Мораль является одним из основных способов нормативной регу-ляции поступков, поведения человека и проявляется во всех сферах жизнедеятельности общества. Мораль неоднородна, как неоднород¬но и само общество. Нормы нравственности в своем развитии отра¬жают историю становления общества. Существовала и существует мораль классов, социальных групп, отдельного человека'. Но, вмес¬те с тем, существуют и общечеловеческие нравственные нормы, по¬ложения, принципы и идеалы.
' См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., Т.З, с.45: Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М., 1978, с.51-54.

Мораль тесно связана с иными нормативными социальными сис-темами: правом, экономикой, политикой, идеологией и т.д. Методы и способы решения многих правовых, экономических, политических и т.д. задач не только исходят из требований морали, но и применя¬ют последние в качестве своих критериев добра, справедливости, че-стности, гуманности, свободы и т.д. Это объясняется тем, что нрав-ственные критерии отражают общественные потребности "... в наи¬более универсальном виде и имеют в виду не просто достижение не¬которых особых целей, а разносторонние потребности общественной науки на данной ступени ее развития"'.
Разумеется, что нравственные предписания и предписания иных нормативных социальных систем могут совпадать, в чем-то не совпа-дать, а порой и противоречить друг другу2.
Из всех систем нормативного регулирования особенно тесная связь наблюдается между моралью и правом. Эта тесная взаимосвязь, точ¬нее, взаимодействие между ними, объясняется не только тем, что пра¬во и мораль являют собой системы нормативной регуляции поведе¬ния людей, но и тем, что у них во многом совпадают критерии оцен¬ки их поступков, тем, что многие правовые предписания исходят в своей исторической действительности из предписаний и представле¬ний нравственности и т.д. Это особенно рельефно видно во взаимо¬связи морали и уголовного права. Чем объемнее и содержательнее нравственная основа уголовного права, тем выше его эффективность.
Вообще взаимодействие между моралью и уголовным правом мож¬но рассматривать и исследовать с различных сторон. Например, мож¬но исследовать их взаимодействие на понятийном уровне и тогда предстанет картина того категории какой нормативной системы и как переходят из одной системы в другую (чаще наблюдаем ситуа¬цию, когда право использует категории этики). Это взаимодействие можно исследовать на уровне генетическом -как нормы морали пре¬образуются в нормы права и наоборот. И, пожалуй, самое главное, это взаимодействие можно рассматривать на функциональном уровне.
Этот аспект взаимодействия морали и права чрезвычайно много-гранен. Здесь формирование правового и нравственного сознания у
' Философский энциклопедический словарь. М., 1983, с.810. 2 Подробно этот вопрос рассмотрен О.Г.Дробницким. См.: Дробницкий О.Г. Понятие морали. М., 1974, с.257-263; см. также Алексеев С.С. Гражданином быть обязан. Человек и закон, 1986, №1, с.68-72; Алексеев С.С. Право и наша жизнь. М., 1978, с.24-32.

населения, субъектов правоприменительной деятельности; регулиро-вание на основах права и нравственности процесса правотворчества;
здесь же и ядро этого процесса - регулирование моралью и правом одних и тех же общественных отношений'.
В процессе субъективного вменения нас в большей мере интересу¬ет "последний" (функциональный) аспект взаимодействия морали и права, а в нем тот его срез, который связан с регулированием обще¬ственных отношений.
Конечно же, в процессе правоприменения исключительную роль играет нравственная позиция самого правоприменителя, его нрав-ственно-этические качества. Обладает ли он, например, чувством высокой ответственности2, поддерживает ли в процессе отправления правосудия принцип социальной справедливости3, руководствуется принципами законности и гуманизма4 и т.д. Личностные качества человека, осуществляющего субъективное вменение, сказываются как на содержании, так и на объеме этого вменения. При рассмотрении вопроса о пределах субъективного вменения мы остановимся на этих свойствах правоприменителя несколько подробнее. При всей значи-мости личностных свойств субъекта, осуществляющего субъективное вменение, на само вменение они в большей мере являются предметом исследования не уголовного, а административного и уголовно-про-цессуального права5, теории правоприменения6 и юридической пси-хологии7.
' См.: Бойков А.Д. Взаимодействие права и морали в уголовном судопроизводстве. Вопросы борьбы с преступностью, 1984, №40, с.42.
2 См.: Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. Казань, 1982, с.26-30 и др.
3 См.: Наумов А.В. Развитие идей социальной справедливости в уголовном праве. В кн.: "Законность, обоснованность, справедливость в деятельности правоохранительных органов в свете решений XXVII съезда КПСС", Пермь, 1986, с.9; Голик Ю.В. Социальная справедливость и уголовно-правовые поощрительные нормы, в кн.: "Социальная справедливость охраны прав обвиняемого", Кемерово, 1989, с.22.
4 См.: Дуюнов В.К., Цветинович А.Д. Указ. соч., с.41-42,48, 51 и др.
5 См., например: Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуально Доказывания. Казань, 1973, с.63-85.
6 См.: Алексеев С.С. Проблемы теории государства и права. М., 1987. с.276-294; он же: Общая теория права. М„ 1981, т. 1, с.324-340.
7 См.: Васильев В.Л. Юридическая психология. Учебное пособие. Л.. 1974, с.21-22.

