Сегодня
НАВИГАЦИЯ:
ЮРИДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ:
РАЗНОЕ:
РЕКЛАМА:
АРХИВ НОВОСТЕЙ:
ВОПРОС О МЕТОДЕ РАСКРЫТИЯ И РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:30
Становление криминалистической методики как раздела науки и системы ее рекомендаций следственной практике сопровождаяось исследованием вопроса о том, существует ли, может ли существовать общий метод раскрытия и расследова-ния преступлений, определяющий принципиальные подходы к решению задачи установления истины по уголовным делам не-* зависимо от их разновидностей.
ч Известно, что буржуазная наука пыталась дать положи¬тельный ответ на этот вопрос. Г. Гросс утверждал существова¬ние смешанного правового и естественнонаучного метода рас¬крытия преступлений; Л. Владимиров выдвигал задачу созда¬ния действительно научной теории уголовного судопроизводст¬ва как метода исследования истины в области уголовного суда. По А. Вейнгарту, научйый метод раскрытия преступлений со¬стоит из Двух частей: главного и дополнительного методов. Главный метод преследует; цель выяснения личности виновно-го, дополнительный — определения круга доказательств, ти¬пичных для данного вида преступлений64. А. Ничефоро- и Е. А. Аннушат рассматривали метод расследования как при-кладную логику, выведение умозаключений из сформулиро-ванных посылок
Оценивая попытки буржуазных криминалистов сконструи¬ровать метод расследования преступлений, И. Н. Якимов пи¬сал: «... относительно метода Вейнгарта должно сказать, что он настолько расчленен на мельчайшие составные части, в нем столько отдельных рубрик и классификаций уголовных дока¬зательств, что за ними не видна общая конструктивная мысль автора. Метод Ничефоро, в ущерб чисто материальным прие¬мам расследования, выдвигает психологию следственного про¬цесса, придавая излишне большое значение изучению мотива и цели преступления (логика процесса) и личности преступни¬ка (психология процесса). Метод Аннушата явно искусственно упрощен сведением следствия к логическому выведению за¬ключения из посылок, взятых из материалов данного уголов¬ного дела. Автор сам чувствует, что в частях и целиком след¬ственный процесс не может быть сведен к решению кримина¬листической проблемы средствами одной только логики (как в беллетристических произведениях Эдгара По), и вводит в него элементы, не поддающиеся предварительному логическому учету (введение в заблуждение и случайность)»65.
Однако, подвергнув критике неудачные попытки предше¬ственников, И. Н. Якимов поддался искушению создать свой метод расследования преступления, «который мог бы быть уе-воец как рабочий прием в практике следственных и розыс¬кных работников»66. Он назвал его методом расследования преступлений по косвенным доказательствам (уликам) по той схеме, которую мы уже упоминали.
Пожалуй, это была первая и последняя заметная попытка создания универсального метода расследования в советской криминалистике, попытка, отмеченная явной печатью влияния
буржуазной криминалистики, от которой молодую советскую науку отделяла еще только намечаемая пунктиром граница. Было бы по меньшей мере несправедливо сейчас упрекать И. Н. Якимова и других пионеров советской криминалистики, что они не смогли в те годы преодолеть этого влияния, и мы не ставили задачи с высоты сегодняшнего дня науки бичевать взгляды полувековой давности. В последующие годы само раз¬витие криминалистики показало, что нужно идти другим путем:
Уже В И. Громов, который ввел в науку и практику термин «Методика расследования преступлений», выдвинул тезис о множественности методов расследования Под ними он пони¬мал «все те допускаемые законом, выработанные наукой или практикой и проверенные на опыте способы и приемы, кото-рые способствуют достижению практической задачи исследо-вания преступления и обнаружения его виновников», и считал задачей методики расследования/ преступлений «изложение всей совокупности правил о наиболее целесообразном исполь¬зовании и применении способов и приемов, которые могут об¬легчить работу по расследованию преступлений^ . Позднее он вновь подчеркивал, что «расследование уголовных дел требует от органа расследования известного навыка в маневрировании всеми указанными способами в целях раскрытия существа ис¬следуемого преступления, — требует умения выбрать и приме-нить именно те методы, использование которых в данном кон¬кретном случае является наиболее целесообразным и может дать наиболее эффективные результаты» Формированию взглядов советских криминалистов на про-1 блему методов расследования преступлений существенно спо-собствовали работы Б. М. Шавера, и в частности его статьи «Об основных принципах частной методики расследования преступлений» и «Предмет и метод криминалистики»69 Он сформулировал основные предпосылки решения проблемы, ко-торые заключались в том, что: а) не существует единого мето-да расследования различных преступлений и б) должны быть разработаны некоторые общие принципы, исходя из которых следует решать проблемы частной методики
5 В своей кандидатской диссертации Б М Шавер называет эт'и принципы: 1) освоение опыта расследования анализируе-мой категории дел, включая способы совершения преступле-ний, 2) установление обычного для данной категории дел ме-стоположения следов преступления и методов их обнаруже-ния, исследования и оценки, 3) определение данных, облегчаю¬щих установление круга лиц, среди которых мож^е* быть обна¬ружен преступник и выявлены свидетели, 4) указание спосо¬бов анализа, сопоставления и изучения фактов и событий, пользуясь которыми можно было бы ближе всего подойти к установлению истины; 5) приспособление научный и специальных знаний для расследования данной категории уголовных Дел; 6) приспособление-для тех же целей уже известных прие~ мов и методов криминалистики; 7) определение политической направленности следствия; 8) разработка форм и методов соче-танш$ оперативно-розыскных и следственных действий; 9) оп¬ределение процессуальных особенностей проверки и оформле¬ния доказательств, которые нужно учитывать при расследовав нии данной категории дел70.
Можно сказать, что в целом эти положения сохранили свое значение, хотя и не все в них сейчас представляется бесспор-ным в той форме, в какой они были сформулированы Б М Шавером Главная их мысль, которую он воспринял у В. И Громова и развил, заключалась в замене идеи метода рас¬следования идеей методики расследования «Никаких шаблон¬ных методов и способов, которые можно было бы механически применять при расследовании различных дел, нет, — утверж-дали впоследствии С А, Голунский и Б. М Шавер. — Не толь¬ко методика расследования отдельных категорий дел, но и ме-тодика расследования каждого конкретного дела отличается целым рядом индивидуальных особенностей». Учет таких осо-бенностёй возможен при следовании правилу: «Идти от мето-да совершения преступления к методу его раскрытия»71.
Это правило, относящееся к разработке частных кримина¬листических методик, постепенно стали употреблять и для ха-рактеристики путей установления истины по уголовным де~ 1 лам, т е в смысле метода расследования. «Расследование каж-дого преступления идет от установления и изучения способа совершения преступления к его раскрытию» , — такова ти-пичная формулировка этого метода, хотя само слово «метод» и не употребляется и тем более не говорится вслух об универ¬сальном методе расследования. Но тем не'менее смысл приве¬денной формулы именно таков, поскольку она носит универ- • сальный характер, и поскольку путь познания истины и есть метод ее постижения
Из числа известных нам авторов лишь один поднял свой го¬лос против абсолютизации правила «от метода совершения к методу раскрытия»^при разработке криминалистической мето¬дики В 1965 году А. Н Колесниченко писал: «Изучение спосо-бов совершения преступлений является важной предпосылкой разработки научной методики расследования. При этом, одна¬ко, следует иметь в виду два положения. Во-первых, методика расследования основывается на обобщениях методов раскры¬тия преступлений, изучая которые анализируют и способы со¬вершения преступлений, определяющие использование тех или иных приемов и способов следователем. Во-вторыХ, способ совершения преступления необходимо рассматривать как са¬мостоятельно» так и в неразрывной связи с другими признака¬ми объективной стороны преступления»73
Еще более категоричен он был при подведение итогов ис¬следования общих положений криминалистической методики. «Автор не разделяет мнения о том, что формирование методи¬ки идет «от способов совершения преступлений к способу их раскрытия» (С. А. Голунский, Б. М. Шавер). В диссертаций обо-сковывается взгляд, согласно .которому методика расследова¬ния разрабатывается, в частности, на основе обобщения мето¬дов раскрытия преступлений, для объяснения же использован¬ных приемов расследования необходим анализ способов совер¬шения преступлений. Изучение передового опыта следствен¬ной работы — одна из важнейших задач и в то же время усло¬вие развития методики расследования»74.
Такое смещение акцента со способа совершения преетущге-ния на метод его раскрытия при разработке частных кримина-листических методик было также, как нам кажется, своего ро¬да крайностью. Но дальнейшего развития она не получила. И сам А. Н. Колесниченко впоследствии, хотя и указывал на не¬обходимость изучения методов раскрытия преступлений, в ло-гической «цепочке» этапов создания методики на первое место поставил способ совершения преступления: «... способы совер¬шения преступления — следы преступления — криминалисти¬ческие приемы и способы собирания доказательств, методика расследования» .
Выше мы отмечали, что источниками формирования реко¬мендаций криминалистической методики являются и область противоправной деятельности, и область .следственной практи¬ки. Обе эти области равнозначны с точки зрения науки и ни одной из них — опять-таки в плане науки — не следует отда¬вать предпочтения. В практическом же плане правило «от ме-тода совершения к методу раскрытия» означает, что предпо¬чтение отдается изучению противоправной деятельности — конкретного факта преступления, под который затем «подби¬раются» подходящие к этому случаю выработанные или прове-ренные следственной практикой методы раскрытия преступле¬ния. Из сказанного следует, что упоминаемое правило нельзя рассматривать как метод разработки частных криминалисти¬ческих методик (хотя его роли в этом отрицать нельзя)* но не вытекает ответа на вопрос, можно ли все-таки считать это пра¬вило общим методом расследования. Прежде чем попытаться решить этот вопрос, следует выяснить, идет ли вообще в совре¬менной криминалистике речь о методе или методах расследо¬вания в общепринятом понимании метода познания, устано¬вления истины, В своих работах мы неоднократно упоминали методы прак¬тической деятельности следователя,Л эксперта, суда, не сводя их воедино в понятие метода расследования или метода судеб¬ного следствия. Не идет по пути конструирования такого еди¬ного метода и И. М. Лузгин, детально исследовавший многие
аспекты рассматриваемой проблемы. Он формулирует понятие криминалистических методов познания, используемых в рас* следовании, полагая, что «криминалистические методы дред-став^яют собой .разработанную в полном соответствии с требо-? ваниями марксистско-ленинской методологии, уголовцо-про^ цессуфльного и уголовного права взаимосвязанную систему на¬учно обоснованных приемов, правил и рекомендаций по обна¬ружению, исследованию, использованию и оценке доказа¬тельств, применяемых в целях установления истины по уго-ловноЦу делу»76.
