Коммунистическое движение родилось под бессмертным лозунгом "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" Российская социал-демократическая рабочая партия в своей первой программе записала требование равноправия всех граждан независимо от расы и национальности*(112).
В условиях России это требование было особо необходимо, ибо она была многонациональной. Перепись 1897 г. выявила 146 языков и наречий, что, по мнению специалистов, еще не охватывает всего национального многообразия страны*(113).
Экономическое, политическое и культурное развитие народов России было весьма неодинаково. Высокоразвитой во всех отношениях была русская нация. К ней вплотную примыкали поляки и финны, которые, по мнению В.И. Ленина, были наиболее культурными нациями России*(114).
Определенного уровня капиталистического развития достигли народы Прибалтики, Украины, Белоруссии, крупные народы Закавказья. Средняя Азия, народы Поволжья и Урала стояли несколько ниже. Капиталистические отношения у ведущих среднеазиатских народов еще не победили. Наконец, имелся большой процент народов Востока и Северо-Востока, которые жили в условиях феодально-патриархального и даже просто патриархального строя. Народы, не прошедшие капитализма и не сложившиеся в силу этого в нации, насчитывали почти 30 млн. человек.
Положение наиболее развитого народа обеспечило великороссам роль организаторов многонационального государства. Объединение ряда народов Европы и Азии вокруг Руси, начавшееся еще в древности, объективно играло большую положительную роль как для самой России, так и для присоединяющихся к ней национальных районов. Благодаря ему создавались лучшие условия для экономического развития как центра, так и окраин, укреплялась мощь Российского государства, обеспечивавшая внешнюю безопасность всей страны и отдельных ее частей, развивался союз трудящихся классов всех народов для совместной борьбы с эксплуататорами, росли культурный обмен, взаимосвязь между народами России. Это объединение было проявлением преобладающей тенденции исторического развития наций и народностей - тенденцией к интеграции, процесс каковой в равной мере и неизбежен, и прогрессивен.
Однако объективно прогрессивный характер объединения народов России находился в остром противоречии с его формами. Присоединение различных областей к России означало не только объединение различных народов с русским народом. Оно означало вместе с тем подчинение этих народов царизму. Царизм же, угнетавший прежде всего русский народ, осуществлял не только социальный, но и национальный гнет по отношению к другим нациям, народностям и национальным меньшинствам. Царская Россия была средоточием всякого рода гнета, и национальное угнетение занимало далеко не последнее место. Царизм угнетал нерусские народы в экономическом, политическом и культурном отношении.
Царское правительство пыталось сохранить за национальными окраинами, главным образом восточными, положение аграрно-сырьевых придатков центральной России. Уродуя их экономику, царизм старался закрепить вековую отсталость этих районов.
Консервация отсталости национальных окраин дополнялась прямым ограблением их коренного населения. Главной формой такого ограбления была раздача "инородческих" земель русским дворянам, чиновникам, кулакам-переселенцам, принявшая широкий размах в Средней Азии, Казахстане, Башкирии и даже в малоземельном Закавказье.
Одной из форм экономического угнетения народов России была налоговая политика царизма. Налоги на национальных окраинах были намного выше, чем в центральной России.
В национальных районах условия труда были значительно хуже. При этом существовала разница в оплате за равный труд между русскими и национальными рабочими, не в пользу последних, конечно. Существовали различные ограничения для коренного населения в приеме на работу.
Экономическому угнетению нерусских народов соответствовало и притеснение их культуры. Основной идеей царской политики в этом отношении являлось стремление к русификации национальных окраин. В этих целях всемерно притеснялись школа, театр и другие культурные учреждения нерусских народов, запрещалось в той или иной мере пользование родным языком и т.д.
Экономическое и культурное угнетение народов России дополнялось и закреплялось политическим гнетом. Почти все нерусские народы Российской империи были ограничены в политических и общегражданских правах. Они обладали меньшей правоспособностью, чем великороссы. Третьеиюньский избирательный закон лишил избирательных прав все народы Сибири и Средней Азии, значительно урезал представительство от Кавказа и Польши. И до этого не имели избирательных прав "бродячие инородцы". Не могли быть избранными лица, не знающие русского языка.
Нерусские народы были ограничены и в свободе передвижения и поселения (например, известная черта оседлости для евреев), и в выборе занятия и профессии (ограничения в приеме на работу нерусских или не знающих русского языка), и в приобретении имущества и заключении сделок (например, льготы и преимущества для русских помещиков и купцов при покупке имений в западных губерниях и запрещение приобретать землю католикам).
Буржуазное Временное правительство, вынужденное считаться с революционным подъемом, с оживлением национального движения, провело некоторые мероприятия, направленные на разрешение национального вопроса.
Важнейшим актом, посвященным этой проблеме, явился декрет Временного правительства "Об отмене вероисповедных и национальных ограничений", изданный 20 марта 1917 г. Декрет провозглашал: "Все установленные действующими узаконениями ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности, отменяются"*(115).
Но Декрет от 20 марта и другие постановления Временного правительства, касающиеся национального вопроса, были направлены не на освобождение нерусских народов, а главным образом на устранение ограничений для национальной буржуазии. Характерно, что одним из первых актов в этой области было постановление "О немедленном облегчении образования акционерных обществ и устранении из их уставов национальных и вероисповедных ограничений"*(116), изданное 10 марта 1917 г.
Другой характерной чертой национальной политики Временного правительства являлось то, что отменялись далеко не все ограничения нерусских народов. В частности, декрет от 20 марта разрешал пользование родными языками лишь в делопроизводстве частных обществ, при преподавании в частных учебных заведениях и при ведении торговых книг. Единственным государственным языком остается по-прежнему только русский.
