Гарантии адвокатской тайны. Гарантии независимости адвоката и оперативно-розыскная деятельность. Особый порядок привлечения к уголовной ответственности адвоката.
Новым Законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре», уголовно-процессуальным законодательством по существу впервые введены нормы, обеспечивающие гарантии независимости адвоката при осуществлении адвокатской деятельности.
Специфика труда адвокатов, в особенности осуществляющих профессиональную защиту в уголовном судопроизводстве, неизбежные конфликты с иными участниками в состязательном процессе делают представителей корпорации, в определенном смысле, весьма уязвимыми.
Недобросовестные представители стороны обвинения – следователи, прокуроры, оперуполномоченные, предпринимают попытки незаконными и аморальными средствами и способами ограничить полномочия, реальные возможности адвокатов, «отомстить» им за их деятельность, которая приносит стороне обвинения, мягко говоря, неудобства. Часто адвокат становиться и мишенью для собственных клиентов – лиц, совершивших общественно опасные деяния, а так же для преступников, не являющихся клиентами, для которых деятельность адвоката стала помехой в осуществлении криминальных планов.
Поэтому вступивший в силу закон об адвокатуре предал адвокату статус независимого советника по правовым вопросам (п. 1 ст. 2), а адвокатуру признал профессиональным сообществом, не входящим в систему органов государственной власти и органов местного самоуправления (п. 1 ст. 3). В целях обеспечения доступности для населения юридической помощи и содействия адвокатской деятельности органы государственной власти должны обеспечить гарантии независимости адвокатуры (п. 3 ст. 3).
К таким гарантиям следует отнести гарантии адвокатской тайны. В частности, адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием (п. 2 ст. 8). Закон запрещает проведение ОРМ и следственных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельности). Такие мероприятия и следственные действия допускается только на основании судебного решения. Полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий или следственных действий (в том числе после приостановления или прекращения статуса адвоката) сведения, предметы и документы могут быть использованы в качестве доказательств обвинения только в тех случаях, когда они не входят в производство адвоката по делам его доверителей. Эти ограничения не распространяются только на орудия преступления, а также на предметы, которые запрещены к обращению или оборот которых ограничен (п. 3 и 4 ст. 8 Закона). Кроме того, оперативно-розыскные подразделения не вправе привлекать адвокатов в негласное сотрудничество даже с их согласия (п. 5 ст. 6 закона об адвокатуре, ч. 3 ст. 7 Закона «Об ОРД).
Обеспечивая тайну взаимоотношений адвоката с доверителем, закон запрещает кому-либо требовать от них предъявления соглашения об оказании юридической помощи для вступления адвоката в дело. Таким образом, ни субъекты расследования, ни суд не вправе требовать информации о содержании соглашения, его существенных условиях, таких как размер вознаграждения, условия его выплаты и т.п. (ст. 25 Закона об адвокатуре).
Однако наиболее существенные гарантии адвокатской деятельности закреплены в специальной статье закона об адвокатуре. Это статья 18 «Гарантии независимости адвоката». Пункт 1 статьи декларирует, что вмешательство в адвокатскую деятельность, осуществляемую в соответствии с законодательством, либо препятствование этой деятельности каким бы то ни было образом запрещаются. Истребование от адвокатов, а также от работников адвокатских образований, адвокатских палат или Федеральной палаты адвокатов сведений, связанных с оказанием юридической помощи по конкретным делам, не допускается (п. 3 ст. 18).
Адвокат, члены его семьи и их имущество находятся под защитой государства. Органы внутренних дел обязаны принимать необходимые меры по обеспечению безопасности адвоката, членов его семьи, сохранности принадлежащего им имущества (п. 4 ст. 18).

Момент начала участия защитника. Требование закона об осуществлении защиты только не запрещенными средствами и способами. Пределы полномочий защитника по собиранию доказательств. Порядок и пределы доступа защитника к материалам уголовного дела, к охраняемой законом тайне. Пределы права адвоката на участие в допросе свидетеля. Что защитнику прямо запрещено законом.
Недопустимость «обвинительного уклона» у должностных лиц – представителей стороны обвинения.

Проведенное исследование показало, что в сознании многих правоприменителей сформировалось стойкое заблуждение о том, что адвокат в своей работе вообще не обременен какими-либо правовыми ограничениями.
Ошибочность такого мнения очевидна. В соответствии с ч. 2 ст. 1 УПК РФ порядок уголовного судопроизводства, установленный настоящим Кодексом, является обязательным не только для судов, органов прокуратуры, органов предварительного следствия и органов дознания, но и для иных участников уголовного судопроизводства.
