Государственный обвинитель и прокурор могут отказываться от обвинения только в суде первой инстанции. При рассмотрении дела в суде апелляционной или кассационной инстанции лицо, осуществ-ляющее уголовное преследование, лишено возможности самостоя-тельно переформулировать обвинение. На момент кассационного пе-ресмотра спор о виновности между государством, предъявившем об-винение, и подсудимым и его защитником уже разрешён, по делу принято судебное решение. Дело может разрешаться и разрешается по существу один раз в суде первой инстанции. Всякий иной суд только проверяет правильность решений суда первой инстанции и признаёт их верными или неверными . При производстве по провер-ке законности и обоснованности решений суда решаются задачи вы-явления и устранения судебных ошибок и нарушений закона, обес-печения единообразия судебной практики . Государственный обви-нитель не может своим решением отменять судебное решение.
Разделение таких субъектов, как прокурор и государственный обвинитель вызвано необходимостью участия обвинителя в суде по всем уголовным делам (ч.1.ст. 246 УПК). Во время обсуждения про-екта УПК против этой прогрессивной новеллы, позволяющей обес-печить истинную состязательность в судебных стадиях, высказыва-лись многочисленные возражения. В качестве основных причин не-возможности поддержания обвинения по всем делам указывались: нехватка кадров , большие нагрузки на работников прокуратуры , отсутствие у значительного числа работников практического опыта . Вместе с тем вносились предложения, позволяющие преодолеть существующие препятствия. Так, чтобы уменьшить нагрузку на ра-ботников прокуратуры, предлагалось предоставить возможность поддерживать обвинение по нетяжким преступлениям представителю органа дознания , как это было в Уставе уголовного судопроиз-водства 1864 года . Именно по этому пути пошёл законодатель, пре-доставив право поддерживать обвинение следователю или дознава-телю (п.6 ст. 5, ч.4 ст. 37 УПК). Представляется, что как временная мера такое решение, позволяющее преодолеть нехватку штатных единиц, вполне оправдано, однако, в дальнейшем было бы целесооб-разнее ввести специальную должность судебного представителя ор-гана дознания, занимающегося исключительно поддержанием обви-нения в судах.
Нельзя не согласится с тем, что «функции государственного об-винителя могут выполнять далеко не все сотрудники прокуратуры, что это особый вид деятельности, овладеть всей тонкостью которой не каждому юристу дано» . Для создания необходимых кадров и по-вышения уровня подготовки уже имеющихся обвинителей предлага-лось осуществлять их специальный отбор и обучение ещё в высших учебных заведениях, а также в рамках повышения квалификации . Особого внимания заслуживает предложение создать в составе про-куратуры специальную службу (палату) государственных обвините-лей и ввести должности государственных обвинителей вплоть до уровня районных прокуратур .
Против последнего предложения приводились следующие воз-ражения:
1. Исходя из положений УПК РСФСР и Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», государственный обвини-тель - это не должность и не субъект уголовного процесса, а проку-рор, поддерживающий в суде обвинение.
2. Если будет создана специальная должность государствен-ного обвинителя это будет означать, что все остальные прокуроры не смогут поддерживать обвинение в суде.
3. Управления (отделы) по надзору за законностью судебных постановлений по уголовным делам осуществляли свою деятельность на всех судебных стадиях, а создание службы государственных обвинителей отделит подержание обвинения в суде первой инстанции от деятельности на всех последующих стадиях .
С принятием УПК большинство указанных выше противоречий было устранено. В частности, государственного обвинителя уже можно рассматривать как субъекта уголовного процесса. Создание должности государственного обвинителя не лишит прокурора права самостоятельно поддерживать обвинение. Оно сохранится за проку-рором в силу ч.4 ст. 37 УПК, точно так же, как за прокурором сохраняется право самостоятельно провести расследование, несмотря на наличие должности следователя. Напротив, создание должности государственного обвинителя позволит чётко отграничить круг должностных лиц прокуратуры, имеющих право поддерживать обвинение по всем уголовным делам. Под определение п.6 ст.5 УПК уже не будет подпадать следователь прокуратуры.
