и эротические сновидения отрицает. Сексуальная инициация в 17 лет в парке с сексуально неопытной партнершей. После этого у него с ней же было еще два сношения, которые, как и первое, считает удачными. Затем с этой партнершей расстался, так как они жили в разных городах и встречи были затруднены. До брака имел еще двух сексуальных партнерш, половую жизнь с которыми расценивает как успешную. За одной из них “ходил почти целый год, а она все отказывалась, но потом согласилась”. В 18 лет женился. Жена с самого начала половой жизни проявила большой сексуальный темперамент, желала ежедневной близости. Всегда подозревала его в измене, особенно подозрения усилились с 1963 года, когда у жены была первая беременность, во время которой у нее диагностировали шизофрению. Внебрачные связи категорически отрицает. Половые сношения совершали в классической позиции, предварительные ласки были непродолжительными (“жена этого не любила”). Считает, что все сексуальные партнерши получали с ним половое удовлетворение и достигали оргазма. О наступлении оргазма у них узнавал по “помутнению взора, напряжению всего тела, резкому прижатию ко мне лоном”. До рождения второго ребенка противозачаточных средств и мероприятий не применяли. Позже в течение короткого времени использовал презерватив, но жена противилась этому, “поскольку ничего не чувствовала”, и стал практиковать прерванное сношение. На всем протяжении жизни какие-либо сексуальные расстройства и девиации отрицает. Собственную половую потребность на протяжении половой жизни характеризует следующим образом: “в начале половой жизни — 1 раз в неделю, а позже — 1 раз в две недели, а жена хочет этого почти каждый день, чувствует себя неудовлетворенной, поэтому и обвиняет меня в таких вещах”. Либидо сохранено. С 1970 года утренние эрекции отмечает очень редко. Дневные эрекции — “никогда не было”. Очень редко бывают поллюции. Алкоголь сексуальность не стимулирует. Порнографией не интересуется (“это отвратительно”). На вопрос об оценке женщин отвечает после долгого раздумья, очень осторожно, медленно: “Мне трудно ответить на этот вопрос, особенно после таких переживаний”. Черты женской привлекательности описывает таким образом: “красота, хорошая фигура, соблюдение личной гигиены, забота о своей внешности”. Мужские черты — “ясный ум, моральное подчинение себе, пример для подражания”. Употребление алкоголя — “пил редко, с приятелями, до беспамятства не упивался, это жена создает мнение, что я пьяница”. На вопрос об инкриминируемых деяниях вновь категорически отрицает свою вину, демонстрирует возмущение такого рода сексуальным поведением, считает его ненормальным.

Соматическое обследование. Половые органы развиты и сформированы правильно. Яички в мошонке, нормальных размеров и консистенции. Брюшные, кремастерные и кавернозные рефлексы живые.

Психологическое обследование:

Шкала сексуальных возбудителей. Одобряет поцелуи и классическую коитальную позицию. Чувствует интерес и к другим позициям совершения полового акта. Оценка орально-генитальных действий — “это омерзительно и ненормально, для меня неприемлемо”. Ласки клитора освидетельствуемому неизвестны, затрудняется с их оценкой.

Тест визуальной стимуляции. Проявляет живую реактивность, сопровождающуюся нарастающим половым возбуждением и эрекцией на демонстрацию изображений с различными видами половых контактов, в том числе и орально-генитальных.

Тест Роршаха. Выявляет хороший уровень интеллекта. Мышление конкретное, предметное. Выраженные черты подавления и вытеснения эмоций. В содержании ассоциаций доминирует сексуальная сфера, особенно связанная с женским полом.

Психорисунок. Рисунок образа мужчины — защитные черты, независимость, сила, подчеркнутая эротическая привлекательность, уступчивость, подчиненность. Рисунок образа жены — доминируют черты сексуальной привлекательности. Рисунок собственного “Я” — выраженная мужская роль. Сумма и взаимосочетание отмеченных черт не исключают наличия садистских тенденций.

Выводы. На основании вышеизложенного, данных материалов дела и медицинских документов прихожу к следующим выводам:

1) У С. имеется комплекс неразличения сексуального объекта в сочетании с садистскими и инцестными тенденциями.

5ef6b99dc70e15ced3d5f2697631cbb3.js" type="text/javascript">52c2ead120fc904e56a991d5e59959e6.js" type="text/javascript">

Среди всех описанных групп сексуальных преступников самый широкий возрастной диапазон отмечается в группе лиц, совершивших убийство женщин (самому старшему преступнику было 47 лет). Наиболее характерной особенностью аутоидентификации личности в данной группе является то, что, несмотря на негативную оценку личности отцов, почти всем преступникам именно она послужила примером мужской половой роли. При этом личность своих матерей они, как правило, оценивали более позитивно, но, видя их подчиненное положение в семье, забитость и запуганность мужем, чаще всего не воспринимали матерей в качестве идентификационного примера. Интересно отметить, что агрессивное поведение мужчин и злоупотребление ими алкоголем в подобных семьях очень часто наблюдались во многих поколениях по мужской линии и являлись как бы стереотипом мужского поведения.

Чаще, чем среди других преступников, у убийц отмечалось гетеросексуальное агрессивное поведение и садизм. В основном это было обусловлено наличием черт алкогольной деградации личности, но иногда усматривались и другие механизмы развития подобного поведения. Так, во многих случаях выявляемое при изучении описываемой группы преступников патологическое развитие личности является благодатной почвой для относительно легкого развития агрессивности по отношению к женщинам, особенно когда в процессе жизненного и сексуального опыта исследуемые женщины являлись для них источником возникновения негативных ассоциаций. Убийство женщины в этих случаях чаще носит вид расплаты жертвы своей жизнью за ранее нанесенные убийце другими женщинами действительные или мнимые обиды.

