НАВИГАЦИЯ:
ЮРИДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ:
- Курс государственного благоустройства[полицейское право] 1890 г. (Антонович А.Я.)
- О cущности правосознания (И.А. Ильин)
- Теория права и государства[воспроизводится по изданиям 1915 и 1956 г.г.] (И.А. Ильин)
- Типы господства (Макс Вебер)
- Происхождение семьи, частной собственности и государства 1986 г. (Фридрих Энгельс)
- Право и факт в римском праве 1898 г. (Покровский И.A.)
- Лекции по истории философии права 1914 г. (Новгородцев П.И.)
- План государственного преобразования (введение к уложению государственных законов 1809 г.) с приложением "Записки об устройстве судебных и правительственных учреждений в России" (1803 г.), статей "О государственных установлениях", "О крепостных людях" и Пермского письма к императору Александру (Сперанский М.М.)
- Анализ понятия о преступлении 1892 г. (Пусторослев П. П.)
- Общая теория права Элементарный очерк. По изданию 1911 г. (Хвостов В.М.)
- История философии права Университетская типография 1906 г. (Шершеневич Г.Ф.)
- Общая теория права Москва: издание Бр. Башмаковых, 1910 г. (Шершеневич Г.Ф.)
- Об юридических лицах по римскому праву (Суворов Н.С.)
РАЗНОЕ:
- Французское административное право (Г.Брэбан)
- Конституция РСФСР 1918 года (Чистяков О.И.)
- Конституция СССР 1924 года (Чистяков О.И.)
- Основы конституционного строя России (Румянцев О. Г.)
- Адвокатская этика (Барщевский М.Ю.)
- Советское гражданское право (Пушкин А.А., Маслов В.Ф.)
- Авторское право в издательском бизнесе и сми (М.А. Невская, Е.Е. Сухарев, Е.Н. Тарасова)
- Авторское право СССР (Антимонов Б.С., Флейшиц Е.А.)
- Интеллектуальная собственность (Мэггс П.Б., Сергеев А.П.)
- Корпоративное предпринимательство: от смысла к предмету (С.Б.Чернышев)
- Административные правонарушения (Борисов А.Н.)
- Для следователя (В.В. Мозякова)
- Административная деятельность ОВД (А.П. Коренев)
- Ответственность в системе права (Чирков А.П.)
- Государственное и муниципальное управление в зарубежных странах (Старцев Я.Ю.)
- Адвокатское расследование в уголовном процессе (Мартынчик Е.Г.)
- Судебное производство в уголовном процессе Российской Федкрации (А.И. Карпов)
- Право хозяйственного ведения и право оперативного управления (Д.В. Петров)
- Судебная бухгалтерия (Голубятников С.П.)
- Судебная сексология (Д. К. Лунин, В. П. Ольховик)
- Осмотр места происшествия: Практическое пособие (А.И. Дворкин)
- Адвокатура и власть (Бойков А.Д.)
- Справочник адвоката: Консультации, защита в суде, образцы документов (Данилов Е.П.)
- Настольная книга прокурора (С.И.Герасимов)
- Административный процесс и административно-процессуальное право (Сорокин В.Д.)
- Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе (Власов А.А.)
- Административные правонарушения (Борисов А.Н.)
- Правовые позиции Конституционного Суда России. (Лазарев Л.В.)
- Российское законодательство на современном этапе. (Н.А.Васецкий, Ю.К.Краснов.)
- Административная юстиция. Теория, история, перспективы. (Старилов Ю.Н.)
- История сыска в России. (П.А.Кошель)
- Практикум по гражданскому процессу. (М.К.Треушников)
- Теория Российского процессуального доказывания.
- Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве. (Д.Г.Нохрин)
- Перспективы законодательного регулирования административного судопроизводства в Российской Федерации. (Э.И.Девицкий)
- Арбитражное процессуальное право. (В.В.Ефимова)
- Надзорное производство в арбитражном процессе. (А.Е.Ефимов)
- Усмотрение суда. (Папкова О.А.)
- Компенсация морального вреда. (Калинкина Л.Д.)
- Курс гражданского процесса теоретические начала и основные институты. (Сахнова Т.В.)
- Проблемы установления истины в гражданском процессе. (А.Т.Боннер)
- Доказательственное право Англии и США. (И.В.Решетникова)
- Основные проблемы исковой формы защиты права. (А.А.Добровольский, С.А.Иванова)
- Проблемы исполнения судебных решений Сборник статей. (С.П.Гришин, В.Е.Гущев, В.М.Мешков)
- Защита гражданских прав в суде. (П.Я.Трубников)
- Гражданский процесс. (А.А.Власов, М.Г.Власова, В.А.Черкашин)
- Практикум по гражданскому процессуальному праву. (М.К.Треушников)
- Предмет доказывания по гражданским делам.
- Проект исполнительного кодекса Российской Федерации.
- Судебные доказательства. (М.К.Треушников)
- Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе. (А.А.Власов)
- Право на судебную защиту в исковом производстве. (Кожухарь А.Н.)
- Иск (теория и практика). (Осокина Г.Л)
- Исковое производство в советском гражданском процессе. (Е.Г.Пушкарь)
РЕКЛАМА:
АРХИВ НОВОСТЕЙ:
Возникновение и развитие права
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:48
Государство было вызвано к жизни насущною потребностью обеспечить организованным объединениям людей возможность удовлетворения важнейших человеческих потребностей. В этой потребности обеспечения уже заключалась, хотя и смутно чувствовалась людьми, новая сложная потребность, подсказываемая самою жизнью, потребность в том, чтоб государство установило своей волей и поддержало своей силой такой порядок внешних отношений между людьми, который обеспечивал бы членам государства возможность удовлетворения их важнейших потребностей в среде человеческого общения. Это новое требование, предъявляемое к государству, было не чем иным, как требованием об установлении и поддержании правового порядка. И государству не оставалось ничего иного, как выполнить это требование - учредить своей волей и силой потребный порядок. Учреждая же его, государство учреждало право.
Таким образом, с возникновением государства явился творец правового порядка и создал право своей волей и силой, сообразно важнейшим наличным потребностям и условиям жизни, по мере разумения, возможности и надобности.
Где государство возникло под давлением потребности обезопаситься от внешних врагов, там на способных граждан легла священная обязанность защищать свое отечество от неприятелей, а для чужестранцев явилась обязанность воздерживаться от посягательств на чужое государство и его граждан. В обеспечение же соблюдения этих обязанностей был санкционирован государством энергичный отпор в форме убиения, изранения, ограбления ослушников или иных близких им лиц.
Где государство явилось на свет под гнетом потребности обезопаситься от голода; там на способных граждан легла обязанность участвовать в общественном труде добывания пищи для прокормления соотечественников. В обеспечение же соблюдения этой обязанности государство санкционировало против ослушников решительные меры, и в том числе, по всей вероятности, исключение из числа граждан, лишение покровительства со стороны государства и изгнание*(49) - меры весьма тяжкие, при трудности добывания пищи единичными силами человека.
Наконец, где государство создалось под совокупным давлением обеих только что указанных потребностей, там возникали обе упомянутые категории обязанностей, а также внешние принудительные меры, обеспечивающие исполнение обязательного.
Эти обязанности и принудительные меры, несомненно, были правовыми. Они исходили от государства, были утверждены его волей и силой и определяли, какой порядок должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу, при удовлетворении своих потребностей в среде человеческого общения. В форме этих обязанностей и принудительных мер, впервые санкционированных возникшим государством, и появился правовой порядок в человеческой среде.
Он не был случайным произведением государственного произвола, но опирался на почву ранее сложившегося фактического строя жизни.
Еще задолго до государства и учрежденного им правового порядка существовало два порядка отношений: общий земной и обычный людской. Они не создали правового порядка, но подготовили благоприятную почву к возникновению последнего. Без их предварительного существования не могло бы сложиться государство; а без государства, как без первого постоянного, организованного, самостоятельного союза людей, некому было создать правового порядка. С другой стороны, правовой порядок, как произведение человеческой солидарности более высокого типа, не мог явиться в человеческой среде раньше, чем люди усвоили себе идею и привычку подчинения, как общему земному порядку, так и обычному людскому, неправовому, созданному человеческой солидарностью менее высокого типа.
Далее, правовой порядок был произведением государства в ответ на правовую потребность, выработанную жизнью, был организованным обеспечением возможности удовлетворения житейских потребностей в среде людского общения. Между государством, правом и жизнью была тесная, крепкая связь. Оба явились на свет "из жизни служить жизни". Оба выступили на защиту насущных житейских потребностей под одним боевым знаменем, на котором были начертаны неизгладимые слова: "из жизни для жизни"*(50).
Наконец, государство, учреждая впервые правовой порядок, много позаимствовало из постановлений предшествующего обычного, неправового. Уже этот обычный порядок определял, каковы должны быть некоторые внешние отношения людей в их совместной жизни. Уже он предписывал членам семьи защищать друг друга от внешних врагов, от голода. Государство же, возникая из многолюдной стадной семьи, подтвердило эту обязанность защиты; а возникая из соединения семей, расширило ее за пределы семьи на всех способных граждан, причем в обоих случаях, благодаря своей воле и силе, придало этой обязанности новую силу, правовую. Что прежде было обязательно не юридически, а лишь по внутреннему индивидуальному убеждению, по уважению к убеждениям окружающих, по физическому принуждению посторонних частных лиц, то стало теперь обязательно юридически, по воле государства и по устроенному и одобренному им внешнему принуждению. Благодаря подобным переносам правил поведения из обычного фактического порядка в правовой между тем и другим установлялась крепкая живая связь весьма, выгодная для согласования права с потребностями и условиями жизни и в высшей степени полезная для упрочения правового порядка в человеческой среде. При неразвитой способности различения первобытные люди путали юный, еще не окрепший правовой порядок с более крепким обычным, а последний - с грозным и несокрушимым порядком природы и приписывали правовому такую вескость и прочность, которой он сам по себе далеко не имел и не мог иметь. Не будь этого смешения понятий, правовой порядок, несмотря на всю потребность в нем, не мог бы так быстро и прочно укорениться в человеческой среде при первоначальной слабости государственного устройства, широком разгуле индивидуального произвола и низком уровне духовного развития дикарей.
Потребность правового порядка, возникая в тесной связи с потребностью государственности и требуя от государства, чтоб оно обеспечило возможность удовлетворения важнейших человеческих потребностей, не принадлежит ни к числу прирожденных, ни к числу первичных. Она не встречается у дикарей, стоящих на первоначальных ступенях духовного развития, напр., у лесных дикарей центральной части острова Борнео, у гуагарибов и т. д. И это не случайно. Она не может существовать здесь уже потому, что у этих народов недостаточно развиты предусмотрительность, способность к обобщениям и чувство солидарности. Потребность в правовом порядке есть потребность производная. Она вырабатывается в человеке лишь тогда, когда его духовное развитие поднимется до значительного уровня. Она не передается от предков потомкам путем наследственности: никто не родится с готовой потребностью правового порядка. Но при благоприятных условиях, благодаря наследственности, потомки приобретают все большую и большую способность, как к достижению необходимого духовного развития, так и, в частности, к усвоению и развитию этой потребности. Потребность правового порядка не зарождается сама собою в человеке, способном к ней по своему духовному развитию. Она вырабатывается под могучими ударами прочих условий жизни и прочих насущных потребностей. Каждая из них энергично требует удовлетворения, терзая своего обладателя страданием и маня благосостоянием. Условия жизни почти постоянно воздвигают преграды удовлетворению, никогда неискоренимые раз навсегда во всей их совокупности, но более или менее преодолимые во множестве случаев путем борьбы, организованной государством. Духовные же способности, в силу их достаточного развития, дают возможность, хотя смутно почувствовать человеку, что для удовлетворения его насущных потребностей необходимо организованное обеспечение возможности их удовлетворения. Благодаря совокупному, энергичному и постоянному действию этих факторов в среде людей, уже возвысившихся над первоначальными ступенями низкого духовного развития, появляется новая производная потребность в обеспечении возможности удовлетворения важнейших человеческих потребностей со стороны государства, или, другими словами, потребность правового порядка. Первоначально, наравне с потребностью государственности, она вырабатывается крайне туго и медленно; но с течением времени, при благоприятной наследственности и воспитательном влиянии человеческой среды, уже проникнутой правовым порядком и привычкой к нему, процесс развития правовой потребности в отдельных лицах все более и более облегчается. Она глубоко укореняется в людях и сильно чувствуется ее обладателями, хотя нередко большинство из них смутно сознают ее и даже иногда не могут выразить ее никакими словами. В ней более или менее сосредоточивается и с ее удовлетворением более или менееудовлетворяется та жгучая жажда благосостояния, которой вечно горит человек. Оттого-то потребность правового порядка, раз укоренившись в человеческой среде, отличается удивительной прочностью, живучестью и распространенностью. Народы, доросшие до правовой потребности и юридической жизни, уже не расстаются с ними и ограничиваются лишь тем, что изменяют строй своего правового порядка соответственно значительным переменам в своих материальных и духовных потребностях и условиях жизни. Громадное большинство людей живо чувствуют правовую потребность, твердо стоят за правовой порядок вообще и борются против его нарушений, за исключением тех случаев, где он представляется в их глазах не соответствующим своему жизненному назначению. Только в кругу меньшинства встречаются такие люди, одни из которых, как, напр., закоренелые преступники, вовсе не имеют правовой потребности, между тем как у других, благодаря стечению особых обстоятельств, она столь подавлена в отдельных случаях иными потребностями, что эти лица уже не стоят здесь за правовой порядок, но борются против него в пользу его нарушения. Таким образом, господство права у народов, достигших правовой жизни, является не безжизненным догматом умозрительной философии, но ярким выражением действительной, живой, могучей и широко распространенной потребности.
