В различные исторические эпохи понятие, содержание и объем прав и свобод человека не были одинаковыми. Еще сравнителыю недавно, вплоть до начала нынешнего века, права че-ловека регулировались исключительно внутригосударственным правом. Государства — участники международных отношений исходили из того, что эти вопросы относятся к их внутренней юрисдикции.
Границы внутренней юрисдикции государств исторически подвижны. Государства сами устанавливают пределы таких ограничений, подвергая международно-правовому регулирова-нию тс или иные вопросы внутренних отношений. Старое, тра-диционное международное право, рассматривая взаимоотно-"шения между государством и его собственными гражданами рсак входящие в его внутреннюю юрисдикцию, делало лишь >одно исключение. Считалось правомерным применение силы гуманных целях вплоть до развязывания войны в односто¬роннем порядке для защиты жизни и имущества своих граж-, находившихся на территории другого государства, а так¬се национальных и иных меньшинств. Право па "гумани¬тарную" интервенцию основывалось па предпосылке, что каж-|дое государство якобы имеет международные обязательства гарантировать основные права и свободы, где бы они ни па-эушались.
Теоретическое обоснование политика вмешательства во знутренние дела других государств в целях защиты и обеспече-шя таких прав, как право на жизнь, на свободу совести и вероисповидания, получила в трудах юристов — представителей Шуки международного права.
Ученые-международники того времени широко восприня¬ли естественноправовую теорию прав человека. Известный про¬фессор Петербургского университета Ф. Мартене писал, что "все образованные государства признают за человеком как та¬ковым, безотносительно к его подданству или национальности, известные основные права, которые неразрывно связаны с че¬ловеческой личностью"1. Под этими правами обычно подразу¬мевалось право па жизнь, свободу совести и вероисповедания. По утверждению швейцарского ученого И. Блюичли, естествен¬ные права человека "должны быть уважаемы как в мирное, так и в военное время"2.
Точка зрения о законности вмешательства в дела других государств и правомерности интервенции "по мотивам гуман¬ности", для защиты основных прав и свобод человека разделя¬лась большинством юристов-международников как в XVIII, так и в XIX в. Лишь отдельные ученые, например профессор А. Гефтср, утверждали, что если государство попирает права и свободы своих граждан, "то надо прекратить с ним всякие от¬ношения", по не вмешиваться силой оружия в его внутренние дела*.
Некоторые ученые — сторонники "теории гуманитарной интервенции" — считали, что ее применение является право¬мерным только против "нецивилизованных" государств. "Вме¬шательство образованных держав, — писал Ф. Мартене, — по принципу законно в том случае, когда христианское населе¬ние тех земель (нецивилизованных государств. — В.К.) под¬вергается варварскому гонению и избиению. В данном случае вмешательство оправдывают общность религиозных интересов н соображения человечности, т. е. начала естественного права, которые вообще определяют сношения образованных народов с необразованными"". Точку зрения о правомерности интер¬венции по мотивам гуманности лишь против нецивилизован¬ных народов высказывал и русский ученый Н.А. Захаров1.
Разделяя точку зрения о законности интервенции во имя гуманных целей, ряд ученых считали, что право на подобную интервенцию возникает не в одностороннем порядке, а в ре-зультате решения группы государств. "Нельзя согласиться с тем, — писал Ф. Лист, — что право вмешательства существу-ет также и в том случае, когда, по мнению отдельного государ¬ства, даже вполне основательному, вторжение представляется для охраны общих интересов человечества... Право вмешатель¬ства может быть предоставлено совместно нескольким госу¬дарствам (так называемое коллективное вмешательство)"1.
Доктрина гуманитарной интервенции широко использова¬лась в то время и в практике международных отношении. Она служила одним из многочисленных "обоснований" для пора¬бощения "нецивилизованных" народов. Кроме того, во имя гу¬манных целей и под предлогом защиты национальных и рели¬гиозных меньшинств проходила борьба европейских держав за раздел и передел уже поделенного мира. Право на вмеша¬тельство официально закреплялось во многих международных договорах и соглашениях этого периода.
Исследуя внешнеполитическую практику государств XIX в., известный английский юрист-международник Я. Браунли при¬шел к выводу, что "в действительности ни одна интервенция не происходила в гуманных целях, за исключением, пожалуй, ок¬купации Сирии в 1860—1861 гг."2.
После первой мировой войны и образования Лиги Наций право государства на интервенцию подвергается определенным ограничениям. Если в период, предшествующий учреждению Лиги Наций, международное право практически признавало право государства на войну, которое обосновывалось, правда, различными предлогами, то Статут Лиги Наций серьезно ограничивал право государств — се членов прибегать к войне и предусматривал санкции для нарушителей.
В рамках Лиги Наций происходило заключение целого ряда соглашений, направленных на борьбу с рабством и работоргов¬лей, а также на пресечение торговли женщинами и детьми.
