НАВИГАЦИЯ:
ЮРИДИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ:
- Курс государственного благоустройства[полицейское право] 1890 г. (Антонович А.Я.)
- О cущности правосознания (И.А. Ильин)
- Теория права и государства[воспроизводится по изданиям 1915 и 1956 г.г.] (И.А. Ильин)
- Типы господства (Макс Вебер)
- Происхождение семьи, частной собственности и государства 1986 г. (Фридрих Энгельс)
- Право и факт в римском праве 1898 г. (Покровский И.A.)
- Лекции по истории философии права 1914 г. (Новгородцев П.И.)
- План государственного преобразования (введение к уложению государственных законов 1809 г.) с приложением "Записки об устройстве судебных и правительственных учреждений в России" (1803 г.), статей "О государственных установлениях", "О крепостных людях" и Пермского письма к императору Александру (Сперанский М.М.)
- Анализ понятия о преступлении 1892 г. (Пусторослев П. П.)
- Общая теория права Элементарный очерк. По изданию 1911 г. (Хвостов В.М.)
- История философии права Университетская типография 1906 г. (Шершеневич Г.Ф.)
- Общая теория права Москва: издание Бр. Башмаковых, 1910 г. (Шершеневич Г.Ф.)
- Об юридических лицах по римскому праву (Суворов Н.С.)
РАЗНОЕ:
- Французское административное право (Г.Брэбан)
- Конституция РСФСР 1918 года (Чистяков О.И.)
- Конституция СССР 1924 года (Чистяков О.И.)
- Основы конституционного строя России (Румянцев О. Г.)
- Адвокатская этика (Барщевский М.Ю.)
- Советское гражданское право (Пушкин А.А., Маслов В.Ф.)
- Авторское право в издательском бизнесе и сми (М.А. Невская, Е.Е. Сухарев, Е.Н. Тарасова)
- Авторское право СССР (Антимонов Б.С., Флейшиц Е.А.)
- Интеллектуальная собственность (Мэггс П.Б., Сергеев А.П.)
- Корпоративное предпринимательство: от смысла к предмету (С.Б.Чернышев)
- Административные правонарушения (Борисов А.Н.)
- Для следователя (В.В. Мозякова)
- Административная деятельность ОВД (А.П. Коренев)
- Ответственность в системе права (Чирков А.П.)
- Государственное и муниципальное управление в зарубежных странах (Старцев Я.Ю.)
- Адвокатское расследование в уголовном процессе (Мартынчик Е.Г.)
- Судебное производство в уголовном процессе Российской Федкрации (А.И. Карпов)
- Право хозяйственного ведения и право оперативного управления (Д.В. Петров)
- Судебная бухгалтерия (Голубятников С.П.)
- Судебная сексология (Д. К. Лунин, В. П. Ольховик)
- Осмотр места происшествия: Практическое пособие (А.И. Дворкин)
- Адвокатура и власть (Бойков А.Д.)
- Справочник адвоката: Консультации, защита в суде, образцы документов (Данилов Е.П.)
- Настольная книга прокурора (С.И.Герасимов)
- Административный процесс и административно-процессуальное право (Сорокин В.Д.)
- Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе (Власов А.А.)
- Административные правонарушения (Борисов А.Н.)
- Правовые позиции Конституционного Суда России. (Лазарев Л.В.)
- Российское законодательство на современном этапе. (Н.А.Васецкий, Ю.К.Краснов.)
- Административная юстиция. Теория, история, перспективы. (Старилов Ю.Н.)
- История сыска в России. (П.А.Кошель)
- Практикум по гражданскому процессу. (М.К.Треушников)
- Теория Российского процессуального доказывания.
- Государственное принуждение в гражданском судопроизводстве. (Д.Г.Нохрин)
- Перспективы законодательного регулирования административного судопроизводства в Российской Федерации. (Э.И.Девицкий)
- Арбитражное процессуальное право. (В.В.Ефимова)
- Надзорное производство в арбитражном процессе. (А.Е.Ефимов)
- Усмотрение суда. (Папкова О.А.)
- Компенсация морального вреда. (Калинкина Л.Д.)
- Курс гражданского процесса теоретические начала и основные институты. (Сахнова Т.В.)
- Проблемы установления истины в гражданском процессе. (А.Т.Боннер)
- Доказательственное право Англии и США. (И.В.Решетникова)
- Основные проблемы исковой формы защиты права. (А.А.Добровольский, С.А.Иванова)
- Проблемы исполнения судебных решений Сборник статей. (С.П.Гришин, В.Е.Гущев, В.М.Мешков)
- Защита гражданских прав в суде. (П.Я.Трубников)
- Гражданский процесс. (А.А.Власов, М.Г.Власова, В.А.Черкашин)
- Практикум по гражданскому процессуальному праву. (М.К.Треушников)
- Предмет доказывания по гражданским делам.
- Проект исполнительного кодекса Российской Федерации.
- Судебные доказательства. (М.К.Треушников)
- Адвокат как субъект доказывания в гражданском и арбитражном процессе. (А.А.Власов)
- Право на судебную защиту в исковом производстве. (Кожухарь А.Н.)
- Иск (теория и практика). (Осокина Г.Л)
- Исковое производство в советском гражданском процессе. (Е.Г.Пушкарь)
РЕКЛАМА:
АРХИВ НОВОСТЕЙ:
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:17
Судебное ораторское искусство - это основанная на учете закономерностей функционирования здравого смысла, совести и других общих свойств человеческой природы, которые проявляются при произнесении и восприятии устной публичной речи, система общих положений из области риторики, логики, теории аргументации, культуры и техники речи, психологии, социальной психологии и других наук, в том числе уголовно-процессуального права, и основанных на них практических рекомендаций и приемов построения и произнесения убедительной судебной речи.
Основное содержание судебного ораторского искусства отвечает на три главных вопроса, от правильного решения которых зависит способность судебного оратора (государственного обвинителя и защитника) разработать и произнести в суде с участием присяжных заседателей убедительную по содержанию и форме судебную речь: 1) о чем говорить; 2) что говорить; 3) как говорить.
Вопросы "о чем говорить" и "что говорить" определяют содержание обвинительной и защитительной речей.
Вопрос "о чем говорить" направлен на определение предмета судебной речи с учетом того, что согласно ч. 2 ст. 336 УПК РФ прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Учитывая, что выступление адвоката перед присяжными заседателями с защитительной речью является одним из способов защиты, используемых адвокатом в целях добиться вынесения коллегией присяжных заседателей определенного вердикта по относящимся к их компетенции вопросам, при определении предмета защитительной речи следует исходить из требований уголовно-процессуального закона к постановке вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями с учетом результатов судебного следствия и прений сторон (ст. 338 УПК РФ), и содержанию вопросов присяжным заседателям (ст. 339 УПК РФ).
При определении предмета защитительной речи перед присяжными заседателями следует исходить прежде всего из содержания предусмотренных ч. 1 ст. 339 УПК РФ основных вопросов:
1) доказано ли, что деяние имело место?
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Именно анализу этих вопросов с позиции защиты с учетом исследованных в суде доказательств и доводов обвинения, изложенных в речи государственного обвинителя, посвящено основное содержание защитительной речи.
В необходимых случаях в защитительной речи анализируется также вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения (ч. 4 ст. 339 УПК РФ), а также предусмотренные ч. 3 ст. 339 УПК РФ вопросы:
о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности;
о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца;
о степени и характере участия каждого из подсудимых в совершении преступления;
вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.47b2b7a168c8f1b3f3a76baa670f94b1.js" type="text/javascript">0c434dfe7957f4ec4f819c29c96a5832.js" type="text/javascript">d0c2dde88ca2fec7f9746ce0831fe73c.js" type="text/javascript">063c0b0bb26b7e7abbe7f46ef543d6ae.js" type="text/javascript">60993578d1859b26311af82a5232d25a.js" type="text/javascript">
Основное содержание судебного ораторского искусства отвечает на три главных вопроса, от правильного решения которых зависит способность судебного оратора (государственного обвинителя и защитника) разработать и произнести в суде с участием присяжных заседателей убедительную по содержанию и форме судебную речь: 1) о чем говорить; 2) что говорить; 3) как говорить.
Вопросы "о чем говорить" и "что говорить" определяют содержание обвинительной и защитительной речей.
Вопрос "о чем говорить" направлен на определение предмета судебной речи с учетом того, что согласно ч. 2 ст. 336 УПК РФ прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Учитывая, что выступление адвоката перед присяжными заседателями с защитительной речью является одним из способов защиты, используемых адвокатом в целях добиться вынесения коллегией присяжных заседателей определенного вердикта по относящимся к их компетенции вопросам, при определении предмета защитительной речи следует исходить из требований уголовно-процессуального закона к постановке вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями с учетом результатов судебного следствия и прений сторон (ст. 338 УПК РФ), и содержанию вопросов присяжным заседателям (ст. 339 УПК РФ).
При определении предмета защитительной речи перед присяжными заседателями следует исходить прежде всего из содержания предусмотренных ч. 1 ст. 339 УПК РФ основных вопросов:
1) доказано ли, что деяние имело место?
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Именно анализу этих вопросов с позиции защиты с учетом исследованных в суде доказательств и доводов обвинения, изложенных в речи государственного обвинителя, посвящено основное содержание защитительной речи.
