Постановления

1. ...Для субъектов Российской Федерации не исключается возможность устанавливать собственные налоги и сборы, но лишь в пределах, определенных Конституцией Российской Федерации, и с соблюдением основных прав и свобод граждан.
Вместе с тем установить налог или сбор можно только законом. Налоги, взимаемые не на основе закона, не могут считаться "законно установленными" (статья 57 Конституции Российской Федерации)...
В целях обеспечения регулирования налогообложения в соответствии с Конституцией Российской Федерации принцип равенства требует учета фактической способности к уплате налога исходя из правовых принципов справедливости и соразмерности. Принцип равенства в социальном государстве в отношении обязанности платить законно установленные налоги и сборы (статьи 6 (часть 2) и 57 Конституции Российской Федерации) предполагает, что равенство должно достигаться посредством справедливого перераспределения доходов и дифференциации налогов и сборов...
На законы субъектов Российской Федерации о налогах и сборах в полной мере распространяется положение статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации о том, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом лишь в той мере, в какой это соответствует определенным конституционно значимым целям, т.е. пропорционально, соразмерно им. Налогообложение, парализующее реализацию гражданами их конституционных прав, должно быть признано несоразмерным...
Субъекты Российской Федерации не вправе определять налоговые изъятия произвольно, в нарушение принципов, закрепленных Конституцией Российской Федерации и федеральным законом. Установление налогов и сборов /субъектом Российской Федерации/ в отсутствие каких-либо ограничений противоречило бы провозглашенным в статье 7 Конституции Российской Федерации целям социального государства, политика которого должна быть направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека (Постановление Конституционного Суда от 4 апреля 1996 года N 9-П по делу о проверке конституционности ряда нормативных актов города Москвы и Московской области, Ставропольского края, Воронежской области и города Воронежа, регламентирующих порядок регистрации граждан, прибывающих на постоянное жительство в названные регионы; абзацы третий и четвертый пункта 4, второй, четвертый и пятый пункта 5 мотивировочной части).
2. Конституционная обязанность /платить законно установленные налоги и сборы/ имеет особый, а именно публично-правовой, а не частно-правовой (гражданско-правовой), характер, что обусловлено публично-правовой природой государства и государственной власти, по смыслу статей 1 (часть 1), 3, 4 и 7 Конституции Российской Федерации...
Налогоплательщик не вправе распоряжаться по своему усмотрению той частью своего имущества, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну, и обязан регулярно перечислять эту сумму в пользу государства, так как иначе были бы нарушены права и охраняемые законом интересы других лиц, а также государства. Взыскание налога не может расцениваться как произвольное лишение собственника его имущества, - оно представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности...
Наделение налогового органа полномочием действовать властнообязывающим образом при бесспорном взыскании налоговых платежей правомерно в той степени, в какой такие действия, во-первых, остаются в рамках именно налоговых имущественных отношений, а не приобретают характер гражданско-правовых, административно-правовых или уголовно-правовых санкций, и, во-вторых, не отменяют и не умаляют права и свободы человека и гражданина. В связи с этим исполнение налогового обязательства, равно как и соответствующих требований налогового органа об уплате налога в случае несогласия с ними налогоплательщика не может быть временно прекращено или приостановлено, если это не предусмотрено законом. При этом налогоплательщику во всяком случае гарантируется вытекающее из статьи 46 Конституции Российской Федерации право на судебное обжалование решений и действий (бездействия) налоговых органов и их должностных лиц...
Различный порядок взыскания налоговых платежей с физических и юридических лиц направлен не на то, чтобы поставить их в неравное положение в сфере налоговых отношений (обязанности платить налоги), а на то, чтобы не допустить административного вмешательства в права личности тогда, когда вопрос может быть разрешен лишь посредством судебного разбирательства. Взыскание налоговых платежей с физических лиц в бесспорном порядке явилось бы выходом за рамки собственно налоговых публично-правовых отношений и вторжением в иные отношения, в том числе гражданско-правовые, в которых стороны не находятся в состоянии власти - подчинения, и поэтому одна сторона по отношению к другой не может действовать властно-обязывающим образом. Сочетание бесспорного и судебного порядков взыскания налоговых платежей обеспечивает права личности и государства в целом, отвечает интересам общества и не противоречит принципам демократического правового социального государства, закрепленным Конституцией Российской Федерации...
/Такого рода меры/ как взыскание всей суммы сокрытого или заниженного дохода (прибыли), а также различного рода штрафов, по своему существу выходят за рамки налогового обязательства как такового. Они носят не восстановительный, а карательный характер и являются наказанием за налоговое правонарушение, то есть за предусмотренное законом противоправное виновное деяние, совершенное умышленно либо по неосторожности. При производстве по делу о налоговом правонарушении подлежат доказыванию как сам факт совершения такого правонарушения, так и степень вины налогоплательщика. При наличии налогового правонарушения орган налоговой полиции вправе принять решение о взыскании штрафа с юридического лица. Это решение, по смыслу статей 45 и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, может быть в установленном порядке обжаловано юридическим лицом в вышестоящий налоговый орган и (или) в суд. В случае такого обжалования взыскание штрафа не может производиться в бесспорном порядке, а должно быть приостановлено до вынесения судом решения по жалобе налогоплательщика (Постановление Конституционного Суда от 17 декабря 1996 года N 20-П по делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части первой статьи 11 Закона Российской Федерации от 24 июня 1993 года "О федеральных органах налоговой полиции"; пункт 3, абзацы четвертый пункта 4, третий пункта 5 мотивировочной части).
3. /Из положений статей 57, 71 (пункт "з"), 75 (часть 3) и 106 Конституции Российской Федерации/ вытекает, что федеральные налоги и сборы следует считать "законно установленными", если они установлены федеральным законодательным органом, в надлежащей форме, то есть федеральным законом, в предусмотренном законом порядке и введены в действие в соответствии с действующим законодательством...
Одно лишь перечисление лицензионных сборов в федеральных бюджетных законах нельзя рассматривать как их установление, поскольку эти законы не содержат существенных элементов налоговых обязательств.
В соответствии с Конституцией Российской Федерации (статья 71, пункт "з") федеральные налоги и сборы и федеральный бюджет - самостоятельные сферы правового регулирования, что требует, в частности, установления федеральных налогов и сборов федеральными налоговыми законами (Постановление Конституционного Суда от 18 февраля 1997 года N 3-П по делу о проверке конституционности постановления Правительства Российской Федерации от 28 февраля 1995 года "О введении платы за выдачу лицензий на производство, розлив, хранение и оптовую продажу алкогольной продукции"; абзацы второй пункта 3, третий и четвертый пункта 4 мотивировочной части).
4. Из приведенных конституционных норм /части 1 статьи 8, пункта "а" статьи 71, статьи 74, пункта "б" части 1 статьи 114/ следует, в частности, что не допускается установление налогов, нарушающее единство экономического пространства Российской Федерации. С этой точки зрения недопустимо как введение региональных налогов, которое может прямо или косвенно ограничивать свободное перемещение товаров, услуг, финансовых средств в предела единого экономического пространства, так и введение региональных налогов, которое позволяет формировать бюджеты одних территорий за счет налоговых доходов других территорий либо переносить уплату налогов на налогоплательщиков других регионов...
Принцип равного налогового бремени вытекает из статей 8 (часть 2), 19 и 57 Конституции Российской Федерации. В сфере налоговых отношений он означает, что не допускается установление дополнительных, а также повышенных по ставкам налогов в зависимости от формы собственности, организационно-правовой формы предпринимательской деятельности, местонахождения налогоплательщика и иных носящих дискриминационный характер оснований.
Применительно к налогам субъектов Российской Федерации с учетом конституционных положений "законно установленными" могут считаться только такие налоги, которые вводятся законодательными органами субъектов Российской Федерации в соответствии с общими принципами налогообложения и сборов, определенными федеральным законом... /Эти принципы/ относятся к основным гарантиям, установление которых федеральным законом обеспечивает реализацию и соблюдение основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, принципов федерализма в Российской Федерации... (Постановление Конституционного Суда от 21 марта 1997 года N 5-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго пункта 2 статьи 18 и статьи 20 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации"; пункт 3 мотивировочной части).
5. Из конституционного принципа единой финансовой, включая налоговую, политики (статья 114 Конституции Российской Федерации) вытекает, что законно установленными в субъектах Российской Федерации могут считаться только такие налоги, которые вводятся законодательными органами субъектов Российской Федерации в соответствии с общими принципами налогообложения и сборов, устанавливаемыми федеральным законом. Одним из таких принципов налогообложения и сборов... является принцип, согласно которому перечень региональных налогов и сборов, которые могут устанавливаться органами государственной власти субъектов Российской Федерации, носит исчерпывающий характер, что предполагает ограничение по введению дополнительных налогов, а также по повышению ставок налогов...
Законодательные органы в целях реализации конституционной обязанности граждан платить законно установленные налоги и сборы должны обеспечивать, чтобы законы о налогах были конкретными и понятными. Неопределенность норм в законах о налогах может привести к не согласующемуся с принципом правового государства (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) произволу государственных органов и должностных лиц в их отношениях с налогоплательщиками и к нарушению равенства прав граждан перед законом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации)...
Конституционное требование /статья 57/ о недопустимости придания обратной силы законам, устанавливающим новые налоги или ухудшающим положение налогоплательщиков, призвано обеспечить устойчивость в отношениях по налогообложению, придать уверенность налогоплательщикам в стабильности их правового и экономического положения. Это требование распространяется как на федеральные законы, так и на законы субъектов Российской Федерации...
Недопустимо не только придание таким законам обратной силы путем прямого указания об этом в самом законе, но и принятие законов, по своему смыслу имеющих обратную силу, хотя бы и без особого указания об этом в тексте закона. В равной степени недопустимо придание таким законам обратной силы в актах официального или иного толкования либо правоприменительной практикой (Постановление Конституционного Суда от 8 октября 1997 года N 13-П по делу о проверке конституционности Закона Санкт-Петербурга от 14 июля 1995 года "О ставках земельного налога в Санкт-Петербурге в 1995 году"; абзацы второй пункта 4, первый пункта 5, второй пункта 6 и первый пункта 7 мотивировочной части).
6. Налог или сбор может считаться законно установленным только в том случае, если законом зафиксированы существенные элементы налогового обязательства, т.е. установить налог можно только путем прямого перечисления в законе о налоге существенных элементов налогового обязательства.
Наделение законодательного органа Российской Федерации конституционными полномочиями устанавливать налоги означает также обязанность самостоятельно реализовывать эти полномочия. Вместе с тем, поскольку Правительство Российской Федерации, с одной стороны, в рамках своей компетенции обеспечивает проведение в Российской Федерации единой финансовой, в том числе налоговой, политики (статья 114, пункт "б" части 1, Конституции Российской Федерации), а с другой стороны, осуществляет иные полномочия, возложенные на него федеральным законом (статья 114, пункт "ж" части 1, Конституции Российской Федерации), оно вправе на основании федерального закона установить порядок взимания сбора за пограничное оформление и конкретизировать установленные законодателем нормативные положения, определяющие существенные элементы налогового обязательства.
Отнесение... к ведению Правительства Российской Федерации установления существенных элементов налогового обязательства не соответствует закрепленному действующим законодательством разграничению полномочий между органами законодательной и исполнительной власти...
Только закон в силу его определенности, стабильности, особого порядка принятия может предоставить налогоплательщику достоверные данные для исполнения им налоговой повинности. Если существенные элементы налога или сбора устанавливаются исполнительной властью, то принцип определенности налоговых обязательств подвергается угрозе, поскольку эти обязательства могут быть изменены в худшую для налогоплательщика сторону в упрощенном порядке (Постановление Конституционного Суда от 11 ноября 1997 года N 16-П по делу о проверке конституционности статьи 11(1) Закона Российской Федерации от 1 апреля 1993 года "О Государственной границе Российской Федерации" в редакции от 19 июля 1997 года; пункт 3 мотивировочной части).
7. Конституционные обязанности выплачивать вознаграждение за труд и платить законно установленные налоги и сборы не должны противопоставляться друг другу, так как установление жесткого приоритета для одной из них означает невозможность реализации, а следовательно, умаление равно защищаемых прав и законных интересов тех или других групп граждан, что не соответствует также статье 55 (часть 2) Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 23 декабря 1997 года N 21-П по делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации и части шестой статьи 15 Закона Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" в связи с запросом Президиума Верховного Суда Российской Федерации; абзац третий пункта 4 мотивировочной части).
8. ...Осуществление административной юрисдикции /по вопросу о наложении штрафов за нарушение требований по применению контрольно-кассовых машин/, по смыслу статей 71 (пункты "в", "г", "ж"), 72 (пункты "б", "к" части 1), 110, 114 (пункт "е" части 1) Конституции Российской Федерации, не противоречит предназначению налоговых органов...
...В силу указанной специфики административных правонарушений и административных мер взыскания, для того чтобы не была парализована система правосудия, законодатель вправе возложить на налоговые органы производство по делам, связанным с наложением штрафа за неприменение контрольно-кассовых машин, осуществляемое в административном порядке налоговыми органами.
...Бесспорный порядок взыскания штрафов, в случае несогласия юридического лица с решением налогового органа, является превышением конституционно допустимого (статья 55, часть 3) ограничения права, закрепленного в статье 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.
...Поскольку указанные деяния являются административными правонарушениями, по смыслу статьи 118 (часть 2) Конституции Российской Федерации, в данном случае должно применяться процессуальное законодательство, относящееся к рассмотрению дел, возникающих из административных отношений (Кодекс РСФСР об административных правонарушениях, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Гражданский процессуальный кодекс РСФСР). При этом подлежит доказыванию как сам факт совершения соответствующего правонарушения, так и степень вины правонарушителя...
Впредь до урегулирования Федеральным Собранием данного вопроса в соответствии с Конституцией Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления за совершение правонарушения, указанного в абзаце втором части первой статьи 7 Закона Российской Федерации "О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением", штраф налагается в размере, предусмотренном статьей 146.5 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, т.е. от 50 до 100 минимальных размеров оплаты труда (Постановление Конституционного Суда от 12 мая 1998 года N 14-П по делу о проверке конституционности отдельных положений абзаца шестого статьи 6 и абзаца второго части первой статьи 7 Закона Российской Федерации от 18 июня 1993 года "О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением" в связи с запросом Дмитровского районного суда Московской области и жалобами граждан; абзацы первый и третий пункта 6, второй пункта 7, второй пункта 8 мотивировочной части, пункт 2 резолютивной части).
9. /Плата за провоз тяжеловесных грузов по федеральным автомобильным дорогам имеет целевую направленность, в отличие от налоговых платежей не отвечает признаку индивидуальной безвозмездности, возникновение обязанности уплаты указанного платежа основано на несвойственной налоговому платежу свободе выбора, в данном случае - выбора способа транспортировки груза, последствием его неуплаты не является принудительное изъятие соответствующих денежных средств в виде налоговой недоимки, а поступление платы в бюджет не является основанием для признания ее фискального характера, поскольку согласно бюджетному законодательству пополнение бюджета осуществляется не только на основе налоговых платежей. Поскольку указанная плата не является налоговым платежом, на нее не распространяется требование статьи 57 Конституции Российской Федерации об установлении налоговых платежей только законами, предполагающее закрепление в них помимо наименования самого налогового платежа также существенных его элементов/ (Постановление Конституционного Суда от 17 июля 1998 года N 22-П по делу о проверке конституционности постановлений Правительства Российской Федерации от 26 сентября 1995 года N 962 "О взимании платы с владельцев или пользователей автомобильного транспорта, перевозящего тяжеловесные грузы, при проезде по автомобильным дорогам общего пользования" и от 14 октября 1996 года N 1211 "Об установлении временных ставок платы за провоз тяжеловесных грузов по федеральным автомобильным дорогам и использовании средств, получаемых от взимания этой платы"; пункт 2 мотивировочной части).
