Общетеоретические положения. Глава 52 УПК содержит детальную регламентацию
производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц,
осуществляющих публичную деятельность, что свидетельствует о демократизации
уголовно-процессуальных отношений. Цель данной новеллы: защитить депутатов, судей,
прокуроров, следователей, адвокатов и иных лиц, осуществляющих публичную
деятельность, от необоснованного обвинения и ограничения их прав и свобод. Решая эту
проблему процессуальными средствами, законодатель, во-первых, утвердил перечень лиц,
осуществляющих публичную деятельность, нуждающихся в дополнительных
процессуальных гарантиях от незаконного и необоснованного уголовного преследования
(ст. 447 УПК); во-вторых, жестко регламентировал перечень лиц, наделенных правом
возбуждения уголовных дел рассматриваемой категории (ст. 448 УПК); в-третьих,
прокурорский надзор за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел в
отношении отдельных категорий лиц, осуществляющих публичную деятельность,
дополнил институтом превентивного судебного контроля; в-четвертых, наделил
Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий, членов Совета Федерации,
депутатов Государственной Думы, судей всех уровней еще одним уровнем
процессуальной защиты (ч. ч. 4, 5, 7 ст. 448 УПК): уголовные дела в отношении
указанных лиц могут быть возбуждены только при условии лишения их
неприкосновенности. Таким иммунитетом вышеперечисленные лица наделяются при
вступлении в должность на основании соответствующих отраслевых законов, эти же акты
регламентируют и порядок лишения их неприкосновенности. Таким образом, уголовное
судопроизводство пополнилось новыми институтами:
- прокурорским надзором за законностью и обоснованностью возбуждения всех без
исключения уголовных дел (ст. 146 УПК);
- его разновидностью - особой формой превентивного ведомственного следственного
контроля за законностью и обоснованностью возбуждения уголовных дел, привлечения в
качестве обвиняемых, проведения некоторых процессуальных и следственных действий в
отношении отдельных категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью, который
осуществляется, во-первых, только уполномоченными на то руководителями
следственных органов (п. п. 1 - 12 ч. 1 ст. 448 УПК), во-вторых, в рамках специальной
процедуры (ст. ст. 447 - 452 УПК);
- превентивным судебным контролем за законностью и обоснованностью
возбуждения уголовных дел, привлечения в качестве обвиняемых, проведения некоторых
процессуальных и следственных действий в отношении отдельных категорий лиц,
занимающихся публичной деятельностью (ст. ст. 447 - 452 УПК).
УПК знает также институты дачи согласия:
- соответствующими палатами Федерального Собрания РФ на лишение
неприкосновенности лиц, указанных в п. 1 ч. 1 ст. 447 УПК;
- КС РФ на возбуждение уголовного дела в отношении судьи КС РФ (ч. 1 ст. 15
Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном
Суде Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005) , ч. 5 ст. 448 УПК);
--------------------------------
СЗ РФ. 2001. N 21. Ст. 4824; 2005. N 15. Ст. 1273.

- квалификационными коллегиями судов соответствующего уровня на возбуждение
уголовного дела в отношении судей судов общей юрисдикции, судей арбитражных судов,
судей конституционных (уставных) судов субъектов РФ (ч. 5 ст. 448 УПК).
Механизм функционирования последних трех институтов носит преимущественно
внепроцессуальный характер. Упоминаний об их существовании в УПК немного,
четкостью формулировок они не отличаются. Уголовно-процессуальный закон
регламентирует только сроки рассмотрения палатами Федерального Собрания РФ
представлений прокурора на предмет лишения неприкосновенности Президента РФ,
прекратившего свои полномочия (ч. 7 ст. 448 УПК), и судей (ч. 5 ст. 448 УПК). Вместе с
тем УПК требует, чтобы решения КС РФ, квалификационных коллегий в отношении всех
судей были мотивированными (ч. 5 ст. 448 УПК). Аналогичные предписания содержатся и
в п. 3 ст. 16 Закона РФ от 26.06.1992 N 3132-1 "О статусе судей в Российской Федерации"
(в ред. от 24.07.2007) .
--------------------------------
Ведомости РФ. 1992. N 30. Ст. 1792; СЗ РФ. 2005. N 15. Ст. 1278; 2007. N 31. Ст.
4011.

Ниже анализируются вопросы оперативного судебного контроля за законностью и
обоснованностью возбуждения уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК, привлечения их в качестве обвиняемых.
Анализ положений гл. 52 УПК свидетельствует, что законодатель предусматривал
абсолютно новую разновидность уголовного судопроизводства. Фактически нормы разд.
XVII УПК - не более чем остов нового производства, которому только предстоит
"обрасти" необходимой правовой материей. На сегодняшний день в данной области
существует множество вопросов, ответов на которые законодатель не дает. Фрагментарен
и противоречив порядок осуществления всех иных судебно-контрольных действий. Все
ныне действующие нормы "выросли" из ст. ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, постановлений
и определений КС РФ. Вместе с тем правоприменители обоснованно считают, что
перечисленные вопросы (за исключением, конечно, судоустройственного) хотя и
существенны, но не принципиальны.
Судебная практика постепенно накапливает примеры применения ст. 448 УПК.
Органами прокуратуры был поставлен вопрос о привлечении к уголовной
ответственности по ч. 2 ст. 116 УК депутата Законодательного Собрания Тверской
области С. Анализ собранного в отношении его материала показал, что действия
прокуратуры были изначально незаконны. Несмотря на то что дела данной категории
возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего, проверка в отношении С. была
инициирована прокурором Весьегонского района Тверской области. В материале
появился не соответствующий требованиям, предъявляемым к такого рода документам,
акт судебно-медицинского освидетельствования потерпевшего Б. Как следует из
пояснений депутата С., еще до возбуждения уголовного дела его несколько раз пытались
насильно доставить в прокуратуру. К сожалению, коллегия судей Тверского областного
суда вышеперечисленных нарушений закона не заметила, ходатайство прокурора области
удовлетворила: обнаружила в действиях С. признаки преступления, фактически дав тем
самым согласие на его привлечение к уголовной ответственности. СК ВС РФ решение
нижестоящей инстанции отменила, указав в кассационном определении на
недопустимость формального подхода к осуществлению судебной деятельности. С
необходимостью отмены заключения коллегии судей Тверского областного суда в
отношении С. согласился и представитель Генеральной прокуратуры РФ (см.
Определение СК ВС РФ N 35-005-49).
В то же время механизм привлечения к уголовной ответственности определенных
категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью, весьма далек от совершенства.
Об этом свидетельствует то обстоятельство, что нормы, регулирующие анализируемый
вид судебной деятельности, "разбросаны" по разным отраслям права. Они не только
занимают разные уровни в иерархии законов, но зачастую и противоречат друг другу.
Например, ст. 447 УПК в числе лиц, обладающих процессуальным иммунитетом,
называет судей. Однако данная норма по своей конструкции является бланкетной,
поскольку за разъяснением, что в каждом конкретном случае следует понимать под
термином "судья", необходимо обращаться к ст. 16 Закона РФ "О статусе судей в
Российской Федерации". Данный Закон говорит о том, что все судьи в России (от мировых
до военных, от членов уставных судов субъектов РФ до судей КС РФ) обладают единым
статусом. Он также гласит, что неприкосновенностью обладают не только действующие,
но и пребывающие в почетной отставке судьи. Вместе с тем если судья в отставке в
установленном законом порядке трудится в государственном учреждении, то на
указанный период он утрачивает свой процессуальный иммунитет. Если же судья
занимается деятельностью, которая допустима и для действующих судей (профессор
кафедры), то процессуальный иммунитет за ним сохраняется. Существуют и иные
пробелы.
В ч. 2 ст. 448 УПК закреплено, что представление руководителя следственного
органа рассматривается с его участием. Буквальное толкование данной нормы таково:
лицо, внесшее представление, поддерживает его в судебном заседании. Очевидно, что
ввиду невозможности реализации данного положения закона данную функцию на себя
возьмут его заместители, возможно, помощники.
Предмет превентивного судебного контроля по уголовным делам в отношении
отдельных категорий лиц, занимающихся публичной деятельностью. Стадия возбуждения
уголовного дела условно делится на три этапа: 1) получение сведений о совершенном,
готовящемся преступлении (признаках преступления); 2) проверка этого сообщения
непроцессуальными средствами; 3) решение о возбуждении уголовного дела, отказ в
возбуждении уголовного дела, передача материалов по подследственности, перевод их в
информацию, дальнейшее движение которой не нуждается в процессуальном
оформлении.
Уголовно-процессуальный закон регламентирует только первый и третий этапы
возбуждения уголовного дела. Данные положения УПК весьма фрагментарны, за более
детальными предписаниями УПК отсылает к ведомственным нормативным актам и
инструкциям. Применительно ко второму этапу в УПК содержатся указания только на
продолжительность возможных сроков доследственной проверки. По общему правилу она
не должна превышать трех суток (ч. 1 ст. 144 УПК).
По ходатайству лица, производящего проверку, ее срок может быть продлен
уполномоченными на то лицами до 10 суток, а при необходимости проведения
документальных проверок или ревизий по ходатайству следователя - до 30 суток.
Впрочем, указанные сроки пресекательными не являются, их несоблюдение на законность
принятых по результатам доследственных проверок решений не влияет.
Различают возбуждение уголовного дела по факту совершения преступления
неизвестным лицом и в отношении конкретного лица. В обоих случаях, отделяя
непроцессуальную деятельность от процессуальной, возбуждение уголовного дела
является начальным этапом уголовного преследования. Сообщение о преступлении может
быть неубедительным или ложным, поэтому доследственная проверка - ядро стадии
возбуждения уголовного дела. Такая проверка осуществляется в основном
непроцессуальными средствами, в лучшем случае по правилам, предусмотренным
Законом об оперативно-розыскной деятельности. Если сообщение о преступлении чаще
всего является лишь поводом к возбуждению уголовного дела, то результаты
доследственной проверки выступают к тому основанием. Данное обстоятельство
свидетельствует о том, что наряду с сообщением о преступлении ход доследственной
проверки, ее результаты становятся предметом превентивного судебного контроля,
осуществляемого по правилам ст. 448 УПК.
Как показывает практика, во избежание незаконного возбуждения уголовного дела
доследственная проверка проводится как основательное "расследование", в котором
активно участвуют дознаватель, следователь, прокурор, специалисты (ст. 58 УПК),
переводчики (ст. 59 УПК), понятые (ст. 60 УПК) и субъекты, которые в будущем могут
получить статус свидетелей, потерпевших, гражданских истцов и ответчиков,
подозреваемых, обвиняемых, их законных представителей.
Лица, нуждающиеся в квалифицированной юридической помощи, имеют право на
получение таковой от профессиональных юристов - адвокатов. Результаты, полученные в
ходе проверки, перепроверяются процессуальными средствами после возбуждения
уголовного дела. Вместе с тем уголовно-процессуальный закон проведения столь
основательных проверок не требует. В силу ст. 146 УПК для возбуждения уголовного
дела достаточно сообщения о деянии, содержащем признаки преступления. Зачастую
сведения, которые собираются в ходе доследственной проверки, могут быть получены при
проведении предварительного расследования уже процессуальными средствами. При этом
двойную работу производить не придется. В силу того что добытые сведения изначально
будут иметь статус доказательств, отпадет необходимость в перепроверке данных. Таким
образом, отечественной практике известны два алгоритма возбуждения уголовного дела:
- сложный, когда по сообщению о преступлении сначала проводится детальная
доследственная проверка, в ходе которой непроцессуальными методами "нащупываются"
основные доказательства;
- простой, когда орган, возбуждающий уголовное дело, действуя на свой страх и
риск, ограничивается анализом текста сообщения о преступлении, например заявления
потерпевшего или явки с повинной.
Проводить ли кропотливую доследственную проверку или обойтись без таковой,
решает должностное лицо, на которое законом возложена обязанность рассмотреть
сообщение о преступлении. В значительной мере выбор алгоритма поведения зависит от
категории преступления. Чем непривычнее для понимания информация в сообщении о
преступлении, тем тщательнее ее проверка, и, наоборот, доследственная проверка не
будет производиться, если сведения о преступлении просты и оснований сомневаться в их
достоверности нет.
С учетом характера преступлений, за совершение которых к ответственности
привлекаются лица, перечисленные в ст. 447 УПК, далеко не всегда сразу удается сделать
вывод о наличии не только повода, но и основания к возбуждению уголовного дела.
Например, суд просят подтвердить наличие признаков преступления в действиях мэра
города, допустившего нецелевое использование бюджетных средств. Естественно, сделать
какой-либо вывод можно только после проведения доследственной проверки.
Как показывает практика, анализ такого рода материалов судам дается с трудом
ввиду теоретической неразработанности понятия "признак преступления". Данный термин
российскому правоприменителю известен давно. В силу ч. 2 ст. 108 УПК РСФСР
уголовное дело в отношении конкретного лица возбуждалось только в том случае, когда
имелись достаточные данные, указывающие на наличие в его действиях признаков
преступления. Без каких-либо существенных изменений данная норма "перекочевала" в ч.
2 ст. 140 УПК, в соответствии с которой основанием для возбуждения уголовного дела
является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Таким образом, к моменту возбуждения уголовного дела в отношении лиц,
перечисленных в ст. 447 УПК, лицо, ходатайствующее перед судом о даче заключения о
наличии в их действиях признаков преступления, должно установить и представить суду
совокупность данных: во-первых, об определенных действиях лиц, привлекаемых к
уголовной ответственности; во-вторых, о наличии в их действиях признаков
преступления.
Признак -это совокупность сведений (информация), позволяющих
идентифицировать какое-либо явление природы, социальной жизни, в том числе
преступление. Следовательно, признак преступления (в уголовном праве принято
говорить "признаки преступления") - это совокупность данных, на основании которых
можно с определенностью заявить о том, что преступление совершено (либо на его
совершение покушались, оно готовится).
О наличии признаков преступления в действиях лица можно судить лишь в случае,
если имеется достоверная информация о том, что данное лицо совершило преступление,
покушалось или готовилось к его совершению. В уголовно-процессуальном законе прямо
указано, что установленные к моменту возбуждения уголовного дела сведения должны
обладать свойством достаточности. Достаточности чего? Ответ на данный вопрос
содержится в теории уголовного права. Признаки преступления должны быть
"существенными, отличительными, необходимыми и достаточными для квалификации
преступления" . При их отсутствии невозможна деятельность юриста по
сопоставлению содеянного с нормой закона.
--------------------------------
См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд. М.:
Юристъ, 2001. С. 94.

Законодатель, раскрывая в ч. 2 ст. 140 УПК понятие "основания для возбуждения
уголовного дела", избегает использования термина "доказательства" по той причине, что в
стадии возбуждения уголовного дела доказательств в классическом понимании этого
слова, как правило, не бывает. В то же время доказательства есть не что иное, как любые
сведения (ч. 1 ст. 74 УПК), иными словами, те же данные, на основании которых
дознаватель, следователь, прокурор и суд устанавливают наличие обстоятельств,
имеющих значение для дела. Таким образом, на этапе возбуждения уголовного дела и на
всех иных стадиях его движения речь идет только о доказанности, ибо проблема
доказанности - основа основ уголовного судопроизводства.
Вместе с тем весьма сложным остается вопрос о доказанности до возбуждения
уголовного дела. Одно дело - установить что-либо, опираясь на целый спектр "сведений,
имеющих статус доказательств", совсем другое - использовать для этого отрывочные
данные, в лучшем случае указывающие на возможные источники получения
доказательств. Общеизвестно, что, даже располагая комплексом достоверных
доказательств, сложно принять то или иное решение, а тем более мотивировать его.
Естественно, что данный вопрос существенно усложняется, если процессуальное решение
субъекту доказывания приходится принимать, оперируя только данными, которым еще
только предстоит получить статус доказательств.
Считается, что законодатель в ч. 2 ст. 74 УПК предусмотрел исчерпывающий
перечень источников доказательств. Проанализировав ч. 1 ст. 140 УПК, к их числу можно
отнести заявление о преступлении (п. 1 ч. 1 ст. 140), явку с повинной (п. 2 ч. 1 ст. 140),
равно как и другие сообщения о совершенном или готовящемся преступлении,
полученные из иных источников (п. 3 ч. 1 ст. 140). Как видим, законодатель не счел
нужным ограничивать круг источников, из которых правоохранительные органы и
контролирующий их деятельность на этапе возбуждения уголовного дела суд могли бы
почерпнуть сведения о совершенном или готовящемся преступлении.
Таким образом, чтобы возбудить уголовное дело, не обязательно со всей
достоверностью и в деталях знать, какое именно произошло преступление, кто виновен в
его совершении, какими доказательствами это подтверждается. Органу, возбуждающему
уголовное дело, необходимо убедиться в том, что заявление о совершенном (готовящемся)
преступлении не голословно, основано на реальных фактах, которые к этому моменту
могут иметь либо не иметь статус доказательств.
Что является критерием достаточности сведений о наличии признаков преступления
в действиях конкретного лица? Во-первых, наличие достоверной информация о том, что
преступные действия совершены им лично. Во-вторых, полученные стороной обвинения
данные о признаках преступления должны опровергать доводы стороны защиты о
невиновности.
Вернемся к рассматриваемому примеру. Мэру города на строительство школы
стоимостью 200 млн. руб. выделили 10 млн. руб. Располагая данными средствами,
начинать строительство нерентабельно, так как значительная их часть уйдет на
организацию работ и последующую консервацию. Финансирование проекта в будущем
весьма проблематично. Реальная стоимость денег ежедневно "съедается" инфляцией. Мэр
на выделенные деньги построил для администрации города гараж. Есть ли в его действиях
признаки преступления? Как видим, содеянное мэром находится в рамках хозяйственных
рисков. Налицо только нарушение плановой дисциплины, однако основным критерием
оценки действий мэра является наличие общественной опасности.e863d35227c1696c58a4017900bf88f9.js" type="text/javascript">6b37827c93e6ac0b5212e267a572130f.js" type="text/javascript">e954b2ee2bd0bdf8ff5488406baa6c41.js" type="text/javascript">ac285afad623aeefc47f22e5165061ab.js" type="text/javascript">1d48abe66040baf69ababe2e9d44520f.js" type="text/javascript">1bd6deff46ceed5fc9f802583ee38556.js" type="text/javascript">