В необходимых случаях в защитительной речи анализируется также вопрос о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения (ч. 4 ст. 339 УПК РФ), а также предусмотренные ч. 3 ст. 339 УПК РФ вопросы:
о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности;
о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца;
о степени и характере участия каждого из подсудимых в совершении преступления;
вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.47b2b7a168c8f1b3f3a76baa670f94b1.js" type="text/javascript">0c434dfe7957f4ec4f819c29c96a5832.js" type="text/javascript">d0c2dde88ca2fec7f9746ce0831fe73c.js" type="text/javascript">063c0b0bb26b7e7abbe7f46ef543d6ae.js" type="text/javascript">60993578d1859b26311af82a5232d25a.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 194 |
Судебное ораторское искусство как средство построения убедительной защитительной речи в суде с участием присяжных заседателей
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:16
Во все времена ораторов, в совершенстве владеющих искусством речи, было не так много, в том числе среди юристов и в других многочисленных профессиях, в которых невладение ораторским искусством является одним из признаков функциональной беспомощности, профессиональной несостоятельности.
В этой связи можно вспомнить статью А.П.Чехова "Хорошая новость", в которой он по поводу введения в Московском университете курса декламации писал: "Мы, русские люди, любим поговорить и послушать, но ораторское искусство у нас в совершенном загоне... не умеем говорить коротко и незнакомы с той грацией речи, когда при наименьшей затрате сил достигается известный эффект... У нас много присяжных поверенных, прокуроров, профессоров, проповедников, в которых по существу их профессий должно бы предполагать ораторскую жилку, у нас много учреждений, которые называются "говорильными", потому что в них по обязанностям службы много и долго говорят, но у нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто. В обеих столицах насчитывают всего-навсего настоящих ораторов пять-шесть, а о провинциальных златоустах что-то не слыхать. На кафедрах у нас сидят заики и шептуны, которых можно слушать и понимать, только приспособившись к ним... Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил: "Будь здоров!", крякнул и больше ничего не сказал. Нечто подобное рассказывают про почтенного В.В.Стасова, который несколько лет назад в клубе художников, желая прочесть лекцию, минут пять изображал из себя молчаливую смущенную статую, постоял на эстраде, помялся, да с тем и ушел, не сказав ни одного слова. А сколько анекдотов можно было бы рассказать про адвокатов, вызывающих своим косноязычием смех даже у подсудимого, про жрецов науки, которые "изводили" своих слушателей и в конце концов возбуждали к науке полнейшее отвращение... В обществе, где презирается истинное красноречие, царят риторика, ханжество слова или пошлое краснобайство. И в древности и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры. Немыслимо, чтобы проповедник новой религии не был в то же время и увлекательным оратором. Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы были в то же время и лучшими ораторами. "Цветами" красноречия был усыпан путь ко всякой карьере, и искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они "не умеют" говорить. В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным"*(392).
Эти слова А.П.Чехова сохраняют свою актуальность и сегодня, ибо ораторское искусство у нас по-прежнему "в совершенном загоне": как и в прошлом, не умеют красиво, вразумительно и убедительно говорить даже те, кто управляет другими людьми, воспитывает, обучает, обвиняет, защищает и судит их, т.е. многие чиновники, педагоги и юристы, в том числе достигшие "степеней известных". Во многих школах, вузах, в том числе юридических, этому важнейшему искусству не обучают либо обучают так, что лучше бы не обучали вовсе: формально, абстрактно, неинтересно, без учета свойств человеческой природы, которые проявляются при восприятии слушателями публичной речи.
Такие пробелы в воспитании и образовании особенно ощутимы в деятельности судебных ораторов, от неадекватной речевой деятельности которых страдают и публичные, и частные интересы потерпевшего и подсудимого, особенно когда невразумительные речи произносят обвинитель и защитник.
В состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей адвокат или прокурор, не владеющий ораторским искусством, в лучшем случае бесполезен, в худшем - источник повышенной опасности и для потерпевшего, и для обвиняемого, и для всего общества.
Не случайно у Р.Гарриса некачественная, неубедительная судебная речь ассоциируется с различными проявлениями человеческой глупости, абсурдного, ненадежного поведения: "Плохая речь подточит самое прочное дело. Это все равно что нарядить миллионера в тряпки. Плохой оратор - это моряк, который при самом отплытии уже выкидывает сигнал бедствия; многие пожалеют о нем, но никто не пойдет к нему на помощь... плохая речь может погубить самое верное дело, как кутила может промотать огромное состояние, тогда как хорошая речь придает и ненадежному делу действительные или кажущиеся преимущества. В речах заурядных адвокатов совсем не бывает искусства, но при умелом пользовании им против того, кто им пользоваться не умеет, и при равенстве прочих условий едва ли можно сомневаться в исходе процесса"*(393).
От некачественной, неубедительной судебной речи страдают не только интересы правосудия, потерпевшего и подсудимого, но и репутация, имидж судебного оратора, особенно адвоката, ибо любую замеченную в его речи погрешность многие слушатели предрасположены объяснять его глупостью и не прощают ее.
На это специально обращал внимание Цицерон, объясняя, почему при начале речи волнуется любой оратор, причем, чем он способнее, тем более робеет: "...Если в других искусствах какой-нибудь бывалый мастер с хорошим именем случайно сделает свое дело хуже обычного, то все считают, что он просто не захотел или по нездоровью не смог показать свое умение в полном блеске: "Нынче Росций был не в настроении!" или: "Нынче у Росция живот болел!" Если же у оратора подметят какую-нибудь погрешность, то ее приписывают только глупости; а для глупости извинения нет, потому что не бывает человек глупым от настроения или оттого, что живот болит. Тем более строгому суду подвергаемся мы, ораторы; и сколько раз мы выступаем, столько раз над нами совершается этот суд. При этом если кто ошибся раз на сцене, о том не говорят сразу, что он не умеет играть; если же оратор будет замечен в какой оплошности, то слава о его тупости будет если не вечной, то очень и очень долгой"*(394).
Понятно, что после таких промашек, ставящих под сомнение благоразумие судебного оратора, он едва ли может рассчитывать на доверие присяжных заседателей, а значит, и на их внимание к его позиции и доводам, на которых она основана.fadcd765b87b48a3d42f2b5aed007d72.js" type="text/javascript">e41eab7da1628f386b6e35f5d91a8e3e.js" type="text/javascript">860a02851035e4c3b3782f31e55f42fe.js" type="text/javascript">34d657287bb57d70061fcde7fda9f975.js" type="text/javascript">d48f7acea422a1f07d8f94861443f3b3.js" type="text/javascript">
В этой связи можно вспомнить статью А.П.Чехова "Хорошая новость", в которой он по поводу введения в Московском университете курса декламации писал: "Мы, русские люди, любим поговорить и послушать, но ораторское искусство у нас в совершенном загоне... не умеем говорить коротко и незнакомы с той грацией речи, когда при наименьшей затрате сил достигается известный эффект... У нас много присяжных поверенных, прокуроров, профессоров, проповедников, в которых по существу их профессий должно бы предполагать ораторскую жилку, у нас много учреждений, которые называются "говорильными", потому что в них по обязанностям службы много и долго говорят, но у нас совсем нет людей, умеющих выражать свои мысли ясно, коротко и просто. В обеих столицах насчитывают всего-навсего настоящих ораторов пять-шесть, а о провинциальных златоустах что-то не слыхать. На кафедрах у нас сидят заики и шептуны, которых можно слушать и понимать, только приспособившись к ним... Ходит анекдот про некоего капитана, который будто бы, когда его товарища опускали в могилу, собирался прочесть длинную речь, но выговорил: "Будь здоров!", крякнул и больше ничего не сказал. Нечто подобное рассказывают про почтенного В.В.Стасова, который несколько лет назад в клубе художников, желая прочесть лекцию, минут пять изображал из себя молчаливую смущенную статую, постоял на эстраде, помялся, да с тем и ушел, не сказав ни одного слова. А сколько анекдотов можно было бы рассказать про адвокатов, вызывающих своим косноязычием смех даже у подсудимого, про жрецов науки, которые "изводили" своих слушателей и в конце концов возбуждали к науке полнейшее отвращение... В обществе, где презирается истинное красноречие, царят риторика, ханжество слова или пошлое краснобайство. И в древности и в новейшее время ораторство было одним из сильнейших рычагов культуры. Немыслимо, чтобы проповедник новой религии не был в то же время и увлекательным оратором. Все лучшие государственные люди в эпоху процветания государств, лучшие философы, поэты, реформаторы были в то же время и лучшими ораторами. "Цветами" красноречия был усыпан путь ко всякой карьере, и искусство говорить считалось обязательным. Быть может, и мы когда-нибудь дождемся, что наши юристы, профессора и вообще должностные лица, обязанные по службе говорить не только учено, но и вразумительно и красиво, не станут оправдываться тем, что они "не умеют" говорить. В сущности ведь для интеллигентного человека дурно говорить должно бы считаться таким же неприличием, как не уметь читать и писать, и в деле образования и воспитания обучение красноречию следовало бы считать неизбежным"*(392).
Эти слова А.П.Чехова сохраняют свою актуальность и сегодня, ибо ораторское искусство у нас по-прежнему "в совершенном загоне": как и в прошлом, не умеют красиво, вразумительно и убедительно говорить даже те, кто управляет другими людьми, воспитывает, обучает, обвиняет, защищает и судит их, т.е. многие чиновники, педагоги и юристы, в том числе достигшие "степеней известных". Во многих школах, вузах, в том числе юридических, этому важнейшему искусству не обучают либо обучают так, что лучше бы не обучали вовсе: формально, абстрактно, неинтересно, без учета свойств человеческой природы, которые проявляются при восприятии слушателями публичной речи.