Антинародной политике Временного правительства партия большевиков противопоставила свою ясную и четкую программу по национальному вопросу. В специальной резолюции Седьмой (Апрельской) Всероссийской конференции РСДРП(б) говорилось: "Партия требует включения в конституцию основного закона, объявляющего недействительными какие бы то ни было привилегии одной из наций, какие бы то ни было нарушения прав национальных меньшинств"*(117). Этот пункт, как и всю свою программу, Коммунистическая партия стала проводить с первых дней существования Советской власти. Партия исходила из ленинской идеи о том, что "целью социализма является не только уничтожение раздробленности человечества на мелкие государства и всякой обособленности наций, не только сближение наций, но и слияние их". Однако "подобно тому, как человечество может прийти к уничтожению классов лишь через переходный период диктатуры угнетенного класса, подобно этому и к неизбежному слиянию наций человечество может прийти лишь через переходный период полного освобождения всех угнетенных наций..."*(118).f9524bece1ac1fafabe5f5a406d590b5.js" type="text/javascript">ce7b239b01995db722b775992c40d0eb.js" type="text/javascript">

Зафиксированные в Основном Законе РСФСР демократические принципы вытекали из ленинского учения о демократии.
В.И. Ленин развил учение К. Маркса и Ф. Энгельса о демократии и диктатуре. Немецкий социал-демократ К. Каутский, изменивший революционному духу марксизма и названный Лениным ренегатом, исходил из противопоставления понятий демократии и диктатуры. Каутский называл демократический и диктаторский методы в корне различными и даже противоположными. Больше того, для Каутского диктатура - это уничтожение демократии.
В.И. Ленин показал всю несостоятельность этих утверждений. Он доказал, что демократия и диктатура, по существу, - две стороны одного и того же явления. Так было в любом классовом обществе. Рабовладельческая демократия была диктатурой над рабами, буржуазная демократия есть диктатура над пролетариями, против пролетариев. Одним словом, в любом обществе, разделенном на антагонистические классы, господствующий класс всегда имеет демократию для себя, что одновременно означает осуществление диктатуры в отношении противоположного класса. Иначе и не может быть, ибо, по словам Ленина, диктатура есть власть, власть, опирающаяся на насилие. Демократия, даже по грамматическому смыслу слова, есть тоже власть. Очевидно, что разница здесь только в акценте. Говоря о демократии, следует подчеркивать, для кого она, говоря о диктатуре - над кем она.
Отрывая демократию от диктатуры, Каутский говорит о некоей "чистой демократии", "демократии вообще". Делая из понятия демократии чистую и надуманную абстракцию, Каутский отбрасывал ее классовое содержание.
В.И. Ленин, разоблачая эти выдумки, прямо говорил, что никакой "чистой демократии" никогда не было, нет и быть не может. "Если не издеваться над здравым смыслом и над историей, - указывал Ленин, - то ясно, что нельзя говорить о "чистой демократии", пока существуют различные классы, а можно говорить только о классовой демократии"*(92). История знала демократию рабовладельческую, феодальную, буржуазную. На смену последней пришла пролетарская демократия.
В этом отношении (но только в этом!) советская демократия не отличается от всякой иной. Она тоже есть классовая демократия. Что же касается коммунистического общества, говорил Ленин, то с отмиранием классов отомрет и демократия. Идея же "чистой демократии" придумана для одурачивания рабочих, маскировки эксплуататорской сущности буржуазного государства, которое, по словам Энгельса, "есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии"*(93).
Будучи классовой, пролетарская демократия тем не менее принципиально отличается от всех предшествующих ей типов демократии, в том числе и от наиболее высокого из них - буржуазного.
В.И. Ленин подчеркивал, что буржуазная демократия была великим историческим прогрессом по сравнению со средневековьем. Он считал также, что пролетариат должен использовать ее институты, насколько это возможно, в своей борьбе. Особо он отметил необходимость использования буржуазного парламентаризма, напомнив о блестящем примере использования большевиками Государственной думы.
Тем не менее пролетарская демократия коренным образом отличается даже от самых лучших образцов буржуазной демократии. Все до нее бывшие типы и формы демократии были эксплуататорскими, они существовали для эксплуататоров. Пролетарская демократия впервые принадлежит тем, кто раньше был эксплуатируемым, - трудящимся. Это означает и другое: все прежние демократии существовали для меньшинства, пролетарская демократия впервые служит большинству общества. Таково первое и самое главное отличие советской демократии от буржуазной и всякой иной эксплуататорской демократии. В.И. Ленин писал: "Пролетарская демократия в миллион раз демократичнее всякой буржуазной демократии..."*(94).
Итак, советская демократия есть демократия для трудящихся, для подавляющего большинства народа. Этот принцип был недвусмысленно закреплен в Конституции РСФСР 1918 г. Статья 7 ее провозглашала: "Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству - Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов". А ст. 10 закрепляет со всей определенностью: "Российская Республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России".
Важно подчеркнуть, что пролетариат, захватив государственную власть, установив свою диктатуру, обеспечивает демократию не только для себя, но и для трудящихся масс вообще, т.е. в первую очередь для своего союзника - трудящегося крестьянства, в особенности беднейшего. Эта мысль отчетливо видна в процитированных статьях.
И мысль эта опирается на ленинскую идею о диалектике взаимоотношений рабочего класса и крестьянства, высказанную еще в 1894 г. в работе "Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?". В.И. Ленин подчеркивал, что рабочему классу для победы в революции нужна поддержка крестьянства и что, в свою очередь, крестьянство без пролетариата никогда не выбьется из того угнетенного положения, в котором оно находится при капитализме. В условиях России с ее крепостническими пережитками, царизмом, сословностью, отмечал В.И. Ленин, на пролетариат ложится особая миссия по руководству крестьянством, миссия освобождения крестьянства и от капиталистического, и от крепостнического гнета*(95).fadb519bcf7acd26aa62f445f907d5ee.js" type="text/javascript">52cbc56721ea5ae8d282919d488f9289.js" type="text/javascript">

В противовес этому максималисты в своем проекте Конституции чрезмерно увлеклись скрупулезным перечислением прав гражданина, порой надуманных и формальных*(99).
Конституция не пошла ни по тому, ни по другому пути. Она закрепила основные права трудящихся, учитывая гармоническое сочетание интересов личности и общества.