Адвокат, как и любой участник судопроизводства, не вправе нарушать этот порядок. То есть, в его прямые обязанности входит соблюдение процессуальной дисциплины на протяжении всего производства по делу

Момент начала участия защитника в уголовном деле.
Важнейшим, определяющим аспектом защиты является момент начала участия защитника в уголовном деле.
Согласно ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в деле:
1. С момента вынесения постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, а не с момента предъявления обвинения, как это было по УПК РСФСР (ч. 1 ст. 47 УПК РСФСР).
2. С момента возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица .
Это одна из наиболее существенных новаций уголовно-процессуального закона. Следственная практика показывает, что момент появления защитника в кабинете следователя, дознавателя, момент, с которого защитник впервые имеет возможность побеседовать наедине и конфиденциально со своим подзащитным, который, в данном случае не подвергнут задержанию, имеет важнейшее, а иногда и решающее тактическое, психологическое значение. Многие подозреваемые по только что возбужденному делу, еще не встречавшиеся с адвокатом, которым (подозреваемым) это право еще не разъяснено, дают следователю признательные показания. Весьма распространены случаи, когда уже после первой конфиденциальной беседы с адвокатом подозреваемый отказывается от ранее данных признательных показаний.
Теперь, уже только при наличии факта возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица следователь обязан обеспечить ему участие защитника.
3. Новеллой следует признать положение УПК РФ, допускающее участие в деле защитника с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления (п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ).
Точного перечня такого рода мер и процессуальных действий ни старый, ни ныне действующий кодекс не содержит. Тем не менее, этот перечень можно определить, отчасти, путем анализа статей раздела IV УПК РФ «Меры процессуального принуждения».
Подробно содержание соответствующих мер и действий комментирует Конституционный суд в своем Постановлении от 27.06.00
Представителям стороны обвинения следует уяснить, что фактически любые процессуальные действия, направленные против конкретного лица, могут стать основанием для участия защитника в следственных действиях.
Другие, предусмотренные ч. 3 ст. 49 УПК временные рамки начала участия защитника в деле (п.п. 3 и 4), существенных затруднений в практике не вызывают, а потому подробно нами рассматриваться не будут.

Право защищать не запрещенными средствами и способами.
Большая часть полномочий защитника в уголовном судопроизводстве регламентирована ст. 53 УПК РФ. Эта статья содержит открытый перечень прав защитника, единственным и весьма неопределенным ограничением которого является указание на то, что защитник вправе использовать только незапрещенные настоящим Кодексом средства и способы защиты (п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ).
Здесь законодатель, на наш взгляд, необоснованно установил ограничения в выборе защитником средств и способов защиты только не запрещенными действующим УПК РФ. Очевидно, что недопустимыми в уголовном судопроизводстве являются и те средства защиты, которые нарушают нормы уголовного законодательства, законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, административные и другие нормы. Этот вывод подтверждают и положения Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре».
Так, в п.п. 1 п. 1 ст. 7 Закона закреплено важнейшее положение: «Адвокат обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами». Именно этой нормой прежде всего обязаны руководствоваться адвокаты, определяя границы правомерности своей деятельности.

Обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника (представителя).
Статья 72 УПК РФ перечисляет следующие обстоятельства, исключающие участие в производстве по уголовному делу защитника, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика:
1) если он ранее участвовал в производстве по данному уголовному делу в качестве судьи, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, свидетеля, эксперта, специалиста, переводчика или понятого;
2) если он является близким родственником или родственником судьи, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, принимавшего, либо принимающего участие в производстве по данному уголовному делу, или лица, интересы которого противоречат интересам участника уголовного судопроизводства, заключившего с ним соглашение об оказании защиты;
3) если он оказывает или ранее оказывал юридическую помощь лицу, интересы которого противоречат интересам защищаемого им подозреваемого, обвиняемого либо представляемого им потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.
Те же запреты, только с некоторыми уточнениями и дополнениями, устанавливает и Закон об адвокатуре (п.п. 2 п. 4 ст. 6).
Кроме изложенного, закон запрещает адвокату участвовать в деле, если он имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения с доверителем, отличный от интереса данного лица, например, если адвокат претендует на жилье, единственным собственником которого является его подзащитный.