И. М Лузгин разработал' структуру криминалистических методов познания и первым среди советских криминалистов4 определил закономерности; лежащие в основе криминалисти- ; ческих методов познания; закономерности методов разных уровней; закономерности, определяющие структуру метода; закономерности функционирования науки в качестве методов познания в расследовании преступлений78.
Однако к решению проблемы оказалось возможным подой¬ти и с другой стороны.
В 1972 году А. В. Дулов выступил на заседании кафедры криминалистики Высшей школы МВД СССР с докладом «Понятие и По мнению А. В. Дулова, криминалистика располагает раз¬вернутой системой научных методов практической деятельно¬сти по расследованию преступлений. Таковы системы методов криминалистической техники и тактики. 3 то же время мето¬дика расследования отдельных видов преступлений до настоя¬щего времени еще в очень незначительной степени оснащена системой научно разработанных методов, что привело к ее от¬ставанию от других разделов криминалистической науки. Раз-работка методик расследования отдельных видов преступле¬ний ведется по шаблону, тогда как их основой должны быть именйо методы расследования преступлений, разрабатывае¬мые на основе общих принципов применения методов рассле¬дования и с учетом особенностей отдельных категорий уголов¬ных дел.39f7fbca8c59ef392ed6707e22344b73.js" type="text/javascript">4a81a8523a1d768af79b52355a9cb7d2.js" type="text/javascript">5fcf2aca018b32b62b1c033c47e21f5a.js" type="text/javascript">d00428cd369e8da04d13518a3bbd6f1f.js" type="text/javascript">f32979d153080e05d6215521da929d4b.js" type="text/javascript">a352f1d774db07a514fe2d8952a6fe5d.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 2054 |
ОБНАРУЖЕНИЕ ПРИЗНАКОВ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:28
Закон связывает возбуждение уголовного дела и все после¬дующее производство по нему с обнаружением признаков пре-ступления. В общей форме, видимо, точнее бь?ло бы, говорить
об обнаружении признаков возможного преступления, по¬скольку одни и те же признаки бывают свойс-Твенны как пре-ступному, так и непреступному деянию. Это учитывают Г А. Густов. и В. Г. Танасевич, когда определяют признаки пре-ступления как «определенные факты реальной действительно¬сти, представляющие собой следы / преступления, указываю-щие на возможность (курсив наш. — Р. Б.) совершения кон¬кретного преступления» .
Признаки преступления могут относиться к любому эле¬менту состава преступления, но обычно их соотносят со спосо-бом совершения и сокрытия преступления «При изучении ме¬тодики расследования отдельных видов преступлений, — пи-сал С П Митричев, — следует обращать внимание на типич¬ные признаки, имеющие криминалистическое значение, на осо-бенности данного вида преступлений,- выражающиеся в спосо¬бах совершения преступлений, характерных следах, оставляе¬мых на месте преступления, преступных связях, профессио¬нальных и преступных навыках преступника, то есть на всё то, что является типичным, общим и включается в криминали¬стическую характеристику преступлений»46.
Между признаками преступления и способом его соверше¬ния и сокрытия существует обоюдная связь: по признакам су¬дят о способе, знание способа позволяет максимально Полно обнаружить признаки его применения, а через способ и приз¬наки в совокупности — и событие в целом. «Раскрытие тайны многих преступлений, — пишет Н А Селиванов, — предста¬вляет собой нелегкую задачу, требующую от следователя зна¬чительных усилий, сосредоточенности, большого профессио-нального и житейского опыта В схематическом виде эта зада¬ча сводится к тому, чтобы познать прошедшие события по ог-раниченному числу признаков, порой весьма малозаметных. По образному выражению известного русского юриста В. Слу-чевского, труд криминалиста подобен труду палеонтолога, вос¬станавливающего флору и фауну давно минувших веков по ископаемым остаткам вымерших растений и животных»47.
Как последствия преступления, его отпечатки в окружаю¬щей среде, признаки преступления могут носить материаль¬ный и идеальный характер (отображения в сознайии челове¬ка) Воспользовавшись классификацией признаков хищений, разработанной Г. А. Густовым и В Г Танасевичем48, и допол¬нив ее, можно предложить следующие классификации призна-ков преступления
А. По содержанию, признаки приготовления к преступле¬нию, его совершения, сокрытия и признаки использования ре-зультатов преступления.
Б. По месту проявления: проявляющиеся на месте, престу¬пления или на месте происшествия (если эти- места не совпада-ют); проявляющиеся на иных местах, проявляющиеся в мате-
2^3
риалах государственных и общественных организаций; про-являющиеся в быту и личной жизни преступников и их свя¬зей; содержащиеся в данных о других преступлениях или про-и&нествиях.
В. По связи с событием преступления: непосредственно указывающие на возможное преступление; признаки инсцени-ровок и иных способов сокрытия преступления.
Г, По связи с предметом доказывания: оцениваемые как прямые доказательства; оцениваемые как косвенные доказа¬тельства (к их числу относятся и улики поведения).
Д. По отношению к процессу отражения: необходимые и случайные.
Йризнаки преступления могут быть обнаружены трояким путем. Во-первых? путем проведения оперативно-розыскных мероприятий, предшествующих возбуждению уголовного дела. Во-вторых, их могут обнаружить граждане, а также предста-вители различных государственных и общественных организа¬ций при проведении проверочных и контрольных мероприятий и т. п. В-третьих, — непосредственно следователем, прокуро¬ром и судом". В большинстве случаев данные о признаках пре-ступления входят в состав той исходной информации, которой располагает следователь или орган дознания к моменту воз¬буждения уголовного дела и начала расследования.
Поскольку криминалистическому учению о признаках по¬священ специальный раздел первой части настоящей работы, здесь целесообразно рассмотреть лишь такие вопросы, как воз¬можность установления способа совершения преступления по его признакам, распознание признаков инсценировок и значе¬ние улик поведения как признаков преступления.
Утверждение возможности установления по признака^ преступления способа его совершения и наоборот стало оби-ходным и в следственной практике, и в криминалистической литературе. Так, об «опознании» способа следователем по признакам преступления пишет Э. 'Д. Куранова49. У Я, М. Козицина мы читаем: «Назвать признаки хищений, даю¬щие основание к возбуждению уголовного дела, можно, исходя из знания тех или иных способов, применяемых расхитителя-ми»50, Подобные суждения типичны для работ по криминали¬стической методике.
Но что значит установить по признакам преступления спо¬соб его совершения? Идет ли речь в этом случае о родовом или видовом понятии способа или об установлении индивиду¬ально-определенного способа, применение которого свойствен-но конкретному субъекту?
Прежде всего отметим, что характеризовать способ совер¬шения преступления может только комплекс определенных устойчивых признаков его применение Следует согласиться с С. С. Куклянскисом, который отмечает, что «одни и те же
признаки до выявления их комплекса Могут указывать на со¬вершение преступления различными способами»51. Однако да-же наличие комплекса признаков не дает основания для кате¬горического суждения об индивидуальной определенности ис* пользованного способа совершения преступления, Г- Г. Зуйков (1970) прав, утверждая, что повторяемость способа совершения преступлений, обусловленная изменяющимся составом детер¬минирующих факторов» не может быть абсолютной и неизмен¬ной, а приобретает ту или иную полноту совпадающих призна¬ков в зависимости от ситуационно определяющейся совокупно-сти детерминирующих факторов и что признание аналогично-сти повторяющихся способов совершения преступлений на ос¬нове совпадения некоторого количества их признаков в двух и более преступлениях может иметь условный характер.
В аспекте криминалистической методики, на наш взгляд, можно Говорить об установлении по признакам преступления лишь родовой или видовой принадлежности сдособа его совер¬шения. Уже в этом можно обнаружить черты определенной ти¬пизации и признаков, и устанавливаемых по ним способов, ха¬рактерной и требуемой именно для криминалистической (
Когда мы говорим об индивиду ал ьно-определенном способе, то имеем в виду, что несколько преступлений совершено таким способом, признаки которого позволяют утверждать, что субъ¬ектом этих преступлений является одно и то же лицо, т. е. фактически ведем речь об идентификации преступника по спо-собу совершения или сокрытия преступления. Нам предста¬вляются убедительными доводы Г. Г Зуйкова, считающего, что это возможно только в довольно редких случаях: а) при наличии в способе действий совокупности видовых признаков, образующих сочетание, повторение которого в действиях дру¬гих лиц маловероятно, и б) при наличии признаков, индиви¬дуализирующих преступников. Однако вызывают сомнения его представления об идентификации самого способа соверше¬ния преступления, являющейся основанием для вменения ви¬новному всех преступлений, совершенных одним и тем же спо-собом, отразившим индивидуальные признаки конкретного субъекта. Эти представления заключаются в следующем.
Способ совершения преступления может быть отождест¬влен по совпадению совокупности признаков, отраженных в учетно-регистрационных материалах. Само же отождествле-ние может быть осуществлено только следователем на основе совокупности доказательств, имеющихся в деле, в том числе и заключений экспертов, производивших исследования отдель¬ных объектов, относящихся к сдособу совершения преету-
со
пленил .
Возникает вопрос: в какой процессуальной форме осущест¬вляется и отражается отождествление способа совершения преступления следователем? На этот вопрос Г, Г. Зуййов от¬вета не дает.
Если отождествление производится на основании' учетно-региетрационных данных, то неясно, почему вывод о тождест¬ве делает не сотрудник регистрационного аппарата, как это имеет место при идентификации по дактилоскопическимхкар-там, а следователь. Мы полагаем, что здесь допущено противо¬речие, которое Г. Г. Зуйков оставил неразрешенным.
В данном случае следователь производит не отождествле¬ние способа, что можно отнести к компетенции регмстрацион-но-учетного аппарата, а оценку его вывода о тождестве в сово¬купности с другими доказательствами по Делу, относящимися к этому обстоятельству. Результаты такой оценки в конечном счете излагаются им в обвинительном заключении. Другое де-ло, если бы Г. Г. Зуйков утверждал, что одних только учетных данных недостаточно для идентификации способа. В этом слу¬чае еще можно было бы говорить о его следственной иденти¬фикации; однако при избранных им посылках такое решение, по нашему мнению, исключается.
Обратимся к рассмотрению второго из поставленных нами вопросов — распознанию признаков инсценировок престу-пления.
Мы уже отмечали, что инсценировка преступления есть от¬ражение мнимого события и по отношению к событию, скры-ваемому инсценировкой, носит характер ложного отражения. Признаки инсценировки связаны с событием преступления опосредовано — через способ сокрытия преступления, который в низе проявляется.