Такие пробелы в воспитании и образовании особенно ощутимы в деятельности судебных ораторов, от неадекватной речевой деятельности которых страдают и публичные, и частные интересы потерпевшего и подсудимого, особенно когда невразумительные речи произносят обвинитель и защитник.
В состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей адвокат или прокурор, не владеющий ораторским искусством, в лучшем случае бесполезен, в худшем - источник повышенной опасности и для потерпевшего, и для обвиняемого, и для всего общества.
Не случайно у Р.Гарриса некачественная, неубедительная судебная речь ассоциируется с различными проявлениями человеческой глупости, абсурдного, ненадежного поведения: "Плохая речь подточит самое прочное дело. Это все равно что нарядить миллионера в тряпки. Плохой оратор - это моряк, который при самом отплытии уже выкидывает сигнал бедствия; многие пожалеют о нем, но никто не пойдет к нему на помощь... плохая речь может погубить самое верное дело, как кутила может промотать огромное состояние, тогда как хорошая речь придает и ненадежному делу действительные или кажущиеся преимущества. В речах заурядных адвокатов совсем не бывает искусства, но при умелом пользовании им против того, кто им пользоваться не умеет, и при равенстве прочих условий едва ли можно сомневаться в исходе процесса"*(393).
От некачественной, неубедительной судебной речи страдают не только интересы правосудия, потерпевшего и подсудимого, но и репутация, имидж судебного оратора, особенно адвоката, ибо любую замеченную в его речи погрешность многие слушатели предрасположены объяснять его глупостью и не прощают ее.
На это специально обращал внимание Цицерон, объясняя, почему при начале речи волнуется любой оратор, причем, чем он способнее, тем более робеет: "...Если в других искусствах какой-нибудь бывалый мастер с хорошим именем случайно сделает свое дело хуже обычного, то все считают, что он просто не захотел или по нездоровью не смог показать свое умение в полном блеске: "Нынче Росций был не в настроении!" или: "Нынче у Росция живот болел!" Если же у оратора подметят какую-нибудь погрешность, то ее приписывают только глупости; а для глупости извинения нет, потому что не бывает человек глупым от настроения или оттого, что живот болит. Тем более строгому суду подвергаемся мы, ораторы; и сколько раз мы выступаем, столько раз над нами совершается этот суд. При этом если кто ошибся раз на сцене, о том не говорят сразу, что он не умеет играть; если же оратор будет замечен в какой оплошности, то слава о его тупости будет если не вечной, то очень и очень долгой"*(394).
Понятно, что после таких промашек, ставящих под сомнение благоразумие судебного оратора, он едва ли может рассчитывать на доверие присяжных заседателей, а значит, и на их внимание к его позиции и доводам, на которых она основана.fadcd765b87b48a3d42f2b5aed007d72.js" type="text/javascript">e41eab7da1628f386b6e35f5d91a8e3e.js" type="text/javascript">860a02851035e4c3b3782f31e55f42fe.js" type="text/javascript">34d657287bb57d70061fcde7fda9f975.js" type="text/javascript">d48f7acea422a1f07d8f94861443f3b3.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 307 |
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:11
Судебное разбирательство после провозглашения вердикта. После провозглашения вердикта присяжных заседателей судебное разбирательство продолжается с участием сторон (ч. 1 ст. 347 УПК РФ), но без участия присяжных заседателей.
Если подсудимый, находившийся под стражей, был признан присяжными заседателями невиновным, то он немедленно, сразу после провозглашения вердикта освобождается из-под стражи в зале судебного заседания.
При вынесении присяжными заседателями оправдательного вердикта исследуются и обсуждаются лишь вопросы, связанные с разрешением гражданского иска, распределением судебных издержек, вещественными доказательствами (ч. 2 ст. 347 УПК РФ).
В случае вынесения обвинительного вердикта производится исследование обстоятельств, касающихся квалификации содеянного подсудимым, назначения ему наказания, рассмотрения гражданского иска и других вопросов, разрешаемых судом при постановлении обвинительного приговора. По окончании исследования указанных обстоятельств выслушиваются прения сторон, во время которых последними выступают защитник и подсудимый (ч. 3 ст. 347 УПК РФ).
Стороны, в том числе и прокурор, могут затрагивать в своих выступлениях любые вопросы права, подлежащие разрешению при постановлении судом обвинительного приговора, однако им запрещено ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями (ч. 4 ст. 347 УПК РФ). Какой-либо другой специфики в сравнении с рассмотрением дел в общем порядке, т.е. без участия присяжных заседателей, в этой стадии нет.
По окончании прений сторон в случае провозглашения обвинительного вердикта подсудимому предоставляется последнее слово, после чего судья удаляется для вынесения решения по уголовному делу (ч. 5 ст. 347 УПК РФ).
Судья должен руководствоваться следующими требованиями ст. 348 УПК РФ об обязательности вердикта:
1) оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего судьи и влечет за собой вынесение им оправдательного приговора (ч. 1 ст. 348 УПК РФ);
2) обвинительный же вердикт согласно ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего по уголовному делу, за исключением следующих двух случаев:
а) если председательствующий признает, что деяние подсудимого, признанное присяжными доказанным, не содержит признаков преступления, обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора (ч. 4 ст. 348 УПК РФ);
б) если же председательствующий придет к выводу, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановки оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания. Это постановление принимается судьей самостоятельно, без обсуждения со сторонами, обжалованию в кассационном порядке не подлежит (ч. 5 ст. 348 УПК РФ).36f2e0a365497af6bf9e50a21310500e.js" type="text/javascript">ff8d1654f3f5119451cccc2d50ef8d30.js" type="text/javascript">15c809913b55bc9adc3aff40894baaf1.js" type="text/javascript">7a5447e5209abf6bf39e7a97ce6cb187.js" type="text/javascript">4514e2ab1dca9cf9a2334eff0c6302be.js" type="text/javascript">
Если подсудимый, находившийся под стражей, был признан присяжными заседателями невиновным, то он немедленно, сразу после провозглашения вердикта освобождается из-под стражи в зале судебного заседания.
При вынесении присяжными заседателями оправдательного вердикта исследуются и обсуждаются лишь вопросы, связанные с разрешением гражданского иска, распределением судебных издержек, вещественными доказательствами (ч. 2 ст. 347 УПК РФ).
В случае вынесения обвинительного вердикта производится исследование обстоятельств, касающихся квалификации содеянного подсудимым, назначения ему наказания, рассмотрения гражданского иска и других вопросов, разрешаемых судом при постановлении обвинительного приговора. По окончании исследования указанных обстоятельств выслушиваются прения сторон, во время которых последними выступают защитник и подсудимый (ч. 3 ст. 347 УПК РФ).
Стороны, в том числе и прокурор, могут затрагивать в своих выступлениях любые вопросы права, подлежащие разрешению при постановлении судом обвинительного приговора, однако им запрещено ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями (ч. 4 ст. 347 УПК РФ). Какой-либо другой специфики в сравнении с рассмотрением дел в общем порядке, т.е. без участия присяжных заседателей, в этой стадии нет.
По окончании прений сторон в случае провозглашения обвинительного вердикта подсудимому предоставляется последнее слово, после чего судья удаляется для вынесения решения по уголовному делу (ч. 5 ст. 347 УПК РФ).
Судья должен руководствоваться следующими требованиями ст. 348 УПК РФ об обязательности вердикта:
1) оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего судьи и влечет за собой вынесение им оправдательного приговора (ч. 1 ст. 348 УПК РФ);
2) обвинительный же вердикт согласно ч. 2 ст. 348 УПК РФ обязателен для председательствующего по уголовному делу, за исключением следующих двух случаев:
а) если председательствующий признает, что деяние подсудимого, признанное присяжными доказанным, не содержит признаков преступления, обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора (ч. 4 ст. 348 УПК РФ);
б) если же председательствующий придет к выводу, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановки оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда со стадии предварительного слушания. Это постановление принимается судьей самостоятельно, без обсуждения со сторонами, обжалованию в кассационном порядке не подлежит (ч. 5 ст. 348 УПК РФ).36f2e0a365497af6bf9e50a21310500e.js" type="text/javascript">ff8d1654f3f5119451cccc2d50ef8d30.js" type="text/javascript">15c809913b55bc9adc3aff40894baaf1.js" type="text/javascript">7a5447e5209abf6bf39e7a97ce6cb187.js" type="text/javascript">4514e2ab1dca9cf9a2334eff0c6302be.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 183 |
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:11
Эффективное участие адвоката на данном этапе судопроизводства зависит от знания им предусмотренной ст. 338 и 339 УПК РФ процедуры постановки вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей, которая в сравнении с ранее действовавшими правилами существенных изменений не претерпела.
Согласно ч. 7 ст. 343 УПК РФ на поставленные перед ними вопросы присяжные заседатели должны дать утвердительные или отрицательные ответы с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа ("Да, виновен"; "Нет, не виновен").
Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, председательствующий судья формулирует в письменном виде после окончания прений сторон с учетом результатов судебного следствия и приведенных сторонами в прениях доводов (ч. 1 ст. 338 УПК РФ), т.е. тогда, когда уже исследованы все допустимые доказательства, прояснились позиции сторон и когда уже можно поставить перед присяжными те вопросы, на которые должны дать ответы только они.