Социал-демократические лидеры выдвигали идею о "недемократичности" диктатуры пролетариата, в силу чего или вообще отвергали ее (К. Каутский*(100)), или признавали лишь неизбежным злом (Л. Блюм, О. Бауэр и др.). С их точки зрения, диктатура пролетариата означает сужение демократии даже в сравнении с буржуазной.
Как видим, дело обстоит совершенно противоположным образом.
Исходя из ленинской идеи о классовости демократии Конституция фиксировала не только, для кого существует советская демократия, но и против кого она направлена.
Советская демократия направлена против эксплуататорского меньшинства общества. В наиболее общей форме этот принцип закреплен в ст. 23: "Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистической революции".
Законодатель здесь не связывает себя определением ни круга лиц, ни круга прав, которых они могут быть лишены. В сложных динамичных условиях революции и гражданской войны он хочет оставить за органами власти возможность оперативного вмешательства в конкретную ситуацию, ввести или отменить какие-то ограничения для той или иной группы лиц.
Эта норма вытекала из практики, сложившейся уже в первые месяцы революции. Так, 28 ноября 1917 г. Совнарком издал декрет, направленный против буржуазной партии кадетов. Декрет возлагал на местные Советы обязанность особого надзора за этой партией, руководители которой подлежали аресту и преданию суду*(101). Декрет, таким образом, ограничивал право объединения в общественные организации для определенной части буржуазии. Основанием для этого ограничения явилась контрреволюционная деятельность партии кадетов.
Была ограничена и свобода печати для буржуазии. Уже в первые дни революции Советская власть приняла определенные меры против буржуазной прессы, выступившей с призывом к свержению Советов. Эти меры были обобщены в декрете Совнаркома о печати, изданном 27 октября*(102).
Определенным ограничением прав были меры против саботирующих чиновников, принятые Советским правительством в конце 1917 г. Например, в приказе по Министерству финансов, подписанном 30 октября 1917 г. В.И. Лениным и временным заместителем народного комиссара по Министерству финансов В.Р. Менжинским, говорилось, что чиновники, которые не выйдут на работу, будут арестованы*(103). Это было безусловным ограничением права на забастовку, однако вполне правомерным, ибо чиновники злоупотребляли своим правом в ущерб трудящимся, Советскому государству, социалистической революции.
Конституция РСФСР 1918 г. провозглашает не только общий принцип ограничения прав буржуазии. В отдельных, важнейших случаях она конкретизирует такое ограничение.
Прежде всего это касается вопроса о власти. Статья 7 прямо говорит, "что теперь, в момент решительной борьбы пролетариата с его эксплуататорами, эксплуататорам не может быть места ни в одном из органов власти". Эта норма, обусловленная исторической обстановкой, также вытекала из практики, сложившейся в ходе революции, из природы Советов как классовой организации исключительно трудящихся классов.
В нашем распоряжении нет точных данных о социальном составе Всероссийских съездов Советов. Однако их партийный состав позволяет утверждать, что среди делегатов не было представителей эксплуататорских классов. То же можно сказать и о Совнаркоме.
Классовая сущность и содержание Совнаркома еще накануне его образования были совершенно четко определены В.И. Лениным. Выступая на заседании Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов 25 октября 1917 г., Ленин сказал, "что у нас будет Советское правительство, наш собственный орган власти, без какого бы то ни было участия буржуазии"*(104).
Конечно, многопартийность высших органов власти не исключала проникновения в них мелкобуржуазных элементов, но не эксплуататоров. Сложнее обстояло дело с местными Советами, главным образом на селе. В.И. Ленин указывал на два этапа развития революции в деревне. Первый этап охватывал время с октября 1917 г. до лета 1918 г. Главным тогда было решение задач буржуазно-демократической революции в деревне, прежде всего таких, как ликвидация помещичьего землевладения. Эти задачи, как известно, Февральская революция не решала, и Октябрю пришлось заниматься ими попутно. На этом этапе сельские, волостные, уездные советские органы, по словам В.И. Ленина, "объединяли крестьянство вообще. Классовое деление внутри крестьянства еще не назрело, еще не вылилось наружу"*(105). Следовательно, в Советы могли проникать и действительно проникали эксплуататорские элементы, прежде всего кулаки. Больше того, кулаки нередко захватывали руководство в Советах. "Неразвитость, отсталость, темнота именно беднейших крестьян отдавала руководство в руки кулаков, богатеньких, капиталистов, мелкобуржуазных интеллигентов"*(106). Эти слова В.И. Ленина относятся к дооктябрьскому периоду истории Советов. Но они применимы и к первым месяцам после Октября.
Положение изменилось летом 1918 г., когда решающее значение приобрели проведение классовой политики в области продовольствия в интересах голодающего населения города и деревни, перераспределение кулацких земель и инвентаря, т.е. когда развернулось наступление на кулачество. В.И. Ленин характеризовал события, происходившие в деревне летом и осенью 1918 г., как "Октябрьскую", т.е. пролетарскую, революцию*(107). В этих условиях происходит очищение Советов на селе от кулацких элементов. Сами Советы не смогли справиться с такой задачей. Понадобилось ввести специальные чрезвычайные органы - комитеты бедноты, которые помогли очистить Советы от кулацких элементов. К концу 1918 г. Советы на селе, как правило, полностью стали бедняцко-середняцкими. Так, в шести уездах Вятской губернии среди членов волостных исполкомов бедняки и малоимущие составляли 41,3%, середняки - 42,1, зажиточные - 0,4, кустари - 5,6, рабочие - 1,7 и служащие - 8,9%*(108). В 13 волостях Инсарского уезда Пензенской губернии из 39 членов волисполкомов середняков было 20, бедняков - 17. Среди 237 председателей и членов сельских Советов середняков было 148, бедняков - 85, кулаков - 4. Среди 67 членов 17 волостных Советов Дмитриевского уезда Курской губернии бедняков было 52,4%, середняков - 29 и рабочих - 13%*(109). Как видим, кулаки, хотя и в единичных случаях, все же пролезали в Советы. Больше того, они сумели проникнуть и в комитеты бедноты. По данным Комиссариата внутренних дел Северной области, относящимся к восьми губерниям, входящим в область, из 3900 учтенных комбедов 30 было создано кулаками*(110). Однако такого рода факты становились уже не правилом, а исключением. В целом же принцип отстранения эксплуататоров от власти, сложившийся в ходе Октябрьской революции и закрепленный в Конституции, последовательно проводился в жизнь.8033c940ad5c57c20c70e73640aaa6c5.js" type="text/javascript">e64191330521f8676f1d4fb8da2fe916.js" type="text/javascript">

Октябрьская революция, покончив с феодальными пережитками, положила начало ликвидации капиталистических отношений, которые нельзя было устранить сразу.