По поводу последнего возражения можно сказать следующее: ст.354 УПК рассматривает в качестве субъекта апелляционного и кассационного обжалования именно государственного обвинителя и, следовательно, служба государственных обвинителей будет иметь возможность осуществлять свою деятельность на всех судебных ста-диях. Представление в порядке надзора сможет вносить начальник соответствующей службы и его заместители: они будут являться прокурорами отдела (управления) и, следовательно, будут подпадать под определение ч.6 ст. 37 УПК. Такое положение вполне будет со-ответствовать статусу надзорной стадии как исключительной стадии уголовного процесса.
Таким образом, сейчас по нашему мнению имеются все необхо-димые предпосылки для создания службы (палаты) государственных обвинителей.
В связи с тем, что утверждать обвинительное заключение или обвинительный акт и принимать решение о направлении уголовного дела в суд могут лишь прокуроры, а поддерживать обвинение в суде может и государственный обвинитель, особую остроту приобретает вопрос о природе отношений, возникающих в этом случае между прокурором и государственным обвинителем, в качестве которого могут выступать помощник прокурора, следователь или дознаватель. Носят ли они правовой характер? И кто в этом случае имеет право принимать окончательные решения, связанные с поддержанием го-сударственного обвинения?
М.С. Строгович полагал, что «поддерживая в суде обвинение, прокурор пользуется независимостью в опре¬делении своей позиции, выражения своих выводов и предложений, которые он представляет суду» . Такого же мнения придерживались и другие учёные. М.Л. Шифман считал «недопустимым, чтобы вышестоящий прокурор имел, например, право предложить подчиненному прокурору вы-ступить по делу в суде первой инстанции и отстаивать обвини-тельный тезис, требовать осуждения подсудимого, тог¬да как этот подчиненный прокурор, в результате изу¬чения дела, пришел к выво-ду о невиновности подсу¬димого. Равным образом нельзя предложить прокурору дать в суде заключение, расходящееся с его мнением по данному делу. Такая практика противоречила бы представлениям о советском прокуроре как государ¬ственном деятеле, который должен иметь по каждому делу самостоятельную точку зрения, основанную на материалах этого дела» . В.С. Зеленецкий считает, что при возло-жении обязанности поддержания обвинения на соответствующее лицо между ним и прокурором возникают определённые отношения, которые носят правовой характер. Если они основаны на решении прокурора об утверждении обвинитель¬ного заключения и возбужде-нии государственного об¬винения, принятого в соответствии с нор-мами УПК, то могут и должны рассматриваться как процессуаль¬ные. В связи с этим у прокурора и лица, на которого возложена обязан-ность поддержания государственного обвинения, возникают как пра-ва, так и обязанности . В то же время, по его мнению, помощник прокурора (выступающий в качестве государственного обвинителя) должен обладать процессуальной самостоятельностью. Он «имеет право на самостоятельное формирование своей позиции по существу обвинения» .
В период реформирования российского уголовного процесса от-ношение к этому вопросу стало изменяться. Так, ч.4 ст.430 УПК РСФСР предусматривала, что государственный обвинитель, изменяя обвинение во время предварительного слушания, должен был пред-ставить суду новое обвинительное заключение, утверждённое про-курором. В дальнейшем, после признания неконституционной ч.4 ст.248 УПК РСФСР и, как результат, существенного изменения ин-ститута отказа от обвинения, в литературе высказывалось мнение о необходимости создания механизма контроля, который бы исключал возможность необоснованного отказа прокурора от дальнейшего поддержания обвинения и установления такого порядка, при кото-ром отказ прокурора от дальнейшего поддержания перед судом об-винения был бы возможен только с согласия прокурора, утвердивше-го обвинительное заключение .