В практике недобросовестные адвокаты умышленно используют, а иногда и создают такого рода обстоятельства. Так, например, если недобросовестный защитник вступает в «заволокиченное» дело, которое он ранее расследовал, будучи следователем, он хорошо знает все обстоятельства дела, тактические и организационные средства и приемы, использованные в ходе расследования, все его преимущества и недостатки, всех лиц, участвовавших в деле и т.д. Используя эти обширные знания, а также свои связи в том органе, где расследуется дело, адвокат может предпринять незаконные и неэтичные средства и методы защиты. Отчасти поэтому, например, в московской городской коллегии адвокатов (МГКА), долгие годы существовал запрет для выходцев из судов, прокуратур и следственных органов в течение пяти лет практиковать по месту прежней работы .
Но самым опасным проявлением нарушения данных норм являются факты коррупции адвокатов с должностными лицами суда и правоохранительных органов. Так, недобросовестный адвокат, будучи родственником судьи того суда, в котором будет рассматриваться дело, заключает соглашение по делу с подозреваемым и заранее обещает ему «хороший результат», ссылаясь на силу родственных связей. В результате, дело рассматривается в составе суда, где судят и защищают подсудимого его родственники. Правда, в большинстве случаев коррупционеры пытаются всячески скрыть свои связи. Например, в деле участвуют два или несколько адвокатов, только один из которых, не является родственником судьи, подписывается в документах дела.

Недопустимость отказа от принятой на себя защиты подозреваемого (обвиняемого).
В ч. 7 ст. 49 УПК РФ закреплена важная запретительная норма: адвокат не вправе отказаться от принятой на себя защиты подозреваемого, обвиняемого. Этот же запрет продублирован и в п.п. 6. п. 4 ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».
В соответствии с этим запретом, адвокат не имеет права на отказ, какие бы действия не предпринимал подзащитный, или иные лица.
Полагаем, что неправомерным отказом является не только выраженное мнение о полном неучастии в деле в качестве защитника (полный отказ), но и отказ от участия в отдельных следственных и иных процессуальных действиях: с конкретным следователем, в определенном месте, в определенное время и т.п. (частичный, эпизодический отказ).
Исключение составляют только случаи, когда отказ определяется объективными, уважительными причинами, например, болезнь адвоката, участие в следственных действиях по другому делу и т.п. Но и в этих случаях защитник, в соответствии с требованиями профессиональной этики, обязан предпринять все возможные усилия для того, чтобы не срывать процессуальные действия, проводимые с его участием, тщательно планировать свое рабочее время, не брать поручений (в таком количестве, такого свойства), которые он заведомо не может выполнить или имеется риск частых срывов планируемых мероприятий и т.п.
Вариантами как полного, так и частичного отказа могут быть следующие случаи:
1. Отказ по мотиву неоплаты подзащитным услуг защитника;
2. Отказ по мотиву глубокого и непримиримого конфликта со следователем, дознавателем, прокурором, как протест имеющимся, по мнению адвоката, грубым и систематическим нарушениям закона.
3. Отказ от защиты в связи с подкупом со стороны заинтересованных лиц.
4. Отказ по мотиву личной неприязни к подзащитному, отказ как вид нарушения принципа равноправия
Все названные обстоятельства не могут являться правомерным основанием к отказу от защиты. Так, на нарушения со стороны субъекта расследования (п.2) адвокат вправе и обязан реагировать указанными в законе средствами: жалобами, ходатайствами, отводами, замечаниями в протокол следственного действия и т.д., но не отказом от защиты.
Весьма распространены факты отказа защитника подписать протокол допроса или иного следственного действия, протокол ознакомления с материалами уголовного дела в порядке ст.ст. 217 и 218 УПК РФ и другие документы, именно по мотиву действительных или мнимых нарушений со стороны следователя. Между, тем по смыслу закона, а так же исходя из положения ч. 1 ст. 167 УПК РФ, защитник не вправе отказаться от подписания протокола следственного действия. Более того, в этой статье защитник назван в числе тех лиц, которые обязаны своей подписью удостоверять факт отказа другого участника следственного действия от подписания протокола или факт невозможности его подписания.
Выявив любое из вышеописанных видов неправомерного отказа от защиты, следователь, дознаватель, прокурор, суд, а так же орган юстиции вправе собрать все необходимые сведения об обстоятельствах правонарушения и обратится в адвокатскую палату субъекта Федерации с предложением рассмотреть вопрос об ответственности адвоката.

Недопустимость принятия заведомо незаконного поручения.
