В следственно-судебной практике наиболее часто встречается ошиб-ка в конструктивных признаках состава преступления. Конечно же, она может быть как в отношении объективных обстоятельств, высту¬пающих такими конструктивными признаками, так и в отношении личностных свойств и намерений соучастников в преступлении.
В рамках ошибки относительно конструктивных признаков соста¬ва преступления объективного свойства возможны заблуждения в объекте и предмете посягательства, признаках объективной стороны.
Поскольку объект преступления чаще всего выступает в качестве конструктивного признака, то ошибка в отношении его имеет исклю-чительно большое значение для субъективного вменения и квалифи-кации преступлений. Этот вид ошибки, как правило, не меняет форму вины. Она проявляется в рамках умысла и определяет лишь его содер-жание и направленность, а отсюда определяется содержание вменяе-мого и уголовно-правовая оценка содеянного.
В свою очередь ошибка в объекте может быть различной посколь¬ку существуют различные виды объектов. Видам объектов соответ¬ствуют и виды ошибки в них.' В уголовно-правовой литературе все многообразие проявления ошибок в объекте сводится к четырем ви¬дам.2 Нами анализировались некоторые виды ошибки в объекте. На¬пример, выделялась ошибка в отношении числа, количества объектов преступления, а так же ошибка в отношении качественной характери-стики объекта.3 При этом отмечалось, что ошибка в отношении каче-ственных свойств объекта имеет место тогда, когда лицо посягает на одни отношения, а в действительности причиняет вред другим обще-
' Н.И.Коржанский выделяет ошибку в родовом, видовом и непосредствен¬ном объекте. См.: Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступления. - Волгоград, 1976, с. -104; Коржанский Н.И. Предмет преступ¬ления. - Волгоград, 1976, с. - 50-51; Коржанский Н.И. Объект и предмет уго¬ловно-правовой охраны. - Волгоград, 1980, с. - 35. По мнению Н.И.Коржанс-кого предметное значение имеет только ошибка в родовом объекте.
2 См.: Кириченко В.Ф. Указ.соч., с. - 41-42
3 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988, с. 59-60

ственным отношениям - например, посягал на личность, а фактически пострадали отношения в сфере порядка управления. Но может быть и такое заблуждение, при котором лицо считает, что посягает на охра-няемые уголовным законом общественные отношения в то время как они не охраняются им.
В уголовно-правовой литературе эти виды ошибок проанализиро-ваны достаточно полно. Каждая из них по-своему влияет на содержа¬ние вины, а отсюда на субъективное вменение, квалификацию и опре-деление основания и пределов уголовной ответственности. С измене-нием уголовного законодательства изменяется и значение некоторых ошибок в объекте. В следственно-судебной практике наиболее часто встречалась ошибка в объекте при хищении. С устранением различий в квалификации при хищении как личного, так и государственного имущества в целом якобы отпадает и практическая значимость тех научных рекомендаций, которые были высказаны в юридической ли-тературе относительно заблуждений в объектах хищения. Думается, что такое понимание проблемы не отвечает реальному положению вещей.
Во-первых, охрана отношений собственности нормами одной гла¬вы уголовного закона не означает, что эти отношений собственности однородны. Это подтверждается гражданским правом. Кроме того, за мелкое хищение государственного имущества предусмотрена ад-министративная ответственность (ст.49 КоАП). При таком же хище¬нии личного имущества наступает уголовная ответственность. Это подтверждается и тем, что в ст.ст. 158, 160, 161 УК РФ имеется квали-фицирующий признак - причинение значительного ущерба гражда¬нину. Его нет в отношении государственной или общественной соб¬ственности. Это подтвердил и Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении №5 от 25 апреля 1995 года "О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступ¬ления против собственности." Пленум указал, что при квалификации хищений по признакам значительного ущерба следует исходить не только из стоимости похищенного, но и "...других существенных об¬стоятельств. Ими, в частности, могут быть материальное положение физического лица, финансовое положение юридического лица,..." (под¬черкнуто нами. - В.Я.).' Ясно, что у личного собственника иное, по
' Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М.: Спарк, 1996, с. - 582

общему правилу, материальное положение чем финансовые возмож-ности у ОАО, ЗАО, государственного предприятия. Значит при про¬чих равных условиях посягательство на личную собственность имеет одну уголовно-правовую оценку, а при хищении государственного имущества - иную. Это позволяет правоприменителю: а) самому оп-ределять сумму (величину) значительности ущерба и б) определять имущественное положение потерпевшего исходя из собственных вос-приятий. Это подтверждается судебной практикой. Так, приговором Аликовского райсуда Д. был осужден по ч.2 ст. 144 УК РФ за причине-ние значительного ущерба потерпевшему. Кассационная инстанция исключила квалифицирующий признак - причинение значительного ущерба потерпевшему и предоставила отсрочку исполнения пригово¬ра на том основании, что для юридического лица (общеобразователь¬ной школы) ущерб в сумме 400 тыс.рублей не является значительным.' Видимо, в целях устранения подобного субъективизма суда предлага-ется формализовать этот законодательный признак.2
В-третьих, теоретические положения об ошибке в объекте при хи-щении углубили наши представления об ошибке в целом, механизме заблуждения и правилах квалификации действий лица3 (в том числе и в тех случаях, когда наблюдается ошибка в объекте иного рода, не связанная с хищением).
Общим правилом при ошибке в объекте посягательства, если эти объекты охраняются различными уголовно-правовыми нормами или даже одними и теми же нормами, но значимость объекта как-то ска-зывается на пределах ответственности, является то, что вменяется лич-ности тот объект воздействия, который охватывался сознанием лица при совершении им общественно опасных действий. Если это объек-
' Архив Верховного Суда Чувашской республики за 1996 год. Дело №22-68
2 См., например, уголовное право России. Особенная часть. Учебное по¬собие. - М.: Юрид.колледж МГУ, 1995, с. - 60
3 См.: Михайлов М.П. Уголовная ответственность за кражу личного иму-щества и разбой. - М.: Госюриздат, 1958, с. - 90-91; Ефимов М.А. Преступле¬ния против социалистической собственности. - Горький, 1975, с. - 24-25; Дур-манов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному пра¬ву. - М.: Госюриздат, 1955, с. - 165-166; Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1974, с. - 72-73;
Шикунов В.С. Кража и ответственность. - Минск, 1971, с. - 36-37; Коржанс-кий Н.И. Квалификация преступления при ошибке в объекте и предмете по-сягательства. - Советская юстиция, 1974, №5, с. - 22

ты разных составов, то содеянное нельзя квалифицировать как окон-ченное преступление, поскольку те общественные отношения, кото¬рые охватывались намерением лица, не претерпели какого-то воздей¬ствия, то есть не были "разорваны" те связи, которые должны быть, по мнению лица, разорваны совершаемым им преступлением. Вменять же лицу фактически наступивший результат без учета психического отношения к нему недопустимо. Это означало бы признание объек¬тивного вменения в уголовном праве России. А это прямой путь к су¬дейскому усмотрению и нарушению принципа законности.
Разумеется, что ошибка в однородном объекте не изменяет юриди-ческой оценки содеянного, поскольку не изменяется содержание вме-няемых обстоятельств. Ни содержание, ни форма, ни объем психичес-кого отношения лица к содеянному не изменяются если, например, вместо одного гражданина по ошибке убит другой.
В уголовно-правовой литературе порой ошибку в разнородном объекте, как конструктивном признаке состава преступления, отож-дествляют с ошибкой в предмете посягательства. Так, Н.И.Коржанс-кий подчеркивает, что уголовно-правовое значение имеет ошибка в разнородном предмете посягательства, поскольку законодатель с уче-том особенностей предметов, их свойств и признаков выделил их в раз-личные группы: "...имущество, валютные ценности, ценные породы рыб и зверей, оружие, наркотики, крепкие спиртные напитки домашней выработки, документы, порнографические предметы."' Эта позиция была развита автором в его монографических исследованиях.2
Предметы материального мира исключительно разнообразны. Однако, несмотря на это, им свойственно что-то общее, то, что объе-диняет их. Факторами объединения могут выступать различные при-знаки или группа признаков. Объединение может быть на основе эко-номических, социальных, правовых и иных признаков. Предметами одного рода мы их называем не в силу их идентичности, а потому, что по поводу этих благ возникают близкие, однотипные общественные отношения. С другой стороны, разнородные предметы отличаются друг от друга не индивидуально определенными качествами, а соци-
' Коржанский Н.И. Квалификация преступлений при ошибке в объекте и предмете посягательства. - Советская юстиция, 1974, № 5, с. - 23
2 См.: Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступ-лений. - Волгоград, 1976, с - 111; Коржанский Н.И. Предмет преступления. -Волгоград, 1976, с. - 52; Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовной правовой охраны. - М.: Академия МВД, 1980, с. - 243