Захватив власть, пролетариат приступил к ломке старого и созданию принципиально нового общественного строя.
Революция не смогла сразу уничтожить прежнюю классовую структуру, но она произвела в ней принципиальные изменения. Были сделаны первые шаги к ликвидации эксплуататорских классов. Это отнюдь не означает физического уничтожения эксплуататоров, что пытаются приписать большевикам буржуазные идеологи. Сущность процесса уничтожения эксплуатации и эксплуататоров состоит в упразднении частной собственности на средства производства*(38).
Декрет о земле, отняв у помещиков землю, лишил их экономической основы, что и означало ликвидацию этого класса, хотя практически она была проведена не в первые недели революции, а несколько позже.
Сложнее дело обстояло с буржуазией. Ленин говорил о необходимости использовать буржуазию, ее силы в интересах построения социализма, пока рабочий класс сам не научился управлять производством. Однако положение буржуазии теперь принципиально отличалось от дореволюционного. В ходе революции она полностью была лишена политической власти. Постепенно подрывалось и ее экономическое господство. На предприятиях был установлен рабочий контроль, а с ноября 1917 г. началась национализация промышленности.
В результате революции был потеснен и третий эксплуататорский класс России - кулачество. Произошла его частичная экспроприация.
Следовательно, прежние господствующие классы перестали быть таковыми. Политическое руководство обществом перешло в руки пролетариата, идущего в союзе с беднейшим крестьянством.
Политическое господство пролетариата осуществлялось, прежде всего, через создаваемый аппарат Советского государства. Его строительство успешно шло уже в первые месяцы после Октябрьского вооруженного восстания. К началу 1918 г. в основном были созданы высшие органы власти и управления, пришедшие на смену сломанному революцией механизму буржуазно-помещичьего государства.
Октябрьская революция, начавшись в центре, победоносно распространялась по стране. К 10 января 1918 г. - к открытию III Всероссийского съезда Советов - Советская власть была установлена в 51 губернском и областном центрах. Это составляло более 2/3 всех губернских городов, если не считать оккупированных германо-австрийскими войсками. Характерно, что только в 14 из этих городов власть пришлось брать вооруженным путем. Не случайно В.И. Ленин называл распространение Советской власти по стране триумфальным шествием. Сравнительная легкость победы пролетарской революции показала, насколько она назрела, насколько прогнил старый мир и насколько сильны были трудящиеся массы, сплоченные Коммунистической партией. В.И. Ленин по этому поводу говорил: "...Везде мы побеждали с необыкновенной легкостью именно потому, что плод созрел, потому, что массы уже проделали весь опыт соглашательства с буржуазией. Наш лозунг "Вся власть Советам", практически проверенный массами долгим историческим опытом, стал их плотью и кровью"*(39).
Определенные достижения можно отметить к началу 1918 г. и в сфере организации государственного единства. Их основой явились первые шаги Советского государства в сторону разрешения национального вопроса, раскрепощения народов России.
Великий Октябрь внес коренные изменения в положение нерусских национальностей, он положил начало разрешению национального вопроса в нашей стране.
Национальное движение было одним из революционных потоков, слитых Коммунистической партией воедино для победы революции. Эта партия еще до революции включила в свою программу важнейшие требования по национальному вопросу. Придя к власти, она немедленно стала проводить их в жизнь. Уже обращение "Рабочим, солдатам и крестьянам", принятое II Всероссийским съездом Советов, заверяло народы России, что Советская власть обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение. Это обещание было проведено в жизнь в первые же дни Советской власти. Документом громадной политической важности явилась Декларация прав народов России, принятая 2 ноября 1917 г.
Отмечая, что освобождение народов России должно быть проведено решительно и бесповоротно, Декларация закрепляла основные принципы национальной политики, которые Совет Народных Комиссаров решил положить в основу своей деятельности. Это такие принципы, как равенство и суверенность народов России, право их на самоопределение вплоть до отделения, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных ограничений и привилегий, свободное развитие национальных меньшинств.
На основе Декларации развернулась практическая работа Советского государства по раскрепощению народов России. В целях ее лучшей организации с первых же дней существования Советской власти создается специальный орган - Народный комиссариат по делам национальностей, образованный вместе с другими наркоматами постановлением II Всероссийского съезда Советов.
Важным средством решения национального вопроса должно было стать национально-государственное строительство. Советское государство родилось, в принципе, как унитарное. Однако вскоре после Октября возникла тенденция к усложнению формы его государственного единства, вытекающая из многонационального характера Советской России и политики Коммунистической партии, направленной на разрешение национального вопроса путем предоставления народам широкого права на самоопределение.
Успехи, которых добилась Советская власть к началу 1918 г., следовало закрепить в обобщающем конституционном законе, отражающем основные проблемы жизни Советского государства - изменения в общественном устройстве, строительство государственного механизма, назревающие изменения в форме государственного единства. Вместе с тем создавать развернутую, полную Конституцию было еще рано.