Подпункт 1 п. 4 ст. 6 закона об адвокатуре гласит: «адвокат не вправе принимать от лица, обратившегося к нему за оказанием юридической помощи, поручение в случае, если оно имеет заведомо незаконный характер». Данная норма запрещает адвокату, выполняющему функцию защитника или представителя в уголовном судопроизводстве, принимать поручения от подозреваемого, обвиняемого и других доверителей, если при этом адвокат осознает, что при выполнении поручения неизбежно совершение правонарушений: уголовно-наказуемых, административных, гражданских и т.п.
Все незаконные поручения весьма условно можно разделить на общие и частные (незаконные в целом и частично незаконные). Очень часто представители преступных формирований предъявляют к адвокатам незаконные требования и готовы платить огромные деньги, но только за один гарантированный результат ? полное освобождение преступника от уголовной ответственности. Если адвокат осознает, что именно от него хотят преступники, понимает, что в силу обстоятельств совершенного преступления полностью освободить обвиняемого от ответственности законными средствами практически невозможно, он, на наш взгляд, не вправе принимать подобное поручение по двум причинам: оно заведомо ? в целом незаконное; от него требуют предоставления необоснованных гарантий, что является грубым нарушением профессиональной этики.
Опрос практикующих адвокатов показывает, что по большинству поручений о защите обвиняемые, их родственники и близкие, по меньшей мере, интересуются, нельзя ли помочь подзащитному теми или иными конкретными незаконными средствами (взятка следователю, пронос в СИЗО запрещенных предметов и др.). Адвокат обязан сразу внести ясность по этому вопросу, дать понять доверителю, что он ни за какие блага не пойдет на нарушения закона.
При этом, как самостоятельное правонарушение ? принятие адвокатом незаконного поручения, будет оконченным уже с момента, когда адвокат однозначно и уверенно выразил свое согласие выполнить его.

Допущенные ошибки должны выявляться и, по возможности, устраняться. Для этого следователь, его руководство, прокурор должны владеть опреде-ленными приемами и методами.
Под методами исправления ошибок следует понимать систему дейст-вий по выбору и реализации средств, приемов их устранения.
В комплекс действий по исправлению следственных ошибок входят два этапа: диагностика ошибок и их устранение.
Диагностика – это исследование уголовного дела, направленное на выявление ошибок. Она выражена системой действий, включающих их поиск и оценку на этапе предварительного расследования, и направлена на результат, определяющий программу устранения ошибок. Таким образом, диагностика ошибок интегрирует рациональное и практическое, являясь продуктом профессионального мышления следователя.
Поиск следственных ошибок – это первый этап диагностики, заключаю-щийся в обнаружении и исследовании исходных, выводных и “главного” доказательства, вокруг которого группируются вспомогательные. Это оценка собственного расследования по критериям качества, включающая в себя:
а) анализ содержания условий сложившейся следственной ситуации
(с учетом того, имеется или нет заподозренный);
б) проверку (как мысленную, так и деятельностную) достоверности полу-ченной информации с обращением особого внимания на следственные дейст-вия и исследования, в которых следователь сам не принимал участия;
в) установление своевременности, полноты и качества следственных дей-ствий и оперативно-розыскных мероприятий с учетом энтропии уголовно-релевантной информации и возможности преступника скрыться от следствия и обеспечить противодействие расследованию;
г) исследование достоверности, обоснованности выводов, соблюдения при их построении логических правил, а также норм процессуального и материального права.
При поиске рекомендуется применение метода рефлексии13, позволяющего выявить латентные детали, искажающие истину. Метод наблюдения на ста-дии поиска ошибок также эффективен. Он позволяет анализировать поведе-ние участников, а также изучать информацию, содержащуюся в документах, имеющих отношение к делу.
Следующий метод, который используется для поиска следственных ошибок – абстрагирование. Сущность его состоит в мысленном отвлечении от несущественных свойств, связей, отношений и предметов и в одновременном выделении, фиксировании одной или нескольких интересующих следователя сторон этих предметов14.
В данном случае предпочтительно применять изолирующую абстракцию, состоящую в том, что из объекта изучения мысленно выделяются определен-ные обстоятельства или их свойства, которые изучаются как нечто самостоя-тельное15.
При этом рекомендуется концентрировать внимание на тех позициях, ко-торые подпадают под категорию следственных ошибок, отвлекаясь от всех других недостатков, содержащихся в материалах дела.