В процессе субъективного вменения предписания структурных элементов уголовно-правовых норм. реализуемые на уровне санкции, несут на себе, содержат в себе элементы нравственных начал. Отсюда чрезвычайно важно, чтобы в процессе еще правотворчества эти нрав-ственные начала нашли отражение в законе, только тогда они будут осознаваемы виновным, понимаемы правонарушителем. Иначе го¬воря, предусмотренные уголовным законом социальные меры "... должны быть справедливыми, целесообразными и нравственно оп¬равданными"' . Правовые предписания и положения норм морали, нравственности взаимосвязаны, взаимообусловлены и находят свое проявление в уголовном законе (например, ч.2 ст.43, ст.ст. 60,73,82, 129, 130 и др.). Можно сказать, что "... они функционируют в един¬стве, органически переплетаясь между собой, дополняя и обогащая друг друга"2. Мы наблюдаем ситуацию, когда моральные, нравствен¬ные элементы все шире и непосредственно вводятся в уголовно-пра-вовую "ткань"3. Нравственные начала становятся элементом пред¬писания правовых норм и ее механизм зачастую без этого элемента "не работает"4, или же без них невозможно субъективное вменение в полном объеме, в полной мере. Вот почему был совершенно прав К.Маркс, когда подчеркивал, что "сохранение нравственных отно¬шений есть не только право законодателя, но и его обязанность"5.
Мы полагаем, что отражение нравственных начал в уголовном законе в процессе правотворчества актуально и потому, что эти на¬чала "ориентируют" норму на будущее, позволяют ей как бы опере¬дить свое время, не отставать от жизненных реалий. В этой связи вряд ли можно согласиться с утверждением, что "... право более динамич¬ная система, чем мораль"6. Чаще наблюдается обратная картина, ког¬да "право может в своем развитии отставать от повышающегося уров¬ня моральных требований общества"7.
' Карпец И.И. Уголовное право и этика. М., 1985, с.246.
2 Керимов Д.А. Мораль и право в условиях развитого социализма. В сб.:
Мораль и право в развитом социалистическом обществе, М., 1979, с.4.
3 См.: Агешин Ю.А. Политика, право, мораль. М.. 1982, с.75.
4 См.: Кузнецов Н.Ф. Уголовное право и мораль. М., 1967, с. 12 и др.
5 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-еизд, т.1, с. 163.
6 Лукашева Е.А. Социально-этические проблемы социалистической законности. Советское государство и право, 1982, №4, с. 13.
7 Бойков А.Д. Взаимодействие права и морали в уголовном судопроизводстве. Вопросы борьбы с преступностью, 1984, №40, с.47.

Как правило, между уголовным правом и моралью существует гармоничное взаимодействие, это же можно сказать и относительно тех нравственных начал, которые "вкраплены, вживлены" в саму уго-довно-правовую норму. Правильно подмечено, что мораль не может одобрять преступных действий, точно так же как уголовное право поощрять или поддерживать аморальные поступки.
Между тем, предписания правового характера и нравственные положения могут в чем-то не совпадать, а порой и противоречить друг другу. Это хорошо подметил русский философ В.С.Соловьев. Он писал: "Тяжба с ближним из-за имущества или из-за личного ос¬корбления противна нравственности, но вполне согласна с правом и узаконивается им. Гнев, зависть, частное злословие, неумеренность в чувственных удовольствиях молчаливо допускается правом, но осуж¬дается нравственностью как грехи"'. В юридической литературе рас¬смотрены отдельные виды противоречий между моралью и правом2. Так, например, причинение вреда в состоянии крайней необходимос¬ти исключает преступность деяния, но моральная и даже материаль¬ная ответственность не исключается. Или, например, кража, совер¬шенная под угрозой нанесения телесных повреждений, расценивает¬ся по правилам крайней необходимости, но не исключает морально¬го осуждения.
Мы полагаем, что не только положительное в функциональном взаимодействии морали и уголовного права, но при этом и разно-видности противоречий между ними определяются спецификой са¬мого субъективного вменения как стадии правоприменения. Мы уже отмечали, что субъективное вменение как практическая и интегриру-ющая линия принципа субъективного вменения объединяет собой совершенное деяние и правовую норму, преступление и уголовную ответственность, личность виновного и государство, субъекта пре-ступления и правоприменителя. Если внимательно посмотреть на эти парности, их интеграционные составляющие, то нетрудно заметить какие-то общие признаки, пронизывающие их. По сути, интеграци¬онные начала субъективного вменения раскрывают нам связи трех-звенного характера. Это общественно опасное деяние - норма уго-
' Соловьев В.С. Цитируется по кн.: Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л., 1990, с. 102.
2 См. Агешин Ю.А. Указ.соч., с.84-85; Лапаева В.В.Конкретно-социологические исследования в праве, М., 1987, с.96-99.