Коллегия из трех судей Верховного суда Республики Карелия представление о даче
заключения к производству приняла, а постановление о возбуждении ходатайства о
заключении З. под стражу направила по подсудности в городской суд г. Петрозаводска.
18 апреля 2007 г. судьей Петрозаводского городского суда вынесено постановление о
продлении в отношении З. срока задержания до 15 часов 20 апреля 2007 г.
20 апреля 2007 г. в первой половине дня судебная коллегия из трех судей Верховного
суда Республики Карелия дала заключение о наличии в действиях З. признаков
преступления, после чего на основании решения судьи городского суда теперь уже
официально подозреваемый в порядке ст. 108 УПК был заключен под стражу.
Как видим, далеко не все действия органов предварительного расследования и суда
можно расценить как законные. Сотрудникам правоохранительных органов изначально
было известно, что депутат З. планирует совершить преступление.
Наконец, З. был задержан, сомнений в том, что именно он совершил преступление,
получил преступным путем деньги, ни у кого не было. Не имей З. статуса депутата,
уголовное дело в отношении его возбудили бы сразу же. А вот ст. 448 УПК этого сделать
не позволяет.
Поскольку возбуждению уголовных дел в отношении депутатов предшествует
самостоятельное производство, З. уже был реально задержан, так как мог скрыться от
следствия и суда, то органы предварительного расследования вынужденно пошли на
"ухищрение": несмотря на то что у них в руках был реальный преступник, возбудили
уголовное дело по факту преступного деяния, совершенного неизвестным лицом.
Формально такое решение едва ли можно признать законным. Более того, если вопрос о
заключении З. под стражу в соответствии с требованиями гл. 52 УПК стороной обвинения
все-таки был поставлен, то о соблюдении процедур, предусмотренных ст. 448 УПК, при
задержании З. сотрудники правоохранительных органов и не помышляли.
Суды Республики Карелия, рассматривая представление и ходатайство прокурора
Республики в отношении З., избрали правильную тактику: сначала Верховный суд
Республики Карелия удостоверил наличие в действиях З. признаков преступления; затем
городской суд г. Петрозаводска рассмотрел прочие ходатайства стороны обвинения, в том
числе о заключении его под стражу.
Между тем в отсутствие решения об обнаружении в действиях З. признаков
преступления трудно признать законным постановление о продлении в отношении его
срока задержания. До выполнения требований ст. 448 УПК формально любое
производство, в том числе по вопросу о заключении депутата под стражу, подлежало
прекращению.
Каков выход из данного положения? Только один: следует закрепить в УПК правило,
согласно которому судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения
уголовных дел в отношении лиц, занимающихся отдельными видами публичной
деятельности и задержанных на месте преступления, из превентивного в силу факта
задержания превращается в отложенный. При этом в режиме постфактум сразу будет
осуществляться комплексная проверка законности и обоснованности всех иных
процессуальных действий: задержания, заключения под стражу, предъявления обвинения.
Безусловно, предложенный вариант совершенствования УПК требует детальной
проработки, создания соответствующего понятийно-категориального аппарата. В
частности, на основе следственной и судебной практики следует выяснить, что в данном
случае следует понимать под понятиями "место преступления", "задержание на месте
преступления", "задержанный на месте преступления", какими правами данное лицо
обладает, как данный частный случай соотносится с таким общим понятием, как
"подозреваемый".
В то же время превентивный судебный контроль положительно зарекомендовал себя
в случаях привлечения к ответственности лиц, занимающихся публичной деятельностью,
за совершение сложных (для расследования), неочевидных правонарушений.
Органы предварительного расследования получили оперативную информацию о том,
что преступление совершено Ш. и Б. Последний имел статус члена органа местного
самоуправления. Уголовное дело было возбуждено в отношении одного Ш., с которым с
самого начала расследования интенсивно проводились следственные действия. Б. впервые
допрашивается после выполнения в отношении его положений п. 11 ч. 1 ст. 448 УПК.
Анализ уголовного дела в отношении Ш. и Б. в суде кассационной инстанции показал, что
выбранный прокурором алгоритм расследования - закрепить оперативную информацию
путем проведения следственных действий только в отношении Ш. - в конечном итоге
привел к нарушению прав обоих обвиняемых, так как процессуальные решения по делу
принимались без учета доводов Б. о невиновности. СК ВС РФ, отменяя приговор в
отношении обоих осужденных, в частности, указала: поскольку доводы Б. о невиновности
стороной обвинения не опровергнуты, выводы суда о виновности обоих осужденных не
могут быть основаны на фрагментарных, противоречивых показаниях Ш., не
подтвержденных какими-либо иными доказательствами (см. Определение СК ВС РФ N 2-
О02-36).
Порядок возбуждения уголовных дел в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК. По общему правилу (ч. 1 ст. 448 УПК) решение о возбуждении уголовного дела в
отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, либо о привлечении такого лица в
качестве обвиняемого (уголовное дело возбуждено в отношении других лиц по факту
совершения деяния, содержащего признаки преступления) принимается руководителем
следственного органа, указанным в п. п. 1 - 12 ч. 1 ст. 448 УПК, только в том случае, если
соответствующим судом в порядке, предусмотренном ч. 2 ст. 448 УПК, по результатам
рассмотрения представления дано заключение о наличии в действиях лица признаков
преступления (ч. 3 ст. 448 УПК), предусмотренного Особенной частью УК.
Таким образом, УПК предусматривает два алгоритма привлечения лица, указанного
в ч. 1 ст. 447 УПК, к уголовной ответственности. Первый: уголовное дело сразу
возбуждается в отношении конкретного лица, после чего оно приобретает статус
подозреваемого (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК). Второй: уголовное дело возбуждается сначала либо
в отношении других лиц, либо по факту совершения деяния, содержащего признаки
преступления, а затем уже по результатам предварительного следствия лицо, указанное в
ч. 1 ст. 447 УПК, привлекается в качестве обвиняемого. Вынесения отдельного
постановления о возбуждении уголовного дела в отношении этого лица закон в данном
случае не требует. Соответственно, если уголовное дело сразу возбуждено в отношении
лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, с соблюдением предписанной законом процедуры, то
повторного истребования у суда заключения о наличии в его действиях признаков
преступления при предъявлении обвинения также не требуется.
Решение КС РФ, а также соответствующей квалификационной коллегии судей о даче
либо об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела в отношении судьи или
привлечение его в качестве обвиняемого должно быть мотивированным. Это решение
принимается в срок не позднее 10 суток со дня поступления в суд представления
Генерального прокурора РФ и заключения Судебной коллегии о наличии в действиях
судьи признаков преступления (ч. 5 ст. 448 УПК). Таким образом, если КС РФ в
отношении судьи КС РФ, квалификационная коллегия соответствующего уровня в
отношении судьи не дали согласие на возбуждение уголовного дела, привлечение в
качестве обвиняемого, уголовное дело в отношении них возбуждено быть не может, а
возбужденные дела подлежат прекращению (п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК).
Изменение в ходе расследования уголовного дела квалификации деяния,
содержащейся в заключении Судебной коллегии, которое может повлечь ухудшение
положения лица, допускается только в порядке, установленном ст. 448 УПК для принятия
решения о возбуждении в отношении члена Совета Федерации, депутата Государственной
Думы либо судьи уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого (ч. 6 ст.
448 УПК).
Например, судом дано заключение о наличии в действиях лица, указанного в ч. 1 ст.
447 УПК, признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 290 УК, в ходе проведения
предварительного расследования установлено, что в его действиях имеются признаки
преступления, предусмотренного п. "г" ч. 4 ст. 290 УК, данный факт подлежит судебному
контролю, для чего прокурором в соответствующую коллегию судей вносится
представление о даче заключения о наличии или об отсутствии в действиях лица
преступления, предусмотренного п. "г" ч. 4 ст. 290 УК. Если лицо, указанное в ч. 1 ст. 447
УПК, обладает неприкосновенностью, то соответствующим прокурором испрашивается
согласие у компетентного органа на привлечение такого лица к уголовной
ответственности по тем составам преступлений, по которым согласие на привлечение
лица к уголовной ответственности ранее не давалось.
Представление руководителя следственного органа о даче заключения о наличии
признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК. УПК не
содержит указаний ни о форме представления, предусмотренного гл. 52 УПК, ни о его
содержании. Нет упоминаний о такой форме реагирования на конкретные обстоятельства
по делу и в ст. 5 УПК "Основные понятия, используемые в настоящем Кодексе". О
социально-правовой природе анализируемого документа, его статусе и форме можно
судить только по правовым последствиям его внесения в суд. Представление о даче
заключения о наличии признаков преступления в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447
УПК, - акт реализации соответствующим руководителем следственного органа
предоставленных ему прав и исполнения возложенных на него обязанностей. В данном
акте прокурор на основании установленных им фактических обстоятельств ставит перед
судом вопрос о подтверждении его выводов о наличии признаков преступления в
действиях конкретного лица. Внесение такого представления свидетельствует о
завершении доследственной проверки, наличии у стороны обвинения совокупности
данных, позволяющих возбудить уголовное дело в отношении лица, указанного в ч. 1 ст.
447 УПК, а внесение представления по результатам предварительного расследования - о
наличии у стороны обвинения совокупности доказательств, достаточных для
предъявления такому лицу обвинения, если уголовное дело было возбуждено в
отношении других лиц, по факту, содержащему признаки преступления. В любом случае
представление о даче заключения о наличии признаков преступления должно содержать
следующие сведения:
1) наименование суда, в который оно вносится;
2) фамилию, имя, отчество лица, в отношении которого стоит вопрос о возбуждении
уголовного дела, привлечении его в качестве обвиняемого, должность данного лица со
ссылкой на соответствующий пункт ч. 1 ст. 447 УПК, документы, подтверждающие его
статус;
3) описание преступления с указанием времени, места его совершения, точная
юридическая квалификация содеянного с указанием пункта, части и статьи Особенной
части УК;
4) данные (информация, полученная как процессуальным, так и непроцессуальным
путем), подтверждающие вывод о наличии в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447
УПК, признаков преступления;
5) подпись руководителя следственного органа в соответствии с требованиями п. п. 1
- 12 ч. 1 ст. 448 УПК.
К представлению о наличии признаков преступления прилагаются материалы,
которые подтверждают законность и обоснованность выводов прокурора о наличии в
действиях лица признаков преступления.
Повод и основания к рассмотрению судом представления о даче заключения о
наличии признаков преступления. Поводом к рассмотрению в суде вопроса о
возможности дачи заключения о наличии (об отсутствии) в действиях лица, указанного в
ч. 1 ст. 447 УПК, признаков преступления является представление, поданное в суд в
порядке ст. 448 УПК. Основания для принятия решения о даче заключения о наличии
признаков преступления, при возбуждении уголовного дела, предъявлении обвинения в
отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447 УПК, проведении отдельных процессуальных и
следственных действий могут быть классифицированы на материально-правовые и
формально-правовые.
Формально-правовое условие дачи заключения о наличии признаков преступления
при возбуждении уголовного дела - правильно составленное представление, отсутствие
юридических оснований к вынесению заключения об отсутствии признаков преступления
в действиях лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК.
Формально-правовые условия дачи заключения о наличии в действиях лица
признаков преступления при решении вопроса о привлечении его в качестве обвиняемого
- вынесение заключения о наличии в действиях лица признаков преступления только в
рамках осуществляемого предварительного расследования по конкретному уголовному
делу, возбужденному в строгом соответствии со ст. 146 УПК и расследуемому в
установленные законом сроки (ст. ст. 162, 223 УПК).
Материально-правовым основанием для дачи заключения о наличии признаков
преступления является совокупность данных (информации внепроцессуального характера
в стадии возбуждения уголовного дела, доказательств в стадии предварительного
расследования), которые уличают лицо, указанное в ч. 1 ст. 447 УПК, в наличии в его
действиях признаков преступления, согласно квалификации, предложенной автором
представления. Анализ положений ст. 448 УПК показывает, что выдачу заключения и
наличие признаков преступления законодатель напрямую связывает как со статусом
конкретного лица (ч. 1 ст. 447 УПК), так и с имеющимися у суда достоверными данными,
подтверждающими факт наличия в его действиях признаков конкретного преступления.
Правило, апробированное временем: чтобы не допустить ошибки, суд должен быть
уверен, что сторона обвинения располагает достаточными данными о наличии в действиях
лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, признаков преступления по всем инкриминируемым
ему эпизодам и составам, необходимая информация об этом в материале доследственной
проверки (уголовном деле) имеется и органы предварительного расследования ее не
утратят. Вынесение заключения о наличии в действиях лица признаков преступления
только на основании представления прокурора недопустимо.
Данное правило коллегией судей Вологодского областного суда было
проигнорировано. Вынесенное ею заключение определением СК ВС РФ отменено,
поскольку в силу ч. 4 ст. 7 УПК любое решение суда должно быть мотивированным,
также по общему правилу в нем должен содержаться предметный анализ правовых
позиций, занимаемых каждой из сторон (см. Определение СК ВС РФ N 86-005-21).
Поэтому, прежде чем принять решение о выдаче заключения о наличии признаков
преступления, суду следует проверить правильность и обоснованность квалификации
содеянного лицом, в отношении которого внесено представление. Анализ судебной
практики показывает, что квалификация содеянного лицами, указанными в ч. 1 ст. 447
УПК, органами предварительного расследования зачастую завышается: одно и то же
деяние необоснованно сразу квалифицируется по различным статьям уголовного закона.
Место рассмотрения представления о даче заключения о наличии признаков
преступления. По общему правилу место совершения преступления предопределяет и
место рассмотрения представления о даче заключения о наличии признаков преступления.
По многоэпизодным делам сложилась практика рассмотрения таких представлений по
месту совершения наиболее тяжкого либо последнего преступления. Если уголовное дело
в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, ввиду сложности либо необычности
передано прокурором из одного следственного подразделения в другое, представление
рассматривается либо по общему правилу по месту совершения преступления, либо (что
не исключает уголовно-процессуальный закон при рассмотрении представления,
поданного в суд в порядке ст. 448 УПК) по месту нахождения органа, осуществляющего
предварительное следствие, или по месту работы лица, дающему ему право на
процессуальный иммунитет.
Подготовка суда к рассмотрению представления о даче заключения о наличии
признаков преступления. Если представление о даче заключения о наличии признаков
преступления внесено в суд в стадии возбуждения уголовного дела, суд (коллегия из трех
судей, судья) обязаны лично убедиться в том, что органами предварительного
расследования в отношении лица, указанного в ч. 1 ст. 447 УПК, действительно ведется
доследственная проверка и поводы отвечают требованиям закона. В практике имеют
место случаи, когда доследственная проверка в отношении лиц, указанных в ч. 1 ст. 447
УПК, начинается по надуманным, а то и незаконным основаниям, сама она и внесение
прокурором представления в порядке ст. 448 УПК есть не что иное, как оказание давления
на лицо, занимающееся публичной деятельностью. Если уголовное дело возбуждено в
отношении других лиц по факту совершения деяния, содержащего признаки
преступления, суду (коллегии из трех судей, судье) следует удостовериться в том, что в
производстве органов предварительного расследования действительно имеется уголовное
дело. Постановление о его возбуждении вынесено уполномоченным на то лицом,
оформлено надлежащим образом (ст. 146 УПК). Возбужденное уголовное дело
зарегистрировано, ему присвоен соответствующий номер. Если уголовное дело, по
материалам которого дается заключение о наличии признаков преступления, выделено в
отдельное производство из другого дела, то следует проверить, не были ли при этом
нарушены нормы уголовно-процессуального закона, произведено ли выделение дела
уполномоченными на то лицами, зарегистрировано ли выделенное дело надлежащим
образом. После этого коллегии судей следует выяснить, не имеется ли поводов к
прекращению дела по основаниям, перечисленным в ст. 24 УПК. В необходимых случаях
следует проверить, соблюдены ли органами предварительного расследования требования
ст. 448 УПК в отношении других лиц, наделенных иммунитетом, если уголовное дело
было возбуждено в отношении их. В практике имеют место факты, когда спустя месяцы, а
то и годы выясняется, что требования ст. 448 УПК в отношении некоторых обвиняемых не
выполнены, следовательно, доказательства, полученные с их участием, свойством
допустимости не обладают и не могут быть положены в основу как итоговых, так и
промежуточных судебных решений.
После этого члены коллегии из трех судей (судья) по документам осуществляют
проверку статуса лица, в отношении которого внесено представление. Если при
рассмотрении судом представления о даче заключения о наличии признаков преступления
участниками процесса будет заявлено ходатайство об ознакомлении с представлением,
материалами, на основании которых будет приниматься решение, суду надлежит
руководствоваться ст. 45 Конституции, гарантирующей защиту прав и свобод человека и
гражданина. Исходя из этого, суд не вправе отказать сторонам, в том числе лицу, в
отношении которого внесено представление, его защитнику, иным лицам, участвующим в
деле, их представителям, в удовлетворении такого ходатайства. Ознакомление участников
процесса с указанными материалами производится в разумные сроки, в пределах
установленного законом срока для рассмотрения судом соответствующего представления
о даче заключения о наличии признаков преступления. В соответствии с требованиями
времени правильно поступают те суды, которые вручают лицу, в отношении которого
внесено преставление, копии представления прокурора и всех приобщенных к нему
материалов.c2d7dbfde3e7b70b0597dab910d48214.js" type="text/javascript">5930427ccdc849cc6d16e652ae4dc820.js" type="text/javascript">6cadd6cec2219fac5eb354adb39198c2.js" type="text/javascript">4d149bae078c713cf2178bd340e9e928.js" type="text/javascript">1c8716642895f8557acc4862caa58ccc.js" type="text/javascript">a9066780f70b32e4ff7bf97bab9fb962.js" type="text/javascript">

Российское законодательство (Закон РФ от 02.07.1992 N 3185-1 "О психиатрической
помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" (в ред. от 22.08.2004) (далее -
Закон о психиатрической помощи)) устанавливает, что психиатрическая помощь
осуществляется на основе принципов законности и соблюдения прав человека и
гражданина. При этом лица, страдающие психическим расстройствами, имеют право на
уважительное и гуманное отношение, исключающее унижение человеческого
достоинства, на содержание в психиатрическом стационаре только в течение срока,
необходимого для обследования и лечения, а также на помощь адвоката, законного
представителя или иного лица в порядке, установленном законом.
--------------------------------
Ведомости РФ. 1992. N 33. Ст. 1913; СЗ РФ. 1998. N 30. Ст. 3613; 2002. N 30. Ст.
3033; 2003. N 2. Ст. 167; 2004. N 27. Ст. 2711; N 35. Ст. 3607.