Сравнение также является одним из методов, применяемых на этапе поис-ка. Сравниваемые объекты играют различную роль в ходе их сопоставления. Один из объектов, признаки которого известны и не вызывают сомнения, служит образцом, по которому происходит сравнение. Такой объект в литературе именуется моделью, а второй объект, который сравнивается с моделью, именуется прототипом. Моделью является предмет доказывания. При наличии предусмотренных в законе обстоятельств, подлежащих установлению и с учетом особенностей конкретного уголовного дела можно создать мысленную модель соответствующего деяния. Прототип в данном случае – доказанная следователем версия о совершенном преступлении.
Исчерпывающее выдвижение версий, всесторонне раскрывающих деяние, – прием поиска следственных ошибок на этапе предварительного расследо-вания.Убеждение следователя в правильности своих выводов формируется тогда, когда иные версии, кроме доказанной, окажутся неверными. Выявле-ние ошибок в версиях осуществляется анализом доказательств, собранных в процессе расследования. Исследовав все версии и получив вывод о том, что происшедшее событие объясняется еще и другой, неисследованной версией, нужно полагать, что событие расследовано неполно.
Методы поиска ошибок необходимо использовать в совокупности, не до-пуская увлечения одним из них.
Поиск ошибки кончается ее обнаружением, после которого следует второе действие этапа диагностики – оценка ситуации следственной ошибки. При обнаружении следственной ошибки нужно определить момент ее появления, выявить ее последствия. При этом нужно учитывать, что она могла произойти параллельно или повлечь другую ошибку.

Содержание следственных ошибок определяют криминалистический, уго-ловно-правовой и уголовно-процессуальный аспекты.
Криминалистические аспекты ошибок связаны с нарушением требований криминалистики в процессе предварительного расследования.
Классификация следственных ошибок в соответствии со структурным критерием деления называется соответственно структурно-отраслевой.
Структурно-отраслевая классификация содержит следующие группы:
1) технико-технологические ошибки;
2) ошибки при построении и проверке версий (версионные);
3) ошибки при организации и планировании расследования;
4) тактические ошибки.
Указанные группы ошибок могут появиться на любом этапе расследова-ния.
Технико-технологические ошибки появляются в результате неправиль-ного использования технико-криминалистических приемов и средств. Неред-ко они допускаются при проведении следственных осмотров, экспертиз и других следственных действий, где требуется применение технико-криминалистических средств.
Технико-технологические ошибки проявляются в недостаточном исполь-зовании технико-криминалистических средств для работы со следами преступления. В данном случае ситуация следственной ошибки чаще всего возникает при проведении следственных действий без участия специалиста-криминалиста.
Исследования показали, что достаточно редко при осмотрах места происшествия применяются технико-криминалистические средства для обнаружения микрообъектов, ультрафиолетовый, инфракрасный осветители и др.
К технологической ошибке относится неполное вовлечение объектов в процесс поиска следов при применении технических средств, ошибки при отборе проб, образцов для сравнительного исследования, производимых без соблюдения необходимых технологических рекомендаций. Они латентны. Например, при несоблюдении технологии отбора проб грунта возникают сложности определения способа и механизма взрыва.
Технико-технологические ошибки появляются на стадиях собирания, ис-следования и сохранения уголовно-релевантной информации.
Ошибки при построении и проверке версий (версионные).
Первоначальные сведения о преступлении, поступающие к следователю, чаще всего неполны, отрывочны и ненадежны. При таком недостатке инфор-мации, когда любое объяснение кажется вероятным, построить версию воз-можно только тогда, когда по делу уже собран малый, но достаточный объем исходных данных.
Таким образом, у следователя имеется возможность одновременного по-строения нескольких версий на одном и том же, нередко неполном фактиче-ском базисе. Выдвинуть версию и сосредоточить поиск доказательств только в одном направлении, значит рисковать слишком поздно обнаружить, что эта версия ошибочна. Поэтому следователь выдвигает несколько наиболее правдоподобных версий, основываясь на личном, теоретическом и обобщенном опыте.
Ошибка увлечения типичной версией выражается в том, что недоказанные аргументы в случае ее совершения обосновывают недоказанный тезис.
В условиях неполноты фактических данных обычно используются типич-ные версии.Становясь приоритетными в расследовании, в ряде случаев они не оправдываются.
Изучение материалов дел об убийствах, совершенных в условиях неоче-видности, показало, что по многим из них на ранних этапах расследования можно было бы выдвинуть более точные версии. Они могли быть основаны на доминирующих розыскных признаках вероятного преступника, таких как характеристика личности с преобладанием мотива убийства, навыков, на-клонностей, привычек, места жительства и пребывания, уровня образования и семейного положения, наличия каких-либо патологий,судимостей, что значительно повысило бы вероятность отражения данных в регистрационных документах, а также помогает более точно применить для розыска сведения о внешности субъекта убийства.