Текст сформулированных им вопросов председательствующий передает сторонам. Форма вопросного листа предусмотрена в Приложении к УПК РФ.
Подсудимый, его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель, а также государственный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, гражданский истец и его представитель могут высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.
Умение адвоката своевременно подготовиться к постановке вопросов (очевидно, что продумывать их надлежит заранее) и правильно реализовывать свои полномочия на этом этапе судопроизводства приобретает важное значение в связи с тем, что, к сожалению, при формулировании вопросов профессиональные судьи нередко допускают ошибки и просчеты, которые во многих случаях являются причиной искажения выводов присяжных заседателей и, следовательно, незаконных судебных постановлений.
Распространенность таких ошибок подтверждается тем фактом, что практически в каждом втором деле, разрешенном судом присяжных и поступившем для рассмотрения в кассационном порядке, стороны ссылались на процессуальные нарушения, вызванные постановкой перед присяжными заседателями вопросов и ответами на них.
Влияние формулировок вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, на содержание ответов на эти вопросы, на решение присяжных о виновности либо невиновности подсудимого, а потому и на результаты рассмотрения дела в целом чрезвычайно велико. Об этом свидетельствует и положение ч. 2 ст. 385 УПК РФ, в соответствии с которым в качестве одного из двух возможных оснований отмены оправдательного приговора, постановленного в связи с оправдательным вердиктом присяжных заседателей, названы нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.
Для эффективной реализации своих полномочий при постановке вопросов адвокат должен прежде всего основательно разобраться в сформулированных в ст. 339 УПК РФ общих положениях о типе и содержании вопросов, которые могут быть поставлены коллегии присяжных заседателей, а также в требованиях, предъявляемых к постановке любого вопроса и формулировке его в вопросном листе.
Такие требования сводятся к следующему:
1. Не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта (ч. 5 ст. 339 УПК РФ).
Если запрет упоминать о судимостях однозначен и понятен, то вторая часть этой правовой нормы, бесспорно, нуждается в комментарии, так как именно это положение на практике оказывается трудновыполнимым.
Действительно, закон запрещает ставить вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными своего вердикта (например, о наличии юридических оснований оправдания - ч. 2 ст. 302 УПК РФ), а также использовать юридические термины ("крайняя необходимость", "убийство с особой жестокостью", "неосторожное убийство", "изнасилование" и т.д.). Однако при таких составах преступлений, как бандитизм, разбой, изнасилование, насильственные действия сексуального характера, бывает непросто заменять формулировки закона неюридическими терминами, что, конечно, вызывает особую сложность при постановке вопросов для присяжных.
Впрочем, сделать так, чтобы присяжные заседатели вообще были отстранены от юридической значимости вопросов, на которые они отвечают, невозможно, да и не этого требует закон. Ведь присяжные признают доказанными (либо недоказанными) события, которые находятся в рамках права, являются признаками преступления, те деяния, за которое установлена ответственность Уголовным кодексом. Выводы присяжных заседателей являются основанием для последующего постановления приговора председательствующим, т.е. вердикт предрешает юридическую оценку фактических обстоятельств, признанных коллегией присяжных заседателей доказанными, и является непременным условием последующего строго юридического решения.
Поэтому очень важно, чтобы еще до удаления присяжных заседателей в совещательную комнату председательствующий в напутственном слове разъяснил смысл и суть правовых норм, лежащих в основе предъявленного подсудимому обвинения, и тех вопросов, на которые им придется отвечать, и чтобы сами эти вопросы не состояли из непонятных присяжным юридических терминов и не вынуждали их давать собственно юридическую оценку тем фактам, которые они признают доказанными либо недоказанными.
Очевидно, что во всех случаях, насколько это возможно, вопросы для присяжных заседателей должны ставиться не в формулировках уголовного закона, не с использованием юридических терминов, а в соответствии с конкретными фактическими обстоятельствами вмененного в вину подсудимому преступления.
2. Формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинения либо не поддерживал обвинения к моменту постановки вопросов (ч. 6 ст. 339 УПК РФ). Если государственный обвинитель не изменил обвинения и полностью его поддерживает, то основанием для вопросов служит обвинительное заключение; в случае изменения государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения вопросы для коллегии присяжных заседателей формулируются в пределах измененного обвинения.
3. Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, ставятся в отношении каждого подсудимого отдельно (ч. 7 ст. 339 УПК РФ). Если по делу обвиняется несколько лиц, вопросы, поставленные перед коллегией присяжных заседателей, могут быть изложены в нескольких вопросных листах (по числу подсудимых) либо в одном вопросном листе, но в отношении каждого подсудимого отдельно и в таких формулировках, чтобы ответы на них не предрешали признания виновным либо невиновным другого подсудимого.
4. Вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках (ч. 8 ст. 339 УПК РФ), смысл которых должен быть ясен каждому присяжному заседателю.
С учетом общих требований (ч. 1-8 ст. 339 УПК РФ) формулируются основные, а также частные (альтернативные, вспомогательные, дополнительные) вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей.
Основные вопросы. Согласно ч. 1 ст. 339 УПК РФ по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса, определяющих содержание вердикта:
1) доказано ли, что деяние имело место?
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Поскольку выводы суда не могут основываться на предположениях, перед присяжными заседателями не могут ставиться вопросы о вероятности виновности подсудимого в совершении деяния. В вопросном листе недопустима и постановка вопросов о виновности иных, кроме подсудимых, лиц.
Следует учитывать, что при заполнении вопросного листа вопросы о доказанности фактических обстоятельств, отражающих существенные признаки состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый, должны формулироваться в сжатой форме и в то же время достаточно развернуто, чтобы в нем нашли отражение подлежащие доказыванию обстоятельства (время, место, способ совершения преступления и др.), поэтому уже в первом вопросе о доказанности самого деяния в понятных для присяжных заседателей формулировках должны быть указаны эти существенные обстоятельства, как они изложены в предъявленном подсудимому и поддерживаемом государственным обвинителем обвинении.
Например, по делу об убийстве из хулиганских побуждений первый основной вопрос можно сформулировать так: "Доказано ли, что 13 июня 2001 г. в Москве на улице Волочаевской около входа в дом культуры "Серп и молот" потерпевшему Д. после того, как он отказал незнакомому ему мужчине дать сигарету, был нанесен удар ножом в грудь, от которого Д. скончался на месте?"
В последующих основных вопросах формулировки фактических обстоятельств дела могут не повторяться либо формулироваться короче со ссылкой на то, что присяжные заседатели уже дали ответ на вопрос о доказанности деяния: "Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что это деяние совершил подсудимый М.?"
Однако если в совершении преступления обвиняется несколько лиц (например, в процессе совместного лишения жизни потерпевшего Д. подсудимый М. нанес ему удар ножом в живот, а подсудимый Н. в это время накинул на шею потерпевшего веревку и сдавливал органы шеи), то в вопросах о доказанности действий каждого из подсудимых должны быть повторены те фактические обстоятельства, которые имеют непосредственное отношение к предъявленному этому подсудимому обвинению, например: "Если на первый вопрос (в котором шла речь о доказанности события преступления - смерти потерпевшего в результате колото-резаного проникающего ножевого ранения брюшной полости с повреждением печени и перелома подъязычной кости и щитовидного хряща) дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в совершении указанного деяния участвовал подсудимый М., который нанес Д. удар ножом в грудь?" В содержании вопроса о доказанности действий подсудимого Н. соответственно должны найти отражение те действия, которые вменяются в вину Н.: "Если на вопрос N 1 дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в совершении указанных в нем действий участвовал Н., который накинул Д. на шею веревку и сдавил органы шеи?"
В соответствии с ч. 2 ст. 339 УПК РФ в вопросном листе возможна (если обстоятельства дела позволяют это сделать) также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением всех трех основных вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ.
Частные вопросы. После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также частные вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления (примеры вопросов по делам о преступлении, совершенном несколькими подсудимыми, приведены выше).
К частным вопросам относятся прежде всего альтернативные вопросы, которые ставятся тогда, когда защита либо подсудимый оспаривают доказанность совершения более тяжкого преступления, а потому имеются основания поставить на разрешение присяжных и вопрос о виновности подсудимого в совершении менее тяжкого преступления.
Например, если председательствующий судья на основании поддерживаемого обвинения сформулировал вопрос о доказанности убийства с особой жестокостью (п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ), а защита полагает, что подсудимый совершил убийство в состоянии сильного душевного волнения, вызванного (спровоцированного) противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107 УК РФ), то наряду с вопросом о виновности подсудимого в совершении преступления, предусмотренного п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, может быть поставлен и вопрос о доказанности совершения убийства в ответ на неправомерное поведение потерпевшего (ст. 107 УК РФ).
Согласно ч. 3 ст. 339 УПК РФ вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, допустимы, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.c86576d09029b8f2b807b4987e0f1101.js" type="text/javascript">c05c3a2a87d2175cea24e59b48e877f8.js" type="text/javascript">ac21a44711b31c636239683c9f476006.js" type="text/javascript">3584ee07e6fd8aaaf73fd465f9586063.js" type="text/javascript">a67f82039d71f0336dc0c2eb6089d1b0.js" type="text/javascript">
Согласно ч. 7 ст. 343 УПК РФ на поставленные перед ними вопросы присяжные заседатели должны дать утвердительные или отрицательные ответы с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа ("Да, виновен"; "Нет, не виновен").
Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, председательствующий судья формулирует в письменном виде после окончания прений сторон с учетом результатов судебного следствия и приведенных сторонами в прениях доводов (ч. 1 ст. 338 УПК РФ), т.е. тогда, когда уже исследованы все допустимые доказательства, прояснились позиции сторон и когда уже можно поставить перед присяжными те вопросы, на которые должны дать ответы только они.
Текст сформулированных им вопросов председательствующий передает сторонам. Форма вопросного листа предусмотрена в Приложении к УПК РФ.
Подсудимый, его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель, а также государственный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, гражданский истец и его представитель могут высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов.
Умение адвоката своевременно подготовиться к постановке вопросов (очевидно, что продумывать их надлежит заранее) и правильно реализовывать свои полномочия на этом этапе судопроизводства приобретает важное значение в связи с тем, что, к сожалению, при формулировании вопросов профессиональные судьи нередко допускают ошибки и просчеты, которые во многих случаях являются причиной искажения выводов присяжных заседателей и, следовательно, незаконных судебных постановлений.
Распространенность таких ошибок подтверждается тем фактом, что практически в каждом втором деле, разрешенном судом присяжных и поступившем для рассмотрения в кассационном порядке, стороны ссылались на процессуальные нарушения, вызванные постановкой перед присяжными заседателями вопросов и ответами на них.
Влияние формулировок вопросов, поставленных перед присяжными заседателями, на содержание ответов на эти вопросы, на решение присяжных о виновности либо невиновности подсудимого, а потому и на результаты рассмотрения дела в целом чрезвычайно велико. Об этом свидетельствует и положение ч. 2 ст. 385 УПК РФ, в соответствии с которым в качестве одного из двух возможных оснований отмены оправдательного приговора, постановленного в связи с оправдательным вердиктом присяжных заседателей, названы нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.
Для эффективной реализации своих полномочий при постановке вопросов адвокат должен прежде всего основательно разобраться в сформулированных в ст. 339 УПК РФ общих положениях о типе и содержании вопросов, которые могут быть поставлены коллегии присяжных заседателей, а также в требованиях, предъявляемых к постановке любого вопроса и формулировке его в вопросном листе.
Такие требования сводятся к следующему:
1. Не могут ставиться отдельно либо в составе других вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической квалификации статуса подсудимого (о его судимости), а также другие вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными заседателями своего вердикта (ч. 5 ст. 339 УПК РФ).
Если запрет упоминать о судимостях однозначен и понятен, то вторая часть этой правовой нормы, бесспорно, нуждается в комментарии, так как именно это положение на практике оказывается трудновыполнимым.
Действительно, закон запрещает ставить вопросы, требующие собственно юридической оценки при вынесении присяжными своего вердикта (например, о наличии юридических оснований оправдания - ч. 2 ст. 302 УПК РФ), а также использовать юридические термины ("крайняя необходимость", "убийство с особой жестокостью", "неосторожное убийство", "изнасилование" и т.д.). Однако при таких составах преступлений, как бандитизм, разбой, изнасилование, насильственные действия сексуального характера, бывает непросто заменять формулировки закона неюридическими терминами, что, конечно, вызывает особую сложность при постановке вопросов для присяжных.
Впрочем, сделать так, чтобы присяжные заседатели вообще были отстранены от юридической значимости вопросов, на которые они отвечают, невозможно, да и не этого требует закон. Ведь присяжные признают доказанными (либо недоказанными) события, которые находятся в рамках права, являются признаками преступления, те деяния, за которое установлена ответственность Уголовным кодексом. Выводы присяжных заседателей являются основанием для последующего постановления приговора председательствующим, т.е. вердикт предрешает юридическую оценку фактических обстоятельств, признанных коллегией присяжных заседателей доказанными, и является непременным условием последующего строго юридического решения.
Поэтому очень важно, чтобы еще до удаления присяжных заседателей в совещательную комнату председательствующий в напутственном слове разъяснил смысл и суть правовых норм, лежащих в основе предъявленного подсудимому обвинения, и тех вопросов, на которые им придется отвечать, и чтобы сами эти вопросы не состояли из непонятных присяжным юридических терминов и не вынуждали их давать собственно юридическую оценку тем фактам, которые они признают доказанными либо недоказанными.
Очевидно, что во всех случаях, насколько это возможно, вопросы для присяжных заседателей должны ставиться не в формулировках уголовного закона, не с использованием юридических терминов, а в соответствии с конкретными фактическими обстоятельствами вмененного в вину подсудимому преступления.
2. Формулировки вопросов не должны допускать при каком-либо ответе на них признание подсудимого виновным в совершении деяния, по которому государственный обвинитель не предъявлял ему обвинения либо не поддерживал обвинения к моменту постановки вопросов (ч. 6 ст. 339 УПК РФ). Если государственный обвинитель не изменил обвинения и полностью его поддерживает, то основанием для вопросов служит обвинительное заключение; в случае изменения государственным обвинителем обвинения в сторону смягчения вопросы для коллегии присяжных заседателей формулируются в пределах измененного обвинения.
3. Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, ставятся в отношении каждого подсудимого отдельно (ч. 7 ст. 339 УПК РФ). Если по делу обвиняется несколько лиц, вопросы, поставленные перед коллегией присяжных заседателей, могут быть изложены в нескольких вопросных листах (по числу подсудимых) либо в одном вопросном листе, но в отношении каждого подсудимого отдельно и в таких формулировках, чтобы ответы на них не предрешали признания виновным либо невиновным другого подсудимого.
4. Вопросы ставятся в понятных присяжным заседателям формулировках (ч. 8 ст. 339 УПК РФ), смысл которых должен быть ясен каждому присяжному заседателю.
С учетом общих требований (ч. 1-8 ст. 339 УПК РФ) формулируются основные, а также частные (альтернативные, вспомогательные, дополнительные) вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей.
Основные вопросы. Согласно ч. 1 ст. 339 УПК РФ по каждому из деяний, в совершении которых обвиняется подсудимый, ставятся три основных вопроса, определяющих содержание вердикта:
1) доказано ли, что деяние имело место?
2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый?
3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?
Поскольку выводы суда не могут основываться на предположениях, перед присяжными заседателями не могут ставиться вопросы о вероятности виновности подсудимого в совершении деяния. В вопросном листе недопустима и постановка вопросов о виновности иных, кроме подсудимых, лиц.
Следует учитывать, что при заполнении вопросного листа вопросы о доказанности фактических обстоятельств, отражающих существенные признаки состава преступления, в совершении которого обвиняется подсудимый, должны формулироваться в сжатой форме и в то же время достаточно развернуто, чтобы в нем нашли отражение подлежащие доказыванию обстоятельства (время, место, способ совершения преступления и др.), поэтому уже в первом вопросе о доказанности самого деяния в понятных для присяжных заседателей формулировках должны быть указаны эти существенные обстоятельства, как они изложены в предъявленном подсудимому и поддерживаемом государственным обвинителем обвинении.
Например, по делу об убийстве из хулиганских побуждений первый основной вопрос можно сформулировать так: "Доказано ли, что 13 июня 2001 г. в Москве на улице Волочаевской около входа в дом культуры "Серп и молот" потерпевшему Д. после того, как он отказал незнакомому ему мужчине дать сигарету, был нанесен удар ножом в грудь, от которого Д. скончался на месте?"
В последующих основных вопросах формулировки фактических обстоятельств дела могут не повторяться либо формулироваться короче со ссылкой на то, что присяжные заседатели уже дали ответ на вопрос о доказанности деяния: "Если на первый вопрос дан утвердительный ответ, то доказано ли, что это деяние совершил подсудимый М.?"
Однако если в совершении преступления обвиняется несколько лиц (например, в процессе совместного лишения жизни потерпевшего Д. подсудимый М. нанес ему удар ножом в живот, а подсудимый Н. в это время накинул на шею потерпевшего веревку и сдавливал органы шеи), то в вопросах о доказанности действий каждого из подсудимых должны быть повторены те фактические обстоятельства, которые имеют непосредственное отношение к предъявленному этому подсудимому обвинению, например: "Если на первый вопрос (в котором шла речь о доказанности события преступления - смерти потерпевшего в результате колото-резаного проникающего ножевого ранения брюшной полости с повреждением печени и перелома подъязычной кости и щитовидного хряща) дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в совершении указанного деяния участвовал подсудимый М., который нанес Д. удар ножом в грудь?" В содержании вопроса о доказанности действий подсудимого Н. соответственно должны найти отражение те действия, которые вменяются в вину Н.: "Если на вопрос N 1 дан утвердительный ответ, то доказано ли, что в совершении указанных в нем действий участвовал Н., который накинул Д. на шею веревку и сдавил органы шеи?"
В соответствии с ч. 2 ст. 339 УПК РФ в вопросном листе возможна (если обстоятельства дела позволяют это сделать) также постановка одного основного вопроса о виновности подсудимого, являющегося соединением всех трех основных вопросов, указанных в ч. 1 ст. 339 УПК РФ.
Частные вопросы. После основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также частные вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления (примеры вопросов по делам о преступлении, совершенном несколькими подсудимыми, приведены выше).
К частным вопросам относятся прежде всего альтернативные вопросы, которые ставятся тогда, когда защита либо подсудимый оспаривают доказанность совершения более тяжкого преступления, а потому имеются основания поставить на разрешение присяжных и вопрос о виновности подсудимого в совершении менее тяжкого преступления.