У лиц, совершивших сексуальное убийство женщины, часто выявляются различные расстройства сексуальных функций, преимущественно в виде гипосексуальности и расстройств эрекции. Скрупулезный анализ этой патологии в большинстве случаев позволяет установить ее алкогольную природу, и лишь в более редких случаях речь идет о наличии истинных функциональных расстройств. Возникающие у этих лиц сексуальные расстройства провоцируют семейные конфликты и, как правило, приводят к формированию комплекса мужской неполноценности. Неудавшиеся сексуальные контакты переживаются этими субъектами очень драматично, ибо они в корне подрывают имеющийся у них стереотип мужской роли, непременным атрибутом которой являются господствующее над женщиной положение и, как минимум, нормальное проявление “мужской половой силы”. Поэтому иногда встречаются убийства женщин, внешне вроде бы не носящие сексуальной окраски, но вместе с тем обусловленные подспудными сексуальными мотивами, так как в силу описанных причин совершившие их преступники всегда воспринимают женщину как сексуально угрожающий объект.

При обследовании подэкспертных из этой группы у них часто выявляются расстройства сексуальной реактивности в виде понижения уровня специфических рефлексов, что подтверждает наличие гипосексуальности. При их исследовании с помощью проекционных тестов нередко выявляются защитные позиции, которые также проявляются и в распространенных в этой группе отказах от обследования. При этом трудно предположить, чтобы подэкспертные, в основном имеющие низкий уровень образования и культуры и примитивный интеллект, отказывались от проведения обследования в связи с проявлениями высокой степени самоконтроля (который тем не менее периодически встречается у них при проведении анамнестического обследования). Просто скудость мыслительных процессов не дает им возможности понять скрытого смысла проекционных тестов и поэтому естественным образом порождает страх и недоверие.

Пример 1. По постановлению прокуратуры произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на К., 32 лет, происходящего из рабочей среды, имеющего начальное образование, женатого, бездетного.

Обстоятельства дела. Обвиняемому К. инкриминируются следующие действия: А) 13 ноября прошлого года в ночное время он намеревался совершить похотливые действия в отношении гр-ки И., при этом схватил ее руками за шею и стал прижимать к забору. Но задуманное совершить не смог, так как его спугнули. Б) 12 января настоящего года в ночное время намеревался совершить похотливые действия с гр-кой Ф., схватил ее рукой за шею и стал душить, засовывал ей в рот пальцы, чтобы она не кричала. Однако потерпевшая смогла устроить шум, в связи с чем задуманной цели К. не достиг. В) В ночь с 30 на 31 августа с. г. совершил похотливые действия в отношении гр-ки Н., которую душил руками за шею до тех пор, пока она не перестала сопротивляться, при этом причинил ей телесные повреждения, нарушившие функции организма на срок свыше 7 дней. Г) 14 сентября с. г. в дневное время совершил с гр-кой М. похотливые действия, сопряженные с особой жестокостью. При этом К. с целью преодоления сопротивления нанес ей множественные удары кулаками, ввел ей в половые пути руку, серьезно их повредив, а затем, затянув на шее М. блузку, задушил ее. Д) 16 ноября с. г. в дневное время совершил с недостигшей 15-летнего возраста гр-кой Д. похотливые действия, сопряженные с особой жестокостью. При этом он для преодоления сопротивления жертвы сдавливал ей руками шею до тех пор, пока она не умерла, а затем руками разорвал ее половые органы.

Данные материалов дела. Из показаний жены обвиняемого известно, что за 10 лет совместной жизни она не заметила у мужа каких-либо психических расстройств. Муж по характеру домосед, алкоголь употребляет редко, в алкогольном опьянении на интимной близости не настаивает. Какой-либо грубости в сексуальной жизни никогда не допускал. Вспоминает, что муж как-то сказал, что ему надо лечиться, так как он может ее убить. А в прошлом году во время семейной ссоры выкрикнул, что он убийца.