ловного закона, запрещающая его - государство и его реакция. В ином срезе это: объект правоприменения - правовая норма - субъект пра-воприменения.
В силу этого наблюдаются и различные противоречия между мо¬ралью и правом. Во-первых, это противоречие может быть в звене:
"объект правоприменения - правовая норма". Здесь оно прежде все¬го может проявляться в силу того, что у личности, совершившей об-щественно опасное деяние, имеются дефекты ее нравственной ориен-тации (как части общенормативной ориентации)' или дефекты ее правовой культуры (включая ее интеллектуальные, этические и эсте-тические компоненты)2 и они приводят к несоответствию поведения предписаниям правовых норм. Данные дефекты достаточно подроб¬но рассмотрены в криминологической литературе3.
Однако противоречия в рамках этого звена могут быть и в силу того, что сами уголовно-правовые нормы, их предписания в чем-то противоречат положениям нравственности и прямо касаются объек¬та правоприменения.
В качестве примера последней разновидности противоречий в рам-ках рассматриваемого звена можно привести примечание к ст.ст.308 и 316 УК РФ. Здесь сказано, что близкие родственники не могут не¬сти уголовную ответственность за прикосновенность к преступле¬нию, как за заранее обещанное укрывательство и отказ от дачи пока¬заний. Проблемы закрепления в уголовном законе иммунитета род¬ственников при их прикосновенности к совершенному преступлению давно обсуждалась в уголовно-правовой литературе4 и наконец на-
' См.: Пристанская О.В. Роль правосознания в механизме социально-нормативной регуляции противоправного поведения. Вопросы борьбы с преступностью, 1982, №37, с.30-31.
2 См.: Бабаев М.М., Явгуновская Т.М. Социокультурные аспекты исследования социального паразитизма. В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1987, с.35-36.
3 См., например: Механизм преступного поведения/ред. Кудрявцева В.Н.и Др., М„ 1981, с.26-27; Дубинин Н.П„ Карпец И.И., Кудрявцев В.Н. Генетика. поведение, ответственность. М., 1989, с.98-103; Волошина Л.А. Нарушение нравственных норм как фактор насильственных преступлений. Вопросы борьбы о преступностью, 1984, №40. с.27-29.
4 Подробно этот вопрос рассмотрен М.Х.Хабибуллин. См.: Хабибуллин М.Х. Ответственность за укрывательство преступлений и недоносительство по советскому уголовному праву. Казань, 1984, с.78-81: см. также Коган В.М. Гпинятп-иый ммяннчм утгшовно-поавового воздействия. М.. 1983. с.92.