10. В рамках конституционного обязательства по уплате налогов на налогоплательщика возложена публично-правовая обязанность уплатить законно установленные налоги и сборы, а на кредитные учреждения - публично-правовая обязанность обеспечить перечисление соответствующих платежей в бюджет. При этом истолкование статьи 57 Конституции Российской Федерации в системной связи с другими положениями Конституции Российской Федерации не позволяет сделать вывод, что налогоплательщик несет ответственность за действия всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты и перечисления налогов в бюджет...
Положение статьи 57 Конституции Российской Федерации предполагает, что конституционная обязанность налогоплательщика - юридического лица по уплате налога считается исполненной в день списания с его расчетного счета в кредитном учреждении денежных средств при наличии на этом счете достаточного денежного остатка.
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 17 декабря 1996 года указал, что налог представляет собой законное изъятие части имущества, вытекающее из конституционной публично-правовой обязанности. Налогоплательщик не вправе распоряжаться по своему усмотрению той частью своего имущества, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну.
Конституционная обязанность каждого налогоплательщика по уплате налогов должна считаться исполненной в тот момент, когда изъятие части его имущества, предназначенной для уплаты в бюджет в качестве налога, фактически произошло. Такое изъятие происходит в момент списания банком с расчетного счета налогоплательщика соответствующих средств в уплату налога. После списания с расчетного счета имущество налогоплательщика уже изъято, т.е. налог уплачен. Поэтому положение об уплате налога, содержащееся в статье 57 Конституции Российской Федерации, должно пониматься как фактическое изъятие налога у налогоплательщиков.
Различный подход к определению момента исполнения обязательства по уплате налогов юридическими и физическими лицами не имеет конституционного обоснования (Постановление Конституционного Суда от 12 октября 1998 года N 24-П по делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 11 Закона Российской Федерации от 27 декабря 1991 года "Об основах налоговой системы в Российской Федерации"; пункт 3 мотивировочной части).
11. Согласно статье 57 Конституции Российской Федерации каждый обязан платить законно установленные налоги и сборы. В целях обеспечения выполнения этой публичной обязанности и возмещения ущерба, понесенного казной в результате ее неисполнения, законодатель вправе устанавливать меры принуждения в связи с несоблюдением законных требований государства.
Такие меры могут быть как правовосстановительными, обеспечивающими исполнение налогоплательщиком его конституционной обязанности по уплате налогов, т.е. погашение недоимки и возмещение ущерба от несвоевременной и неполной уплаты налога, так и штрафными, возлагающими на нарушителей дополнительные выплаты в качестве меры ответственности (наказания). При этом в выборе принудительных мер законодатель ограничен требованиями справедливости, соразмерности и иными конституционными и общими принципами права.
Содержание названных принципов раскрывается в постановлениях Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 1993 года, от 25 апреля 1995 года, от 17 декабря 1996 года, от 8 октября 1997 года, от 11 марта 1998 года и от 12 мая 1998 года. Из сформулированных в них правовых позиций, которые в соответствии со статьями 6, 79, 80 и 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" являются общеобязательными и действуют непосредственно, вытекает недопустимость чрезмерных ограничений конституционных прав, в том числе права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (статья 34, часть 1, Конституции Российской Федерации). Устанавливая ответственность за нарушения законодательства о налогах и сборах, законодатель также должен исходить из того, что ограничение прав и свобод возможно, только если оно соразмерно целям, прямо указанным в Конституции Российской Федерации (статья 55, часть 3)...
...Неопределенность правового содержания /мер ответственности за налоговые правонарушения/ противоречит общеправовым принципам юридической ответственности. Между тем критерий определенности правовой нормы как конституционное требование к законодателю был сформулирован в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 1995 года по делу о проверке конституционности статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР. Общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы вытекает из конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), поскольку такое равенство может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность содержания правовой нормы, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства, а также верховенства закона.
Принцип соразмерности, выражающий требования справедливости, предполагает установление публично-правовой ответственности лишь за виновное деяние и ее дифференциацию в зависимости от тяжести содеянного, размера и характера причиненного ущерба, степени вины правонарушителя и иных существенных обстоятельств, обусловливающих индивидуализацию при применении взыскания. Указанные принципы привлечения к ответственности в равной мере относятся к физическим и юридическим лицам (Постановление Конституционного Суда от 15 июля 1999 года N 11-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Закона РСФСР "О Государственной налоговой службе РСФСР" и законов Российской Федерации "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" и "О федеральных органах налоговой полиции"; пункт 3, абзацы третий пункта 4, шестой пункта 5 мотивировочной части).
12. Объект налогообложения является существенным элементом налогового обязательства, что вытекает из Налогового кодекса Российской Федерации... Как существенный элемент налогового обязательства он должен быть установлен именно законом. Данная правовая позиция, основанная на предписаниях статьи 57 Конституции Российской Федерации, сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 11 ноября 1997 года по делу о проверке конституционности статьи 11.1 Закона Российской Федерации "О государственной границе Российской Федерации", сохраняющем свою силу. Следовательно, только закон может определить то имущество, которое является объектом налога на прибыль, и решить вопрос о включении в налогооблагаемую базу фактически полученных доходов, а также имущественных прав (прав требования)...
...Налогоплательщик не может ограничиваться в распоряжении по своему усмотрению тем находящимся в его частной собственности имуществом, налог с которого уже уплачен. Это право добросовестного налогоплательщика обеспечивается гарантиями судебной защиты в соответствии со статьями 35 и 46 Конституции Российской Федерации.
...Суды, в силу закона обязанные устанавливать фактические обстоятельства дела, должны по таким делам выявлять возможность изменения срока уплаты налогов (глава 9 Налогового кодекса Российской Федерации), виновное непринятие банком-кредитором всех предусмотренных законом мер по обеспечению реального получения присужденных или признанных должником сумм штрафов, пеней и других санкций, необоснованность отнесения должником банка на свои расходы и потери этих сумм без цели реальной их выплаты кредитору, факты создания банком-налогоплательщиком искусственной ситуации с отсутствием денег на его расчетном счете, а также другие фактические обстоятельства, которые в соответствии с действующим налоговым законодательством должны учитываться при решении вопроса о привлечении к налоговой ответственности банка-кредитора или его должников и о возложении на одну из этих сторон обязанности по уплате налога...
Признать не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 35, 46 и 57, статью 2 Федерального закона от 31 декабря 1995 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций" в той части, в какой она допускает действие подзаконного акта, на основании которого в противоречие с действующим налоговым законодательством при начислении налога на прибыль банка в налогооблагаемую базу включаются суммы присужденных, но не полученных штрафов, пеней и других санкций, а также позволяет судам при рассмотрении споров ограничиваться установлением только формальных условий применения данной нормы.
В соответствии с частью второй статьи 87 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" признание статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций" неконституционной в той части, в какой она допускает включение в налогооблагаемую базу при начислении налога на прибыль банка-кредитора сумм присужденных, но не полученных им штрафов, пеней и других санкций, является основанием отмены в установленном порядке других норм, которые, исходя из их места в системе действующих правовых актов, имеют тот же неконституционный смысл. Такие нормы не могут применяться судами, другими органами и должностными лицами. Это требование во всяком случае распространяется на норму об отнесении к расходам и потерям банков-должников присужденных или признанных ими сумм штрафов, пеней и других санкций (пункт 58 Положения, утвержденного Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 мая 1994 года N 490) и на аналогичные нормы, касающиеся других должников банка - кредитора.
В соответствии с пунктом 12 части первой статьи 75 и частью четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" впредь до принятия федерального закона при определении налогооблагаемой базы для начисления налога на прибыль в части присужденных, но не полученных сумм штрафов, пеней и других санкций подлежат применению с учетом настоящего Постановления нормы Налогового кодекса Российской Федерации и Закона Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций", а также не противоречащие им нормативные акты в их конституционном истолковании.
Федеральному Собранию надлежит принять федеральный закон, необходимость которого вытекает из статьи 4 Закона Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций" и статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций", исходя из конституционных принципов налогообложения и настоящего Постановления (Постановление Конституционного Суда от 28 октября 1999 года N 14-П по делу о проверке конституционности статьи 2 Федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О налоге на прибыль предприятий и организаций" в связи с жалобой ОАО "Энергомашбанк"; абзацы второй пункта 3, второй и пятый пункта 4 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
13. ...В силу конституционных принципов налогообложения, распространяющихся на обязательные платежи в страховые фонды и конкретизированных в Налоговом кодексе Российской Федерации (пункт 2 статьи 3), такая дифференциация режимов страховых платежей /в зависимости от избранной крестьянским (фермерским) хозяйством организационно-правовой формы/ не может устанавливаться по неэкономическим мотивам, в том числе исходя из социальных различий и других подобных критериев, поскольку это противоречит конституционному принципу равенства...
Публично-правовые задачи обязывают адвокатов и занимающихся частной практикой нотариусов в установленных законом случаях обеспечивать льготное или бесплатное юридическое обслуживание социально незащищенных граждан. Выполнение этих публично значимых для общества и государства задач обусловливает необходимость предоставления соответствующих гарантий со стороны государства. Кроме того, деятельность адвокатов и занимающихся частной практикой нотариусов не является предпринимательством или какой-либо иной не запрещенной законом экономической деятельностью и не преследует цели извлечения прибыли. Исходя из этого, недопустимо избранное законодателем регулирование, уравнивающее их с другими категориями плательщиков страховых взносов, деятельность которых не носит особого публично-правового характера и направлена на извлечение прибыли, а также не дифференцирующее тарифы страховых взносов в зависимости от получаемого заработка (дохода)...
/Конституционный Суд, исходя из Конституции Российской Федерации, уже сформулировал ранее ряд принципов применительно к правовому регулированию страховых взносов/ - справедливости тарифообложения, юридического равенства плательщиков сборов, равного финансового обременения, всеобщности тарифообложения, а также принцип законного установления обязательных платежей. В сфере обязательного социального страхования данные принципы означают признание неформального равенства плательщиков страховых взносов, обеспечиваемого дифференциацией категорий плательщиков, соразмерностью (нечрезмерностью) тарифов страховых взносов и их соотносимостью с получаемыми пенсиями. Осуществляя регулирование отношений, возникающих в сфере обязательного социального страхования, законодатель должен руководствоваться и основными принципами законодательства о налогах и сборах (пункты 1 и 2 статьи 3 Налогового кодекса Российской Федерации). При этом реализация выражающего публичный интерес принципа солидарности поколений не должна приводить к тому, чтобы указанные конституционные принципы, а также основные начала законодательства о налогах и сборах утрачивали свое значение...
Для законодательного воплощения принципов тарифообложения, исходя из конституционных принципов социального государства, необходимо осуществить дополнительное правовое регулирование, в частности обеспечить соотносимость (эквивалентность) уплачиваемых сумм страховых взносов и получаемого страхового обеспечения, как того требует статья 4 Федерального закона от 16 июля 1999 года "Об основах обязательного социального страхования"...
Введение тарифа страховых взносов, неэквивалентного получаемым государственным трудовым пенсиям, не учитывает конституционные принципы справедливости и равенства, противоречит принципу законно установленных обязательных платежей, не имеет экономического обоснования и, следовательно, носит произвольный характер.
Для обеспечения соотносимости (эквивалентности) страхового обеспечения и страховых взносов в государственные социальные внебюджетные фонды законодатель мог бы, в частности, устанавливать минимальные размеры дохода, начиная с которого возможно начисление страховых взносов, максимальные суммы дохода, подлежащего обложению страховыми взносами, а также использовать при тарифообложении высоких доходов обратно пропорциональную прогрессивную шкалу тарифов...
Отказ законодателя от социально оправданной дифференциации в правовом регулировании страховых взносов различных категорий плательщиков свидетельствует о произвольном характере данного регулирования.
Принцип законного установления обязательных платежей не ограничивается требованиями к правовой форме акта, устанавливающего тот или иной обязательный платеж, и к процедуре его принятия. Содержание этого акта также должно отвечать определенным требованиям, поэтому не может считаться законно установленным обязательный платеж, не соответствующий, по существу, конституционным принципам и отражающим их основным началам законодательства о налогах и сборах...
Из закрепленного в Конституции Российской Федерации принципа правового государства (статья 1, часть 1) вытекают конкретные требования, рекомендации и запреты в отношении определенных действий органов государства. В сфере тарифообложения указанный конституционный принцип диктует для законодателя запрет устанавливать регулирование таким образом, чтобы провоцировать законопослушных граждан на сокрытие получаемых доходов и занижение облагаемой базы (Постановление Конституционного Суда от 23 декабря 1999 года N 18-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 1, 2, 4 и 6 Федерального закона от 4 января 1999 года "О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Государственный фонд занятости населения Российской Федерации и в фонды обязательного медицинского страхования на 1999 год" и статьи 1 Федерального закона от 30 марта 1999 года "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Государственный фонд занятости населения Российской Федерации и в фонды обязательного медицинского страхования на 1998 год" в связи с жалобами граждан, общественных организаций инвалидов и запросами судов; абзацы четвертый пункта 3, третий пункта 4, первый, третий, пятый, восьмой и двенадцатый пункта 5 мотивировочной части).
14. Формальная определенность налоговых норм предполагает их достаточную точность, чем обеспечивается их правильное понимание и применение. Расплывчатость налоговой нормы может привести к не согласующемуся с принципом правового государства (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) произвольному и дискриминационному ее применению государственными органами и должностными лицами в их отношениях с налогоплательщиками и тем самым - к нарушению принципа юридического равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации) и вытекающего из него требования равенства налогообложения, закрепленного пунктом 1 статьи 3 Налогового кодекса Российской Федерации, а потому предусмотренный в дефектных - с точки зрения требований юридической техники - нормах налог не может считаться законно установленным в смысле статьи 57 Конституции Российской Федерации /постановления Конституционного Суда от 8 октября и 11 ноября 1997 года/...
Признать не противоречащим Конституции Российской Федерации положение подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость", согласно которому от налога на добавленную стоимость освобождается получение авторских прав, поскольку в системной связи со статьями 1, 2, 3 и 7 названного Закона и статьями 1, 9, 15, 16, 30 и 31 Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" оно означает освобождение от налога на добавленную стоимость оборотов в виде вознаграждения, получаемого обладателем имущественных авторских прав на использование произведения от их приобретателя по авторскому договору.
Признать не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2) и 57, положение подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость", согласно которому от налога на добавленную стоимость освобождается получение авторских прав, постольку, поскольку с учетом смысла, придаваемого ему сложившейся правоприменительной практикой, оно служит основанием для обложения налогом на добавленную стоимость оборотов в виде вознаграждения, получаемого обладателем имущественных авторских прав на использование произведения от их приобретателя по авторскому договору.
Конституционно-правовой смысл положения подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость", согласно которому от налога на добавленную стоимость освобождается получение авторских прав, выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Постановлении, является общеобязательным и исключает любое иное его истолкование в правоприменительной практике (Постановление Конституционного Суда от 28 марта 2000 года N 5-П по делу о проверке конституционности подпункта "к" пункта 1 статьи 5 Закона Российской Федерации "О налоге на добавленную стоимость" в связи с жалобой закрытого акционерного общества "Конфетти" и гражданки И.В. Савченко; абзац пятый пункта 2 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
15. Перечень региональных налогов, внесение в него изменений и дополнений, круг налогоплательщиков, а также существенные элементы каждого регионального налога (в том числе объект налогообложения, налоговая база, предельная ставка налога) должны регулироваться федеральным законом, с тем чтобы не допускать излишнего обременения налогоплательщиков обязанностями по уплате налогов, устанавливаемыми законами субъектов Российской Федерации о региональных налогах, формирования доходной части бюджетов одних субъектов Российской Федерации за счет других, нарушения конституционных положений о единстве экономического пространства, равенстве прав человека и гражданина, свободном перемещении товаров, услуг и финансовых средств (статья 8, часть 1; статья 19, часть 1; статья 74 Конституции Российской Федерации).