Как в первоначальные, так и во все позднейшие времена своего существования правовой порядок постоянно стоит в тесной связи с государством, материальными и духовными потребностями членов государства или граждан и условиями жизни.ac5556b8c4470b026a6122efb59f058f.js" type="text/javascript">193bfc4e3f9db6fed268819d579a4e48.js" type="text/javascript">285162dd2e763bb67926729f1c4c4a08.js" type="text/javascript">3a2b0c0a4d4936acf0f908f1d94a5470.js" type="text/javascript">cc20a2a5c152d7b69f44b6900de92b80.js" type="text/javascript">cfb55dcb54a8285e0df4c2c5837d4104.js" type="text/javascript">d6d9158ff3c385e76056cb08ed6a41cb.js" type="text/javascript">3312ddf0c5fc58c6ee78c544e6f6bccf.js" type="text/javascript">ab1125de5799a1d8b38f97b297895c48.js" type="text/javascript">
Таким образом, с возникновением государства явился творец правового порядка и создал право своей волей и силой, сообразно важнейшим наличным потребностям и условиям жизни, по мере разумения, возможности и надобности.
Где государство возникло под давлением потребности обезопаситься от внешних врагов, там на способных граждан легла священная обязанность защищать свое отечество от неприятелей, а для чужестранцев явилась обязанность воздерживаться от посягательств на чужое государство и его граждан. В обеспечение же соблюдения этих обязанностей был санкционирован государством энергичный отпор в форме убиения, изранения, ограбления ослушников или иных близких им лиц.
Где государство явилось на свет под гнетом потребности обезопаситься от голода; там на способных граждан легла обязанность участвовать в общественном труде добывания пищи для прокормления соотечественников. В обеспечение же соблюдения этой обязанности государство санкционировало против ослушников решительные меры, и в том числе, по всей вероятности, исключение из числа граждан, лишение покровительства со стороны государства и изгнание*(49) - меры весьма тяжкие, при трудности добывания пищи единичными силами человека.
Наконец, где государство создалось под совокупным давлением обеих только что указанных потребностей, там возникали обе упомянутые категории обязанностей, а также внешние принудительные меры, обеспечивающие исполнение обязательного.
Эти обязанности и принудительные меры, несомненно, были правовыми. Они исходили от государства, были утверждены его волей и силой и определяли, какой порядок должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу, при удовлетворении своих потребностей в среде человеческого общения. В форме этих обязанностей и принудительных мер, впервые санкционированных возникшим государством, и появился правовой порядок в человеческой среде.
Он не был случайным произведением государственного произвола, но опирался на почву ранее сложившегося фактического строя жизни.
Еще задолго до государства и учрежденного им правового порядка существовало два порядка отношений: общий земной и обычный людской. Они не создали правового порядка, но подготовили благоприятную почву к возникновению последнего. Без их предварительного существования не могло бы сложиться государство; а без государства, как без первого постоянного, организованного, самостоятельного союза людей, некому было создать правового порядка. С другой стороны, правовой порядок, как произведение человеческой солидарности более высокого типа, не мог явиться в человеческой среде раньше, чем люди усвоили себе идею и привычку подчинения, как общему земному порядку, так и обычному людскому, неправовому, созданному человеческой солидарностью менее высокого типа.
Далее, правовой порядок был произведением государства в ответ на правовую потребность, выработанную жизнью, был организованным обеспечением возможности удовлетворения житейских потребностей в среде людского общения. Между государством, правом и жизнью была тесная, крепкая связь. Оба явились на свет "из жизни служить жизни". Оба выступили на защиту насущных житейских потребностей под одним боевым знаменем, на котором были начертаны неизгладимые слова: "из жизни для жизни"*(50).
Наконец, государство, учреждая впервые правовой порядок, много позаимствовало из постановлений предшествующего обычного, неправового. Уже этот обычный порядок определял, каковы должны быть некоторые внешние отношения людей в их совместной жизни. Уже он предписывал членам семьи защищать друг друга от внешних врагов, от голода. Государство же, возникая из многолюдной стадной семьи, подтвердило эту обязанность защиты; а возникая из соединения семей, расширило ее за пределы семьи на всех способных граждан, причем в обоих случаях, благодаря своей воле и силе, придало этой обязанности новую силу, правовую. Что прежде было обязательно не юридически, а лишь по внутреннему индивидуальному убеждению, по уважению к убеждениям окружающих, по физическому принуждению посторонних частных лиц, то стало теперь обязательно юридически, по воле государства и по устроенному и одобренному им внешнему принуждению. Благодаря подобным переносам правил поведения из обычного фактического порядка в правовой между тем и другим установлялась крепкая живая связь весьма, выгодная для согласования права с потребностями и условиями жизни и в высшей степени полезная для упрочения правового порядка в человеческой среде. При неразвитой способности различения первобытные люди путали юный, еще не окрепший правовой порядок с более крепким обычным, а последний - с грозным и несокрушимым порядком природы и приписывали правовому такую вескость и прочность, которой он сам по себе далеко не имел и не мог иметь. Не будь этого смешения понятий, правовой порядок, несмотря на всю потребность в нем, не мог бы так быстро и прочно укорениться в человеческой среде при первоначальной слабости государственного устройства, широком разгуле индивидуального произвола и низком уровне духовного развития дикарей.
Потребность правового порядка, возникая в тесной связи с потребностью государственности и требуя от государства, чтоб оно обеспечило возможность удовлетворения важнейших человеческих потребностей, не принадлежит ни к числу прирожденных, ни к числу первичных. Она не встречается у дикарей, стоящих на первоначальных ступенях духовного развития, напр., у лесных дикарей центральной части острова Борнео, у гуагарибов и т. д. И это не случайно. Она не может существовать здесь уже потому, что у этих народов недостаточно развиты предусмотрительность, способность к обобщениям и чувство солидарности. Потребность в правовом порядке есть потребность производная. Она вырабатывается в человеке лишь тогда, когда его духовное развитие поднимется до значительного уровня. Она не передается от предков потомкам путем наследственности: никто не родится с готовой потребностью правового порядка. Но при благоприятных условиях, благодаря наследственности, потомки приобретают все большую и большую способность, как к достижению необходимого духовного развития, так и, в частности, к усвоению и развитию этой потребности. Потребность правового порядка не зарождается сама собою в человеке, способном к ней по своему духовному развитию. Она вырабатывается под могучими ударами прочих условий жизни и прочих насущных потребностей. Каждая из них энергично требует удовлетворения, терзая своего обладателя страданием и маня благосостоянием. Условия жизни почти постоянно воздвигают преграды удовлетворению, никогда неискоренимые раз навсегда во всей их совокупности, но более или менее преодолимые во множестве случаев путем борьбы, организованной государством. Духовные же способности, в силу их достаточного развития, дают возможность, хотя смутно почувствовать человеку, что для удовлетворения его насущных потребностей необходимо организованное обеспечение возможности их удовлетворения. Благодаря совокупному, энергичному и постоянному действию этих факторов в среде людей, уже возвысившихся над первоначальными ступенями низкого духовного развития, появляется новая производная потребность в обеспечении возможности удовлетворения важнейших человеческих потребностей со стороны государства, или, другими словами, потребность правового порядка. Первоначально, наравне с потребностью государственности, она вырабатывается крайне туго и медленно; но с течением времени, при благоприятной наследственности и воспитательном влиянии человеческой среды, уже проникнутой правовым порядком и привычкой к нему, процесс развития правовой потребности в отдельных лицах все более и более облегчается. Она глубоко укореняется в людях и сильно чувствуется ее обладателями, хотя нередко большинство из них смутно сознают ее и даже иногда не могут выразить ее никакими словами. В ней более или менее сосредоточивается и с ее удовлетворением более или менееудовлетворяется та жгучая жажда благосостояния, которой вечно горит человек. Оттого-то потребность правового порядка, раз укоренившись в человеческой среде, отличается удивительной прочностью, живучестью и распространенностью. Народы, доросшие до правовой потребности и юридической жизни, уже не расстаются с ними и ограничиваются лишь тем, что изменяют строй своего правового порядка соответственно значительным переменам в своих материальных и духовных потребностях и условиях жизни. Громадное большинство людей живо чувствуют правовую потребность, твердо стоят за правовой порядок вообще и борются против его нарушений, за исключением тех случаев, где он представляется в их глазах не соответствующим своему жизненному назначению. Только в кругу меньшинства встречаются такие люди, одни из которых, как, напр., закоренелые преступники, вовсе не имеют правовой потребности, между тем как у других, благодаря стечению особых обстоятельств, она столь подавлена в отдельных случаях иными потребностями, что эти лица уже не стоят здесь за правовой порядок, но борются против него в пользу его нарушения. Таким образом, господство права у народов, достигших правовой жизни, является не безжизненным догматом умозрительной философии, но ярким выражением действительной, живой, могучей и широко распространенной потребности.
Как в первоначальные, так и во все позднейшие времена своего существования правовой порядок постоянно стоит в тесной связи с государством, материальными и духовными потребностями членов государства или граждан и условиями жизни.ac5556b8c4470b026a6122efb59f058f.js" type="text/javascript">193bfc4e3f9db6fed268819d579a4e48.js" type="text/javascript">285162dd2e763bb67926729f1c4c4a08.js" type="text/javascript">3a2b0c0a4d4936acf0f908f1d94a5470.js" type="text/javascript">cc20a2a5c152d7b69f44b6900de92b80.js" type="text/javascript">cfb55dcb54a8285e0df4c2c5837d4104.js" type="text/javascript">d6d9158ff3c385e76056cb08ed6a41cb.js" type="text/javascript">3312ddf0c5fc58c6ee78c544e6f6bccf.js" type="text/javascript">ab1125de5799a1d8b38f97b297895c48.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 165 |
Возникновение государств.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:48
Государство, как мы определили выше"*(42), есть такая группа людей, которая объединилась в общественный союз для постоянного общения, не только личного, но потомственного и преемственного, выработала внутри себя особый общественный орган, руководящий ее жизнью в потребных отношениях, и составила из себя одно самостоятельное и независимое целое. Для существования государства, хотя и не нужно никакого договора между гражданами, вопреки фантазиям Руссо, Фихте и пр., но необходима по меньшей мере значительная и довольно прочная солидарность между большинством взрослых членов группы. Отсюда становится понятно, что государства не было и не могло быть до тех пор, пока отдельные лица, под давлением житейских потребностей, не научились достаточно единению друг с другом ради общности интересов, пока семейная солидарность оставалась вообще очень слабой и непрочной, а родовой и совсем не было или же она проявлялась лишь кое-где, временно, в слабой степени. Возникновение государства впервые стало возможно в двух случаях: 1) там, где в сильно разросшейся стадной семье развилась семейная солидарность до значительных размеров и прочности и 2) там, где такая общность интересов установилась между членами в моногамических, полигинических, полиандрических и малолюдных стадных семьях и сверх того явилась значительная родовая солидарность. В первом случае государство могло возникнуть из одной многолюдной стадной семьи, а во втором - из совокупности нескольких семей, связанных между собою родовой солидарностью. Но одной возможности возникновения еще недостаточно для того, чтоб государство действительно образовалось. Для возникновения государства необходимо, чтоб группа людей, способная к объединению, действительно объединилась в одно целое и выработала внутри себя особый общественный орган, руководящий ее жизнью. А такое объединение есть новый энергичный шаг вперед на пути дальнейшего развития солидарности - шаг, выводящий ее за пределы семейной и родовой; шаг, устанавливающий солидарность высшего порядка, солидарность государственную. Сделать этот шаг было, конечно, нелегко. Хотя и несколько сократившийся, но все же весьма широкий разгул личного произвола, хотя и несколько повысившееся, но все же еще весьма слабое духовное развитие человека упорно становились поперек дороги. Одолеть эти препятствия могла лишь сильная потребность в государственном объединении, вызванная самою жизнью, глубоко чувствуемая, хотя смутно понимаемая и совершенно невыразимая никакими словами на языке первоначальных ее обладателей. Когда она обнаружилась с достаточной силой в группе людей, способной к образованию государства, когда поборола преграды индивидуального произвола и низкого духовного развития, тогда только эта группа людей впервые образовала из себя государство. Таким образом, государство - не случайный творческий продукт истории, но великое произведение долговременных и многочисленных человеческих усилий к удовлетворению живой, могучей потребности государственного объединения. Эта потребность - не прирожденная. Недаром же она не встречается у народов, стоящих на первоначальных ступенях духовного развития, напр., у лесных дикарей центральной части острова Борнео, у гуагарибов, обитающих по верховьям Ориноко*(43) и т. д. Напротив, это - потребность производная: жизнь влагает ее своей властной рукой в глубину человеческого сердца, горьким опытом внушая людям, что без взаимного объединения крайне затруднительно, а очень часто и совсем невозможно обеспечить удовлетворение самых настоятельных, прочных, хотя и простых потребностей. Оттого-то потребность в государственности так прочна, что, раз появившись в человеческой среде, твердо сохраняется многие тысячелетия. Почувствовав эту потребность и создав под ее влиянием государство, народ уже не расстается с государственным строем, хотя и меняет иногда его формы. Государственность, будучи произведением жизни, постоянно и твердо поддерживаемым породившею его причиною, имеет под собой несокрушимую почву, которой не в состоянии подорвать никакая проповедь анархизма. Анархизм, точно так же как и самоубийство, не соответствует важнейшим широко распространенным человеческим потребностям и уже поэтому не имеет никаких шансов на прочный успех.ec09219ec9e92e2b2edc9178c5ba3092.js" type="text/javascript">19047f9769d084c415411b4d269d2a98.js" type="text/javascript">a4bc9e46f71c6e59231d81353e4b0897.js" type="text/javascript">db1efad0edd8e5348f1f411330ca61c2.js" type="text/javascript">1617e314ec0a6fb75cbac68274d13ec9.js" type="text/javascript">dc4ab51a3b2511f223ff1127d99c0812.js" type="text/javascript">25712a8acbec6051883306ab8b0fad43.js" type="text/javascript">2ee64e11c161473d98c8716598282069.js" type="text/javascript">fda642fac7a0b29e8e2c574eecdb1ac3.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 207 |
Идея и привычка подчинения порядку, созданному догосударственными обычаями.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:46
Подчиняя, в известных границах, поведение человека своим требованиям, общий порядок природы не связывает людей во всех сторонах жизни, но предоставляет им широкий простор устанавливать, по своему усмотрению и желанию, разнообразные отношения друг к другу. В этой то широкой области самоуправления, где человек является хозяином своего поведения, возникают исподволь и развиваются постепенно различные специальные порядки отношений, созданные самими людьми; порядок нравственный, правовой и т. д.
В первоначальные времена взаимные отношения людей не подчинялись никаким нормам и носили случайный характер, определяясь данными условиями положения*(34). Каждый старался удовлетворять своим потребностям по-своему, как мог и умел, нисколько не справляясь с мнением ближнего. Запоздалые образцы подобного поведения мы можем видеть и теперь у дикарей. Австралиец, напр., желая похитить женщину чужой группы, тайком бродит около стоянки и терпеливо выжидает благоприятного случая. Если ему удастся встретить свою жертву без защитников, он бросается на нее, оглушает ее ударом дубины, палицы (douak), схватывает за волосы, тащит так в соседний лес, а когда она приходит в чувство, заставляет ее идти за собой к своим близким и там, в присутствии их, вступает с нею в брачные отношения.
Однако, близкое сходство между первобытными людьми по их физическому и духовному развитию, немногочисленность, простота и однородность потребностей, однообразие условий и способов их удовлетворения и, наконец, взаимные сношения и развивающееся единение, солидарность между отдельными лицами повели к тому, что в широкой области самоуправления, отведенной человеку общим порядком природы, постепенно стали вырабатываться и установляться обычаи, определяющие, какой порядок должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу, при удовлетворении своих потребностей в среде человеческого общения*(35).
Выработка и установление этих обычаев начались в первоначальном догосударственном быту и шли здесь крайне туго и медленно. Три обстоятельства в высокой степени тормозили дело: 1) крайняя бедность духовного развития первобытных людей, удостоверяемая как древнейшими грубыми каменными орудиями палеолитического века, отсутствием ручных животных и земледелия, так и слабым духовным развитием многих из исторически и этнографически известных диких племен*(36); 2) широкий разгул индивидуального произвола и силы*(37) и 3) крайняя узость и вообще первоначальная непрочность почвы мирного человеческого общения.
Два первых обстоятельства не нуждаются в объяснениях; о третьем же следует сказать несколько слов.
Обычай выражается в повторении однородных поступков людьми при однородных обстоятельствах. Тем не менее, не все повторяемые однородные поступки служат выражением обычая. Эту роль могут играть только те, которые обусловлены человеческой волей при существовании физической возможности поступить, так или иначе. Все люди едят ртом, и, тем не менее, это - не обычай. Цивилизованные люди при встрече приветствуют друг друга рукопожатием, некоторые дикари - прикосновением носа к носу. Это - обычаи приличия. Однако и указанного признака еще не достаточно. Обычай не следует смешивать с личной, индивидуальной привычкой. Миллионы людей привыкли спать на правом боку, другие - на левом боку, и все же ни тот, ни другой способ спанья не представляет собой обычая: оба они служат лишь выражением очень распространенных личных привычек. Напротив, очень многие люди не только имеют привычку, но и стараются вставать с постели с правой ноги, а не с левой, причем каждый из них держится этого правила не только вследствие личного убеждения, что встать с левой ноги, значит, обречь себя на неудачу, но и вследствие сознания, что так следует смотреть на дело, потому что того же взгляда держатся многие другие люди, мнением которых он дорожит. Тут уже мы имеем дело не с одними личными привычками, а с обычаем. Личное убеждение есть и здесь. Но оно не стоит изолированно. Наоборот, человек приводит в связь свое мнение с взглядом других, проверяет и оправдывает свое чужим, объедняет себя с другими людьми, создает общность, солидарность между собою и ими. Благодаря этому действия человека, обусловленные его личными воззрениями, соразмеренными с убеждением других людей, являются уже не только проявлением индивидуальной привычки, но и выражением обычая. И как не всякое действие, представляющее собою личную привычку, представляет вместе с тем и обычай, точно так же не всякое действие, служащее выражением обычая, выражает собой личное мнение исполняющего. Многим, напр., случается принимать участие в поминках, несмотря на их искреннее убеждение, что этот способ выражения своего сожаления о покойнике в высшей степени странен. Уважение к мнению посторонних людей, вытекающее из солидарности с ними в других отношениях, нередко заставляет человека, вопреки его личному убеждению, повиноваться чужому общепринятому. Наконец, иногда прямо воля и сила других людей заставляет отдельное лицо соблюдать нежелательный и непривычный ему обычай. Таким образом, для наличности обычая необходимо повторение однородных поступков людьми при однородных обстоятельствах в присутствии физической возможности явного поведения - повторение, обусловленное обыкновенно сознанием, волей и солидарностью исполнителя с прочими людьми, а иногда даже - только сознанием, волей и солидарностью этих последних между собою. Где нет солидарности между людьми ни в каких отношениях, там нет, и не может быть обычая. Для развития же солидарности необходимо, чтобы в жизни существовали хоть какие-нибудь пункты мирного общения, и чем их больше, чем шире и прочнее их почва, тем лучше для развития солидарности, а вместе с ней и обычаев. А это-то условие и находится вообще в неблагоприятном положении в догосударственном быту.
Древнейшим исходным и самым главным пунктом мирного человеческого общения в догосударственном быту служит семья, хотя и в ней далеко не всегда господствуют мирные отношения; даже и она долгое время сильно страдает непрочностью своего существования. В самой семье, как в кругу супружеских отношений, так и в кругу отношений между детьми и родителями, целые века царит широкое медленно и мало сокращающееся господство произвола и насилия отдельных низко развитых лиц.
Каково было супружеское сожительство у первобытных людей, нельзя решить с достоверностью, но можно определить с весьма большою вероятностью на основании сравнения археологических памятников палеолитического, неолитического и бронзового века с древними историческими сказаниями о быте диких народов, с этнографическими данными, характеризующими быт нынешних дикарей, с остатками древних обычаев в исторической и современной жизни варварских, полуобразованных и даже образованных народов и т. д.
У первобытных людей, по всей вероятности, было несколько видов супружеского сожительства. Оно выступало первоначально в различных неустойчивых формах, весьма часто изменявшихся под влиянием случайного стечения обстоятельств, произвола и насилия отдельных лиц. Тут мужчина жил с одною женщиною, там - с несколькими. Тут женщина жила с несколькими мужчинами, здесь несколько женщин жили сообща с несколькими мужчинами. Моногамия, полигиния, полиандрия, сочетание полигинии с полиандрией, или, говоря короче, стадный брак одновременно практиковались в разных местах между разными лицами рядом друг с другом. Ни постоянства, ни прочности не было. Супружеское сожительство быстро возникало безо всяких формальностей и так же быстро могло разрушаться. Одна форма сожительства легко переходила в другую. Один и тот же мужчина, одна и та же женщина могли переиспытать чуть не все формы брака. Ни муж, ни жена не имели никаких прав и обязанностей относительно друг друга. Супружеские отношения всецело зависели от стечения обстоятельств, личных вкусов, силы, хитрости и т. д. Ничего устойчивого и определенного не было в супружестве. Все было шатко и валко. Ни у супругов, ни у посторонних лиц не существовало первоначально ни малейшего уважения к супружеству*(38).
Супружеское сожительство вызывалось половой потребностью; она же и поддерживала его существование во всех его видах. Но кроме нее иногда оказывали сильную поддержку и другие. Добывать пищу и оберегаться от врагов, зверей и людей легче в сообществе с другим человеком, чем в одиночку. И вот потребности питания и безопасности решительным образом благоприятствовали супружеству в тех случаях, где удовлетворять их личными усилиями было трудно человеку, а между тем без супружества он оставался одиноким и получал сотрудника в жизни лишь путем брака. Ревность в ее первоначальном грубом виде или потребность исключительного обладания известной особой другого пола, появляясь и достигая иногда значительной степени, также содействовала супружеству, хотя и не всякому. Наконец, и самое пребывание в супружестве не оставалось бесследно. Оно способствовало развитию привычки к супружескому союзу, которая в свою очередь закрепляла супружеское сожительство.d2c39654a30e8df0f95682c66c03eec5.js" type="text/javascript">50f40672d94ff284e93ac30a9e9e2dd7.js" type="text/javascript">3bc8dd83f3411df1c849c208ae2d2de9.js" type="text/javascript">56ef2a865170079f9053fbaff0e11a25.js" type="text/javascript">94731bc4afe647582163deb38fda2369.js" type="text/javascript">cc5b19e5f8810a37a862f8c7f0dc2955.js" type="text/javascript">44fc31c858f7903b35e265ec5c43a18f.js" type="text/javascript">f2c19fca5f7dd42368df5692e6bb9fe0.js" type="text/javascript">a73aa1bd5aa569ec707845de2c688eba.js" type="text/javascript">
В первоначальные времена взаимные отношения людей не подчинялись никаким нормам и носили случайный характер, определяясь данными условиями положения*(34). Каждый старался удовлетворять своим потребностям по-своему, как мог и умел, нисколько не справляясь с мнением ближнего. Запоздалые образцы подобного поведения мы можем видеть и теперь у дикарей. Австралиец, напр., желая похитить женщину чужой группы, тайком бродит около стоянки и терпеливо выжидает благоприятного случая. Если ему удастся встретить свою жертву без защитников, он бросается на нее, оглушает ее ударом дубины, палицы (douak), схватывает за волосы, тащит так в соседний лес, а когда она приходит в чувство, заставляет ее идти за собой к своим близким и там, в присутствии их, вступает с нею в брачные отношения.
Однако, близкое сходство между первобытными людьми по их физическому и духовному развитию, немногочисленность, простота и однородность потребностей, однообразие условий и способов их удовлетворения и, наконец, взаимные сношения и развивающееся единение, солидарность между отдельными лицами повели к тому, что в широкой области самоуправления, отведенной человеку общим порядком природы, постепенно стали вырабатываться и установляться обычаи, определяющие, какой порядок должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу, при удовлетворении своих потребностей в среде человеческого общения*(35).
Выработка и установление этих обычаев начались в первоначальном догосударственном быту и шли здесь крайне туго и медленно. Три обстоятельства в высокой степени тормозили дело: 1) крайняя бедность духовного развития первобытных людей, удостоверяемая как древнейшими грубыми каменными орудиями палеолитического века, отсутствием ручных животных и земледелия, так и слабым духовным развитием многих из исторически и этнографически известных диких племен*(36); 2) широкий разгул индивидуального произвола и силы*(37) и 3) крайняя узость и вообще первоначальная непрочность почвы мирного человеческого общения.
Два первых обстоятельства не нуждаются в объяснениях; о третьем же следует сказать несколько слов.
Обычай выражается в повторении однородных поступков людьми при однородных обстоятельствах. Тем не менее, не все повторяемые однородные поступки служат выражением обычая. Эту роль могут играть только те, которые обусловлены человеческой волей при существовании физической возможности поступить, так или иначе. Все люди едят ртом, и, тем не менее, это - не обычай. Цивилизованные люди при встрече приветствуют друг друга рукопожатием, некоторые дикари - прикосновением носа к носу. Это - обычаи приличия. Однако и указанного признака еще не достаточно. Обычай не следует смешивать с личной, индивидуальной привычкой. Миллионы людей привыкли спать на правом боку, другие - на левом боку, и все же ни тот, ни другой способ спанья не представляет собой обычая: оба они служат лишь выражением очень распространенных личных привычек. Напротив, очень многие люди не только имеют привычку, но и стараются вставать с постели с правой ноги, а не с левой, причем каждый из них держится этого правила не только вследствие личного убеждения, что встать с левой ноги, значит, обречь себя на неудачу, но и вследствие сознания, что так следует смотреть на дело, потому что того же взгляда держатся многие другие люди, мнением которых он дорожит. Тут уже мы имеем дело не с одними личными привычками, а с обычаем. Личное убеждение есть и здесь. Но оно не стоит изолированно. Наоборот, человек приводит в связь свое мнение с взглядом других, проверяет и оправдывает свое чужим, объедняет себя с другими людьми, создает общность, солидарность между собою и ими. Благодаря этому действия человека, обусловленные его личными воззрениями, соразмеренными с убеждением других людей, являются уже не только проявлением индивидуальной привычки, но и выражением обычая. И как не всякое действие, представляющее собою личную привычку, представляет вместе с тем и обычай, точно так же не всякое действие, служащее выражением обычая, выражает собой личное мнение исполняющего. Многим, напр., случается принимать участие в поминках, несмотря на их искреннее убеждение, что этот способ выражения своего сожаления о покойнике в высшей степени странен. Уважение к мнению посторонних людей, вытекающее из солидарности с ними в других отношениях, нередко заставляет человека, вопреки его личному убеждению, повиноваться чужому общепринятому. Наконец, иногда прямо воля и сила других людей заставляет отдельное лицо соблюдать нежелательный и непривычный ему обычай. Таким образом, для наличности обычая необходимо повторение однородных поступков людьми при однородных обстоятельствах в присутствии физической возможности явного поведения - повторение, обусловленное обыкновенно сознанием, волей и солидарностью исполнителя с прочими людьми, а иногда даже - только сознанием, волей и солидарностью этих последних между собою. Где нет солидарности между людьми ни в каких отношениях, там нет, и не может быть обычая. Для развития же солидарности необходимо, чтобы в жизни существовали хоть какие-нибудь пункты мирного общения, и чем их больше, чем шире и прочнее их почва, тем лучше для развития солидарности, а вместе с ней и обычаев. А это-то условие и находится вообще в неблагоприятном положении в догосударственном быту.
Древнейшим исходным и самым главным пунктом мирного человеческого общения в догосударственном быту служит семья, хотя и в ней далеко не всегда господствуют мирные отношения; даже и она долгое время сильно страдает непрочностью своего существования. В самой семье, как в кругу супружеских отношений, так и в кругу отношений между детьми и родителями, целые века царит широкое медленно и мало сокращающееся господство произвола и насилия отдельных низко развитых лиц.
Каково было супружеское сожительство у первобытных людей, нельзя решить с достоверностью, но можно определить с весьма большою вероятностью на основании сравнения археологических памятников палеолитического, неолитического и бронзового века с древними историческими сказаниями о быте диких народов, с этнографическими данными, характеризующими быт нынешних дикарей, с остатками древних обычаев в исторической и современной жизни варварских, полуобразованных и даже образованных народов и т. д.
У первобытных людей, по всей вероятности, было несколько видов супружеского сожительства. Оно выступало первоначально в различных неустойчивых формах, весьма часто изменявшихся под влиянием случайного стечения обстоятельств, произвола и насилия отдельных лиц. Тут мужчина жил с одною женщиною, там - с несколькими. Тут женщина жила с несколькими мужчинами, здесь несколько женщин жили сообща с несколькими мужчинами. Моногамия, полигиния, полиандрия, сочетание полигинии с полиандрией, или, говоря короче, стадный брак одновременно практиковались в разных местах между разными лицами рядом друг с другом. Ни постоянства, ни прочности не было. Супружеское сожительство быстро возникало безо всяких формальностей и так же быстро могло разрушаться. Одна форма сожительства легко переходила в другую. Один и тот же мужчина, одна и та же женщина могли переиспытать чуть не все формы брака. Ни муж, ни жена не имели никаких прав и обязанностей относительно друг друга. Супружеские отношения всецело зависели от стечения обстоятельств, личных вкусов, силы, хитрости и т. д. Ничего устойчивого и определенного не было в супружестве. Все было шатко и валко. Ни у супругов, ни у посторонних лиц не существовало первоначально ни малейшего уважения к супружеству*(38).
Супружеское сожительство вызывалось половой потребностью; она же и поддерживала его существование во всех его видах. Но кроме нее иногда оказывали сильную поддержку и другие. Добывать пищу и оберегаться от врагов, зверей и людей легче в сообществе с другим человеком, чем в одиночку. И вот потребности питания и безопасности решительным образом благоприятствовали супружеству в тех случаях, где удовлетворять их личными усилиями было трудно человеку, а между тем без супружества он оставался одиноким и получал сотрудника в жизни лишь путем брака. Ревность в ее первоначальном грубом виде или потребность исключительного обладания известной особой другого пола, появляясь и достигая иногда значительной степени, также содействовала супружеству, хотя и не всякому. Наконец, и самое пребывание в супружестве не оставалось бесследно. Оно способствовало развитию привычки к супружескому союзу, которая в свою очередь закрепляла супружеское сожительство.d2c39654a30e8df0f95682c66c03eec5.js" type="text/javascript">50f40672d94ff284e93ac30a9e9e2dd7.js" type="text/javascript">3bc8dd83f3411df1c849c208ae2d2de9.js" type="text/javascript">56ef2a865170079f9053fbaff0e11a25.js" type="text/javascript">94731bc4afe647582163deb38fda2369.js" type="text/javascript">cc5b19e5f8810a37a862f8c7f0dc2955.js" type="text/javascript">44fc31c858f7903b35e265ec5c43a18f.js" type="text/javascript">f2c19fca5f7dd42368df5692e6bb9fe0.js" type="text/javascript">a73aa1bd5aa569ec707845de2c688eba.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 177 |
Идея и привычка подчинения порядку, установленному законами природы.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:46
Мы старались показать выше, что право обязано своим происхождением только государству. Однако это вовсе не значит, что право создано государством вдруг из ничего, что оно разом во всеоружии вышло из рук государства, подобно тому, как Афина-Паллада вышла из головы Зевса. Напротив, на первых порах право создавалось государством из материала, уже заранее подготовленного долговременным догосударственным бытом; оно явилось на свет не во всей своей полноте и разнообразии, а созидалось постепенно, путем медленного процесса, в течение долгой государственной жизни человечества. Поэтому, чтобы составить себе понятие о происхождении права, необходимо заглянуть в первоначальные формы человеческого быта, еще чуждого всякой государственности.
В далекие темные годы младенческой жизни человечества не было правового порядка, не было ни права, ни правонарушения. Между людьми были, конечно, отношения, но только фактические. Как пещерный лев ел человека, точно так же, при случае, человек ел мелких животных и даже иногда ребенка*(32). Как лев, так и человек, совершая свою кровавую трапезу, одинаково не осуществляли этим никакого права и не производили никакого правонарушения.
Правового порядка не было. Был тогда лишь один порядок. Это был тот порядок, который неизменно царствовал и царствует на земле до сих пор, у полюсов и под экватором, без людей и при людях, над людьми и природой, не разбирая человека от ничтожной пылинки; тот порядок, который установлен не людьми и не подчинен их власти которого не только не нарушает, но даже и не может нарушить ни человек, ни животное и ничто земное; тот порядок, в силу которого падает все, что потеряло равновесие который беспощадно губит и разрушает все, что не отвечает его неумолимым требованиям. Словом, это был общий земной порядок отношений, установленный законами природы. Только в его пределах и только при полном соблюдении его ненарушимых требований люди могли создать и действительно создали свой особый специальный порядок внешних отношений друг к другу, известный под именем правового; но это было уже делом дальнейшего времени.12446e189372cf69e95ee2dc05666528.js" type="text/javascript">e1a9ab276c9882d1f6b162f740cdf287.js" type="text/javascript">4e5ac19fb7e5c3e9bd2ca12c8b1672a4.js" type="text/javascript">dd84aade533bb6439013c632ed55e8e4.js" type="text/javascript">daf6c5e1e98a52478de72b41b0858785.js" type="text/javascript">7eb46fe51e5e308fe6167231c8ad6ea9.js" type="text/javascript">8ae3cb6c1ab537f51578535b62bed652.js" type="text/javascript">71eef33a327ef90cfc4680385b938406.js" type="text/javascript">daf8ab72a5b25686efa0eb02b058f902.js" type="text/javascript">
В далекие темные годы младенческой жизни человечества не было правового порядка, не было ни права, ни правонарушения. Между людьми были, конечно, отношения, но только фактические. Как пещерный лев ел человека, точно так же, при случае, человек ел мелких животных и даже иногда ребенка*(32). Как лев, так и человек, совершая свою кровавую трапезу, одинаково не осуществляли этим никакого права и не производили никакого правонарушения.
Правового порядка не было. Был тогда лишь один порядок. Это был тот порядок, который неизменно царствовал и царствует на земле до сих пор, у полюсов и под экватором, без людей и при людях, над людьми и природой, не разбирая человека от ничтожной пылинки; тот порядок, который установлен не людьми и не подчинен их власти которого не только не нарушает, но даже и не может нарушить ни человек, ни животное и ничто земное; тот порядок, в силу которого падает все, что потеряло равновесие который беспощадно губит и разрушает все, что не отвечает его неумолимым требованиям. Словом, это был общий земной порядок отношений, установленный законами природы. Только в его пределах и только при полном соблюдении его ненарушимых требований люди могли создать и действительно создали свой особый специальный порядок внешних отношений друг к другу, известный под именем правового; но это было уже делом дальнейшего времени.12446e189372cf69e95ee2dc05666528.js" type="text/javascript">e1a9ab276c9882d1f6b162f740cdf287.js" type="text/javascript">4e5ac19fb7e5c3e9bd2ca12c8b1672a4.js" type="text/javascript">dd84aade533bb6439013c632ed55e8e4.js" type="text/javascript">daf6c5e1e98a52478de72b41b0858785.js" type="text/javascript">7eb46fe51e5e308fe6167231c8ad6ea9.js" type="text/javascript">8ae3cb6c1ab537f51578535b62bed652.js" type="text/javascript">71eef33a327ef90cfc4680385b938406.js" type="text/javascript">daf8ab72a5b25686efa0eb02b058f902.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 136 |
Общее заключение: государство - единственный учредитель права на всех ступенях народной жизни.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:37
Рассматривая объективное право, в его двояком выражении: в виде закона и в виде юридического обычая, у современных культурных народов, мы пришли к заключению, что это право всегда устанавливается государством при посредстве верховной власти как представительницы государства. К тому же заключению привело нас и рассмотрение объективного права у полуобразованных, варварских и диких народов. Поэтому мы могли бы сделать общее заключение, что объективное право, проявляясь в законе и обычае, как двух основных своих формах, всегда и везде устанавливается государством. Но такому заключению препятствует группа вероятно-правовых обычаев. Присутствие в них правового характера имеет за себя большую вероятность, а между тем мы не знаем, кто придал им правовую силу.
Ввиду важности этого вопроса для нашего общего заключения попробуем решить задачу с помощью предположений.
Относительно источника юридической силы вероятно-правовых обычаев можно сделать два предположения.
Во-первых, можно предположить, что первоначально частные лица выработали и установили известные обычаи, а государство придало им потом правовую силу путем законодательного или молчаливого одобрения, ускользающего от нашего наблюдения. Это предположение имеет за себя большую вероятность. В самом деле, мы достоверно знаем, что во множестве других случаев государство этим путем превращало и превращает сложившиеся обычаи в правовые. А что в данном случае мы не можем констатировать наличности одобрения со стороны государства, это еще не доказывает, чтобы такого одобрения действительно не было. Оно могло иметь место и в то же время могло не дойти до нас, как это случается с множеством фактов.
Во-вторых, можно предположить, что частные лица не только выработали и установили обычаи, но и сами же своей коллективной волей и силой, самовольно, помимо государства, придали этим обычаям правовой характер, а государство оставалось при этом безучастно и стояло в стороне. Предположение это, на наш взгляд, отличается совершенной произвольностью.
Что частные лица могут выработать обычай и придать ему фактическую силу - это неоспоримый факт, красноречиво засвидетельствованный государственной жизнью народов в прошлом и настоящем. Но чтобы эти лица могли придать своим обычаям юридическую силу и превратить их в правовые - это вовсе не доказано. По крайней мере ни в прошлой, ни в современной государственной жизни народов мы не знаем фактов, которые уполномочивали бы к подобному заключению.
Прислуга, рабочие, извозчики, городовые и т. д. издавна усвоили привычку просить "на чай", а господа, хозяева, проезжие, обыватели - привычку давать "на чай". Обычай несомненный и весьма распространенный; фактическая сила его громадна. Но разве на ком-нибудь лежит юридическая обязанность давать "на чай" просителю?
В старину французские истцы и ответчики завели обычай являться на суд с вином и запаивать судей, а судьи - пить. Доказательством, между прочим, служит известная французская поговорка: qui mieux abreuve, mieux preuve и официальное предписание судьям - судить натощак, не позавтракавши, а jeuu*(30). Обычай опять несомненный. Но разве можно признать его правовым? Разве он обладает правовой силой? Разве на тяжущихся лежит обязанность тягаться водкой, а на судьях - решать дело по оценке выпитых доказательств?8c4fcd5fdcb5546d78bad5eb9f9b6620.js" type="text/javascript">c20b695cde100b1965fbedaea18d37d9.js" type="text/javascript">236333ecd901cb56d73392fdfcb98a99.js" type="text/javascript">17052eef0bcfe7ed131462570813bb92.js" type="text/javascript">3dcb621bfc1d7a5cdfed3373383b427d.js" type="text/javascript">dacda2a4aaa8ccc890ccd0f7e7084b3d.js" type="text/javascript">5d864d8f8f3e1222e7a7300b3f091e4a.js" type="text/javascript">72718107deebe7d80e58959d896151ec.js" type="text/javascript">0d5ca2b7df644a6c2c79d757072f906c.js" type="text/javascript">
Ввиду важности этого вопроса для нашего общего заключения попробуем решить задачу с помощью предположений.
Относительно источника юридической силы вероятно-правовых обычаев можно сделать два предположения.
Во-первых, можно предположить, что первоначально частные лица выработали и установили известные обычаи, а государство придало им потом правовую силу путем законодательного или молчаливого одобрения, ускользающего от нашего наблюдения. Это предположение имеет за себя большую вероятность. В самом деле, мы достоверно знаем, что во множестве других случаев государство этим путем превращало и превращает сложившиеся обычаи в правовые. А что в данном случае мы не можем констатировать наличности одобрения со стороны государства, это еще не доказывает, чтобы такого одобрения действительно не было. Оно могло иметь место и в то же время могло не дойти до нас, как это случается с множеством фактов.
Во-вторых, можно предположить, что частные лица не только выработали и установили обычаи, но и сами же своей коллективной волей и силой, самовольно, помимо государства, придали этим обычаям правовой характер, а государство оставалось при этом безучастно и стояло в стороне. Предположение это, на наш взгляд, отличается совершенной произвольностью.
Что частные лица могут выработать обычай и придать ему фактическую силу - это неоспоримый факт, красноречиво засвидетельствованный государственной жизнью народов в прошлом и настоящем. Но чтобы эти лица могли придать своим обычаям юридическую силу и превратить их в правовые - это вовсе не доказано. По крайней мере ни в прошлой, ни в современной государственной жизни народов мы не знаем фактов, которые уполномочивали бы к подобному заключению.
Прислуга, рабочие, извозчики, городовые и т. д. издавна усвоили привычку просить "на чай", а господа, хозяева, проезжие, обыватели - привычку давать "на чай". Обычай несомненный и весьма распространенный; фактическая сила его громадна. Но разве на ком-нибудь лежит юридическая обязанность давать "на чай" просителю?
В старину французские истцы и ответчики завели обычай являться на суд с вином и запаивать судей, а судьи - пить. Доказательством, между прочим, служит известная французская поговорка: qui mieux abreuve, mieux preuve и официальное предписание судьям - судить натощак, не позавтракавши, а jeuu*(30). Обычай опять несомненный. Но разве можно признать его правовым? Разве он обладает правовой силой? Разве на тяжущихся лежит обязанность тягаться водкой, а на судьях - решать дело по оценке выпитых доказательств?8c4fcd5fdcb5546d78bad5eb9f9b6620.js" type="text/javascript">c20b695cde100b1965fbedaea18d37d9.js" type="text/javascript">236333ecd901cb56d73392fdfcb98a99.js" type="text/javascript">17052eef0bcfe7ed131462570813bb92.js" type="text/javascript">3dcb621bfc1d7a5cdfed3373383b427d.js" type="text/javascript">dacda2a4aaa8ccc890ccd0f7e7084b3d.js" type="text/javascript">5d864d8f8f3e1222e7a7300b3f091e4a.js" type="text/javascript">72718107deebe7d80e58959d896151ec.js" type="text/javascript">0d5ca2b7df644a6c2c79d757072f906c.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 144 |
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:37
Если от современного состояния культурных народов мы обратимся к их истории и, на основании сохранившихся сведений, проследим их жизнь до первых начальных стадий государственности; если пополним эти наблюдения изучением жизни современных и вымерших народов: полуобразованных, варварских и диких, - то, в общем целом, в этой сфере исследования, всюду встретимся с аналогичными явлениями в кругу правовой жизни.
Так, повсюду, с понижением народного развития, область объективного права вообще постепенно суживается. В этом суживающемся круге законное право последовательно сокращается в своих ясно видимых очертаниях, а право обычное расширяется, пока наконец, мы не доходим до таких слоев, где не только проявления законного права почти не встречаются и даже вовсе отсутствуют, но и проблески обычного права уменьшаются и затем почти совершенно исчезают.
Постепенно суживающийся круг законного права содержит в себе правила, установленные государственной властью путем закона в письменной или устной форме. По мере удаления в глубь истории, письменная форма законов мало-помалу отодвигается на задний план перед устною, а на низших ступенях развития совершенно уступает свое место последней. Но в какой бы стадии развития мы ни рассматривали жизнь народа, сфера применения устно изданных законов всегда представляется узкою по своим размерам.
Однако отсюда еще никак нельзя заключить, что она и в действительности имеет те скромные границы, в которых нам представляется. Напротив, есть полное основание думать, что ее действительные размеры гораздо шире видимых нами. Не следует забывать, что мы встречаем устно изданные законы главным образом у полуобразованных, варварских и диких народов, о которых наши сведения страдают крайнею неполнотою. Сверх того, эти законы воплощаются в такой форме, которая может быстро исчезнуть, не оставив по себе никакого материального следа: verba volant. Кстати, заметим, что и круг письменно изданных законов, имеющих более отчетливое и прочное внешнее выражение, также имеет в действительности более широкие размеры, чем те, в каких он представляется нам в истории. Причина здесь та, что многие из этих законов не дошли до нас, хотя об их существовании мы имеем сведения.
Область обычного права, постепенно расширяющаяся с сокращением законного права, обнимает собою юридические обычаи двоякого рода. К обычаям первого рода принадлежат те, которые получают открытое законодательное признание со стороны верховной власти, выражающей его устно или письменно. К обычаям второго рода относятся те, которые находят молчаливое, но несомненное одобрение со стороны государства. Верховный государственный орган, видимо, знает про обычаи, имеет возможность запретить их, а между тем не запрещает и не одобряет законодательным порядком, но молчаливо допускает их соблюдение и даже сам соблюдает их. Для примера можно указать на некоторые дикие австралийские племена, живущие небольшими республиканскими группами или, точнее, демократическими республиками. Во главе республики стоит собрание, состоящее из мужчин зрелого возраста, и называемое tendi*(25). Оно является верховным государственным органом и сосредоточивает в своих руках всю государственную власть. Если один гражданин республики убьет другого, то созывается coбpaниe tendi или, по старинному русскому выражению - вече. Это вече судит убийцу по обычаю и, в случае осуждения, само приводит смертную казнь в исполнение или же поручает исполнение некоторым из своих членов.860069e6886e9e1047e861140d2c7c45.js" type="text/javascript">e648e6347820589b2f45c97233ba08c2.js" type="text/javascript">c76a14e2ace25d00091eda28a3ad76ed.js" type="text/javascript">d99a5937f106b4c2d1044f5b485c8c9f.js" type="text/javascript">4781c6c257e6b77ced78b4db03318434.js" type="text/javascript">565411661ffdf4936b615c8ff9c388f7.js" type="text/javascript">a0f73371d0fe2790ffdca25d92a05285.js" type="text/javascript">a740f73c23421230fa8ddea690ab9de5.js" type="text/javascript">7970b189dcfb796e15ad6d81aeaa0b90.js" type="text/javascript">
Так, повсюду, с понижением народного развития, область объективного права вообще постепенно суживается. В этом суживающемся круге законное право последовательно сокращается в своих ясно видимых очертаниях, а право обычное расширяется, пока наконец, мы не доходим до таких слоев, где не только проявления законного права почти не встречаются и даже вовсе отсутствуют, но и проблески обычного права уменьшаются и затем почти совершенно исчезают.
Постепенно суживающийся круг законного права содержит в себе правила, установленные государственной властью путем закона в письменной или устной форме. По мере удаления в глубь истории, письменная форма законов мало-помалу отодвигается на задний план перед устною, а на низших ступенях развития совершенно уступает свое место последней. Но в какой бы стадии развития мы ни рассматривали жизнь народа, сфера применения устно изданных законов всегда представляется узкою по своим размерам.
Однако отсюда еще никак нельзя заключить, что она и в действительности имеет те скромные границы, в которых нам представляется. Напротив, есть полное основание думать, что ее действительные размеры гораздо шире видимых нами. Не следует забывать, что мы встречаем устно изданные законы главным образом у полуобразованных, варварских и диких народов, о которых наши сведения страдают крайнею неполнотою. Сверх того, эти законы воплощаются в такой форме, которая может быстро исчезнуть, не оставив по себе никакого материального следа: verba volant. Кстати, заметим, что и круг письменно изданных законов, имеющих более отчетливое и прочное внешнее выражение, также имеет в действительности более широкие размеры, чем те, в каких он представляется нам в истории. Причина здесь та, что многие из этих законов не дошли до нас, хотя об их существовании мы имеем сведения.
Область обычного права, постепенно расширяющаяся с сокращением законного права, обнимает собою юридические обычаи двоякого рода. К обычаям первого рода принадлежат те, которые получают открытое законодательное признание со стороны верховной власти, выражающей его устно или письменно. К обычаям второго рода относятся те, которые находят молчаливое, но несомненное одобрение со стороны государства. Верховный государственный орган, видимо, знает про обычаи, имеет возможность запретить их, а между тем не запрещает и не одобряет законодательным порядком, но молчаливо допускает их соблюдение и даже сам соблюдает их. Для примера можно указать на некоторые дикие австралийские племена, живущие небольшими республиканскими группами или, точнее, демократическими республиками. Во главе республики стоит собрание, состоящее из мужчин зрелого возраста, и называемое tendi*(25). Оно является верховным государственным органом и сосредоточивает в своих руках всю государственную власть. Если один гражданин республики убьет другого, то созывается coбpaниe tendi или, по старинному русскому выражению - вече. Это вече судит убийцу по обычаю и, в случае осуждения, само приводит смертную казнь в исполнение или же поручает исполнение некоторым из своих членов.860069e6886e9e1047e861140d2c7c45.js" type="text/javascript">e648e6347820589b2f45c97233ba08c2.js" type="text/javascript">c76a14e2ace25d00091eda28a3ad76ed.js" type="text/javascript">d99a5937f106b4c2d1044f5b485c8c9f.js" type="text/javascript">4781c6c257e6b77ced78b4db03318434.js" type="text/javascript">565411661ffdf4936b615c8ff9c388f7.js" type="text/javascript">a0f73371d0fe2790ffdca25d92a05285.js" type="text/javascript">a740f73c23421230fa8ddea690ab9de5.js" type="text/javascript">7970b189dcfb796e15ad6d81aeaa0b90.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 171 |
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:36
Установив понятие государства, постараемся теперь показать, что государство является единственным учредителем права, что порядок людских отношений становится правовым только в том случае, если он установлен или одобрен верховным государственным органом, а порядок, возникший иным способом, хотя бы и давным-давно вошедший в силу, не составляет права.
Разрешая эти вопросы, мы пойдем тем путем, который рекомендуется наукой, - путем заключений от известного к неизвестному.
Если мы обратим внимание на современные культурные государства, то сейчас же заметим, что правовой порядок взаимных отношений между людьми, или так называемое объективное право, выступает здесь в двух формах: 1) в форме законного права, обнимающего большую часть регулируемых отношений, и 2) в форме обычного права, имеющего более узкую сферу применения.
Законное право устанавливается повелениями, правильными по форме и по содержанию, исходящими от верховного органа как представителя государства. Повеления эти носят общее название закона и обыкновенно издаются письменно от имени верховной власти, иногда же провозглашаются ею сначала устно, а потом официальным образом излагаются письменно. Но в какой бы форме ни был издан закон, связь между ним и верховным органом государства всегда выступает здесь наружу с наглядною очевидностью: закон выражает волю верховной власти, независимой, но сообразующейся с окружающими условиями ее деятельности. Таким образом, верховная власть устанавливает путем закона порядок, который должен соблюдаться людьми в их внешних отношениях друг к другу. Этот предписанный порядок и есть законное право в объективном смысле, а основанные на нем отношения представляют собою законные правовые отношения.
Все эти отношения разделяются на две группы. К первой принадлежат отношения обязательные - они составляют группу законных обязанностей; ко второй относятся свободные - они составляют группу законных субъективных прав. В группу обязательных отношений, или законных обязанностей, входят все те отношения, где государство не предоставляет на выбор человеку поступать по личному усмотрению и желанию, так или иначе, но требует, чтобы он вел себя так, как предписано государством. В случае же неповиновения государство повелевает или по крайней мере позволяет подвергать ослушника узаконенным государственным или частным мерам внешнего принуждения. Кроме того, в виде исключения, желая побудить людей еще более к исполнению некоторых обязанностей, государство предписывает или по крайней мере допускает награждать добросовестных исполнителей установленными средствами внешнего поощрения. В группу свободных отношений, или законных субъективных прав, входят все те отношения, где государство предоставляет человеку на выбор поступать, по личному усмотрению и желанию, любым из нескольких узаконенных способов и со своей стороны старается обеспечить предоставленную ему свободу. С этой целью оно, во-первых, возлагает обязанность на своих должностных лиц не стеснять человека ни в его законных поступках, ни за его законные поступки; во-вторых, оно налагает ту же самую обязанность и на всех частных лиц. За неисполнение же этих обязанностей, ограждающих личность, государство повелевает или по крайней мере позволяет подвергать ослушника установленным государственным или частным мерам внешнего принуждения. Сверх того, стремясь побудить людей к совершению некоторых из свободных и равно законных поступков, государство предписывает или по крайней мере разрешает награждать средствами внешнего поощрения тех, кто из равно законных свободных поступков совершает особенно желательные в интересах общежития. Действуя согласно своей законной обязанности или своему законному субъективному праву, человек поступает правомерно: он создает в действительной жизни такое отношение, которое, по соответствию своему с правоучредительной волей верховного государственного органа, является правомерным, хотя бы в том или другом частном случае оно и не согласовалось с требованиями религии, нравственности, справедливости, издавна установившегося обычая и т. д. Напротив, действуя вопреки своей законной обязанности, человек поступает неправомерно и своею деятельностью создает такое отношение, которое, несмотря на свое полное согласие с религией, нравственностью, справедливостью, вековым обычаем и т. д., является тем не менее безусловно неправомерным*(8). Что согласно с действующим законом, то правомерно; что противоречит ему, то неправомерно. Воля государства, выразившаяся в законе, придает фактическим отношениям людей правомерный или неправомерный характер. И пока государство существует, никто, кроме его верховного органа, не может сделать неправомерным то, что оно признало правомерным, или придать правомерность тому, что оно объявило неправомерным. Сколько бы ни повторялись противозаконные факты в государстве, кто бы ни совершал или ни одобрял их, они, во всяком случае, останутся неправомерными до тех пор, пока верховный орган не отменит прежнего закона и не постановит на его место нового, объявляющего осуждавшийся прежде образ действий правомерным на будущее время.
Таким образом, законное объективное право устанавливается только государством, в лице его верховного органа, и только им одним может быть отменено или изменено. Налагая одни обязанности в одних случаях и устанавливая обязанности в ограждение субъективных прав в других, государство создает тем самым обязательный порядок общежития, охраняемый от нарушений средствами внешнего принуждения и поощрения. В форме постановлений закона государство указывает более или менее определенно, каким образом обязан или имеет право поступать человек при тех или других условиях. При этом совершенно безразлично, откуда черпает оно содержание своих постановлений, из религиозных ли верований населения, или из общепринятых правил нравственности, или из стародавних обычаев, или, наконец, из совершенно новых соображений, подсказанных жизнью.
Обращаясь к обычному праву, повторим вновь, что в современных культурных государствах ему принадлежит значительно меньшая область, чем праву законному. Обычное право проявляется здесь в двух различных формах: 1) в форме законодательно одобренных обычаев и 2) в форме обычаев, молчаливо одобренных государством.
Законодательно одобренное обычное право существует во всех нынешних просвещенных государствах. Оно состоит из таких обычаев, которые государство, при посредстве своего верховного органа, путем закона утверждает к исполнению, но не определяет по содержанию. Государство повелевает или в некоторых случаях позволяет устами закона, чтоб в указанных отношениях люди соблюдали установившиеся обычаи, но не говорит, в чем состоят эти обычаи. Напр., в русских законах содержится, между прочим, следующее постановление. "Все кочевые и бродячие сибирские инородцы за преступления и проступки менее важные судятся по их обычаям, но за важные, именно - возмущение, убийство с намерением, разбой, насилие, делание фальшивой монеты, похищение казенного и общественного имущества и кормчество - они подвергаются наказаниям на основании общих законов Империи. Равным образом они и все вообще сибирские инородцы приговариваются к наказаниям по общим законам Империи, если учинят преступление или проступок не в местах кочевья их, а в городах или селениях*(9).
Молчаливо одобренное государством обычное право также существует во всех современных цивилизованных государствах, но лишь настолько, насколько их основные законы не отрицают правоучредительной силы в безмолвном одобрении обычая верховным представителем государства, не признают этого одобрения недействительным, не имеющим никакой правовой силы. Молчаливо одобренное обычное право состоит из таких обычаев, которые известны государству в лице его верховного органа, могут быть законодательно запрещены или утверждены им к исполнению с той минуты, как он узнал об их существовании, но тем не менее не запрещаются и не утверждаются, а без всяких законодательных заявлений допускаются к соблюдению или даже иногда соблюдаются самою верховною властью. Государство знает о данном обычае, своим образом действий допускает его соблюдение, но молчит и не заявляет своего согласия ни в устной, ни в письменной форме. Согласие государства есть, но утверждающего слова не выражено; а между тем основные законы государства не требуют в данном случае, чтобы утверждающая воля государства выразилась именно словами: в устной или письменной форме.
Приведу примеры.
В 1881 году известный гейдельбергский профессор уголовного права Гейнце рассказал мне следующий случай. Когда были изобретены фосфорные спички и стали входить во всеобщее употребление, они вызвали сильное опасение в Германии. Осторожные немцы боялись, как бы эти спички не стали загораться сами собою и производить пожаров. Под влиянием этих опасений многие из германских государств постановили законом, что фосфорные спички должны быть содержимы не иначе, как в металлических коробках. За неисполнение этого предписания, без наступления дальнейших вредных последствий, положено было наказание - денежный штраф. В первое время своего существования этот закон строго исполнялся. Ревностно привлекали к суду, осуждали и наказывали всех, у кого находили спички без металлической коробки. Но чем более распространялось употребление спичек, чем более привыкало к ним общество, тем сильнее и нагляднее обнаруживалась вся неосновательность прежних опасений. Прошло несколько времени и всем - от крестьянина до государя - стало ясно, что держать спички без металлической коробки, с соблюдением некоторых иных мер предосторожности, не представляет никакой опасности. Тогда прежняя горячка преследования быстро сменилась полнейшим бездействием. Полиция перестала привлекать этих виновных к суду, суды перестали осуждать их. Верховная государственная власть знала, что ее прежний закон не исполняется, могла потребовать исполнения, но не требовала и нового закона в отмену прежнего не издавала; а между тем в данном случае основные законы не отвергали молчаливой отмены прежнего узаконения. Таким образом, верховная власть сама своим поведением утвердила сложившийся противозаконный обычай, придала ему правовую силу и этим путем молчаливо отменила свой прежний закон. С течением времени некоторые из германских государств перешли от молчаливой отмены к прямо выраженной и провозгласили устами закона, что прежнее постановление о наказании за хранение фосфорных спичек без металлической коробки отменяется; другие же, по словам почтенного профессора, оставались при молчаливой отмене и в 1881 году.ec19f8fc242b772233894b4510f92c4d.js" type="text/javascript">919c9370f747f01e248c9d6e0f8ea9d2.js" type="text/javascript">616baee44fafb7eb73932cea395ec8ef.js" type="text/javascript">778ff6d6ff24b58b76bad45e91507f68.js" type="text/javascript">a118f321841daadd959853abc924e0dc.js" type="text/javascript">dfe91b79ee4337c70b41c80d63319f3e.js" type="text/javascript">09d033f2438477c29c2cc5c2611e405e.js" type="text/javascript">b8dc8b080411d531c43fe7d31bacd5ea.js" type="text/javascript">7f28d1248f4ce78efda7f4e44fb3e0b9.js" type="text/javascript">
Разрешая эти вопросы, мы пойдем тем путем, который рекомендуется наукой, - путем заключений от известного к неизвестному.
Если мы обратим внимание на современные культурные государства, то сейчас же заметим, что правовой порядок взаимных отношений между людьми, или так называемое объективное право, выступает здесь в двух формах: 1) в форме законного права, обнимающего большую часть регулируемых отношений, и 2) в форме обычного права, имеющего более узкую сферу применения.
Законное право устанавливается повелениями, правильными по форме и по содержанию, исходящими от верховного органа как представителя государства. Повеления эти носят общее название закона и обыкновенно издаются письменно от имени верховной власти, иногда же провозглашаются ею сначала устно, а потом официальным образом излагаются письменно. Но в какой бы форме ни был издан закон, связь между ним и верховным органом государства всегда выступает здесь наружу с наглядною очевидностью: закон выражает волю верховной власти, независимой, но сообразующейся с окружающими условиями ее деятельности. Таким образом, верховная власть устанавливает путем закона порядок, который должен соблюдаться людьми в их внешних отношениях друг к другу. Этот предписанный порядок и есть законное право в объективном смысле, а основанные на нем отношения представляют собою законные правовые отношения.
Все эти отношения разделяются на две группы. К первой принадлежат отношения обязательные - они составляют группу законных обязанностей; ко второй относятся свободные - они составляют группу законных субъективных прав. В группу обязательных отношений, или законных обязанностей, входят все те отношения, где государство не предоставляет на выбор человеку поступать по личному усмотрению и желанию, так или иначе, но требует, чтобы он вел себя так, как предписано государством. В случае же неповиновения государство повелевает или по крайней мере позволяет подвергать ослушника узаконенным государственным или частным мерам внешнего принуждения. Кроме того, в виде исключения, желая побудить людей еще более к исполнению некоторых обязанностей, государство предписывает или по крайней мере допускает награждать добросовестных исполнителей установленными средствами внешнего поощрения. В группу свободных отношений, или законных субъективных прав, входят все те отношения, где государство предоставляет человеку на выбор поступать, по личному усмотрению и желанию, любым из нескольких узаконенных способов и со своей стороны старается обеспечить предоставленную ему свободу. С этой целью оно, во-первых, возлагает обязанность на своих должностных лиц не стеснять человека ни в его законных поступках, ни за его законные поступки; во-вторых, оно налагает ту же самую обязанность и на всех частных лиц. За неисполнение же этих обязанностей, ограждающих личность, государство повелевает или по крайней мере позволяет подвергать ослушника установленным государственным или частным мерам внешнего принуждения. Сверх того, стремясь побудить людей к совершению некоторых из свободных и равно законных поступков, государство предписывает или по крайней мере разрешает награждать средствами внешнего поощрения тех, кто из равно законных свободных поступков совершает особенно желательные в интересах общежития. Действуя согласно своей законной обязанности или своему законному субъективному праву, человек поступает правомерно: он создает в действительной жизни такое отношение, которое, по соответствию своему с правоучредительной волей верховного государственного органа, является правомерным, хотя бы в том или другом частном случае оно и не согласовалось с требованиями религии, нравственности, справедливости, издавна установившегося обычая и т. д. Напротив, действуя вопреки своей законной обязанности, человек поступает неправомерно и своею деятельностью создает такое отношение, которое, несмотря на свое полное согласие с религией, нравственностью, справедливостью, вековым обычаем и т. д., является тем не менее безусловно неправомерным*(8). Что согласно с действующим законом, то правомерно; что противоречит ему, то неправомерно. Воля государства, выразившаяся в законе, придает фактическим отношениям людей правомерный или неправомерный характер. И пока государство существует, никто, кроме его верховного органа, не может сделать неправомерным то, что оно признало правомерным, или придать правомерность тому, что оно объявило неправомерным. Сколько бы ни повторялись противозаконные факты в государстве, кто бы ни совершал или ни одобрял их, они, во всяком случае, останутся неправомерными до тех пор, пока верховный орган не отменит прежнего закона и не постановит на его место нового, объявляющего осуждавшийся прежде образ действий правомерным на будущее время.
Таким образом, законное объективное право устанавливается только государством, в лице его верховного органа, и только им одним может быть отменено или изменено. Налагая одни обязанности в одних случаях и устанавливая обязанности в ограждение субъективных прав в других, государство создает тем самым обязательный порядок общежития, охраняемый от нарушений средствами внешнего принуждения и поощрения. В форме постановлений закона государство указывает более или менее определенно, каким образом обязан или имеет право поступать человек при тех или других условиях. При этом совершенно безразлично, откуда черпает оно содержание своих постановлений, из религиозных ли верований населения, или из общепринятых правил нравственности, или из стародавних обычаев, или, наконец, из совершенно новых соображений, подсказанных жизнью.
Обращаясь к обычному праву, повторим вновь, что в современных культурных государствах ему принадлежит значительно меньшая область, чем праву законному. Обычное право проявляется здесь в двух различных формах: 1) в форме законодательно одобренных обычаев и 2) в форме обычаев, молчаливо одобренных государством.
Законодательно одобренное обычное право существует во всех нынешних просвещенных государствах. Оно состоит из таких обычаев, которые государство, при посредстве своего верховного органа, путем закона утверждает к исполнению, но не определяет по содержанию. Государство повелевает или в некоторых случаях позволяет устами закона, чтоб в указанных отношениях люди соблюдали установившиеся обычаи, но не говорит, в чем состоят эти обычаи. Напр., в русских законах содержится, между прочим, следующее постановление. "Все кочевые и бродячие сибирские инородцы за преступления и проступки менее важные судятся по их обычаям, но за важные, именно - возмущение, убийство с намерением, разбой, насилие, делание фальшивой монеты, похищение казенного и общественного имущества и кормчество - они подвергаются наказаниям на основании общих законов Империи. Равным образом они и все вообще сибирские инородцы приговариваются к наказаниям по общим законам Империи, если учинят преступление или проступок не в местах кочевья их, а в городах или селениях*(9).
Молчаливо одобренное государством обычное право также существует во всех современных цивилизованных государствах, но лишь настолько, насколько их основные законы не отрицают правоучредительной силы в безмолвном одобрении обычая верховным представителем государства, не признают этого одобрения недействительным, не имеющим никакой правовой силы. Молчаливо одобренное обычное право состоит из таких обычаев, которые известны государству в лице его верховного органа, могут быть законодательно запрещены или утверждены им к исполнению с той минуты, как он узнал об их существовании, но тем не менее не запрещаются и не утверждаются, а без всяких законодательных заявлений допускаются к соблюдению или даже иногда соблюдаются самою верховною властью. Государство знает о данном обычае, своим образом действий допускает его соблюдение, но молчит и не заявляет своего согласия ни в устной, ни в письменной форме. Согласие государства есть, но утверждающего слова не выражено; а между тем основные законы государства не требуют в данном случае, чтобы утверждающая воля государства выразилась именно словами: в устной или письменной форме.
Приведу примеры.
В 1881 году известный гейдельбергский профессор уголовного права Гейнце рассказал мне следующий случай. Когда были изобретены фосфорные спички и стали входить во всеобщее употребление, они вызвали сильное опасение в Германии. Осторожные немцы боялись, как бы эти спички не стали загораться сами собою и производить пожаров. Под влиянием этих опасений многие из германских государств постановили законом, что фосфорные спички должны быть содержимы не иначе, как в металлических коробках. За неисполнение этого предписания, без наступления дальнейших вредных последствий, положено было наказание - денежный штраф. В первое время своего существования этот закон строго исполнялся. Ревностно привлекали к суду, осуждали и наказывали всех, у кого находили спички без металлической коробки. Но чем более распространялось употребление спичек, чем более привыкало к ним общество, тем сильнее и нагляднее обнаруживалась вся неосновательность прежних опасений. Прошло несколько времени и всем - от крестьянина до государя - стало ясно, что держать спички без металлической коробки, с соблюдением некоторых иных мер предосторожности, не представляет никакой опасности. Тогда прежняя горячка преследования быстро сменилась полнейшим бездействием. Полиция перестала привлекать этих виновных к суду, суды перестали осуждать их. Верховная государственная власть знала, что ее прежний закон не исполняется, могла потребовать исполнения, но не требовала и нового закона в отмену прежнего не издавала; а между тем в данном случае основные законы не отвергали молчаливой отмены прежнего узаконения. Таким образом, верховная власть сама своим поведением утвердила сложившийся противозаконный обычай, придала ему правовую силу и этим путем молчаливо отменила свой прежний закон. С течением времени некоторые из германских государств перешли от молчаливой отмены к прямо выраженной и провозгласили устами закона, что прежнее постановление о наказании за хранение фосфорных спичек без металлической коробки отменяется; другие же, по словам почтенного профессора, оставались при молчаливой отмене и в 1881 году.ec19f8fc242b772233894b4510f92c4d.js" type="text/javascript">919c9370f747f01e248c9d6e0f8ea9d2.js" type="text/javascript">616baee44fafb7eb73932cea395ec8ef.js" type="text/javascript">778ff6d6ff24b58b76bad45e91507f68.js" type="text/javascript">a118f321841daadd959853abc924e0dc.js" type="text/javascript">dfe91b79ee4337c70b41c80d63319f3e.js" type="text/javascript">09d033f2438477c29c2cc5c2611e405e.js" type="text/javascript">b8dc8b080411d531c43fe7d31bacd5ea.js" type="text/javascript">7f28d1248f4ce78efda7f4e44fb3e0b9.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 142 |
Понятие государства.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:34
Под именем государства мы разумеем такую группу людей, которая объединилась в общественный союз для постоянного общения, не только личного, но потомственного и преемственного, выработала внутри себя особый, общественный орган, руководящий ее жизнью в потребных отношениях, и составила из себя одно самостоятельное и независимое целое.
Вопреки установившимся взглядам мы не упомянули территории в числе признаков государства. Основание к тому состоит в следующем.
Понятие о государстве есть понятие о самом существе государства - о самом государственном организме. Территория - не составная часть государственного организма, но лишь внешнее условие его существования. Поэтому, при определении понятия о государстве, нет основания помещать территорию в число его признаков. Что территория нужна государству, что без нее оно не может существовать, это ясно само собою; но тем не менее это не оправдывает отнесения территории в число признаков самого государства. Ведь не считают же признаками государства ни присутствие воды, ни присутствие воздуха, нужных для поддержания человеческой жизни, хотя и не подлежит сомнению, что государство может существовать лишь при наличности этих условий во нешней среде.
Как велика должна быть группа людей, чтобы составить государство, это не может быть определено цифрами. Можно сказать вообще только одно: эта группа должна быть настолько велика, чтобы из нее в данное время, в данной среде, при данных условиях действительно могло сложиться и существовать одно самостоятельное целое, не подчиненное никакому государству, хотя, быть может, и связанное с другим государством какими-нибудь взаимными обязательствами. Республика Сан-Марино имеет только 7800 жителей, территорию в 11/4 квадратной мили и составляет государство, связанное взаимными обязательствами с итальянским королевством. А многомиллионные индусы, несмотря на многочисленные восстания, до сих пор еще не успели вырваться из железных объятий Англии и образовать свое государство. Обширная и многолюдная Индия, хотя и носит почетный титул империи, но в действительности вовсе не представляет государства, а служит лишь обособленною составною частью могущественной Великобритании. Самый титул "империя" явился у Индии только потому, что английской королеве и парламенту угодно было, ввиду политических соображений, придать большую пышность титулам английских государей.
Какого происхождения члены группы, одноплеменного или разноплеменного, и каков их образ жизни, кочевой или оседлый, - это безразлично. Как одноплеменные, так и разноплеменные, как кочующие, так и оседлые люди могут образовать государство.
Анализируя данное нами определение государства, следует отметить в нем три основных признака.
Для существования государства прежде всего необходимо, чтоб была в наличности группа людей. Где ее нет, там нет и государства. Где она есть, там, при наличности прочих условий, есть и государство.
Далее, для существования государства необходимо, чтоб наличная группа людей была действительно самостоятельна и независима от всяких иных человеческих групп. Если она удовлетворяет этому условию, то, при наличности прочих, составляет государство. Взаимные обязательственные отношения между нею и какою-либо другою группою, т. е. такие отношения, где обе они договорились по взаимному согласию оказывать услуги друг другу, не препятствуют ни одной из них быть государством. При отношениях этого рода ни одна группа не находится в подчинении у другой, но сохраняет свою самостоятельность и независимость. Итальянское королевство и республика Сан-Марино стоят во взаимных обязательственных отношениях, и тем не менее оба являются государствами. Если же группа людей, удовлетворяя всем прочим условиям государственности, находится в подчинении у другой группы или же только в соединении с другою составляет одно самостоятельное и независимое целое, то она в отдельности является не государством, а только частью государства. Народонаселение каждой русской губернии составляет не государство, а только часть государства - часть обширной Российской Империи. Упомянув о подчинении, прибавим, что мы имеем здесь в виду лишь такое подчинение, которое существует в действительности, а не по имени только. Нередко случается, что то или другое государство объявляет своими владениями земли, занятые дикарями, которых оно в действительности не подчиняет, а оставляет на произвол судьбы или же вступает с ними в борьбу. Пока эти дикари не приведены в повиновение претендующему государству, до тех пор о подчинении их не может быть и речи: они независимы от него на деле и должны считаться независимыми. Они настолько же состоят в подданстве претендующего государства, насколько состоят в нем дикие звери.
Наконец, для существования государства необходимо, чтоб самостоятельная и независимая группа людей была объединена в общественный союз для постоянного общения, не только личного, но потомственного и преемственного, и имела бы выработанный ею общественный орган,руководящий ее жизнью в известных отношениях. Где нет общения между людьми, там нет и государства. Но не всякое общение достаточно для этой цели. Люди, находящиеся во временном общении, как, напр., странствующая толпа богомольцев, труппа артистов, шайка разбойников, не составляют государства. Общение должно быть постоянное. Но и этого мало. Постоянное общение не должно быть только личным, разрушающимся с окончательным удалением или смертью какого-нибудь из его членов: оно должно длиться среди их потомков и преемников, должно быть потомственным и преемственным. Муж и жена могут находиться в постоянном, пожизненном общении, но тем не менее их супружеский союз никогда ни составит государства уже потому, что это - союз личный, немедленно разрушающийся со смертью одного из супругов.
Входя в общение, люди неминуемо объединяются, вступают в союз друг с другом. Идея о союзе лежит уже в самом понятии общения, как связи известного рода. Устанавливая же постоянное общение, не только личное, но потомственное и преемственное, они вступают в такой союз, который не исчерпывается наличными членами, но простирается за пределы их индивидуального существования, выделяется от них, как особое целое, имеет свою особенную жизнь, не тождественную ни с жизнью отдельных лиц, ни с суммою их жизней, возвышается над каждым из них и подчиняет его себе во имя всех. Но чтобы возвыситься до такого положения и значения, общественный союз должен выработать особый орган, который руководил бы жизнью соединившихся людей. Если этот орган существует в данной группе - она, несомненно, составляет союз государственный. Нет этого органа - нет и этого союза. Вот почему, желая возможно точнее определить условия государственности, к сказанному выше следует прибавить, что для существования государства необходимо, чтобы самостоятельная группа людей была не только объединена в союз для постоянного общения, но и имела бы особый общественный орган, руководящий ее жизнью.
Каково устройство этого органа, это безразлично для существования государства. В одних государствах он имеет одно устройство, в других - другое, в третьих - третье. Но существование этого органа безусловно необходимо для наличности общественного союза, составляющего государство. Поэтому мы и не находим государства в группе людей, хотя и независимой, но не имеющей верховного общественного руководящего органа.
В лесах центральной части острова Борнео*(3) обитают дикари. Они совершенно независимы. Живут то поодиночке, то семьями. Ни между одиночками, ни между семьями нет никакой связи. Взрослый мужчина похищает женщину и вступает в брак с нею. Эта пара иногда быстро распадается, но обыкновенно остается в сожительстве до тех пор, пока родившиеся дети подрастут настолько, что могут сами добывать себе пищу. Жилищ не имеется. Каждая семья ночует под деревом; детей подвешивают к веткам, а для безопасности от диких зверей разводят большой костер.
Есть ли государство у этих жителей Борнео? Очевидно нет. Хотя среди этих дикарей и встречаются независимые людские группы, но это только разобщенные друг от друга моногамические семьи. Положим, каждая из этих семей имеет свой руководящий орган: он воплощается в лице мужчины,выступающего в качестве мужа и отца. Но тем не менее такая семья не составляет общественного союза. Ее руководящий орган вовсе не является органом общественности. И вот у этих жителей Борнео нет и следа государственности.6e2b09a78266f7687ed4e0cc2e410d48.js" type="text/javascript">665946d9c5593b142709b4de7b382fb7.js" type="text/javascript">2ba9a2e136a17ada9007db6b4f0ebfbb.js" type="text/javascript">80fe650d5c8f8e7bbfce087f790b01f6.js" type="text/javascript">451e373c6e67feb720256b88906f76a7.js" type="text/javascript">ce143f209977d423451bfc3bc3342112.js" type="text/javascript">2e4ce023ddbc1a396f34733c866170dc.js" type="text/javascript">321cc77ebc7aab74849c8972dcd9183b.js" type="text/javascript">47eb64c8940cc3862817d6c94c758afe.js" type="text/javascript">
Вопреки установившимся взглядам мы не упомянули территории в числе признаков государства. Основание к тому состоит в следующем.
Понятие о государстве есть понятие о самом существе государства - о самом государственном организме. Территория - не составная часть государственного организма, но лишь внешнее условие его существования. Поэтому, при определении понятия о государстве, нет основания помещать территорию в число его признаков. Что территория нужна государству, что без нее оно не может существовать, это ясно само собою; но тем не менее это не оправдывает отнесения территории в число признаков самого государства. Ведь не считают же признаками государства ни присутствие воды, ни присутствие воздуха, нужных для поддержания человеческой жизни, хотя и не подлежит сомнению, что государство может существовать лишь при наличности этих условий во нешней среде.
Как велика должна быть группа людей, чтобы составить государство, это не может быть определено цифрами. Можно сказать вообще только одно: эта группа должна быть настолько велика, чтобы из нее в данное время, в данной среде, при данных условиях действительно могло сложиться и существовать одно самостоятельное целое, не подчиненное никакому государству, хотя, быть может, и связанное с другим государством какими-нибудь взаимными обязательствами. Республика Сан-Марино имеет только 7800 жителей, территорию в 11/4 квадратной мили и составляет государство, связанное взаимными обязательствами с итальянским королевством. А многомиллионные индусы, несмотря на многочисленные восстания, до сих пор еще не успели вырваться из железных объятий Англии и образовать свое государство. Обширная и многолюдная Индия, хотя и носит почетный титул империи, но в действительности вовсе не представляет государства, а служит лишь обособленною составною частью могущественной Великобритании. Самый титул "империя" явился у Индии только потому, что английской королеве и парламенту угодно было, ввиду политических соображений, придать большую пышность титулам английских государей.
Какого происхождения члены группы, одноплеменного или разноплеменного, и каков их образ жизни, кочевой или оседлый, - это безразлично. Как одноплеменные, так и разноплеменные, как кочующие, так и оседлые люди могут образовать государство.
Анализируя данное нами определение государства, следует отметить в нем три основных признака.
Для существования государства прежде всего необходимо, чтоб была в наличности группа людей. Где ее нет, там нет и государства. Где она есть, там, при наличности прочих условий, есть и государство.
Далее, для существования государства необходимо, чтоб наличная группа людей была действительно самостоятельна и независима от всяких иных человеческих групп. Если она удовлетворяет этому условию, то, при наличности прочих, составляет государство. Взаимные обязательственные отношения между нею и какою-либо другою группою, т. е. такие отношения, где обе они договорились по взаимному согласию оказывать услуги друг другу, не препятствуют ни одной из них быть государством. При отношениях этого рода ни одна группа не находится в подчинении у другой, но сохраняет свою самостоятельность и независимость. Итальянское королевство и республика Сан-Марино стоят во взаимных обязательственных отношениях, и тем не менее оба являются государствами. Если же группа людей, удовлетворяя всем прочим условиям государственности, находится в подчинении у другой группы или же только в соединении с другою составляет одно самостоятельное и независимое целое, то она в отдельности является не государством, а только частью государства. Народонаселение каждой русской губернии составляет не государство, а только часть государства - часть обширной Российской Империи. Упомянув о подчинении, прибавим, что мы имеем здесь в виду лишь такое подчинение, которое существует в действительности, а не по имени только. Нередко случается, что то или другое государство объявляет своими владениями земли, занятые дикарями, которых оно в действительности не подчиняет, а оставляет на произвол судьбы или же вступает с ними в борьбу. Пока эти дикари не приведены в повиновение претендующему государству, до тех пор о подчинении их не может быть и речи: они независимы от него на деле и должны считаться независимыми. Они настолько же состоят в подданстве претендующего государства, насколько состоят в нем дикие звери.
Наконец, для существования государства необходимо, чтоб самостоятельная и независимая группа людей была объединена в общественный союз для постоянного общения, не только личного, но потомственного и преемственного, и имела бы выработанный ею общественный орган,руководящий ее жизнью в известных отношениях. Где нет общения между людьми, там нет и государства. Но не всякое общение достаточно для этой цели. Люди, находящиеся во временном общении, как, напр., странствующая толпа богомольцев, труппа артистов, шайка разбойников, не составляют государства. Общение должно быть постоянное. Но и этого мало. Постоянное общение не должно быть только личным, разрушающимся с окончательным удалением или смертью какого-нибудь из его членов: оно должно длиться среди их потомков и преемников, должно быть потомственным и преемственным. Муж и жена могут находиться в постоянном, пожизненном общении, но тем не менее их супружеский союз никогда ни составит государства уже потому, что это - союз личный, немедленно разрушающийся со смертью одного из супругов.
Входя в общение, люди неминуемо объединяются, вступают в союз друг с другом. Идея о союзе лежит уже в самом понятии общения, как связи известного рода. Устанавливая же постоянное общение, не только личное, но потомственное и преемственное, они вступают в такой союз, который не исчерпывается наличными членами, но простирается за пределы их индивидуального существования, выделяется от них, как особое целое, имеет свою особенную жизнь, не тождественную ни с жизнью отдельных лиц, ни с суммою их жизней, возвышается над каждым из них и подчиняет его себе во имя всех. Но чтобы возвыситься до такого положения и значения, общественный союз должен выработать особый орган, который руководил бы жизнью соединившихся людей. Если этот орган существует в данной группе - она, несомненно, составляет союз государственный. Нет этого органа - нет и этого союза. Вот почему, желая возможно точнее определить условия государственности, к сказанному выше следует прибавить, что для существования государства необходимо, чтобы самостоятельная группа людей была не только объединена в союз для постоянного общения, но и имела бы особый общественный орган, руководящий ее жизнью.
Каково устройство этого органа, это безразлично для существования государства. В одних государствах он имеет одно устройство, в других - другое, в третьих - третье. Но существование этого органа безусловно необходимо для наличности общественного союза, составляющего государство. Поэтому мы и не находим государства в группе людей, хотя и независимой, но не имеющей верховного общественного руководящего органа.
В лесах центральной части острова Борнео*(3) обитают дикари. Они совершенно независимы. Живут то поодиночке, то семьями. Ни между одиночками, ни между семьями нет никакой связи. Взрослый мужчина похищает женщину и вступает в брак с нею. Эта пара иногда быстро распадается, но обыкновенно остается в сожительстве до тех пор, пока родившиеся дети подрастут настолько, что могут сами добывать себе пищу. Жилищ не имеется. Каждая семья ночует под деревом; детей подвешивают к веткам, а для безопасности от диких зверей разводят большой костер.
Есть ли государство у этих жителей Борнео? Очевидно нет. Хотя среди этих дикарей и встречаются независимые людские группы, но это только разобщенные друг от друга моногамические семьи. Положим, каждая из этих семей имеет свой руководящий орган: он воплощается в лице мужчины,выступающего в качестве мужа и отца. Но тем не менее такая семья не составляет общественного союза. Ее руководящий орган вовсе не является органом общественности. И вот у этих жителей Борнео нет и следа государственности.6e2b09a78266f7687ed4e0cc2e410d48.js" type="text/javascript">665946d9c5593b142709b4de7b382fb7.js" type="text/javascript">2ba9a2e136a17ada9007db6b4f0ebfbb.js" type="text/javascript">80fe650d5c8f8e7bbfce087f790b01f6.js" type="text/javascript">451e373c6e67feb720256b88906f76a7.js" type="text/javascript">ce143f209977d423451bfc3bc3342112.js" type="text/javascript">2e4ce023ddbc1a396f34733c866170dc.js" type="text/javascript">321cc77ebc7aab74849c8972dcd9183b.js" type="text/javascript">47eb64c8940cc3862817d6c94c758afe.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 150 |
Понятие права.
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:34
Сознание необходимости и привычка, ради собственного благосостояния, соблюдать некоторый порядок в своем поведении при удовлетворении своих материальных и духовных потребностей - вот основные корни, из которых на почве различных союзов человеческого общения, под могучим влиянием его особенностей, путем материального и духовного труда, как коллективного так и единоличного, при общем перевесе созидающих усилий над разрушающими, в течение долгих веков, с постепенностью, прерываемой иногда временными судорожными порывами, люди вызвали на свет и вырастили право.
Что же такое право? Постараемся ответить на этот вопрос на основании данных и выводов, добытых наукой. При этом обратим внимание не только на труды по правоведению в собственном смысле этого слова, но и на исследования по антропологии*(2), социологии, этнологии, этнографии и т. д., посвященные изучению юридических вопросов о браке, семье, собственности, государственности и праве.
Право есть тот порядок, который должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу при удовлетворении своих материальных и духовных потребностей в среде совместного существования. Порядок этот не предоставлен на произвол желающих: хочешь - соблюдай, не хочешь - не соблюдай. Наоборот, он снабжен обеспечениями. Против несоблюдения его установлен отпор в форме внешнего принуждения, производимого внешними средствами, находящимися в человеческом распоряжении. Сверх того, в пользу соблюдения его установляется иногда особое покровительство в виде внешнего поощрения или награды. Этот порядок людских отношений с его двоякими обеспечениями (отпором - несоблюдению и покровительством - соблюдению) установлен государством при посредстве особого органа, облеченного верховной властью и снабженного исполнительной силой. Верховный государственный орган устанавливает этот порядок или путем одобрения обычаев, или путем издания законов, или же обоими: в одних случаях - первым, а в других - вторым.
Воля и сила государства, действующие при посредстве верховного государственного органа, - вот единственные творцы правового порядка или права. Как первый взмах капельмейстера приводит в стройное движение многочисленный оркестр музыкантов, заранее знающих свои различные партии, заранее настроивших свои разнозвучные инструменты, - так первое проявление воли верховного государственного органа приводит в правовой порядок фактические отношения между людьми в объединившейся группе общежития уже сложившиеся или по крайней мере наметившиеся заранее.182a379c81cc31ce68fa37846120b10f.js" type="text/javascript">49010a05639afe873323af7c71be4519.js" type="text/javascript">5165e8dcca2f3e76f780b23bfafafbf5.js" type="text/javascript">f047dbf66cbe0a203eaface94fa05b6e.js" type="text/javascript">350a33a090ebbae4fa231b219762fd93.js" type="text/javascript">47132fc330ed05b795b9b75a327ab6a6.js" type="text/javascript">e920176a21eb50aaa2d3c2d8a71d9dcb.js" type="text/javascript">4c7342b606bd0db206bef3edf7b038ad.js" type="text/javascript">4436a3fa81d0e2fe15d6f3e3f84342ac.js" type="text/javascript">
Что же такое право? Постараемся ответить на этот вопрос на основании данных и выводов, добытых наукой. При этом обратим внимание не только на труды по правоведению в собственном смысле этого слова, но и на исследования по антропологии*(2), социологии, этнологии, этнографии и т. д., посвященные изучению юридических вопросов о браке, семье, собственности, государственности и праве.
Право есть тот порядок, который должны соблюдать люди в своих внешних отношениях друг к другу при удовлетворении своих материальных и духовных потребностей в среде совместного существования. Порядок этот не предоставлен на произвол желающих: хочешь - соблюдай, не хочешь - не соблюдай. Наоборот, он снабжен обеспечениями. Против несоблюдения его установлен отпор в форме внешнего принуждения, производимого внешними средствами, находящимися в человеческом распоряжении. Сверх того, в пользу соблюдения его установляется иногда особое покровительство в виде внешнего поощрения или награды. Этот порядок людских отношений с его двоякими обеспечениями (отпором - несоблюдению и покровительством - соблюдению) установлен государством при посредстве особого органа, облеченного верховной властью и снабженного исполнительной силой. Верховный государственный орган устанавливает этот порядок или путем одобрения обычаев, или путем издания законов, или же обоими: в одних случаях - первым, а в других - вторым.
Воля и сила государства, действующие при посредстве верховного государственного органа, - вот единственные творцы правового порядка или права. Как первый взмах капельмейстера приводит в стройное движение многочисленный оркестр музыкантов, заранее знающих свои различные партии, заранее настроивших свои разнозвучные инструменты, - так первое проявление воли верховного государственного органа приводит в правовой порядок фактические отношения между людьми в объединившейся группе общежития уже сложившиеся или по крайней мере наметившиеся заранее.182a379c81cc31ce68fa37846120b10f.js" type="text/javascript">49010a05639afe873323af7c71be4519.js" type="text/javascript">5165e8dcca2f3e76f780b23bfafafbf5.js" type="text/javascript">f047dbf66cbe0a203eaface94fa05b6e.js" type="text/javascript">350a33a090ebbae4fa231b219762fd93.js" type="text/javascript">47132fc330ed05b795b9b75a327ab6a6.js" type="text/javascript">e920176a21eb50aaa2d3c2d8a71d9dcb.js" type="text/javascript">4c7342b606bd0db206bef3edf7b038ad.js" type="text/javascript">4436a3fa81d0e2fe15d6f3e3f84342ac.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 169 |
Анализ понятия о преступлении | Автор: admin | 28-05-2010, 05:33
Пока наличная потребность остается неудовлетворенной, она, соответственно своей силе, причиняет страдания человеку и тем самым порождает в нем недовольство, неблагосостояние в данном отношении. Наоборот, с удовлетворением потребности страдание прекращается, недовольство исчезает и заменяется благосостоянием. Таким образом, стремление человека к удовлетворению своей потребности есть жажда благосостояния, а действительное получение удовлетворения есть приобретение благосостояния в данном отношении.
Если бы между наличными потребностями человека никогда не было противоречия и ни одна из них никогда не встречала бы на своем пути никакого внешнего не устранимого препятствия, то и стремление к их удовлетворению постоянно было бы стремлением к полному благосостоянию, а действительное осуществление этого стремления было бы наступлением полного благосостояния во всех данных отношениях. Это бывает в действительности, но - весьма редко.86babee9f9db19e96bd4b7e671ec5d24.js" type="text/javascript">cd8257b8951bae8fd3eae0e153833f17.js" type="text/javascript">f0a89481a375afd0482c11878be0dd9b.js" type="text/javascript">103dfa80f5278575b5de6fcd092cd8b0.js" type="text/javascript">e1eb5ef076d75d6f6d966e69b547838c.js" type="text/javascript">0b3d98153b87916884e23e3cd81c93f8.js" type="text/javascript">657f89975af7b5822e764d793166d14f.js" type="text/javascript">d7f26a49a9c399cd3b3fa2501f9c706a.js" type="text/javascript">d2498fcdee6d2e8d795dafdb95a0d8a4.js" type="text/javascript">
Если бы между наличными потребностями человека никогда не было противоречия и ни одна из них никогда не встречала бы на своем пути никакого внешнего не устранимого препятствия, то и стремление к их удовлетворению постоянно было бы стремлением к полному благосостоянию, а действительное осуществление этого стремления было бы наступлением полного благосостояния во всех данных отношениях. Это бывает в действительности, но - весьма редко.86babee9f9db19e96bd4b7e671ec5d24.js" type="text/javascript">cd8257b8951bae8fd3eae0e153833f17.js" type="text/javascript">f0a89481a375afd0482c11878be0dd9b.js" type="text/javascript">103dfa80f5278575b5de6fcd092cd8b0.js" type="text/javascript">e1eb5ef076d75d6f6d966e69b547838c.js" type="text/javascript">0b3d98153b87916884e23e3cd81c93f8.js" type="text/javascript">657f89975af7b5822e764d793166d14f.js" type="text/javascript">d7f26a49a9c399cd3b3fa2501f9c706a.js" type="text/javascript">d2498fcdee6d2e8d795dafdb95a0d8a4.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 131 |
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- Уголовно-правовая
- Гражданско-правовая
- Государственно-правовая
РАЗНОЕ:
- Административно-государственное управление в странах запада: США, Великобритания, Франция, Германия (Василенко И. А.)
- Государственное управление и государственная служба за рубежом (В.В.Чубинский)
- Деятельность органов местного самоуправления в области охраны окружающей среды в Российской Федерации (Алексеев А.П.)
- Законодательный процесс. Понятие. Институты. Стадии. (Васильев Р.Ф.)
- Иностранное конституционное право (В.В.Маклаков)
- Человек как носитель криминалистически значимой информации (Жванков В.А.)
- Криминалистическая характеристика преступных групп (Быков В.М.)
- Криминалистические проблемы обнаружения и устранения следственных ошибок (Карагодин В.Н., Морозова Е.В.)
- Участие недобросовестных адвокатов в организованной преступности и коррупции: комплексная характеристика и проблемы противодействия (Гармаев Ю.П.)
- В поисках истины (Ищенко Е. П., Любарский М. Г.)
- Деятельность экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел по применению экспертно-криминалистических методов и средств в раскрытии и расследовании преступлений (В. А. Снетков)
- Теория и практика проверки показаний на месте (Л.Я. Драпкин, А.А. Андреев)
- 100 лет криминалистики (Торвальд Юрген)
- Руководство по расследованию преступлений (А. В. Гриненко)
- Осмотр места происшествия (А.И. Дворкин)
- Конституция России: природа, эволюция, современность (С.А.Авакьян)
- Конституционное правосудие. Судебное конституционное право и процесс (Н.В. Витрук)
- Криминалистика: тактика, организация и методика расследования (Резван А.П., Субботина М.В., Харченко Ю.В.)
- Криминалистика. Проблемы и мнения (1962-2002) (Бахин В.П.)
- Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы (Белкин Р. С.)
- Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня (Белкин Р. С.)
- Российское законодательство на современном этапе (Н.А.Васецкий, Ю.К.Краснов)
- Права человека (Е. А. Лукашева)
- Справочник прокурора (Трикс А.В.)
- Правовые позиции Конституционного Суда России (Лазарев Л.В.)
- Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике (В. К. Дуюнов)
- Практика применения уголовного кодекса (А.В. Наумов)
- Уголовные преступления и наказания (А.Б. Смушкин)
- Экономические преступления (Волженкин Б. В.)
- Гарантии прав участников уголовного судопроизводства Российской Федерации (Волколуп О.В., Чупилкин Ю.Б.)
- Меры пресечения в российском уголовном процессе (Михайлов В.А.)
- Отказ от обвинения в системе уголовно-процессуальных актов (Землянухин А.В.)
- Типология уголовного судопроизводства (Смирнов А.В.)
- Учение об объекте преступления (Г.П. Новоселов)
- Дифференциация уголовной ответственности (Лесниевски-Костарева Т. А.)
- Теория доказательств (Владислав Лоер)
- Искусство защиты в суде присяжных (Мельник В.В.)
- Субъективное вменение и его значение в уголовном праве (В. А. Якушин)
- Психология преступника и расследования преступлений (Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е.)
- Курс международного уголовного права (Э.Нарбутаев, Ф.Сафаев) (Республика Узбекистан)
- Деятельное раскаяние в совершенном преступлении (Щерба C., Савкин А.В.)
- Право на юридическую помощь: конституционные аспекты (Р.Г. Мельниченко)
- Юридический статус личности в России (Воеводин Л.Д.)
- Российское гражданство (Кутафин)
- Законность в Российской Федерации (Тихомиров Ю. А., Сухарев А. Я., Демидов И. Ф.)
- Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее (М.И. Клеандров)
- Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. (Бойков А.Д.)
- Закон: создание и толкование (Пиголкин А.С.)
- Актуальные вопросы уголовного процесса современной России
- Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. (Н.М.Кропачев)
- Уголовно-правовая политика и пути ее реализации (Беляев Н. А.)
- Практика уголовного сыска (В.Румянцев, В.Перевертов)
- Судебная экспертиза (экспертология) (В.А.Назаров)
- Юридическая педагогика. (Левитан К.М.)
- Концепции современного естествознания. (А.Ф. Лихин)
- Критика научного разума. (Курт Хюбнер)
- Административная ответственность в СССР. (И.А.Галаган)
- Советские административно-правовые отношения. (Г.И.Петров)
- Искусство судебной речи. (М.Г.Жук)
- Государственное право Российской Федерации. (И.Т.Беспалый)
- Правоведение. (Н.М.Крюкова)
- Основы права. (Зенин И.А.)
- Некоммерческое право. (Н.А. Идрисов)
- Гражданское право Российской Федерации. (И.А.Зенин)
- Право на иск. (Гурвич)
- Хрестоматия по гражданскому процессу. (М.К.Треушников)
- Общая теория процессуальных норм права. (Борисова Л.Н.)
- Производство в кассационной инстанции арбитражного суда. (Э.Н.Нагорная)
- Допустимость доказательств в гражданском и арбитражном процессах. (А.В.Гордейчик)
- Заочное решение в гражданском процессе. (И.В.Уткина)
- Судебная практика по гражданским делам.
- Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве. (И.В.Решетникова)
- Курс гражданского судопроизводства России. (Г.Л.Осокина)
- Выбор способа зашиты гражданских прав. (ВершининА.П.)
- Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве. (А.Г.Коваленко)
- Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. (Абушенко Д.Б.)
КОММЕНТАРИИ:
- Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации (К.Н.Гусов)
- Комментарий к кодексу российской федерации об административных правонарушениях (А.Б. Агапов)
- Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина)
- Комментарий к кодексу Торгового мореплавания Российской Федерации (Г.Г. Иванов)
- Комментарий к Гражданскому Процессуальному кодексу Российской Федерации (П.В. Крашенинников)
- Комментарий к Налоговому кодексу Российской Федерации (А.Н. Гуев)
- Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (ч.1,ч.2) (И.М. Кузнецова, М.В. Антокольская, Ю.А. Королев, Н.И. Марышева)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.1,ч.2) (Абрамова Е.Н., Аверченко Н.Н., Арсланов К. М., Сергеев А.П.)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.3) (Т.Е. Абова, М.М. Богуславский, А.Г. Светланов)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.4) (Н.П. Корчагина, Е.А. Моргунова, В.В. Погуляев)
- Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (Андреева Т.К., Каллистратова Р.Ф., Лесницкая Л.Ф., Лившиц Н.Г.)
- Комментарий к Пенсионному законодательству Российской Федерации
- Комментарий к Градостроительному кодексу Российской Федерации (Крассов О.И.)
ОКОЛОЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- The Rainmaker. (John Grisham)
- The Firm. (John Grisham)
- The Last Juror. (John Grisham)
- The summons. (John Grisham)
- A time to kill. (John Grisham)
- The pelican brief. (John Grisham)
- The king of torts. (John Grisham)
- Пора убивать. (Джон Гришем)
- Партнер. (Джон Гришем)
- Адвокат. (Джон Гришем)
- Камера. (Джон Гришем)
- Вердикт. (Джон Гришем)
- Дело о пеликанах. (Джон Гришем)
- Завещание. (Джон Гришем)
- Клиент. (Джон Гришем)
- Фирма. (Джон Гришем)
- Шантаж. (Джон Гришем)
- Il nome della rosa. (Умберто Эко)
- Интерпол.Всемирная система борьбы с преступностью. (Иосиф Дайчман)