Ошибки при выведении из версий логических следствий многообраз-ны, выделим основные. Выводные следствия – это заключения об исследуе-мых явлениях, которые возникают в связи с подготовкой, совершением и со-крытием преступления, а также событием непреступного характера. Если выдвигать версию о том, что лицо находилось на месте происшествия, то логическим следствием является умозаключение, что субъект оставил свои следы, которые необходимо выявить и исследовать. Если следов не окажется, то надежность версии уменьшится, она будет ослаблена, но не опровергнута. Необходимо выдвигать всевозможные логические следствия и установить, подтверждаются они или нет.
Ошибкой является выведение не всех возможных логических следствий, что не позволяет до конца проверить достоверность выдвинутой версии. Данная ошибка приводит к утрате информации и к правоприменительной ошибке – сужению пределов доказывания6.
В связи с тем, что версия носит характер предположения и часто является умозаключением по аналогии, выводы которого гипотетичны и недостоверны – возникает опасность следующей ошибки. Например , в том, что выводимые из версии следствия занимают место недостающих доказательств и принимаются как исходные данные по делу. При этом игнорируется переход от логического следствия к логическому основанию. Значит, происходит замена необходимых следствий возможными, и то, что нуждается в дополнительной проверке, принимается как достоверное. Усиление версии также может ошибочно подменяться ее достоверностью.
В дедуктивном процессе построения версий используются однозначные и многозначные (правдоподобные) умозаключения7. Ошибки при построении логических следствий в данном случае проявляются в том, что многозначные умозаключения, выведенные из версии, принимаются за однозначные. Например, неподтвержденное следствие подменяется его опровержением. Так, для проверки алиби недостаточно установить факт его неподтверждения – нужно собрать опровергающие его доказательства.
Ошибка “смешения объективной связи со случайным совпадением фактов”8 является наиболее опасной при выдвижении и проверке версий. Например, нахождение лица на месте преступления; оставление им следов; публичные угрозы потерпевшему; нахождение на месте преступления орудия, принадлежащего конкретному лицу и т.п. Данные совпадения требуют проверки. Необходимо сомневаться в количестве собранных доказательств и, по мере возможности, особенно если преступление совершено в условиях неочевидности, увеличивать доказательственную базу, так как уверенность в виновности лица “притупляет” бдительность. С.П. Зеленковский называет эту ошибку использованием недостоверных исходных данных для выдвижения версии9.
Ошибки при проверке версий выражаются в том, что не все версии по данному делу проверяются либо проверка не доводится до конца. Проверка и опровержение ложных версий является условием полноты и всесторонности предварительного следствия, иначе выводы следствия становятся неубедительными. Например, недопроверка алиби зачастую является основанием для дополнительного расследования.Исследования подтверждает множество фактов отсутствия проверки алиби лиц, что недопустимо, так как может привести к несправедливому приговору.
Ошибка смешения версий состоит в том, что частная версия ошибочно принимается за общую. Между тем, подтверждение частной версии не означает подтверждение общей. Для этого должны быть разработаны все частные версии.Как известно, общие версии объясняют содержание и сущность преступления в целом. А частные – происхождение и содержание отдельных фактов (например, цели совершенного деяния).
Повышение надежности основной версии достигается при наличии опро-вержения других, наиболее возможных. Исследованием установлено отсутствие в уголовных делах материалов, опровергающих другие версии. Возможно, фактически они проверены, но документов, подтверждающих это, в материалах уголовного дела нет.
Версионные ошибки чаще встречаются при поиске и оценке уголовно-релевантной информации.
Следственная версия предшествует плану расследования, определяет его содержание и структуру. Значит, версионные ошибки обуславливают ошибки планирования.
Ошибки при организации и планировании расследования
Проведенное нами обобщение уголовных дел показало, что наибольшую распространенность получили ошибки при подборе состава следственно-оперативной группы и специалистов – участников предварительного рас-следования. Грубейшей ошибкой является проведение осмотра без судебного медика, специалиста-криминалиста, без участкового уполномоченного мили-ции, которому известна обстановка на вверенной территории.
Ошибки организации проявляются также в некритическом подборе чле-нов следственно-оперативных групп и других исполнителей следственных действий, а также – в неправильном распределении обязанностей между ни-ми. Ошибочное поведение участников СОГ в процессе следственного дейст-вия, может быть замечено, но остаться без необходимой реакции следователя.