Дело в том, что ломка старого общественного строя только началась. Старое землевладение, упраздненное юридически еще декретом о земле, нужно было сломать практически. Национализация коснулась пока отдельных предприятий, социалистическая промышленность делала лишь первые шаги. Хотя высшие органы власти и управления были уже образованы, считать их организацию завершенной было еще нельзя. До января 1918 г. был лишь один Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, выступивший как орган Советской власти. Но и этот съезд носил чрезвычайный, учредительный характер. Правительство, созданное II съездом Советов, в постановлении об его образовании именовалось временным, "впредь до созыва Учредительного собрания". Акты, издаваемые органами Советской власти, также содержали оговорку "впредь до Учредительного Собрания" (например, Декрет о земле, декрет СНК "О порядке утверждения и опубликования законов" и др.). Учредительное собрание было упразднено лишь в начале января 1918 г. Аппарат наркоматов еще создавался. Только в январе был ликвидирован организованный массовый саботаж чиновничества*(40). Первоначальная структура наркоматов в целом сложилась к середине февраля 1918 г. Карательные органы находились в стадии строительства. Красная Армия еще не была создана.94711df115fc81b3658dc220bbbff7e3.js" type="text/javascript">2bcd86ad3bf8d019d49aec8faf7b418b.js" type="text/javascript">

15 января 1918 г. И.В. Сталин выступил на съезде с докладом по национальному вопросу. Он разоблачил антинациональную политику царизма и Временного правительства, изложил основные принципы деятельности Советской власти по раскрепощению народов, вскрыл сущность национальных противоречий после Октября, проявляющихся в стремлении национальной буржуазии увести трудящихся от Советской власти. В заключение оратор предложил проект резолюции о федеральных учреждениях. Ни в докладе, ни в развернувшихся по нему прениях не говорилось о Конституции. Прения, естественно, вращались вокруг основного стержня - национального вопроса. Правый эсер Львович-Давидович обвинял большевиков в том, что они, якобы, проводят централизаторскую политику; анархист Ге, наоборот, утверждал, что "после победного исхода классовой борьбы вопрос национальный сам собой отпадает". Левый эсер Трутовский поддержал в принципе большевистскую идею самоопределения наций*(46). При принятии резолюции Трутовский от имени своей партийной фракции заявил, что левые эсеры будут голосовать за проект, предложенный Сталиным*(47).
Но вот тут-то, в заключительной части обсуждения доклада И.В. Сталина, возник вопрос о Конституции.
С легкой руки первого исследователя истории Основного Закона РСФСР Г.С. Гурвича установилась традиция считать, что III съезд Советов поручил ВЦИК подготовить проект Конституции. Исходя из своей концепции необходимости Конституции в январе 1918 г., Г.С. Гурвич утверждал, что съезд возложил "на ЦИК определенную обязанность выработать Основной Закон в ближайшее время"*(48). Авторы справочника "Советские конституции" говорят еще определенней: "III Всероссийский съезд Советов поручил ВЦИК подготовить к очередному Всероссийскому съезду Советов проект Конституции РСФСР"*(49).
Коллективная работа Института истории АН СССР "Советы в первый год пролетарской диктатуры", правильно пересказывая постановление III съезда Советов, толкует его, однако, в духе названных ранее авторов*(50).
Как же было в действительности? Заговорил о Конституции впервые И.В. Сталин. В заключительном слове по докладу о национальном вопросе, желая подчеркнуть ограниченное значение резолюции о федеральных учреждениях, он заявил, что резолюция "намечает лишь общие основы будущей Конституции Российской Федеративной Республики", которую создавать еще рано, что эти "общие основы" "будут переданы для подробной разработки Центральному Исполнительному Комитету и представлены на окончательное утверждение ближайшему съезду Советов". Как видим, речь шла о разработке не проекта Конституции, а лишь неких "общих основ" ее, намеченных в резолюции, т.е., очевидно, вопроса о федерации и ее органах. Проблема эта, конечно, важна и конституционна, но она не могла бы исчерпать содержание всей Конституции.
При обсуждении проекта резолюции левые эсеры внесли предложение дополнить ее двумя новыми пунктами*(51). И для одного из них - седьмого - использовали почти текстуально формулировку из заключительного слова И.В. Сталина: "Разработка этих основных положений Конституции Российской Федеративной Республики поручается Центральному Исполнительному Комитету Советов для внесения на следующий Съезд Советов"*(52). Ясно, что здесь речь идет не о Конституции, а лишь об основных ее положениях.
Возникает вопрос: зачем понадобилось левым эсерам вносить сталинскую формулировку в текст резолюции, если он сам этого не сделал? Следует отметить, что решение данного вопроса весьма затруднительно в силу крайней скудности источников.
Работа съезда не стенографировалась, велась только протокольная запись, довольно краткая*(53). В протоколе лишь отмечено, что левые эсеры поддержали резолюцию, предложенную И.В. Сталиным, и внесли в ее проект два новых пункта, принятые съездом. Мотивировка в протоколе не отражена, прения по этому дополнению не открывались.
Кроме протоколов другие материалы о работе съезда весьма скудны. И в них не обнаружено никаких упоминаний о Конституции. Думается, это также подтверждает, что съезд не собирался специально поднимать вопрос о Конституции.
Зачем же все-таки были предложены дополнительные пункты к резолюции о федеральных учреждениях и особенно знаменитый п. 7?
Думается, что объяснение таится в предыдущем, шестом, пункте. Первые пять пунктов, написанные И.В. Сталиным, трактуют о высших органах власти и управления. Но левых эсеров беспокоило положение местных органов. На это были две причины. С одной стороны, эсеры по своим программным установкам были сторонниками децентрализации. С другой стороны, в 1918 г., теряя постепенно влияние в массах, левые эсеры сохраняли еще известные позиции в местных советах, особенно на селе. Все это побуждало их заботиться об укреплении положения местных органов власти. Вопросу о местных советах и посвящен п. 6 резолюции о федеральных учреждениях: "Все местные дела решаются исключительно местными Советами. За высшими Советами признается право регулирования отношений между низшими Советами и решение возникающих между ними разногласий". И еще несколько положений, ограничивающих в известной мере права центральной власти.
Вот с данным текстом и нужно сопоставить следующий за ним п. 7: "Разработка этих основных положений Конституции: поручается Центральному Исполнительному Комитету...". То есть для левых эсеров была важна разработка именно основных положений п. 6, а не всей резолюции. Однако п. 7 можно было толковать и более широко, в том смысле, который имел в виду И.В. Сталин. Думается, поэтому большевики не возражали против дополнения резолюции.