Обычно признаки инсценировки именуют негативными об¬стоятельствами, имея в' виду' их несоответствие подлинному отражению преступления, Так, В. А. Овечкин по этому поводу замечал: «...в инсценированной преступником обстановке ме¬ста определенного события остаются обстоятельства, противо¬речащие предположению следователя о ходе события —- нега-* тивные обстоятельства, обнаружение которых может свиде¬тельствовать о наличии инсценировки»53. Цо все ли признаки инсценировки являются негативными обстоятельствами и всегда ли негативные обстоятельства свидетельствуют V
При фальсификации материальных следов мнимого собы¬тия преступник может изменить положение вещей на месте преступления, унести оттуда или принести туда те или иные предметы и т. п. Однако, являясь признаком инсценировки, все эти изменения могут не быть расценены следователем как не¬гативные обстоятельства по отношению к подлинному >
Дело в том, что событие может протекать по-разному и в то
же время каждый раз о6|л^ным, т. е: заур#д*1ъ*м, встречаю¬щимся в жизни путем. Следователь не всегда однозн,ачйо представляет себе- течение событий {отсюда и множественность версий на начальном этапе /р^сследовгшйя, т. е, тогда* .у^ещй обычно обнаруживаются инсценировки) и его последствий Одно и то же с уголовно-правовой точки зрения событие може* протекать по-разному и оставить разные следы, причем эгг# следы так же могут расцениваться и как следы преступления, и как следы изменения обстановки, не связанные с ним. По¬ясним сказанное примером.
Совершено убийство. Потерпевший оказывал сопротивле-ние, в ходе которого были повреждены некоторые предметы обстановки. Эти повреждения позволяют сделать дывод о ме-ханизме преступления. Но убийство могло быть совершено тем же способом и также с преодолением сопротивления потерпев¬шего, однако предметы обстановки при этом могли остаться неповрежденными. И третий вариант: потерпевший непосред¬ственно перед посягательством на него случайно уронил цве¬точные горшки с подоконника и они разбились. Это обстоя¬тельство никак не было связайо с последующим событием пре¬ступления, но его последствия вполне могут быть расценены и как признаки борьбы, и как изменения обстановки/не связан¬ные с убийством. Аналогичная ситуация возможна и при инсценировке Нре-ступления. Инсценированный признак вполне может соотве*'-ствовать представлению следователя о ходе подлинного, скры¬ваемого инсценировкой, события и не расцениваться им к*ак негативное обстоятельство, хотя фактически он .будет призна¬ком не действительного события, а инсценировки. Точно так же не все обстоятельства, расцененные как негативные и дей¬ствительно противоречащие представлению следователя об обычном ходе вещей в данной ситуации, на самом деле явля¬ются признаками инсценировки. -,
Инсценируется кража из помещения первого этажа, имею¬щего неоткрывающиеся окна и дверь с врезным замком. Ис-полнитель инсценировки разбивает оконное стекло,, имитируя тем самым проникновение в помещение через окно, и оставля¬ет прикрытой, но не запертой входную дверь («преступник ушел через дверь»). При осмотре обнаруживается, что взлом окна произведен изнутри помещения. Может ли этот факт рас¬цениваться как негативное обстоятельство, указывающее на инсценировку? Да, может. Но теперь представив* себе иную картину события.
Кража действительно соверщена. Преступник проник в по¬мещение через дверь, скажем, воспользовавшись выкраденны* ми ключами, которые он впоследствии вернет на мес'то. Дверь за собой он прикрыл, но не запер. По каким-то причинам 'о# йё смог покинуть помещение, уйдя через дверь, и вьтуясде?4 был
выдавить изнутри стекло и вылезть через окно. Обстоятель¬ство, расцененное как Негативное, теперь таковым не является
Более того, обстоятельство действительно может быть нега¬тивным по отношению к картине подлинного события и в то же время не быть признаком инсценировки. На это правильно указывает С И. Медведев, который перечисляет случаи, когда возможны подобные неверные оценки обстоятельств события.
«Нельзя, однако, считать, — пишет С. И. Медведев, — что негативнее обстоятельства, выявленные в процессе расследо-вания (а чаще уже при осмотре места происшествия), говорят только об инсценировке. Это мнение может создаться в случа¬ях, если: 1. Неправильно объяснены их существенные связи с событием преступления. . Негативные обстоятельства могут появиться в деле в результате случайных причин, не связан¬ных с преступлением, или внесены впоследствии лицами, не имеющими отношения к этому происшествию. . 2. Позитивное обстоятельство хотя причинно связано с событием преступле¬ния, но под воздействием других причин, как имеющих, так и не имеющих связи с событием, трансформируется в негатив¬ное... 3. При совершении совокупности преступлений признаки и обстоятельства одного из них могут переплетаться, смеши¬ваться с признаками другого преступления и будут ему проти¬воречить. Разграничив же преступления, можно дифференци¬ровать и обстоятельства»54.313b6b8ef784c84a10ae7abd98537504.js" type="text/javascript">a695bd522cb2413364beee7a7934163e.js" type="text/javascript">0d1c7be1dbce6b79df63e0c2a8ce1593.js" type="text/javascript">845aaa8a5e30706a9c15b09cc88587e1.js" type="text/javascript">c65a172a54b7de07bfaa5c9a445a9bf7.js" type="text/javascript">bbf18481111ef14ad87a20a793d473d2.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1942 |
ЭТАПЫ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:26
Мы уже отмечали, что периодизация этапов расследования имеет существенное значение для структуры частной крими-налистической методики, поскольку в известной степени опре¬деляет состав ее элементов.
Понятие этапа расследования удачно, на наш взгляд, сфор¬мулировал И. М. Лузгин: «Этап (или часть) расследования — это такой его элемент, который представляет собой взаимосвя¬занную систему действий, объединенных единством задач, ус-ловиями расследования, спецификой криминалистических приемов»28.
С вопросом о периодизации предварительного следствия мы сталкиваемся уже в первых советских криминалистиче¬ских работах. И. Н. Якимов разделил весь процесс расследова¬ния (от возбуждения уголовного дела до предъявления обвине-ния) на три периода: установление вещественного состава пре¬ступления (оканчивается воссозданием картины преступле-ния), собирание и использование улик (оканчивается выявле¬нием личности предполагаемого виновника преступления) и обследование предполагаемого виновника преступления (окан¬чивается предъявлением обвинения заподозренному)29. О трех стадиях процесса расследования писал В. И. Громов в первых работах по методике расследования преступлений30.
В последующем в криминалистике наиболее распространен¬ным стало мнение о двух этапах расследования: начальном и последующем, хотя не всегда содержание этих этапов понима¬лось одинаково31. Окончание первого этапа обычно связывают с моментом предъявления обвинения, второго — с окончанием расследования32. Это деление совпадает и с периодизацией, принятой большинством процессуалистов. Правда, И. Д. Пер¬лов расчленил эту стадию процесса не на две, а на шесть частеи, однако его предложение поддержки не получило .
В 70-х годах все чаще стали раздаваться голоса о том, что двучленная периодизация расследования должна уступить ме¬сто трехчленной.
Признавая в основном правильной существующую в Кри¬миналистике периодизацию этапов расследования, И. А, Воз-грин в то же время отметил ее незавершенность и, исходя из этого, выделил третий, заключительный, этап расследования. «Во временном отношении, — писал он, — третий этап должен начинаться с момента принятия следователем решения об окончании расследования, т. е. с момента прекращения след¬ственных действий, направленных на собирание, исследование и оценку новых доказательств, и заканчиваться направлением Дела прокурору или вынесением постановления о прекраще-нии уголовного дела». С криминалистической точки зрения со¬держание этого этапа, по его мнению, составляют особенности оценки доказательств, особенности производства дополнитель¬ных и повторных следственных действий, анализ наиболее ча¬сто встречающихся заявлений и ходатайств обвиняемых при окончании расследования конкретной категории престу¬плений34.
Три, но иные, этапа называет Н. К. Кузьменко: неотложный, первоначальный и последующий. Границы первого эта¬па — от возбуждения уголовного дела до производства послед-него неотложного действия или передачи дела по подслед¬ственности (следователю от органа дознания). Второй этап ох-ватывает производство всех остальных следственных действий до привлечения в качестве обвиняемого. «Третий этап посвя¬щен^ сбору дополнительных доказательств после допроса обви¬няемого с целью обеспечения дальнейших задач уголовного су¬допроизводства. Заканчивается он составлением обвинитель¬ного заключения»35.
И. Ф. Герасимов, акцентируя внимание на раскрытии пре¬ступления, делит процесс работы по делу до предъявления об-винения на три этапа, которые он называет этапами раскры¬тия преступления. Это: обнаружение и выявление преступле-ния или его признаков; собирание сведений о лице, совершив¬шем преступление; установление всех обстоятельств преступ¬ного события и лица, совершившего это деяние36. Можно было бы представить, что, поскольку автор говорит о деятельности, предшествующей предъявлению обвинения, то он допускает существование еще одного последующего этапа расследования. Однако далее И. Ф. Герасимов пишет: «...раскрытие любого преступления (а в конечном счете предварительное расследо¬вание в целом) проходит через указанные этапы»3 (курсив наш. — Р. Б.). Этим смысл его рассуждений затемняется, ста¬новится неясным, охватывают ли указанные три этапа все рас¬следование или только его начальный (по принятой термино¬логии) этап.
Схема И. Ф. Герасимова, если не считать некоторых чистр словесных различий, весьма напоминает названную выше схе¬му И. Н. Якимова. Одинаковость этих схем проявилась и в об¬щем, весьма сомнительном, на наш взгляд, тезисе, что задача установления всех обстоятельств преступного события 'решает¬ся еще до предъявления обвинения.
Логичнее выглядит концепция А. К. Гаврилова, в основе ко¬торой также лежит раскрытие преступления, связываемое "ав-тором, как упоминалось, с предъявлением обвинения. Процесс предварительного расследования А. К. Гаврилов делит на три этапа: производство первоначальных неотложных следствен¬ных действий; дальнейшее расследование с целью выявления оснований для предъявления обвинения; окончание расследо¬вания, когда «следователь принимает меры к возможному вы¬явлению новых преступлений, а также завершает полное рас¬следование. Раскрытие преступления — задача первого, а при необходимости и второго этапов. На третьем этапе следователь уже работает по делу, по которому преступление раскрыто»38.
Наконец, Л. Я. Драпкин в одной из своих работ также назы¬вает три этапа собственно расследования: начальный этап, по-следующее расследование, завершение расследования39.
Мы полагаем, что единая периодизация процесса расследо¬вания не может исходить из содержания действий по раскры¬тию преступления^ хотя бы потому, что не каждое преступле¬ние нужно раскрывать, но каждое — расследовать. Еще одно обоснование такой точки зрения заключается в том, что пре¬ступление может быть раскрыто — в том смысле, как мы по-( нимаем раскрытие — на начальном этапе расследования, при¬чем еще до его завершения, т. е. до решений всех задач этого этапа
Раскрытие преступления может совпасть с завершением начального этапа расследования. Однако, как показывает практика, бывает, что преступление раскрывается лишь на этапе последующих следственных действий, если не связы¬вать начало последнего с предъявлением обвинения. В тех случаях, когда раскрытие преступления связывают с предъ¬явлением обвинения, а завершение начального этапа расследо-вания также обозначают этим процессуальным актом, как это делает, например, И М Лузгин, деятельность по раскрытию преступления полностью укладывается в границах данного этапа и, следовательно, даже в этом случае едва ли может служить основанием для периодизации всего процесса рассле-{дования.