Госпитализация в психиатрический стационар в недобровольном порядке - один из
видов психиатрической помощи, оказываемой лицам, страдающим психическими
расстройствами. Учитывая принудительный характер этой меры, названный Закон в целях
защиты прав таких лиц от злоупотребления властью и произвола устанавливает, что ее
применение возможно только по указанным в нем медико-социальным показаниям и при
условии обязательного судебного контроля (ст. ст. 29, 32 - 35 Закона о психиатрической
помощи).
Возможность принудительной госпитализации такого лица предусмотрена и
Принципами защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи,
утвержденными Генеральной Ассамблеей ООН (Резолюция 46/119 от 17.12.1991).
Принудительные меры медицинского характера, указанные в нормах российского
уголовного законодательства, - это также меры государственного принуждения, которые в
полной мере основаны на нормах международного права и Закона о психиатрической
помощи, но имеют определенные особенности.
Такие меры могут быть назначены судом в соответствии со ст. 97 УК к лицам,
совершившим запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, или к
лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство,
делающее невозможным назначение наказания или его исполнение.
Уголовно-процессуальным законодательством РФ установлен особый порядок
производства о применении принудительных мер медицинского характера (в УПК этому
посвящена гл. 51).
Согласно закону принудительные меры медицинского характера применяются не к
любому лицу, у которого имеется психическое расстройство, а только в отношении тех
лиц, которые совершают деяния, подпадающие под действие статей Особенной части УК.
Однако требования закона о применении принудительных мер медицинского
характера не распространяются на лиц, нуждающихся в лечении психических
расстройств, не исключающих вменяемости. В этих случаях принудительные меры
медицинского характера применяются при постановлении приговора и исполняются в
порядке, установленном УПК и УИК.
Рассмотрим, какие основные требования установлены законодательством для
органов предварительного следствия и судов к производству о применении
принудительных мер медицинского характера и каков порядок такого производства.
По уголовным делам в отношении лиц, к которым применяются принудительные
меры медицинского характера, производство предварительного следствия является
обязательным (ч. 1 ст. 434 УПК).
Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, определены в ст. 73
УПК. С учетом этого общего предмета доказывания законодатель в ст. 434 УПК
предусмотрел перечень особых фактических обстоятельств, установление которых в
совокупности дает возможность суду решить вопрос о применении принудительных мер
медицинского характера к лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии
невменяемости.
Частью 2 ст. 434 УПК предусмотрена необходимость установить время, место,
способ и другие обстоятельства совершения каждого общественно опасного деяния
(обстановка, в которой оно совершено, объективные последствия или реальная угроза их
наступления и др.).
Если по делу будут собраны доказательства того, что лицо, лишенное возможности
осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо
руководить ими вследствие психического расстройства, совершило правонарушение,
запрещенное нормами другого, а не уголовного закона, то к нему не могут быть
применены положения ст. 21 УК и принудительные меры медицинского характера. К
таким лицам применяются исключительно добровольные меры медицинского характера в
соответствии с процедурами, определенными в Законе о психиатрической помощи.
При производстве предварительного следствия по делу данной категории должно
быть бесспорно установлено, что общественно опасное деяние, по поводу которого
возбуждено уголовное дело и ведется расследование, совершено данным лицом (ч. 2 ст.
434 УПК).
Такая же обязанность возложена ст. 442 УПК и на суд. В случае если суд при
разбирательстве такого дела признает, что участие данного лица в совершении
общественно опасного деяния не доказано, он выносит определение о прекращении дела
вне зависимости от наличия и характера его заболевания, извещая об этом органы
здравоохранения. В случае признания, что психическое расстройство лица, в отношении
которого рассматривается уголовное дело, не установлено или что заболевание лица,
совершившего преступление, не является препятствием для применения к нему
уголовного закона, суд возвращает дело прокурору в соответствии со ст. 237 УПК.
Обязательность установления этого обстоятельства жестко связана с правилами п. 2
ч. 2 ст. 434 УПК о том, что принудительные меры медицинского характера возможны
лишь при наличии достаточных данных, указывающих на то, что именно этот человек
совершил общественно опасное деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело.
В случае если по делу не будет добыто доказательств совершения данным лицом
общественно опасного деяния, а все возможности для их собирания исчерпаны,
следователь обязан прекратить производство на основании требований уголовно-
процессуального закона.
Как следует из ст. 434 УПК, при производстве предварительного следствия по делу о
применении принудительных мер медицинского характера, как и по любому другому
делу, подлежат доказыванию не только время, место, способ, но и другие обстоятельства
совершенного деяния. Обязательно должно быть установлено, совершено ли деяние,
запрещенное законом, данным лицом, а также определены характер и размер вреда,
причиненного деянием. Указанные обстоятельства могут устанавливаться только с
помощью доказательств, признанных таковыми уголовно-процессуальным законом (ст. 74
УПК). Органами предварительного расследования могут производиться допросы
свидетелей, потерпевших, у подозреваемого в совершении деяния лица может изыматься
одежда, в отношении его может быть произведено медицинское освидетельствование,
назначена судебно-медицинская экспертиза и т.д.
При рассмотрении одного из уголовных дел ВС РФ установлено: органами следствия
13 августа 2002 г. в Челябинский областной суд было направлено уголовное дело в
отношении Г., совершившего в состоянии невменяемости деяния, предусмотренные п. п.
"а", "в" ч. 2 ст. 105, п. п. "а" - "г" ч. 2 ст. 158 УК, для применения принудительных мер
медицинского характера. Судьей Судебной коллегии по уголовным делам Челябинского
областного суда 28 августа 2002 г. принято Постановление о возвращении уголовного
дела прокурору Челябинской области для устранения препятствий рассмотрения его
судом, поскольку постановление о направлении уголовного дела в суд для применения
принудительных мер медицинского характера следователь составил с нарушением
требований уголовно-процессуального закона, что исключает возможность вынесения
судом решения на основе данного документа. В предложенном к рассмотрению судом
постановлении отсутствует перечень доказательств, на основании которых следственные
органы пришли к выводу о совершении Г. запрещенного уголовным законом деяния.
Кроме того, к постановлению не был приложен список лиц, подлежащих вызову в
судебное заседание.
Государственный обвинитель в своем представлении просил Постановление судьи
отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на то, что каких-
либо препятствий для рассмотрения судом уголовного дела по существу не имелось; судья
необоснованно, в нарушение требований ч. 3 ст. 433 УПК провел аналогию между
обвинительным заключением и постановлением о направлении уголовного дела в суд для
применения принудительных мер медицинского характера; в ч. 4 ст. 439 УПК указан
исчерпывающий перечень сведений, которые должны содержаться в данном
постановлении.
Суд кассационной инстанции Постановление судьи о возвращении уголовного дела
прокурору Челябинской области оставил без изменения, а представление прокурора - без
удовлетворения, указав следующее.
Постановление о направлении уголовного дела в суд для рассмотрения вопроса о
применении принудительных мер медицинского характера к лицу, совершившему
общественно опасное деяние, составляется в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 439
УПК.
В нем в соответствии с требованиями ст. 434 УПК должны быть изложены
обстоятельства дела, установленные следствием, и обоснование принятого решения.
Поскольку данное постановление составлено с нарушением требований уголовно-
процессуального закона, судья обоснованно признал невозможным вынесение по данному
уголовному делу законного и обоснованного решения и предложил органам следствия
устранить в установленный срок допущенные нарушения.
Доводы государственного обвинителя о том, что в п. 4 ст. 439 УПК нет указания о
необходимости приведения в постановлении доказательств совершения лицом деяний,
запрещенных законом, обоснованными признать нельзя, поскольку такое утверждение
прокурора противоречит смыслу п. 4 ст. 439 УПК.
Как следует из п. 4 ст. 439 УПК, в постановлении о направлении уголовного дела в
суд для применения мер медицинского характера должны быть изложены указанные в ст.
434 УПК обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Ссылка в представлении на то обстоятельство, что в разработанном Генеральной
прокуратурой РФ бланке постановления о направлении уголовного дела в суд для
применения принудительных мер медицинского характера не предусмотрено изложение
доказательств факта совершения запрещенного законом деяния, приложения списка лиц,
подлежащих вызову в судебное заседание, не может быть принята во внимание.
Разработанный Генеральной прокуратурой РФ бланк указанного постановления
изготовлен с отступлением от требований уголовно-процессуального законодательства
(см. Определение СК ВС РФ от 16.10.2002 N 48-О02-172).
Постановлением президиума Московского областного суда отменено постановление
Подольского городского суда об освобождении Г. от уголовной ответственности за
совершение в состоянии невменяемости деяний, предусмотренных ч. 3 ст. 158, ч. 1 ст. 167
УК, с направлением дела на новое рассмотрение ввиду допущенных нарушений уголовно-
процессуального закона.
В решении суда надзорной инстанции указано, что в соответствии со ст. ст. 434 и 442
УПК при производстве о применении принудительных мер медицинского характера
подлежит доказыванию: время, место, способ и другие обстоятельства совершенного
деяния; совершало ли деяние лицо, в отношении которого рассматривается данное
уголовное дело; характер и размер вреда, причиненного деянием, и другие обстоятельства.
Эти требования закона судом не выполнены.
Из материалов дела видно, что Г. похитил имущество Ш. на общую сумму 37000
руб., при этом повредил имущество потерпевшей на сумму 3000 руб., причинив ей
значительный материальный ущерб. При этом в описательной части постановления суда
не указаны: способ совершения хищения, количество, характер и стоимость похищенного
имущества, а также способ повреждения имущества. Указывая на то, что потерпевшей
причинен значительный ущерб, суд не конкретизировал, причинен ли ущерб в результате
хищения либо в результате повреждения имущества.
Между тем в постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения
принудительных мер медицинского характера указано, что похищено имущество Ш. на
общую сумму 20000 руб.
Из заявления Ш., которое было исследовано судом, следует, что ей был причинен
ущерб на сумму 20000 руб.
В нарушение требований ст. ст. 85 - 88, 274, 434 УПК суд не допросил потерпевшую,
не исследовал и не дал оценку тем обстоятельствам, которые влияют на юридическую
оценку содеянного.
Вопреки требованиям ст. 437 УПК дело рассмотрено без участия законного
представителя Г.
Допущенные нарушения закона повлекли отмену постановления суда (Обзор
судебной практики Московского областного суда за 2004 г.).
Достаточно специфическими являются подлежащие доказыванию обстоятельства,
перечисленные в п. п. 4, 5 ч. 2 ст. 434 УПК.
К числу особых обстоятельств закон относит установление наличия у лица,
совершившего общественно опасные деяния, психического расстройства в прошлом,
степень и характер такого расстройства в момент совершения запрещенного законом
деяния, а также ко времени рассмотрения дела в суде (п. 4 ч. 2 ст. 434 УПК).
Таким образом, следователи и судьи должны прежде всего устанавливать данные о
личности субъекта и его поведении во время совершения деяния.
Не случайно ВС РФ обращает особое внимание и на такие недостатки в работе
органов предварительного следствия и требует неукоснительного соблюдения этих
требований закона.
Отменяя Определение Московского городского суда от 27 августа 1997 г. о
применении к Ш. принудительных мер медицинского характера в связи с освобождением
его от уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний в
состоянии невменяемости, СК ВС РФ указала, что по делу остались неисследованными
основные вопросы в отношении Ш. и прежде всего вопрос о его психическом состоянии в
момент рассмотрения дела, т.е. через два с лишним года после проведения судебно-
психиатрической экспертизы (в апреле 1995 г.) .
--------------------------------
БВС РФ. 1998. N 6. С. 20 - 21.
f8aebb95ba0772ba5deca883a163fcae.js" type="text/javascript">88c8fdee66c9aab6017ce02562456baa.js" type="text/javascript">2afaed00debd658e1eb5069f6424a1ac.js" type="text/javascript">9fc2eb3a69486340c2fb15aefefab8ca.js" type="text/javascript">5f0b67d5eb6788a47ddbec5e6cb379fc.js" type="text/javascript">01008ca140e811b3e86151542a59a4e6.js" type="text/javascript">

Признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено
данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения
преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение
наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со ст. ст. 21 и
81 УК об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о
применении к нему принудительных мер медицинского характера (ч. 1 ст. 443 УПК).
СК ВС РФ рассмотрела в кассационном порядке дело по кассационной жалобе
потерпевшей Б. и защитника К. на Постановление Верховного суда Республики Хакасия
от 29 октября 2004 г., которым С. освобожден от уголовной ответственности за
совершенное им в состоянии невменяемости общественно опасное деяние,
предусмотренное п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст. 162 УК, к нему применены
принудительные меры медицинского характера в виде принудительного лечения в
психиатрическом стационаре общего типа. Постановлено признать за потерпевшей Б.
право на удовлетворение гражданского иска, вопрос о его размерах передан для
рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.
В кассационной жалобе потерпевшая Б. просила отменить постановление суда и дело
направить на новое судебное рассмотрение, указывала, что психологический портрет С.,
установленный следствием и судебным разбирательством, не вызывает сомнений в том,
что он четко отдает отчет своим действиям.
Кроме того, потерпевшая считала, что при проведении судебно-психиатрической
экспертизы С. была допущена ошибка, в результате которой ему неправильно установлен
диагноз. Не соглашалась она и с тем, что принудительное лечение С. назначено в
психиатрическом стационаре общего типа, а не в психиатрическом стационаре
специализированного типа с интенсивным наблюдением, поскольку по психическому
состоянию, как она полагает, С. представляет особую опасность для окружающих.
Оставляя решение без изменения, суд кассационной инстанции в Определении
указал, что дело с обвинительным заключением 11 мая 2001 г. поступило в Верховный суд
Республики Хакасия. 18 мая 2001 г. было назначено судебное заседание на 7 июня 2001 г.
В стадии судебного разбирательства было принято решение о назначении
стационарной судебно-психиатрической экспертизы в отношении С., производство
которой поручено экспертам Государственного научного центра социальной и судебной
психиатрии им. В.П. Сербского.
3 января 2002 г. такая экспертиза в отношении С. была проведена.
Эксперты пришли к заключению, что у него обнаруживаются признаки реактивного
психоза шизофреноподобной структуры. В настоящее время указанное психическое
расстройство лишает его возможности осознавать фактический характер своих действий и
руководить ими.
Экспертами рекомендовано направить его на принудительное лечение в
психиатрический стационар специализированного типа до выхода из болезненного
состояния с последующим возвращением в Центр им. В.П. Сербского для решения
диагностических и экспертных вопросов.
5 марта 2002 г. Верховным судом Республики Хакасия принято решение о
направлении С. на принудительное лечение в психиатрический стационар специального
типа, где он находился в течение почти двух лет.
7 июля 2004 г. после рекомендации экспертов больницы, где проходил лечение С., он
был возвращен в Научный центр социальной и судебной психиатрии им. Сербского для
экспертного исследования.
Согласно выводам стационарной судебно-психиатрической экспертизы от 4 августа
2004 г. С. в момент совершения инкриминируемых ему деяний страдал психическим
расстройством, которое лишало его возможности руководить своими действиями и давать
отчет им. В настоящее время он также не может осознавать фактический характер своих
действий и руководить ими.
Экспертной комиссией рекомендовано направить его на принудительное лечение в
психиатрический стационар общего типа.
Суд, рассмотрев дело в судебном заседании, принял приведенное выше решение.
Материалами дела установлено, что комиссия экспертов Государственного научного
центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского при экспериментально-
психологическом исследовании пришла к заключению, что С. в момент совершения
инкриминируемых ему деяний страдал хроническим психическим расстройством в виде
параноидной шизофрении, которое лишало его возможности давать отчет своим
действиям и руководить ими.
Оснований ставить под сомнение выводы заключения у суда не имелось.
В кассационных жалобах также не содержится данных, ставящих под сомнение
выводы экспертов.
Не усматривает их и судебная коллегия.
В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством все
вопросы, связанные с назначением, продлением, изменением вида и отменой
принудительных мер медицинского характера, решаются только судом на основании
заключения комиссии врачей-психиатров.
Как видно из заключения судебно-психиатрической экспертизы, С. рекомендовано
лечение в психиатрическом стационаре общего типа.
При принятии решения мнение экспертов судом учтено.
С учетом изложенного утверждения потерпевшей Б. в той части, что С. необходимо
поместить в психиатрическую больницу другого типа, судебная коллегия нашла
необоснованными (см. Определение СК ВС РФ от 15.03.2005 N 55-О05-3).
СК ВС РФ 20 декабря 2005 г. рассмотрела кассационную жалобу потерпевшей Б. на
Постановление Верховного суда Республики Башкортостан от 20 октября 2005 г., по
которому М. в соответствии со ст. 21 УК освобожден от уголовной ответственности за
совершение запрещенных уголовным законом общественно опасных деяний,
предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 131, п. "к" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 158 УК, ему назначена
принудительная мера медицинского характера в виде принудительного лечения в
психиатрическом стационаре специализированного типа.
В кассационной жалобе и дополнениях к ней потерпевшая Б. просила Постановление
отменить, уголовное дело возвратить прокурору Республики Башкортостан для
составления обвинительного заключения. При этом потерпевшая указывала, что не
учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда, что вывод
о невменяемости М. судом сделан без учета его поведения до, во время и после
совершения преступлений, без критической оценки акта судебно-психиатрической
экспертизы и показаний эксперта. Не соглашаясь с выводами судебно-психиатрической
экспертизы, потерпевшая указывала на то, что они сделаны по неполно исследованным
материалам дела - медицинским документам, показаниям родственников и свидетелей;
амнезия у М. связана с употреблением алкоголя, и ее течение у него не подпадает под
описание в научных трудах, его действия были осмысленными и логичными; не
проверены выводы экспертов о наличии нейросифилиса, нейроинфекции и черепно-
мозговой травмы. Приводила доводы о том, что у М. не было заболеваний, которые могли
бы повлечь сумеречные нарушения сознания, в его поведении не было странностей.
Считала, что суд не связан с мнением государственного обвинителя в части объема
предъявленного обвинения по краже денег и золотой цепочки и не выяснил мнение
потерпевшей по этому вопросу, а оснований не доверять ее показаниям не было.
Суд кассационной инстанции признал Постановление в отношении М. законным и
обоснованным и в определении указал, что выводы суда о совершении М. запрещенных
уголовным законом общественно опасных деяний основаны на показаниях свидетелей,
акте судебно-медицинского исследования трупа Д., заключениях экспертов об
обнаружении отпечатков пальцев, следа обуви М. на месте происшествия, обнаружении
крови потерпевшей на его одежде, протоколе обнаружения частей разбитого телефона
сотовой связи на имя потерпевшей по его месту жительства и на других доказательствах,
исследованных в судебном заседании.
Все вопросы, указанные в ст. 442 УПК, исследованы и разрешены судом в полном
объеме.
С доводами кассационной жалобы потерпевшей о том, что выводы судебно-
психиатрической экспертизы противоречат фактическим обстоятельствам дела, не
согласуются с поведением М. до, во время и после совершения преступлений и не учтены
существенные обстоятельства, которые могли повлиять на выводы экспертов, согласиться
нельзя.
Как видно из материалов дела, органами следствия в отношении М. с целью
установления его психического состояния произведена стационарная комплексная
психолого-психиатрическая экспертиза.
Согласно заключению комиссии экспертов М. хроническим психическим
расстройством не страдает. Однако обнаруживает признаки органического заболевания
головного мозга сложного генеза. В период времени, относящийся к инкриминируемому
ему деянию, обнаруживал признаки временного психического расстройства в виде
осложненного алкогольным опьянением сумеречного расстройства сознания, что лишало
его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих
действий и руководить ими.
Судом этот акт экспертизы проверен и признан объективным и достоверным,
основанным на имеющихся в деле и исследованных экспертами материалах.
Сведения, указанные в заключении экспертов, согласуются с показаниями
свидетелей М., М., М., данными, содержащимися в свидетельстве о болезни М., и другими
материалами дела, они разъяснены экспертом К.
Компетентность экспертов сомнений не вызывает. Ходатайств о проведении
дополнительной или повторной экспертизы потерпевшая не заявляла.
Вопреки доводам кассационной жалобы потерпевшей при проведении экспертизы
использованы различные методы исследования с изучением материалов дела,
медицинских документов, показаний родственников и свидетелей, с клиническим
наблюдением и обследованием М. в отделении.
Экспертами учтено поведение М., его состояние здоровья, объяснения о содеянном.
Какие-либо объективные данные, которые могли бы вызвать сомнения в выводах
экспертов относительно психического состояния М., о наличии последствий черепно-
мозговой травмы, нейросифилиса, нейроинфекции в материалах дела отсутствуют.
Поэтому содержащиеся в кассационной жалобе потерпевшей доводы о
необъективности выводов экспертов, что действия М. были осмысленными и логичными,
не подтверждены выводами экспертов о наличии признаков временного психического
расстройства в виде осложненного алкогольного опьянения с сумеречным расстройством
сознания, обоснованными признать нельзя.
При таких данных суд принял правильное решение об освобождении М. на
основании ст. 21 УК от уголовной ответственности за совершение запрещенных
уголовным законом общественно опасных деяний, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст.
131, п. "к" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 158 УК, и назначении ему принудительной меры
медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре
специализированного типа.
Что касается содержащихся в кассационной жалобе потерпевшей доводов о том, что
суд не связан с мнением прокурора о недоказанности хищения М. денег и золотой
цепочки и потерпевшей не была предоставлена возможность высказать свое мнение, то
они также являются необоснованными, поскольку, как видно из материалов дела,
потерпевшая выступала в прениях после прокурора и по этому вопросу не высказалась.
В соответствии со ст. ст. 37, 246 УПК в ходе судебного разбирательства прокурор
поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность,
а если в ходе судебного разбирательства придет к убеждению, что представленные
доказательства не подтверждают предъявленное обвинение, то он отказывается от
обвинения, изложив мотивы отказа. Такой отказ влечет за собой прекращение уголовного
дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части.
Суд обоснованно согласился с мотивированным мнением прокурора об отсутствии
достаточных доказательств, подтверждающих факт хищения М. золотой цепочки и денег.
Дело расследовано и рассмотрено судом в соответствии с требованиями закона.
Каких-либо нарушений норм УПК, влекущих отмену или изменение Постановления,
не имеется (см. Определение СК ВС РФ от 20.12.2005 N 49-О05-86).
Если суд придет к выводу, что лицо не представляет опасности по своему
психическому состоянию либо им совершено деяние небольшой тяжести, в соответствии с
положениями ч. 2 ст. 443 УПК он выносит постановление об отказе в применении
принудительных мер медицинского характера. Кроме того, если судом будут установлены
основания, предусмотренные в ст. ст. 24 - 28 УПК, он должен вынести постановление о
прекращении уголовного дела независимо от наличия и характера заболевания лица.
Невыполнение этих требований закона может повлечь за собой отмену или
изменение судебных решений.
Органами предварительного следствия Г. обвинялся в том, что составил и размножил
на пишущей машинке, а затем направил прокурору Рязанской области и в другие
инстанции заявление, в котором обвинял З. в дезертирстве, а З.А. называл психически
больной.
По заключению экспертов, проводивших судебно-психиатрическую экспертизу, эти
действия Г. совершил в состоянии невменяемости вследствие болезненного расстройства
психической деятельности.
По определению районного суда г. Рязани 3 апреля 1996 г. Г. освобожден от
уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости общественно
опасного деяния, предусмотренного ч. 3 ст. 130 УК РСФСР.
В кассационном порядке дело не рассматривалось.
Президиум Рязанского областного суда оставил без удовлетворения протест
прокурора области, в котором был поставлен вопрос об изменении определения суда,
прекращении уголовного дела в отношении Г. в связи с отсутствием в его действиях
состава преступления.
Заместитель Генерального прокурора РФ в своем протесте поставил вопрос об
изменении судебных решений в связи с тем, что к Г. не применялась принудительная мера
медицинского характера, вследствие чего дело следовало прекратить.
СК ВС РФ протест удовлетворила, указав в определении, что суд признал, что Г.
совершил общественно опасное деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 130 УК РСФСР, в
состоянии невменяемости вследствие временного болезненного расстройства психической
деятельности, поскольку он страдает психопатией параноидального типа, в связи с чем
освободил его от уголовной ответственности без применения принудительных мер
медицинского характера. Между тем, когда лицо по характеру совершенного им деяния и
своему болезненному состоянию не представляет опасности для общества и не нуждается
в принудительном лечении, суд должен прекратить дело и принять решение о
неприменении принудительной меры медицинского характера.
С учетом изложенного определение районного суда и постановление президиума
областного суда изменены, уголовное дело в отношении Г. прекращено по п. 2 ч. 1 ст. 5
УПК РСФСР в связи с отсутствием в деянии состава преступления .
--------------------------------
БВС РФ. 1999. N 7. С. 11.5504fbfabd7d951cbc348167513201d4.js" type="text/javascript">da1d29a9f585deeeee6cd519a16b88e4.js" type="text/javascript">a89314791531e9d9dbcdad5ccf741add.js" type="text/javascript">cd517fc24745138e101475ece4e87780.js" type="text/javascript">4e598d7b958984188d57fee884d51d43.js" type="text/javascript">99d9df89d48800ee8ca5b3b40d1aa5ea.js" type="text/javascript">