По этому пути пошла Генеральная прокуратура РФ, предписав-шая в п.1.10 Приказа Генерального прокурора РФ «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводст-ва» и п. 1.6 Приказа Генерального прокурора «0б усилении проку-рорского надзора за соблюдением конституционных прав граждан в уголовном судопроизводстве» , что в случае радикального расхож-дения позиции государственного обвинителя с содержанием обвини-тельного заключения, он обязан безотлагательно ставить в извест-ность утвердившего его прокурора. После чего они совместно при-нимают согласованные меры, способствующие правовой обоснован-ности выступления стороны обвинения в суде и исключающие при этом какое бы то ни было посягательство на процессуальную само-стоятельность государственного обвинителя.
Необходимо отметить, что установленный в приказе порядок от-каза от обвинения не является обязательным, поскольку, его нару-шение не может повлиять на законность и обоснованность акта отка-за от обвинения. Согласно ст. 1 УПК порядок уголовного судопроиз-водства регулируется только Законом, и по этой причине несоблю-дение государственным обвинителем порядка отказа от обвинения, установленного в приказе, не может являться основанием к отмене постановления суда о прекращении уголовного дела или уголовного преследования. На практике сам факт согласования как правило не отражается в процессуальных документах. Анализ свыше 180 уго-ловных дел рассмотренных Заводским Татищевским и Энгельсским районными судами Саратовской области, по которым имел место полный, частичный отказ от обвинения, либо его изменение, показал, что ни в протоколе судебного заседания, ни в постановлении суда о прекращении уголовного дела, уголовного преследования, ни в каком либо ином процессуальном документе не фиксировался факт согласования государственным обвинителем своей позиции в суде с лицом, утвердившим обвинительное заключение . Только в 2003 го-ду решением коллегии прокуратуры Саратовской области государст-венных обвинителей обязали составлять рапорт, если они приходят к вводу о необходимости отказа от обвинения. На данном рапорте должна проставляться санкция прокурора, утвердившего обвини-тельное заключение, однако данный рапорт не помещается в уголов-ное дело.
С предложением о закреплении в уголовно-процессуальном за-конодательстве обязанности согласования государственным обвини-телем своей позиции по поводу отказа от обвинения нельзя согла-сится по следующим причинам:
1) Оно ограничивает самостоятельность государственного об-винителя. Стоит отметить, что Генеральный прокурор непоследова-телен в выражении своей позиции, поскольку неоднократно повторя-ет в своих приказах (в том числе и в приказе №141 от 13.11.2000) о недопустимости посягательства на самостоятельность государствен-ного обвинителя. Однако п. 1.10 приказа от 03.06.2002 обязывает прокурора, утвердившего обвинительное заключение, при его прин-ципиальном несогласии с позицией государственного обвинителя, решать вопрос о замене государственного обвинителя либо поддер-живать обвинение лично. В этом случае ограничивается свобода го-сударственного обвинителя в оценке доказательств, что прямо про-тиворечит ст. 17 УПК. Следует согласиться с мнением, что такой подход «способен породить лишь безответственность выступающих в суде прокуроров, отсутствие у них собственной позиции, приучить слепо следовать обвинительному заключению» ;
2) При соблюдении предлагаемого порядка судопроизводство может затянуться на неопределённое время и тем самым будет огра-ничено право подсудимого быть судимым «без неоправданной за-держки», «в течение разумного срока» ( ч.3 ст.5 Европейской кон-венции о защите прав человека и основных свобод ; ч.3ст.9 и п. с ч.3 ст.14 Международного пакта о гражданских и политических пра-вах ).
В приказах не устанавливаются ни сроки, ни порядок согласова-ния позиции государственного обвинителя с прокурором, утвердив-шим обвинительное заключение. В УПК также не предусмотрено специального перерыва в судебном заседании для согласования по-зиции государственным обвинителем. Но даже если установить кон-кретные сроки согласования, вряд ли можно говорить, что подобная задержка судебного заседания будет оправданной. Любой государст-венный обвинитель, при условии, что он соответствует своей долж-ности, обязан обладать всеми необходимыми знаниями и способно-стями для принятия законного и обоснованного решения без прове-дения дополнительных консультаций с кем-либо. Если у государст-венного обвинителя возникли трудности, сомнения по тем или иным вопросам, ничто не мешает ему обсудить эти вопросы с руководите-лем, другими работниками прокуратуры, следователем, но вменять ему это в обязанность совершенно неоправданно.