ально-экономической природой этих предметов." И если лицо по ошибке совершает преступление не против того предмета, который охватывался его сознанием и который относится к другому роду от¬ношений, то здесь мы имеем дело не с ошибкой в предмете, а с ошиб¬кой в объекте посягательства. Законодатель, распределяя предметы по группам, осуществлял это не в силу их индивидуальных свойств, а в силу социальных отношений, которые сложились относительно и по поводу их. Из-за того, что различна социально-экономическая при¬рода этих предметов возникают различные отношения между их уча¬стниками. В одних это отношения собственности, в других - обще¬ственной безопасности, а в третьих - отношения по использованию, например, лесных богатств России.
Взять, к примеру, похищение наркотических веществ в аптеке. Дей-ствия лица, совершившего это преступление, будут квалифицировать по ст.229, а не по ст. 158 УК РФ. Хотя и совершается изъятие имуще¬ства, но деяние посягает не на интересы собственности (разумеется, они тоже ущемляются), а на интересы общественной безопасности и здоровья населения. Естественно, что при хищении или приобретении наркотических веществ может быть заблуждение в их свойствах, то есть по сути может быть ошибка в объекте преступления. К сожале¬нию, ни в ранее существовавшем постановлении Пленума Верховно¬го Суда СССР от 26 сентября ] 976 г. "О судебной практике по делам о хищении наркотических, сильнодействующих и ядовитых веществ"2, ни в постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О судебной прак¬тике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средства¬ми, сильнодействующими и ядовитыми веществами" от 27 апреля 1993 года (в редакции от 21 декабря 1993 г.).3 Ничего не сказано о том, как квалифицировать действия лица, если он по ошибке похищает не нар-котическое, не сильнодействующее, не ядовитое, а иное вещество? Или как квалифицировать действия лица, если оно заблуждается в каче¬стве вещества при его сбыте?

Ошибка в конструктивно-разграничительном признаке, через при¬зму внутреннего отношения личности к этому признаку, предопреде¬ляет социальную характеристику совершаемого деяния в целом. В нашем примере способ, как конструктивно-разграничительный при¬знак, с точки зрения объективной оценки деяния выступает как фор¬ма проявления и осуществления деятельности, ее образ4, с помощью и посредством которых она отличается по своим свойствам от иных актов поведения, имеющих свои способы выражения.5 Но это не лю¬бая деятельность, а деятельность волевая, протекающая под контро¬лем сознания. Отсюда, стремление осуществить намерения подобны¬ми действиями и в подобных формах, хотя оно и не реализовалось в действительности, следует отразить в предъявляемых к личности тре¬бованиях и правовой оценке содеянного. Что и делается в процессе правоприменения. Определяющим для вменения является не объектив¬но проявившийся способ, а способ, охватываемый сознанием лица, совершающего социально значимое деяние.
Следующие группы (мы не оговорились - именно группы) заблуж-дений, непосредственно влияющие на субъективное вменение и его пределы, это ошибки в квалифицирующих обстоятельствах, общеиз-вестно, что квалифицирующие признаки неоднородны. Они могут относится к различным элементам состава преступления.6 Следова-тельно, уже это позволяет говорить о различных видах ошибки в ква-лифицирующих обстоятельствах.
В юридической литературе высказано мнение и о том, что вряд ли обосновано выделение такого вида ошибки поскольку она, в конеч-
' Ефимов М.А. Указ.соч., с. - 40
2 См.: Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961-1993г.г. - М., 1995, с. - 171
3 См.: например, архив Верховного Суда Чувашской Республики за 1995 год, дело №22-59
4 См.: Волков Б.С. Детерминистическая природа преступного поведения. - Казань: Изд-во Казан.ун-та, 1975, с. - 73; Жордания И.Ш. Указ.соч., с. - 26;
Пономарев Н.П. Уголовно-правовое значение способа совершения преступ¬ления. Автореферат на соиск.уч.ст.канд.юридич.наук. - М., 1970, с. - 7
5 Панов Н.И.Указ.соч., с. - 20
6 рчя Т А \/гяч гпи г - 47-49

ном итоге, предстает фактической ошибкой в одном из элементов со-става.' Некоторые ученые приравнивают ошибки в квалифицирую¬щих обстоятельствах к ошибкам в обстоятельствах, отягчающих от-ветственность.2 Значительная часть ученых исходит из того, что ошиб¬ка в квалифицирующих обстоятельствах, хотя и касается, в конечном итоге, какого-либо элемента состава преступления, имеет свою спе¬цифику и самостоятельное юридическое значение.3
С учетом природы квалифицирующих признаков ошибки в отно-шении их можно (обобщенно) подразделить на две большие группы. Во-первых, это заблуждение относительно квалифицирующих обсто-ятельств объективного свойства. Например, относительно величины ущерба или тяжести последствий, средств, способа, места, времени совершения преступления и т.д. Во-вторых, это ошибки в отношении квалифицирующих обстоятельств "субъективного" характера, т.е. заблуждение в отношении намерений, социальных и личностных свойств соучастников, потерпевшего и т.д.
В свою очередь в каждой из этих групп заблуждений могут быть ошибки двоякого рода. С одной стороны, лицо может ошибаться от-носительно наличия квалифицирующих обстоятельств. А с другой -может полагать, что квалифицирующих обстоятельств нет, они от-сутствуют, в то время как они есть. В юридической литературе, при-менительно, к квалифицирующим признакам, рассматривались ошиб¬ки лишь этого рода - ошибки, связанные с наличием или отсутствием квалифицирующих обстоятельств при совершении преступления.4 Это касается даже тех монографических исследований, которые посвяще¬ны комплексному анализу квалифицирующих обстоятельств.5
' См.: Наумов А.В. Уголовное право Общая часть (курс лекций). - М.:
Изд-во БЕК, 1996. с. - 241
2 См.: Уголовное право. Общая часть. - М.: Изд-во Манускрипт, 1992, с. -176; Уголовное право. Общая часть. Учебник. -М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1994, с. - 196; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.: Изд-во Юрист, 1996, с.-201
3 См.: Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. - Уфа, 1993, с. - 78-80; Комментарий к Уголовному Кодексу Российс¬кой Федерации. Общая часть. Под ред. Ю.И.Скуратова и В.М.Лебедева. - М., 1996. с.-62
4 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988, с. - 80-81,85; КозаченкоИ.Я., Костарева Т.А., Кругликов Л.Л. Преступ¬ления с квалифицированными составами и их уголовно-правовая оценка. -Екатеринбург, 1994, с. - 47-52