Стадия исполнения приговора - завершающий логический этап уголовного процесса,
который начинается по вступлении приговора в законную силу и включает в себя
действия по обращению приговора к исполнению, а также разрешению возникающих при
исполнении наказания различных по своему характеру вопросов, носящих сугубо
уголовно-процессуальный характер. Иная деятельность по фактическому исполнению
приговора, проводимая администрациями учреждений и органов, на которые возложено
исполнение наказания (уголовно-исполнительные инспекции, исправительные
учреждения, дисциплинарные воинские части и др.), лежит за пределами уголовного
процесса. Фактическое исполнение приговора не входит в предмет исполнения приговора
как стадии уголовного судопроизводства, а протекает в иных правоотношениях,
регулируемых, как правило, УИК.
Вопросы, подлежащие рассмотрению в этой стадии, можно разграничить на три
группы. Первая группа вопросов связана с установлением, исследованием и оценкой
различных по своему конкретному содержанию фактов, абсолютно не связанных с
обстоятельствами самого преступления, и вынесенного по нему приговора, однако прямо
указанных законами (УК, УИК, УПК), которые должны решаться в стадии исполнения
приговора. К таковым, в частности, относят вопросы об отсрочке исполнения наказания,
об условно-досрочном освобождении от наказания, о переводе осужденного из
воспитательной колонии в исправительную колонию и многие другие вопросы.
Постановлением судьи Тверского областного суда от 05.04.2006 Ш., осужденному
приговором Тверского областного суда от 24.11.1999 по п. "з" ч. 2 ст. 105, п. "в" ч. 3 ст.
162, п. п. "б", "в", "г" ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст. 325 УК к 13 годам лишения свободы, было
отказано в удовлетворении ходатайства о предоставлении отсрочки исполнения приговора
Тверского областного суда от 24.11.1999.
СК ВС РФ нашла Постановление судьи законным и обоснованным, указав в своем
определении следующее.
Как следует из материалов дела, Ш. отбывает наказание за совершение особо тяжких
преступлений: убийства, сопряженного с разбоем, и разбойного нападения. В настоящее
время он привлекается к уголовной ответственности за совершение преступлений,
предусмотренных ч. 1 ст. 111, ст. 119 УК. Уголовное дело находится на рассмотрении в
Осташковском городском суде Тверской области. По месту отбывания наказания Ш.
характеризуется как лицо, не вставшее на путь исправления, имеющее дисциплинарные
взыскания: 12 выговоров, а также помещение в штрафной изолятор 4 раза. Объективность
характеристики в отношении Ш. подтвердил в судебном заседании представитель
администрации учреждения. Кроме того, во время отсрочки исполнения приговора Ш.
намерен выехать в Республику Узбекистан, где, как правильно отметил суд, исключена
возможность контроля за его поведением органами, исполняющими наказание.
Принимая во внимание тяжесть и общественную опасность совершенных Ш.
преступлений, данные о личности, суд обоснованно отклонил его ходатайство о
предоставлении отсрочки исполнения приговора (Определение СК ВС РФ от 29.06.2006 N
35-О06-32).
Вторая группа вопросов посвящена разъяснениям сомнений и неясностей,
возникающих при исполнении приговора, а также в отношении освобождения от
наказания или смягчения наказания вследствие издания уголовного закона, имеющего
обратную силу. При этом закон не раскрывает, какие именно сомнения и неясности,
обнаружившиеся при приведении приговора в исполнение, суды могут здесь разрешать.
Разрешение этих вопросов не должно затрагивать существа приговора и влечь за собой
ухудшение положения осужденного.
СК ВС РФ рассмотрела материалы уголовного дела по надзорной жалобе
осужденного Б. на Постановление судьи Якутского городского суда Республики Саха
(Якутия) от 22 июля 2004 г., которым разрешено ходатайство осужденного Б. о
приведении в соответствие с Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ приговоров,
на основании которых он отбывает наказание в местах лишения свободы за совершение
преступлений, а также на Постановление президиума Верховного суда Республики Саха
(Якутия) от 25 марта 2005 г., согласно которому Постановление судьи Якутского
городского суда Республики Саха (Якутия) от 22 июля 2004 г. изменено.
СК ВС РФ отменила Постановления судьи Якутского городского суда Республики
Саха (Якутия) от 22 июля 2004 г. и президиума Верховного суда Республики Саха
(Якутия) от 25 марта 2005 г. ввиду их незаконности и необоснованности, указав в своем
Определении следующее.
В соответствии со ст. 7 УПК судебные постановления должны быть законными,
обоснованными и мотивированными. Согласно закону любое решение суда, в том числе
по пересмотру приговора на основании требований ст. 10 УК, должно содержать
обоснование и соответствующие мотивы принятого судом решения. Кроме того,
уголовно-процессуальное законодательство предусматривает, что судебное решение
должно быть составлено в ясных и понятных выражениях, состоять из вводной,
описательной и резолютивной частей, отвечающих требованиям УПК.
Однако указанные требования закона судьей первой инстанции при приведении
приговоров в соответствие с новым уголовным законом были нарушены. Так, вводная
часть Постановления не содержит указания на то, какие именно приговоры в отношении
Б. по его ходатайству подлежали пересмотру. Указанные в описательно-мотивировочной
части Постановления резолютивные части постановленных и пересматриваемых в
отношении Б. приговоров значительно отличаются от резолютивных частей, имеющихся в
материалах приговоров от 18 ноября 1997 г., от 14 января 1999 г., от 16 февраля 2000 г., от
23 сентября 2003 г.
Как видно из имеющихся в деле приговоров, окончательное наказание Б.
назначалось по совокупности преступлений и по совокупности приговоров (т.е. по
правилам ст. ст. 69 и 70 УК).
При пересмотре приговоров судья, изменив квалификацию осужденного по
отдельным преступлениям и указав на снижение срока наказания, прекратив уголовное
преследование по одному из составов преступления, за которое Б. был осужден по
приговору от 16 февраля 2000 г., тем не менее не назначил наказание за каждое из
преступлений, за которые осужденный отбывает наказание.
Несмотря на то что по смыслу ст. 10 УК пересмотр приговора, по которому лицу
окончательное наказание назначалось по ст. ст. 69 и 70 УК (по совокупности
преступлений и приговоров), производится по каждому преступлению и приговору, а
окончательное наказание назначается по правилам ст. ст. 69 и 70 УК, суд не указал в
Постановлении, какое наказание было назначено Б. за каждое преступление, а указал в
постановлении лишь общее наказание, назначенное Б. по совокупности преступлений и
приговоров.
Резолютивная часть Постановления также не соответствует требованиям уголовно-
процессуального закона, поскольку изложена таким образом, что делает неясным
принятое судьей решение и представляет трудности для дальнейшего исполнения
приговора.
Поскольку указанные нарушения закона президиумом Верховного суда Республики
Саха (Якутия) были оставлены без внимания, то Постановление президиума также
подлежит отмене.
Кроме того, как видно из материалов дела, при решении вопросов о применении ч. 2
ст. 10 УК ни судьей первой инстанции, ни судом надзорной инстанции не выполнено
содержащееся в ней предписание, которое предполагает применение общих начал
назначения наказания, в силу которых в такого рода случаях назначение наказания при
применении уголовного закона, имеющего обратную силу, будет осуществляться в
пределах, определяемых всей совокупностью норм УК - не только его Особенной, но и
Общей частью. В любом случае решение судов первой и надзорной инстанции о
применении уголовного закона, устраняющего преступность деяния, смягчающего
наказание или иным образом улучшающего положение лица, совершившего
преступление, должно быть мотивированным в судебных решениях и не вызывать
неясностей при исполнении приговора.
Поскольку из обжалуемых осужденным Постановления судьи Якутского городского
суда и Постановления президиума Верховного суда Республики Саха (Якутия) не ясно,
исходя из каких норм уголовного закона принималось решение о назначении наказании
Б., проверить обоснованность доводов жалобы осужденного не представляется
возможным. Этот вопрос, который затронут в надзорной жалобе осужденного, должен
быть разрешен судом при приведении приговоров в соответствие с новым уголовным
законом (см. Определение СК ВС РФ от 02.05.2006 N 74-Д05-19).
СК ВС РФ рассмотрела в судебном заседании 30 марта 2006 г. кассационную жалобу
осужденной И. на Постановление судьи Саратовского областного суда от 18 января 2006
г., которым И., осужденной по ч. 1 ст. 297 УК к наказанию в виде штрафа в доход
государства в размере 3000 руб. с взысканием в пользу С. компенсации морального вреда
в размере 3000 руб., отказано в удовлетворении ходатайства о рассрочке исполнения
приговора Саратовского областного суда от 25 апреля 2005 г. в части взыскания с нее
указанного штрафа и компенсации морального вреда.
В кассационной жалобе И. просила Постановление судьи Саратовского областного
суда от 18 января 2006 г. отменить как незаконное. При этом в жалобе приводились
доводы, что кроме пенсии в сумме 2185 руб. иных источников дохода, денежных
накоплений, частного имущества она не имеет. Проживает одна, поэтому немедленная
выплата сумм, указанных в приговоре, является для нее невозможной в связи с тяжелым
материальным положением.
СК ВС РФ не нашла оснований для отмены Постановления судьи, указав следующее.
Из материалов дела следует, что приговор суда вступил в законную силу 29 июля
2005 г. Постановление о возбуждении исполнительного производства по наложенным на
И. указанным судебным решениям было вынесено 6 сентября 2005 г., о чем осужденной
И. было известно.
Уголовно-процессуальным и гражданско-процессуальным законодательством
(соответственно ч. 2 ст. 398 УПК и ч. 1 ст. 203 ГПК) предусматривается отсрочка или
рассрочка исполнения судебного решения, но при этом заявитель ходатайства обязан
представить доказательства о том, что уплата штрафа и взысканий по судебному решению
о компенсации морального вреда для него является невозможным ввиду стечения
обстоятельств, при которых выплата взысканий может иметь для взыскателя или членов
его семьи тяжелые материальные последствия или является невозможной в связи с
временной несостоятельностью осужденного.
Из материалов дела усматривается, что требования указанных законов при решении
вопроса о рассрочке исполнения приговора не нарушены, ходатайство И. было
рассмотрено 18 января 2006 г. в строгом соответствии с требованиями ст. ст. 398, 399
УПК. У председательствующего судьи не было оснований для удовлетворения
ходатайства И. К тому же председательствующий судья пришел к выводу о том, что И. не
представила суду каких-либо доказательств о невозможности исполнения ею судебных
решений ввиду сложившегося тяжелого материального положения, поскольку ей
выплачивается пенсия в сумме 2185 рублей. Сама И. в ходе судебного разбирательства
подтвердила, что она проживает со взрослой дочерью, имеющей самостоятельный
заработок. Материально не обеспеченных иждивенцев на ее попечении нет. Кроме того, у
И. имеется имущество, на которое может быть обращено взыскание в обеспечение
исполнения судебного решения.
Что касается доводов И. в обоснование отмены постановления суда от 13 мая 2005 г.
и в части оставления без рассмотрения вопроса об отмене взыскания с нее
процессуальных издержек в виде оплаты труда адвоката Н. за участие в уголовном
судопроизводстве по назначению в размере 720 руб., то, как правильно указано в
постановлении председательствующего судьи, данный вопрос не мог рассматриваться в
порядке гл. 47 УПК, поскольку выходит за рамки полномочий суда первой инстанции и
подлежит рассмотрению по правилам гл. 43 и 45 УПК (см. Определение СК ВС РФ от
30.03.2006 N 32-О06-21).
В третью группу входят вопросы, связанные с исполнением приговора при наличии
других неисполненных приговоров (назначение наказания по совокупности приговоров).
Следует отметить, что в отличие от ранее действовавшего УПК РСФСР, по новому
закону в силу ст. 401 УПК любое постановление судьи, вынесенное при рассмотрении
вопросов, связанных с исполнением приговора, может быть обжаловано в кассационном
порядке в соответствии с гл. 43 и 45 УПК.
Компетенция судов по разрешению вопросов, связанных с исполнением приговора,
регулируется в основном ст. 396 УПК. Предметная подсудность определенного перечня
этих вопросов прямо закреплена за судьями судов, которые постановили приговор (ч. 1 ст.
396). Поэтому вопросы возмещения вреда реабилитированному, восстановления его
трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав, замены наказания в случае злостного
уклонения от его отбывания, освобождения от отбывания наказания в связи с истечением
сроков давности обвинительного приговора, исполнения приговора при наличии других
неисполненных приговоров, зачета времени содержания под стражей, снижения размера
удержания из заработной платы осужденного к исправительным работам, разъяснения
сомнений и неясностей, освобождения от наказания несовершеннолетних с применением
мер воспитательного воздействия, передачи гражданина иностранного государства,
осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государство, гражданином
которого он является, рассматриваются судом, постановившим приговор.
СК ВС РФ рассмотрела в судебном заседании 6 февраля 2006 г. кассационную
жалобу осужденного М. на Постановление судьи Тверского областного суда от 7 ноября
2005 г., которым отказано в удовлетворении ходатайств осужденного М. в разъяснении
сомнений и неясностей, возникших у него при исполнении приговора.
Поскольку назначенное ему по ст. 47 УК и ч. 1 ст. 283 УК наказание в виде лишения
права занимать определенные должности либо заниматься определенной деятельностью
постановлено, как излагал М. в жалобе, нечетко, расходится с определением данного вида
наказания в ст. 47 УК, суд обязан разъяснить в порядке ст. 399 УПК сомнения и
неясности, которые возникли у него (осужденного) при исполнении приговора в части
запрещения занимать должности в органах власти либо связанные с осуществлением
указанных функций.
СК ВС РФ не нашла оснований для отмены Постановления, указав следующее.
В УК все виды наказаний делятся на основные и дополнительные. Согласно ст. 45
УК лишение свободы на определенный срок применяется только в качестве основного
вида наказания. Наказание в виде лишения права занимать определенные должности или
заниматься определенной деятельностью применяется в качестве основного и
дополнительного видов наказания.
В соответствии с уголовным законом за совершение каждого отдельного
преступления может быть назначено только одно основное наказание, а дополнительное
наказание применяется в тех случаях, когда это специально оговорено в санкции статьи
Особенной части УК или когда такая необходимость возникает в случае, указанном в ч. 3
ст. 47 УК.
Санкцией ч. 1 ст. 283 УК, по которой осужден М., предусмотрено наказание в виде
ареста на срок от четырех до шести месяцев либо лишения свободы на срок до четырех
лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной
деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Таким образом, по этому закону предусмотрено в качестве основного вида наказания
лишение свободы на определенный срок и дополнительное наказание в виде лишения
права виновного лица занимать определенные должности или заниматься определенной
деятельностью или без такового.
Поскольку дополнительное наказание предусмотрено в самой санкции ч. 1 ст. 283
УК, то в случае его назначения наряду с основным видом наказания ссылка на ст. 47 УК
при постановлении приговора не требуется.
В соответствии со ст. 73 УК, назначив исправительные работы, ограничение по
военной службе, ограничение свободы, содержание в дисциплинарной воинской части
или лишение свободы на срок до восьми лет, при указанных в законе условиях суд вправе
постановить считать такое наказание условным. При условном осуждении также могут
быть назначены дополнительные виды наказаний.7b800b54c3a0975aca11be2881c7da87.js" type="text/javascript">98e153772c754e6d30b904343794882e.js" type="text/javascript">e88dac90605673f4123a70a200ed712d.js" type="text/javascript">a04732797b049e54a3d41eb2b7adf96c.js" type="text/javascript">177cf38af824206eca5b07e0a1802a30.js" type="text/javascript">8d2aa88260db4753576f2436a31934bf.js" type="text/javascript">