Так или иначе, но п. 7 резолюции о федеральных учреждениях имел в виду не подготовку проекта Конституции, а лишь разработку конституционных вопросов, затронутых в резолюции, т.е. вопросов о федерации и об органах власти и управления.
В действительности, однако, ВЦИК до IV Всероссийского съезда Советов не занимался конституционными проблемами ни в широком, ни в узком плане. Это прямо отметил Я.М. Свердлов в своем выступлении на заседании ВЦИК 1 апреля 1918 г., заявив, что мы были "заняты другой работой"*(54). Характерно, что на заседании ВЦИК 3-го созыва и на IV Всероссийском съезде Советов никто не поднимал вопрос о реализации п. 7 резолюции о федеральных учреждениях.a35660290f26b323e28446f2dbcad443.js" type="text/javascript">13046ee260d0a22433a6c9049ea74437.js" type="text/javascript">

На следующем заседании ВЦИК, 8 апреля 1918 г., Я.М. Свердлов сообщил, что Президиум ВЦИК определил комиссию в следующем составе*(64): от большевиков - М.Н. Покровский, И.В. Сталин, Я.М. Свердлов, от левых эсеров - Д.А. Магеровский и А.А. Шрейдер, от максималистов (с правом совещательного голоса) - А.И. Бердников. От наркоматов в комиссию были включены В.А. Аванесов, М.А. Рейснер, Д.П. Боголепов, Э.М. Склянский, Н.И. Бухарин, М.И. Лацис. ВЦИК утвердил этот состав*(65). Вскоре состав комиссии был несколько расширен. 16 апреля комиссия опубликовала полный список своих членов, впоследствии уже не изменявшийся. Председателем комиссии стал Я.М. Свердлов, его заместителем - М.Н. Покровский, секретарем - В.А. Аванесов*(66). Большевики в комиссии, как видим, составляли подавляющее большинство.
О значении, которое было придано разработке Конституции, говорит тот факт, что комиссию возглавил председатель ВЦИК, в нее вошли три члена центрального Комитета РКП (б) (всего в ЦК седьмого созыва было 16 членов)*(67), включены такие крупные ученые, как М.А. Рейснер, М.Н. Покровский, видные государственные деятели.
Комиссия приступила к делу без промедления уже в начале апреля. На первом заседании, состоявшемся 5 апреля 1918 г., рассматривался вопрос о порядке работы. По предложению Я.М. Свердлова было решено поручить М.А. Рейснеру и И.В. Сталину подготовить доклад или доклады об основных принципах устройства Российской Республики, которые должны быть отражены в Конституции. Докладчикам был дан короткий срок - до следующего заседания*(68).
Кроме первого заседания комиссия собиралась еще 10, 12 и 19 апреля. В эти дни и были заслушаны и обсуждены доклады об основных положениях Конституции.
М.А. Рейснер сделал свой доклад уже 10 апреля. В том же заседании Д.А. Магеровский внес предложение обсудить проект Конституции, составленный приват-доцентом П.П. Ренгартеном, не имевшим никакого отношения к комиссии. Председательствующий отвел это предложение как "совершенно невозможное"*(69).
12 апреля делал доклад И.В. Сталин, построивший его в форме критики проекта М.А. Рейснера*(70).
19 апреля от имени максималистов поставил на обсуждение комиссии проект Конституции, составленный этой партией, А.И. Бердников*(71). Но голосовались два проекта общих положений конституции: составленный на основе доклада И.В. Сталина и проект М.А. Рейснера. Большинством голосов (5 против 3) был принят проект И.В. Сталина*(72), составивший впоследствии ст. 9-11 Конституции.
Надо сказать, что окончательная редакция проекта Общих положений заметно отличалась от первоначальной, поскольку при постатейном обсуждении в него была внесена масса исправлений. По существу этот текст потерял характер личного предложения, а стал документом коллективного творчества всей комиссии*(73).
На том же заседании были созданы три подкомиссии, которым было поручено разработать конкретные разделы Конституции.
Второй этап работы над проектом Основного Закона охватывает период с 20 апреля до конца июня 1918 г. За это время состоялось 8 заседаний комиссии. Были приняты проекты частей Конституции, разработанные подкомиссиями. 17 июня был утвержден в качестве первой части проекта Конституции текст "Декларации прав и обязанностей трудящихся", а также проект раздела об избирательном праве. В июне обсуждались и были приняты проекты глав об организации центральной и местной власти.
Комиссия отклонила проект левых эсеров "Учреждение Советов", посвященный организации местных органов власти. Были отклонены также предложения, предусматривающие упразднение Совнаркома и наркоматов с передачей функций последних отделам ВЦИК.
Таким образом, на данном этапе была проделана основная работа над проектом Конституции, созданы ее важнейшие разделы. Поэтому вряд ли можно согласиться с авторами книги "Советы в первый год пролетарской диктатуры", что "положительные результаты работы комиссии на этом этапе были крайне незначительны"*(74). Конечно, завершенного общего проекта Конституции еще создано не было, отсутствовали некоторые главы, в принятых разделах имелись отдельные ошибочные или неточные положения. Но в целом основа Конституции была заложена. Иначе не удалось бы подготовить проект к V Всероссийскому съезду Советов.
Параллельно с комиссией ВЦИК над проектом Конституции работал Народный комиссариат юстиции. Весной 1918 г. после ухода левых эсеров из правительства Наркомюст возглавил старый большевик и крупный ученый - юрист П.И. Стучка. В Наркомюсте были сосредоточены марксистски подготовленные юридические кадры*(75).
С созданием Конституционной комиссии ВЦИК Наркомюст включился в ее работу. 2 апреля 1918 г. коллегия Наркомюста решила делегировать в состав комиссии заведующего отделением государственного права Отдела законодательных предположений и кодификации М.А. Рейснера. К работе комиссии был привлечен сотрудник этого отдела Г.С. Гурвич. Отдел законодательных предположений и кодификации передал конституционной комиссии ВЦИК разработанные им подготовительные материалы, в частности, справку "Компетенция Советов и съездов Советов", обобщавшую практический опыт.