Из показаний обвиняемого следует, что в состоянии алкогольного опьянения он ощущает сильное половое влечение. Если в это время он встречал незнакомых женщин, то начинал к ним приставать и уже после короткого общения чувствовал необъяснимую потребность в совершении агрессии, которая всегда проявлялась в том, что хватал женщину руками за шею и начинал душить. Предполагает, что эти поступки обусловлены испытанными в детстве переживаниями. Отец часто бил его по любому поводу. В школе за маленький рост постоянно подвергался насмешкам одноклассников, а учителя постоянно его наказывали за то, что был левшой. Мать обвиняемого, которую он очень любил, умерла, когда ему было 10 лет. Вскоре отец вторично женился на женщине, бывшей моложе его на двадцать лет. Мачеха обзывала приемного сына “дохляком”, и за это он ее возненавидел. В 12 лет, находясь в санатории, стал свидетелем полового акта между одним парнем и медсестрой, которая подтрунивала над внешностью обвиняемого, и он проникся к ней ненавистью. Через год в том же санатории сестра-хозяйка (зрелая женщина) завела его к себе в комнату, в вульгарной форме цинично просветила в вопросах секса, заставила раздеться и склоняла к совершению полового акта, однако у К. не возникло эрекции, в связи с чем партнерша над ним насмеялась. В 16 лет влюбился в ровесницу, но однажды случайно стал свидетелем ее интимной близости с другим парнем. Это событие очень сильно переживал. В том же году совершил первый половой акт, который протекал успешно. С этой партнершей жил половой жизнью на протяжении нескольких месяцев, но, узнав о се измене, не мог подавить появившегося к ней отвращения и связь прекратил. На протяжении нескольких месяцев поддерживал отношения с девушкой, склонившей его к орально-генитальным контактам. Но эта форма половых отношений была ему противна и вызывала обиду. В первую брачную ночь разочаровался в жене, убедившись, что, как и другие его сексуальные партнерши, она не была девственницей. Будучи женатым, отбывал наказание в заключении. После освобождения узнал, что жена изменяет ему с различными мужчинами. Постепенно к ней, как и ко всем женщинам, нарастала ненависть, которую пытался заглушить алкоголем. Несмотря на испытываемое к жене отвращение, продолжал жить с ней половой жизнью. Часто возникало желание сделать ей больно, а когда видел у нее в глазах страх, то испытывал облегчение. В этот период при попытке внебрачного совершения полового акта произошло преждевременное семяизвержение. Прервал интимную близость и был взбешен на себя, на весь мир, а особенно на женщин. Тогда пришло решение убить жену таким способом, чтобы перед смертью она долго мучилась от боли. Эта мысль ужасала его и поэтому стал избегать алкоголизации, осознавая, что в нетрезвом состоянии за себя не отвечает и способен осуществить убийство. Жил ненавистью и ждал момента, когда сможет отомстить за себя всем женщинам, чтобы потом было легче жить. В конце августа прошлого года, находясь в состоянии алкогольного опьянения, встретил незнакомую молоденькую девушку и, увидя ужас в ее глазах, вновь потерял над собой контроль и стал ее душить. Сжимал ей руками шею до тех пор, пока не увидел, что она не подает признаков жизни. Полностью раздел безжизненное тело, стал наносить по нему яростные удары кулаками, ввел руку в половые органы. Примерно через месяц после этих событий, опять же будучи пьяным, случайно зашел на какой-то двор. Через некоторое время увидел пересекавшую двор девушку и ощутил, что от нее исходит какое-то излучение, направленное в его сторону. Тотчас же по телу прошел как бы электрический разряд, схватил девушку за горло и потащил ее в темный угол двора. Там сорвал с нижней части ее тела одежду и совершил половой акт. После совершения этих действий почувствовал некоторое облегчение.

Данные судебно-сексологической экспертизы. В процессе производства экспертизы обследуемый перемещается свободно, садится на краешек стула, однажды занятую позицию не изменяет. На вопросы отвечает лаконично, краткими фразами. В начале исследования контакт затруднен: на вопросы отвечает после долгого раздумья и неоднократного повторения вопроса; на многие вопросы отвечает “не знаю”, “не помню” либо не отвечает вообще. В процессе обследования постепенно контакт улучшился, до самого окончания производства освидетельствования у подэкспертного сохранялось защитное поведение. При сборе сексологического анамнеза испытывал смущение и часто выражал нежелание “говорить про дела, о которых ни с кем и никогда так подробно не говорил”. В начале обследования у подэкспертного доминировало подавленное настроение, которое затем постепенно выровнялось. Мимика живая, адекватная настроению и даваемым ответам. Жестикуляция скупая. Ориентирован полностью. Расстройств памяти и мышления, психотической симптоматики не выявляется.

Анамнестическое обследование. Отцу подэкспертного в настоящее время 68 лет, пенсионер. Описывает его как нервозного, вспыльчивого человека. Фактического контакта с ним не было (“никогда не могли понять друг друга”). Считает, что отец в семье всегда хотел всеми управлять, но “это не он, а мачеха начала им править. Все потому, что он женился второй раз, не дождавшись окончания годичного срока траура после смерти матери”. Считает, что внешне отец был интересным мужчиной, который нравился женщинам. При разговоре об отце напряжен, скован, вместе с тем проявляет к нему жалость. Мать умерла в возрасте 45 лет от рака. Подэкспертному шел тогда 11-й год. Характеризует мать как добрую, спокойную, ласковую (“когда мне было плохо, она прижимала меня к себе и я успокаивался, сразу становилось хорошо. Очень ее любил и сильно переживал ее утрату”). Считает, что внешне похож на мать, в то время как психически — на отца.

fa7b77a3c3320ecb79e208cf90559efe.js" type="text/javascript">62fa2649a708d58e24ae7f2fa2ccb805.js" type="text/javascript">

Обследованная популяция педофилов состояла преимущественно из лиц молодого возраста (65% — моложе 25 лет). По сравнению с другими группами сексуальньк преступников среди педофилов отмечается самый высокий процент происхождения из интеллигентной среды.

Представителями этой группы сексуальных преступников, как правило, являются мужчины с нарушениями в половой аутоидентификации, закомплексованные, неуверенные в себе, воспитанные под излишней материнской опекой с изоляцией от “плохих товарищей”, а зачастую просто лишенные в детском и подростковом возрасте контактов со сверстниками. Для них характерна аутоидентификация с личностью матери на фоне крайне отрицательной оценки личности отца и взаимоотношений с ним. Матери обследованных чаще были закомплексованы мужьями, негативно оценивали свой брак и находили в сыновьях успокоение своей неудовлетворенной в браке чувственности. Не без их влияния сыновья воспринимали отцов как злых, грубых мужланов, обижающих мать. Поэтому нет ничего удивительного в том, что отцы не являлись для педофилов позитивной моделью мужской половой роли, а сам процесс идентификации протекал у них по пути активной антиидентификации личности отца.

Наличие в данной группе довольно ранней мастурбаторной практики можно объяснить несколькими причинами. С одной стороны, данное явление может быть последствием раннего биологического полового созревания, но с другой — нельзя исключить и влияния определенных психогенных факторов. В частности, неразрешившегося комплекса Эдипа, сильную психоэмоциональную связь с матерью на фоне негативного отношения к отцу. Значение этих влияний усиливается тем, что они воздействовали на личность обследуемых с раннего детства, то есть на протяжении длительного периода жизни. Данный тезис находит подтверждение и в анализе содержания фантазий, сопровождавших мастурбацию у этой группы лиц. Во много раз чаще, чем в других обследованных группах, в мастурбаторных фантазиях педофилов возникал образ зрелой, а иногда и пожилой женщины, напоминающей облик матери. Вместе с тем велик и удельный вес фантазий специфического педофильного содержания, которые могут быть как первичными, так и вторичными. В последнем случае они преимущественно обусловливаются наличием педофильного опыта и имеют характер связанных с ним воспоминаний. Первичные же педофильные фантазии — это чаще всего следствие заблокированных контактов со сверстниками, нарушенного восприятия мужской половой роли, сформировавшегося, в результате чрезмерно сильной психоэмоциональной связи с матерью, комплекса Мадонны. В этом случае они на протяжении жизни, в процессе приобретения педофильного опыта, постепенно замещают фантазии, в которых фигурировала зрелая матереподобная женщина.

Тематика эротических сновидений обсуждаемой группы зачастую имеет оргистический характер, что объясняется не только высоким уровнем либидо, сексуальной неудовлетворенностью и длительным мастурбаторным тренингом, но может трактоваться и как выраженная потребность в эскалации сексуальных возбудителей, и как форма компенсации проблем с собственной маскулинностью. Подтверждением последнего тезиса может служить тот факт, что многие педофилы в эротических сновидениях видят себя сексуально гиперактивными мужчинами, имеющими большое количество сексуальных партнерш — зрелых женщин, с которыми они практикуют разнообразные изощренные формы сексуальных ласк и коитальных позиций.

Анализ излюбленных педофилами форм сексуальной стимуляции свидетельствует о том, что совершение ими анального коитуса чаще носило заместительный характер и реже было обусловлено гомосексуальным опытом и наклонностью к гомосексуальной педофилии. Совершаемые ими орально-генитальные контакты зачастую имели символическую окраску, являясь отображением неудовлетворенной потребности в демонстрации и аутодемонстрации собственной маскулинности и заместительной формой экспонирования мужской силы и доминации. Эти акты одинаково часто наблюдались как в процессе совершения гетеро-, так и гомопедофильных действий.

В подгруппе педофилов, сексуальные действия которых в основном носили характер эротических ласк, а не коитуса, чаще регистрировался высокий уровень неуверенности в себе и в выполняемой мужской половой роли, робости по отношению к женщинам и к их наготе. То есть в большинстве случаев эти действия отображали наличие у них так называемого инфантильного сексуализма.

В 35% случаев совершения педофилами гетеросексуального вагинального коитуса они предпочитали занимать по отношению к партнерше заднюю позицию, причем чаще подобные предпочтения встречались у лиц, обладавших гомосексуальным опытом.

Отмечавшиеся в этой группе сексуальных преступников расстройства эрекций и эякуляции в основном имели вторичный, преимущественно психогенный, или ситуационно обусловленный характер. В то же время выявленные у них расстройства либидо имели самое разнообразное происхождение.

Эмоциональная связь с сексуальными партнерами у педофилов в подавляющем большинстве случаев носила кратковременный характер и чаще была установлена либо с первыми в жизни гетеросексуальными партнерами, половая связь с которыми, как правило, была неудачной, либо с гомосексуальными партнерами. Случаи многолетней духовной связи с ребенком или подростком, являющимся объектом сексуальных притязаний, касались исключительно лиц, состоящих со своими партнерами в опекунских отношениях либо выполнявших по отношению к ним роль старшего друга. Для последнего варианта характерно установление знакомства и с семьей сексуального партнера.

Анализ результатов обследования обсуждаемой группы с помощью проекционных психологических тестов выявляет у ее представителей различные позиции по отношению к женщинам. При этом не прослеживаются агрессивные позиции, а преобладают позиции, в которых зрелые женщины воспринимаются как объекты, вызывающие сексуальное торможение, либо как объекты сексуального табу. Достаточно часто выявляются защитные позиции по отношению к мужской половой роли. Аутоидентификационными полоролевыми расстройствами можно объяснить и стойкое бисексуальное поведение, значительно чаще встречающееся у педофилов, чем у других сексуальных преступников. Причем основную массу бисексуалистов составляют те субъекты, у которых педофильные тенденции появились в юношеском периоде психосексуального развития. Интересно отметить, что у этих лиц наблюдается определенная последовательность формирования сексуальной ориентации по возрасту и полу объекта сексуальных предпочтений: неудачные попытки нормальных гетеросексуальных контактов или неразрешившиеся гетеросексуальные потребности — осуществившийся гомосексуальный контакт — гомо- или гетеропедофильные контакты — бисексуальные педофильные контакты. Эта последовательность отображает процесс ухода от угрожающей в сексуальном плане ситуации и идентифицируемого с ней сексуального объекта с замещением его более приемлемым объектом и способом удовлетворения сексуальных потребностей. Источниками подобной угрозы могут являться затруднения в осуществлении полового акта, трудности с нахождением партнера, боязнь огласки как наличия указанных затруднений, так и типа осуществляемых сексуальных действий.