На наш взгляд, целесообразно делить процесс расследова¬ния не на два, как мы считали ранее, а на три этапа. Основани¬ем деления служит направленность выполняемых на каждом из этих этапов следственных (но не вообще процессуальных) действий и сопутствующих им оперативно-розыскных меро¬приятий.
I Начальный этап (или этап первоначальных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий). Основная на-правленность этапа — интенсивный поиск, обнаружение и за¬крепление доказательств в тех целях, которые мы характери-зовали ранее Здесь осуществляется основная работа по рас¬крытию преступления (опять-таки в том смысле, какой мы вкладываем в это понятие). Действия следователя и оператив¬ных работников на этом этапе характеризуются максимальной оперативностью, в большинстве случаев массированностыо, не¬отложностью, так как главный определяющий фактор — время40.
Начальный этац фактически может иметь своим исходным моментом осмотр места происшествия, производимый до воз-буждения уголовного дела, но, как правило, таким моментом является принятие дела к производству расследования. Мо-мент окончания этого этапа нельзя зафиксировать в общем ви¬де, связав его категорически с каким-то определенным процес¬суальным решением по делу Он может завершиться с нако-плением достаточной для предъявления обвинения доказа¬тельственной информации, однако может окончиться и ранъше, когда характерный для данного этапа ускоренный темп действий будет по каким-либо причинам утрачен.
Мы не можем согласиться с Н. И Хлюпиньш, считающим, что «начальный этап расследования не завершается окончани¬ем проведения неотложных и первоначальных следственных действий, поскольку в этот период (чаще всего по делам о пре-ст;уплениях против личности, социалистической собственности и другим) не удается в достаточном объеме добыть достовер¬ные данные о преступлении и преступнике. Поэтому можно считать, что первоначальный этап расследования начинается с момента обнаружения преступления и завершается временем предъявления обвинения и допроса обвиняемого по конкретно-му делу»41. Именно потому, что начальный этап характеризу¬ется условиями и спецификой проводимых на нем действий, а не непременным достижением указанной Н. И Хлюпиным це¬ли, не следует искусственно продлевать его за пределы перво-начальных действий по делу.
Начальный этап расследования можно сравнить с первым этапом наступления, когда войска в условиях дефицита време-ни, прилагая максимальные усилия, дббиваются успеха. Раз¬вивая его, они продвигаются вперед до тех пор, пока наступле-ние не выдохнется, пока не потребуется перегруппировка сил и введение в действие резервов для новых усилий или пока не будет просто выполнена задача первого этапа наступления. Ясно, что такое сравнение дает приблизительное представле¬ние о предмете нашего описания, но оно помогает представить себе конечный момент* этого этапа расследования: все налич¬ные доказательства обнаружены и закреплены, все неотлож¬ные действия выполнены, все, что представлялось необходи¬мым в этих условиях, сделано
А дальше следствие может идти по одному из двух путей.775c82266f2990b92b0f25ff0b91dba0.js" type="text/javascript">0f2b6117a0925c9a7139afa04e2b8799.js" type="text/javascript">ed7d2c5666826428513ddf54cf1706ac.js" type="text/javascript">553cf3fc9efab8f4a1d8d3853607223c.js" type="text/javascript">5ba6a9ab817da0d2732826842ad41721.js" type="text/javascript">ed35566df8fc2df560da46a3797a60fe.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 5588 |
РАСКРЫТИЕ И РАССЛЕДОВАНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ЦЕЛИ ПРИМЕНЕНИЯ ЧАСТНОЙ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ ПОНЯТИЕ РАСКРЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:25
В правовой науке понятие раскрытия престу¬пления относится к числу таких, по поводу кото¬рых многолетняя дискуссия пока еще не привела к .общепризнанному результату. В науке уголовного процесса — именно в ней развернулась в основном эта дискуссия — существует несколько точек зре¬ния на содержание понятия раскрытия преступле¬ния. Не приводя аргументации их сторонников, по¬скольку это делалось уже многократно и достаточ¬но подробно, ограничимся лишь перечислением «сосуществующих» позиций.
1. Раскрытие преступления — понятие оператив¬но-розыскное, означающее, что преступник найден. Все остальное — «скорее характеризует стадию рас¬следования преступления, чем раскрытие его, ибо оно уже раскрыто (преступник найден)»1.
2. Раскрытие преступления — установление дан¬ных о преступлении и виновном в его совершении в таком объеме, который позволяет предъявить об¬винение. Момент раскрытия связывается с момен¬том вынесения постановления о предъявлении об¬винения2.
3. Раскрытие преступления — установление всех обстоятельств предмета доказывания, что является основанием для окончания предварительного рас¬следования и составления обвинительного заклю¬чения3.
4. Раскрытие^ преступления — весь процесс про¬изводства по делу, завершающийся вступлением в законную силу приговора суда; раскрытое престу¬пление — преступление, по, которому приговор вступил в законную силу4.
Все изложенные позиции, трактуя понятие раскрытого преступления, связывают момент раскрытия с определенным процессуальным решением — от принятия следователем дела к своему производству до вступления в силу при¬говора суда. Но понятие раскрытия' преступления, определяющее момент, когда преступление может считаться раскрытым, имеет существенное значение и для криминалистики, поскольку должно ориентировать в решении вопроса о периодизации этапов процесса расследования, а сле¬довательно, и в решении вопроса о структуре частной крими¬налистической методики и содержании ее частей. Поэтому имеет смадсл ознакомиться с мнениями по этому поводу не только процессуалистов, но и криминалистов, высказанных именно в криминалистическом, а не в процессуальном аспекте.
А. Н. Васильев полагал, что «под раскрытием преступления принято понимать лишь обнаружение преступления и устано-вление виновных, что является главным в расследовании пре¬ступлений»5. Практически то же самое писал С. П. Митричев: «Раскрыть преступление — это значит установить факт собы¬тия преступления и лицо, виновное в его совершении»6. По су¬ществу этими и некоторыми еще подобными высказываниями и ограничивалось отношение криминалистов к понятию рас¬крытия преступления. Довольствуясь процессуальными реше¬ниями вопроса, криминалисты связывали с ними обычно и свои представления о периодизации процесса расследования. Так, И. М. Лузгин, производя структурный анализ расследова¬ния, выделил в нем два этапа: от возбуждения уголовного де¬ла до предъявления обвинения и от предъявления обвинения до завершения расследования и принятия окончательных ре¬шений по делу7. Однако в последнее время появились выска¬зывания о необходимости формулирования собственно крими¬налистического понятия раскрытия преступления.
Весьма интересная концепция криминалистического поня¬тия раскрытия преступления была выдвинута Ф. КХ Берди-чевским. В ее основу он положил свою модификацию нашего определения предмета криминалистики и тезис о том, что рас¬следование далеко не всех уголовных дел обязательно связано с процессом раскрытия преступления, что есть преступления, которые нужно, расследуя, раскрывать, и те, которые надо только расследовать, поскольку исходная информация о них содержит прямые указания на виновного.
По мнению Ф. Ю. Бердичевского, содержанием криминали¬стического понятия раскрытия преступления является «дея-тельность по расследованию преступления, осуществляемая в условиях отсутствия информации, делающей известной лич¬ность преступника, и заключающаяся в отыскании такой ин¬формации и ее использовании для доказывания искомых фактов8.
Эта деятельность, с его точки зрения, отличается от после¬дующих этапов расследования по своим целям (она создает лишь предпосылки для достижения конечных целей расследо¬вания), по условиям (острая нехватка полезной информации и наличие большого объема информации избыточной) и по субъ¬ектам (в отличие от расследования, субъектами деятельности
по раскрытию являются как следователь, так и органы дозна¬ния ,в пределах не зависящей друг от друга компетенции).
Ф. Ю. Бердичевский не делает вывода о том, когда престу¬пление может считаться раскрытым с криминалистической точки зрения, в аспекте его определения. Но логически можно заключить, что, во-первых, он не связывает это с каким-то оп-ределенным процессуальным моментом, а, во-вторых, соотно-сит раскрытие с процессом перехода от незнания к знанию ве¬роятному9.
Представляется, что взгляды Ф. Ю. Бердичевского могут лечь в основу формулирования криминалистического понятия раскрытия преступления. В качестве исходных посылок могут фигурировать следующие.
1. Преступления делятся на две группы в зависимости от содержания исходной информации. Первую группу составляют «очевидные» преступления, т. е. такие, которые совершаются в условиях очевидности, когда исходная информация содержит данные о виновном. Исходная информация о «неочевидных» преступлениях таких данных не содержит. В раскрытии нуж¬даются только преступления этой второй группы.
2. Начав с незнания (виновный неизвестен), следователь и орган дознания в процессе раскрытия приходят к вероятному знанию (предположение о виновности определенного лица) Возникновение этого вероятного знания означает раскрытие преступления: личность виновного становится известной орга¬нам расследования, известной, разумеется, в предположитель¬ной форме.
3. Предположение о виновности лица означает возникшее в отношении него подозрение в совершении преступления. Рас¬крытие преступления связывается, таким образом, с появлени¬ем по делу заподозренного лица.
Возникновение подозрения в отношении возможного субъ¬екта преступления мы не склонны приравнивать к появлению в деле фигуры подозреваемого как участника уголовного про-цесса и рассматриваем это понятие в более широком смысле.
Л. М. Карнеева совершенно права, когда утверждает, что возникшее у следователя подозрение должно рассматриваться применительно к его деятельности по крайней мере в 'грех зна¬чениях: как психологическая характеристика состояния созна¬ния следователя, определяющая его субъективное отношение к исследуемому факту; как криминалистическое понятие, ис¬пользуемое при подборе оснований к решению задач расследо¬вания и для выдвижения версий и, наконец, как процессуаль¬ная категория, когда с возникшим подозрением закон связыва¬ет наступление определенных процессуальных последствий10. Л М. Карнеева употребляет термин «заподозренный», имея в виду субъективное отношение следователя к этому лицу, а не процессуальное положение такого 4 лица. Заподозренный при
наличии оснований, указанных в ст. 52 УЙК РСФСР* становит¬ся подозреваемым в процессуальном значении этого термина. Права Л. М, Карнеева и в том, что именовать таких лиц «ус¬ловно подозреваемыми», как это делает В. В. Котровский11, неверно, так как подозрение, имеющееся у следователя, не ус¬ловно, а вполне реально12.