Действительно, ошибка лица в квалифицирующих обстоятельствах всегда проявляется в ошибке относительно факта наличия или отсут-ствия этих обстоятельств. Но заблуждение в этих обстоятельствах не исчерпывается ошибкой в факте их наличности или неналичности. Оно также охватывает содержание конкретных обстоятельств представлен-ных в качестве квалифицированных обстоятельств состава преступ-ления. Только единство этих сторон заблуждения - к факту наличия (или отсутствия) квалифицирующего обстоятельства и к фактам их природы, содержания и свойств, позволит определить уголовно-пра-вовое значение ошибки в отношении того или иного квалифицирую¬щего обстоятельства. Значение это многоаспектно, многогранно и не может быть сведено к двум-трем правилам.'
Однако, прежде чем определить и констатировать правовое значе¬ние той или иной ошибки лица, в тех или иных квалифицирующих обстоятельствах, необходимо решить общие вопросы. Прежде всего. каким должен быть характер отражения квалифицирующих призна¬ков в психике лица, совершающего преступление и почему так, а не иначе необходимо учитывать это квалифицирующее обстоятельство при субъективном вменении и уголовно-правовой оценке содеянно¬го? В одинаковой ли мере вменяются квалифицирующие признаки различным соучастникам?
В теории уголовного права сложилось единое понимание того, каким должно быть психическое отношение к квалифицирующим при¬знакам в неосторожных преступлениях. Оно может варьироваться в тех пределах, которые указаны в ст.26 УК РФ, то есть в пределах лег-комыслия и небрежности.
В умышленных преступлениях психическое отношение виновного к квалифицирующим признакам учеными трактуется неоднозначно. Одни полагают, что "в умышленных преступлениях каждый объек¬тивный признак (как основного, так и квалифицированного состава. - В.Я.) осознается, отсутствие такого сознания превращает данное пре-ступление из умышленного в неосторожное" .2 Другие считают, что в умышленных преступлениях может быть неосторожное отношение только к тем квалифицирующим обстоятельствам, которые выступа-
' См.: Козаченко И.Я., Костарева Т.Д., Кругляков Л.Л. Указ.соч., с. - 47-51 ; 2 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 1972. с.- 177-178

ют в виде отдаленных последствий этого преступления.' Такая пози¬ция нашла отражениев ст.27 УК РФ, где предусмотрено правило вме¬нения и наступления ответственности за те отдаленные последствия. которые не охватывались умыслом лица, но содержат неосторожное отношение к ним. Это ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины.
По мнению третьих возможно неосторожное отношение к квали-фицирующим обстоятельствам, относящихся к иным признакам со¬става. Например, Б.А.Куринов и Ф.Г.Гилязев допускают такое отно¬шение к возрасту потерпевшей при изнасиловании. Так, Б.А.Куринов подчеркивает: "При квалификации изнасилования по ч.З ст. 117 УК РСФСР (при отягчающих обстоятельствах) психическое отношение виновного к такому квалифицирующему обстоятельству, как изнаси-лование несовершеннолетней, возможно как в форме умысла так и в форме неосторожности."2 Этот вывод автор сделал на том основа¬нии, что Пленум Верховного Суда Союза ССР в своем постановлении от 25 марта 1964г. "О судебной практике по делам об изнасиловании" отметил, что за изнасилование несовершеннолетней уголовной от-ветственности подлежит лицо, "которое знало или допускало, что со-вершает насильственный половой акт с несовершеннолетней, либо могло и должно было это предвидеть."3
Ф.Г.Гилязев по этому вопросу занял аналогичную позицию, но он пошел дальше в ее обосновании. Несмотря на то, что Пленум Верхов-ного Суда РСФСР в своем постановлении "О судебной практике по делам об изнасиловании" от 22 апреля 1992г., признал, что отноше¬ние к факту несовершеннолетия может быть только умышленным, Ф .Г.Гилязев пытается все же обосновать, почему к факту несовершен-нолетия при изнасиловании возможно неосторожное отношение? По его мнению ".. .в составах преступлений, в которых личностно-субъек-тивные признаки потерпевшей (подчеркнуто нами. - В.Я.) являются отягчающими обстоятельствами (несовершеннолетие или малолетие потерпевшей в составе изнасилования), форма вины к ним может быть
' См.: Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. - Саратов, 1987, с. -151; Козаченко И.Я., Костарева Т.А., Кругликов Л.Л. Указ.соч., с. - 42
2 Куринов Б.А. Научные Основы квалификации преступлений. - М.: МГУ. 1984, с.- 114
3 Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда СССР 1924-1986г.г. -М., 1987,с.-618

умышленной или неосторожной. Следовательно, ошибка виновного относительно отсутствия этих признаков, при наличии возможности их сознания, не влияет на квалификацию преступления."' В целях из-бежания психического дуализма к такому квалифицирующему при¬знаку как возраст потерпевшего (ей) действующий Уголовный Кодекс применяет его в сочетании с термином "заведомость", например, из-насилование "заведомо несовершеннолетней", "потерпевшей, заведо¬мо не достигшей четырнадцатилетнего возраста" - ст. 131 У К РФ. Это правило распространено на все составы, где встречается возраст, дан-ный как квалифицирующий признак. Правда, имеется в УК РФ (п."а" ч.2 ст.238) квалифицирующий признак, применительно к которому возможно будут допускаться аргументы, аналогичные доводам Ф.Г.Гилязева.
В связи с этим отметим, что при наличии умысла на совершение самого уголовно-противоправного деяния двойное психическое от-ношение возможно лишь к более отдаленным последствиям этого де-яния, последствиям "второго уровня". В то же время оно недопусти¬мо, например, ни по отношению к возрасту потерпевшего, ни по от¬ношению к способу совершения умышленного убийства (как у Угре-хелидзе2). Почему так, а не иначе должны разрешатся эти вопросы?
Когда мы говорим о преступлении, как о виновно совершенном общественно опасном деянии, то здесь под деянием понимается как собственно само действие или бездействие, так и предусмотренные законом общественно опасные последствия. Когда жеречь идет о вине, то законодатель рассматривает проявление различных интеллектуаль-ных и волевых моментов отдельно к действию (бездействию) и к по-следствиям. Здесь уже "деяние" выступает в узком смысле. И если за¬кон говорит, что при умысле лицо сознает общественную опасность своих действий, то оно сознает, разумеется, те формы, приемы, спосо¬бы, в которые обличается эта деятельность, их не только фактичес¬кую, но и социальную значимость. Вот почему, как мы полагаем, за¬конодатель не стал указывать признак "заведомости" применительно к п.п. "д" и "е" ст. 105 - совершение преступления с особой жестокос¬тью и общеопасным способом. При умысле совершить убийство по-
' Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. -Уфа, 1993, с.-78
2 См.: Угрехелидзе М.Г. Проблема неосторожной вины в уголовном пра¬ве. - Тбилиси,1976, с. - 94

добными способами они являются атрибутами, субстратами этого деяния и выявлять, устанавливать какое-то иное психическое отно¬шение к ним просто нельзя.
Это же можно сказать и в отношении возраста потерпевшей (его). Возраст в данном случае относится не к последствиям (не к результа¬ту). Он является неотъемлемой характеристикой объекта посягатель¬ства. И если лицо умышленно воздействует на объект, то оно охваты¬вает своим сознанием и личностно-субъективные признаки сферы сво¬его воздействия. Какого-то смешанного психического отношения к объекту воздействия быть не может. Видимо, только в целях избежа¬ния бесплодности дискуссий по этим вопросам в действующий Уго¬ловный Кодекс и введен признак "заведомости" во все составы, где идет речь о возрасте потерпевшего (ей). Например, ст.ст. 131,132,206, 230 УК РФ. Хотя, исходя из нашей аргументации и понимания, мож¬но было бы и не указывать этот аспект в УК.