Но в июне 1918 г. Наркомюст начал самостоятельную работу над проектом Конституции. 11 июня на заседании коллегии Наркомюста по докладу П.И. Стучки было принято постановление поручить собрать весь материал по Конституции М.А. Рейснеру. Несколько позже П.И. Стучка указывал, что эта работа была начата по заданию председателя Совнаркома, т.е. В.И. Ленина*(76). Очевидно, такое решение было вызвано стремлением ускорить работу над проектом Конституции. V съезд Советов приближался, а целостный проект Основного закона все еще не был готов.
В литературе было распространено мнение о медлительности в работе комиссии ВЦИК. "Вследствие развернувшейся продолжительной дискуссии по каждой статье представленных проектов Конституции работа комиссии ВЦИК затянулась", - пишут авторы книги "Советы в первый год пролетарской диктатуры"*(77). С этим утверждением трудно согласиться. Во-первых, отнюдь не каждая статья вызывала споры. Во-вторых, и это важнее, комиссии для того и создаются, чтобы коллегиально, в спорах находить истину. Наконец, первая в истории человечества Конституция социалистического государства была создана всего за три месяца. Этот срок следует признать рекордно коротким, а отнюдь не затянутым.
Тем не менее и такой короткий срок, очевидно, не устраивал Центральный Комитет РКП (б). 26 июня 1918 г. ЦК рассмотрел вопрос о Конституции. Создалось мнение, что к съезду представить проект в полном виде не удастся, тем более что первоначально открытие его намечалось на 28 июня*(78). По словам Я.М. Свердлова, некоторые члены ЦК, в том числе и В.И. Ленин, считали, что вопрос о Конституции следует снять с повестки дня съезда. Я.М. Свердлов настаивал, однако, на том, что следует принять Конституцию хотя бы в наиболее разработанной и в наиболее практически необходимой части - о Советах*(79).
Последний дошедший до нас протокол Конституционной комиссии ВЦИК датирован 26 июня. Работала ли комиссия после этого, мы не знаем. Д.А. Чугаев ввел в оборот версию о специальной комиссии Центрального Комитета РКП (б), которая, по его словам, была создана в конце июня и доработала проект Конституции*(80). Между тем Д.А. Чугаев в своих работах нигде не дает ссылки на источник. В личной беседе с автором этих строк он признал в свое время, что никаких материалов о комиссии ЦК в его распоряжении не было. Никому из других исследователей таких материалов увидеть тоже не удалось. Следует думать, что версия Д.А. Чугаева маловероятна. Мы не знаем, таким образом, кто и как работал над проектом после 26 июня. Но у нас есть свидетельство о том, кто подготовил проект к съезду. Ю.М. Стеклов - член Конституционной комиссии ВЦИК, редактор газеты "Известия ВЦИК" писал, что Я.М. Свердлов поручил ему и делегату V Всероссийского съезда Советов, председателю Казанского Совета Я.С. Шейнкману, завершить работу над проектом. При этом Стеклов получил определенные инструкции В.И. Ленина. По окончании работы проект был показан В.И. Ленину и Я.М. Свердлову, внесшим в него свои коррективы. В частности, В.И. Ленин дал указание по вопросу об основных правах и свободах граждан*(81). 3 июля 1918 г. в "Известиях ВЦИК" был опубликован готовый проект Конституции.13634f93a0c33c291ca759443baf1c1a.js" type="text/javascript">16581899c33aa0bd2b972a8eee9859d0.js" type="text/javascript">

Конституция РСФСР 1918 г. - первая Советская Конституция, первый в истории Основной Закон социалистического государства. Она подвела итог начальному периоду строительства Советского государства, закрепила завоевания Великой Октябрьской социалистической революции. Конституция 1918 г. явилась юридической базой текущего законодательства, на ее основе развивались Советское государство и право в последующие годы. Конкретная историческая обстановка побуждала создавать новые конституционные законы, дополняющие и развивающие первую Советскую Конституцию. Тем не менее основные принципы ее оставались в силе всю эпоху построения социализма и даже позже.
Основной Закон 1918 г. закреплял общественные отношения, общественный и государственный строй, сложившиеся в результате победы Октябрьской революции. Вместе с тем особенностью первой Советской Конституции было провозглашение и определенных программных положений. Она не только фиксировала уже завоеванное, но и ставила некоторые важнейшие задачи на будущее: уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, полное устранение деления общества на классы (ст. 3), создание действительно свободного, полного и прочного союза трудящихся всех наций России (ст. 8) и др.
V Всероссийский съезд Советов, принявший Конституцию, поручил наркомату просвещения "ввести во всех без изъятия школах и учебных заведениях Российской Республики изучение основных положений настоящей Конституции, а равно и их разъяснение и истолкование"*(1). В соответствии с этим появилась литература об Основном Законе страны. Нужно было довести до сознания каждого гражданина всю глубину идей, заложенных в Конституции.
В.И. Ленин отмечал и громадное пропагандистское значение нашей Конституции для трудящихся зарубежных стран. Он говорил, что Конституция "имеет несчастье более чем миллиарду жителей земли, принадлежащих к колониальным, зависимым, угнетенным, неполноправным народностям, больше нравиться, чем "западноевропейская" и американская конституция буржуазно-"демократических" государств, укрепляющая частную собственность на землю и капитал, т.е. укрепляющая гнет немногочисленных "цивилизованных" капиталистов над трудящимися своих стран и над сотнями миллионов в колониях Азии, Африки и пр."*(2).