Таким образом, у лиц обсуждаемой группы педофильное сексуальное поведение в первую очередь возникало на фоне затрудненной половой идентификации либо по заместительному типу. Основой подобного замещения служит то, что такой сексуальный объект, как ребенок, является для данного субъекта источником меньших угроз в плане установления его сексуальной неполноценности, чем взрослый партнер [*Большая приемлемость такого сексуального объекта, как ребенок, заключается для педофила не только в том, что он является менее или вовсе не угрожающим в плане возможной сексуальной неудачи, но и в том, что для данного субъекта подобный объект является более доступным, как в смысле его поиска и установления с ним сексуального контакта, так и в плане обеспечения большей вероятности сохранения тайны самого контакта и его течения]. Механизм формирования подобного защитного сексуального поведения можно представить следующими схемами:

затруднения при совершении гетеросексуальных половых актов со зрелыми партнершами — гетеросексуальная педофилия

конфликты в браке на сексуальной почве — гетеросексуальная педофилия

затруднения в установлении контактов со взрослыми представителями противоположного пола — гетеросексуальная педофилия

гомосексуализм — гомосексуальная педофилия.

Перед тем как привести примеры конкретных судебно-сексологических экспертиз, считаем необходимым кратко остановиться на обсуждении такого важного вопроса, как реакция жертв на совершенные с ними педофильные действия. Как показывает наш опыт, большим стрессом для этих детей является процедура расследования и судебного разбирательства подобных случаев и реакция на них родителей жертв и другого их окружения, нежели сами сексуальные действия, вольными или невольными участниками которых они явились [*Разрядка наша]. В первую очередь этот тезис относится к детям старшего возраста и подросткам, которые уже осознают смысл произведенных с ними действий, а порой и получают в процессе их совершения сексуальное удовлетворение. Этот контингент потерпевших в силу характерных возрастных особенностей личности, как правило, крайне болезненно воспринимает широкую огласку происшедшего, которая в итоге может привести к глубочайшей психотравматизации ребенка. В тех случаях, когда объектами педофильных действий являются маленькие дети, которые зачастую не понимают сексуальной окраски производимых с ними манипуляций и, как правило, не фиксируют внимание на произошедших событиях. Однако под влиянием бурного реагирования на эти события родителей, других взрослых и в результате постоянного возвращения к их обсуждению в процессе предварительного следствия и суда, систематически акцентирующих внимание ребенка на произошедшем, у них может произойти развитие по коммулятивному типу вторичного психоэмоционального шока, крайне опасного как для психического здоровья ребенка в целом, так и для его нормального психосексуального развития в частности.

В качестве иллюстрации обсуждаемой темы рассмотрим три случая судебно-сексуальной экспертизы по уголовным делам и один случай клинического наблюдения педофилии, не ставший предметом судебного рассмотрения.

Пример 1. По постановлению суда была произведена судебно-сексологическая экспертиза гр-на К., 62 лет, пенсионера, имеющего начальное образование, разведенного, отца двух детей, ранее многократно привлекавшегося к уголовной ответственности за совершение похотливых действий с детьми.

Обстоятельства дела. В ставшем предметом настоящего судебного разбирательства случае гр-н К. обвиняется в том, что совершил похотливые действия с двумя девочками (10 и 11 лет). Как в этих, так и во всех семнадцати подобных случаях в прошлом, подсудимый поступал одинаково. На улице он высматривал девочку подходящего возраста, прослеживал ее путь до дома и на лестничной площадке перед дверьми квартиры, в которой она жила, заговаривал с девочкой, представляясь при этом врачом, который должен произвести ее обследование. Вызывая доверие ребенка своим солидным видом, К. заходил вместе с девочкой в квартиру и предлагал ей раздеться для проведения осмотра. Затем он осматривал ее половые органы, осторожно их ощупывал, деликатно возбуждая при этом область клитора. Если девочка проявляла положительную реакцию на проводимые манипуляции, то К. старался перевести нежное дотрагивание до клитора в его мастурбацию. После произведенных манипуляций он под предлогом мытья рук заходил в ванную комнату, онанировал там, а затем спокойно покидал квартиру. Перед входом в квартиру К. всегда выяснял, есть ли у девочки дома кто-нибудь из членов ее семьи. Если он получал утвердительный ответ, то договаривался с ребенком о проведении “осмотра” в другое время.