Для уголовно-правовой оценки содеянного порой безразлично, осознавалось ли виновным вменяемое ему квалифицирующее обстоя-тельство или нет. В тех случаях, когда вменяемый лицу квалифициру-ющий признак относится к характеристике самого совершаемого дея-ния, когда он оттеняет объект, предмет посягательства, либо внутрен¬нее отношение соучастника к социальным качествам, например, ис-полнителя, то такой признак, коль скоро он раскрывает социальную характеристику самого общественно опасного деяния как преступле¬ния, отражаясь в сознании лица, его совершившего, влияет на содер¬жание его вины. Те же признаки, которые законодатель выделил в качестве квалифицирующих, но которые не раскрывают совершаемое деяние как преступление, а имеют уголовно-правовую значимость только с учетом личностных свойств субъекта преступления, как ква¬лифицирующие обстоятельства вменяются лишь тому субъекту, кото¬рому они свойственны и не имеет значения как они осознавались ви¬новным, преломлялись в его психике. Речь идет о факте, например, неоднократности совершения преступления, прежней судимости.
Это положение исключительно важно для вменения квалифициру-ющих обстоятельств при соучастии. По мнению А.В.Наумова только
' См.: Борзенков Г.Н. Указ.соч., с. - 95
2 См.: Дагель П.С. Содержание, форма и сущность вины в советском уго-ловном праве. - Правоведение, 1969, №1, с. - 80

в этом аспекте ошибка в квалифицирующих обстоятельствах и имеет значение. Он считает, как уже отмечалось, что во всех остальных слу-чаях ошибка в квалифицирующих обстоятельствах, по сути дела, яв-ляется разновидностью ошибки в объекте или признаках объектив¬ной стороны.' Мы уже говорили, что анализируемые нами виды оши¬бок интересны не только с точки зрения того, что они касаются пред¬писаний различного уровня играющих различную роль в процессе субъективного вменения для правоприменителя, но и то, что они пре-допределяют содержание и объем вменяемого, поскольку от них по¬рой зависит содержание и форма вины, а, следовательно, и уголовно-правовая оценка (квалификация) содеянного. Рассмотрение ошибок в таком аспекте показывает их различное функциональное назначе¬ние. Анализ же ошибок через призму их "генетической" принадлеж¬ности (ошибка в признаках объективной стороны или объекте) рас¬крывает лишь характер и степень общественной опасности деяния. Если классификация ошибок в рамках характера и степени обществен¬ной опасности отвечает на вопрос, что влияет на этот характер и сте¬пень, то классификация ошибок относительно свойств правовых пред¬писаний отвечает на вопрос, как это происходит и что необходимо учитывать при субъективном вменении. Отсюда, классификация и анализ ошибок в рамках характера правовых предписаний, выражен¬ных в квалифицирующих обстоятельствах, имеет значение как для отдельного исполнителя преступления, так и для соучастников.
Какие же квалифицирующие признаки вменяются участникам при соучастии в преступлении? В науке уголовного права уже давно пред-принимаются попытки вьфаботать какие-то правила вменения ква-лифицирующих обстоятельств исполнителю и иным соучастникам. Еще Н.С.Таганцев предлагал правила вменения квалифицирующих признаков в зависимости от того, являются ли они объективными или субъективными (личные и смешанные).2
Мы уже отмечали, что вопрос о вменении квалифицирующих об-стоятельств зависит от их природы, от того, характеризуют и раскры-вают ли они содержание преступления, его социальную специфику,
' См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.:
БЕК, 1996, с.-241-242
2 См.: Таганцев Н.С.Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. М., 1994, т. 1, с. - 363; Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уго¬ловном праве. - Уфа, 1993, с. - 74-93

особенность, или констатируют факты, присущиелишь непосредствен¬но одному соучастнику, свойственные лично ему, и раскрывают по-вышенную общественную опасность лишь этой личности.
В зависимости от этого должен решаться вопрос об учете и значе¬нии ошибки в квалифицирующих обстоятельствах при соучастии. Вменение квалифицирующих обстоятельств при соучастии в этом ас¬пекте отчасти уже рассматривалось в уголовно-правовой литературе.'
В чем же специфика вменения квалифицирующих обстоятельств при соучастии, да еще при наличии ошибки одного из соучастников в отношении этих обстоятельств? Во-первых, личностные признаки, возведенные законодателем в ранг квалифицирующих, вменяются только тому соучастнику, которому они свойственны. Из этого сле¬дует сделать вывод о том, что ошибка одного соучастника в наличии или отсутствии квалифицирующих обстоятельств личностного свой¬ства другого соучастника не влияет на уголовно-правовую оценку ошибающегося. Подобную позицию занимает и судебная практика. Так, Пленум Верховного Суда РСФСР в своем постановлении от 4 мая 1990г. "О внесении дополнений в постановление Пленума Вер¬ховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. "О судебной практике по делам о грабеже и разбое"" отметил, что "при рассмотрении дел о гра¬беже и разбое, совершенных по предварительному сговору группой лиц, судам следует иметь ввиду, что такие квалифицирующие призна¬ки как совершение грабежа и разбоя особо опасным рецидивистом, совершение ранее разбоя или бандитизма, должны учитываться при квалификации действий лиц тех соучастников преступления, к кото¬рым эти признаки относятся непосредственно".2 Такая позиция су¬дебной практики к рассматриваемому вопросу еще раз подтверждена постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992г. "О судебной практике по делам об умышленных убийствах".3
Во-вторых, специфика вменения квалифицирующих признаков при соучастии определяется доминирующим уголовно-правовым положе-нием исполнителя и, как следствие этого, определенной зависимос¬тью остальных соучастников от него. Иначе говоря, элементы акцес¬сорной теории соучастия присущи и российскому уголовному зако-
' См.: Козаченко И.Я., Костарева Т.А„ Кругляков Л.Л. Указ.соч., с. - 48-53; Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 173-176
2 Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Феде¬рации 1961-1993Г.Г. - М., 1995, с. - 173
'См.: Там же, с.-316

нодательству. Это значит, что при совершении преступления в соуча-стии определяющими обстоятельствами, в процессе субъективного вменения их соучастникам, будут выступать содержание намерений и побуждений исполнителя, его социальное положение (если законода-тель вводит их в ранг квалифицирующих признаков), а не обстоятель-ства, относящиеся или присущие, например, пособнику.
Ошибка относительно содержания намерений и побуждений испол-нителя, его социального положения может быть различной и иметь различное уголовно-правовой значение.
А) Если соучастник ошибается в отношении социально-правовой значимости мотивов и целей исполнителя преступления, которые яв-ляются конструктивными, конструктивно-разграничительными или квалифицирующими признаками состава, то их нельзя вменять соуча-стнику. При конкуренции мотивов и целей исполнителя, с одной сто-роны, и иных соучастников - с другой, доминируют мотивы и цели исполнителя, когда они, выступая в качестве квалифицирующих об-стоятельств, осознавались соучастниками. Если же они в силу каких-то причин (ошибки) не охватывались их сознанием, то вменять их со-участникам нельзя. Вот почему прав А.И.Рарог, когда отмечает, что при соучастии "знание юридически значимых целей и мотивов испол¬нителя необходимом для вменения другим соучастникам"'. Однако замечание А.И.Рарога справедливо лишь тогда, когда мотивы и цели исполнителя более антисоциальны чем мотивы и цели пособника, на¬пример, и как таковые указаны в законе в качестве квалифицирую¬щих признаков.
Если же у соучастника были более значимые мотивы и цели чем у исполнителя и законодатель предусматривает их в качестве квалифи-цирующих признаков, то при заблуждении исполнителя относитель¬но этих признаков они вменяются только соучастнику. Так, напри¬мер, если подстрекатель склонил исполнителя к убийству своего род¬ственника из-за того якобы, что последний оклеветал исполнителя, а у самого подстрекателя было намерение завладеть имуществом род¬ственника после его смерти, то действия исполнителя следует квали¬фицировать по ч. 1 ст. 105. в то время как подстрекателя - по п. "з" ч.2 ст. 105 со ссылкой на ст.ЗЗ УК РФ. В таких случаях соучастник не рас¬крывает перед исполнителем подлинных своих мотивов и целей. По¬этому-то "такая ошибка исполнителя исключает возможность квали-
' Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. - Саратов, 1987, с. - 88