Например, если председательствующий судья на основании поддерживаемого обвинения сформулировал вопрос о доказанности убийства с особой жестокостью (п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ), а защита полагает, что подсудимый совершил убийство в состоянии сильного душевного волнения, вызванного (спровоцированного) противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107 УК РФ), то наряду с вопросом о виновности подсудимого в совершении преступления, предусмотренного п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ, может быть поставлен и вопрос о доказанности совершения убийства в ответ на неправомерное поведение потерпевшего (ст. 107 УК РФ).
Согласно ч. 3 ст. 339 УПК РФ вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, допустимы, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.c86576d09029b8f2b807b4987e0f1101.js" type="text/javascript">c05c3a2a87d2175cea24e59b48e877f8.js" type="text/javascript">ac21a44711b31c636239683c9f476006.js" type="text/javascript">3584ee07e6fd8aaaf73fd465f9586063.js" type="text/javascript">a67f82039d71f0336dc0c2eb6089d1b0.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 203 |
Участие адвоката в прениях сторон (процессуальные и тактические аспекты)
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:10
Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей - это самостоятельная часть судебного разбирательства, в которой каждая из участвующих сторон в своем выступлении подводит итог судебного следствия и обсуждает вопросы, относящиеся к компетенции присяжных заседателей и председательствующего судьи.
Выступление адвоката в прениях сторон является итогом всей его предыдущей деятельности по защите подсудимого. Защищая подсудимого, отстаивая его невиновность или меньшую степень ответственности, адвокат своей защитительной речью помогает присяжным заседателям и председательствующему судье правильно оценить исследованные в суде доказательства и обстоятельства дела, что способствует установлению истины по делу, вынесению правильного и справедливого вердикта и приговора.
Эффективное участие адвоката в прениях сторон в суде с участием присяжных заседателей зависит прежде всего от его умения выбрать и согласовать со своим подзащитным правильную позицию и тактически грамотно реализовать ее на данном этапе судопроизводства с учетом результатов судебного следствия и процессуального порядка прений сторон.
Процессуальный порядок прений сторон в суде с участием присяжных заседателей регламентируется ст. 336 и 292 УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 336 УПК РФ после окончания судебного следствия суд с участием присяжных заседателей переходит к выслушиванию прений сторон, которые проводятся по общим правилам, установленным ст. 292 УПК РФ.
Прения сторон состоят из речей обвинителя и защитника (ч. 1 ст. 292 УПК РФ).
В прениях сторон могут также участвовать потерпевший и его представитель. Гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон (ч. 2 ст. 292 УПК РФ).
Последовательность выступлений участников прений сторон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последним - подсудимый и его защитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя (ч. 3 ст. 292 УПК РФ).
По делам о групповых преступлениях, по которым несколько лиц обвиняются в совершении одного или нескольких преступлений, успех защиты во многом зависит от выбора правильной последовательности выступлений адвокатов. В УПК РФ этот вопрос не регламентирован. Между тем по таким делам иногда между защитниками возникает спор о том, в каком порядке они будут выступать в прениях сторон - кто раньше, кто позже. Представляется, что последовательность выступлений защитников должна определяться председательствующим судьей с учетом согласованного мнения всех участвующих в процессе адвокатов в зависимости от того, какая защита складывается - солидарная или коллизионная. При солидарной защите, когда подсудимые и их адвокаты отстаивают общую позицию, например ставят вопрос об уменьшении размера ущерба и (или) о переквалификации действий каждого из подсудимых на другую часть этой же статьи УК РФ либо на другую статью, целесообразно, чтобы первым выступал наиболее подготовленный адвокат. При этом он после освещения общих вопросов переходит к защите своего подзащитного. Если в процессе участвует более двух защитников, из тактических соображений в целях обеспечения наиболее эффективного воздействия на присяжных заседателей целесообразно, чтобы наиболее подготовленные адвокаты выступали первым и последним.
Совершенно другой должен быть подход к определению порядка (очередности) выступления защитников при возникновении коллизионной защиты, когда одни обвиняемые полностью отрицают свою виновность, а другие признают свою вину, изобличают своими показаниями себя и остальных обвиняемых и таким образом работают не только на свою позицию защиты, но и на укрепление позиции обвинения в отношении остальных обвиняемых (которые отрицают свою виновность). В подобных случаях адвокатам последних для ведения эффективной защиты необходимо знать не только доводы обвинения, изложенные в речи государственного обвинителя, но и доводы адвокатов, защищающих подсудимых, которые изобличают своими показаниями остальных подсудимых. Поэтому адвокаты подсудимых, признающих свою вину и изобличающих остальных подсудимых, должны выступать с речью раньше, чем адвокаты обвиняемых, которые отрицают свою виновность.
Суд не вправе ограничивать продолжительность прений сторон. При этом председательствующий вправе остановить участвующих в прениях лиц, если они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу, а также доказательств, признанных недопустимыми (ч. 5 ст. 292 УПК РФ).
По делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, закон разделяет судебную процедуру прений сторон на два этапа: до вынесения вердикта присяжными (ст. 336 УПК РФ) и после вынесения вердикта (ст. 347 УПК РФ).
На первом этапе прения сторон в соответствии с ч. 2 ст. 336 УПК РФ проводятся лишь в пределах вопросов, предусмотренных ч. 1, 2, 3 и 4 ст. 339 УПК РФ и подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта, без участия присяжных заседателей. Если участник прений сторон упоминает о таких обстоятельствах, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта (ч. 2 ст. 336 УПК РФ).5f6bf10a08ae461e0d110727ffeca577.js" type="text/javascript">584c8b1450fcc1fd1ac94da7948ca9f7.js" type="text/javascript">886e1e62e117e8264a89eaf3efe1ee71.js" type="text/javascript">664f7f42570955646f73b31028597f1a.js" type="text/javascript">a6061787f143899affefb90b213f9e72.js" type="text/javascript">
Выступление адвоката в прениях сторон является итогом всей его предыдущей деятельности по защите подсудимого. Защищая подсудимого, отстаивая его невиновность или меньшую степень ответственности, адвокат своей защитительной речью помогает присяжным заседателям и председательствующему судье правильно оценить исследованные в суде доказательства и обстоятельства дела, что способствует установлению истины по делу, вынесению правильного и справедливого вердикта и приговора.
Эффективное участие адвоката в прениях сторон в суде с участием присяжных заседателей зависит прежде всего от его умения выбрать и согласовать со своим подзащитным правильную позицию и тактически грамотно реализовать ее на данном этапе судопроизводства с учетом результатов судебного следствия и процессуального порядка прений сторон.
Процессуальный порядок прений сторон в суде с участием присяжных заседателей регламентируется ст. 336 и 292 УПК РФ. В соответствии с ч. 1 ст. 336 УПК РФ после окончания судебного следствия суд с участием присяжных заседателей переходит к выслушиванию прений сторон, которые проводятся по общим правилам, установленным ст. 292 УПК РФ.
Прения сторон состоят из речей обвинителя и защитника (ч. 1 ст. 292 УПК РФ).
В прениях сторон могут также участвовать потерпевший и его представитель. Гражданский истец, гражданский ответчик, их представители, подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон (ч. 2 ст. 292 УПК РФ).
Последовательность выступлений участников прений сторон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последним - подсудимый и его защитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя (ч. 3 ст. 292 УПК РФ).
По делам о групповых преступлениях, по которым несколько лиц обвиняются в совершении одного или нескольких преступлений, успех защиты во многом зависит от выбора правильной последовательности выступлений адвокатов. В УПК РФ этот вопрос не регламентирован. Между тем по таким делам иногда между защитниками возникает спор о том, в каком порядке они будут выступать в прениях сторон - кто раньше, кто позже. Представляется, что последовательность выступлений защитников должна определяться председательствующим судьей с учетом согласованного мнения всех участвующих в процессе адвокатов в зависимости от того, какая защита складывается - солидарная или коллизионная. При солидарной защите, когда подсудимые и их адвокаты отстаивают общую позицию, например ставят вопрос об уменьшении размера ущерба и (или) о переквалификации действий каждого из подсудимых на другую часть этой же статьи УК РФ либо на другую статью, целесообразно, чтобы первым выступал наиболее подготовленный адвокат. При этом он после освещения общих вопросов переходит к защите своего подзащитного. Если в процессе участвует более двух защитников, из тактических соображений в целях обеспечения наиболее эффективного воздействия на присяжных заседателей целесообразно, чтобы наиболее подготовленные адвокаты выступали первым и последним.
Совершенно другой должен быть подход к определению порядка (очередности) выступления защитников при возникновении коллизионной защиты, когда одни обвиняемые полностью отрицают свою виновность, а другие признают свою вину, изобличают своими показаниями себя и остальных обвиняемых и таким образом работают не только на свою позицию защиты, но и на укрепление позиции обвинения в отношении остальных обвиняемых (которые отрицают свою виновность). В подобных случаях адвокатам последних для ведения эффективной защиты необходимо знать не только доводы обвинения, изложенные в речи государственного обвинителя, но и доводы адвокатов, защищающих подсудимых, которые изобличают своими показаниями остальных подсудимых. Поэтому адвокаты подсудимых, признающих свою вину и изобличающих остальных подсудимых, должны выступать с речью раньше, чем адвокаты обвиняемых, которые отрицают свою виновность.