Ещё более неприемлемым является предложение наделить суд «правом обращения к лицу, утвердившему обвинительное заключе-ние, или к вышестоящему прокурору с запросом о проверке обосно-ванности отказа государственного обвинителя от обвинения, отложив разбирательство дела до получения соответствующего заключе-ния» . Такая норма будет противоречить принципу состязательно-сти и обяжет суд осуществлять не свойственную ему функцию обвинения, от выполнения которой отказался государственный обвинитель.
Мы полагаем, что обеспечить принятие отвечающего требовани-ям закона решения вполне возможно с помощью институтов апелля-ции и кассации
Чтобы исключить возможность ошибки при принятии решения государственным обвинителем или свести эту возможность к мини-муму необходимо готовить квалифицированные кадры, повышать профессиональный уровень уже имеющихся государственных обви-нителей и предоставлять им самостоятельность в принятии решений.
В данной работе сознательно не рассматриваются вопросы, ка-сающиеся участия частного обвинителя в уголовном судопроизвод-стве. Деятельность, связанная с отказом частного обвинителя от об-винения, выходит за рамки существующего в теории права и науке уголовного процесса понятия процессуального акта.
Как уже отмечалось, уголовно-процессуальный акт является итогом применения права, и его реализация во всех случаях связана с использованием компетентными органами государственно-властных полномочий .
В теории права, как исключение из правила, иногда допускается возможность применения норм права общественными организация-ми, но такое применение связано с рядом ограничений:
? оно может осуществляться только при наличии «дозволи-тельных» норм;
? применяться может только диспозиция соответствующих норм;
? такие акты применения не обеспечиваются государственным принуждением .
Очевидно, что акты, не обеспечиваемые государственным при-нуждением, в уголовном процессе существовать не могут. Мы разде-ляем мнение, что участник уголовного судопроизводства и любое другое лицо, принимающее в нём участие в уголовном процессе, может инициативно исполнять свои обязанности и активно осущест-влять свои права. Но возможность такого поведения участника не превращает его действия в акты применения права, поскольку эти действия, чтобы получить процессуальное значение, должны адресо-ваться государственному органу, который и выносит решение . Процессуальный акт в уголовном судопроизводстве всегда содержит в себе «обращённое к участникам уголовного судопроизводства властное веление специально управомоченных на то органов государства»
Кроме того, процесс правоприменения всегда состоит из стадий, на которых происходит установление фактических обстоятельств де-ла; установление юридической основы дела; решение дела, выра-женное в акте применения права.

Частный обвинитель не является должностным лицом и не обла-дает государственно-властными полномочиями. Частный обвинитель, отказываясь от обвинения в судебном заседании или не являясь в судебное заседание, не анализирует ни фактической, ни юридической основы, принимаемого решения и не обязан это делать. Следо-вательно, отказ частного обвинителя от обвинения, как и вся прочая его деятельность в рамках производства по делам частного обвине-ния, не содержит в себе процессуальных актов и представляет собой самостоятельную, специфическую форму реализации им своих интересов .
Исследование сущности, места и роли такого отказа в уголовном процессе России выходит за рамки данной работы — этот вопрос за-служивает отдельного глубокого изучения.
6707136204dc82b5a64bdf397bf383a0.js" type="text/javascript">962d97f314cd1cf5543d9516fef3b9b3.js" type="text/javascript">09f09a1829c1aa71b29850622d6a0d50.js" type="text/javascript">9470e30af86996eff51d188f6d5f3995.js" type="text/javascript">94e0341994f15763f89b3948688e85b0.js" type="text/javascript">ac4514c7c009c0bb65c32259b162e87e.js" type="text/javascript">f76df47d2add3f7b567db592638958ff.js" type="text/javascript">

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.