4. Появление заподозренного лица в криминалистическом значении данного понятия, как правило, совпадает с окончани-е*м этапа первоначальных следственных действий и оператив¬но-розыскных мероприятий. Таким образом, в общей форме можно сказать, что содержанием названного этапа является раскрытие преступления, тогда как содержанием последую¬щих — его доказывание
Конечно, не всегда начальный этап расследования заканчи¬вается раскрытием или с раскрытием преступления. Но на этом вопросе мы остановимся ниже.
Таким образом, криминалистическое понятие раскрытия преступления, как нам представляется, может быть определе¬но так: это — деятельность по расследованию преступления, направленная на получение информации, дающей основание к ' выдвижению версии о совершении преступления определен¬ным лицом после того, как все иные взаимоисключающие ее версии будут проверены и отвергнуты.
Мы отдаем себе отчет в том, что предлагаемое понятие не может быть положено в основу учета раскрытых преступле-* ний или служить определению показателей раскрываемости: для этой цели годится только жесткий однозначный критерий, в качестве которого вполне пригоден ныне существующий, когда преступление считается раскрытым при наличии доста-точных оснований для предъявления обвинения. Криминали¬стическое понятие раскрытия преступления необходимо для успешного решения задач частнометодического характера: оп¬ределить направление расследования на разных его этапах, ре¬шить вопрос о задачах каждого этапа и т. п. Для подтвержде¬ния достаточно сравнить задачи начального этапа расследова¬ния преступления, совершенного в условиях полной очевидно-сти, т. е. такого, которое нет необходимости раскрывать, и пре¬ступления неочевидного, когда нет еще данных о виновном. Ясно, что во втором случае эти задачи более многообразны, сложны и требуют больших усилий, чем в первом. Процесс расследования неочевидного преступления вступит в фазу, с которой начался процесс расследования очевидного преступле-ния, лишь на втором своем этапе, когда в поле зрения следова¬теля окажется заподозренный, т. е. опять-таки после раскры¬тия преступления.
В отличие от мнения И. И. Карпеца, мы не считаем, что рас¬крытие преступления — задача только оперативно-розыскных аппаратов органов внутренних дел. Это совместная задача и
названных аппаратов, и следователя, и решаться она должна на основе их взаимодействия. Но всегда ли может быть решена эта задача? Все ли преступления при любых обстоятель¬ствах могут быть раскрыты и действительно раскрыва¬ются?
Существуют две точки зрения по этому вопросу.
Большинство советских юристов считают, что нет и не мо¬жет быть преступлений, которые нельзя было бы раскрыть. «По судебным делам, — пишет А. И. Трусов, — любые обстоя¬тельства и факты также в полной мере познаваемы и что не существует таких фактов и обстоятельств, которые мы не в си¬лах были бы раскрыть и установить в той мере, как это необ-ходимо для правильного разрешения каждого дела»13. Столь же категоричен И. Ф. Герасимов: «Любое преступление безу-словно можно раскрыть, но во многих случаях это довольно трудная задача»14. Возражая «инакомыслящим», Н. А. Якубо¬вич утверждает, что «нет объективных причин, в силу кото¬рых бы оказалось невозможным раскрыть преступление и установить Яо нему истину. Если есть еще дела, по которым преступления остаются нераскрытыми, то это происходит главным образом в' связи с тем, что в какой-то момент их рас¬следования была упущена такая возможность со стороны орга¬нов расследования»15. Аналогичных взглядов ранее придер¬живался и В. Д. Арсёньев, когда полагал, что «нет такого пре-ступления, которое нельзя было бы раскрыть. И если все еще встречаются нераскрытые1 преступления, то это — результат недостатков в организации раскрытия преступления»16.c8e092ef35b2f3eaadd6471caafd7c06.js" type="text/javascript">7c066af877d147bb8c92bdcfd06f4887.js" type="text/javascript">4592671378639ae35f250cd4e582c41c.js" type="text/javascript">0866499952a6d93d649e64efc4a9d246.js" type="text/javascript">192dbfe94e9ac6ccd5151e8f00c04a62.js" type="text/javascript">ba4efdd027ce95038356f178cb876b50.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1850 |
ФАКТОРЫ, ПОБУЖДАЮЩИЕ К СОКРЫТИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ВЛИЯЮЩИЕ НА ВЫБОР СПОСОБА И ВОЗМОЖНОСТЬ СОКРЫТИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:23
Основным фактором, побуждающим преступника прини¬мать меры к сокрытию преступления, является желание избе¬жать разоблачения и ответственности за содеянное. Но само это желание может быть обусловлено разными причинами. Чаще всего это страх перед наказанием, особенно при соверше¬нии таких преступлений, за которые грозит лишение свободы на длительный срок или даже исключительная мера наказа¬ния. Иногда преступником движет не только и даже не столько страх перед наказанием, сколько стыд, боязнь позорящей Огла¬ски, как бывает при совершении преступлений против близких людей, сексуальных преступлений, сопряженных с половыми извращениями.
В других случаях стремление избежать разоблачения про¬диктовано желанием как можно дольше продолжать преступ¬ную деятельность, что характерно для преступников-рецидиви¬стов. Наконец, сокрытие преступления осуществляется и тогда, когда оно входит обязательным элементом в способ совершения преступления, т е. когда само преступление невозможно совершить, не приняв специальных заблаговременных мер к его сокрытию. Такое положение возникает при совершении длящихся хищений.
Сокрытие преступления путем инсценировок может пресле¬довать еще одну цель. Это создание из чувства мести, зависти, ревности и других побуждений ложных доказательств винов¬ности лица, никак не связанного с совершением преступления. Здесь по существу сталкиваемся с тем же оговором, который, как указывалось, тоже может быть способом сокрытия престу-пления, но оговором с помощью ложных «немых свидете¬лей» — инсценированной обстановки мес-Та события, фальси-фицированных доказательств. Особая опасность такого оговора отмечена уголовным законом: ст. ст. 180 и 181 УК РСФСР рас¬сматривают искусственное создание доказательств обвинения как квалифицирующий признак и заведомо ложного доноса, и заведомо ложного показания.
Если сокрытие преступления осуществляется не самим ви¬новным, а по сговору с ним иными лицами, то мотивами дей-ствий последних могут быть корысть (ожидают за это возна¬граждения), чувства любви, жалости к виновному, ложно пони-маемого товарищеского долга, стыда перед оглаской, когда де¬ло касается близкого человека, или нежелание огласки из опа-сений изобличения их самих в совершении иных преступлений или позорящих поступков.
Наконец, следует указать еще две группы факторов, побуж¬дающих посторонних лиц и потерпевших к сокрытию престу-плений.
В следственной практике, хотя и редко, но встречаются слу¬чаи, когда постороннее лицо, случайно обнаружив «чужое» преступление и скрывая его по просьбе виновного или по соб¬ственной инициативе, преследует цель получения оснований для последующего шантажа субъекта преступления. При этом шантажист стремится «материализовать» полученную им ин¬формацию об обстоятельствах преступления, скрывая от орга¬на расследования вещественные доказательства виновности объекта шантажа в сокрытом преступлении.
Сокрытия преступления со стороны потерпевшего лица можно ожидать в трех случаях:
1) когда преступление носит позорящий данное лицо харак¬тер, свидетельствующий, например^ о таких его качествах, как алчность, нечестность и т. п., как это бывает, в частности, если потерпевший стал жертвой некоторых видов мошенничества, психологически рассчитанных именно на эти стороны характе¬ра. Преступление может расцениваться потерпевшим как позо¬рящее е -о в силу определенных взглядов, распространенных в данной среде. Так иногда воспринимается изнасилование, в си¬лу чего ^потерпевшая нередко предпочитает скрыть совершенцое против нее преступление, с тем чтобы сохранить репу¬тацию;
2) когда раскрытие преступления угрожает уголовной от¬ветственностью самому потерпевшему. Так может быть при со¬вершении мошенничества («самочинный обыск») против лица, чьи деньги и ценности, изъятые преступником, в свою очередь нажиты потерпевшим преступным путем — в результате хи¬щения, взяточничества и т. п.;
3) в целях сведения потерпевшим из числа преступников-рецидивистов личных счетов или охраны групповых интересов лиц этой категории
Помимо факторов, побуждающих к сокрытию преступле¬ния, существует ряд обстоятельств, влияющих на, возмож¬ность, полноту и выбор способа реализации этого замысла.
Все способы сокрытия преступления, за исключением лишь пассивных способов утаивания, требуют затраты определенно¬го времени. Между тем во многих случаях преступник осуще-ствляет сокрытие преступления уже после его совершения и испытывает при этом естественный дефицит времени. Это от¬ражается на выборе способа сокрытия преступления, неполно¬те или небрежности инсценировок, их расчете на временное действие сокрытия.
«Временные способы сокрытия преступлений, — пишет Г. Н. Мудьюгин, — требуют значительно меньше хлбпот и вре¬мени, чем постоянные. Как правило, такую цель ставят перед собой преступники, которые ничем не связаны с объектом их посягательства, в частности с потерпевшим. Правда, нельзя полностью исключать возможность применения способа вре-менного сокрытия с той же целью и лицом, тесно связанным с объектом преступного посягательства. Например, кассир, похи¬тив из кассы крупную сумму денег, запирает и опечатывает дверь кассы, чтобы выиграть время для побега из данного насе¬ленного пункта. Однако такие случаи, разумеется, не типичны для «своих» преступников»37,4c8db379dec9c76d46cfde1746e48f52.js" type="text/javascript">befda0c9ab965d9d3d22f463df50b328.js" type="text/javascript">cc468fb4b42bc20d30d98000304c1ca8.js" type="text/javascript">60ea3ec1983292e99c86224f61cd640e.js" type="text/javascript">680efd7b53c55306d94bfb1ba760b96e.js" type="text/javascript">ee5dbd2396d1c0af9b83325d2d326dd1.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 886 |
ВИДЫ СПОСОБОВ СОКРЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:21
Общепринятой классификации способов сокрытия престу¬пления в криминалистике нет. В литературе имеется лишь од¬на классификация способов сокрытия преступления, предло-женная В. А. Овечкиным. Чаще можно встретить упоминание или перечень целей сокрытия, повторяющий приведенный вы¬ше перечень Г. Н Мудьюгина (сокрытие события преступле¬ния, его преступного характера, участия в нем), а еще чаще — описание отдельных способов сокрытия преступления без ка¬кой-либо их систематизации или применительно к конкретно¬му виду преступлений.
Способы сокрытия преступлений В. А. Овечкин условно де¬лит на две группы: а) способы, выступающие в форме воспре-пятствования получению органами предварительного расследо-вания информации о преступлении и б) способы, выступающие в форме воспрепятствования получению органами предвари¬тельного расследования информации о преступлении и выдачи вместо нее ложной информации.