В этот период разрабатываются и специальные междуна-родно-правовые меры для защиты религиозных, этнических и языковых меньшинств.
После первой мировой войны главными союзными и объе-динившимися державами были заключены соглашения с восе-мью европейскими государствами и Турцией, в которых эти государства брали на себя обязательство предоставить лицам, принадлежащим к меньшинствам но расе, религии и языку, те же права, что и остальным своим гражданам. Соответствующие обязательства позднее были приняты также Албанией, Ираком, Литвой, Латвией, Эстонией и Финляндией при вступлении их в Лигу Наций путем односторонних деклараций Совету Лиги.
Какие именно обязательства возлагались па эти государ-ства? Согласно ст. 2 Договора главных союзных и объединив-шихся держав с Польшей ее правительство обязалось "предос-тавить всем жителям Польши полную п совершенную защиту их жизни и их свободы без различия происхождения, нацио-нальности, языка, расы или религии"1. За всеми жителями при-знавалось равенство перед законом, право на свободу религии и вероисповедания, пользования одинаковыми гражданскими и политическими правами (ст. 7). "Польские граждане, принад-лежащие к меньшинствам этническим, по религии или по язы¬ку, — подчеркивалось в ст. 8 Договора, — будут пользовать¬ся тем же режимом и теми же правовыми и фактическими га¬рантиями, что и другие польские граждане". Аналогичные ста¬тьи содержались и в других соглашениях о национальных мень-шинствах.
В них речь шла только о пользовании лицами, принад-лежащими к этническим, религиозным или языковым мень-шинствам, определенными гражданскими и политическими пра-вами. Договоры о меньшинствах не носили универсального характера. Они создавали специальный режим для неболь¬шой группы малых государств. Главные союзные и объеди¬нившиеся державы не брали на себя никаких обязательств о предоставлении меньшинствам, проживающим на их террито-рии, тех же прав, что и своим гражданам. Они выступали лишь в роли гарантов созданной системы. Поэтому некоторые государства — члены Лиги Наций расценивали догово¬ры о меньшинствах как несовместимые с суверенитетом госу¬дарств и открывающие лазейки для вмешательства в их внутренние дела.
Обязательства государств по защите меньшинств были поставлены под гарантию Лиги Наций. Согласно ст. 12 Дого-вора с Польшей (и аналогичным статьям других соглашении) каждый "член Совета Лиги Наций имел право обращать вни-мание Совета на всякое нарушение какого бы то ни было из этих обязательств... Совет мог предпринимать такие меры и давать такие предписания, какие покажутся для данного слу¬чая подходящими и действенными... В случае расхождения мнений по вопросам права или факта... расхождение это будет рассматриваться как спор, имеющий международный характер", подлежащий передаче "Постоянной палате Международного Суда. Решение Постоянной палаты не будет подлежать апелля-ции, и оно будет иметь ту же силу и значение, что и решение, вынесенное в силу ст. 13 Статута".
Согласно же ст. 13 Статута члены Лиги Наций имели пра¬во прибегать к войне против тех государств, которые не выпол-няют "добросовестно вынесенные решения". Сам Статут Лиги Наций не содержал никаких постановлений об обязанностях государств — членов Лиги соблюдать права меньшинств пли осуществлять международное сотрудничество в развитии ува-жения к правам человека и обеспечении хотя бы элементарных гражданских, политических, экономических или социальных прав. Члены Лиги брали на себя лишь обязательства "прила¬гать усилия" к обеспечению "справедливых и гуманных усло¬вий труда" (ст. 23).
В отношении колониальных народов Статут требовал, что-бы "мандатарий взял там на себя управление территорией на условиях, которые, запрещая такие злоупотребления, как торг рабами, торговля оружием, торговля алкоголем, будут гаранти-ровать свободу совести и религии без иных ограничений, кроме тех, которые может наложить сохранение публичного порядка и добрых нравов..." (ст. 22).
Государства — члены Лиги Наций даже не ставили перед собой задачу выработать универсальный международный доку-мент, который содержал бы нормы об уважении и соблюдении хотя бы элементарных прав и свобод человека.
В период, предшествующий созданию Организации Объе-диненных Наций, ограниченным числом государств были зак-лючены первые международные соглашения. К их числу отно-сятся договоры и конвенции, содержащие положения о борьбе с рабством и работорговлей, о пресечении торговли женщинами и детьми, о защите религиозных, этнических и языковых мень-шинств, а также ряда прав человека в период вооруженных конфликтов. Целью этих соглашений являлось не создание все-сторонней системы международной защиты прав человека, а лишь обеспечение некоторых прав личности. Напомним, в соответ¬ствии с принципом суверенного равенства права человека в тот период рассматривались международным сообществом как вхо¬дящие исключительно во внутреннюю юрисдикцию государств и подлежащие регулированию национальным законодатель¬ством.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.