фицировать его действия по признаку наличия мотива и цели, о кото¬рых ему не было известно"'.
Б) Если соучастник ошибочно полагает, что мотив и цель испол-нителя имеют квалифицирующее значение, а на самом деле они не являются таковыми, то подобная ошибка, если следовать общему пра-вилу вменения квалифицирующих обстоятельств, предопределяет со-держание вины. Соучастник своим интеллектом охватывает конкрет¬ное (хотя и ошибочное) по своему характеру преступление, принима¬ет особенности своих действий в рамках этого и надлежащим обра¬зом оценивает (хотя и ошибочно) намерения и устремления исполни¬теля. Воля такого соучастника направлена на то, что именно так не¬обходимо принять участие в совершении преступления соответствую¬щего свойства. Мы полагаем, что к подобным ситуациям нельзя даже с натяжкой применять правило о мнимом преступлении. Преступле¬ние совершается. Ошибочно лишь воспринимались побуждения и цели исполнителя, но сам соучастник осуществлял действия и относился к ним так, как было предопределено его ошибкой. Все это должно най¬ти отражение в квалификации содеянного. Действия соучастника не-обходимо квалифицировать по статье Особенной части с квалифици-рующими признаками со ссылкой на ст.ст.ЗО и 33 УК РФ.
В) Ошибка соучастников, относительно отсутствия квалифициру-ющего у исполнителя мотива и цели возможна и при эксцессе испол-нителя. То есть, если мотив и цель, предусмотренные законодателем в качестве квалифицирующих признаков, возникают у исполнителя в процессе совершения им преступления и соучастники не знают о них, то согласно ст.36 УК РФ "за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат."
В-третьих, вменение квалифицирующих признаков при соучастии зависит и от того, какова социальная роль и социально-правовое по-ложение исполнителя и как они связаны с совершенным преступлени¬ем. Наука уголовного права и следственно-судебная практика исхо¬дят из того, что если исполнитель обладает этими социально-право¬выми качествами, использование которых "облегчает" и одновремен¬но усугубляет преступное деяние, а иные соучастники (пособник, организатор, подстрекатель) знали об этом, то эти социально-правовые качества исполнителя, предусмотренные законодателем в качестве ква-лифицирующих, вменяются как исполнителю, так и иным соучастникам.
' Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. -Уфа, 1993, с.-92.

Так, если лицо, обладая служебным положением и благодаря это¬му положению, нарушает тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений и ему помогают в этом лица, не имеющие этого служебного положения, но знающие о таком положении исполнителя, то действия исполнителя необходимо ква-лифицировать по ч.2 ст. 138 УК, а иных соучастников - также, но со ссылкой на ст.ЗЗ УК РФ. Вменение подобного рода квалифицирую¬щих признаков возможно и по иным составам, например, ч.2 ст. 258, п. "б" ч.2 ст.260, ч.2 ст.285, ч.2 ст.286, ч.З ст.294 и др. Из этой общей посылки следует, что при ошибке в отношении подобного рода при¬знаков нужно руководствоваться некоторыми правилами.
А) Если соучастники заблуждались относительно отсутствия у ис-полнителя его служебного или должностного положения (полномо¬чия), которые использовались исполнителем для "облегчения" совер¬шения преступления, и которые законодатель возвел в ранг квалифи¬цирующих, то таким соучастникам нельзя вменять фактически имею¬щиеся у исполнителя квалифицирующие обстоятельства.

В уголовно-правовой литературе имеются различные определения ошибки. Одни ученые понимают под ошибкой заблуждение лица от-носительно фактических и юридических признаков содеянного', дру¬гие трактуют ее как неверное, неправильное представление лица о фактических и юридических признаках или свойствах совершенного деяния и его последствий2, третьи определяют ее как неверную оцен-
' См.: Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация. - В кн.: Проблемы права, социалистической государственно¬сти и социального управления. - Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1978, с. -105-106; см. также Советское уголовное право: Часть Общая. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1964, с. - 142; Уголовное право: Часть Общая. - М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1969, с. - 187; Советское уголовное право: Общая часть. - М.:
Изд-во Юрид.лит-ра, 1972, с. -182; Советское уголовное право: Общая часть.
- М.: Изд-во Юрид.лит-ра, 1977, с. - 194
2 См.: Дагель П.С., Котов Д.П. Указ.соч., с. - 210; Кириченко В.Ф. Указ.-соч.,с.- 16;УтевскийБ.С. Указ.соч., с.-201; Пионтковский А.А. Указ.соч., с.
- 402; Угрехелидзе М. Указ.соч., с. - 46; см. также: Советское уголовное право:
Часть Общая. - М.: Госюриздат, 1952, с. - 245: Советское уголовное право:
Часть Общая. - М.: Госюриздат, 1962, с. - 159; Советское уголовное право:
Общая часть. - М.: Изд-во Моск.ун-та, 1969, с. - 186: Советское уголовное право: Часть Общая. - Киев, 1973, с. -168; Советское уголовное право: Общая часть. - М., 1974, с. - 177; Курс советского уголовного права, Т.2 - М.: Изд-во Наука, 1970, с. - 336; Уголовное право России. Общая часть. Учебное посо¬бие. - М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994 г., с. - 55; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.: Изд-во БЕК, 1996, с. - 233

ку лицом своего поведения', по мнению четвертых ошибка это "заб-луждение лица относительно объективных и субъективных призна¬ков общественно опасного деяния, которые характеризуют это дея¬ние как преступление"2. Компромиссное понятие ошибки примени-гельно к приведенным дефинициям дает А.И.Рарог. Под ошибкой лица он понимает "... заблуждение лишь относительно фактических обсто-ятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершенного деяния, либо относительно юридической характерис¬тики деяния" .3
Анализ юридической литературы показывает, что при определе¬нии ошибки юристы используют разные понятийные категории. Но и это еще не все. Ученый, давший дефиницию ошибки вообще (в целом), зачастую при определении того или иного вида ошибки отходит от своего же общего понятия ошибки. Так, например, А.И.Рарог юриди¬ческую ошибку определяет как неправильную оценку юридической сущности или юридических последствий совершаемого деяния. В то же время фактическая ошибка это неверное представление лица о фак¬тических обстоятельствах. Ранее мы видели, что ошибка в целом рас¬крывалась как заблуждение4 (подчеркнуто нами. - В.Я.).
Подобное отождествление понятий при определении ошибки до-пускают и авторы учебника по Общей части Уголовного права Рос¬сии, изданного МГУ в 1994т. Так, определив ошибку в целом как не¬верное представление лица о..., они юридическую ошибку раскрыва-ют как неверную оценку виновным...5 (подчеркнуто нами. - В.Я.).
Более последователен в своих определениях как ошибки в целом, так и ее видов А.В.Наумов. Во всех случаях ошибка у А.В.Наумова раскрывается через оборот - неправильное представление.6
' См.: Курс советского уголовного права, Т. 1, - Л.: Изд-во Ленингр.ун-та, 1968, с. - 449
2 Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993, с.-20
3 Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.:
Изд-во Юрист, 1996 г., с. - 194; Он же, Учебник. Уголовное право. Общая часть. - М.; Изд-во Юрид.лит-ра, 1994, с. - 189
4 См.: Рарог А.И. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. - М.: Изд-во Юрист, 1996, с. - 194-195
5 См.: Уголовное право России. Общая часть (учебное пособие). - М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994, с. - 55-56
' См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть (курс лекций). - М.:
Изд-во БЕК, 1996. с. - 233-234, 235