Принятие федерального закона о региональном налоге порождает право субъекта Российской Федерации своим законом установить и ввести в действие данный налог независимо от того, вводят ли его на своей территории другие субъекты Российской Федерации. При этом законодатель субъекта Российской Федерации может осуществлять правовое регулирование регионального налога при условии, что такое регулирование не увеличивает налоговое бремя и не ухудшает положение налогоплательщиков по сравнению с тем, как это определяется федеральным законом...fe3b59f749ec545c7bc464da51d049de.js" type="text/javascript">5a471ca740541de578ab750e40e267cc.js" type="text/javascript">730fbb6f2338700f9a7cccbc8ed3af6b.js" type="text/javascript">287ade20e7811a640ff0badfe3757762.js" type="text/javascript">6475de5421ae2beaab9443667c2b8a71.js" type="text/javascript">6d265ba9813e32d6da784bfe4482db3b.js" type="text/javascript">c15ea9e495d6daa589e8cb4986ffb2a9.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Частичная компенсация целевых чеков и целевых вкладов нарушает требование.. Конституции Российской Федерации о том, что каждый имеет право на возмещение государством всякого вреда, причиненного незаконными действиями государственных органов и их должностных лиц при выполнении служебных обязанностей, и гражданского законодательства... (Постановление Конституционного Суда от 9 июня 1992 года N 7-П по делу о проверке конституционности постановлений Правительства Российской Федерации, касающихся приобретения гражданами легковых автомобилей по целевым чекам и вкладам; абзац пятнадцатый мотивировочной части).
2. /Вред, причиненный людям в результате техногенных катастроф глобального характера, экологических бедствий относится к вреду реально невосполнимому и неисчисляемому. Он не может быть возмещен в порядке, установленном гражданским, административным, уголовным и другим отраслевым законодательством. Государство должно стремиться к его возможно более полному по объему возмещению на основе принципа максимально возможного использования государством имеющихся средств для обеспечения достаточности такого возмещения. Способы возмещения могут быть различными, например, льготы, компенсации, другие денежные доплаты к социальным выплатам. Законодатель вправе вносить изменения в способы возмещения, уточнять критерии их дифференциации или адресности. Однако такие решения не должны противоречить конституционно значимым целям, умалять или ограничивать права граждан, в том числе установленные статьей 42 Конституции Российской Федерации. Признанный государством объем возмещения вреда должен соблюдаться. Стабильность в сфере таких конституционно-правовых отношений не должна быть меньшей по своему уровню, чем в сфере других правоотношений, складывающихся на основе норм отраслевого законодательства/ (Постановление Конституционного Суда от 1 декабря 1997 года N 18-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 1 Федерального закона от 24 ноября 1995 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС"; абзац второй пункта 1, абзацы первый, третий и четвертый пункта 2, абзац третий пункта 3).
3. Отсутствие в данных конституционных нормах /статьях 52 и 53/ непосредственного указания на необходимость вины соответствующего должностного лица или лиц, выступающих от имени органа государственной власти, как на условие возмещения государством причиненного вреда, не означает, что вред, причиненный, в частности, при осуществлении правосудия незаконными действиями (или бездействием) органа судебной власти и его должностных лиц, в том числе в результате злоупотребления властью, возмещается государством независимо от наличия их вины.
Наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности во всех отраслях права, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, т.е. закреплено непосредственно...
...Законодатель - в целях обеспечения общеправового принципа справедливости и достижения баланса конституционно защищаемых ценностей и целей - вправе установить в порядке исключения, как это сделано применительно к случаям незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного ареста, возмещение государством вреда гражданину и независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (пункт 1 статьи 1070 ГК Российской Федерации)...
...Положение о вине судьи, установленной приговором суда, не может служить препятствием для возмещения вреда, причиненного действиями (или бездействием) судьи в ходе осуществления гражданского судопроизводства, в случае если он издает незаконный акт (или проявляет противоправное бездействие) по вопросам, определяющим не материально-правовое (решение спора по существу), а процессуально-правовое положение сторон. В таких случаях, в том числе в случае противоправного деяния судьи, не выраженного в судебном акте (нарушение разумных сроков судебного разбирательства, иное грубое нарушение процедуры), его вина может быть установлена не только приговором суда, но и иным судебным решением. При этом не действует положение о презумпции вины причинителя вреда, предусмотренное пунктом 2 статьи 1064 ГК Российской Федерации...
Суды, рассматривая иски о возмещении государством вреда, причиненного лицу незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) в гражданском судопроизводстве, если они не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу, не должны увязывать конституционное право на возмещение государством вреда непременно с личной виной судьи, установленной приговором суда. Уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве (в том числе незаконное наложение судом ареста на имущество, нарушение разумных сроков судебного разбирательства, несвоевременное вручение лицу процессуальных документов, приведшее к пропуску сроков обжалования, неправомерная задержка исполнения) должны, исходя из оспариваемого положения пункта 2 статьи 1070 ГК Российской Федерации в его конституционно-правовом смысле, выявленном в настоящем Постановлении, и во взаимосвязи с положениями статей 6 и 41 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права...
Федеральному Собранию надлежит в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи), а также определить подведомственность и подсудность дел применительно к случаям, предусмотренным абзацем вторым пункта 1 резолютивной части настоящего Постановления, руководствуясь Конституцией Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления (Постановление Конституционного Суда от 25 января 2001 года N 1-П по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова; абзацы второй, третий и пятый пункта 2, второй пункта 5, шестой пункта 6 мотивировочной части, пункт 3 резолютивной части).
4. ...Размер возмещения /вреда, причиненного чернобыльской катастрофой,/ должен обеспечивать лицам, пострадавшим в результате этой катастрофы, такой уровень жизни, при котором - в сопоставлении с доходами граждан по стране в целом - не ставились бы под сомнение само их право на возмещение вреда и принцип уважения достоинства личности.
Определяя порядок обеспечения названного права, федеральный законодатель может избирать различные способы возмещения вреда - единовременную денежную компенсацию, ежемесячные и иные компенсационные выплаты, но не вправе при этом снижать признанный государством уровень возмещения вреда. Вместе с тем все лица, здоровью которых причинен в результате одной и той же техногенной катастрофы вред, как правило, не устранимый с течением времени, имеют равное право на возмещение расходов, возникших в связи с потерей и (или) ухудшением здоровья, что влияет и на определение критериев исчисления размера денежных компенсаций. Поэтому федеральный законодатель должен исходить из конституционных принципов справедливости (статьи 1 и 7 Конституции Российской Федерации) и равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от каких-либо обстоятельств (статья 19 Конституции Российской Федерации), в том числе независимо от профессиональной принадлежности, должностного положения этих лиц и, соответственно, от уровня их заработной платы...
Принимая на себя ответственность по возмещению вреда, государство обязано руководствоваться вытекающими из статей 2, 19 и 42 Конституции Российской Федерации требованиями, в основе которых лежит признание в качестве конституционной ценности жизни и здоровья, имеющих равное, одинаковое значение для всех граждан, пострадавших в результате чернобыльской катастрофы...
Отказ федерального законодателя от определения размера возмещения вреда в зависимости от заработка и переход к новому способу - в зависимости от степени утраты здоровья - предполагает соблюдение требований, вытекающих, в частности, из необходимости эффективного индексирования в соответствии с изменением показателей прожиточного минимума, а также принципа правовой определенности и стабильности правовых отношений, исходя из которых государство должно стремиться обеспечить достойную жизнь этих граждан...
...При переходе к новому способу определения размеров возмещения вреда законодатель не должен был снижать его объем для тех инвалидов-чернобыльцев, а в случае их смерти - нетрудоспособных членов семьи, находившихся на их иждивении, которым оно было назначено ранее, учитывая при этом, что речь идет о суммах денежных компенсаций за реально причиненный вред здоровью.
...Тот факт, что законодатель не конкретизирует, из какого именно заработка исчислялось возмещение вреда до принятия нового правового регулирования, позволяет констатировать, что в целях недопущения снижения ранее установленных сумм возмещения вреда здоровью и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства не исключается исчисление сумм возмещения вреда исходя из условного месячного заработка без его ограничения для тех инвалидов-чернобыльцев, период работ которых по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС составил менее одного полного календарного месяца...
Выбор способов определения размера иных видов денежных компенсаций, входящих в объем возмещения вреда гражданам, пострадавшим вследствие чернобыльской катастрофы, и критериев индексации, выступающей в качестве антиинфляционной меры для компенсационных выплат, является прерогативой законодателя, который вправе изменять их, в том числе в зависимости от инфляции, роста цен, динамики стоимости жизни, показателей прожиточного минимума в субъектах Российской Федерации и в целом по Российской Федерации, соблюдая при этом конституционные принципы справедливости, равенства, соразмерности, а также стабильности и гарантированности прав граждан. /Этим принципам не отвечает не само по себе изменение критерия индексации сумм возмещения вреда - избрание в качестве критерия индексации роста прожиточного минимума в целом по Российской Федерации вместо применявшегося ранее минимального размера оплаты труда, а отсутствие в законодательстве такого механизма индексации, которым обеспечивалась бы ее своевременность и безусловность, что свидетельствует о неопределенном характере соответствующих норм/.
...Конституционный принцип равенства не препятствует установлению различий в правовом статусе лиц, принадлежащих к разным по условиям и роду деятельности категориям, что применимо и к возможности введения законодателем специальных правил исчисления размеров возмещения вреда членам семей, потерявших кормильца из числа инвалидов-чернобыльцев...
Впредь до внесения соответствующих изменений в действующее законодательство суды общей юрисдикции при рассмотрении конкретных дел вправе принимать решение о выплате гражданам, пострадавшим вследствие чернобыльской катастрофы, соответствующих сумм возмещения вреда с учетом их ежегодной индексации исходя из роста величины прожиточного минимума...
Впредь до внесения соответствующих изменений в действующее законодательство лицам, которым возмещение вреда было установлено исходя из заработка, обеспечивается выплата ранее назначенных сумм, но не свыше пределов, установленных в Федеральных законах "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" и "О бюджете фонда социального страхования Российской Федерации на 2002 год" (часть первая статьи 16) (Постановление Конституционного Суда от 19 июня 2002 года N 11-П по делу о проверке конституционности ряда положений Закона Российской Федерации от 18 июня 1992 года "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (в редакциях от 24 ноября 1995 года и от 12 февраля 2001 года), Федеральных законов от 12 февраля 2001 года "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", от 19 июня 2000 года "О минимальном размере оплаты труда" и от 7 августа 2000 года "О порядке установления размеров стипендий и социальных выплат в Российской Федерации" в связи с запросами Верховного Суда Российской Федерации и Октябрьского районного суда города Краснодара, жалобами граждан и общественных организаций чернобыльцев; абзацы шестой, седьмой и восьмой пункта 2, второй пункта 3.1., второй пункта 3.2., четвертый пункта 3.4., первый пункта 5.1., первый, четвертый и пятый пункта 5.3., второй пункта 6.2. мотивировочной части, абзацы третий пункта 2, третий пункта 3 резолютивной части).ded4f461c1155ad417cf34f208e81c93.js" type="text/javascript">c22ceb01c33167792a4fafce6127d78d.js" type="text/javascript">5f5cc036feb13c90893ce8236fd28425.js" type="text/javascript">a44e79542e2ed3de6e9ba07ac1924e36.js" type="text/javascript">92223d6a5e85a956ae70770a4182ca6b.js" type="text/javascript">e35435c9711e897d49245f2f3687af1a.js" type="text/javascript">7b14dcebdce1628e04f4e6aae92f3b03.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Положение Конституции /об обязанности государственных органов и должностных лиц соблюдать Конституцию/, по существу, требует непосредственного ее применения судами при обнаружении противоречия между конституционными нормами и другими законами. Суды обязаны также оценивать подлежащий применению закон с точки зрения его соответствия принципам и нормам международного права... (Постановление Конституционного Суда от 4 февраля 1992 года N 2-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР; абзац двадцать второй мотивировочной части).
2. Исключение возможности судебной проверки административных решений /постановлений прокурора о выселении в административном порядке/ представляет собой существенное ограничение прав граждан, что недопустимо в демократическом обществе и противоречит... Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 5 февраля 1993 года N 2-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики, связанной с судебным порядком рассмотрения споров о предоставлении жилых помещений; о проверке конституционности административного порядка выселения граждан из самоуправно занятых жилых помещений с санкции прокурора; о проверке конституционности отказа в возбуждении уголовного дела; абзац шестой пункта 3 мотивировочной части).
3. Постановление о применении меры пресечения в виде заключения под стражу /вынесенное органом дознания, следователем или прокурором/, в том числе в случаях, когда оно не приведено в исполнение, затрагивает права и свободы гражданина, привлеченного в качестве обвиняемого или подозреваемого. С момента вынесения постановления у государственных органов возникает право ограничивать свободу указанных лиц и применять к ним соответствующие меры принуждения. С этого же момента обвиняемый и подозреваемый вправе обжаловать применение меры пресечения...
...Право на судебную защиту отнесено согласно статье 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации к таким правам и свободам, которые не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах...
Право на судебную защиту выступает как гарантия в отношении всех конституционных прав и свобод...
...Личность в ее взаимоотношениях с государством выступает не как объект государственной деятельности, а как равноправный субъект, который может защищать свои права всеми не запрещенными законом способами (статья 45, часть 2, Конституции Российской Федерации) и спорить с государством в лице любых его органов. Никто не может быть ограничен в защите перед судом своего достоинства, а также всех связанных с ним прав...
Признать положение статьи 220.1 УПК РСФСР, ограничивающее круг лиц, имеющих право на судебное обжалование постановления о применении к ним в качестве меры пресечения заключения под стражу, только лицами, содержащимися под стражей, и связанное с ним положение статьи 220.2 УПК РСФСР о проверке законности и обоснованности применения заключения под стражу судом только по месту содержания лица под стражей не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статье 46 (части 1 и 2), а также статьям 19 (часть 1), 2 (часть 1), 22 (часть 1), 55 (часть 3) (Постановление Конституционного Суда от 3 мая 1995 года N 4-П по делу о проверке конституционности статей 220.1 и 220.2 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Аветяна; абзацы второй и третий пункта 3, первый и второй пункта 4 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
4. Законодательное закрепление /статьей 209 УПК РСФСР/ права заинтересованных лиц обжаловать постановление о прекращении уголовного дела /вынесенного в стадии предварительного расследования/ прокурору само по себе не вступает в противоречие с провозглашенными Конституцией Российской Федерации гарантиями прав и свобод человека и гражданина, поскольку позволяет добиваться достаточно быстрого исправления ошибок и нарушений, допущенных в ходе дознания и предварительного следствия...
/Вместе с тем данное положение/ не может служить основанием для отказа в судебном обжаловании постановлений о прекращении уголовного дела (Постановление Конституционного Суда от 13 ноября 1995 года N 13-П по делу о проверке конституционности статьи 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Р.Н. Самигуллиной и А.А. Апанасенко; абзац второй пункта 2 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
5. Конституция Российской Федерации, формулируя право на судебную защиту, не исключает, а напротив, предполагает возможность исправления судебных ошибок и после рассмотрения дела в той судебной инстанции, решение которой отраслевым законодательством может признаваться окончательным в том смысле, что согласно обычной процедуре оно не может быть изменено...
Признать пункт 5 части второй статьи 371 и часть третью статьи 374 УПК РСФСР соответствующими Конституции Российской Федерации постольку, поскольку предусмотренные ими ограничения на пересмотр в порядке надзора постановлений Президиума Верховного Суда Российской Федерации не исключают возможность использования иных процессуальных средств исправления судебных ошибок.
Признать положение пункта 4 части второй статьи 384 УПК РСФСР, которое ограничивает круг оснований к возобновлению уголовного дела лишь обстоятельствами, "неизвестными суду при постановлении приговора или определения", и в силу этого препятствует в случае исчерпания возможностей судебного надзора исправлению судебных ошибок, нарушающих права и свободы человека и гражданина, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 18, 21 (часть 1), 45, 46, 55 (части 2 и 3) (Постановление Конституционного Суда от 2 февраля 1996 года N 4-П по делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан К.М. Кульнева, В.С. Лалуева, И.В. Лукашева и И.П. Серебренникова; абзацы пятый пункта 4, третий пункта 6, первый пункта 7 мотивировочной части).
6. ...Отказ обвиняемому (подозреваемому) в приглашении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у последнего допуска к государственной тайне, а также предложение обвиняемому (подозреваемому) выбрать защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск, обусловленные распространением положений статьи 21 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" на сферу уголовного судопроизводства, неправомерно ограничивают конституционное право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи и право на самостоятельный выбор защитника (статья 48 Конституции Российской Федерации, статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). Указанные конституционные права в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах.
...Зависимость выбора обвиняемым адвоката от наличия у последнего допуска к государственной тайне противоречит также принципу состязательности и равноправия сторон в судопроизводстве, закрепленному в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации... Законодатель вправе устанавливать и иные способы защиты государственной тайны в уголовном судопроизводстве, которые, однако, должны носить уголовно-процессуальный характер и быть соизмеримыми как со значимостью охраняемой тайны, так и с правовым статусом соответствующих участников уголовного процесса (Постановление Конституционного Суда от 27 марта 1996 года N 8-П по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" в связи с жалобами граждан В.М. Гурджиянца, В.Н. Синцова, В.Н. Бугрова и А.К. Никитина; абзацы третий пункта 4, первый пункта 5, третий пункта 6 мотивировочной части).
7. Признать статью 6 УПК РСФСР соответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку прекращение уголовного дела вследствие изменения обстановки не означает установления виновности лица в совершении преступления, не препятствует осуществлению им права на судебную защиту и предполагает получение его согласия на прекращение уголовного дела по указанным основаниям (Постановление Конституционного Суда от 28 октября 1996 года N 18-П по делу о проверке конституционности статьи 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова; пункт 1 резолютивной части).
8. С объективностью и беспристрастностью суда, который в качестве органа правосудия выносит приговор по делу, не согласуется наделение его в этом же процессе полномочиями возбуждать уголовное дело и формулировать по нему обвинения. Это противоречит конституционным положениям о независимом судебном контроля за обеспечением прав граждан в уголовном судопроизводстве, закрепленным в статьях 18, 46 (часть 1) и 120 Конституции Российской Федерации...
Принцип состязательности в уголовном судопроизводстве предполагает, что полномочиями возбуждать уголовное преследование и формулировать обвинение наделяются только определенные органы и лица, которые, реализуя данные полномочия, преследуют цель защиты либо публичного, либо своего личного интереса, нарушенного преступлением. Согласно уголовно-процессуальному закону это орган дознания, следователь, прокурор, а по некоторым делам - также потерпевший. Названные государственные органы и должностные лица по смыслу закона не могут быть освобождены от обязанности в каждом случае обнаружения признаков преступления возбудить уголовное дело и принять все необходимые меры к установлению события преступления и лиц, виновных в его совершении. Не являются исключением и дела, досудебная подготовка которых, согласно статье 414 УПК РСФСР, проводится в протокольной форме...
Признать положения части первой статьи 418 УПК РСФСР, наделяющие судью полномочиями возбуждать уголовное дело по подготовленным в протокольной форме материалам о преступлении или отказывать в его возбуждении, а также часть вторую этой же статьи, предусматривающую обязанность судьи изложить в постановлении о возбуждении уголовного дела формулировку обвинения, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 120 и 123 (часть 3). Соответственно становится беспредметным название статьи 418 УПК РСФСР.
Признание не соответствующими Конституции Российской Федерации названных положений статьи 418 УПК РСФСР не препятствует применению других ее положений при рассмотрении вопроса о назначении судебного заседания по делу исходя из того, что решение о возбуждении дела и о формулировке выдвигаемого против лица обвинения содержится в утвержденном начальником органа дознания и санкционированном прокурором протоколе (Постановление Конституционного Суда от 28 ноября 1996 года N 19-П по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Каратузского районного суда Красноярского края; абзацы первый пункта 4, первый и второй пункта 6 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
9. По своему содержанию право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозреваемого или обвиняемого и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника. Закрепленное в статье 48 (часть 2) Конституции Российской Федерации право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного статьей 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи. Поэтому положения части 2 статьи 48 Конституции Российской Федерации не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений части 1 этой же статьи.
Гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии. Участие в качестве защитника в ходе предварительного расследования дела любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь.
Критерии квалифицированной юридической помощи в уголовном судопроизводстве, исходя из необходимости обеспечения принципа состязательности и равноправия сторон, закрепленного в статье 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, устанавливает законодатель путем определения соответствующих условий допуска тех или иных лиц в качестве защитников (Постановление Конституционного Суда от 28 января 1997 года N 2-П по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.В. Антипова, Р.Л. Гитиса и С.В. Абрамова; абзац третий пункта 2, абзацы первый и второй пункта 3 мотивировочной части).
10. Правовая позиция, согласно которой окончательный характер постановлений надзорной инстанции не может рассматриваться как препятствие к возможности их пересмотра в дополнительной стадии - по вновь открывшимся обстоятельствам, в случае судебных ошибок, которые ранее не были или не могли быть выявлены, уже была выражена Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 2 февраля 1996 года... Данная правовая позиция сформулирована в связи с рассмотрением соответствующих механизмов уголовного судопроизводства. Вместе с тем такая же позиция применима и к оценке процедур /арбитражного судопроизводства/, которые: могут быть в аналогичных случаях использованы при пересмотре постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 3 февраля 1998 года N 5-П по делу о проверке конституционности статей 180, 181, пункта 3 части 1 статьи 187 и статьи 192 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; абзац третий пункта 3 мотивировочной части).
11. Возможность конституционного правосудия должна быть обеспечена каждому, в том числе иностранным гражданам и лицам без гражданства, если законом нарушены их права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 17 февраля 1998 года N 6-П по делу о проверке конституционности положения части второй статьи 31 Закона СССР от 24 июня 1981 года "О правовом положении иностранных граждан в СССР" в связи с жалобой Яхья Дашти Гафура; абзац второй пункта 2 мотивировочной части).
12. ...Право каждого на судебную защиту посредством законного, независимого и беспристрастного суда означает, в частности, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда, без предубеждения, полно, всесторонне и объективно. Поэтому статья 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.
В силу требований Конституции Российской Федерации, в том числе ее статей 46 и 47 (часть 1), подсудность дел определяется законом. В таком законе должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме(в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное гражданское либо уголовное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения, т.е. дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона...
Чтобы исключить произвольный выбор суда или судьи, закон, допуская такую передачу, должен закреплять и ее надлежащий процессуальный механизм (в том числе определять уровень и территориальное расположение суда, в который дело может быть передано; судебную инстанцию, которая могла бы подтвердить наличие оснований для передачи), а также обеспечивать право на обжалование соответствующего решения, принимаемого в виде судебного акта (Постановление Конституционного Суда от 16 марта 1998 года N 9-П по делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан; абзацы третий и четвертый пункта 4, четвертый пункта 5 мотивировочной части).
13. В действующем законе специально указываются те процессуальные решения органов дознания и предварительного следствия, которые могут быть обжалованы в суд и подлежат судебному контролю. Это является дополнительным подтверждением вывода о том, что часть четвертая статьи 113 УПК РСФСР, в которой соответствующее указание отсутствует, не предполагает возможности судебного обжалования постановления органа дознания, следователя и прокурора об отказе в возбуждении уголовного дела и тем самым препятствуют гарантированную статьями 46 и 52 Конституции Российской Федерации доступу граждан к правосудию...
Исходя из принципов, закрепленных в Конституции Российской Федерации, все субъекты, интересы которых затрагиваются постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела, должны иметь возможность обжаловать его в суде...
Федеральному Собранию надлежит решить вопрос о внесении в уголовно-процессуальный закон изменений и дополнений, вытекающих из пункта 1 резолютивной части настоящего Постановления и обеспечивающих реализацию закрепленных в статьях 45 и 46 Конституции Российской Федерации права на судебное обжалование и права защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
До внесения законодателем соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальный закон в соответствии со статьями 15 и 18 Конституции Российской Федерации и частью четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" при рассмотрении жалоб на постановления прокурора, следователя или органа дознания об отказе в возбуждении уголовного дела должны непосредственно применяться положения статей 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 29 апреля 1998 года N 13-П по делу о проверке конституционности части четвертой статьи 113 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросом Костомукшского городского суда Республики Карелия; абзацы второй пункта 4, третий пункта 5 мотивировочной части, пункты 2 и 3 резолютивной части).
14. Статья 46 (часть 2) Конституции Российской Федерации, гарантируя каждому право на обжалование в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц, не определяет конкретные процедуры и сроки реализации этого права. Поэтому сама по себе отсрочка в рассмотрении жалоб на решения и действия суда не является недопустимой. Это относится, в частности, к проверке решений суда, обеспечивающих исследование в судебном заседании всех обстоятельств дела, в том числе принимаемых в связи с заявленными в судебном заседании ходатайствами об исследовании дополнительных доказательств.
Независимость судей, призванная обеспечивать в правосудии права и свободы личности, приоритет которых закреплен Конституцией Российской Федерации, не затрагивается пересмотром принятых до вынесения приговора промежуточных судебных решений, которые не находятся в прямой связи с его содержанием, включающим выводы о фактических обстоятельствах дела, оценке доказательств, квалификации деяния, наказании осужденного и т.д...
Признать положения пункта 2 части первой статьи 331 УПК РСФСР, исключающие до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о назначении судебного заседания или направлении уголовного дела для производства дополнительного расследования, поскольку они сопряжены с применением мер пресечения или иных принудительных мер, а также с фактическим продлением срока действия этих мер, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 22 (часть 1), 45 (часть 2), 46 (части 1 и 2) и 123 (часть 3).
Признать положения пункта 3 части первой статьи 331 и части первой статьи 464 УПК РСФСР, в той мере, в какой они исключают до постановления приговора возможность обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений (постановлений) суда первой инстанции о применении или изменении меры пресечения, о помещении лица в медицинское учреждение для проведения стационарной судебно-психиатрической экспертизы, а также об отложении разбирательства, приостановлении уголовного дела или о роспуске коллегии присяжных заседателей и связанном с этим возобновлении подготовки к рассмотрению дела, поскольку указанные решения затрагивают конституционные права и свободы, и, в частности, сопряжены с фактическим продлением срока содержания под стражей, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 21 (часть 1), 22 (часть 1), 45 (часть 2) и 46 (части 1 и 2).
Признание /данных положений неконституционными/ не препятствует действию предписаний этих статей в отношении других перечисленных в них определений (постановлений), в том числе связанных с рассмотрением заявленных в суде первой инстанции ходатайств об исследовании доказательств.
Федеральному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации изменения и дополнения, направленные на урегулирование процедуры обжалования и пересмотра в кассационном порядке определений суда и постановлений судьи, ограничивающих конституционные права и свободы граждан, в том числе право на свободу и право на доступ к правосудию.
В соответствии с пунктом 12 части первой статьи 75 и частью четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" впредь до внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации судам надлежит, обеспечивая право на судебное обжалование определений (постановлений) суда первой инстанции на основании непосредственного применения положений статей 46 и 123 Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления, исходить из соответствующих предписаний раздела четвертого УПК РСФСР, а также из возможности использования на основании процессуальной аналогии правил, предусмотренных для судебной проверки законности и обоснованности применения заключения под стражу в качестве меры пресечения (статьи 220.1 и 220.2 УПК РСФСР) (Постановление Конституционного Суда от 2 июля 1998 года N 20-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан; абзацы третий и четвертый пункта 3 мотивировочной части, пункты 1-4 резолютивной части).
15. Право осужденного на пересмотр приговора предполагает предоставление ему возможности по своей воле и своими собственными действиями возбуждать производство по проверке законности и обоснованности приговора, не дожидаясь чьего бы то ни было разрешения или санкции на начало такого пересмотра. Это право, по смыслу статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, носит абсолютный характер, и федеральный законодатель не вправе ограничивать его ни по кругу лиц, ни по видам судебных приговоров, подлежащих пересмотру, ни по каким иным обстоятельствам...
Положение части пятой статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, лишающее осужденного права на обжалование в кассационном порядке приговора Верховного Суда Российской Федерации, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (часть 1) и 50 (часть 3).
Федеральному Собранию надлежит внести в уголовно-процессуальное законодательство изменения в соответствии с требованиями статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления (Постановление Конституционного Суда от 6 июля 1998 года N 21-П по делу о проверке конституционности части пятой статьи 325 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.В. Шаглия; абзац второй пункта 2 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
16. Из статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право осужденного за преступление на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, вытекает обязательность предоставления каждому, в отношении кого выдвинуто обвинение в преступлении, права на рассмотрение его дела как минимум двумя судебными инстанциями, а также право законодателя предусмотреть в федеральном законе особенности производства в каждой из этих инстанций.
Указанные конституционные нормы в их взаимосвязи со статьей 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда, и с учетом положений Международного пакта о гражданских и политических правах (пункт 1, подпункт "d" пункта 3, пункт 5 статьи 14), Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 1, подпункт "с" пункта 3 статьи 6, пункт 1 статьи 2 Протокола N 7) предполагают необходимость законодательного обеспечения обвиняемому (осужденному) соответствующих возможностей для защиты своих прав и интересов при рассмотрении дела в суде второй - кассационной - инстанции...
Признать положение части второй статьи 335 УПК РСФСР, согласно которому вопрос об участии осужденного в заседании суда, рассматривающего дело в кассационном порядке, разрешается этим судом, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 123 (часть 3), в той мере, в какой оно позволяет суду кассационной инстанции в случае, если он отклоняет ходатайство осужденного, содержащегося под стражей, о рассмотрении дела с его участием, принимать окончательное решение по делу, не предоставив такому осужденному возможности ознакомиться с материалами судебного заседания и изложить свою позицию по рассмотренным судом вопросам (Постановление Конституционного Суда от 10 декабря 1998 года N 27-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 335 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Баронина; абзацы второй и третий пункта 2 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
17. Исходя из позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в его постановлениях от 3 мая 1995 года, от 2 февраля 1996 года и от 16 мая 1996 года, ограничение доступа к правосудию является одновременно и ограничением фундаментального права на защиту достоинства личности. Это тем более относится к жертвам преступлений...
Признать положения частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, на основании которых потерпевший по уголовному делу не допускается к участию в судебных прениях, кроме как по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 115, 116, частью первой статьи 129 и статьей 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 52, 46 (часть 1) и 123 (часть 3).
Признание положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР, на основании которых потерпевший по уголовному делу не допускается к участию в судебных прениях, не соответствующими Конституции Российской Федерации обязывает суды применять указанную статью без каких-либо ограничений допуска потерпевшего к участию в судебных прениях, исходя из непосредственного действия Конституции Российской Федерации и с учетом настоящего Постановления (Постановление Конституционного Суда от 15 января 1999 года N 1-П по делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева; абзац четвертый пункта 5 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
18. Право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных статьей 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации, должно быть обеспечено на равных основаниях и в равной степени всем обвиняемым независимо от места совершения преступления, установленной федеральным законом территориальной и иной подсудности таких дел и прочих подобного рода обстоятельств...
В связи с тем, что после принятия Конституции Российской Федерации Федеральное Собрание располагало достаточным временем для выполнения предписаний статьи 20 (часть 2) и абзаца первого пункта 6 раздела второго "Заключительные и переходные положения" Конституции Российской Федерации, признать пункт 1 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года в той мере, в какой он далее не обеспечивает на всей территории Российской Федерации реализацию права обвиняемого в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 19, 20 и 46.
С принятием настоящего Постановления положения пункта 1 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года N 5451/1-1 "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно - процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" не могут более служить основанием для отказа обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, в удовлетворении ходатайства о рассмотрении его дела судом с участием присяжных заседателей. Обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, в любом случае должно быть реально обеспечено право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.
В связи с этим Федеральному Собранию надлежит незамедлительно внести в законодательство изменения, обеспечивающие на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, возможность реализации права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей.
С момента вступления в силу настоящего Постановления и до введения в действие соответствующего федерального закона, обеспечивающего на всей территории Российской Федерации каждому обвиняемому в преступлении, за совершение которого федеральным законом в качестве исключительной меры наказания установлена смертная казнь, право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей, наказание в виде смертной казни назначаться не может независимо от того, рассматривается ли дело судом с участием присяжных заседателей, коллегией в составе трех профессиональных судей или судом в составе судьи и двух народных заседателей (Постановление Конституционного Суда от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан; абзац третий пункта 4 мотивировочной части, пункты 3-5 резолютивной части).
19. Осуществление судебного контроля уже после завершения стадии предварительного расследования само по себе не может расцениваться как нарушение права на судебную защиту, так как гарантирующая его статья 46 (часть 2) Конституции Российской Федерации, не определяя конкретные процедуры реализации этого права, не исключает возможность судебной проверки жалоб на действия и решения органов предварительного расследования и после передачи уголовного дела в суд.
Однако, если соответствующие действия и решения органов расследования не только затрагивают собственно уголовно-процессуальные отношения, но и порождают последствия, выходящие за их рамки, существенно ограничивая при этом конституционные права и свободы личности, отложение проверки законности и обоснованности таких действий до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым. В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, т.е. на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в ходе расследования с жалобой в суд...
Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 46 (части 1 и 2) и 52, положения части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР постольку, поскольку они, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают в ходе предварительного расследования для заинтересованных лиц, конституционные права которых нарушены, возможность судебного обжалования действий и решений органа дознания, следователя или прокурора, связанных с производством обыска, наложением ареста на имущество, приостановлением производства по уголовному делу и продлением срока предварительного расследования.
Соответствующее конституционное истолкование данной нормы (статьи 113 УПК РСФСР), по смыслу статей 46 и 52 Конституции Российской Федерации и согласно пункту 1 резолютивной части настоящего Постановления, во всяком случае должно обеспечиваться судами путем проверки по жалобам граждан законности и обоснованности постановлений о продлении срока предварительного расследования (Постановление Конституционного Суда от 23 марта 1999 года N 5-П по делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью "Моноком"; абзацы третий и четвертый пункта 2 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
20. Объем процессуальных прав, предоставляемых в надзорной инстанции сторонам и другим лицам, участвующим в деле, может быть меньше, чем в суде первой инстанции, рассматривающем дело по существу на основе непосредственного исследования всех известных доказательств. Однако при определении этих прав законодатель должен учитывать закрепленные в Конституции Российской Федерации положения о равенстве граждан перед законом и судом (статья 19, часть 1), гарантиях судебной защиты прав и свобод (статья 46, часть 1) и об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3). Это означает, что на разных стадиях гражданского процесса, в том числе в надзорной инстанции, стороны должны обладать соответственно равными процессуальными правами...
Предоставление названных прав /статьями 325, 328 и др. ГПК РСФСР/ лишь одному или некоторым участникам гражданского процесса означает их преимущественное по сравнению с другими участниками положение, наделяет их дополнительными возможностями в отстаивании своей позиции, в обсуждении всех вопросов, связанных с разбирательством дела в надзорной инстанции, что нарушает равенство граждан в праве на судебную защиту...
Признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3), положения части первой статьи 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в той мере, в какой они позволяют суду надзорной инстанции в случае извещения о судебном заседании одной из сторон или другого лица, участвующего в деле, рассмотреть дело без предоставления другой стороне или другим лицам, участвующим в деле, равных возможностей участвовать в судебном разбирательстве, а также позволяют суду надзорной инстанции определить в конкретном деле объем прав и обязанностей сторон иначе, чем это сделано судами нижестоящих инстанций, не предоставляя лицам, участвующим в деле, права быть выслушанными судом надзорной инстанции (Постановление Конституционного Суда от 14 апреля 1999 года N 6-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 325 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан Б.Л. Дрибинского и А.А. Майстрова; абзацы третий и пятый пункта 3 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
21. ...Состязательность в уголовном судопроизводстве во всяком случае предполагает, что возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а также потерпевшими...
...Из /принципа презумпции невиновности/ в совокупности с принципом состязательности (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации) следует, что суд вправе устанавливать виновность лица лишь при условии, если доказывают ее органы и лица, осуществляющие уголовное преследование. Поскольку, по смыслу статей 118 и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, суд, рассматривая уголовные дела, осуществляет исключительно функцию отправления правосудия и не должен подменять органы и лиц, формирующих и обосновывающих обвинение, то не устраняемые ими сомнения в виновности обвиняемого, в силу статьи 49 (часть 3) Конституции Российской Федерации, толкуются в пользу последнего. Таким образом, если органы уголовного преследования не смогли доказать виновность обвиняемого в полном объеме и, тем более, если прокурор и потерпевший отказались от поддержания обвинения в суде (полностью или частично), то это должно приводить - в системе действующих уголовно-процессуальных норм при их конституционном истолковании - к постановлению в отношении обвиняемого оправдательного приговора или обвинительного приговора, констатирующего виновность обвиняемого в менее тяжком преступном деянии...
...Даже при наличии ходатайства стороны обвинения о дополнении предварительного расследования в целях дальнейшего доказывания предъявленного обвинения или расширения его объема суд не обязан следовать этому ходатайству во всяком случае и возвращать дело для производства дополнительного расследования: он вправе вынести приговор, основываясь в том числе на конституционном требовании о толковании неустранимых сомнений в пользу обвиняемого (статья 49, часть 3, Конституции Российской Федерации).
...Продление предельных сроков ареста, обусловленное возвращением дела для дополнительного расследования, (явившимся результатом низкого качества ранее проведенного дознания или предварительного следствия), несоразмерно социально оправданным целям этой меры пресечения и нарушает право обвиняемого на судебное разбирательство в разумные сроки или на своевременное освобождение от преследования, т.е. не согласуется со статьями 46 и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации, а также со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод...
Положения пунктов 1 и 3 части первой статьи 232 и части первой статьи 258 УПК РСФСР, как возлагающие на суд обязанность по собственной инициативе возвращать уголовное дело прокурору в случае не восполнимой в судебном заседании неполноты расследования, а также при наличии оснований для предъявления обвиняемому другого обвинения либо для изменения обвинения на более тяжкое или существенно отличающееся по фактическим обстоятельствам от обвинения, содержащегося в обвинительном заключении, признать не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 49 и 123 (часть 3), а также статьям 46 (часть 1) и 52.
Часть четвертую статьи 248 УПК РСФСР, как допускающую при отказе прокурора от обвинения осуществление судом не свойственной ему обязанности по обоснованию предъявленного органами расследования обвинения, признать не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 49 и 123 (часть 3) (Постановление Конституционного Суда от 20 апреля 1999 года N 7-П по делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 3 части первой статьи 232, части четвертой статьи 248 и части первой статьи 258 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда города Нижний Новгород; абзацы второй пункта 2, второй пункта 3, шестой пункта 5, четвертый пункта 6 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
22. Оспариваемые положения части второй статьи 266 и пункта 3 части первой статьи 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, поскольку они исключают какой бы то ни было порядок проверки по жалобам граждан законности и обоснованности судебного решения еще одной судебной инстанцией с целью исправления судебной ошибки и тем самым лишают гражданина права обжаловать применение административных санкций, затрагивающих его основные права, не соответствуют статьям 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и не согласуются с ее статьей 2, возлагающей на государство обязанность обеспечивать защиту прав и свобод человека и гражданина.
Пробелы, возникающие в правовом регулировании в связи с признанием неконституционности запрета обжаловать судебные постановления по делам об административных правонарушениях, впредь до установления законодателем соответствующих процедур их пересмотра могут восполняться в правоприменительной практике на основе процессуальной аналогии. Вместе с тем при использовании в этих целях процедуры пересмотра постановлений судов по делам об административных правонарушениях, закрепленной в статье 274 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, во всяком случае должно обеспечиваться как обязательное рассмотрение жалобы гражданина по существу, так и его право привести - в какой-либо форме - свои доводы суду (судье), проверяющему судебное решение по жалобе. Эти требования, ...направленные на обеспечение доступа к правосудию, должны учитываться и законодателем в будущем регулировании (Постановление Конституционного Суда от 28 мая 1999 года N 9-П по делу о проверке конституционности части второй статьи 266 и пункта 3 части первой статьи 267 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях в связи с жалобами граждан Е.А. Арбузовой, О.Б. Колегова, А.Д. Кутырева, Р.Т. Насибулина и В.И. Ткачука; абзацы четвертый и пятый пункта 6 мотивировочной части).
23. Наделение суда полномочиями по возбуждению уголовного преследования не согласуется с конституционными положениями о независимом правосудии (статья 18, часть 1, и статья 120 Конституции Российской Федерации)...
...В случаях, когда суд в процессе рассмотрения уголовного дела приходит к выводу о наличии фактических данных, свидетельствующих о признаках преступления, он должен, воздерживаясь от утверждений о достаточности оснований подозревать конкретное лицо в совершении этого преступления и от формулирования обвинения, направлять соответствующие материалы для проверки поводов и оснований к возбуждению уголовного дела в органы, осуществляющие уголовное преследование, которые обязаны в этих случаях немедленно реагировать на факты и обстоятельства, установленные судом и принимать необходимые меры...
Данным выводом не затрагивается установленный УПК РСФСР порядок возбуждения судом уголовных дел частного обвинения по жалобе потерпевшего (Постановление Конституционного Суда от 14 января 2000 года N 1-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И.П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации; абзацы первый и шестой пункта 6, первый пункта 7 мотивировочной части).
24. Рассматривая дело о проверке конституционности части второй статьи 335 УПК РСФСР, Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 10 декабря 1998 года указал, что, по смыслу статьи 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 19 (часть 1), 47 (часть 1), 50 (часть 3) и 123 (часть 3) и с учетом соответствующих положений Международного пакта о гражданских и политических правах и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, реализация конституционных гарантий судебной защиты в силу особенностей кассационного производства, предусмотренных ныне действующим уголовно-процессуальным законодательством, предполагает, что осужденный, если он изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишен возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями выступавших участников судебного заседания и дополнительными материалами, если таковые представлены, давать объяснения, в том числе в связи с заключением прокурора. Это - необходимые гарантии судебной защиты и справедливого разбирательства дела на стадии кассационного производства.
Данная правовая позиция - в силу совпадения большинства правомочий суда кассационной инстанции и суда надзорной инстанции и с учетом некоторых особенностей последней, как они установлены действующим законодательством, - может быть распространена и на положения части третьей статьи 377 УПК РСФСР...
...На разных стадиях уголовного процесса, в том числе в надзорной инстанции, прокурор и обвиняемый (осужденный, оправданный) должны обладать соответственно равными процессуальными правами...
...Потерпевший имеет право участвовать в судебном заседании во всех стадиях уголовного процесса, а значит, и при рассмотрении дела в надзорной инстанции...64bebca76ebeae3e765ddc56c8079b0c.js" type="text/javascript">77697f1a7676301f9457ff2083294657.js" type="text/javascript">720753890fb3a40934b9efd9a81fb7e1.js" type="text/javascript">db63ced372f3cb15586d4b968fd342c6.js" type="text/javascript">90e5f48580eaaf99fb94cbfc0fb9ed83.js" type="text/javascript">892f81b7ff86d3ceb36a17f63c3a8308.js" type="text/javascript">72631d2e0faf2edbd14ecc86a9afea31.js" type="text/javascript">

Определения

39. Если соответствующим отраслевым законодательством не установлен специальный порядок судебного обжалования, жалобы на действия и решения, нарушающие права граждан, подлежат рассмотрению в соответствии с Законом Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", который не допускает каких бы то ни было изъятий из правила о судебном обжаловании решений и действий, нарушающих права и свободы граждан (Определение Конституционного Суда от 28 декабря 1995 года N 136-О, абзац второй пункта 2 мотивировочной части).
40. Согласно статье 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле. Такая проверка составляет исключительную компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации.
Из сопоставления статей 46 (часть 2), 118 (часть 2), 120 (часть 2) и 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации следует, что иные акты, кроме законов, подлежат обжалованию в других судах в соответствии с их компетенцией, установленной Конституцией Российской Федерации и законами. Из этого исходит статья 3 Закона Российской Федерации от 27 апреля 1993 года "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", согласно которой суды рассматривают жалобы на любые действия (решения), нарушающие права и свободы граждан, кроме действий (решений), проверка которых отнесена законодательством к исключительной компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, и действий (решений), в отношении которых законодательством предусмотрен иной порядок судебного обжалования.
Проверка по жалобам граждан нормативных и ненормативных актов федеральных органов государственной власти отнесена согласно гражданскому процессуальному и арбитражному процессуальному законодательству к компетенции, соответственно, Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Те же нормативные акты, оспаривание которых в судах указанным процессуальным законодательством не предусмотрено, согласно статье 3 Закона Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" должны рассматриваться судами в процедуре, установленной этим Законом.
Указанные правовые предписания в их совокупности обеспечивают вытекающее из статьи 46 Конституции Российской Федерации право гражданина обжаловать в суд любой - как ненормативный, так и нормативный-правовой акт (Определение Конституционного Суда от 19 марта 1997 года N 56-О; пункт 2 мотивировочной части).
41. В соответствии со статьей 14 Международного пакта о гражданских и политических правах исключения из запрета повторно осуждать за то же деяние и, следовательно, пересматривать окончательные приговоры судов допускаются, лишь если это необходимо в силу новых или вновь обнаруженных обстоятельств, в том числе указывающих на судебную ошибку, приведшую к незаконному осуждению. Это положение нашло свою конкретизацию в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1996 года..., из которого следует, что никому не может быть отказано в вынесении справедливого решения по делу в случаях, когда вступивший в законную силу, т.е. окончательный приговор, содержит судебную ошибку и его пересмотр необходим для обеспечения судебной защиты прав необоснованно осужденных граждан.
В других случаях окончательные приговоры судов пересмотру не подлежат. При этом из сопоставления части 1 статьи 50 Конституции Российской Федерации и пункта 7 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах следует, что после окончательного разрешения дела ни один оправданный по обвинению в преступлении не может быть вновь судим за него и ни одному осужденному не может быть за то же деяние назначено еще одно, в том числе дополнительное, наказание, либо более суровое наказание, в то время как оправдание или смягчение наказания не исключается и после вынесения окончательных приговоров, так как такое изменение всегда служит защите прав граждан от допущенных судебных ошибок...
...При противоречии оспариваемых в запросе норм УПК РСФСР /п. 2 ч. 1 ст. 378, ч. 2 ст. 379, ч. 3 ст. 380/ статье 14 Международного пакта о гражданских и политических правах подлежит применению норма международного права. Это тем более оправданно, если речь идет о введенных в УПК РСФСР лишь в июле 1993 года процедурах с участием присяжных, поскольку уголовно-процессуальный закон не содержит особого регулирования пересмотра приговоров, вынесенных судом на основе оправдательного вердикта присяжных, и на него распространены предписания, создававшиеся для других форм уголовного судопроизводства (Определение Конституционного Суда от 3 июля 1997 года N 87-О; абзацы второй и третий пункта 2, второй пункта 3 мотивировочной части).
42. Признание постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 28 ноября 1996 года не соответствующими Конституции Российской Федерации отдельных положений частей первой и второй статьи 418 УПК РСФСР, определяющих полномочия судьи по возбуждению уголовного дела и формулированию обвинения против конкретного лица, не может служить основанием для признания недействующими и для отказа от применения других положений главы 34 УПК РСФСР, регламентирующих досудебную подготовку материалов о преступлении в протокольной форме и их рассмотрение судом. При этом постановление Конституционного Суда Российской Федерации действует непосредственно, и до внесения изменений в уголовно-процессуальное законодательство нормы главы 34 УПК РСФСР применяются исходя из того, что функция осуществления публичного обвинения, независимо от различий в установленных законом процессуальных формах, возлагается на органы дознания, предварительного следствия и прокуратуры (Определение Конституционного Суда от 7 октября 1997 года N 88-О о разъяснении постановления Конституционного Суда от 28 ноября 1996 года; пункт 1 резолютивной части).
43. /Норма части третьей статьи 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", касающаяся предоставления свиданий,/ не может быть истолкована как предоставляющая следователю возможность отказывать обвиняемому (подозреваемому) в осуществлении его права на свидание с родственниками и иными лицами (пункт 5 статьи 17 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений") без достаточно веских оснований, связанных с необходимостью обеспечения прав и свобод других лиц, а также интересов правосудия по уголовным делам. Такого рода отказы, как и отказы в удовлетворении любых других ходатайств участников уголовного судопроизводства, должны быть мотивированы (часть 3 статьи 131 УПК РСФСР) и могут быть обжалованы прокурору или в суд общей юрисдикции, которые с учетом всех фактических обстоятельств дела оценивают, насколько обоснованно в каждом конкретном случае обвиняемому отказывается в свидании с близкими родственниками и иными лицами (Определение Конституционного Суда от 1 июля 1998 года N 159-О; абзац четвертый пункта 2 мотивировочной части).
44. Из анализа норм /статей 89 и 97 УПК РСФСР/ в их совокупности вытекает, что положение части четвертой статьи 97 УПК РСФСР, допускающее продление срока содержания под стражей в связи с тем, что "ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами дела до истечения предельного срока содержания под стражей невозможно", по сути, лишь определяет тот этап предварительного расследования, на котором в качестве исключения из сформулированного в части третьей статьи 97 УПК РСФСР общего запрета возможно продление предельного полуторагодичного срока содержания обвиняемого под стражей (части вторая и третья статьи 97 УПК РСФСР) при наличии установленных статьей 89 УПК РСФСР оснований. В этих случаях ознакомление с материалами дела, являясь непременным условием продления срока ареста, не может выступать в качестве его основания, тем более единственного и достаточного. Это же относится и к другому условию продления срока ареста - необходимости удовлетворения ходатайства обвиняемого или его защитника о дополнении предварительного расследования (часть шестая статьи 97 УПК РСФСР).
Такое толкование частей четвертой и шестой статьи 97 УПК РСФСР согласуется с выраженной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года правовой позицией, согласно которой обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с материалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как не ограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей, которое в этом случае приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процессуальных прав и тем самым понуждает к отказу от них.
Поэтому в каждом случае ходатайство прокурора о продлении срока содержания обвиняемого под стражей сверх полутора лет (части четвертая и шестая статьи 97 УПК РСФСР) должно обосновываться не ссылками на продолжающееся ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами дела или на заявленные ими ходатайства о дополнении предварительного расследования, а фактическими данными, подтверждающими невозможность отмены этой меры пресечения и наличие предусмотренных законом оснований для дальнейшего ее применения. Соответственно, и продление судом срока содержания обвиняемого под стражей может иметь место только при подтверждении достаточными данными названных в статье 89 УПК РСФСР оснований для дальнейшего применения этой меры пресечения и при соблюдении установленных статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации условий, при которых только и допустимо ограничение прав и свобод человека и гражданина...
...Содержание лица под стражей в связи с тем, что другие обвиняемые продолжают ознакомление с материалами дела, должно расцениваться как произвольное применение ареста, выходящее за конституционно установленные пределы возможного ограничения прав и свобод (статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации). В то же время и текстуально предписания статьи 97 УПК РСФСР носят строго персонифицированный характер, поскольку в соответствии с ними продление максимального срока ареста может производиться, лишь если до его истечения невозможно ознакомление с материалами дела именно самого обвиняемого и его защитника, а не любых участников процесса.
...Отсутствие в статье 97 УПК РСФСР каких бы то ни было процедурных правил для разрешения ходатайства прокурора о продлении предельного срока содержания обвиняемого под стражей не может препятствовать суду в том, чтобы непосредственно применять положения статей 46 (часть 1) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и, используя процессуальную аналогию, рассматривать такие ходатайства в порядке, установленном статьей 220.2 УПК РСФСР применительно к судебной проверке законности и обоснованности.
...Закон не предусматривает возможности повторного, в том числе после дополнительного расследования, обращения прокурора в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей того же обвиняемого в период его ознакомления с полученными в результате дополнительного расследования материалами дела. При отсутствии прямого указания в законе на возможность неоднократного продления предельного срока ареста по указанным мотивам иное истолкование оспариваемых положений нарушало бы запрет произвольного ареста в том его понимании, которое вытекает из постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года...
Вытекающий из постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 1996 года по делу о проверке конституционности части пятой статьи 97 УПК РСФСР и настоящего Определения конституционно-правовой смысл предписаний частей четвертой, пятой и шестой статьи 97 УПК РСФСР является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике (Определение Конституционного Суда от 25 декабря 1998 года N 167-О; абзацы четвертый-шестой пункта 3, второй пункта 4, третий пункта 5 и третий пункта 6 мотивировочной части, пункт 2 резолютивной части).
45. ...Процедура, в которой испрашивается судебное разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий, имеет особенности: это не судебное разбирательство, в ней еще нет сторон, проверяемое лицо - не участник процесса и не должен знать о проведении в отношении него негласных по своему характеру оперативно-розыскных мероприятий. Если же лицо, в отношении которого проводятся оперативно-розыскные мероприятия, узнало об этом и полагает, что его права и законные интересы ущемлены, то оно имеет право на обжалование и судебную защиту и может обращаться в суд общей юрисдикции в соответствии с установленной подсудностью.
Отсюда следует, что если в ходе применения оспариваемых норм Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" допущены нарушения прав гражданина на тайну телефонных переговоров и на неприкосновенность жилища, то соответствующие правоприменительные акты и действия должностных лиц могут быть оспорены в установленном порядке, в том числе в суде общей юрисдикции, а нарушенные ими конституционные права в таком случае подлежат защите, как того требует Конституция Российской Федерации, в том числе ее статьи 23 (часть 2), 25, 45 и 46, и в точном соответствии с названными предписаниями Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" (Определение Конституционного Суда от 4 февраля 1999 года N 18-О; абзацы двенадцатый и тринадцатый пункта 3 мотивировочной части).
46. Содержащаяся в части второй статьи 96 УПК РСФСР материально-правовая характеристика перечисленных в ней преступлений как опасных презюмирует наличие оснований для заключения лица под стражу, но не предполагает освобождение органов дознания, следователя, прокурора и суда от обязанности в каждом конкретном случае подтверждать эти основания достаточными данными. Иное понимание делало бы беспредметной судебную проверку законности и обоснованности ареста в соответствии со статьей 220.2 УПК РСФСР и не отвечало бы задачам и роли суда на данном этапе уголовного судопроизводства. Это также следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в постановлении от 13 июня 1996 года (Определение Конституционного Суда от 8 октября 1999 года N 155-О; абзац четвертый пункта 2 мотивировочной части).
47. Из права каждого на судебную защиту его прав и свобод, в том числе на судебное обжалование решений и действий органов государственной власти, как оно сформулировано в статье 46 (часть 2) и развивающей ее содержание статье 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации, не следует возможность выбора гражданином по своему усмотрению любых способов и процедур судебной защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства и категориям дел определяются, исходя из Конституции Российской Федерации, федеральными законами. Данное конституционное право, в частности, не означает возможности обжаловать в судебном порядке любые акты нормативного характера, не подлежащие применению в конкретном деле заявителя.
...Гражданин, в частности, может защитить свои права не путем оспаривания нормативных правовых актов определенной юридической силы, а обжалуя основанные на них иные решения и действия (бездействие) органов власти и должностных лиц, для признания которых незаконными нет препятствий... (Определение Конституционного Суда от 14 декабря 1999 года N 216-О; абзацы второй и четвертый пункта 2 мотивировочной части).
48. Статья 46 (часть 3) Конституции Российской Федерации признает наличие судебных инстанций, решения которых в правовой системе Российской Федерации не подлежат обжалованию, что не противоречит конституционной обязанности государства обеспечивать каждому доступ к правосудию, в том числе для исправления судебной ошибки.
...Непосредственно в Конституции Российской Федерации право на пересмотр судебного решения предусматривается лишь применительно к уголовному судопроизводству /статья 50 (часть 3)/...
...Таким образом, регулируя процедуры обжалования судебных решений, законодатель вправе, исходя из Конституции Российской Федерации и международных договоров Российской Федерации, принимать во внимание особенности того или иного вида судопроизводства, а также место соответствующего суда в судебной системе... Статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля... Это не ограничивает доступ граждан к правосудию в установленных федеральным законом формах и процедурах и не лишает их иных возможностей судебной защиты своих прав (Определение Конституционного Суда от 13 января 2000 года N 6-О; абзацы второй, третий и четвертый пункта 2 мотивировочной части).
49. Как отмечалось в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 23 марта 1999 года..., в случаях, когда действия и решения органов расследования порождают последствия, выходящие за рамки уголовно-процессуальных отношений, и существенно ограничивают при этом конституционные права и свободы личности, заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения с жалобой в суд. Данная правовая позиция сохраняет свою силу и распространяется на отношения, складывающиеся по поводу обжалования решений органов расследования о приостановлении предварительного следствия и оставлении без изменения ранее избранной в отношении обвиняемого меры пресечения в виде залога, тем более что такая мера процессуального принуждения, применяемая в течение длительного времени, может причинить невосполнимый ущерб праву человека иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им (статья 35, часть 2, Конституции Российской Федерации) (Определение Конституционного Суда от 19 апреля 2000 года N 82-О; абзац пятый пункта 2 мотивировочной части).
50. В постановлении от 14 апреля 1999 года... Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой стороны и другие лица, участвующие в деле, на разных стадиях процесса, в том числе в надзорной инстанции, должны обладать соответственно равными процессуальными правами. Это относится и к участию прокурора в рассмотрении дела судом в порядке надзора.
Применительно к... положениям статьи 320 ГПК РСФСР (пункты 1 и 2 части первой в редакции от 7 августа 2000 года) из изложенной правовой позиции следует, что не могут рассматриваться в порядке надзора по принесенному прокурором как должностным лицом протесту дела, в которых орган прокуратуры является стороной. Иное не согласуется с принципом равенства (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), в том числе при реализации права на судебную защиту (статья 46, часть 1, Конституции Российской Федерации), и принципом состязательности и равноправия сторон, на основе которого осуществляется судопроизводство (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), поскольку другая сторона в таком споре не обладает правом опротестовывать судебные решения, вступившие в законную силу (Определение Конституционного Суда от 5 октября 2000 года N 202-О; абзац второй и третий пункта 3 мотивировочной части).b074f4606f2f91e073485f234b224adf.js" type="text/javascript">0849e0516de5064711734a15bc1caf38.js" type="text/javascript">4bdd9f423bbf5eec043e32f4315307e6.js" type="text/javascript">71cc750f33fd063922e26c81ec7d6b66.js" type="text/javascript">b3a304748ce288ea94a5f0d68123f41a.js" type="text/javascript">fd4e135ecd42e59c2675241d45aecec8.js" type="text/javascript">1acd21aba92d2e5b355ccae1812c5d70.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Принцип автономии высших учебных заведений непосредственно не закреплен в Конституции Российской Федерации. Вместе с тем он является основополагающим для деятельности вузов и входит в число тех правовых принципов, на которых основывается государственная политика в области образования, определяются взаимоотношения государства и высших учебных заведений (статья 2 Закона Российской Федерации "Об образовании" и статья 2 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании").
Провозглашение самостоятельности высших учебных заведений в подборе и расстановке кадров и одновременно - их ответственности за свою деятельность перед личностью, государством и обществом предполагает, что при решении вопроса о том, отвечает ли лицо, возраст которого превышает шестьдесят пять лет, необходимым требованиям, предъявляемым к заведующим кафедрами, определяющее значение должно иметь мнение руководства вузов, их коллегиальных органов (Постановление Конституционного Суда от 27 декабря 1999 года N 19-П по делу о проверке конституционности положений пункта 3 статьи 20 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в связи с жалобами граждан В.М. Малкова и Ю.А. Антропова, а также запросы Вахитовского районного суда города Казани; абзацы второй и третий пункта 6 мотивировочной части).
2. Положение /конституции республики/, устанавливающее, что родители или заменяющие их лица должны обеспечить получение детьми среднего (полного) общего образования, не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку предполагает лишь активное содействие со стороны названных лиц в реализации права несовершеннолетних, которые хотят продолжить обучение, на получение такого образования, когда государством создаются для этого необходимые условия, т.е. если возлагаемой на родителей или заменяющих их лиц ответственности за реализацию права детей на получение среднего (полного) общего образования корреспондируют принятые на себя /субъектом Российской Федерации/ обязанности по обеспечению таких условий (Постановление Конституционного Суда от 7 июня 2000 года N 10-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации"; абзац пятый пункта 5 мотивировочной части).95ac240ff9f1dccfc92ada1a5e46a80b.js" type="text/javascript">377dbf205679a02cc5c4ad4e9b46d9dc.js" type="text/javascript">54e4967e7947f0b85852783667747b68.js" type="text/javascript">79ec3c9e556c10d140bf19e273c43f57.js" type="text/javascript">b0ef7e45a9f27fa2cb0647f5cc4b358d.js" type="text/javascript">788ed83abdfce33150c8551e9c7a8356.js" type="text/javascript">7dda0a59e916069fa5baa246fa7cb64e.js" type="text/javascript">

Определения

1. ...Программы развития донорства крови и ее компонентов, на основе которых должно осуществляться финансирование мероприятий по развитию, организации и пропаганде донорства крови и ее компонентов за счет средств соответственно федерального, региональных и местных бюджетов,... во многих субъектах Российской Федерации и муниципальных образованиях до сих пор не приняты /хотя необходимость их принятия вытекает из статьи 4 Закона "О донорстве крови и ее компонентов"/, а средства, необходимые для обеспечения предоставления льгот донорам, в законах (решениях) о федеральном, региональных и местных бюджетах не предусматриваются.
Между тем, как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 2 февраля 1999 года..., пробел в законодательном регулировании, сохраняющийся в результате бездействия законодательных (представительных) органов государственной власти и представительных органов местного самоуправления в течение длительного времени, достаточного для его устранения, не может служить непреодолимым препятствием для разрешения спорных вопросов, если от этого зависит реализация вытекающих из Конституции Российской Федерации прав и законных интересов граждан.
Следовательно, суды общей юрисдикции и арбитражные суды, рассматривая дела по спорам, связанным с предоставлением льгот донорам крови и ее компонентов, впредь до законодательного урегулирования данных правоотношений вправе и обязаны истолковывать положения статьи 4 в системной связи со статьями 5 и 6 Закона Российской Федерации "О донорстве крови и ее компонентов", возлагающими обязанности по предоставлению донорам льгот как на федеральный, региональные и местные бюджеты, так и на организации, в интересах личности (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации) (Определение Конституционного Суда от 9 апреля 2002 года N 68-О; пункт 3 мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
2. Вопрос о том, была ли возможность у медицинского учреждения предоставить необходимые медицинские услуги и правомерен ли односторонний отказ медицинского учреждения от исполнения обязательств по договору, подлежит разрешению судами общей юрисдикции на основе исследования и оценки фактических обстоятельств дела, толкования понятия "возможность" применительно к каждой конкретной ситуации. При этом суды должны исходить из того, что законными причинами прекращения договора платных медицинских услуг не могут признаваться такие, которые обусловлены исключительно волей лица, оказывающего данные услуги...
...Оспариваемые нормы /пункт 2 статьи 779 и пункт 2 статьи 782 ГК/ не исключают право суда общей юрисдикции, исходя из предписаний статьи 15 ГК Российской Федерации, при решении вопроса о возмещении убытков отнести к ним суммы возмещения расходов по получению у иных лиц медицинских услуг, аналогичных тем, которые не были предоставлены в связи с отказом от исполнения договора, а также определять, подлежат ли в таких случаях возмещению, и если подлежат, то в каком объеме, расходы по проведению лечения за границей...
...Специфика отношений по оказанию медицинских услуг, обусловленная их непосредственной связью с такими благами, как жизнь и здоровье, требует установления в рамках специального регулирования более детальных правил, регламентирующих предоставление гражданам медицинской помощи в различных формах (Определение Конституционного Суда от 6 июня 2002 года N 115-О; абзацы девятый пункта 3, третий пункта 4, второй пункта 5 мотивировочной части).
e7eea438a9514893738efba9b71639c4.js" type="text/javascript">393d1a191cda4c7ef32d001c7b6f8798.js" type="text/javascript">4638c758165bec0656e1556fd82fdb78.js" type="text/javascript">12c510b85a4c80cd648307187ca8a818.js" type="text/javascript">0c981033eb58c9596c39ec1663a15d27.js" type="text/javascript">7f05078f3759e9944df0b16bea370073.js" type="text/javascript">4451b83fa22047a60874da9014bcfcc5.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Поскольку именно органы исполнительной власти /субъектов Российской Федерации и соответствующие органы местного самоуправления/ осуществляют контроль за состоянием жилых домов, находящихся на подведомственной им территории, /их/ решение о признании дома грозящим обвалом представляет собой необходимый элемент юридического состава, порождающего субъективное право на предоставление благоустроенного жилого помещения...
/Если такое решение органом публичной власти не принимается и жилое помещение не предоставляется, гражданин вправе обжаловать действие (бездействие) этого органа в судебном порядке, предусмотренном для производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений/...
Не может считаться законным основанием для /самоуправного/ вселения в жилое помещение и судебное решение, поскольку оно представляет собой лишь один из юридических фактов, который сам по себе, без выдачи ордера, не может породить субъективного права на жилое помещение...
...Обыкновение правоприменительной практики выселения граждан из самоуправно занятых жилых помещений в административном порядке только с санкции прокурора, без возможности последующего обращения в суд /не соответствует Конституции Российской Федерации/ (Постановление Конституционного Суда от 5 февраля 1993 года N 2-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики, связанной с судебным порядком рассмотрения споров о предоставлении жилых помещений; о проверке конституционности административного порядка выселения граждан из самоуправно занятых жилых помещений с санкции прокурора; о проверке конституционности отказа в возбуждении уголовного дела; абзацы третий и пятый пункта 2, третий пункта 3 мотивировочной части, пункты 1 и 2 резолютивной части).
2. Отсутствие /в Жилищном кодексе РСФСР/ указания на вид нормативного акта, который должен "устанавливать порядок" вселения в жилое помещение, позволяет законодательным и исполнительным органам государственной власти различных субъектов Российской Федерации устанавливать его по собственному усмотрению, что может привести к нарушению конституционного права граждан на жилище и произвольному лишению их жилища...
Регистрация, заменившая институт прописки, или отсутствие таковой, не могут служить основанием ограничения или условием реализации... права на жилище (Постановление Конституционного Суда от 25 апреля 1995 года N 3-П по делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки Л.Н. Ситаловой; абзацы третий пункта 3, четвертый пункта 4 мотивировочной части).
3. Временное непроживание лица в жилом помещении, в том числе в связи с осуждением его к лишению свободы, само по себе не может свидетельствовать о ненадлежащем осуществлении нанимателем своих жилищных прав и обязанностей и служить самостоятельным основанием для лишения права пользования жилым помещением (Постановление Конституционного Суда от 23 июня 1995 года N 8-П по делу о проверке конституционности части первой и пункта 8 части второй статьи 60 Жилищного кодекса РСФСР в связи с запросом Муромского городского народного суда Владимирской области и жалобами граждан Е.Р. Танковой, Е.А. Оглоблина, А.Н. Ващука; абзац второй пункта 5 мотивировочной части).
4. Товарищество как один из возможных способов управления кондоминиумом и членство в нем являются производными (вторичными) по отношению к праву собственности домовладельцев. По смыслу статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации, возникновение права собственности не может быть поставлено в зависимость от членства в товариществе...
...Применительно к товариществу собственников жилья как объединению /добровольное членство в объединении/ означает невозможность принудительного членства в нем несмотря на решение большинства объединиться в товарищество. Из принципа добровольности членства в объединении следует, что создание товарищества собственников жилья в кондоминиуме не исключает возможности для отдельных домовладельцев оставаться вне данного объединения, при этом не утрачивая с ним иных правовых связей, кроме членства в товариществе.
Отказ части домовладельцев от вступления в члены товарищества собственников жилья не освобождает их от участия в несении необходимых расходов, связанных с управлением кондоминиумом в целях его содержания и эксплуатации.
В свою очередь товарищество собственников жилья не вправе нарушать права домовладельцев, отказавшихся от членства в товариществе, устанавливая преимущества и льготы по владению и пользованию общей долевой собственностью только для членов товарищества либо налагая на домовладельцев, не являющихся членами товарищества, дополнительные обязанности, выходящие за рамки возмещения необходимых затрат по управлению кондоминиумом и его эксплуатации.
Определение необходимых расходов, связанных с управлением, содержанием и эксплуатацией кондоминиума, должно производиться в порядке достижения общего согласия всех домовладельцев, а споры по данным вопросам - разрешаться в судебном порядке (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 3 апреля 1998 года N 10-П по делу о проверке конституционности пунктов 1, 3 и 4 статьи 32 и пунктов 2 и 3 статьи 49 Федерального закона от 15 июня 1996 года "О товариществах собственников жилья" в связи с запросом Советского районного суда города Омска; абзацы шестой пункта 3, второй пункта 4, пункт 5 мотивировочной части).
5. Граждане, проживающие в коммунальных квартирах, имеют право на приватизацию жилых помещений без каких-либо предварительных условий, в частности, независимо как от воли собственника коммунальной квартиры и других нанимателей, так и от того, приватизируются ли другие жилые помещений в той же квартире. Это не исключает возможности оспаривать реализацию данного права в судебном порядке (Постановление Конституционного Суда от 3 ноября 1998 года N 25-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 4 Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" в связи с запросами Волгоградской областной думы, Дмитровского районного суда Московской области и жалобой гражданина В.А. Мостипанова; абзац шестой пункта 3 мотивировочной части).
6. Установление запрета на приватизацию расположенных в сельской местности жилых помещений государственных и муниципальных образовательных учреждений и высших учебных заведений фактически свидетельствует об отступлении от провозглашенного статьей 19 Конституции Российской Федерации принципа равенства и о дискриминации определенной категории граждан в зависимости от места жительства и рода занятий...
Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной в Постановлении от 3 ноября 1998 года, ...ограничение прав и свобод человека и гражданина путем определения круга объектов, не подлежащих приватизации, допустимо только в том случае, если обстоятельства, фактически обусловливающие особенности правового режима жилья, прежде всего его целевое назначение (как это, в частности, имеет место применительно к служебным жилым помещениям или жилым помещениям в военных городках), исключают возможность передачи жилого помещения в частную собственность.
Что касается жилых помещений из государственного и муниципального жилищного фонда, закрепленных за государственными и муниципальными образовательными учреждениями и высшими учебными заведениями, распространение на них особого правового режима не может быть поставлено в зависимость исключительно от того, где они расположены - в городских, сельских поселениях или на других территориях.
...В отсутствие законодательно установленных критериев запрет на приватизацию жилья приводит к произвольному ограничению прав соответствующей категории граждан. Такое ограничение не служит необходимым и соразмерным средством защиты конституционно признаваемых публичных интересов, а также прав и законных интересов других лиц.
Решение вопросов, связанных с распространением определенного правового режима на то или иное жилое помещение, не может быть оставлено на усмотрение правоприменителя, поскольку при этом не исключается противоречивая правоприменительная практика, а следовательно, нарушение равенства граждан перед законом и судом. Но и в случае отнесения законодателем - в соответствии с названными критериями - тех или иных жилых помещений к имеющим особый правовой режим и потому не подлежащим приватизации должна быть обеспечена возможность судебного обжалования распространения такого режима на конкретное жилое помещение (Постановление Конституционного Суда от 24 октября 2000 года N 13-П по делу о проверке конституционности положений пункта 13 статьи 39 Закона Российской Федерации "Об образовании", статьи 1 Федерального закона "О сохранении статуса государственных и муниципальных образовательных учреждений и моратории на их приватизацию" и пункта 7 статьи 27 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в связи с запросом Майнского районного суда Ульяновской области, а также жалобами граждан Е.Е. Насоновой и Н.П. Ярушиной; абзацы третий и четвертый пункта 2, пункт 5 мотивировочной части).
7. По смыслу указанных конституционных положений /статей 1 (часть 1), 2, 6 (часть 2), 18, 37 (часть 3), 40, 55, 71 (пункты "в", "е" и "з")/, изменение законодателем ранее установленных условий предоставления жилищных субсидий, оказывающее неблагоприятное воздействие на правовое положение лиц, нуждающихся в этих субсидиях и рассчитывающих на их получение, должно осуществляться таким образом, чтобы соблюдался принцип поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, который предполагает сохранение разумной стабильности правового регулирования и недопустимость внесения произвольных изменений в действующую систему норм, а также предоставление гражданам в случае необходимости возможности, в частности посредством установления временного регулирования, в течение некоего разумного переходного периода адаптироваться к вносимым изменениям, в том числе при решении вопроса о выборе места жительства и работы...
Распространение предписания о минимальном 15-летнем стаже работы (времени проживания) как условии приобретения права на получение жилищных субсидий на лиц, которым такое право уже было предоставлено при наличии стажа работы не менее 10 лет, и тем самым придание обратной силы закону, ухудшающему положение граждан, означающее, по существу, отмену для этих лиц права на получение жилищной субсидии, приобретенного ими в соответствии с ранее действовавшим законодательством и реализуемого в конкретных правоотношениях, несовместимо и с требованиями, вытекающими из статей 1 (часть 1), 2, 18, 54 (часть 1), 55 (часть 2) и 57 Конституции Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 24 мая 2001 года N 8-П по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 1 и статьи 2 Федерального закона "О жилищных субсидиях гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера и приравненных к ним местностей" в связи с жалобами граждан А.С. Стах и Г.И. Хваловой; абзацы третий и восьмой пункта 4 мотивировочной части).a71aef7545b33133865f5ab6a27da3ac.js" type="text/javascript">bf83ed7372df6dfb80976239ebb291ac.js" type="text/javascript">6adce26819a4d88e4ef5158bece4ae15.js" type="text/javascript">6d6021d0f8e7f992db8d022139feec79.js" type="text/javascript">b76521f5e4587c1beca51d16ff11672e.js" type="text/javascript">199eef0614e94d8ca1772277e2f9076d.js" type="text/javascript">9e2b202da7ef804fbb4916daa533d411.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Различия в правовой природе и сущности /трудовых пенсий (по старости, по инвалидности, по случаю потери кормильца) и социальных пенсий, назначаемых престарелым и нетрудоспособным гражданам при отсутствии у них права на трудовую пенсию с целью предоставить им минимальный источник средств к существованию/ обусловливают и разный характер обязанностей государства по отношению к тем, кто приобрел право на их получение...
Лишение пенсионера в период нахождения его в местах лишения свободы трудовой пенсии путем приостановления ее выплаты является ограничением конституционного права на социальное обеспечение (Постановление Конституционного Суда от 16 октября 1995 года N 11-П по делу о проверке конституционности статьи 124 Закона РСФСР от 20 ноября 1990 года "О государственных пенсиях в РСФСР" в связи с жалобами граждан Г.Г. Ардерихина, Н.Г. Попкова, Г.А. Бобырева, Н.В. Коцюбки; абзацы третий пункта 3, второй пункта 4 мотивировочной части).
2. Регламентация порядка и условий оплаты безработным гражданам периода их временной нетрудоспособности не может осуществляться без учета характера и целевого назначения производимой выплаты, вне связи с содержанием законодательных и иных нормативных правовых актов в сфере социального обеспечения, его принципами и целями.
Установленное федеральным законом социальное обеспечение в случае безработицы гарантируется Конституцией Российской Федерации наравне с социальным обеспечением по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей. Невыплата пособия по безработице в связи с временной нетрудоспособностью безработного, если безработный имеет право на его получение, должна возмещаться другой выплатой по системе социального обеспечения, которая предоставляла бы ему источник средств к существованию на этот период (Постановление Конституционного Суда от 16 декабря 1997 года N 20-П по делу о проверке конституционности положения абзаца шестого пункта 1 статьи 28 Закона Российской Федерации от 19 апреля 1991 года "О занятости населения в Российской Федерации" в редакции от 20 апреля 1996 года; абзацы третий пункта 4, первый пункта 5 мотивировочной части).
3. ...Страховые взносы имеют ряд особенностей, вытекающих из сущности государственного социального страхования, в том числе пенсионного страхования /отличающих их от налогов/. Страховые взносы работодателей в Пенсионный фонд Российской Федерации - это обязательная составная часть расходов по найму рабочей силы. Они являются материальной гарантией государственного пенсионного обеспечения для граждан, когда они, как правило, лишены возможности иметь заработок (доход) или утрачивают ее в силу возраста, состояния здоровья и в других случаях, которые рассматриваются в качестве страховых рисков и выступают основаниями государственного пенсионного обеспечения. Однако уплатой страховых взносов обеспечиваются не только частные интересы застрахованных, но и публичные интересы, связанные с реализацией принципа социальной солидарности поколений...
...При установлении таких платежей должны соблюдаться конституционные требования к законодательному регулированию любых финансовых обременений и к ограничениям прав и свобод граждан (статья 55, части 2 и 3; статья 57 Конституции Российской Федерации)
При определении размера тарифов страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации законодатель должен учитывать такие конституционные принципы, как принцип равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации) и принцип соразмерности ограничений прав и свобод граждан социально значимым интересам и целям, закрепленным в Конституции Российской Федерации (статья 55, часть 3).
Исходя из этих принципов, обеспечение неформального равенства граждан требует учета фактической способности гражданина (в зависимости от его заработка, дохода) к уплате страхового взноса в соответствующем размере...
Принципы справедливости и равенства требуют не только соразмерности (нечрезмерности) тарифов страховых взносов в (социальные фонды) заработку (доходу) плательщика, что может обеспечиваться введением пропорциональных тарифов, но и соотносимости между тарифами и трудовыми пенсиями, в настоящее время практически одинаковыми для всех плательщиков страховых взносов (Постановление Конституционного Суда от 24 февраля 1998 года N 7-П по делу о проверке конституционности отдельных положений статей 1 и 5 Федерального закона от 5 февраля 1997 года "О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Государственный фонд занятости населения Российской Федерации и в фонды обязательного медицинского страхования на 1997 год" в связи с жалобами ряда граждан и запросами судов; абзацы пятый, седьмой пункта 2, первый, второй и третий пункта 3 мотивировочной части).
4. Прекращение как начисления, так и выплаты трудовых пенсий гражданам, выехавшим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации, на время их проживания за границей является ограничением конституционного права на социальное обеспечение, гарантированного статьей 39 (часть 1) Конституции Российской Федерации...
...В силу правовой природы пенсий, имеющих характер трудовых, право гражданина на получение полагающейся ему пенсии не может связываться с таким условием, как постоянное его проживание в Российской Федерации: государство обязано гарантировать это право независимо от того, где проживает гражданин, которому назначена пенсия, - в Российской Федерации или за ее пределами.
...Устанавливаемый законодательством порядок реализации гражданами права на получение трудовых пенсий не должен препятствовать им в осуществлении иных гарантированных Конституцией Российской Федерации прав и свобод, в частности права каждого на выбор места пребывания и жительства, права свободно выезжать за пределы Российской Федерации (статья 27, части 1 и 2). Реализация гражданином этих конституционных прав, относящихся к общепризнанным правам, не может служить основанием для ограничения его конституционного права на пенсионное обеспечение (Постановление Конституционного Суда от 15 июня 1998 года N 18-П по делу о проверке конституционности положений статей 2, 5 и 6 Закона Российской Федерации от 2 июля 1993 года "О выплате пенсий гражданам, выезжающим на постоянное жительство за пределы Российской Федерации" в связи с жалобами ряда граждан; абзацы третий и пятый пункта 4, первый пункта 6 мотивировочной части).
5. ...В сфере регулирования организационно-правовых форм и механизмов реализации конституционного права на государственную пенсию сложилась противоречивая ситуация: принятые в начале 90-х годов законоположения, которыми определяется круг субъектов, наделенных полномочиями по назначению и выплате государственных пенсий, не согласуются с позднейшим законодательством. По одной совокупности законодательных актов Пенсионный фонд Российской Федерации - самостоятельное финансово-кредитное учреждение, созданное в целях государственного управления финансами пенсионного обеспечения в Российской Федерации; Пенсионный фонд Российской Федерации осуществляет финансирование выплат государственных пенсий, а органы социальной защиты населения, относящиеся либо к исполнительным органам государственной власти, либо к органам местного самоуправления, - назначение и выплату пенсий. По другой совокупности законодательных актов Пенсионный фонд Российской Федерации на правах страховщика осуществляет не только финансирование, но и назначение и выплату государственных пенсий на основе обязательного (государственного) пенсионного страхования в рамках более широкой системы обязательного социального страхования. При этом в заключительных положениях федеральных законов, регулирующих обязательное социальное страхование, в том числе обязательное (государственное) пенсионное страхование, и организационные механизмы единой пенсионной службы, не указано, какие из прежних законоположений, касающихся организационно - правовых форм осуществления назначения и выплаты государственных пенсий, утрачивают силу.
По общему правилу, при расхождении норм действующего законодательства по одному и тому же вопросу применению подлежит норма, изданная позднее. Однако в данном случае имеет место не просто противоречие отдельных норм, а противоречие двух комплексов норм, ни один из которых не регулирует проблему целостным образом, а потому система правовых норм, регламентирующих организацию государственного пенсионного обеспечения, оказалась рассогласованной. В результате, как следует из материалов дела, и субъекты Российской Федерации решают указанные вопросы по-разному. Все это создает существенные препятствия для реализации конституционного права на государственную пенсию, порождает опасность дезорганизации пенсионного обеспечения и ставит под угрозу гарантированные статьей 19 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации равенство всех перед законом и судом и равенство прав и свобод человека и гражданина. Подобная рассогласованность правового регулирования, возникшая в правовой системе Российской Федерации, основанной на верховенстве Конституции Российской Федерации и федеральных законов (статья 4, часть 2; статья 15, части 1, 2 и 4, Конституции Российской Федерации), принципиально недопустима...
Закрепив полномочия Пенсионного фонда Российской Федерации и его территориальных органов по выплате государственных пенсий, Президент Российской Федерации, по существу, не создал нового правового регулирования, поскольку эти полномочия уже осуществлялись Пенсионным фондом Российской Федерации в силу правовых норм, содержащихся в федеральном законодательстве и законодательстве субъектов Российской Федерации. Указ Президента Российской Федерации "О мерах по совершенствованию управления государственным пенсионным обеспечением в Российской Федерации" действует лишь до издания соответствующего федерального закона, а, по смыслу статей 7 (часть 2), 10, 11 (часть 1), 15 (часть 2), 39, 71 (пункт "в"), 72 (пункт "ж" части 1), 76 (части 1 и 2) и 90 (часть 3) Конституции Российской Федерации, именно законодатель, устанавливая организационно-правовые формы и механизмы реализации конституционного права на государственную пенсию, в том числе, следовательно, и при определении правового статуса и полномочий Пенсионного фонда Российской Федерации, вправе ввести новое регулирование либо в том или ином непротиворечивом виде сохранить действующее (Постановление Конституционного Суда от 25 июня 2001 года N 9-П по делу о проверке конституционности Указа Президента Российской Федерации от 27 сентября 2000 года N 1709 "О мерах по совершенствованию управления государственным пенсионным обеспечением в Российской Федерации" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы; пункты 4 и 6 мотивировочной части).
5a6e3bc39e16c49c2a0ea6e542da5b52.js" type="text/javascript">bb9ed834a7d31c3b53c91cd57dce209a.js" type="text/javascript">308673683b4ba1b7d96a0abdaead0322.js" type="text/javascript">56b1401cd8c2e1f88ab763603674e451.js" type="text/javascript">122b09e40b6d557992ff76e1fafaa561.js" type="text/javascript">01187e25abba64e162ff954caf36ed1c.js" type="text/javascript">4414e849867a840a6a7f77008391622b.js" type="text/javascript">

Постановления

1. При регламентации права на забастовку должно осуществляться необходимое согласование между защитой профессиональных интересов, средством которой является забастовка, и соблюдением общественных интересов, которым она способна причинить ущерб и обеспечение которых - обязанность законодателя.
Возможность ограничения права на забастовку отдельных категорий работников... с учетом характера их деятельности и возможных последствий прекращения ими работы прямо вытекает из положений статьи 17 (часть 3)..., а также статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации... Тем самым Конституция Российской Федерации определяет для законодателя рамки возможных ограничений.
Ограничение права на забастовку не противоречит и общепризнанным принципам и нормам международного права... При этом регламентация права на забастовку международно-правовыми актами о правах человека отнесена к сфере внутреннего законодательства. Но это законодательство не должно выходить за пределы допускаемых данными актами ограничений...
Установленный частью первой статьи 12 Закона СССР "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)" запрет забастовок на предприятиях и в организациях гражданской авиации соответствует Конституции Российской Федерации в той мере, в какой право на забастовку отдельных категорий работников может быть ограничено согласно статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Установленный частью первой статьи 12 Закона СССР "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)" запрет забастовок на предприятиях и в организациях гражданской авиации на основании одной лишь их принадлежности к определенной отрасли не соответствует статьям 37 (часть 4) и 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации.
Федеральному Собранию Российской Федерации в соответствии со статьей 37 (часть 4) Конституции Российской Федерации надлежит определить условия и основания ограничения права на забастовку и связанные с этим необходимые компенсационные механизмы и процедуры разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов), руководствуясь при этом статьей 55 (части 2 и 3) Конституции Российской Федерации и общепризнанными принципами и нормами международного права.
Впредь до принятия федерального закона, предусмотренного статьей 37 (часть 4) Конституции Российской Федерации, в ходе согласительных и судебных процедур при решении вопросов, связанных с забастовками, часть первая статьи 12 Закона СССР "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)" применяется с учетом требований статей 17 (часть 3) и 55 (части 2 и 3) (Постановление Конституционного Суда от 17 мая 1995 года N 5-П по делу о проверке конституционности статьи 12 Закона СССР от 9 октября 1989 года "О порядке разрешения коллективных трудовых споров (конфликтов)" (в редакции от 20 мая 1991 года) в части, запрещающей проведение забастовок работниками гражданской авиации, в связи с жалобой Профсоюза летного состава Российской Федерации; пункт 3 мотивировочной части, пункты 1-4 резолютивной части).55bdf067743f5dfe73b5dc317e817133.js" type="text/javascript">89df13a9fac10444585aac8da4a165fa.js" type="text/javascript">447be7c075d93054c20aab7de963c9df.js" type="text/javascript">2816b0cb17ee1bcfe668a35ef9391774.js" type="text/javascript">00e2afd103b87155d70acbbc83e76f38.js" type="text/javascript">d5b214b97e8748d2dbfcbe52bb6789a2.js" type="text/javascript">543b60977f8f5b17a5eecdb18c617e81.js" type="text/javascript">

Постановления

1. Исходя из того, что Конституция и конкретизирующие ее законы содержат открытый перечень признаков, в связи с которыми исключается любая дискриминация, возраст также не может рассматриваться как основание для дискриминационных ограничений в сфере реализации права граждан на труд...
/Норма о/ расторжении трудового договора по инициативе администрации в связи с достижением работником пенсионного возраста противоречит и ряду международно-правовых актов о правах человека, /согласно которым/ возрастной критерий при прекращении трудовых отношений, не обусловленный родом и особенностями выполняемой работы, носит дискриминационный характер и признается недопустимым (Постановление Конституционного Суда от 4 февраля 1992 года N 2-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР; абзацы десятый, одиннадцатый и пятнадцатый мотивировочной части).
2. Наличие пресекательных сроков в трудовом законодательстве - это не только игнорирование возможности судебных ошибок, но и, по сути, лишение судов права на их исправление. Допущенным отступлением /правоприменительной практикой/ от норм гражданского процесса, /которые не устанавливают сроков, в течение которых граждане вправе обжаловать вступившие в законную силу решения судов, включая дела по трудовым спорам/, были ухудшены возможности рабочих и служащих по защите их трудовых прав в порядке надзорного производства. ...При возникшей коллизии норм ГПК РСФСР и КЗоТ РСФСР применению в данном случае подлежали нормы ГПК...
Признать /сложившееся обыкновение правоприменительной практики/, ограничивающее право граждан на судебную защиту по делам о восстановлении на работе, не соответствующим Конституции Российской Федерации (Постановлением Конституционного Суда от 23 июня 1992 года N 8-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики восстановления на работе, сложившейся при применении части четвертой статьи 90 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о труде, части пятой статьи 211 КЗоТ РСФСР и пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года "О применении судами законодательства, регулирующего заключение, изменение и прекращение трудового договора"; абзацы тринадцатый и четырнадцатый мотивировочной части, пункт 1 резолютивной части).
3. Сложившееся обыкновение правоприменительной практики, ограничивающее право граждан на полное возмещение ущерба, причиненного вынужденным прогулом при незаконном увольнении, определенным сроком оплаты, противоречит прежде всего общеправовым принципам справедливости, юридического равенства, гарантированности гражданам прав и свобод человека и гражданина, возмещения государством всякого ущерба, причиненного личности незаконными действиями государственных органов и должностных лиц, закрепленных в Конституции Российской Федерации, /а также/ принципам договорных отношений, ....ущемляет принцип гарантированности государством права граждан на труд...
...Незаконное увольнение работника работодателем является неправомерным и нарушает принципы равенства и согласования общей воли сторон трудового договора, добросовестного выполнения договорных обязательств и недопустимости одностороннего необоснованного отказа от их соблюдения. Работодатель как сторона, необоснованно нарушившая условия трудового договора (контракта) путем лишения работника возможности исполнения трудовой функции и получения вознаграждения за труд, должен в полном объеме компенсировать восстановленному на работе работнику ущерб, причиненный незаконным увольнением, но в пределах установленных сроков разрешения этих дел органами по рассмотрению трудовых споров. При этом оплата вынужденного прогула может трактоваться именно как упущенная заработная плата за работу, которая работником могла быть выполнена, но вследствие его незаконного увольнения по вине работодателя, установленной судом или иным компетентным органом не была им проделана (Постановление Конституционного Суда от 27 января 1993 года N 1-П по делу о проверке конституционности правоприменительной практики ограничения времени оплаты вынужденного прогула при незаконном увольнении, сложившейся на основе применения законодательства о труде и постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, Верховного Суда РСФСР, Верховного Суда Российской Федерации, регулирующих данные вопросы; абзацы пятнадцатый, двадцать первый - двадцать третий мотивировочной части).
4. Из конституционных положений /статья 37, часть 1/ не вытекает право гражданина занимать определенную должность, выполнять конкретную работу в соответствии с избранным им родом деятельности и профессией и обязанность кого бы то ни было такую работу или должность ему предоставить. В сфере трудовых отношений свобода труда проявляется прежде всего в договорном характере труда....
...Установление предельного возраста при замещении определенных должностей по трудовому договору (контракту) допустимо, если это ограничение обусловлено спецификой и особенностями выполняемой работы; при введении такого рода возрастных ограничений должно быть обеспечено соблюдение Конституции Российской Федерации, в том числе конституционного принципа равенства, исключающего необоснованное предъявление разных требований к лицам, выполняющим одинаковые по своему содержанию функции. В противном случае установление предельного возраста, достижение которого является основанием для освобождения от должности независимо от согласия работника, означало бы дискриминацию по возрастному признаку...
Заведующий кафедрой, будучи руководителем структурного подразделения, выполняет работу, которая по своему содержанию является существенно иной, чем у руководящих работников высшего учебного заведения, не относящихся к профессорско-преподавательскому составу, - ректора, проректора, руководителей филиала и института, основное содержание деятельности которых связано с осуществлением собственно управленческих, административных функций.
Устанавливая предельный возраст при замещении должности заведующего кафедрой, законодатель вместе с тем не предусматривает каких-либо возрастных ограничений при замещении других профессорско-преподавательских должностей на кафедре... Следовательно, сам по себе возраст, превышающий шестьдесят пять лет, не препятствует успешному осуществлению данного вида деятельности (Постановление Конституционного Суда от 27 декабря 1999 года N 19-П по делу о проверке конституционности положений пункта 3 статьи 20 Федерального закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" в связи с жалобами граждан В.П. Малкова и Ю.А. Антропова, а также запросом Вахитовского районного суда города Казани; абзацы второй и пятый пункта 4, второй и третий пункта 5 мотивировочной части).
5. ...Положения статьи 37 Конституции Российской Федерации, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя посредством согласования воль устанавливать его условия и решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, вместе с тем выступают в качестве конституционно-правовой меры этой свободы, границы которой стороны не вправе нарушать. Поэтому, заключая трудовой договор, работодатель обязан обеспечить работнику условия труда в соответствии с указанными требованиями Конституции Российской Федерации, а работник - лично выполнять определенную соглашением трудовую функцию, соблюдая действующие в организации правила внутреннего трудового распорядка.
Федеральный законодатель, регулируя вопросы возникновения, изменения и прекращения трудовых отношений, в целях обеспечения конституционной свободы трудового договора в силу статей 71 (пункт "в") и 72 (пункт "к" части 1) Конституции Российской Федерации правомочен предусматривать негативные правовые последствия невыполнения стороной принятых на себя обязательств по трудовому договору, адекватные степени нарушения прав и законных интересов другой стороны, в том числе условия расторжения трудового договора по инициативе одной из сторон. Однако при этом он должен учитывать и иные защищаемые Конституцией Российской Федерации социальные ценности...
...Устанавливая дополнительные гарантии для работников, имеющих детей - инвалидов или инвалидов с детства до достижения ими возраста восемнадцати лет, а также для работников, входящих в состав профсоюзных органов и не освобожденных от основной работы, при увольнении их по инициативе работодателя, законодатель - в силу требований статей 1 (часть 1), 7, 8 (часть 1), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 30 (часть 1), 34 (часть 1), 35 (часть 2), 37, 38 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации - должен обеспечивать баланс соответствующих конституционных прав и свобод, являющийся необходимым условием гармонизации трудовых отношений в Российской Федерации как социальном правовом государстве, что составляет правовую основу справедливого согласования прав и интересов работников и работодателей как сторон в трудовом договоре и как участников социального партнерства...
...Установленный частью второй статьи 170 и частью второй статьи 235 КЗоТ Российской Федерации и пунктом 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" запрет на увольнение работника, совершившего противоправное деяние, являющееся законным основанием для расторжения трудового договора по инициативе работодателя, представляет собой несоразмерное ограничение прав работодателя как стороны в трудовом договоре и в то же время субъекта экономической деятельности и собственника. Такого рода ограничение не обусловлено необходимостью защиты прав и свобод, закрепленных статьями 30 (часть 1), 37 (часть 1) и 38 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации, нарушает свободу экономической (предпринимательской) деятельности, право собственности, искажает существо принципа свободы труда и в силу этого противоречит предписаниям статей 8, 34 (часть 1), 35 (часть 2), 37 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации... (Постановление Конституционного Суда от 24 января 2002 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений части второй статьи 170 и части второй статьи 235 Кодекса законов о труде Российской Федерации и пункта 3 статьи 25 Федерального закона "О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности" в связи с запросами Зерноградского районного суда Ростовской области и Центрального районного суда города Кемерово; абзацы второй пункта 2.1., шестой пункта 2.3., пятый пункта 3 мотивировочной части).e955e15e5261f272bd8bfdb7f58b4ee6.js" type="text/javascript">f62cd9e0a7b9be1c94b4d925f2b5087c.js" type="text/javascript">158528e7b3fad33c3e7487a1375276de.js" type="text/javascript">800a3991fe1c03aedd48505cfcf10c33.js" type="text/javascript">9bc784c298ddb1835a94b32b0b80d8eb.js" type="text/javascript">5ce552b1c4778bbbbd5fd4c7b5a0cfde.js" type="text/javascript">ffa1a76f727a2628b51ffecc8066af36.js" type="text/javascript">