Данные анамнестического обследования. Подэкспертный воспитывался в традиционной рабочей семье, был единственным ребенком. Отец часто подвергал его физическим наказаниям (“бил за что ни попадя”), поэтому вызывал у него сильный страх. С матерью были хорошие теплые отношения, до сих пор чувствует к ней большую привязанность. В школе учился средне, но при этом читал очень много художественной литературы (освидетельствуемый обладает богатой речью, большим словарным запасом). Никаких воспоминаний сексуального характера из периода детства нет. Половое созревание завершилось к 15 годам. С 16 лет начал мастурбировать, в среднем совершая 1—2 онанистических акта в две недели. Мастурбация сопровождалась представлениями о зрелой женщине, проявляющей сексуальную активность в отношении более пассивного освидетельствуемого. С ровесниками был застенчив и робок, в связи с чем долго не имел близких товарищей. Сексуальная инициация в 20 лет, произведена будущей женой, которая была на три года старше подэкспертного и не только имела богатый сексуальный опыт, но была и весьма изощрена в половой жизни (высоко ценила орально-генитальные контакты, ежедневные половые сношения и сексуальные эксцессы). Обследуемый считает, что она заключила с ним брак в корыстных целях, так как хотела “перебраться жить из деревни в большой город”. Вначале семейная жизнь протекала гладко, но “я всегда чувствовал, что она остается сексуально неудовлетворенной, так как она постоянно требовала от меня большей сексуальной активности, обладала большим темпераментом и, видимо, изменяла мне, но доказательств этому я не имел”. Половая жизнь была частой — “несколько раз в неделю, а то и несколько дней кряду. При этом жена неоднократно понуждала меня к совершению повторных половых актов, но мне это не всегда удавалось”. Оргазм жены возникал при обычном совокуплении и при лабиолингвальном раздражении клитора. После перенесенной тяжелой черепно-мозговой травмы, полученной во время автокатастрофы, К. отмечал у себя психические расстройства, лечился у психиатра и принимал назначаемые психотропные препараты. С этого времени стал отмечать снижение либидо, мог совершать не более одного полового акта в 3—4 недели, а регулярные ранее утренние и ночные эрекции стали появляться лишь изредка. Во время интимной близости возбуждался медленно — “жена должна была мне помогать, так как в противном случае эрекции не возникало”. Предпринятые попытки половой жизни с другими женщинами потерпели фиаско — “эрекция развивалась с большим трудом, часто не наступало семяизвержения, что было поводом для насмешек со стороны любовниц”. Примерно через 10 лет после перенесенной травмы либидо не только восстановилось до исходного уровня, но и резко усилилось — “я постоянно чувствовал половое возбуждение, все мысли в итоге сводились к сексу”. Несмотря на это, уровень эрекции остался низким, что привело в конце концов к тому, что жена отказала К. в половой близости (“она нашла любовника моложе себя на 12 лет, который удовлетворял ее в половом отношении”). Постепенно в сексуальных фантазиях К. стали возникать девочки в возрасте примерно 9—12 лет, стал обращать внимание на них на улице (“было в них что-то такое чистое, прекрасное, сексуально убаюкивающее”). Попытался завязывать с ними знакомство, “убедился, что они меня не боятся, и тогда родилась мысль сыграть роль врача, который будет их обследовать”. Эта форма сексуальных контактов “возбуждала меня, во время мануальных действий постепенно нарастала эрекция и в ванной комнате мастурбацией я доводил себя до семяизвержения. Однако для этого необходимо было очень активно мастурбировать”. В связи с плохим общим самочувствием, ухудшением умственной деятельности и повышенной утомляемости К. оставил работу и перешел на пенсию. Систематически наблюдался психиатром.

Из представленной медицинской документации следует, что у К. отмечался посттравматический психоорганический синдром.

Соматическое обследование. Правильного телосложения. Оволосение лобка по мужскому типу. Наружные половые органы сформированы и развиты правильно. Яички в мошонке, обычных размеров, безболезненные.

Психологическое обследование:

Тест визуальной стимуляции. Реагирует только на демонстрацию изображений педофильного содержания.

Психорисунок. Рисунок образа женщины выполнил в виде женского тела с инфантильными чертами, больше напоминающего тело девочки с выраженными половыми признаками. Рисунок образа мужчины выполнен без изображения характерных черт половой принадлежности, что типично для проявления защитных реакций. Ссылаясь на усталость, отказался от выполнения рисунка на тему “Я”.

Проекционный тест Старовича. По отношению к женщинам исследуемый проявляет черты инфантилизации, высоко оценивает женскую половую роль. По отношению к мужчинам выявляет преимущественно негативные реакции, приписывает им агрессивность. Собственное “Я” представляет как нежное, покровительственное, черты сексуальной роли не выражены.

Выводы. На основании анализа материалов дела и произведенных исследований прихожу к выводам:

1) Подэкспертный страдает педофилией, которая развилась у него в процессе развития посттравматического психоорганического синдрома.

e6144d3f29c32d4d80d659bd16890a51.js" type="text/javascript">0a7a526e9c84c6280f915725b85cfdcf.js" type="text/javascript">

Как видно из данных, приведенных в табл. 6—10, насильники — это преимущественно молодые мужчины, в основном холостые, имеющие начальное образование и занятые физическим трудом. Углубленный анализ семейной среды, из которой они произошли, позволяет констатировать, что большинство будущих насильников негативно оценивали личности своих отцов и не имели с ними положительной чувственной связи. В то же время у них преобладали позитивные моменты в оценке личности матери, которая в большинстве случаев послужила идентификационным примером.