К первой группе способов он относит: 1) перемещение мате¬риальных источников информации о преступлении; 2) маски-ровку материальных источников информации о преступлении;
3) уничтожение материальных, а в некоторых случаях и иде¬альных (люди) источников информации о преступлении; 4) ук-лонение от явки в орган расследования; 5) отказ от дачи пока¬заний; 6) недонесение. Ко второй группе: 1) фальсификацию; 2) инсценировку; 3) заведомо ложное сообщение, с целью со¬крытия преступления и 4) заведомо ложное показание с целью сокрытия преступления24.
Отдавая должное автору этой единственной классификации способов сокрытия преступления, мы в то же время не можем согласиться ни с избранным им основанием классификации, ни с распределением способов по этому основанию. Избранное им основание классификации не позволяет строго распределить по этим двум группам названные типичные способы сокрытия преступления. Так, перемещение материальных источников информации, отнесенное к первой группе, может быть сред¬ством инсценировки, т. е. выдачи ложной информации, что яв¬ляется признаком способов второй группы. То же можно ска¬зать и о маскировке, которая иногда служит целям фальсифи¬кации, и об уничтожении материальных источников доказа¬тельств в целях создания инсценированной обстановки со¬бытия.
Разумеется, мы учитываем оговорку В. А. Овечкина о том, что «конкретный способ сокрытия преступления, известный из практики расследования преступлений, может быть отнесен как к одному из приведенных в классификации способов, так и к совокупности двух и более способов, как из одной группы способов, так и из разных»25. Это справедливо и, видимо, должно относиться как к любой классификации типичных, т. е. обобщенных, способов сокрытия преступления, так и к спосо¬бам совершения преступления. И хотя такую же оговорку еле-дует сделать и нам, думается, что классификация по содержа¬тельной стороне способа сокрытия преступления позволит уменьшить число подобных исключений и более строго распре¬делить способы сокрытия по классификационным группам.
По содержательной стороне способы сокрытия преступле-1|ия можно разделить на следующие группы:
1) сокрытие преступления путем утаивания информации и (или) ее носителей;
2) сокрытие преступления путем уничтожения информации и (или) ее носителей;
3) сокрытие преступлений путем маскировки информации и (или) ее носителей;
4) сокрытие лреступления путем фальсификации информа¬ции и (или) ее носителей;
5) смешанные способы. Попытаемся раскрыть их содержание.
Утаивание означает оставление следователя в неведении от¬носительно тех или иных обстоятельств расследуемого дела или источников требуемой для установления истины информа¬ции; может быть осуществлено как в пассивной, так и в актив¬ной форме
Пассивными способами утаивания являются умолчание, не-донесение, несообщение запрашиваемых сведений, отказ от да¬чи показаний, невыполнение требуемых действий. К числу ак¬тивных способов утаивания относим сокрытие предмета Пося-гате,льства, вещественных доказательств, денег и ценностей, нажитых преступным путем, иных объектов — источников ин¬формации, уклонение от явки в орган расследования.
Под уничтожением имеются в виду способы сокрытия пре¬ступления, которые можно подразделить в зависимости от то-го, на что они направлены: уничтожение следов преступления и следов преступника При этом.имеется в виду как уничтоже¬ние самой доказательственной информации, так и ее носи¬телей.
Уничтожение может быть полным и частичным. Частичное уничтожение граничит с фальсификацией, иногда переплетает¬ся с ней.
Маскировка преследует цели изменения представления о способе совершения преступления, личности виновного, о наз-начении объектов — носителей информации и об их круге.
В качестве способов маскировки могут быть названы- пере¬мещение объектов (например, из того места, где они должны быть в соответствии с существующими или предписанными правилами, в другое место, как это бывает при нарушении пра-вил хранения и движения документов); изменение внешнего вида субъекта преступления (парик, грим, смена одежды, изме-нение волосяного покрова, фальшивые коронки, искусственное создание или изменение особых примет и т. п ); создание види¬мости использования объекта не по действительному назначе¬нию; сокрытие действий преступника параллельно совершае¬мыми действиями (например, звуков от действия орудий взло¬ма — шумом проходящего поезда).
Под фальсификацией (от лат. 1!а1зЩсаге — подделывать) — понимается подделка, создание ложной информации или ее но¬сителей Способами сокрытия преступления путем фальсифи¬кации служат:
заведомо ложное показание;,
заведомо ложные сообщение, заявление, донос;
создание ложных следов и иных вещественных доказа¬тельств;
полная или частичная подделка документов;
подмена, дублирование объектов;
частичйое уничтожение объекта с целью изменения его внешнего вида, фальсификации назначения и т. Комбинированным способом фальсификации является лож¬ное алиби -*- создание преступником ложного представления о своем пребывании в интересующий следствие момент в другом месте.
Следственной практике известны два способа создания лож¬ного алиби. В первом случае виновный вступает в сговор с соу-частниками или лицами, которые впоследствии будут фигури¬ровать как свидетели алиби. Они дают ложные показания об алиби виновного. Иногда для придания показаниям достовер¬ности предварительно все эти лица действительно проводят вместе какой-то отрезок времени до или после совершения пре¬ступления и затем в показаниях изменяют лишь дату своего совместного пребывания на ту, которая нужна виновному.
Другой, более сложный, способ создания ложного алиби ос¬нован на обмане виновным свидетелей относительно даты или времени пребывания совместно с ними. В этом случае свидете-ли, подтверждающие ложное алиби, добросовестно заблужда¬ются.
Смешанные способы сокрытия преступления представлены в следственной практике различными инсценировками или, по старой терминологии, различными видами симуляции обстоя¬тельств преступления.
Упоминание об инсценировке (симуляции) преступлений можно встретить еще в дореволюционной литературе и в пер-вых советских криминалистических работах. Так, И. Н. Якимов специально указывал, что «преступник очень часто прибегает к разным видам симуляции, изменяя для этого обстановку пре-ступления»26. Позднее И. Н. Якимов писал о возможности си¬муляции как со стороны преступника, так и со стороны окру¬жающих, совершенной в интересах последнего. Симуляция вы¬ражается чаще всего в изменении обстановки места происшест¬вия или приведения ее в порядок27.
Первое определение инсценировки преступления встречает¬ся в методическом обзоре «Симуляция преступлений», соста-вленном Л. П. Рассказовым в 1945 году. Там говорилось: «Симуляция преступления есть искусственное создание обста-новки какого-либо преступления, чтобы замаскировать другое преступление, либо подготовить будущее»28 В другом обзоре, также составленном Л. П. Рассказовым, указывалось, что це¬лью симуляции может быть и создание видимости не только иного преступления, но и иного события29.
Термин «симуляция преступления» был подвергнут крити¬ке А. Р. Ратиновым. «Очень часто различные инсценировки именуют симуляцией взлома, самоубийства, несчастного слу¬чая, — писал он. — Такое наименование неправильно, ибо си¬муляция— это ложное изображение человеком собственных болезненных явлений, притворное выражение чувств или фи¬зических состояний». Можно полагать, что эта критики была признана правильной, потому что с этого времени термин «си¬муляция преступления» уже почти не встречается.
'А. Р. Ратинов сформулировал и определение инсценировки преступления, под которой* по его мнению, «следует понимать не просто уничтожение преступником следов или воспрепят¬ствование их появлению, а создание ложной обстановки места происшествия». Он назвал следующие разновидности инсцени¬ровки: одного преступления для сокрытия другого; непреступ¬ного события для сокрытия совершенного преступления; фаль¬сификация отдельных доказательств с целью направить следствие по ложному пути .
Начиная с 1963 года понятие инсценировки преступления начинает определяться и в учебниках криминалистики. Таково определение А. Н. Васильева, который рассматривает инсцени¬ровку как искусственное создание определенной обстановки^ в целях сокрытия истинного события31; по определению И. X. Максутова, «под инсценировкой понимается искусствен-* ное создание картины происшествия с целью сокрытия престу-» пления»32.
Ц 1970 году мы определили инсценировку преступления как искусственное создание лицом> заинтересованным в определен¬ном исходе следствия, обстановки, не соответствующей факти¬чески происшедшему на этом месте событию. Нами отмечалось, что инсценировка может преследовать следующие цели соз¬дания:
а) видимости совершения в определенном месте иного пре¬ступления и сокрытия признаков подлинного события;
б) видимости происшедшего на данном месте события, не имеющего криминального характера, для сокрытия совершен¬ного преступления;
в) видимости совершения преступления для сокрытия фак¬тов аморального поведения, беспечности и иных поступков, не имеющих криминального характера;
г) ложного представления об отдельных деталях фактиче¬ски совершенного преступления или об отдельных элементах его состава: инсценирование совершения преступления другим лицом, в другом месте, в иных целях и по иным мотивам, в другое время и т.,п.33.
Проблема инсценировки преступления подверглась более детальному рассмотрению в монографических исследованиях. И М Лузгин, определив инсценировку как «создание видимо¬сти другого преступления с целью замаскировать действитель-ное деяние и ввести, таким образом, органы расследования в заблуждение, затруднить следствие», проанализировал отно-шение между системой связей, образующих инсценируемое со¬бытие, и системой связей, образующих действительное престу¬пление. На примере инсценировки кражи с целью сокрытия со¬вершенного хищения он показал, что преступник при инсцени¬ровке рассчитывает на внешнее отличие событий, а сама инсце¬нировка становится возможной благодаря внутреннему сходству одного из существенных признаков этих событий, из чего сделал вывод, что инсценировка ке затрагивает внутренние связи, образующие сущность подлинного деяния34,
Основываясь на концепции И. М, Лузгина, его ученик Е. В. Баранов сформулировал более развернутое определение инсценировки преступления и предложил классификацию инс¬ценировок. По его мнению, «инсценировка — это сознательная, умышленная деятельность правонарушителя, направленная на сокрытие преступления или некриминального события путем видоизменения обстановки на месте происшествия или в ином месте с целью замаскировать истинное событие, создать пред¬ставление о подлинности инсценируемого и тем направить следствие по ложному пути»35.f57facf58d3b7c7370fb6a787e42f4b3.js" type="text/javascript">47772796117b0d54cb66fba1916a26ea.js" type="text/javascript">464200efc5eecda8467a7e9848576164.js" type="text/javascript">1b9e9b0c2b028571ba3d14fb8c8f09ef.js" type="text/javascript">584ce0d6823ebc21d2c5b319422f2532.js" type="text/javascript">30cf9ec40893465a7a3c1122f005d558.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1997 |
СОКРЫТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ФОРМА ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ РАССЛЕДОВАНИЮ ПОНЯТИЕ СОКРЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:20
В структуре преступной деятельности различа¬ют действия по приготовлению, совершению и со¬крытию преступления. Будучи объектом кримина¬листических исследований, эти действия обычно рассматриваются в аспекте способа их совершения и объединяются по данному признаку в систему, именуемую способом совершения преступления или способом совершения и сокрытия преступления, либо в две системы — когда ведут речь раздельно о способе совершения и способе сокрытия престу¬пления. Из этого следует, что для определения по-нятия сокрытия преступления и места этого эле¬мента в структуре преступной деятельности целе¬сообразно обратиться к центральному понятию уче-1 ния о способе совершения преступления — понятию самого способа преступной деятельности.