Такое достаточно вольное обращение с понятием ошибки в уго-ловном праве обусловлено тем, что ему не уделено должного внима¬ния в философской литературе, хотя заблуждение (ошибка) - это прежде всего филосовская категория. Здесь можно выделить лишь работы философа Ф.А.Селиванова, в которых нашли освещение вопросы уче¬ния об ошибке. Он исследует ошибку в аспекте противопоставления ее к обману в рамках учения об истинном и ложном.' Проблемам заб-луждения в научном познании посвящена работа П .С.Заботина.2
Что же касается теоретических работ по данной проблематике соб-ственно в уголовно-правовой науке3, то положение на сегодняшний день таково, что высказанные идеи относительно того, как и почему именно так следует трактовать ошибку, раскрывать ее только через категорию заблуждения, не нашли достаточного количества привер¬женцев и рассматриваются теоретиками как спор о несущественных аспектах этой проблемы. В совокупности это, видимо, и проявилось в том, что понятия ошибки нет даже в юридическом энциклопедичес¬ком словаре. Нет нормы об ошибке и в У К РФ. Хотя при обсуждении его проектов вносились предложения о включении в УК нормы об ошибке. Так в ст. 32 проекта подготовленного Минюстом и право¬вым управлением.при Президенте давалось понятие ошибки.
Законодательное закрепление понятия ошибки способствовало бы укреплению законности, облегчило бы правоприменительным орга¬нам применение уголовного закона и уменьшило бы довольно часто встречаемые на практике случаи объективного вменения.
Уголовное законодательство некоторых стран имеет норму об ошибке. Так, например, Уголовный Кодекс Штата Нью-Йорк в пара-графе 15.20 -"Влияние наказания или ошибки на ответственность" предусматривает целых три и достаточно развернутых части4. В Уго-
' См.: Селиванов Ф.А. Заблуждение и пороки. - Томск: Изд-во Томск.ун-та, 1965, с. - 4; Селиванов Ф.А. Истина и заблуждение. - М.: Политиздат, 1972 г., с. - 8; Селиванов Ф.А. Проблемы теории ошибок. - В кн.: Проблемы мето¬дологии и логики наук. Выпуск 6, ученые записки №85, Томск, 1970, с. - 5, 9;
Селиванов Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании. - М.: Изд-во Знание, 1977
2 См.: Заботин П.С. Преодоление заблуждения в научном познании. - М.:
Изд-во Мысль, 1979
3 См.: Якушин ВА. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988:
Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993.
4 См.: Уголовное право буржуазных стран. Общая часть. М.. 1990, с. - 92-93

ловном Кодексе ФРГ имеются две нормы специально посвященных ошибке. Это параграф 16 - "Фактическая ошибка" и параграф 17 -"Ошибка в запрете"'. Содержит нормы об ошибке У К Франции2 и Испании3. В некоторых уголовно-правовых системах, где нет четкой кодификации уголовного права ошибка, например, в праве собствен-ности учитывается при разрешении уголовного дела.4
При совершении социально значимых действий личность соотно¬сит конкретные обстоятельства дела с имеющимися у него знаниями о подобных обстоятельствах, своими навыками и опытом. В процессе этого соотнесения происходит как бы вторичное отражение действи-тельности, вторичное ее познание. Ошибка, заблуждение лица в по-добных ситуациях свидетельствует о неправильном, искаженном от-ражении объективной действительности в психике лица. Из этого сле-дует, что ошибка при совершении преступления есть ошибка не науч¬но-практического характера в процессе первичного познания действи-тельности, а ошибка психологического характера в процессе вторич-ного познания, отражения этой действительности. В свое время еще В.И.Ленин подметил, что нужно различать "научно-историческое и психологическое исследование человеческих заблуждений..."5
Мы исходим из того, что заблуждение возможно как в рамках пер-вичного, так и вторичного процессов познания. В гносеологическом же плане оно может быть обусловлено как чувственными, так и раци-ональными элементами познания. Видимо, искажение отображаемо¬го в сознании человека происходит на каких-то отдельных уровнях познания, но в сочетании чувственного и рационального. Особеннос¬ти процесса познания, которые порождают и предопределяют ошиб¬ки на том или ином уровне познания действительности принято назы¬вать гносеологическими корнями ошибки6. Не останавливаясь под¬робно на социально-психологическом генезисе ошибки (он достаточ-
' См.: Там же, с. - 228
2 См.: Крылова Н.Е. Основные черты нового уголовного кодекса Фран¬ции. М., Спарк.1996, С.-65.
3 См.: Кузнецова Н.Ф., Решетников Ф.М. Уголовный кодекс Испании. М., Зерцало, 1998,с.-15
'*См.: Сюкияйнен. Мусульманское право. М., 1986, с. -185
^енинВ.И.Полн.собр.соч^Т.^.с.-141
' См.: Селиванов Ф.А. Заблуждение и пороки. Томск, 1965, с. - 85. Он же;
Истина и заблуждение. М., 1972, с. - 78

но подробно рассмотрен в юридической литературе'), отметим, что определять ее можно только с учетом как чувственного, так и рацио-нального элемента познания.
Отсюда следует вывод о том, что некоторые из приведенных нами дефиниций ошибок не всегда отвечают этому требованию. Если, на-пример, вспомнить определение ошибки, предложенное А.В.Наумо¬вым, то определять ошибку как неправильное представление лица относительно фактических и юридических обстоятельств деяния и его последствий нельзя, поскольку здесь акцент сделан на то, что ошибка возможна лишь на чувственном уровне процесса познания. Данное определение не учитывает, что ошибка возможна и на рациональном уровне. Мы полагаем, что недопустима при определении ошибки дру¬гая крайность - когда она рассматривается как неверная оценка об-стоятельств дела или всего поведения в целом. Это определение не охватывает те ошибки, которые возможны на чувственном уровне. Под понятие ошибки должны подпадать ошибки как чувственного. так и рационального уровня.
В этой связи возникает вопрос о том, как соотносятся такие поня¬тия как "ошибка" и "заблуждение"? В философской литературе отме¬чается, что понятия эти близки, но не тождественны.2 П.С.Заботин, например, заблуждение понимает как несоответствие знания предме¬ту в силу причин и обстоятельств, не зависящих от личных качеств субъекта. В то же время ошибка раскрывается как несоответствие, "обусловленное чисто случайными качествами индивида."3 Мы по¬лагаем , что различие между этими понятиями не в том, что одно опре¬деляется объективными факторами, а другое - личностными качества¬ми индивида (в конечном итоге и личностные факторы объективны), а тем, что заблуждение всегда связано с жизнедеятельностью челове¬ка, с его социальной практикой, которая так или иначе отражается в
' См.: например: Якушин В.А. Ошибка по советскому уголовному праву и ее социально-психологическая природа. Сборник: Вопросы укрепления пра¬вовых основ государственной и общественной жизни в свете новой Конститу¬ции СССР. Казань, 1980, с. - 137-143
2 См.: Селиванов Ф.А. Истина и заблуждение. М., 1972, с. - 9; Он же: Оцен¬ка и норма в моральном сознании. М.. 1977, с. - 25-26; Заботин П.С. Преодо¬ление заблуждений в научном познании. М., 1979, с. - 70
3 Заботин П.С. Указ.соч., с. - 71. Подобная трактовка заблуждения дается в философском энциклопедическом словаре. См.: Философский энциклопе¬дический словарь. М„ "Советская энциклопедия", 1983, с. - 188