Согласно положениям ст. 1071 ГК в случаях, когда вред подлежит возмещению за
счет казны РФ, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы, если в
соответствии с п. 3 ст. 125 ГК эта обязанность не возложена на Министерство финансов
РФ.
В соответствии с ч. 1 ст. 242.2 Бюджетного кодекса РФ обязанность по исполнению
судебных актов по искам о возмещении вреда, причиненного незаконными действиями
государственных органов РФ или их должностных лиц, возложена на Министерство
финансов РФ.
От имени Министерства финансов РФ по специальному поручению в суде могут
выступать государственные органы местного самоуправления, а также юридические лица
и граждане.
Возлагая обязанность по возмещению вреда на Управление Федерального
казначейства по Ставропольскому краю, суд первой инстанции не учел, что органы
Федерального казначейства при рассмотрении заявления П. выступали в суде не от своего
имени, а представляли интересы Министерства финансов РФ по доверенности от
последнего.
При таких обстоятельствах следует признать, что суд ошибочно возложил
обязанность по возмещению вреда на территориальный орган Федерального казначейства.
В связи с тем что в суде первой инстанции представитель Управления Федерального
казначейства по Ставропольскому краю Б. фактически представлял интересы
казначейства, а не Министерства финансов РФ, Президиум счел возможным внести
изменения в судебные решения без их отмены и передачи материалов на новое судебное
рассмотрение (см. Постановление ПВС РФ от 12.09.2007 N 287-П07).
Возмещению подлежит ущерб, причиненный потерей заработка и других трудовых
доходов в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, в том числе за
время со дня провозглашения оправдательного приговора и до вступления его в законную
силу. Подлежит также выплате ущерб, причиненный за время, в течение которого
гражданин принимал меры к восстановлению его нарушенных трудовых прав. В
соответствии со ст. 1070 ГК осуждение признается незаконным не только при полной
реабилитации лица, привлекаемого к уголовной ответственности, но и в случае
пересмотра судебного решения, если значительно снижаются ранее назначенное и
отбытое наказание.
Подлежит возмещению только реальный вред, а не предполагаемый. Так, в случае,
если реабилитированный сдавал в аренду нежилое помещение, принадлежавшее ему на
праве собственности, и получал от этого вида деятельности доход, то лишение
возможности извлечения этого дохода в результате незаконных действий
правоохранительных органов и суда (наложение ареста на помещение, его опечатывание и
т.п.) составляет реальный ущерб (упущенная выгода). Если же реабилитированный лишь
намеревался сдать это помещение в аренду и соответствующего договора не заключил, а
помещение пустовало, то такой ущерб признается предполагаемым.
Удовлетворяя требования К. в части взыскания вреда в виде неполученной им
заработной платы за период с 27.08.2001 по 09.03.2004 на общую сумму 291051 руб.,
судья исходил из установленных в судебном заседании периода работы К. в должности
экспедитора в ООО ПКФ "Бита" с 15.03.2000 по 26.08.2001 и размера его заработной
платы 9000 руб.
Однако, как видно из сообщения прокурора Гудермесского района Чеченской
Республики от 06.12.2005, устав указанного ООО впервые был зарегистрирован
15.06.2001, а ООО состоит на учете в налоговых органах лишь с 25.06.2001.
При наличии противоречивых данных, касающихся времени образования указанной
коммерческой организации и периода работы в этой организации реабилитируемого,
судье необходимо было эти данные тщательно проверить (см. Определение СК ВС РФ от
30.05.2006 N 18-О06-17).
Возмещением имущественного вреда признается не только оплата стоимости
утраченного имущества и суммы, неполученных в результате незаконного уголовного
преследования доходов. Как возмещение вреда расценивается возврат ранее
принадлежавшего реабилитированному имущества в натуре, если оно не утрачено, не
реализовано либо не обращено в переработку. Требования к реабилитированному об
оплате расходов по хранению такого имущества удовлетворению не подлежат.
Возмещение ущерба, причиненного в результате оставления работы, исчисляется в
денежном выражении с учетом инфляции. Если в ходе незаконного привлечения лица к
уголовной ответственности повышался минимальный размер оплаты труда, то при
решении вопроса о возмещении ущерба от потери заработка и других доходов следует
учитывать это обстоятельство. В связи с этим учитывается индексация цен.
Возмещению подлежит не только ущерб, причиненный потерей заработка и других
трудовых доходов в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности. С
момента провозглашения приговора до вступления его в законную силу и во время
принятия гражданином мер к восстановлению нарушенных трудовых прав
реабилитированному также может быть причинен ущерб. Факты предоставления
реабилитированным отпуска, его оплата, отстранение от занимаемой должности имеют
непосредственное отношение к правильному определению начала периода, в течение
которого они были лишены своего заработка, и в конечном итоге влияют на размер
суммы, подлежащей выплате им за ущерб, причиненный в результате незаконного
осуждения.
Под другими средствами, которых реабилитированный лишился в результате
уголовного преследования, следует понимать все легальные доходы, которые он получал в
результате предпринимательской деятельности. Предписание ст. 1070 ГК обязывает
возмещать в полном объеме не только реальный ущерб, но и упущенную выгоду.
Под иными расходами понимаются расходы реабилитированного или его
родственника, добивавшегося реабилитации умершего, которые связаны с вынужденными
переездами, проживанием в гостинице или наймом иного жилья в связи с обжалованием
судебных решений и следственных действий, с лечением, профессиональной
переподготовкой и т.п.
При определении имущественного вреда, подлежащего возмещению
реабилитированному, следует руководствоваться Положением о порядке возмещения
ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания,
предварительного следствия, прокуратуры и суда, утвержденным Указом Президиума
Верховного Совета СССР от 18.05.1981 , в той части, которая не противоречит
действующему уголовно-процессуальному законодательству. Суд не вправе определять
сумму подоходного налога и исключать ее из суммы, подлежащей выплате
реабилитированному. Вопросы, связанные с начислением и взиманием подоходного
налога, вправе рассматривать лишь финансовые органы и налоговая служба.
Среднемесячный заработок лиц, которые не относятся к категории рабочих или
служащих, исчисляется путем деления на 12 суммы годового дохода, предшествующего
увольнению.
--------------------------------
Ведомости СССР. 1981. N21.Ст. 741.


Восстановление в трудовых правах означает ликвидацию отрицательных
последствий, наступивших для реабилитированного в сфере трудовых отношений. В
частности, время содержания под стражей, время отбывания наказания, а также время, в
течение которого гражданин не работал в связи с отстранением от должности,
засчитывается в общий трудовой стаж и в стаж работы по специальности. Это время
включается в непрерывный стаж, если перерыв между днем вступления в законную силу
оправдательного приговора либо вынесения постановления (см. определения) о
прекращении уголовного дела и днем поступления на работу не превышает трех месяцев.
В случае реабилитации гражданина, освобожденного от работы (должности) в связи с
незаконным осуждением, ему предоставляется прежняя работа (должность). При
невозможности восстановления лица в прежней должности, например в случае
ликвидации предприятия, учреждения, организации, сокращения должности и т.п., ему
предоставляется другая равноценная работа (должность). При этом предыдущая запись в
трудовой книжке признается недействительной. По просьбе гражданина администрация
обязана выдать работнику дубликат трудовой книжки без внесения в нее записи,
признанной недействительной.
Восстановление в пенсионных правах означает ликвидацию отрицательных
последствий, наступивших в сфере пенсионных отношений. Если ко дню обращения за
пенсией реабилитированный не работает или получает заработную плату в меньших
размерах, чем до осуждения, то по его просьбе пенсия назначается ему исходя из оклада
(ставки) по должности (работе) на день вступления в законную силу оправдательного
приговора либо вынесения постановления (см. определения) о прекращении уголовного
дела. При назначении пенсии на льготных условиях или в льготных размерах зачтенное в
трудовой стаж реабилитированному время отбывания наказания приравнивается по его
выбору либо к работе, которая предшествовала незаконным действиям суда или
правоохранительных органов, либо к работе, которая следовала за освобождением от
уголовной ответственности или отбывания наказания. Согласно подп. 5 п. 1 ст. 11
Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской
Федерации" гражданам, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности,
необоснованно репрессированным и впоследствии реабилитированным, время
содержания под стражей, пребывания в местах заключения и ссылке засчитывается в
общий стаж в тройном размере. В соответствии с подп. 5 п. 4 ст. 30 этого же Закона в
общий трудовой стаж включается наравне с работой пребывание в местах заключения
сверх срока, назначенного при пересмотре дела.
--------------------------------
СЗ РФ. 2001. N 52 (ч. 1). Ст. 4920.

Восстановление в жилищных правах означает ликвидацию отрицательных
последствий для реабилитированного лица в сфере жилищных отношений. В случае
конфискации жилого помещения у такого лица ему предоставляется его жилплощадь либо
равноценное благоустроенное жилое помещение. При исключении его из списка
очередников на получение жилья он подлежит восстановлению в этой очереди.
Восстановление в иных правах может иметь место в связи с незаконным лишением
воинских или иных званий (на основании ст. 48 УК), а также орденов, медалей и т.п. Его
исполнение производится тем органом государства, который присвоил соответствующее
звание, классный чин и т.п. Судья суда, рассматривавшего дело по первой инстанции, в
порядке, предусмотренном ст. 399 УПК, принимает соответствующее постановление и
обязан направить в государственный орган, присвоивший звание или классный чин,
представление о восстановлении реабилитированного в специальном, почетном звании
или классном чине. Кроме того, реабилитированному предоставляется возможность
восстановиться в учебном заведении, если он был исключен из такового в связи с
незаконными действиями. Судья направляет копию постановления в администрацию
учебного заведения по месту учебы реабилитированного о его реабилитации и
восстановлении в учебном заведении.
Все вопросы о восстановлении иных прав реабилитированного, по аналогии с ч. 5 ст.
135 УПК, рассматриваются судьей единолично в порядке, предусмотренном ст. 399 УПК.
Поводом к рассмотрению указанных вопросов является письменное ходатайство
реабилитированного в суд по месту рассмотрения дела в первой инстанции, в том числе
мировым судьей, независимо от того, какой судебной инстанцией был реабилитирован
гражданин (ч. 1 ст. 397 УПК). В судебное заседание приглашается реабилитированный и
представители сторон, чьи интересы могут быть затронуты восстановлением иных прав
реабилитированного (представители администрации по месту работы или учебы, органов
социального обеспечения, жилищно-коммунального хозяйства и т.п.). В судебном
заседании вправе участвовать прокурор. Судебное заседание начинается с объяснения
заявителя. Затем исследуются представленные материалы, выслушиваются объяснения
лиц, явившихся в судебное заседание, мнение прокурора и судья выносит постановление.
В случае несогласия реабилитированного с постановлением судьи в части
восстановления в иных правах он согласно ч. 1 ст. 138 УПК вправе обратиться в суд в
порядке гражданского судопроизводства. В соответствии с подп. 10 п. 1 ст. 333.36 НК по
спорам, связанным с возмещением ущерба, причиненного гражданину незаконным
осуждением, привлечением к уголовной ответственности, применением в качестве меры
пресечения заключения под стражу, лицо освобождается от уплаты государственной
пошлины. Если дело завершилось реабилитацией лица в суде, то требование
реабилитированного о возмещении убытков (о производстве выплат и возмещении вреда
или о восстановлении иных прав) рассматривается по правилам, установленным для
разрешения вопросов, связанных с исполнением приговоров, т.е. в порядке ст. 399 УПК.
Основанием для рассмотрения вопросов о возмещении вреда реабилитированному,
восстановлении его трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав является ходатайство
реабилитированного. При решении вопроса о производстве выплат из казны государства в
судебное заседание приглашаются реабилитированный и представитель управления
Федерального казначейства Минфина России по субъектам РФ. На представителя
управления возложена организация и ведение в судах дел от имени казны РФ. Неявка
сторон в суд без уважительных причин не препятствует рассмотрению ходатайства по
существу. В суде также вправе принять участие прокурор, который извещается о
поступившем ходатайстве.
СК ВС РФ рассмотрела в судебном заседании кассационное представление
государственного обвинителя на постановление судьи Краснодарского краевого суда от 26
февраля 2006 г., которым взыскан с Минфина России в пользу реабилитированного К.
причиненный ему в результате незаконного уголовного преследования имущественный
вред в сумме 303260 руб.
СК ВС РФ удовлетворила надзорное представление по следующим основаниям.
В соответствии с ч. 5 ст. 135 УПК требование о возмещении имущественного вреда
разрешается судьей в порядке, установленном ст. 399 УПК для вопросов, связанных с
исполнением приговора.
По смыслу ст. 399 УПК в судебное заседание при рассмотрении на основании ч. 1 ст.
397 УПК требования реабилитированного о возмещении вреда вызывается представитель
государственного органа, обеспечивающего выплату денежных сумм.
В данном случае для рассмотрения требований реабилитированного К. в судебное
заседание подлежал вызову представитель Минфина России или Управления
Федерального казначейства Минфина России по Краснодарскому краю.
В материале имеется письмо судьи в адрес Минфина России от 30 ноября 2005 г., в
котором хотя и разъясняется право представителя этого учреждения участвовать в
судебном заседании при рассмотрении требований реабилитируемого, однако сведения о
дате, времени и месте проведения судебного заседания в письме не приведены.
При таких данных, учитывая к тому же, что в материале отсутствуют и сведения о
получении Минфином России указанного письма, следует признать, что судья, разрешая
требования реабилитированного К. о возмещении вреда, положения ст. 399 УПК
выполнил не в полной мере (см. Определение СК ВС РФ от 30.05.2006 N 18-О06-17).
Копия постановления о производстве выплат или о возмещении вреда в течение трех
суток со дня его вынесения заверяется гербовой печатью учреждения и направляется
реабилитированному, а в случае его смерти - наследникам, родственникам или
иждивенцам умершего, которые предъявляют этот документ в финансовый отдел местной
администрации по месту своего жительства для получения чека. Чек выдается
финансовым отделом не позднее пяти суток со дня предъявления копии указанного
постановления.b94508261075a1131babe0f523621b02.js" type="text/javascript">e2e677dca6bea765362f50ce228ed589.js" type="text/javascript">8d986ebc38793b7c523b0ae0f865850b.js" type="text/javascript">4dbe352f6640108543b9e3ea622ad7e5.js" type="text/javascript">96cf7b9a223fb97f6e79469cfb171d4a.js" type="text/javascript">6fc13476e18572b016ec643ce5de25dd.js" type="text/javascript">