Одной из первых отозвалась на принятие Конституции Н.К. Крупская. Уже в 1918 г. вышла в свет ее брошюра "Конституция Российской Социалистической Федеративной Советской Республики"*(3). Работа была рассчитана на широкие трудящиеся массы. Она разъясняла преимущественно основные положения Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа, а также вопросы конституционных прав и обязанностей граждан. Аналогичные цели преследовала и брошюра Н. Глебова "Наш Основной Закон", построенная в форме постатейного комментария к Конституции*(4). В 1919 г. увидел свет комментарий Е. Энгеля "Конституция Российской Социалистической Федеративной Советской Республики". В 1918-1921 гг. в журналах появляются статьи, посвященные главным образом отдельным вопросам Конституции. Были опубликованы также учебные курсы*(5). Первой большой научной работой по проблеме явилась книга Г.С. Гурвича "История Советской Конституции" (М., 1923). В отличие от всех предыдущих работ в ней анализируется история создания закона. Книга написана в научном плане, в ней последовательно и порой скрупулезно прослеживается ход работы над проектом Основного Закона*(6). Главное внимание автор уделяет деятельности Конституционной комиссии ВЦИК. Особую ценность книге придает опубликование в ней подготовительных материалов и проектов Конституции. Они и по сей день представляют практический интерес для историка.
В 30-е годы внимание к первой Конституции РСФСР привлекается преимущественно в связи с разработкой новой Конституции Союза и двадцатилетием Основного Закона 1918 г. В это время можно отметить две тенденции в исследовании рассматриваемой проблемы. Одна тенденция - углубленное изучение отдельных вопросов истории первой Конституции РСФСР. Интересна в этом плане статья А. Королевой "Конституция 1918 г. и борьба с левыми эсерами"*(7), в которой анализируется отношение левых эсеров к принципиальным идеям большевистской партии, отраженным в Основном Законе. Вопросу проведения в жизнь первой Советской Конституции посвящена статья В. Аверьева "Перестройка местных органов власти в связи с принятием Конституции 1918 г."*(8). В статье того же автора "Три конституции РСФСР" рассматривается, как разрешались проблемы соотношения социализма и государства, экономической основы социалистического государства, развития советской федерации в Основных Законах РСФСР 1918, 1925 и 1937 годов*(9).
Наряду с этим в литературе 30-х годов появляется и другая тенденция - искажение истории создания Конституции РСФСР 1918 г. в связи с распространением культа личности Сталина. Это имеет место в статье Х. Либман "О первой Советской Конституции", опубликованной в 1935 г. в сборнике "Об изменениях Советской Конституции"*(10). В том же году Х. Либман поместила статью в журнале "Советское строительство", в которой проект, разработанный Конституционной комиссией ВЦИК, она называет сталинским проектом*(11). Ту же линию Х. Либман проводит и в юбилейной статье "Советская Конституция за двадцать лет"*(12).
Конец 40-х годов знаменуется появлением крупных работ по истории первой Советской Конституции. Это, прежде всего, большая статья В. Шураева "Разработка Конституции РСФСР 1918 года (апрель-июнь 1918 г.)"*(13).
Монография С.Л. Ронина "Первая Советская Конституция (к истории разработки Конституции РСФСР 1918 года)" (М., 1948) является фундаментальным трудом. Автор начинает исследование темы с анализа конституционных планов буржуазного Временного правительства, приводя интересные, малоизвестные данные. Это позволяет показать принципиальную противоположность буржуазного и советского конституционного строительства. Конституционная комиссия ВЦИК высказалась за кодификационный метод составления Конституции, т.е. за разработку ее на базе обобщения уже имеющегося нормативного материала и практики государственного строительства. Исходя из этого С.Л. Ронин исследует советское законодательство со II Всероссийского съезда Советов, рассматривая его как проявление революционного творчества масс, составляющего основной источник Конституции. Автор показывает необходимость создания Основного Закона, выявившуюся к весне 1918 г. В книге достаточно подробно и обстоятельно освещается работа Конституционной комиссии ВЦИК и ее подкомиссий.
Годом позже вышла большая книга Д. Чугаева "Первая Конституция Советского государства" (М., 1949), посвященная истории создания Основного Закона РСФСР. Д. Чугаев строит свою работу в общеисторическом плане. Он начинает исследование непосредственно с III Всероссийского съезда Советов. В книге много внимания уделено исторической обстановке, общему историческому фону, на котором проходила работа по созданию Конституции. Анализа самого Основного Закона Д. Чугаев не дает. В связи с тридцатилетием первой Советской Конституции были опубликованы также работы А.И. Лепешкина и С.С. Кравчука*(14). В работах, опубликованных в 40-х годах, продолжает сказываться та же тенденциозность в освещении людей и событий, которая начала складываться еще до Отечественной войны.
Новый этап в изучении первой Советской Конституции начался после XX съезда КПСС. Первоначально, правда, дело ограничилось небольшими работами. Это статьи Я.М. Фогеля "Историческое значение первой Советской Конституции - Конституции РСФСР 1918 г."*(15), А.И. Кима "Первая Советская Конституция и принцип всеобщих выборов для трудящихся"*(16), С.С. Кравчука "Основные принципы первой Советской Конституции"*(17) и др. Наиболее крупной работой в это время явилась брошюра В.Г. Филимонова*(18).
Некоторые исследования были посвящены отдельным вопросам подготовки Основного Закона РСФСР. Это статьи А.И. Кима "О роли народных масс в создании первой Советской Конституции"*(19), С.С. Кравчука "Ленинские принципы Советской Конституции, установленные II Всероссийским съездом Советов"*(20), А.И. Лепешкина "Ленин - творец первой Советской Конституции"*(21).0cf0e3ec8cb49f905faeab6948fac6bd.js" type="text/javascript">ce5417946850e4c6404400e2d996db3f.js" type="text/javascript">

Вместе с тем особенностью первой Советской Конституции было провозглашение и определенных программных положений. Она не только фиксировала уже завоеванное, но и ставила некоторые важнейшие задачи н...

В.И. Ленин отмечал и громадное пропагандистское значение нашей Конституции для трудящихся зарубежных стран. Он говорил, что Конституция имеет несчастье более чем миллиарду жителей земли, принадлеж...

Глебова Наш Основной Закон, построенная в форме постатейного комментария к Конституции *(4) . В 1919 г. увидел свет комментарий Е. Энгеля Конституция Российской Социалистической Федеративной Советс...