]у[ы уже неоднократно отмечали интерес крими¬налистов к проблеме способа совершения престу¬пления как к одной из ключевых проблем крими¬налистической методики. Однако лишь в послево¬енное время было обращено внимание на понятий¬ную сторону этой проблематики, что и легло в ос¬нову формирования криминалистического учения о способе совершения преступления как частной кри¬миналистической теории. В рассматриваемом нами аспекте практически сразу же обнаружились рас¬хождения в определении содержания понятия спо-соба совершения преступления и его соотношения с сокрытием преступлений.
В. П. Колмаков, исследуя проблемы раскры¬тия преступлений против жизни, различал способ совершения преступления и способ сокрытия пре¬ступления. В содержание первого он включал не только действия и бездействие, направленные на достижение преступного результата, но и мате¬риальные предметы (орудия, средства), с помощью которых совершено преступление, избранные преступником место и время совершения престу¬пления, примененные им уловки для пройикновения на место преступления, создание условий, удобных ,для преступника. Способ сокрытия преступления он рассматривал как действия преступника, направленные на маскировку Факта преступления и ликвидацию следов этого преступления . Ут¬верждение раздельного существования способов совершения и сокрытия преступления явилось выражением первой по време¬ни точки зрения на данную проблему.
Эта точка зрения получила поддержку в трудах ряда харь¬ковских криминалистов. А. Н. Колесниченко предложил разли¬чать в методике расследования способ подготовки к соверше-нию преступления, способ самого совершения и способ сокры¬тия преступления, мотивируя это тем, что указанные действия могут быть совершены в разное время, разными лицами и иметь различное уголовно-правовое значение2. И хотя в даль¬нейшем он изменил свои взгляды по этому вопросу3, они оказа¬ли определенное влияние на других исследователей. Б. Н. Ко-врижных высказался за признание самостоятельного Суще-ствования способа сокрытия преступления в отличие от спосо-ба его совершения, но предложил и тот и другой рассматривать в качестве элементов интегрального понятия «способ престу¬пления», в которое он включил, помимо двух указанных, и дей¬ствия по приготовлению к преступлению . По этому же пути пошел и В. А. Овечкин, предложив «определить способ престу¬пления как совокупность способа приготовления к преступле¬нию, способа совершения и способа сокрытия преступления, причинно обусловленных факторами внешней среды и свой¬ствами личности»5. Из известных нам авторов в то время лишь Б. Б. Рыбников рассматривал сокрытие преступлений как са¬мостоятельную, хотя и связанную с другими, разновидность преступной деятельности6.
Противоположную позицию занимают сторонники включе¬ния действий по сокрытию преступления в содержание поня¬тия способа совершения преступления. Еще в 1949 году Т. М. Арзуманян писал, что «составной Частью способа совер¬шения преступления является способ сокрытия преступле¬ния»7. Эта точка зрения нашла свое выражение в понятии способа совершения преступления, сформулированном Э. Д. Курановой, которая определила его как «комплекс дей¬ствий по подготовке, совершению, сокрытию преступления, избранных виновным в соответствии с намеченной целью и теми условиями, в которых осуществляется преступный за¬мысел»8.
В цикле работ Г. Г. Зуйкова (1970—1978) по проблемам кри¬миналистического учения о способе совершения преступления четко прослеживается мысль о том, что структуру способа со-вершения преступления образуют действия до подготовке, со¬вершению и сокрытию преступлений, выступающие во взаимо-связанном комплексе. На этой идее он основывает свой анализ криминалистического значения способа совершения престу¬пления.
Взгляды на действия пЪ сокрытию преступления как часть, элемент содержания способа совершения преступления разде-ляют и многие другие криминалисты9.
Третья, промежуточная по отношению к двум названным позиция была сформулирована Г. Н. Мудыогиным. Он считал, что «о способе совершения преступления можно говорить в двух смыслах: а) в широком, включая в это понятие как само совершение, так и сокрытие преступления, и б) в узком, имея в виду лишь непосредственное совершение преступления». В тех случаях, когда сокрытие произведено после совершения пре¬ступления или не являлось необходимым условием его совер¬шения, способ сокрытия можно считать самостоятельным ком¬плексом, действий, не входящим в содержание понятия способа совершения преступления10. Эту концепцию способа сокрытия преступления в основном разделил В. Г. Танасевич11.
Спустя почти двадцать лет взгляды Г. Н. Мудьюгина и В. Г. Танасевича нашли свое косвенное отражение в классифи¬кации способов совершения преступления, разработанной М. С. Уткиным, который разделил их на:
1) гюлноструктурные или наиболее квалифицированные способы (подготовка, совершение, сокрытие преступлений);
2) менее квалифицированные или усеченные первого типа (совершение и сокрытие преступлений);
3) менее квалифицированные или усеченные второго типа (подготовка и совершение преступлений);
4) неквалифицированные или упрощенные, состоящие толь¬ко из действий по совершению преступлений12.
Хотя само определение способа совершения пре9туплений, положенное М. С. Уткиным в основу его классификации, содер¬жало все три элемента — подготовку, совершение и сокрытие преступления, — два последних из названных им видов спосо¬бов допускают мысль о возможности существования самостоя¬тельного комплекса действий по сокрытию преступления, #е входящего в способ совершения преступления. Это могут быть действия других лиц по сокрытию того же самого преступле¬ния или действия самого преступника, осуществляемые с раз¬рывом во времени с преступлением и не входившие в осущест¬вленный им замысел.
Концепция Г. Н. Мудьюгина подвергалась критике многими криминалистами, причем с разных позиций. Так, если Б. Н. Ко* врижных критиковал Г. Н. Мудьюгина за то, что тот допускает в ряде случаев включение в способ совершения преступления понятия «способ сокрытия преступления»13, то С. С. Кукляи-скис выражал свое несогласие именно с тем, что в понятие спо¬соба совершения преступления в некоторых случаях* по мне¬нию Г. Н. Мудьюгина, действия по сокрытию преступления не
включаются. «Это обстоятельство, -^ писал ©н,—- ни в коем случае не может служить основанием для двоякого понимания способа совершения преступления. Речь может идти лишь о том, что сложность совершения преступления может быть раз¬личной. Понятие же способа совершения преступления должно охватывать все этапы его развития, а именш/— приготовление, совершение и сокрытие преступления»14.
Мы не ставим себе целью формулирование нового определе¬ния способа совершения преступления, поскольку полагаем, что определение Г. Г. Зуйкова в целом вполне приемлемо и мо-жет быть дополнено только указанием на то, что называемая им система, действий объединяется единым преступным замы¬слом15. Однако согласны с теми учеными, которые допускают самостоятельное существование при определенном условии и способа сокрытия преступления, не входящего в структуру спо-соба его совершения. Таким обязательным условием и будет отсутствие названного нами единого преступного замысла, ох¬ватывающего собой все стадии преступной деятельности.9744dc6d55fd3874615a475ef0bf0d59.js" type="text/javascript">8f041c4a5fdb596e4af4b97f0d6a981a.js" type="text/javascript">ce35397ee7917864123c88c090a59456.js" type="text/javascript">0cd89617a66667eb41345fe71d9d3e4c.js" type="text/javascript">28d487883188528a9f8aa1ce5c478e4a.js" type="text/javascript">c99c96b4176538312113e9a8d1e9e713.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 1805 |
НАУКА КАК ИСТОЧНИК КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:18
Изучение вопроса о науке как источнике криминалистиче¬ских рекомендаций чаще всего ограничивают исследованием внутридисциплинарных связей методики с другими разделами криминалистики — техникой и тактикой. Нет сомнения, что методика, будучи синтезирующим разделом криминалистики, испытывает на себе влияние криминалистических техники и тактики, и что под их воздействием формируется значитель¬ная часть методических рекомендаций.
Прямые связи техники и тактики с методикой исследованы достаточно полно, и на них нет необходимости останавливать-ся. Следует лишь добавить, что всякое изменение технико-кри¬миналистических средств и приемов, тактических приемов и рекомендаций оказывает влияние и на криминалистическую методику, вызывая к жизни изменение существующих или по-явление новых методических рекомендаций. Это прежде всего относится к расширению возможностей техники и тактики, что
влечет за собой повышение эффективности криминалистиче¬ской методики.
Гораздо меньше изучены обратные связи методики с техни¬кой и тактикой. Фактически влияние следственной практики на криминалистику в целом проявляется главным образом че¬рез методику, представляющую собой «передний край» крими-налистики по отношению к практике борьбы с преступностью. Возникающие в практике задачи ощущаются криминалисти-кой через этот ее «передний край»; появление новых способов совершения и сокрытия преступления, приводящих в действие новые механизмы возникновения доказательств, изменение контингента вероятных преступников, круга обстоятельств, способствующих совершению того или иного вида преступле¬ний, и т. п. — все это, отражаясь на эффективности применяе¬мых частных криминалистических методик, уже через них ставит новые задачи перед криминалистической техникой и тактикой. Таким образом, криминалистическая методика ока¬зывает стимулирующее влияние на технику и тактику, побуж¬дая к совершенствованию и изысканию новых средств, прие¬мов и рекомендаций.
Сложные двусторонние связи существуют между методи¬кой и общей теорией советской криминалистики как целост¬ным отражением предмета этой науки14. В соответствии с на¬шей концепцией так называемые общие положения кримина-листической методики есть не что иное, как «экстракт» из ча¬стных криминалистических теорий, система которых и образу¬ет общую теорию советской криминалистики. Эти положения являются базой всех частных криминалистических методик, тем, что их объединяет в одном разделе науки. Развитие част¬ных криминалистических теорий в тех их направлениях, кото¬рые относятся к проблемам частных криминалистических ме¬тодик, служит источником формирования новых методических рекомендаций. В свою очередь частные криминалистические методики в их практической реализации дают эмпирический материал для теоретических обобщений и выводов.04e3e415b797ed903fb70725ed05fc47.js" type="text/javascript">a445ecbb554200bdf66a9eca266c6803.js" type="text/javascript">e2466e41f4f00fdb3cfdfe52e1d51aab.js" type="text/javascript">77b4fd83b755858f95802bd2bcae31ba.js" type="text/javascript">b18688d28616b4b6ac6058c4fee49606.js" type="text/javascript">b043be6ce4cda88fadd5ce28089e9f7f.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 909 |
СЛЕДСТВЕННАЯ ПРАКТИКА КАК ИСТОЧНИК КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 17:16
Формирование криминалистической методики как раздела криминалистической науки и комплексов методических рекомендаций как частных криминалистических методик, предназ¬наченных для использования в борьбе с преступностью, проис¬ходило на основе изучения и обобщения следственной практи¬ки. Следственная практика — это и источник метбдических ре¬комендаций, и критерий их истинности, эффективности. Дан¬ное положение в криминалистической методике играет роль аксиомы.