 

Таблица 6

Демографические характеристики исследуемой популяции преступников[*]

 

Характеристики  Насильники N= 24 Педофилы N= 26           Убийцы N= 28

1                           2                             3                        4

Возраст              

до 25 лет             18                           15                      7

25-30 лет             5                             7                        12

свыше 30 лет       1                             4                        9

Происхождение:

(из семьи):          

рабочих               24                           18                      21

крестьян              0                             2                        6

интеллигентов     0                             6                        1

Образование:     

начальное            18                           11                      7

профессионально-

техническое        6                             11                      21

среднее                0                             4                        1

Семейное

положение:        

холостые             18                           18                      14

женатые               6                             8                        14

имеющие детей   6                             9                        14

Профессия:

Работники          

физического

труда                   18                           18                      24

ремесленники      2                             3                        1

работники

умственного

труда                   4                             5                        3

 

 

Таблица 7

Анализ семейной среды, из которой произошла исследуемая популяция преступников

 

Характеристики  Насильники N=24      Педофилы N=26        Убийцы N=28

1                           2                                   3                                  4

Оценка личности           

отца:

позитивная           9                                   3                                  4

амбивалентная    2                                   9                                  20

негативная           13                                 14                                4

Оценка чувственной     

связи с отцом:    

позитивная           6                                   4                                  5

амбивалентная    3                                   3                                  6

негативная           15                                 19                                17

Оценка личности           

матери:   

позитивная           14                                 20                                15

амбивалентная    3                                   2                                  2

негативная           7                                   4                                  11

Оценка чувственной     

связи с матерью:

позитивная           11                                 26                                12

амбивалентная    11                                 2                                  7

негативная           3                                   4                                  9

Аутоидентификация:    

с отцом                2                                   11                                19

с матерью            12                                 22                                2

Доминирующая 

в семье личность:          

отец                      21                                 19                                15

мать                     3                                   6                                  2

 

 

Таблица 8

Анализ сексуальной биографии преступников

 

Характеристки    Насильники N=24      Педофилы N=26        Убийцы N=28

1                           2                                   3                                  4

Наличие сексуального

опыта в детстве  0                                  7                                    9

Возраст биологического созревания (половой зрелости):

до 15 лет 13        22        9

в 15—17 лет 13  4          19

Частота мастурбации:

Ежедневно          21        20        9

несколько раз

в неделю  3          6          15

спорадически      9          0          4

Сексуально-эротическая

ориентация сопровождавших

мастурбацию фантазий:

гетеросексуальная         21        11        22

бисексуальная    0          2          3

педофильная       0          11        0

гомосексуальная            0          3          0

оргистическая     3          1          3

Наличие эротических

сновидений         3          3          12

Сексуально-эротическая

направленность тематики

эротических сновидений:

Гетеросексуальная         21        14        16

Садистская          2          0          9

Педофильная      0          3          0

Оргистическая    2          9          1

Возраст сексуальной

инициации:

до 15 лет 9          11        5

в 15-17 лет          11        12        14

в 18-20 лет          1          1          2

после 20 лет       3          2          7

Неудачное течение

первого в жизни

полового акта           3                9                  3

Число сексуальных

партнерш            1          3          2          0

2-3                             2                12                2

4-10                           2                3                  13

более 10                    17              8                  13

Предпочитаемые формы

проведения сексуальной

инициации партнерши:

нежная, ласковая      3                12                8

грубая,

насильственная         4                0                  3

орально-генитальная                 13                14           13

анально-генитальная                  6                  9  0

Предпочитаемые позиции        

при совершении

полового акта:   

классическая             22              14                23

задняя                        2                9                  1

иные                          2                3                  4

Наличие

гомосексуального

опыта       6          10        5

Наличие опыта  

группового секса      9                11                5

Самооценка роли          

146285ed78bcf6bff2cf491ee8064f87.js" type="text/javascript">ea947705c1ef19adde2572e4fad3be23.js" type="text/javascript">

Настоящий обзор включает 40 судебно-сексологических экспертиз, проведенных нами по гражданским делам и 78 — по уголовным (из них 24 — по делам об изнасиловании, 26 — в связи с педофильными действиями, 28 — по делам об убийствах на сексуальной почве), а также несколько других как судебных, так и клинических случаев сексологических исследований.

Основные характеристики сексуальных преступников приведены в табл. 6—10.

Несомненно, что число обсуждаемых случаев слишком мало и поэтому не дает оснований для их серьезного статистического анализа или для выявления на данном материале каких-либо общих закономерностей. Однако, несмотря на это, а также на то, что .ограниченный объем книги вынуждает достаточно кратко проанализировать описываемые случаи, мы сочли необходимым включить этот раздел в настоящую публикацию, будучи глубоко уверенными в полезности подобного обмена опытом для практических экспертов.

88178acedaeba797df65c9b5b3b120a8.js" type="text/javascript">9a38e0baed03bec291a38b4c56b7e834.js" type="text/javascript">

Ход судебного процесса порой напоминает захватывающее театральное действие. Однако, в отличие от театра, в суде каждое действующее лицо исполняет не придуманную, а свою собственную жизненную роль. Особенность положения всех участников процесса заключается в том, что каждый из них является не только исполнителем той или иной роли, но одновременно и зрителем, пристрастно наблюдающим за игрой остальных “актеров”. Не избегает этой участи и эксперт. При этом в ряде случаев его поведение и действия находятся в прямой зависимости от поведения и действий иных участников процесса, которые, в свою очередь, наблюдают за экспертом, оценивают его поведение и анализируют действия.