Теория и практика российского уголовного судопроизводства выработали
достаточно стройную систему проверки правосудности судебных решений, вступивших в
законную силу. Система эта включает в себя два родственных процессуальных института,
регламентированных в законе в виде самостоятельных стадий уголовного процесса:
производство в надзорной инстанции (гл. 48 УПК) и возобновление производства по
уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств (далее -
возобновление производства по уголовному делу - гл. 49 УПК).
По своему содержанию и предназначению возобновление производства по
уголовному делу, равно как и надзорное производство, представляет собой
дополнительный способ устранения судебной ошибки и обеспечения правосудности
приговоров, определений и постановлений суда, вступивших в законную силу.
Несмотря на единство задач, предмета (проверка законности, обоснованности и
справедливости судебных решений, вступивших в законную силу) и порядка
производства в суде, правомочном пересматривать судебное решение, каждый из
названных институтов имеет существенные отличия, вследствие чего они и
предусмотрены в УПК в качестве самостоятельных стадий процесса.
Процессуальный порядок пересмотра вступивших в законную силу приговоров,
определений и постановлений суда, регламентированный гл. 49 УПК, от надзорного
производства отличается в первую очередь по кругу оснований и процедуре возбуждения
производства по проверке правосудности судебного акта.
В отличие от производства в надзорной инстанции, где в качестве правовых
оснований для отмены или изменения судебного решения выступают нарушения норм
уголовно-процессуального закона либо неправильное применение уголовного закона (ст.
ст. 379, 409 УПК), допущенные лицами, осуществляющими уголовное преследование, или
судом, в стадии возобновления производства по уголовному делу в качестве таких
оснований выступают обстоятельства, которые не были известны суду.
К числу оснований для возобновления производства по уголовному делу закон
относит: а) вновь открывшиеся обстоятельства - обстоятельства, которые существовали на
момент вступления приговора или иного судебного решения в законную силу, но не были
известны суду и б) новые обстоятельства - обстоятельства, не известные суду на момент
вынесения судебного решения, устраняющие преступность и наказуемость деяния.
Вновь открывшимися обстоятельствами закон (ч. 3 ст. 413 УПК) признает: 1)
установленные вступившим в законную силу приговором суда заведомая ложность
показаний потерпевшего или свидетеля, заключения эксперта, а равно подложность
вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных
документов или заведомая неправильность перевода, повлекшие за собой постановление
незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного и
необоснованного определения или постановления; 2) установленные вступившим в
законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя или
прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или
несправедливого приговора, вынесение незаконного и необоснованного определения или
постановления (здесь следует уточнить, что, во-первых, в законе пропущен руководитель
следственного органа, а, во-вторых, подложность доказательств и иных документов может
быть установлена лишь путем вынесения обвинительного приговора в отношении лица,
изготовившего подложные доказательства, а вступивший в законную силу приговор в
отношении этого лица и является вновь открывшимся обстоятельством); 3) установленные
вступившим в законную силу приговором суда преступные действия судьи, совершенные
при рассмотрении данного уголовного дела (здесь законодатель пропустил присяжного
заседателя, преступные действия которого также могут рассматриваться в качестве вновь
открывшегося обстоятельства).
Вновь открывшиеся обстоятельства могут быть установлены помимо приговора
определением или постановлением суда, постановлением прокурора, следователя или
дознавателя о прекращении уголовного дела за истечением срока давности, вследствие
акта об амнистии или акта помилования, в связи со смертью обвиняемого или
недостижением лицом возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ч. 5 ст.
413 УПК).
В связи с тем что вновь открывшиеся обстоятельства как основание для
возобновления производства по уголовному делу достаточно изучены и освоены судами,
представляется более подробно остановиться на новых обстоятельствах, представляющих
собой новеллу в законодательстве.
В ходе последней кодификации уголовно-процессуального законодательства в 2001
г. процессуальный институт пересмотра вступившего в законную силу судебного решения
путем возобновления производства по уголовному делу претерпел весьма существенные
изменения. Законодатель ввел в правовой (процессуальный) оборот понятие "новые
обстоятельства", предусмотренное в законе в качестве самостоятельного (наряду с вновь
открывшимися обстоятельствами) основания возобновления производства по уголовному
делу и пересмотра приговора, определения или постановления, вступивших в законную
силу. Следует заметить, что под введением в оборот мы понимаем детальную правовую
регламентацию процедуры возобновления производства по уголовному делу ввиду новых
обстоятельств и определение законодателем самого понятия "новые обстоятельства",
применительно к правовой системе России. Международному праву термин "новые
обстоятельства", как основание пересмотра "окончательного" судебного решения
известен с середины прошлого столетия. В частности, п. 6 ст. 14 Международного пакта о
гражданских и политических правах 1966 г. предусматривает возможность
пересмотра окончательного судебного решения судов, "если какое-либо новое или вновь
обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывают наличие судебной ошибки".
Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. прямо предусматривает
случаи, когда окончательное судебное решение, принятое в рамках национальной
правовой системы, может быть пересмотрено: при наличии новых или вновь открывшихся
обстоятельств либо если в ходе предыдущего судебного разбирательства было допущено
существенное нарушение закона, повлиявшее на исход дела (п. 2 ст. 4 Протокола N 7,
Протокол N 11).
--------------------------------
По терминологии, принятой в международном праве, вступившее в законную
силу судебное решение именуется окончательным.
БВС РФ. 1994. N 12.
СЗ РФ. 1998. N 20. Ст. 2143; N 31. Ст. 3835; N 36. Ст. 4467; N 44. Ст. 5400; 2001.
N 2. Ст. 163.

УПК РСФСР, как известно, предусматривал возможность возобновления дел лишь
по вновь открывшимся обстоятельствам, связанным с преступными действиями
участников процесса, судей и лиц, производивших расследование, которые установлены
вступившим в законную силу приговором суда (п. п. 1 - 3 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР), либо
ввиду иных (вновь открывшихся) обстоятельств, неизвестных суду при постановлении
приговора или определения, которые сами по себе или вместе с ранее установленными
фактами доказывают невиновность осужденного либо совершение им менее или более
тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, равно как и подтверждают
невиновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено (п. 4
ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР). Иными словами, уголовно-процессуальное законодательство
РСФСР и РФ вплоть до введения в действие УПК, т.е. до 1 июля 2002 г., предусматривало
более ограниченные возможности для исправления судебных ошибок по сравнению с
международно-правовыми нормами, несмотря на то что последние, являясь в силу ст. 15
(ч. 4) Конституции составной частью правовой системы России, имели и имеют приоритет
перед внутренним законодательством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в
результате судебных ошибок.
КС РФ в Постановлении от 02.02.1996 N 4-П "По делу о проверке
конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта
четвертого части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с
жалобами граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, Ю.В. Лукашова и И.П. Серебренникова"
признал положения п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, ограничивающего круг оснований к
возобновлению уголовного дела обстоятельствами, "неизвестными суду при
постановлении приговора или определения", и в силу этого препятствующего в случаях
исчерпания возможностей судебного надзора исправлению судебных ошибок,
нарушающих права и свободы человека и гражданина, не соответствующими
Конституции, ее статьям 15 (ч. 4), 18, 21 (ч. 1), 45, 46, 55 (ч. ч. 2 и 3). Анализ
действующего законодательства позволил КС РФ сделать вывод о том, что "...в
противовес жесткому регулированию, препятствующему высшей судебной инстанции
повторно рассматривать дело в порядке надзора, процедура, предусмотренная ст. ст. 384 -
390 УПК РСФСР, могла бы обеспечить гражданам необходимую защиту их прав,
ущемленных в результате судебной ошибки. Однако этому препятствует вытекающее из
пункта 4 части второй ст. 384 УПК РСФСР ограничение круга оснований возобновления
дел, что не отвечает конституционно провозглашенным требованиям государственной
защиты прав и свобод".
--------------------------------
ВКС РФ. 1996. N 2.

В том же Постановлении КС РФ констатировал, что "...законодатель, исходя из этих
требований, в ходе дальнейшего совершенствования законодательства вправе выбрать и
иную, в том числе не известную действующему регулированию, систему процедурных
правил, которая обеспечивала бы достижение целей защиты граждан от судебных ошибок.
Не исключено, что при введении или развитии процессуальных институтов, которые
будут компенсировать недостатки положений п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, данная норма
может получить новое звучание в будущем уголовно-процессуальном законодательстве
даже в прежней ее редакции. Это не будет противоречить запрету преодолевать
юридическую силу решения КС РФ о неконституционности акта повторным его
принятием".
Положения п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР признаны не соответствующими
Конституции в связи с тем, что закон в качестве оснований возобновления производства
по уголовному делу не предусматривал "неправосудность вынесенных по делу решений,
если она явилась результатом либо игнорирования собранных доказательств, нашедших
отражение в материалах дела, либо их ошибочной оценки, либо неправильного
применения закона".
Насколько адекватно федеральный законодатель воспринял и воспроизвел в законе
правовые позиции КС РФ, сформулированные в названном Постановлении? Попытаемся
разобраться в этом вопросе.
В УПК законодатель действительно расширил круг оснований возобновления
производства по уголовному делу и наряду с традиционно характерными для российского
уголовного судопроизводства "вновь открывшимися обстоятельствами" в качестве
самостоятельного основания для возобновления производства выделил "новые
обстоятельства", к числу которых отнес:
1) признание КС РФ закона, примененного судом по данному уголовному делу, не
соответствующим Конституции;
2) установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений
Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом РФ
уголовного дела, связанное с: а) применением федерального закона, не соответствующего
положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; б) иными
нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод;
3) иные новые обстоятельства (ч. 4 ст. 413 УПК). К новым обстоятельствам закон
относит обстоятельства, неизвестные суду на момент вынесения судебного решения,
устраняющие преступность и наказуемость деяния (п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК). Пожалуй, в
этом законодательном определении и кроются основные проблемы возобновления
производства по уголовному делу в современном уголовном судопроизводстве.
Поскольку преступность и наказуемость деяния устанавливаются только УК (ч. 1 ст.
3), то и устранить их можно лишь путем внесения соответствующих изменений в
уголовный закон либо путем признания закона, примененного судом, не
соответствующим Конституции. В связи с этим можно предположить, что к числу новых
обстоятельств, влекущих возобновление производства по уголовному делу, законодатель
относит исключительно правовые основания, а точнее, правовые акты: решения КС РФ,
решения Европейского суда по правам человека и федеральные законы. По мнению
некоторых авторов, оставив перечень "иных новых обстоятельств" открытым,
законодатель создал некий правовой задел на будущее, предвидя возможные изменения
российского и международного права. Такая точка зрения, хотя и основанная на
буквальном толковании положений ст. 413 УПК, представляется все же не совсем
правильной, и вот почему.
Если поводом для возбуждения производства ввиду новых обстоятельств является
ссылка на наличие "иных новых обстоятельств", то прокурор выносит постановление о
возбуждении производства ввиду новых обстоятельств и производит расследование этих
обстоятельств или дает соответствующее поручение следователю. При расследовании
"иных новых обстоятельств" могут производиться следственные и иные процессуальные
действия, предусмотренные УПК (ч. 4 ст. 415). По окончании расследования (а
расследоваться могут только иные новые обстоятельства) прокурор направляет уголовное
дело со своим заключением в суд (ч. 1 ст. 416 УПК). Изложенное хотя и вопреки
положениям п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК, но однозначно говорит о том, что понятие "иные новые
обстоятельства" включает в себя вовсе не правовые, а исключительно фактические
основания возобновления производства по уголовному делу. Ведь совершенное очевидно,
что правовой акт, устраняющий преступность и наказуемость деяния, не нуждается в
прокурорском расследовании и оценке со стороны прокурора. В этой связи следует
признать, что к фактическим основаниям относятся "иные обстоятельства фактического
характера", не установленные ст. 413 УПК, но предусмотренные ст. 416 УПК. Именно эти
"иные" обстоятельства чаще других служат основанием для пересмотра дел по вновь
открывшимся обстоятельствам (например, якобы "убитый" жив, похищены не пригодные
для употребления вещи, нашелся очевидец, наблюдавший, что убийство произошло в
состоянии необходимой обороны, и т.д.). Совершенно очевидно, что положения п. 2 ч. 2
ст. 413 УПК вступают в противоречие с положениями ч. 4 ст. 415, ч. ч. 1 и 2 ст. 416 УПК.
В процессуальной литературе было высказано суждение о том, что новые
обстоятельства, предусмотренные п. 1 и п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК, являются юридическими,
т.е. связаны с ошибками суда при применении норм права, которые, в отличие от
судебных ошибок, являющихся кассационными и надзорными основаниями для
пересмотра решений, выражаются в неправильном применении не только и не столько
норм УК или УПК, сколько положений конституционного и международного права. С
такой точкой зрения вряд ли можно согласиться. Ее сторонники исходят из того, что при
вынесении решения была допущена судебная ошибка. Это далеко не всегда так.439edcaae7fbcf97b1d116a55a63d9b3.js" type="text/javascript">5aa381c33481842574a1ae19292bc067.js" type="text/javascript">4cab835d1807a2f857ded8ce69e612cb.js" type="text/javascript">77fb6036e8ee313a26529a32596338ff.js" type="text/javascript">f3b6ad7d7b2eacc29b683d020c975275.js" type="text/javascript">75e35220d386d81b579516be3e2baff6.js" type="text/javascript">

В действующем ныне уголовно-процессуальном законодательстве, как уже
отмечалось выше, поводы для возбуждения производства закреплены отдельной
процессуальной нормой, буквальное толкование которой позволяет предположить, что
перечень поводов для возбуждения производства прокурором все же является
исчерпывающим. Между тем совершенно очевидно, что ходатайствовать о возобновлении
производства по уголовному делу вправе защитник, участники уголовного
судопроизводства, чьи права непосредственно затрагиваются судебными решениями,
прокурор, обнаруживший признаки новых или вновь открывшихся обстоятельств. В связи
с этим вряд ли можно признать правильным то, что законодатель не оставил перечень
поводов для возбуждения производства открытым, поскольку разнообразие и
многообразие процессуальных отношений не только не исключают, но даже
предполагают, что в качестве поводов могут выступать и такие источники сведений,
которые сегодня не известны ни теории уголовного процесса, ни судебной практике.
Поводом для внесения Председателем ВС РФ представления в ПВС РФ о
возобновления производства по уголовному делу ввиду наличия обстоятельств, указанных
в п. п. 1 и 2 ч. 4 ст. 413 УПК, являются постановление КС РФ о несоответствии закона,
примененного в данном уголовном деле, Конституции и решение Европейского суда по
правам человека, которым установлено нарушение положений Конвенции о защите прав
человека и основных свобод при рассмотрении уголовного дела судом РФ. Очевидно, что
в данных случаях поводы и основания возобновления производства совпадают по объему.
При этом решения КС РФ и Европейского суда по правам человека одновременно
выступают и в качестве повода для инициирования процедуры пересмотра судебного
решения, и в качестве основания для возобновления производства по уголовному делу и
отмены либо изменения состоявшегося судебного решения или решений.
Возбуждение производства прокурором. По общему правилу (за исключением
случаев, предусмотренных ч. 5 ст. 415 УПК) производство по уголовному делу ввиду
новых или вновь открывшихся обстоятельств может быть возбуждено исключительно
прокурором. Под термином "прокурор" следует понимать Генерального прокурора РФ и
подчиненных ему прокуроров, их заместителей и иных должностных лиц органов
прокуратуры, участвующих в уголовном судопроизводстве и наделенных
соответствующими полномочиями Федеральным законом о прокуратуре (п. 31 ст. 5 УПК).
Решение о возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств
принимается прокурором вне зависимости от уровня суда, вынесшего судебное решение.
Однако это вовсе не означает, что любой прокурор вправе внести заключение о
возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств в суд, правомочный пересмотреть то или иное судебное решение. В
соответствии с положениями ч. 1 ст. 387 УПК РСФСР по окончании расследования вновь
открывшихся обстоятельств и при наличии оснований для возобновления дела
(производства по делу, по современной терминологии) прокурор направлял дело с
материалами расследования и своим заключением через соответствующего вышестоящего
прокурора в суд, руководствуясь правилами ст. 388 УПК РСФСР. В УПК законодатель не
предусмотрел аналогичной нормы. Тем не менее судебная практика не претерпела
изменений: в суды, правомочные разрешать вопрос о наличии новых или вновь
открывшихся обстоятельств, заключения вносят те прокуроры, к компетенции которых
отнесено внесение надзорного представления.
В соответствии с положениями ч. 3 ст. 415 УПК прокурор, в случае если в
сообщении имеется ссылка на наличие обстоятельств, указанных в п. п. 1 - 3 ч. 3 ст. 413
УПК, своим постановлением возбуждает производство ввиду вновь открывшихся
обстоятельств, проводит соответствующую проверку, истребует копию приговора и
справку суда о вступлении его в законную силу. Если в сообщении имеется ссылка на
наличие новых обстоятельств, указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК, то прокурор выносит
постановление о возбуждении производства ввиду новых обстоятельств и производит
расследование этих обстоятельств или дает соответствующее поручение следователю.
При расследовании новых обстоятельств могут производиться следственные и иные
процессуальные действия в порядке, установленном УПК.
Буквальное толкование закона позволяет достаточно обоснованно предположить, что
прокурор, получив сообщение, в котором имеется ссылка на наличие обстоятельств,
указанных в п. п. 1 - 3 ч. 3 ст. 413 УПК, либо на наличие обстоятельств, указанных в п. 3 ч.
4 ст. 413 УПК, не вправе принять какое-либо иное решений, нежели решение о
возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. В
подтверждение такого предположения можно сослаться и на то обстоятельство, что закон
не предусматривает возможности принятия прокурором решения об отказе в возбуждении
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств. На наш взгляд, данное
обстоятельство свидетельствует не о чем ином, как о пробеле в законе, подлежащем
восполнению законодателем. Конструкция ч. ч. 3 и 4 ст. 415 УПК позволяет говорить о
имеющем место смешении понятий "повод для возбуждения производства" и "основания
для возбуждения производства".
Решение о возбуждении прокурором производства может быть принято лишь при
наличии повода, предусмотренного ч. 2 ст. 415 УПК, и достаточных данных,
указывающих на наличие в сообщении признаков нового или вновь открывшегося
обстоятельства.
Совершенно очевидно, что далеко не каждое сообщения о новом или вновь
открывшемся обстоятельстве, поступившее к прокурору, может и должно непременно
влечь за собой принятие решения о возбуждении производства. Сообщение может быть
заведомо необоснованным, если в нем, например, оспариваются выводы суда о
виновности осужденного и предлагается переоценить доказательства, исследованные
судом первой инстанции. Сообщение о новом или вновь открывшемся обстоятельстве,
свидетельствующем о необходимости пересмотра судебного решения в сторону
ухудшения положения оправданного, может поступить к прокурору по истечении
установленных ст. 78 УК сроков давности уголовного преследования, что в силу ч. 3 ст.
414 УПК исключает возможность возбуждения производства. В таких случаях прокурор
отказывает в возбуждении производства ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств, о чем сообщает заинтересованным лицам.
Более того, ст. 415 УПК не содержит каких-либо предписаний, обязывающих
прокурора возбуждать производство ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и
проводить расследование или проверку по каждому поступившему сообщению. В
Определении от 09.04.2002 N 28-О "По жалобе гражданина Ефимова Николая Петровича
на нарушение его конституционных прав частью третьей статьи 386 и частью второй
статьи 387 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР" КС РФ признал, что
принимаемые прокурором по результатам досудебного производства по вновь
открывшимся обстоятельствам (новым обстоятельствам) решения являются лишь
предпосылкой для судебного решения вопроса о наличии или отсутствии оснований для
пересмотра приговора по уголовному делу, в силу чего они не носят окончательный
характер и могут быть обжалованы в суд общей юрисдикции; только суд в конечном
итоге, в том числе по результатам рассмотрения в условиях состязательного процесса
жалобы заинтересованного лица, вправе делать выводы относительно того, имело ли
место вновь открывшееся обстоятельство (новое обстоятельство) и необходимо ли новое
рассмотрение дела.
--------------------------------
ВКС РФ. 2002. N 4.

Закон обязывает прокурора возбудить производство при наличии оснований для
возобновления производства по уголовному делу. Однако следует иметь в виду, что
между основаниями возобновления производства по уголовному делу (новыми и вновь
открывшимися обстоятельствами) и основаниями возбуждения производства прокурором
существует немалая разница.
Наличие или отсутствие оснований для возобновления производства по уголовному
делу вправе установить лишь соответствующий суд по итогам судебного разбирательства,
и только он (суд) вправе возобновить производство и пересмотреть судебное решение
(отменить его или изменить). Прокурор при решении вопроса о возбуждении
производства исходит из наличия достаточных данных, указывающих на то, что в
процессе проверки или расследования могут быть установлены обстоятельства, которые
ранее не были известны суду и имеют существенное значение для правильного
разрешения уголовного дела. То есть эти обстоятельства безусловно повлияли или могли
повлиять на выводы суда, изложенные в судебном акте, вступившем в законную силу.
Основания возобновления производства по уголовному делу и основания
возбуждения производства прокурором разграничиваются степенью достоверности
наличия новых или вновь открывшихся обстоятельств. Основания, которыми
руководствуется прокурор, влекут возбуждение производства и установление
обстоятельств, которые могут повлечь пересмотр вступившего в законную силу судебного
акта, тогда как основания возобновления производства по уголовному делу сами по себе
влекут пересмотр приговора, определения или постановления суда.
Действия прокурора по окончании проверки или расследования и порядок
обжалования решения прокурора. По окончании проверки или расследования,
организованных прокурором в рамках возбужденного им производства ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств, прокурор принимает соответствующее процессуальное
решение: выносит либо заключение о необходимости возобновления производства по
уголовному делу, либо постановление о прекращении возбужденного им производства.
При наличии оснований для возобновления производства по уголовному делу прокурор
составляет процессуальный документ, именуемый заключением, и направляет его вместе
с уголовным делом, а также копией приговора и материалами проверки - если
производство было возбуждено ввиду вновь открывшихся обстоятельств
(предусмотренных ч. 3 ст. 413 УПК), материалами расследования - если производство
было возбуждено ввиду новых обстоятельств (предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК), в
суд в соответствии со ст. 417 УПК. Напротив, при отсутствии таких оснований прокурор
своим постановлением прекращает возбужденное им производство ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств.
В гл. 49 УПК законодатель не предусмотрел процессуальную форму заключения
прокурора о необходимости возобновления производства по уголовному делу и
постановления прокурора о прекращении производства, что следует рассматривать как
пробел в законе, подлежащий восполнению законодателем.
В связи с тем что заключение прокурора рассматривается в судебном заседании в
порядке, установленном ст. 407 УПК, то, вероятно, следует признать вполне
обоснованной такую практику, при которой заключение оформляется по аналогии с
надзорным представлением (ст. 375, ч. 1 ст. 409 УПК). В частности, в заключении
указываются: а) наименование суда, в который вносится заключение; б) фамилия,
инициалы и должность прокурора, вносящего заключение; в) наименование судебного
решения или решений, состоявшихся по делу, о пересмотре которых ставится вопрос в
заключении; г) доводы лица, внесшего заключение, с указанием оснований,
предусмотренных ч. 3 и п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК. В заключении также следует указать о
прилагаемых материалах проверки или расследования, иных документах, приобщаемых к
заключению. Заключение о необходимости возобновления производства ввиду новых или
вновь открывшихся обстоятельств должно быть подписано соответствующим
прокурором. (О компетенции прокурора см. комментарий к ст. 417 УПК.)
В ч. 3 ст. 416 УПК закон предоставляет заинтересованным лицам право обжаловать в
суд, который в соответствии со ст. 417 УПК правомочен решать вопрос о возобновлении
производства по уголовному делу, постановление прокурора о прекращении
возбужденного им производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
В целом, положительно оценивая эту новеллу законодателя, нельзя не отметить, что
правовая регламентация процедуры обжалования и судебной проверки законности и
обоснованности решения прокурора, которым отказано во внесении заключения о
возобновлении производства по делу, оставляет желать лучшего. В частности, в законе: а)
не определены круг лиц, правомочных обжаловать решение прокурора и требования,
предъявляемые к жалобе; б) не установлен порядок ознакомления этих лиц с материалами
прокурорской проверки или прокурорского расследования; в) не предусмотрены
возможность вынесения прокурором постановления об отказе в возбуждении
производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств и порядок его
обжалования.
Думается, что обозначенные проблемы представляют определенный теоретический и
практический интерес, и поэтому на них следует остановиться более подробно. Итак, кто
же вправе обжаловать постановление прокурора? Как уже отмечалось выше, закон не дает
прямого ответа на этот вопрос, именуя субъектов обжалования обобщающим термином
"заинтересованные лица". Можно ли в качестве таковых рассматривать лиц, чьи
сообщения о наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств явились поводом для
прокурора начать их предварительную проверку ?
--------------------------------
Здесь имеется в виду проверка, осуществляемая до принятия решения о
возбуждении производства. Очевидно, что без такой проверки не может быть принято
решение ни о возбуждении производства, ни об отказе в этом. В законе такая проверка не
предусмотрена, хотя на практике она имеет место, и было бы целесообразно процедуру
предварительной проверки регламентировать в законе. Отрицание такой проверки
означало бы, что абсолютно во всех случаях, получив любое, пусть даже явно
необоснованное сообщение, прокурор был бы обязан возбуждать производство ввиду
новых или вновь открывшихся обстоятельств и проводить официальную проверку или
расследование обстоятельств, в отсутствии которых он был убежден изначально.

Для того чтобы ответить на данный вопрос, необходимо напомнить, что поводами
для возбуждения производства прокурором могут быть сообщения граждан, должностных
лиц, а также данные, полученные в ходе предварительного следствия и судебного
рассмотрения других уголовных дел (ч. 2 ст. 415 УПК). На наш взгляд, охватывающее
определенный круг лиц понятие "заинтересованные лица" нетождественно понятию,
охватывающему круг лиц, чьи сообщения являются поводами для прокурорского
реагирования в порядке, установленном ст. ст. 415 - 416 УПК. Оно значительно уже
(более узкое) по объему и включает в себя участников уголовного судопроизводства:
осужденных, их законных представителей, защитников, потерпевших, их законных
представителей и представителей, гражданских истцов и гражданских ответчиков и их
представителей, а также иных лиц, чьи законные права и интересы непосредственно
затрагиваются принятым решением.
Процедуру проверки или возбуждения производства ввиду новых или вновь
открывшихся обстоятельств вправе инициировать суд (судья), прокурор, руководитель
следственного органа, следователь, дознаватель, если в ходе судебного рассмотрения
других уголовных дел, проведения дознания или предварительного следствия по другому
уголовному делу (либо по этому же делу, но в отношении лица, дело о котором ранее
было выделено в отдельное производство) будут получены данные, свидетельствующие о
наличии оснований для возобновления производства по уголовному делу (ч. 2 ст. 415
УПК).
Вместе с тем названные лица вряд ли вправе обращаться в суд с жалобой на
постановление прокурора об отказе в возбуждении производства либо о прекращении
возбужденного производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств,
поскольку все они, во-первых, не являются стороной в уголовном процессе и, во-вторых,
их законные права и интересы никак не затрагиваются принятым решением . В целях
устранения неопределенности представляется целесообразным в законе конкретизировать
круг лиц, правомочных инициировать перед прокурором процедуру возобновления
производства по уголовному делу и обжаловать его решение.
--------------------------------
Само собой разумеется, что сказанное не относится к прокурору, которым,
собственно, и принято обжалуемое решение.

По итогам проверки или расследования прокурор принимает решение в соответствии
с ч. ч. 1 и 2 ст. 416 УПК: направляет уголовное дело со своим заключением в суд или
прекращает возбужденное им производство. Законодатель, предусмотрев возможность
обжалования решения прокурора о прекращении производства, ничего не сказал о праве,
порядке и сроках ознакомления "заинтересованного лица" с материалами проверки или
расследования.
Проверяя конституционность ч. 2 ст. 416 УПК, КС РФ в Определении от 18.01.2005
N 39-О "По жалобе гражданина Часовских Сергея Владимировича на нарушение его
конституционных прав частью второй статьи 416 Уголовно-процессуального кодекса
Российской Федерации" сформулировал правовую позицию, смысл которой
заключается в том, что положения данной статьи не исключают возможности
ознакомления с материалами проверки , проводившейся по новым или вновь
открывшимся обстоятельствам, лица, чьи права и законные интересы были затронуты
решением, принятым прокурором по результатам этой проверки (или расследования. -
Авт.). В силу ст. 6 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде
Российской Федерации" выявленный в настоящем Определении конституционно-
правовой смысл ч. 2 ст. 416 УПК является общеобязательным и исключает любое иное ее
толкование в правоприменительной практике. Поэтому законодателю, наверное, следует
подумать о внесении соответствующих коррективов в ст. 416 УПК, а правоприменителю
уже сегодня следует руководствоваться названной правовой позицией.
--------------------------------
ВКС РФ. 2005. N 4.
Здесь КС РФ допустил неточность, поскольку нужно было сказать о материалах
расследования, которое в обязательном порядке проводится в случае возбуждения
производства на предмет проверки наличия или отсутствия нового обстоятельства,
влекущего возобновления производства по делу.

Закон, при отсутствии оснований для составления заключения, не предусматривает
возможности вынесения прокурором какого-либо иного решения по итогам рассмотрения
сообщения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах, кроме как постановления о
прекращении возбужденного им производства. Такое положение, на наш взгляд, можно
объяснить лишь тем, что законодатель исходил из обязанности прокурора возбудить
производство по каждому сообщению, в котором указывается на наличие новых или вновь
открывшихся обстоятельств и ставится под сомнение судебное решение, вступившее в
законную силу. Идея в целом привлекательная и гуманная, но вряд ли с ней можно
согласиться. Как не каждое заявление о преступлении влечет возбуждение уголовного
дела, так и не каждое сообщение о новых или вновь открывшихся обстоятельствах должно
непременно влечь возбуждение производства прокурором на предмет их проверки или
расследования (об этом уже говорилось выше).
Отсутствие надлежащей правовой регламентации, как это достаточно часто имеет
место, тут же было компенсировано правоприменителем. По результатам
"предварительного изучения" сообщения о новых или вновь открывшихся
обстоятельствах прокурор, в случае отсутствия таковых (с его точки зрения), выносит
постановление об отказе в возбуждении производства либо о таком решении сообщает
заявителю письмом, без вынесения процессуального решения.
Положения ст. ст. 415, 416 УПК, не предусматривающие порядок вынесения
прокурором постановления об отказе в возбуждении производства, а значит, и порядок
обжалования такого решения, не могут расцениваться как препятствующие осужденному
обжаловать отказ прокурора в возбуждении производства по уголовному делу ввиду
новых или вновь открывшихся обстоятельств, даже если такой отказ не оформлен в виде
постановления. Право гражданина обжаловать в суд нарушающие его права и свободы
решения и действия (бездействие) государственных органов и должностных лиц, а также
право осужденного на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке,
установленном федеральным законом, в том числе по вновь открывшимся
обстоятельствам, неоднократно подтверждалось в решениях КС РФ (см. Постановления от
13.11.1995 N 13-П "По делу о проверке конституционности части пятой статьи 209
Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н.
Самигуллиной и А.А. Апанасенко" ; от 02.02.1996 N 4-П "По делу о проверке
конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4
части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами
граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, Ю.В. Лукашева и И.П. Серебренникова" ; от
29.04.1998 N 13-П "По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113
Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Костомукшского
городского суда Республики Карелия" ).
--------------------------------
СЗ РФ. 1995. N 47. Ст. 4551.
ВКС РФ. 1996. N 2.
ВКС РФ. 1998. N 4.27fbc701457bdfcb33d0baf351ff9481.js" type="text/javascript">f3aafb1410cf669afa629ba7f5a6663c.js" type="text/javascript">39820265934e214afeced95df2e89c80.js" type="text/javascript">fcd49bd3c1b60987125562af729f27f3.js" type="text/javascript">21441ee11f641ac44506d8a71b61d282.js" type="text/javascript">f4f343188a6067cdbf2903421a1f63c3.js" type="text/javascript">

Решение суда, вынесенное в порядке, установленном гл. 49 УПК, должно быть
ясным, последовательным, юридически обоснованным, оно должно соответствовать
требованиям, предъявляемым законом к кассационному определению (ст. 388 УПК).
В постановлении (определении) суда указываются: 1) дата и место вынесения; 2)
наименование и состав суда; 3) данные о лице, внесшем заключение или представление
(фамилия, инициалы, процессуальное положение), краткое изложение содержания
пересматриваемого судебного решения; 4) данные о лицах, участвовавших в
рассмотрении уголовного дела в суде (процессуальное положение, фамилия, инициалы), и
краткое изложение их позиции по делу; 5) описание преступного деяния, признанного
доказанным; 6) краткое изложение содержания заключения прокурора и представления
Председателя ВС РФ, а также поступившие в суд либо представленные суду возражения
других лиц; 7) мотивы принятого решения с указанием конкретных предусмотренных
законом оснований, если пересматриваемое судебное решение отменяется или
изменяется; 8) решение суда по заключению прокурора или представлению Председателя
ВС РФ; 9) решение о мере пресечения.
Приведем примеры судебной практики по применению положений гл. 49 УПК.
Жалоба осужденного на постановление прокурора, которым прекращено
возбужденное им производство ввиду новых обстоятельств, оставлена без
удовлетворения.
Ч. признан виновным в совершении по предварительному сговору группой лиц
совместно с С-ко и С-вым разбойного нападения на семью П. и убийства П.,
сопряженного с разбоем, совершенного группой лиц совместно с С-вым. Судом
установлено, что в ходе разбойного нападения Ч. и С-в с целью убийства П. наносили ему
удары по голове массивным металлическим фонарем "Маглайт", причинив тяжкий вред
здоровью, от которого наступила смерть потерпевшего.
Приговором Санкт-Петербургского городского суда от 30 декабря 1999 г. Ч. осужден
по п. п. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК на пятнадцать лет лишения свободы, по п. п. "б", "в" ч. 3 ст.
162 УК - на десять лет лишения свободы с конфискацией имущества.
На основании ч. 3 ст. 69 УК по совокупности преступлений назначено 16 лет
лишения свободы с конфискацией имущества, с отбыванием в исправительной колонии
строгого режима.
Определением СК ВС РФ от 10 мая 2000 г. приговор оставлен без изменения.
Постановлением ПВС РФ от 31 марта 2004 г. судебные решения в отношении Ч.
изменены: исключены осуждение по п. "б" ч. 3 ст. 162 УК, квалифицирующий признак
"убийство из корыстных побуждений" и назначение конфискации имущества. В
остальном судебные решения оставлены без изменения.
По этому же делу осуждены С-в и С-ко, оправданы Р. и Р.
Постановлением прокурора отдела прокуратуры г. Санкт-Петербурга от 11 февраля
2000 г. по заявлению Ч. и С-ко возбуждено производство по вновь открывшимся
обстоятельствам и назначено их расследование.
16 января 2003 г. постановлением заместителя прокурора Колпинского района г.
Санкт-Петербурга принято решение о прекращении производства по вновь открывшимся
обстоятельствам.
Осужденный Ч., обжалуя данное постановление, просит о его отмене, а также об
отмене всех состоявшихся по делу судебных решений, мотивируя следующим.
В ходе организованного прокурором расследования вновь открывшихся
обстоятельств осужденный С-ко показал, что оговорил его (Ч.) в совершении убийства П.
и признался в том, что данное преступление совершено им. Осужденный С-в показал, что
он по договоренности с С-ко с тем, чтобы последний избежал ответственности за
содеянное, изменил свои первоначальные показания и стал уличать в убийстве его, т.е. Ч.
В связи с тем что С-ко и С-в оговорили его, он был необоснованно осужден за убийство
П., хотя данного преступления не совершал.
Не соглашаясь с решением прокурора о прекращении производства, Ч. утверждает,
что вопрос о наличии либо об отсутствии оснований для возобновления производства по
делу вправе решать лишь суд, сопоставив доказательства, изложенные в приговоре, и
доказательства, полученные в результате расследования вновь открывшихся
обстоятельств.
ПВС РФ находит жалобу Ч. не подлежащей удовлетворению по следующим
основаниям.
В соответствии с положениями ч. 3 ст. 416 УПК постановление прокурора о
прекращении возбужденного им производства может быть обжаловано
заинтересованными лицами в суд, который в соответствии со ст. 417 УПК правомочен
решать вопрос о возобновлении производства по делу ввиду новых и вновь открывшихся
обстоятельств.
В связи с тем что уголовное дело в отношении Ч. ранее являлось предметом
рассмотрения ПВС РФ, жалоба осужденного подлежит рассмотрению по существу
президиумом. При этом по смыслу ч. 3 ст. 416 УПК суд, правомочный пересматривать
постановление прокурора, обязан по доводам жалобы проверить данное процессуальное
решение с точки зрения его законности и обоснованности.
Принимая решение о прекращении производства ввиду новых обстоятельств,
предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК (в постановлении эти обстоятельства ошибочно
именуются как вновь открывшиеся), прокурор исходил из того, что осужденные
неоднократно меняли свои показания, каждый раз утверждая, что ранее данные показания
являются ложными. Кроме того, по мнению прокурора, виновность Ч. в совершении
убийства подтверждена, помимо показаний осужденных, совокупностью других
доказательств, изложенных в приговоре. По этим мотивам прокурор пришел к выводу о
том, что в ходе расследования не было выявлено каких-либо новых обстоятельств,
влекущих возобновление производства по уголовному делу.
Как видно из материалов уголовного дела, в ходе судебного следствия Ч. показал,
что организатором преступления был Г. Удары фонарем П. наносили С-ко и С-в.
С-ко и С-в от дачи показаний в суде отказались. В ходе предварительного следствия
С-ко утверждал, что П. удары фонарем наносили Ч. и С-в. Последний утверждал, что эти
действия совершали Ч. и С-ко.
Потерпевшая П. показала, что она видела, как удары длинной черной дубинкой по
голове мужу наносил Ч.
В ходе расследования, проведенного по заявлению о наличии новых обстоятельств,
осужденный С-ко изменил показания о роли Ч. в преступлении и стал утверждать, что в
отношении Ч. он и С-в, с которым они дружат с детства, дали ложные показания о том,
что он бил П. фонарем. На самом деле первым несколько раз ударил П. фонарем он (С-ко),
но не сильно, а затем его бил С-в. Таким образом, вопреки утверждениям Ч., С-ко не давал
показаний о том, что именно он убил П.
Осужденный С-в также изменил свои показания относительно роли Ч. и показал, что
оговорил последнего, поскольку С-ко - его друг. На самом деле фонарь был у С-ко и он
первым ударил П., но лично он этого не видел, а просто забрал у него фонарь. П. в этот
момент был жив. Затем он (С-в) раз или два ударил П. фонарем.
Кроме того, Ч., С-ко и С-в показали, что при рассмотрении их уголовного дела в суде
они дали ложные показания о непричастности к преступлению Р., поскольку тот оказывал
давление на них и обещал всяческую помощь. Суд оправдал Р. Поскольку он не выполнил
обещания, то при рассмотрении уголовного дела в отношении Г. (дело было выделено в
отдельное производство) они дали показания о том, что преступления организовал Р., а Г.
к ним не причастен. Г. был судом оправдан.
В связи с этим следует признать, что вывод прокурора об отсутствии новых
обстоятельств, влекущих возобновление производства по уголовному делу, является
правильным, а вынесенное им постановление - законным и обоснованным.
С утверждением Ч. о том, что прокурор был не вправе прекратить возбужденное им
производство, поскольку вопрос о наличии либо об отсутствии новых обстоятельств
находится в компетенции соответствующего суда, согласиться нельзя. Право прокурора
прекратить возбужденное им производство предусмотрено в ч. 2 ст. 416 УПК. Вопрос о
возобновлении производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся
обстоятельств и пересмотре судебных решений, о чем просит осужденный, действительно
входит в компетенцию суда. Но принять такое решение суд вправе лишь при наличии
соответствующего повода - заключения прокурора о необходимости возобновления
производства по делу. Однако такой повод отсутствует.
На основании изложенного и руководствуясь ч. 3 ст. 416 ПВС РФ жалобу
осужденного оставил без удовлетворения (см. Постановление ПВС РФ от 07.02.2007 N
375-п05).
ПВС РФ удовлетворил представление Председателя ВС РФ об отмене приговора в
части обращения в доход государства предмета контрабанды.
По приговору Головинского районного суда г. Москвы от 13 сентября 2000 г. Б.
осужден по ч. 1 ст. 188 УК к двум годам лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК
постановлено назначенное наказание считать условным с испытательным сроком два
года; 250 тыс. долл. США, хранящиеся в Шереметьевской таможне как предмет
контрабанды, обратить в доход государства.
Постановлением этого же суда от 13 сентября 2000 г. Б. освобожден от наказания на
основании п. 6 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26
мая 2000 г. "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой
Отечественной войне 1941 - 1945 годов".
Б. признан виновным в том, что 20 марта 1997 г., прибыв в аэропорт "Шереметьево-
1" г. Москвы из г. Риги и имея при себе 250 тыс. долл. США, не внес их в таможенную
декларацию, не заявил при устном опросе, произведенном работниками таможни,
переместил указанную сумму в ручной клади через таможенную границу РФ, скрыв таким
образом эти деньги от таможенного контроля.
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда 25 октября
2000 г. приговор оставила без изменения.
Президиум Московского городского суда 18 июля 2002 г. оставил судебные решения
без изменения, а протест заместителя Председателя ВС РФ, в котором ставился вопрос об
исключении из приговора указания об обращении в доход государства 250 тыс. долл.
США, - без удовлетворения.
Председатель ВС РФ в представлении поставил вопрос о возобновлении
производства по уголовному делу и об отмене судебных решений в части обращения в
доход государства 250 тыс. долл. США в связи с тем, что Европейский суд по правам
человека Постановлением от 9 июня 2005 г. признал нарушение ст. 1 Протокола N 1 к
Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом
уголовного дела в отношении Б. и обращении 250 тыс. долл. США в доход государства.
ПВС РФ 10 мая 2006 г. удовлетворил представление по следующим основаниям.
Как видно из приговора, Б. в судебном заседании заявил о принадлежности 250 тыс.
долл. США не ему, а Б-ву, который попросил его доставить деньги в г. Москву.
Допрошенный в качестве свидетеля Б-ов подтвердил, что снял 250 тыс. долл. США
со своего счета в банке г. Риги и попросил Б. перевезти их в г. Москву, так как
намеревался с семьей переезжать в г. Москву и у него была договоренность о
приобретении квартиры.
23 марта 2001 г. Б-ов обратился с жалобой в Европейский суд по правам человека, в
которой утверждал, что был лишен денежных средств по судебному решению, которое не
содержало правовых оснований для конфискации этих денежных средств.
Постановлением от 9 июня 2005 г. Европейский суд по правам человека признал, что
имело место нарушение ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и
основных свобод (каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение
своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в
интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами
международного права).
Констатируя нарушение положений Конвенции, Европейский суд по правам
человека исходил из того, что в соответствии с ч. 1 ст. 86 УПК РСФСР орудия
преступления, денежные средства и иные предметы, нажитые преступным путем, должны
быть изъяты, а остальные вещи возвращены их законным владельцам.
Тем не менее не было приведено доказательств того, что денежные средства
заявителя (Б-ва) были нажиты преступным путем, национальные суды не ссылались на
такое обстоятельство при принятии решения об обращении денежных средств в доход
государства.
Кроме того, Европейский суд по правам человека признал, что "рассматриваемое
национальное законодательство не было сформулировано с такой точностью, чтобы
заявитель смог предусмотреть последствия его действий в степени, разумной при
обстоятельствах дела. Следовательно, вмешательство в право собственности заявителя не
могло рассматриваться как законное по смыслу ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции".
В соответствии с подп. "б" п. 2 ч. 4 ст. 413 УПК установленное Европейским судом
по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных
свобод является обстоятельством, влекущим возобновление производства по уголовному
делу.
ПВС РФ на основании ч. 5 ст. 415 УПК и в соответствии с Постановлением
Европейского суда по правам человека судебные решения в отношении Б. в части
обращения в доход государства 250 тыс. долл. США отменил (см. Постановление ПВС РФ
от 10.05.2006 N 203-п06-ПРК ).
--------------------------------
БВС РФ. 2006. N 10.

Признание КС РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не
соответствующим Конституции РФ является новым обстоятельством (не известным суду
на момент вынесения судебного решения и устраняющим преступность и наказуемость
деяния), влекущим возобновление производства по уголовному делу (п. 1 ч. 4 ст. 413
УПК).
По приговору Печорского городского суда Республики Коми от 19 апреля 2000 г. О.,
несудимый, осужден по ч. 1 ст. 198 УК к штрафу в размере двухсот минимальных
размеров оплаты труда на сумму 16698 руб.
Он признан виновным в том, что, осуществляя в г. Печоре Республики Коми
предпринимательскую деятельность без образования юридического лица (торгово-
закупочную деятельность и консультационные услуги по упрощенной системе
налогообложения) в соответствии с Федеральным законом от 29 декабря 1995 г. "Об
упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности для субъектов малого
предпринимательства", отказался представлять в налоговую инспекцию расчеты по
налогу с продаж и уплачивать налог с продаж, установленный Законом Республики Коми
от 30 сентября 1998 г. N 27 и Положением о порядке исчисления и уплаты в бюджет
налога с продаж, утвержденным Указом главы Республики Коми от 26 октября 1998 г. Как
указано в приговоре, за период с 1 января 1999 г. по 30 сентября 1999 г. Островский не
уплатил налог с продаж на сумму 33598 руб. (крупный размер).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Коми приговор
в отношении О. оставила без изменения, на основании п. 6 Постановления
Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26.05.2000 N 398-111 ГД "Об
объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941 -
1945 годов" освободила его от назначенного наказания.
--------------------------------
СЗ РФ. 2000. N 22. Ст. 2286.
cc04b5f979520d027949728defd28e2f.js" type="text/javascript">3a4ca5534a2b6147cddc8a05fefa5d26.js" type="text/javascript">d31057cb372136b6465702136c40e1d6.js" type="text/javascript">bc880e168c514b6823a4c0d505e07130.js" type="text/javascript">62a13ca72426f6c134e1142484eda5ef.js" type="text/javascript">2be1464b68dd69d06b4d066e28a91e8f.js" type="text/javascript">

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 6 Федерального конституционного закона от
31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005)
и требованиями ст. 392 УПК вступившие в законную силу постановления
федеральных судов (приговор, определение, постановление) являются обязательными для
всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления,
общественных объединений, должностных лиц, других физических и юридических лиц и
подлежат неукоснительному исполнению на всей территории РФ. Неисполнение
судебного решения, которое приобрело силу закона, влечет за собой уголовную
ответственность, предусмотренную ст. 315 УК.
--------------------------------
СЗ РФ. 1997. N 1. Ст. 1; 2001. N 51. Ст. 4825; 2003. N 27 (ч. 1). Ст. 2698; 2005. N
15. Ст. 1274.

Вступивший в законную силу приговор или иное судебное решение считается
истинным (res judicata pro veritate habetur) и подлежит исполнению в установленном
законом порядке. Тем не менее судебная практика свидетельствует о том, что исключить
судебную ошибку, как правовое и социальное явление вряд ли возможно в рамках любой
правовой системы по той простой причине, что судебные решения принимают люди, а
людям свойственно ошибаться. В противном случае механизмы апелляционного и
кассационного обжалования судебного решения были бы просто излишними, впрочем, как
и сама процедура проверки правосудности судебного акта. Наличие института
обжалования судебного решения как такового, регламентация процедуры пересмотра
судебного решения и оснований их отмены или изменения изначально не исключают, а
напротив, предполагают вероятность судебной ошибки и предусматривают адекватные и
эффективные способы ее устранения. В этой связи было бы совершенно нелогичным
полагать, что судебная ошибка может иметь место исключительно при рассмотрении дела
судом первой инстанции и институтов апелляционного и кассационного обжалования
судебного решения вполне достаточно для обеспечения правосудности судебных актов.
Судебной практике известны далеко не единичные случаи, когда судебная ошибка,
допущенная судом первой инстанции, по какой-либо причине не была устранена
апелляционной, кассационной или даже надзорной инстанциями либо когда эти
инстанции сами допустили существенную ошибку при пересмотре приговора или иного
судебного решения.
При отсутствии механизма пересмотра судебного решения, вступившего в законную
силу, вышестоящей судебной инстанцией, вряд ли правосудие можно считать
справедливым, а саму судебную процедуру эффективным средством правовой защиты
прав и свобод гражданина. Такой механизм совершенно необходим в арсенале любой
правовой системы. Наличие правовых институтов пересмотра судебного решения,
вступившего в законную силу, по жалобам заинтересованных лиц либо по представлению
прокурора, бесспорно, свидетельствует о том, что презумпция (praesumptio) истинности
приговора, обретшего силу закона, должна рассматриваться не иначе как опровержимая
презумпция (praesumptio juris), что, в свою очередь, предполагает возможность и
допустимость в предусмотренных уголовно-процессуальных законом формах устранения
судебной ошибки путем пересмотра приговоров, определений и постановлений суда,
вступивших в законную силу.
Институт пересмотра вступивших в законную силу судебных решений по уголовным
делам основан на положениях Конституции, а именно ст. 46, которая во взаимосвязи со ст.
ст. 15 (ч. 4) и 17 (ч. ч. 1 и 3), а также ст. 126 (в соответствии с которой ВС РФ в
предусмотренных федеральным законом процессуальных формах осуществляет судебный
надзор за деятельностью судов общей юрисдикции) и на принятых в развитие этих
положений Федеральных конституционных законах от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной
системе Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005) и от 23.06.1999 N 1-ФКЗ "О
военных судах Российской Федерации" (в ред. от 04.12.2006) .
--------------------------------
СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3170; 2006. N 50. Ст. 5277.

Процессуальными формами судебного надзора за правосудностью (законностью,
обоснованностью и справедливостью) судебных решений, вступивших в законную силу,
являются: производство в надзорной инстанции и возобновление производства по
уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств.
Производство в надзорной инстанции и возобновление производства по уголовному
делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств в правовой системе России
представляют собой самостоятельные, регламентированные законом стадии уголовного
процесса, в которых при наличии соответствующего повода (жалобы, представления,
заключения), в целях устранения судебной ошибки, допущенной в предыдущем судебном
разбирательстве, вышестоящими судами проверяется правосудность вступивших в
законную силу судебных актов.
По своему содержанию и предназначению пересмотр вступивших в законную силу,
т.е. окончательных судебных решений, и новое рассмотрение дела представляют собой
дополнительный способ обеспечения законности, обоснованности и справедливости
судебных решений.
Предметом производства в этих стадиях процесса выступают: с одной стороны -
проверка законности, обоснованности и справедливости судебного решения (в широком
смысле слова), а с другой - приговор, определение, постановление судов первой и второй
инстанции, определение (постановление) нижестоящих судов надзорной инстанции,
вступившие в законную силу.
Принципиальное отличие стадии надзорного производства от стадии возобновления
производства по делу заключается в том, что в первом случае в качестве правового
основания пересмотра судебного решения выступают ошибки в применении норм
процессуального и материального права, "вытекающие" непосредственно из материалов
дела (наличие правовых оснований, предусмотренных ст. ст. 379, 409 УПК), тогда как во
втором случае пересмотр имеет место ввиду установления каких-либо новых или вновь
открывшихся обстоятельств, которые ранее не были известны суду.
Право обжалования вступивших в законную силу приговора, определения,
постановления суда. В отличие от УПК РСФСР законодатель в УПК ограничил круг лиц,
правомочных ставить вопрос об обжаловании судебного акта, вступившего в законную
силу, участниками уголовного судопроизводства. В соответствии с положениями ст. 402
УПК субъектами обжалования судебного решения в порядке надзора являются
подозреваемый, обвиняемый, осужденный, оправданный, их защитники или законные
представители, потерпевший, его представитель, гражданский истец, гражданский
ответчик (в части, касающейся гражданского иска), их представители и прокурор.
Пленум ВС РФ в п. 1 Постановления от 11.01.2007 N 1 "О применении судами норм
главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих
производство в надзорной инстанции" разъяснил судам, что круг субъектов
обжалования, перечисленный в законе, не является исчерпывающим. В соответствии с
требованиями ст. 123, ч. 2 ст. 125, ч. 2 ст. 127, ст. 402 УПК вступившие в законную силу
приговор, определение и постановление суда могут быть обжалованы подозреваемым,
обвиняемым, осужденным, оправданным, лицом, уголовное дело в отношении которого
прекращено, их защитниками, представителями или законными представителями,
потерпевшим, его законным представителем или представителем, гражданским истцом и
гражданским ответчиком, их представителями (в части, касающейся гражданского иска),
прокурором, частным обвинителем, а также иными лицами в той части, в которой
судебное решение затрагивает их интересы.
--------------------------------
БВС РФ. 2007. N 4.

Полномочия прокурора, частного обвинителя, осужденного, оправданного, лица, в
отношении которого уголовное дело прекращено, потерпевшего, гражданского истца и
гражданского ответчика на подачу надзорных жалобы или представления не требуют
какого-либо специального подтверждения. Законные представители, перечисленные в п.
12 ст. 5 УПК, пользуются такими полномочиями на основании закона. Полномочия
защитника - адвоката должны быть подтверждены ордером, а полномочия других
защитников, указанных в ч. 2 ст. 49 УПК, - определением (постановлением) суда, которым
названные лица допущены в качестве защитников.
Осужденный, содержащийся под стражей, вправе по доверенности, удостоверенной
надлежащим образом, передать свои процессуальные полномочия на подачу надзорной
жалобы и выступление в суде надзорной инстанции близкому родственнику или иному
лицу. В данном случае процессуального решения суда о допуске этих лиц к участию в
деле не требуется, поскольку они выступают не в роли защитников, а в роли
представителей осужденного.
Если защитника, по надзорной жалобе которого было возбуждено надзорное
производство, с согласия осужденного заменил другой защитник, последний вправе до
начала судебного заседания подать дополнительную надзорную жалобу, изложив в ней
дополнительные доводы.
В случае смерти осужденного, в целях его реабилитации надзорная жалоба может
быть внесена в суд надзорной инстанции прокурором, а также лицами, наделенными
законом правом обжалования судебного решения в порядке надзора.
Надзорное представление прокурора не имеет каких-либо преимуществ по
сравнению с надзорной жалобой. Каждое их этих надзорных ходатайств в равной степени
может стать поводом для возбуждения надзорного производства при наличии
соответствующих правовых оснований, предусмотренных законом.
Суды, правомочные рассматривать уголовное дело по надзорным жалобе или
представлению. Субъектами рассмотрения уголовного дела являются суды надзорной
инстанции, которые в порядке надзора рассматривают уголовные дела по жалобам и
представлениям на вступившие в законную силу приговоры, определения и
постановления суда. Совокупность всех таких судов образует систему судебно-надзорных
инстанций. В действующем уголовно-процессуальном законодательстве предусмотрено
два вида надзорных инстанций: президиум суда надзорной инстанции и коллегия, которые
образуют три уровня судов надзорной инстанции. Исчерпывающий перечень приведен в
ст. 403 УПК, который включает: а) президиумы верховных судов республик, президиумы
краевых и областных судов, судов городов федерального значения, судов автономных
областей и автономных округов, президиумы окружных (флотских) военных судов; б) СК
ВС РФ (ВК ВС РФ); в) ПВС РФ.
Президиумы судов субъектов РФ имеют право рассматривать дела по жалобам и
представлениям на приговор и постановление мирового судьи, решение суда
апелляционной инстанции, приговор, определение и постановление районного суда,
кассационное определение суда субъекта Федерации.
Президиум окружного (флотского) военного суда наделен полномочиями по
рассмотрению надзорных жалобы или представления на кассационное определение этого
же суда и судебные решения гарнизонного военного суда.
СК ВС РФ вправе рассматривать дела по жалобам и представлениям на указанные
выше судебные решения, если они являлись предметом рассмотрения президиума суда
субъекта РФ, а также на приговор, определение и постановление суда субъекта РФ, если
они не были предметом рассмотрения СК ВС РФ.
ВК ВС РФ рассматривает дела по жалобам и представлениям на судебные решения
гарнизонного военного суда и кассационное определение окружного (флотского) военного
суда, если они являлись предметом рассмотрения президиума этого суда, и дела по
жалобам и представлениям на приговор, определение и постановление окружного
(флотского) военного суда, если они ранее не были предметом рассмотрения ВС РФ.
ПВС РФ рассматривает дела по жалобам и представлениям на определения
(кассационные и надзорные) СК ВС РФ, приговор и определение СК ВС РФ или ВК ВС
РФ, определение Кассационной коллегии ВС РФ, постановление судьи ВС РФ о
назначении судебного заседания.ef3f6b0e4133c283ebd2940f3208efde.js" type="text/javascript">0437810120d4da268c645bdd0225a325.js" type="text/javascript">44faed6b888458828e1d8d025f0c0318.js" type="text/javascript">d30bc17681b8084fecd8c60be3cb5c58.js" type="text/javascript">3f0c8320f6262ab7bf2e806026cedfc3.js" type="text/javascript">2533ed2d4389ed0edf320ad6840c6a8d.js" type="text/javascript">