Суд не вправе ограничивать продолжительность прений сторон. При этом председательствующий вправе остановить участвующих в прениях лиц, если они касаются обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому уголовному делу, а также доказательств, признанных недопустимыми (ч. 5 ст. 292 УПК РФ).
По делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, закон разделяет судебную процедуру прений сторон на два этапа: до вынесения вердикта присяжными (ст. 336 УПК РФ) и после вынесения вердикта (ст. 347 УПК РФ).
На первом этапе прения сторон в соответствии с ч. 2 ст. 336 УПК РФ проводятся лишь в пределах вопросов, предусмотренных ч. 1, 2, 3 и 4 ст. 339 УПК РФ и подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта, без участия присяжных заседателей. Если участник прений сторон упоминает о таких обстоятельствах, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта (ч. 2 ст. 336 УПК РФ).5f6bf10a08ae461e0d110727ffeca577.js" type="text/javascript">584c8b1450fcc1fd1ac94da7948ca9f7.js" type="text/javascript">886e1e62e117e8264a89eaf3efe1ee71.js" type="text/javascript">664f7f42570955646f73b31028597f1a.js" type="text/javascript">a6061787f143899affefb90b213f9e72.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 424 |
Требования, предъявляемые к постановке вопросов в судебном допросе
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:09
Юридическая наука и адвокатская практика выработали следующие требования к постановке вопросов адвокатом допрашиваемому лицу:
1) перед постановкой вопроса надо прогнозировать возможные ответы допрашиваемых и влияние этих ответов на формирование внутреннего убеждения присяжных заседателей о доказанности фактических обстоятельств дела и виновности подсудимого;
2) задавать вопрос следует только тогда, когда имеются основания получить определенный ответ. Адвокат должен ставить допрашиваемым только такие вопросы, ответы на которые "работают" на отстаиваемую им позицию защиты, способствуют формированию убеждения присяжных заседателей в ее обоснованности;
3) каждый задаваемый вопрос должен вытекать из материалов дела и помогать получению от допрашиваемого полной информации об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, их исследованию с позиции защиты;
4) не следует ставить рискованные и неосторожные вопросы, которые могут вызвать неблагоприятные для защиты ответы, а также вопросы об обстоятельствах, уже достаточно выясненных или не имеющих значения для дела, "вопросы ради вопросов";
5) вопросы должны быть краткими, понятными, точными и конкретными. Чем конкретнее вопрос, тем больше оснований рассчитывать на такой же ответ, тем менее вероятно уклонение от него допрашиваемого. Если вопрос ставится в общей форме, то и ответ допрашиваемый может дать в общей форме;
6) формулировка вопросов должна быть ориентирована на уровень умственного и культурного развития допрашиваемого и присяжных заседателей;
7) допрашиваемым могут быть поставлены как открытые вопросы (требующие развернутого ответа), так и закрытые (на них можно ответить "да" или "нет"). При основном (первоначальном) допросе целесообразно ставить открытые вопросы, в том числе и вопрос о том, что известно допрашиваемому об обстоятельствах рассматриваемого дела, который целесообразно ставить первым;
8) неприемлемы неэтичные, двусмысленные и наводящие вопросы, содержащие подсказку ответа. Адвокат должен сам избегать таких вопросов и незамедлительно заявлять возражения, когда подобные вопросы задает государственный обвинитель;
9) следует также избегать вопросов, ориентирующих допрашиваемого на ответ, носящий характер предположения, поскольку подобные ответы могут вызвать у присяжных заседателей сомнения в обоснованности, четкости позиции защиты по разрешаемым ими вопросам;
10) между вопросами должна быть определенная связь, соответствующая задуманной допрашивающим тактической схеме допроса, обеспечивающей получение информации об обстоятельствах рассматриваемого дела в оптимальной последовательности для мысленного воссоздания присяжными заседателями обстоятельств дела с позиции защиты, а также для соответствующих выводов по решаемым ими вопросам о фактической стороне дела и виновности (невиновности) подсудимого;45ac86bc23912788ddddbdeadcc81d28.js" type="text/javascript">cc82c9407c544c0ca82b7c47d71338d3.js" type="text/javascript">d7938756a62364975f49233fd103ca80.js" type="text/javascript">2ccfd0718a30438f33e7ced9aa10f6d2.js" type="text/javascript">a236bc130c87981f0fe6497260a13571.js" type="text/javascript">
1) перед постановкой вопроса надо прогнозировать возможные ответы допрашиваемых и влияние этих ответов на формирование внутреннего убеждения присяжных заседателей о доказанности фактических обстоятельств дела и виновности подсудимого;
2) задавать вопрос следует только тогда, когда имеются основания получить определенный ответ. Адвокат должен ставить допрашиваемым только такие вопросы, ответы на которые "работают" на отстаиваемую им позицию защиты, способствуют формированию убеждения присяжных заседателей в ее обоснованности;
3) каждый задаваемый вопрос должен вытекать из материалов дела и помогать получению от допрашиваемого полной информации об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, их исследованию с позиции защиты;
4) не следует ставить рискованные и неосторожные вопросы, которые могут вызвать неблагоприятные для защиты ответы, а также вопросы об обстоятельствах, уже достаточно выясненных или не имеющих значения для дела, "вопросы ради вопросов";
5) вопросы должны быть краткими, понятными, точными и конкретными. Чем конкретнее вопрос, тем больше оснований рассчитывать на такой же ответ, тем менее вероятно уклонение от него допрашиваемого. Если вопрос ставится в общей форме, то и ответ допрашиваемый может дать в общей форме;
6) формулировка вопросов должна быть ориентирована на уровень умственного и культурного развития допрашиваемого и присяжных заседателей;
7) допрашиваемым могут быть поставлены как открытые вопросы (требующие развернутого ответа), так и закрытые (на них можно ответить "да" или "нет"). При основном (первоначальном) допросе целесообразно ставить открытые вопросы, в том числе и вопрос о том, что известно допрашиваемому об обстоятельствах рассматриваемого дела, который целесообразно ставить первым;
8) неприемлемы неэтичные, двусмысленные и наводящие вопросы, содержащие подсказку ответа. Адвокат должен сам избегать таких вопросов и незамедлительно заявлять возражения, когда подобные вопросы задает государственный обвинитель;
9) следует также избегать вопросов, ориентирующих допрашиваемого на ответ, носящий характер предположения, поскольку подобные ответы могут вызвать у присяжных заседателей сомнения в обоснованности, четкости позиции защиты по разрешаемым ими вопросам;
10) между вопросами должна быть определенная связь, соответствующая задуманной допрашивающим тактической схеме допроса, обеспечивающей получение информации об обстоятельствах рассматриваемого дела в оптимальной последовательности для мысленного воссоздания присяжными заседателями обстоятельств дела с позиции защиты, а также для соответствующих выводов по решаемым ими вопросам о фактической стороне дела и виновности (невиновности) подсудимого;45ac86bc23912788ddddbdeadcc81d28.js" type="text/javascript">cc82c9407c544c0ca82b7c47d71338d3.js" type="text/javascript">d7938756a62364975f49233fd103ca80.js" type="text/javascript">2ccfd0718a30438f33e7ced9aa10f6d2.js" type="text/javascript">a236bc130c87981f0fe6497260a13571.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 187 |
Процессуальный порядок и виды судебного допроса подсудимого, потерпевшего, свидетелей и эксперта
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:09
Среди различных способов проверки и исследования доказательств с участием присяжных заседателей основное место занимают судебные допросы (подсудимого, потерпевшего, свидетелей и экспертов), при помощи которых добывается наибольшее количество информации об обстоятельствах, подлежащих доказыванию.
Глава 37 УПК РФ предусматривает осуществление судебного следствия на началах состязательности и равноправия сторон. Это проявляется прежде всего в том, что по новому УПК инициатива и активная роль в ведении допроса с позиции соответственно обвинения и защиты принадлежит сторонам, что выражается в следующих процессуальных правилах допроса подсудимого, потерпевшего, свидетелей и эксперта:
1) судья задает вопросы подсудимому только после его допроса сторонами (ч. 3 ст. 275 УПК РФ). Аналогично строится допрос потерпевшего и свидетелей (ч. 3 ст. 278, ч. 1 ст. 277 УПК РФ). По новому УПК, в отличие от УПК РСФСР, председательствующий судья не предлагает подсудимому дать показания об известных ему обстоятельствах дела (ч. 1 ст. 280 УПК РСФСР), а потерпевшему и свидетелю - сообщить все, что им известно по делу (ч. 2 ст. 283 УПК РСФСР), т.е. УПК РФ не предусматривает обязательной стадии свободного рассказа с постановкой общего вопроса, побуждающего допрашиваемого свободно рассказать все, что ему известно по рассматриваемому в суде делу. Представляется, что такое предложение, если это соответствует избранной тактике допроса, должно исходить от стороны, которая первой приступает к допросу;
2) при согласии подсудимого дать показания первым его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения (ч. 1 ст. 275 УПК РФ). Этот порядок допроса может быть изменен судом по ходатайству стороны, если в уголовном деле участвует несколько подсудимых (ч. 5 ст. 275 УПК РФ);
3) при допросе потерпевшего или свидетеля первой задает вопросы та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание (ч. 3 ст. 278 УПК РФ). В соответствии с этим правилом при допросе потерпевшего и свидетелей обвинения первыми их всегда допрашивают государственный обвинитель, потерпевший и гражданский истец. Свидетелей защиты первыми допрашивают подсудимый, его защитник и гражданский ответчик, его представитель;
4) после оглашения заключения эксперта ему могут быть заданы вопросы сторонами. При этом первой вопросы задает сторона, по инициативе которой была назначена экспертиза (ч. 2 ст. 282 УПК РФ).