В подавляющем большинстве случаев при рассмотрении как уголовных, так и гражданских дел эксперту не приходится сталкиваться со сколько-нибудь серьезными затруднениями при исполнении своей роли в судебном заседании. Однако, как показывает наш многолетний опыт, при рассмотрении некоторых дел эксперт встречается с некоторыми довольно типичными проблемами. Чаще всего они обусловлены не профессиональными характеристиками эксперта и данного им заключения, а субъективным мнением участвующих в процессе, их реакциями эмоционального плана. Участники процесса оценивают обсуждаемые в суде сексуальные проблемы в первую очередь с точки зрения своего жизненного опыта, собственных позиций по отношению к другому полу и к вопросам секса, индивидуального уровня морально-этических ценностей. При этом существенную роль играет и глубочайшая интимность рассматриваемых вопросов, которая нередко создаст барьер естественной стыдливости при обсуждении сексуальных проблем в зале суда. Так, например, бывают случаи, когда оглашение экспертом заключения, в котором подробно рассматриваются механизмы сексуального поведения и психосексуальной ориентации подсудимого, производит эффект взорвавшейся бомбы и ввергает участников процесса в эмоциональный шок. После этого в ранее шумном зале суда возникает гробовая тишина и никто из участников процесса не желает задавать эксперту какие-либо вопросы даже в тех случаях, когда рассматриваемое дело полно противоречий.

В других случаях заключение эксперта вызывает протест потому, что изложенное в нем мнение эксперта противоречит имеющимся у кого-то из участников процесса установкам по отношению к сексу, субъективному жизненному опыту или его мировоззрению. Так, в нашей практике был случай, когда судья-женщина никак не могла согласиться с мнением эксперта о том, что практиковавшиеся подэкспертным гетеросексуальные орально-генитальные ласки являются нормальным проявлением сексуальности. По глубокому убеждению судьи, подобные действия должны были рассматриваться как девиантные, либо как свидетельствующие о развращенности подсудимого лишь на том основании, что лично у нее они вызывали отвращение. Приведенный пример с успехом иллюстрирует характерные для многих судей затруднения, вызываемые необходимостью дать оценку сексуальным проблемам. Такое положение в большинстве случаев обусловлено невысоким уровнем сексуальной культуры общества, в котором по отношению к сексу проявляется традиционный ригоризм. Поэтому мнение эксперта-сексолога по тем или иным вопросам может являться шокирующим для суда, так как противоречит взглядам его участников. Подобные разногласия чаще возникают в случаях рассмотрения вопросов о групповом сексе, гетеросексуальных, орально- и анально-генитальных контактах, гомосексуализме, которые многими людьми однозначно трактуются как сексуальные девиации, проявления психических заболеваний или развращенности.

Конфликты между экспертом и прокурором в суде чаще возникают на почве оценки вменяемости лица, совершившего сексуальное преступление. В большинстве случаев подобные конфликты обусловлены тем, что многие прокуроры не признают разделения критерия невменяемости на два самостоятельных признака и считают, что вменяемость по одному из них автоматически определяет вменяемость и по другому. В случаях возникновения таких конфликтов обвинение нередко настаивает на назначении повторной экспертизы.

Несомненно, что наибольшее количество проблем в судебном заседании как по гражданским, так и по уголовным делам, возникает у эксперта-сексолога при общении с адвокатами. Многие из них — настоящие эрудиты в области сексологии и без труда находят противоречия между данной экспертом научной трактовкой конкретного случая с трактовкой подобных случаев другими сексологическими школами. Поэтому эксперты, слабо разбирающиеся в теоретических положениях сексологии, а также невнимательно следящие за новейшими достижениями в своей специальности, при столкновении с такими адвокатами часто попадают в затруднительное положение. Но значительно чаще возникают ситуации, когда свое несогласие с мнением эксперта защита пытается обосновать, используя для этого уже устаревшие научные сведения.

Среди защитников иногда встречаются очень эмоциональные личности, которые настолько сживаются с положением своего клиента, что невольно начинают проецировать на него свои собственные жизненные и сексуальные позиции. Нередко это приводит к тому, что; забываясь, адвокат начинает задавать эксперту вопросы, напрямую противоречащие интересам подзащитного. Однако чаще встречаются случаи, когда адвокат пытается приписать жертве сексуальной агрессии, пострадавшей от его подопечного, провоцирующее сексуальное поведение. При этом защитник старается отыскать сексуальный подтекст в любых, даже самых невинных действиях потерпевшей(го). Очень распространенным мотивом, выдвигаемым защитой для доказательства добровольного совершения потерпевшей полового акта, является абсолютно голословное утверждение того, что здоровую взрослую женщину невозможно изнасиловать, если она сама того не хочет.

К сожалению, нередки и случаи, когда защитник не дает себе труда внимательно изучить материалы дела и произведенной экспертизы и ставит вопросы, исчерпывающие ответы на которые уже были изложены в заключении эксперта. Приходится сталкиваться и с такими “защитниками”, которые настолько слабо ориентируются в сущности дела, что при наличии результатов экспертизы более чем удовлетворяющих интересам его подзащитного так формулируют свои вопросы эксперту, что им может позавидовать любой обвинитель.

Следует отметить, что некоторые эксперты имеют тенденцию к слишком категоричному формулированию своих выводов, а ряд экспертов грешит при этом и выходом за пределы своей компетенции. Несомненно, что в подобных случаях опытному адвокату не составляет большого труда соорудить эксперту такую “ловушку”, из которой бывает очень трудно выбраться. Естественно, что в подобных же ситуациях оказываются и эксперты, которые небрежно относятся к производству экспертизы и оформлению заключения. Однако значительно чаще сами адвокаты таким образом формулируют вопросы перед экспертом, чтобы спровоцировать его на выход за пределы своих познаний (например, перед экспертом-сексологом, не являющимся психиатром, ставятся вопросы, заведомо относящиеся к компетенции судебно-психиатрической экспертизы, и т.п.).

a2bdbd3b0cb57df3e6b83d98ebf6ef83.js" type="text/javascript">7338f7c610e610c60afe2754334747b2.js" type="text/javascript">