щла свое правовое закрепление. Однако, сделано это неудачно. В нормах понятие близкого родственника трактуется исходя из граж-данско-правовых отношений и дублирует ст.34 УПК РФ. Между тем, такой механический перенос не всегда оправдан. В данном случае эта норма лишь частично разрешила нравственную и психологическую проблему, поскольку ничего не сказано о зяте, снохе, родителях мужа или жены. И получается исключительная ситуация, когда внук не обязан сообщать в правоохранительные органы о совершенном его дедом преступлении, а зять, проживающий с ним в одном доме или квартире, обязан заявить на деда своего сына. А если предположить, что этот дед (почему не дедушка, как в отношении бабушки - по за¬кону) является единственным, кто материально обеспечивает семью (не за счет преступной деятельности), то можно лишь предположить весь тот накал душевной борьбы, страстей, эмоционального напря¬жения и психологического стресса у лица, находящегося между трех довлеющих факторов: законом, уважением к тестю и любовью к сыну. Подобную ситуацию можно смоделировать применительно к поло-жениям, например, ст. 316 У К РФ.
Понятно, что закон в этом случае "учитывает более важные для государства функции и тем самым как бы обедняет человека, не об-ращая внимание на другие его качества ..."' и функции. Между тем, эти качества и функции отражают нравственную сторону явлений и показывают грубое несоответствие закона моральным требованиям.
Мы полагаем, что понятие "близкий родственник" применитель¬но к примечанию к ст.ст.308 и 316 УК 1996 г. можно расширить. А можно, если нецелесообразно вступать вразнобой с гражданским правом, пойти по пути исключения понятия "близкий" из уголовно¬го закона, а родственников показать путем их исчерпывающего пе¬речня.
К данной разновидности противоречий можно отнести также по-ложение о неоднократности в примечании к ст. 158 У К РФ. Дело в том, что согласно примечанию неоднократным признается грабежи в том случае, если ранее совершалось хищение, например, путем мо-шенничества или присвоения. Никакой неоднократности в соверше¬нии именно грабежа нет, а виновному он вменялся со всеми вытекаю¬щими отсюда последствиями. Такими положениями закона, во-пер¬вых, необоснованно увеличивается санкция за содеянное. Во-вторых,
' Хохряков Г.Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991, с.58.

деяние сразу же попадает в разряд тяжких преступлений. Если бы это¬го не было, то можно было бы еще как-то понять законодателя. А так понять нельзя, поскольку это ведет к сужению оснований примене¬ния институтов освобождения от уголовной ответственности и на¬казания, влияет на погашение и снятие судимости. В-третьих, объек¬тивно вменяют более тяжкое деяние по первому эпизоду. В юриди¬ческой литературе рассматривались и иные примеры противоречий подобного рода.'
Второе противоречие между моралью и правом в процессе право-применения (субъективного вменения) в рамках рассматриваемых связей может быть в звене: "уголовно-правовая норма - субъект пра-воприменения" .
Поскольку это звено во взаимодействии морали и права в процес¬се субъективного вменения охватывает многие его аспекты, то в рам¬ках данного звена наблюдается и множество противоречий, несты¬ковок между моралью и уголовным правом.
О противоречиях подобного рода можно говорить, во-первых, тогда, когда они возникают в силу нравственных качеств действий правоприменителя. При этом в период субъективного вменения по¬зиция правоприменителя может быть обусловлена как объективны¬ми, так и субъективными обстоятельствами. К объективным можно отнести, например, невозможность получения фактических обстоя¬тельств дела, на основе которых должны осуществляться и субъек¬тивное вменение, и квалификация преступлений, и определение уго-ловно-правовых последствий.
Обстоятельства субъективного характера, влияющие на проявле¬ние нравственной позиции правоприменителя, зависят от него само¬го. Они могут быть самыми разнообразными. Их диапазон очень широк. От откровенного невежества, нежелания уяснять нравствен¬ные положения и преднамеренного объективного вменения, с одной стороны, и до добросовестного заблуждения в отношении мораль¬ных требований, подлежащих учету при правоприменении — с дру¬гой.
Действительность преподносит массу случаев того, как правопри-менитель преднамеренно нарушает не только предписания норм пра¬
' См.: Панченко П.Н., Зырянов В.Н., Балкаров Б.Х Этические основы советской уголовной политике и социальная справедливость. В кн.:
Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989, с.52-57.

ва, но и поступает вопреки существующим в обществе канонам нрав-ственности. Многие примеры этого приводились и приводятся в пе-пиодической печати'. Приводятся примеры и противоположного свойства, когда лица, осуществляющие правоприменение, показыва¬ет исключительно высокую нравственность, профессионализм, тре-бовательность к себе и окружающим2.
В рамках данного звена взаимодействия морали и права может быть противоречие между ними и иного рода, когда норма права сформулирована таким образом, что порой правоприменителю труд¬но применить ее так, чтобы не отойти, не нарушить нравственные критерии. Поэтому мысль А.Ф.Кони о том, что в деятельности судьи должны удачно гармонировать правовые и нравственные требова¬ния3 , правильна, но не всегда осуществима. Это лишь тот идеал, к которому должно стремиться общество.
Эта "нестыковка" положений уголовного права с требованиями морали, а отсюда и "вынужденным" нравственным сознанием пра-воприменителя, определяется множеством факторов.
Во-первых, это может быть обусловлено опережающим развити¬ем нравственного общественного сознания, по отношению к которо¬му те или иные нормы действующего уголовного "законодательства предстают как устаревшие, несоответствующие прогрессивным по-требностям современной жизни"4. В свое время достаточно нашумев-шим, вызвавшим большой общественный резонанс были, например, уголовные дела о так называемых "бескорыстных преступниках",
' На протяжении нескольких лет (1985-1990 гг.) нами велась подборка подобного рода материалов, опубликованных на страницах газет "Известия", "Правда", "Комсомольская правда", "Литературная газета". Вот лишь некоторые из них для примера: Орлюк С. Требуется доказать. "Комсомольская правда" за 17 мая 1987; Поляновский Э.Столкновение районного масштаба. "Известия" за 9 июля 1987; Феофанов Ю. Последний лист одного уголовного деяа. "Известия" за 5 декабря 1987; Савельев Н. Скорый суд. "Комсомольская правда" за 30 марта 1990; Жбанов Е., Пименов В. Столь долгое ожидание. "Известия" за 18 апреля 1987; Головенко А. Щит и месть. "Правда" за 11 января 1988.
2 См. например: Иллеш А., Макаров Ю. Следствие и последствия. "Известия" за 11 июля 1986; Смоленцев Е. Мера ответственности. "Известия" за 14 марта 1987.
? См.: Кони А.Ф. Собр. соч. М., 1967, т.4, с.49.
* Лапаева В.В. Указ.соч., с.98; см.: Кудрявцев В.Н. Правовое поведение:

когда руководители предприятий осознанно шли на нарушение за¬кона в силу производственной необходимости'.
Подобные ситуации приводили и приводят членов общества к "попутному" нарушению и других норм, то есть к совершению "дей-ствительных" преступлений. Это подметил еще К.Маркс. Он писал:
"Народ видит наказание, но не видит преступления, и именно пото¬му, что он видит наказание там, где нет преступления, он перестает видеть преступление там, где есть наказание"2.
Мы полагаем, что подобная ситуация складывалась не только из-за того, что нормы уголовного права "устаревали", но из-за того, что многие процессы и особенно в сфере распределения, в сфере фи-нансовых отношений, были и являются неуправляемыми. Законода¬тель же пытался и пытается с помощью уголовно-правовых норм вне¬сти элементы управления в эти отношения, а это порождает новые и едва ли менее сложные проблемы. И "не самая существенная из них состоит в преследовании на основе нового закона таких видов дея¬тельности, которые ни сами по себе, ни по своим последствиям не могут быть признаны общественно опасными"3. В основе такого под¬хода лежит множество причин, в том числе и причины политическо¬го характера. Когда политические установки "заставляли юристов поджать и приложить все усилия для выполнения поставленной зада¬чи"4 . В результате же получали страшное нравственное опустошение членов гражданского общества.
Во-вторых, несоответствие предписаний уголовно-правовых норм моральным требованиям, нравственным положениям, проявляется и в силу технического несовершенства самих норм уголовного права. Из-за этого возникает примерно половина всех ошибок по примене¬нию уголовного закона.
Это несовершенство, а, следовательно, и несоответствие мораль¬ным критериям проявляется в том, что одни и те же действия обозна-
' См., например: Круглянская И. Проверки на дорогах. "Известия" за 31 мая 1987; Онищенко В. Цена старого мундира. "Комсомольская правда" за 13 марта 1987; Абакумов М., Демин Ф. Дело Сургутского. "Известия" за 25 июля 1987.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 1, с. 122-123.
3 Бабаев М.М. Социальная справедливость и проблемы борьбы с незаконными доходами (уголовно-правовой и криминологический аспекты). В кн.: Утверждение социальной справедливости: криминологический и уголовно-правовой аспекты. Иванове, 1989, с. 10.

чаются различными понятиями или наоборот, одними и теми же по-нятиями обозначаются действия, которые имеют различный смысл, несут различную нравственно-этическую нагрузку. В уголовно-пра-вовой литературе эти моменты достаточно хорошо и полно рассмотре-ны и мы не ставим своей целью останавливаться на них специально'.
В уголовно-правовой литературе отмечается, что подобная кар¬тина складывается и применительно к описанию уголовно-правовых последствий совершенного преступления. Будучи основным призна¬ком объективной стороны состава преступления, общественно опас¬ные последствия имеют исключительно важное значение для всех ста¬дий правоприменения: субъективного вменения, квалификации и оп-ределения собственно уголовно-правовых последствий за совершен¬ное деяние. В связи с этим их формулировка в законе должна быть достаточно четкой, ясной и конкретной. В этом случае в процессе субъективного их вменения можно будет избежать отклонений от смысла закона, его духа и нравственных требований.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.