психике человека, опосредованно его сознанием и волей. В то же вре¬мя, некоторые ошибки не связаны тесно с чувственными и рацио¬нальными аспектами процесса познания, например, механическая ошибка при написании, двигательная ошибка при переключении передачи и тд.
При определении тех или иных понятий, при формулировании де-финиций всегда нужно помнить положение о том, что дать определе¬ние - "значит, прежде всего, подвести данное понятие под другое бо¬лее широкое."' Это позволит наиболее полно и в обобщенной форме не только представить себе предметы и явления действительности, но и раскрыть связи между ними посредством фиксации общих и специ-фических признаков, в качестве которых выступают свойства пред¬метов и явлений, подпадающих под ту или иную дефиницию.2
Поскольку уголовное право интересует ошибка лица, совершаю¬щего общественно опасное деяние, то есть ошибка, определяющая характер, форму и содержание его интеллектуальных и волевых про¬цессов, то в этих случаях ее можно считать разновидностью, особой формой заблуждения. В таком аспекте ее трактовки можно согласить¬ся с утверждением П .С .Заботина о том, что в действительности ошиб¬ка "выглядит как частная форма проявления заблужде-ния."3 В то же время, как совершенно верно отмечается в литературе, "термин "заблуждение" употребляется для обозначения ошибки в знании"4, то есть подводится под более широкое понятие - понятие ошибки вооб¬ще. В этом нет противоречия и взаимоисключения. Это диалектика взаимосвязи понятий. Правильно подмечено, что "...человеческие по-нятия... вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни."5

Классификация ошибок лиц, совершивших общественно опасное деяние, не самоцель того или иного исследователя. Она осуществляет¬ся в интересах более углубленного изучения данного явления, раскры¬тия его граней и характера взаимодействия объективного и субъек¬тивного, в целях установления реальной картины происшедшего и надлежащего применения закона, в целях совершенствования уголов¬ного законодательства.
Анализ юридической литературы показывает, что существует мно-жество классификаций ошибок. При этом в основу классификаций берутся различные признаки.2 Можно, например, классифицировать ошибки по источнику их возникновения. По этому основанию нами выделялись ошибки, обусловленные: а) внешними, объективными и б) внутренними, субъективными факторами.3 В.Ф.Кириченко выде¬лил ошибку вследствие неправильного восприятия и неправильного заключения.4 Н.С.Таганцев полагал, что по этому основанию следует различать ошибку в поведении и ошибку в силу неправильного пред-
' См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. М., 1952; Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988
2 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее значение в применении уголовного зако¬на. В кн.: Вопросы осуществления прав и обязанностей в развитом социалис¬тическом обществе. - Казань, 1983. с. - 59-62
3 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988,с. - 48
4 См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному пра¬ву. - М„ 1952, с.-17

ставления.' С учетом уровня отражения действительности в процессе совершения социально-значимых действий можно выделить ошибки на уровне чувственного и рационального отражения реальности.
Мы видим, что проблемой классификации ошибок ученые актив¬но занимались и до 1917 года. В дореволюционном уголовном праве России выделялись многие виды ошибок. Так, в работах Н.С.Таган-цева выделяются ошибки извинительные и неизвинительные,2 случай¬ные', фактические и юридические4. По своему содержанию Н.С.Та-ганцев выделял ошибку, относящуюся к деянию и его последствиям, и ошибку в мотивах, как основе деятельности.5 П.П.Пусторослевым. помимо фактической и юридической ошибки, выделялась ошибка в лице или предмете.6 Н-Д.Сергеевский выделял ошибку в плане и ошиб¬ку в выполнении.7
Достаточно большое внимание уделено классификации ошибок и в послеоктябрьский период. Так, В.Ф.Кириченко выделял заблужде¬ния относительно: а) общественной опасности деяния; б) обстоя¬тельств, являющихся элементами состава преступления; в) юридичес¬ких факторов или юридическую ошибку (ошибку в праве).8 П.С.Да-гель классифицировал ошибки по следующим основаниям: а) по пред¬мету - ошибка юридическая и фактическая; б) по причинам возникно¬вения - ошибка извинительная и неизвинительная; в) по своей значи¬мости - ошибка существенная и несущественная; г) ошибка виновная и невиновная.9
В отличии от В.Ф.Кириченко многие ученые считают, что нужно выделять не три, а два вида ошибок. При этом одни считают, что та-
' См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая, Т. 1, М., 1994, с. - 232
2 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. - Часть Общая, Т.1 - С.-Петербург, 1902,с. - 545
3 Там же, с.-581,582
4 Там же, с. - 585
5 Там же, с. - 583
' См.: Пусторослев П.П. Русское уголовное право. Общая часть. - Юрьев. 1907, с.-344, 366
7 См.: Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право (пособие к лекциям). Часть Общая. - С.-Петербург. 1910, с. - 299
8 Кириченко В.Ф. Указ.соч., с. - 18
9 См.: Дагель П.С. Обстоятельства, исключающие виновность субъекта и влияющие на форму вины. - Советская юстиция, 1973, №3, с. - 14-16

ковыми являются фактическая и юридическая ошибка', другие пола¬гают, что ими выступают ошибки в объекте и в обстоятельствах, от¬носящихся к объективной стороне2. по мнению третьих это ошибка относительно объективных или субъективных признаков обществен¬но опасного деяния, которые характеризуют его как преступление.3
Предложенные классификации ошибок отражают в той или иной мере рассматриваемое явление, открывают какие-то стороны его и уже в силу этого имеют практическое значение, а отсюда заслуживают и внимания науки уголовного права. Разумеется, что практическая зна-чимость приведенных классификаций неоднозначна. Одни из них рас-крывают существенные связи явления (ошибки) и, тем самым, раскры-вают его природу, социальное и уголовно-правовое значение, место во всеобщей взаимосвязи и т.д. Другие классификации помогают рас¬крыть лишь отдельные стороны, грани, срезы этих явлений и как та¬ковые носят вспомогательный, дополнительный характер.
Практическая значимость той или иной классификации зависит от весомости, важности, значимости того признака, который положен в основу этой классификации. Кроме того, любая классификация будет иметь большую значимость, более полно и правильно раскрывать со-держание явления, его сущностные моменты, если избрано такое ее основание, которое включает в себя все предметы с подобными при-знаками, основаниями.
Если с учетом этих позиций рассмотреть предложенные классифи-кации ошибок, то зачастую требования такого рода, например, "ис-ключительности основания", в них не соблюдаются. Так, один и тот же классификационный признак наличествует как в одной, так и в
' См.: Коптякова Л.И. Понятие ошибок в советском уголовном праве и их классификация. В кн.: Проблемы права социалистической государственнос¬ти и социального управления. - Свердловск, 1978, с. - 107; Уголовное право. Общая часть, М.: Юрид.лит-ра, 1994, с. - 189; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. М.: Юрист, 1996, с. - 194; Уголовное право России. Общая часть. Учебное пособие, М.: Изд-во Юрид.колледж МГУ, 1994, с. - 55;
Новое уголовное право России (учебное пособие). Общая часть, М.: ТЕИС, 1996, с. - 52; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций, М.:
БЕК, 1996, с.-234
2 См.: Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1956, с. -164
3 См.: Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. Уфа, 1993, с. - 20,25