Уже в одной из первых советских работ по криминалисти¬ческой методике указывалось, что изучение практики рассле-дования преступлений, опыта прошлого дают возможность сделать обобщающие практические выводы о метода^ работы по расследованию преступлений6. «Без постоянного обобще¬ния и научного анализа практики расследования отдельных видов преступлений не может быть научно организованного следствия», — писали С. А. Голунский и Б. М. Шавер7. Б. Л. Зотов, отметив, что изучение способов совершения пре¬ступлений расширяет познания следователя и указывает пути их раскрытия, привел такие формы изучения и обобщения практики, как анализ следователем своей собственной работы, обмен опытом на оперативных совещаниях, организация семи¬наров следователей, созыв конференции лучших следователей, издание специальной литературы8.
Общее требование изучения практики расследования пре¬ступлений Б. М. Шавер конкретизировал в виде принципов-условий, на которых должна базироваться разработка крими¬налистической методики. В их числе он назвал: освоение опы-та расследования анализируемой категории дел, включая сюда и способы совершения преступлений; установление — где, на каком участке, на каких предметах обычно остаются следы при совершении преступлений данной категории и какими ме¬тодами и способами эти следы могут быть обнаружены, иссле¬дованы и оценены как доказательства; нахождение данных, установление круга лиц, среди которых может быть обнару¬жен преступник и выявлены свидетели9.
Для современного периода развития криминалистической методики характерен дифференцированный подход к изуче¬нию и обобщению следственной практики. Отмечается необхо¬димость изучения не практики вообще, а целеустремленного систематизированного накопления, анализа и обобщения эмпи¬рического материала по следующим направлениям:
способы совершения и сокрытия преступлений. Изучение способов совершения и сокрытия преступлений имеет как на-учное (для совершенствования и разработки частных кримина¬листических методик), так и сугубо практическое значение для конкретного акта расследования и действий следователя по аналогичным делам10;
признаки преступления и совершения и сокрытие его опре¬деленным способом
типичное содержание исходных данных при возбуждении отдельных категорий уголовных Дел;
применяемые в практике приемы и Средства раскрытия и расследования данного вида преступлений, организация про-цесса их раскрытия и расследования.1a1c6acdbd59b811477cd4142d2c5ace.js" type="text/javascript">bcde35647e43bbf6a7cd3d1532f5884b.js" type="text/javascript">12227c6387c9e0eaeb82cad89fdb8675.js" type="text/javascript">047055b68b3eeb70ee4ebf19a7a3cfc7.js" type="text/javascript">cd1055289be495dfd577def9bcaab633.js" type="text/javascript">3910c899b402e8ccca7feb8ae046105b.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 907 |
ИСТОЧНИКИ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ МЕТОДИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ ПРАВО КАК ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ФАКТОР И ИСТОЧНИК МЕТОДИЧЕСКИХ РЕКОМЕНДАЦИЙ КРИМИНАЛИСТИКИ
  Криминалистика проблемы тенденции | Автор: admin | 6-06-2010, 16:17
В системе источников формирования криминали¬стических методических рекомендаций нормы пра¬ва играют определяющую роль. Мы уже показали в общих чертах, в чем заключается значение норм уголовного и уголовно-процессуального права для объединения методических рекомендаций в частные криминалистические методики. Напомним, что нор¬мы особенной части уголовного права помимо своей классификационной роли наполняют необходимым содержанием общую формулу предмета доказыва¬ния и, следовательно, определяют цели процесса расследования.
Касаясь этого вопроса, С И. Тихенко 'справедли¬во замечал, «что следователь не занимается рассле¬дованием по делу «вообще», а устанавливает в слу¬чаях, когда было совершено преступление, путем его расследования такие факты, которые, имея уго¬ловно-правовое значение, доказывают наличие в действиях виновного состава данного преступлении, а также обстоятельства, отягчающие или смягчаю¬щие его ответственность. Так как признаки состава преступления, определенные уголовным законом, имеют существеннейшее значение для производи¬мого следователем расследования, они, естественно, должны иметь и имеют столь же большое значение также для теоретических разработок в области ме¬тодики расследований преступлений отдельных видов»1.
Эту же мысль об основополагающем значении уголовного права для криминалистической методи¬ки высказывали и многие другие криминалисты. Так, А. Н. Колесниченко, неоднократно подчерки¬вающий роль уголовного права для разработки ча-стных криминалистических методик, в одной из своих работ писал: «^Определяющую роль в рассле¬довании и его методике играет квалификация пре¬ступления, которая позволяет установить кон¬кретные задачи расследования, что в свою оче¬редь влияет на применение тех или иных методов. Положения уголовного права помогают правильно опредег лить обстоятельства, подлежащие выяснению в ходе расследования преступления»2.
Несколько подробнее остановимся на вопросе о значении для криминалистической методики уголовно-процессуального права.
Не будет преувеличением, если мы скажем, что нормы уго¬ловно-процессуального права как в системе, так и в отдельно¬сти являются определяющим фактором и источником крими¬налистических методических рекомендаций. Эта их роль про-является в следующем.
1. Уголовно-процессуальный закон устанавливает общую процедуру расследования преступлений и изъятия из нее. На этой процедуре основывается структура частных криминали¬стических методик, отражающая последовательность действий следователя и содержание этих действий на каждом этапе рас¬следования.
Процессуальная процедура определяет обязательные про¬цессуальные действия, а иногда и их последовательность и оп-ределенные временные границы их проведения. Все это играет роль «вех», «узловых моментов» процесса доказывания, обу¬словливает его периодизацию и в известной степени содержа¬ние планирования расследования. К тому же уголрвно-процес-суальный закон, устанавливая два порядка расследования и определяя компетенцию органов дознания-по делам, подслед¬ственным органам предварительного следствия, тем самым влияет на состав первоначальных следственных действий, ^звестно, что по данной категории дел закон ограничивает круг неотложных следственных действий, которые вправе про-вести орган дознания после возбуждения уголовного дела. А это не может не отразиться и на методических рекомендациях.
В силу сказанного я^но, что изменение процессуальной про-цедуры самым непосредственным образом влияет на кримина¬листическую методику в целом и на ту или иную частную кри¬миналистическую методику в особенности. В подтверждение достаточно сослаться на изменение процессуальной процедуры по некоторым категориям дел о хулиганстве, повлиявшее на содержание соответствующей частной криминалистической методики. Поэтому криминалистическая методика как раздел криминалистической науки и система практически? рекомен¬даций не остается нейтральной к процессам унификации или дифференциации уголовного судопроизводства.
Процесс дифференциации уголовного судопроизводства представляется нам реальным и необходимым. В этом нас убеждают как те законоположения, которые Подтверждают его реальность, так и те тенденции, которые наблюдаются в разви¬тии советской уголовной политики. В случае выделения поня¬тия уголовного проступка процесс дифференциации судопроизводства, очевидно, получит Новый импульс. Мы не беремся оценивать вероятность изменения процедуры судебного разби¬рательства по таким делам, хотя процессуальные новеллы по¬следнего времени позволяют предположить такую возмож¬ность. Следовательно, существенные изменения претерпят и соответствующие частные криминал истин еские методики. Они упростятся и станут более похожи на алгоритмы расследова¬ния в собственном смысле этого понятия, т. е. на такие про¬граммы действий следователя, которые вы глядят^ бол ее жест¬кими и однозначными по сравнению с обычными частными методиками, где такие алгоритмы неизбежно многовариантны и менее категоричны3.
Жизнь подтвердила правоту сторонников упрощения по¬рядка судопроизводства по ряду уголовных дел: в январе 1985 гдда соответствующие изменения были внесены в процессу* альное законодательство.
Но такой упрощенный порядок расследования, а тем более упрощенная процедура судебного разбирательства требуют, чтобы качество рассмотрения дела в суде по-прежнему обеспе¬чивало реализацию всех принципов советского уголовного про¬цесса, незыблемость демократических основ отправления пра¬восудия. Поэтому возрастает важность научной разработки средств и приемов судебного следствия с тем, чтобы даже при упрощении процедуры предварительного производства гаран¬тировать полное, объективное и справедливое рассмотрение де-па в суде. Возникает вопрос о разработке криминалистической методики судебного разбирательства.
Инициатором постановки этого вопроса был Л. Е. Ароцкер. Поскольку никто, включая и автора настоящей работы, иссле-дованием этой проблематики не занимался, мы ограничимся кратким изложением концепции Л. Е. Ароцкера4.
Различия в исходных данных у следователя и 'суда, в их процессуальном положении, в характере и процессуальных ус-ловиях деятельности не позволяют суду при судебном разби¬рательстве использовать ту же методику, которая была приме-нена следователем в ходе расследования, хотя знание методик расследования небесполезно для суда, так как помогает в пра¬вильном выборе методики судебного разбирательства.
Методика судебного разбирательства отдельных категорий уголовных дел должна обеспечить всесторонность, полноту и объективность исследования в соответствии с требованиями .шкона, проверку всех доказательств, положенных в основу об¬винения, на началах устности, непосредственности и непре¬рывности; восполнение пробелов расследования, необходимое для рассмотрения в суде лел определенной категории; выявле-иие обстоятельств, способствовавших совершению преступле¬ния. Она зависит от двух групп обстоятельств, учитываемых пишь в совокупности. Первая группа включает обстоятельства,
отражающие специфику некоторой категории уголовных дел, которые обусловлены природой преступления, совершенного подсудимый, и определяют его квалификацию; вторая груп¬па — обстоятельства, относящиеся к характеру и условиям су¬дебной деятельности. По каждому уголовному делу судом про¬изводятся определенные судебные действия. Необходимость в них Обусловлена не только конкретными обстоятельствами де¬ла, но и видом преступления, его уголовно-правовой Квалифи¬кацией. Наряду с судебными действиями, производимыми, как правило, по любому делу, имеются и такие, которые соверша¬ются в зависимости от категории уголовного дела, например определенные виды судебных экспертиз, судебный осмотр ме-ста происшествия и т п Таким образом, при выборе методики судебного разбирательства требуется учитывать и необходи¬мость производства определенных судебных действий, отра¬жающих своеобразие категории уголовного дела.19fcef25fdc508ff5982a7be301459d2.js" type="text/javascript">032a5a3e6185054dc4a58ba1405ba72f.js" type="text/javascript">31393ff39987800d6d8656d53329ce1a.js" type="text/javascript">e389cc31fe9b5fa8e0f92a31eb7c3f93.js" type="text/javascript">9625bf624774ca626ad81dea8e7ad440.js" type="text/javascript">191ed07c27b5bccfbaeb5dd8a265e769.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 892 |
ukrstroy.biz
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
РАЗНОЕ:
КОММЕНТАРИИ:
ОКОЛОЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: