Последнее десятилетие ХХ века было ознаменовано всплеском вооруженных конфликтов международного и немеждународного характера. В связи с чем мировая общественность стала уделять повышенное внимание выработке наиболее эффективных мер упреждения и нейтрализации подобных актов проявления, в том числе правовых. Гуманизация вооруженных конфликтов породила необходимость дальнейшей кодификации норм и принципов международного права. На этом фоне обретает заметную актуальность и действие норм национального уголовного законодательства сформулированных с учетом требований международных договоров, (в частности глава VIII УК Республики Узбекистан “Преступления против мира и безопасности человечества”). Для того чтобы улучшить механизм имплементации норм международного права о вооруженных конфликтах, которые в современных условиях, по сути, вытеснили понятие “война” из бытующего лексикона, в национальную правовую систему важно осмыслить всю совокупность международно-правовых актов, регулирующие вооруженные конфликты.
Прежде необходимо определиться относительно понятия “вооруженный конфликт”, который в международном праве означает любой конфликт между государствами или во внутри одного государства, который происходит посредством применения военного насилия или вооруженного противоборства. К таковым Женевская Конвенция 1937г. о предупреждении терроризма фактически относит и “террористические акты” как “преступные действия, направленные против государства, или имеющие целью терроризировать определенных лиц или группы лиц или население в целом”.
Однако, сводя суть терроризма к действиям направленным против безопасности государства, вероятно, упускается с виду ряд особенностей современного явления терроризма. Прежде всего, надо выделить, что терроризм- это тяжкое общественно опасное преступление. Он совершается путем применения насилия и посягательства на жизни людей. Его основным стимулирующим мотивом следует считать преследование преступниками определенных политических целей.
Терроризм – это такой преступный метод, которого используют организованные группы лиц в соответствии с заранее подготовленным планом.
Совершение террористических актов запрещается не только в мирное время, но и в период вооруженного конфликта. В частности, запрет на террористические акты, совершаемых во время военных операций, предусмотрен в п. 2 ст. 51 Дополнительного Протокола I 1977г. к Женевским Конвенциям 1949г.:
“Гражданское население как таковое, а также отдельные гражданские лица не должны являться объектом нападений. Запрещаются акты насилия или угрозы насилия, имеющие основной целью терроризировать гражданское население”.
Более того, запрещено намеренное использование террора в качестве средства ведения войны.
В вышеупомянутом Протоколе не дозволено нападение на гражданские и иные объекты с целью нагнетания страха у населения. При этом запрещается нападение на установки и сооружение, содержащие опасные силы, такие объекты как дамбы, плотины и атомные электростанции (ст. 56).
Уголовной ответственности подлежать лица также за такие акты, последствием которых станет разрушение культурных ценностей и мест отправления культа (ст.53).
Вышеперечисленные акты террора рассматриваются как военные преступления. Преступники предстоят перед судом той страны, во власти которой они находятся. Государство, рассматривающее судебное дело преступника, не обязательно должно быть стороной конфликта. Главное, чтобы оно было участником Женевских Конвенций 1949г. и Дополнительных Протоколов 1977г. к ним, или же иных международных соглашений, регламентирующих вооруженные конфликты. В этой связи обязательство преследовать или выдать подозреваемого в преступлении считается особым аспектом международного уголовного права.
Женевские Конвенции 1949г. и соответствующие международные договоры обязывают государств и любых иных участников вооруженного конфликта 1) воздерживаться от применения террора и 2) делать все, от них зависящее, для предотвращения актов террора, совершаемых отдельными лицами или же на территории, находящейся под юрисдикцией этих государств.
Как известно, международные договоры о вооруженных конфликтах, с одной стороны, устанавливают определенные рамки ведения вооруженных конфликтов и войн, и, с другой, ограничивают методы и средства ведения войны, а также не допускают нарушения прав человека или угрозу им. Если в действительности имеет место нарушение принципов и норм международного уголовного права, то это начинает затрагивать также внутригосударственное право. В этой связи соблюдение законов и обычаев войны и упреждение преступлений, совершаемых во время вооруженного конфликта, обусловлены применимостью действующих международно-правовых актов, регулирующих вооруженные конфликты.
Первоочередной задачей для рассмотрения вопроса применимости соответствующей системы международных договоров выступает выяснение временных рамок действия данных международно-правовых актов. Надо указать, что известны “право Женевы” и “право Гааги”.
В спектр “права Женевы”, запрещающего попрания прав, следовательно, преступлений против жертв войны, попавших в руки противной стороны, например, военнопленных или интернированных гражданских лиц, относятся следующие международно-правовые акты: Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных в действующих армиях, 12 августа 1949г.; Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, 12 августа 1949 г.; Женевская конвенция об обращении с военнопленными, 12 августа 1949 года; Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны, 12 августа 1949 г; Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся, защиты жертв международных вооруженных конфликтов, 8 июня 1977 г.; Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, 8 июня 1977 г.
Конвенции и Дополнительный протокол I применяются в случаях войны или любого другого вооруженного конфликта между двумя или более сторонами, подписавшими эти документы, с начала возникновения конфликта, даже если одна из этих сторон не признает состояние войны.1
Эти международно-правовые акты применяются также и в случаях иностранной оккупации, а также против репрессивных режимов в осуществлении своего права на самоопределение.
Применение Конвенций и Протокола I прекращается после общего окончания военных действий, а на оккупированных территориях – по окончании оккупации, но не в отношении тех категорий лиц, чье окончательное освобождение, репатриация или устройство будут иметь место после указанных сроков. Эти лица должны находиться под защитой соответствующих положений Конвенций и Протокола I до окончательного освобождения, репатриации или устройства.2
В отличии от Женевских Конвенций и Дополнительного Протокола I, особым образом следует рассматривать временные рамки действия Дополнительного Протокола II, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, хотя некоторые его положения идентичны положениям Протокола I. В частности, “настоящий Протокол вступит в силу во время такого вооруженного конфликта, не подпадающего под действие статьи 1 Дополнительного протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 года, касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и происходящего на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между её вооруженными силами и антиправительственными вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью её территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол”.3
В спектр “права Гааги” входят нижеследующие международно-правовые акты:
Декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль, 29 ноября (II декабря) 1868г; Декларация о неупотреблении снарядов, имеющих единственным назначением распространять удушающее или вредоносные газы, 17(29) июля 1899 г; Декларация о неупотреблении легко разворачивающихся или сплющивающихся пуль, 17 (29) июля 1899 г.
Гаагские договоры применяются во время войны и вооруженных конфликтов в отличии от обстановки напряженности, отдельных и спорадических актов военного насилия и иных актов аналогичного характера, поскольку таковые не являются вооруженными конфликтами. Применение этих международных договоров обусловлено следующими положениями:
Первое - если участниками войны и вооруженного конфликта являются только участники данных деклараций;
Второе - декларация утрачивает обязательную силу, как только во время войны между договаривающимися Державами к одной из воюющих Сторон присоединится Держава, не участвующая в настоящем соглашении.
Второй задачей рассмотрения вопроса применимости системы международных договоров, регулирующих вооруженные конфликты, является раскрытие тех положений, которые необходимы для классификации определенного действия или бездействия как уголовное преступление, совершаемое во время вооруженного конфликта. Они имеют большое значение для соблюдения законов и обычаев войны. Не соблюдение соответствующих положений относятся к тем серьезным нарушениям которые подпадают под действие международного уголовного права, квалифицирующее их как международное преступление. Особо тяжкие преступления, совершаемые во время войны или вооруженного конфликта и обозначаемые как “тяжкие военные преступления”, входят в состав преступлений против мира и безопасности человечества как серьезные нарушения законов и обычаев войны.
К серьезным относятся нарушения, связанные с одним из следующих действий, если они направлены против лиц или имущества, пользующихся покровительством Женевских Конвенций и Дополнительного Протокола I: преднамеренное убийство, пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты, преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, преднамеренное упущение, которое серьезно угрожает физическому или психическому состоянию или неприкосновенности любого лица, находящегося во власти стороны в конфликте, к которой оно не подлежит; взятие заложников; принуждение покровительствуемого лица служить в вооруженных силах неприятельской Державы или лишение его права на беспристрастное и нормальное судопроизводство, предусмотренные соответствующими международно-правовыми актами; незаконное произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью.4
Следующие поручения признаются как серьезные, если они являются причиной смерти, серьезного увечья или ущерба здоровью: нападение на гражданское население или отдельных гражданских лиц и гражданское имущество, нападение неизбирательного характера или нападение на установки и сооружения, содержащие опасные силы, когда известно, что их разрушение явится причиной гибели и увечий людей, нанесет ущерб гражданским объектам в таких масштабах, которые никак не могут быть оправданы с точки зрения ожидаемого военного преимущества, нападение на не обороняемые местности и демилитаризованные зоны; нападение на лиц, о которых известно, что они прекратили участие в военных действиях.
Применение во время вооруженного конфликта практики апартеида, геноцида, этнической чистки и другие действия, основанные на расовой дискриминации и сегрегации, также рассматриваются как уголовное преступление.5
В соответствии с Женевскими Конвенциями и Дополнительным Протоколом I правительства обязаны ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний для лиц, совершивших или приказавших совершить те или иные серьезные нарушения; они обязаны разыскивать лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить упомянутые нарушения, включая и те, которые явились результатом непринятия мер, которые должны были быть приняты. Преступления против мира и безопасности человечества в качестве нарушения законов и обычаев войны рассматриваются в Женевских Конвенциях особенно подробно, поскольку в отношении таковых Конвенциями предусматриваются уголовная ответственность по законодательству каждой из сторон, подписавших Конвенции. Обвиняемый может предстать перед Международным Уголовным Трибуналом.6
В несколько ином порядке находятся законы и обычаи войны в рамках “права Гааги”, потому что оно определяет методы и средства ведения войны или вооруженного конфликта. Уголовной ответственности привлекаются те лица, которые нарушали требования соответствующих статьей Положения о законах и обычаях сухопутной войны. Особенно важным представляется выяснение того, кто признается комбатантом, для которого применяются военные законы, его права и обязанности. Комбатантами признаются не только регулярные армейские формирования, но также ополчение и добровольческие отряды, если они удовлетворяют всем нижеследующим условиям:
имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных;
имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак;
открыто носят оружие;
соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны.7
Не соблюдающие упомянутых требований участники вооруженных столкновений считаются преступниками, поскольку они не могут быть признаны как одна из воюющих сторон.
Уголовными преступлениями считаются также негуманное обращение с военнопленными со стороны лиц или отрядов, взявших их в плен, по причине того, что военнопленные находятся во власти не этих лиц или отрядов, а неприятельского Правительства.
Дискриминация военнопленных на религиозной основе классифицируется как уголовное преступление.
К числу нарушений законов и обычаев войны относятся и применение нижеследующих средств:
употреблять яд или отравленное оружие;
употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинить излишние страдания;
и методов:
предательски убивать или ранит лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля ;
объявлять, что никому не будет дано пощады;
незаконно пользоваться парламентерским или национальным флагом, военными знаками и форменной одеждой неприятеля, равно как и отличительными знаками, установленными Женевской Конвенцией;
истреблять или захватывать неприятельскую собственность, кроме случаев, когда подобное истребление или захват настоятельно вызывается военною необходимостью;
объявлять потерявшими силу, приостановленными или лишенными судебной защиты права и требования поданных противной стороны;
атаковать или бомбардировать каким то ни было способом незащищенные города, селения, жилища и строения.
Серьезные нарушения законов и обычаев войны приводят к уголовному преследованию преступников. Третьей задачей рассмотрения вопроса применимости системы международных договоров, регулирующих вооруженные конфликты, является выяснение тех положений, которые необходимы для процедуры уголовного преследования преступников. Женевские Конвенции 1949г. и Дополнительные Протоколы 1977г. предусматривают порядок уголовного преследования. Участники этих международно-правовых актов оказывают друг другу максимальное содействие в связи с уголовным преследованием, возбуждаемым в случае серьезных нарушений законов и обычаев войны. Без ущерба взаимных прав, стороны сотрудничают в том, что касается:
- обязательства ввести в действие законодательство, необходимое для обеспечения эффективных уголовных наказаний преступников, серьезно нарушивших законов и обычаев войны или вооруженного конфликта;
розыска лиц, обвиняемых в том, что они совершили или приказали совершить то или иное из упомянутых серьезных нарушений;
передачи таких преступников своему национальному уголовному суду, или выдачи преступника тому государству, на территории которого якобы было совершено данное уголовное правонарушение, или другой заинтересованной стороне – государству, которое имеет доказательства, дающие основания для обвинения этих лиц, или Международному уголовному трибуналу.8
Последнему передается дело по судопроизводству в том случае, если национальное законодательство данного государства не предусматривает должного наказания преступника за серьезное нарушение законов и обычаев войны, или же в отношении такого преступника, являющегося гражданином данного государства, просто не возбуждается уголовное дело.
Судебное преследование и наказание за уголовные правонарушения, связанные с внутригосударственным вооруженным конфликтом осуществляется только в рамках национальной судебной системы при условии, если во время такого вооруженного конфликта не имели место преступления против мира и безопасности человечества, преследование которых подпадает под юрисдикцию Международного уголовного трибунала. Ст. 6 Дополнительного Протокола к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949г. , касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера воплотила в себе ряд положений уголовно-процессуального права. В частности, в пункте 2 данной статьи предусматривается, что “ни одно лицо не может быть осуждено за правонарушение, кроме как на основе личной уголовной ответственности”; в пункте 2 d – “каждый, кому предъявляется обвинение в правонарушение, считается, не виновным до тех пор, пока его вина не будет доказана по закону ”; в пункте 2f- “ни одно лицо не может быть принуждено к даче показаний против самого себя или к признанию себя виновным ”.
Гаагские конвенции о методах и средствах ведения войны не предусматривают положения об уголовном преследовании преступников, совершивших нарушения данных законов и обычаев. Женевские Конвенции и Дополнительные Протоколы дают ответ возникшим вопросам касательно уголовного преследования серьезных нарушителей Гаагских конвенций.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.