другой классификации. Действительно, почему, к примеру, не считать юридическую ошибку видом фактической ошибки? При юридической ошибке лицо ошибается относительно какого-то факта - правомерно¬сти поведения, квалификации, вида и размера наказания и т.д. Иссле-дователь, утверждающий, что юридическая ошибка это ошибка от-носительно каких-то фактических обстоятельств, будет совершенно прав.'
С другой стороны, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств, например, в объекте преступления, совершенно обо-снованно можно отнести к виду юридической ошибки, поскольку про-исходит заблуждение относительно вида и характера нарушаемого общественного отношения, охраняемого определенными нормами права и только ими, в отношении которых так же имеется неправиль¬ное представление или оценка. Полагая, что нарушая одну сферу об-щественных отношений лицо считает, что нарушает и определенные нормы права. Поэтому, если виновный посягал, например, на лицо в связи с его политической деятельностью, но по ошибке лишил жизни другого, то его преступные действия будут рассматриваться как пре-ступление против основ конституционного строя и безопасности го-сударства, а не как преступление против жизни и здоровья.
Более того, само по себе понятие "ошибка в факте", "фактическая ошибка" не раскрывает уголовно-правового значения этого заблуж-дения, да и самой классификации в целом. Ошибка возможна, напри¬мер, в таком факте, который никак не влияет на характеристику пре¬ступного деяния. Применительно же к проблеме субъективного вме¬нения ошибка в факте не ориентирует правоприменителя на выясне¬ние того, какое значение имеет подобная ошибка для вменения, а от¬сюда и определения формы вины, ее содержания и т.д.
В литературе отмечалось, что весьма проблематичным для юриди-ческой практики является деление ошибки на извинительную и неиз-винительную. По этому поводу еще Н.С.Таганцев подмечал, что если ошибка неизвинительна, то устраняется умысел, а если ошибка изви-нительна, то устраняется всякое вменение.2 Позднее подобное возра-жение было высказано Л.И.Коптяковой.3
' См.: Якушин В.А. Ошибка в противоправности и ее значение для опре-деления вины и уголовной ответственности. В кн.: Актуальные вопросы со-ветского права. Казань, 1985, с. - 99
2 См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая, Т.1, С.-Пе-тербург, 1902, с.-545
3 См.: Коптякова Л.И. Указ.раб., с. -107

Отметим одну неточность в рассуждениях Н.С.Таганцева и Л.И.-Коптяковой. Неизвинительная ошибка необязательно ведет к неосто-рожной форме вины. Она может быть и в рамках умысла. В лучшем же случае неизвинительная ошибка может свидетельствовать о нали¬чии не умышленной, а неосторожной формы вины.
Мы полагаем, что подобная классификация ошибки возможна лишь при разграничении преступного и непреступного, ибо каждый из видов ошибки данной классификации подчеркивает, раскрывает различные юридические полюса социально-значимой деятельности.
Однако вряд ли возможно выделить эти виды ошибок в рамках преступного деяния. Например, лицо из-за заблуждения совершает не умышленное, а неосторожное преступление. Если рассматривать эту классификацию через призму субъективного вменения, то получает¬ся, что любая "извинительная" ошибка в рамках общественно опас¬ного деяния исключает вину и уголовную ответственность. В действи-тельности "извинительные" ошибки могут изменять, например, лишь содержание и форму вины, а отсюда и пределы субъективного вмене¬ния, но не исключают уголовную ответственность в целом.
Имеет практическое значение деление ошибки на существенную и несущественную, поскольку она может предопределять уголовно-пра-вовую оценку деяния. Ошибка лица в отношении обстоятельств, с ко-торыми законодатель связывает основание и пределы уголовной от-ветственности, может влиять на содержание и форму вины и в силу этого признаваться существенной. Определенное практическое зна¬чение имеют и иные классификации ошибок. Мы уже отмечали, что они имеют дополнительный, вспомогательный характер. В то же вре¬мя было бы неправильным их игнорировать или недооценивать, по¬скольку они являются предпосылкой для основных классификаций, помогают раскрыть те существенные признаки, на которых они мо¬гут строиться, которые служат их основой и базой. Вот почему следу¬ет согласиться с мнением Ф,Р,Сундурова о том, что "нельзя пренебре¬гать в качестве первоначальной стадии исследования сравнительным анализом на основе тех отдельных, частных признаков, которые ви¬димы для исследователя".'
Социальная ценность и практическая весомость классификации ошибок (равно как и иных явлений) при совершении социально-зна-
' СундуровФ.Р. Социально-психологические и правовые аспекты исправ¬ления и перевоспитания правонарушителей. Казань, 1976, с. - 38

чимых действий определяется значимостью того признака, который положен в основу этой классификации.'
Общеизвестно, что преступление представляет собой такой акт поведения человека, в котором диалектически представлено внешнее и внутреннее, физическое и психическое, объективное и субъективное. Именно это единство объективного и субъективного отражено в по¬нятии преступления, данного законодателем в ст. 14 УК РФ. Оно рас¬крыто путем указания основных, существенных признаков преступ¬ления. Преступление это общественно опасное противоправное и ви¬новно совершенное деяние, запрещенное уголовным законом под уг¬розой наказания.2
Содержание субъективной стороны, и прежде всего вины, опреде-ляется тем, как объективные и социально значимые факторы, опреде-ляющие общественную опасность и противоправность деяния, пред-ставлены в психике лица и каково отношение к ним личности, совер-шающей это деяние. Следовательно, "виновно совершаемое деяние" (подчеркнуто нами. - В.Я.) - вина есть ничто иное как отражение в психике лица общественной опасности и противоправности соверша-емого им деяния и психическое отношение к обстоятельствам, опреде-ляющим и раскрывающим эту опасность и противоправность. Такое взаимодействие внешнего и внутреннего и обусловленность последнего первым было подмечено еще В.И.Лениным. Он писал: "Признавать необходимость природы и из ее выводить необходимость мышления есть материализм."3
Все это позволило нам предположить, что неправильное отраже¬ние в психике лица основных признаков преступления "порождает" два основных вида ошибки: а) ошибку относительно характера и сте¬пени общественной опасности деяния (включая и последствия) и б) ошибку относительно характера противоправности совершаемых дей¬ствий.4
' См.: Загородников Н.И., Наумов А.В. Теоретические основы классифи¬кации преступлений в уголовном праве. - Правоведение, 1983, №2, с. - 56
2 В уголовно-правовой литературе выделяются и иные признаки преступ¬ления. См.: Джекебаев У.С. О социально-психологическом аспекте преступ¬ного поведения. - Алма-Ата, 1971, с. - 42; Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. - М.: Изд-во Моск.ун-та, 1969, с. - 60, 90, 100
'Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т. 18, с. -172
4 См.: Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. - Казань, 1988, с.-52

Общественная опасность и противоправность относятся к комп-лексным, синтезирующим признакам преступления. Считается аксио-мой, что характер и степень общественной опасности, например, оп-ределяется объектом посягательства, характером и величиной насту-пивших последствий, способами и средствами совершения преступле-ний и т.д. Из этого следует, что ошибка возможна в отношении како¬го-то из обстоятельств, определяющих характер и степень обществен¬ной опасности. В свое время это позволило нам сделать вывод о том, что в рамках заблуждения относительно характера и степени обще¬ственной опасности можно выделить ошибки: 1) в объекте, 2) в пред¬мете, 3) в личности потерпевшего, 4) в способе совершения преступле¬ния, 5) в средствах преступления, 6) в квалифицирующих обстоятель¬ствах, 7) в характере последствий, 8) в смягчающих и отягчающих обстоятельствах.' Кроме того, нами выделялась и ошибка в развитии причинной связи.2
Высказанная нами позиция подвергалась критике. Отмечалось, что выделение ошибки в предмете, личности потерпевшего, способе и сред-ствах совершения преступления вряд ли оправдано, поскольку "они либо представляют разновидности ошибки в объекте или объектив¬ной стороне, либо вообще не имеют значения для уголовной ответ-ственности".3