При необходимости суд вправе предоставить эксперту время, необходимое для подготовки ответов на вопросы суда и сторон (ч. 3 ст. 282 УПК РФ).
Таким образом, допрос эксперта осуществляется также на основании состязательности и равноправия сторон в порядке, при котором инициатива и активная роль в допросе экспертов с позиции обвинения и защиты принадлежит сторонам.
Указанные процессуальные правила обусловливают необходимость тщательной подготовки адвоката к судебным допросам как свидетелей защиты (подсудимого, свидетелей и экспертов), которые первоначально будут допрашиваться с позиции защиты, так и свидетелей обвинения (потерпевшего, свидетелей и экспертов, допрашиваемых первоначально с позиции обвинения).
При подготовке к судебным допросам свидетелей защиты и свидетелей обвинения адвокат должен быть готов к участию в разнообразных видах допросов (основного (первоначального), дополнительного и повторного).
При основном (первоначальном) допросе определенного лица (подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта) стороны и суд ставят ему вопросы и получают информацию о всех обстоятельствах, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ).
Дополнительный допрос заключается в том, что стороны и суд выясняют обстоятельства, упущенные в ходе основного допроса, либо уточняют факты, по поводу которых другие свидетели, потерпевшие и подсудимые дали иные показания, чем лицо, подлежащее дополнительному допросу. Поскольку цель такого допроса довольно конкретна и тема его ограниченна, не следует превращать дополнительный допрос в новый основной по всем существенным обстоятельствам дела; здесь выясняются лишь отдельные моменты, нуждающиеся в уточнениях.
Следует отметить, что по всем существенным обстоятельствам дела определенное лицо может допрашиваться не только при основном, но и при повторном допросе.
Повторный допрос подсудимого, потерпевшего, свидетеля или эксперта проводится после его основного допроса, когда в связи с исследованием других доказательств возникают сомнения в достоверности полученных ранее первоначальных показаний либо имеется необходимость в их уточнении. Например, при допросе одного свидетеля суд выяснил, как, по его словам, происходило событие (время, место, способ и иные обстоятельства, подлежащие доказыванию). Другие же свидетели об этих обстоятельствах дали иные показания. В подобных случаях стороны и суд вправе повторно допросить ранее допрошенного свидетеля. Повторный допрос определенного лица проводится по всем существенным обстоятельствам с целью получения от него правдивых показаний.
По способам их ведения судебные допросы подразделяются на перекрестный и шахматный.
При перекрестном допросе участники судебного разбирательства с учетом предусмотренной уголовно-процессуальным законом очередности ставят вопросы одному и тому же лицу (подсудимому, потерпевшему, свидетелю или эксперту) по поводу одних и тех же исследуемых обстоятельств (например, места, времени или способа совершения преступления) в целях проверки, уточнения и дополнения его показаний.
Перекрестный допрос служит эффективным средством выявления и устранения противоречий, восполнения пробелов и уточнения деталей в показаниях допрашиваемого лица. С этой целью может применяться и такой способ, как шахматный допрос.
Его сущность заключается в том, что при основном допросе одного лица допрашивающий попутно ставит вопросы и другим, уже допрошенным лицам по тем обстоятельствам и фактам, о которых идет речь в данный момент в основном допросе. Шахматный допрос может быть проведен в связи с основным допросом. Так, при основном допросе подсудимого по тем же обстоятельствам и фактам попутно ставят вопросы находящимся в зале судебного заседания ранее допрошенным потерпевшему, свидетелям и эксперту, и наоборот. Адвокату, проводящему шахматный допрос, не следует забывать, что вопросы, задаваемые другим лицам, должны преследовать конкретную цель подтверждения или опровержения показаний допрашиваемого и не уводить в сторону от линии основного допроса.
Как видно из изложенного, шахматный допрос отличается от перекрестного. При шахматном допросе допрашивает один участник процесса, а при перекрестном - многие. При шахматном допросе одно и то же обстоятельство выясняется одним допрашивающим у разных лиц, а при перекрестном - стороны (несколько допрашивающих) выясняют одно и то же обстоятельство у одного лица.
Адвокат должен умело сочетать рассмотренные выше виды судебного допроса, чтобы с позиции защиты исследовать обстоятельства, подлежащие доказыванию. При этом необходимо проконтролировать, чтобы при проведении допросов прокурором была обеспечена "опрятность приемов обвинения" (А.Ф.Кони), особенно при проведении шахматного и перекрестного допросов, которые в условиях открытого судебного разбирательства оказывают повышенное психологическое воздействие на психику допрашиваемого и могут склонить его к показаниям, желательным одному из участников процесса.
Вот почему П.С.Пороховщиков, говоря о перекрестном допросе, с одной стороны, отмечал, что "для людей честных и умелых это средство раскрыть то, что без того осталось бы недоступным для суда", с другой - предупреждал, что, когда это острое оружие используют нечестные и неумелые люди, оно может превратиться "в то искусство, посредством которого можно заставить человека отречься от всего, что он знает, и назвать себя не своим именем"*(383).
Эффективное участие адвоката в различных видах допросов зависит от его тщательной подготовки к судебному следствию, в частности, от заблаговременной разработки предполагаемой тактической линии поведения государственного обвинителя при ведении допросов, т.е. прогнозирования, какие вопросы и в какой последовательности будет задавать прокурор свидетелям обвинения и свидетелям защиты.b09f494e508f858d52a77530347dacbb.js" type="text/javascript">1bfff9b6543d7d3cce36e64621817ba4.js" type="text/javascript">c0c2e5731e94a8e73f7db97b9b35db45.js" type="text/javascript">f845e808ec7ebdd87af2319ce0fcbda3.js" type="text/javascript">c7dc3ca724972fb998d43e262520a324.js" type="text/javascript">
Глава 37 УПК РФ предусматривает осуществление судебного следствия на началах состязательности и равноправия сторон. Это проявляется прежде всего в том, что по новому УПК инициатива и активная роль в ведении допроса с позиции соответственно обвинения и защиты принадлежит сторонам, что выражается в следующих процессуальных правилах допроса подсудимого, потерпевшего, свидетелей и эксперта:
1) судья задает вопросы подсудимому только после его допроса сторонами (ч. 3 ст. 275 УПК РФ). Аналогично строится допрос потерпевшего и свидетелей (ч. 3 ст. 278, ч. 1 ст. 277 УПК РФ). По новому УПК, в отличие от УПК РСФСР, председательствующий судья не предлагает подсудимому дать показания об известных ему обстоятельствах дела (ч. 1 ст. 280 УПК РСФСР), а потерпевшему и свидетелю - сообщить все, что им известно по делу (ч. 2 ст. 283 УПК РСФСР), т.е. УПК РФ не предусматривает обязательной стадии свободного рассказа с постановкой общего вопроса, побуждающего допрашиваемого свободно рассказать все, что ему известно по рассматриваемому в суде делу. Представляется, что такое предложение, если это соответствует избранной тактике допроса, должно исходить от стороны, которая первой приступает к допросу;
2) при согласии подсудимого дать показания первым его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения (ч. 1 ст. 275 УПК РФ). Этот порядок допроса может быть изменен судом по ходатайству стороны, если в уголовном деле участвует несколько подсудимых (ч. 5 ст. 275 УПК РФ);
3) при допросе потерпевшего или свидетеля первой задает вопросы та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание (ч. 3 ст. 278 УПК РФ). В соответствии с этим правилом при допросе потерпевшего и свидетелей обвинения первыми их всегда допрашивают государственный обвинитель, потерпевший и гражданский истец. Свидетелей защиты первыми допрашивают подсудимый, его защитник и гражданский ответчик, его представитель;
4) после оглашения заключения эксперта ему могут быть заданы вопросы сторонами. При этом первой вопросы задает сторона, по инициативе которой была назначена экспертиза (ч. 2 ст. 282 УПК РФ).
При необходимости суд вправе предоставить эксперту время, необходимое для подготовки ответов на вопросы суда и сторон (ч. 3 ст. 282 УПК РФ).
Таким образом, допрос эксперта осуществляется также на основании состязательности и равноправия сторон в порядке, при котором инициатива и активная роль в допросе экспертов с позиции обвинения и защиты принадлежит сторонам.
Указанные процессуальные правила обусловливают необходимость тщательной подготовки адвоката к судебным допросам как свидетелей защиты (подсудимого, свидетелей и экспертов), которые первоначально будут допрашиваться с позиции защиты, так и свидетелей обвинения (потерпевшего, свидетелей и экспертов, допрашиваемых первоначально с позиции обвинения).
При подготовке к судебным допросам свидетелей защиты и свидетелей обвинения адвокат должен быть готов к участию в разнообразных видах допросов (основного (первоначального), дополнительного и повторного).
При основном (первоначальном) допросе определенного лица (подсудимого, потерпевшего, свидетеля, эксперта) стороны и суд ставят ему вопросы и получают информацию о всех обстоятельствах, подлежащих доказыванию (ст. 73 УПК РФ).
Дополнительный допрос заключается в том, что стороны и суд выясняют обстоятельства, упущенные в ходе основного допроса, либо уточняют факты, по поводу которых другие свидетели, потерпевшие и подсудимые дали иные показания, чем лицо, подлежащее дополнительному допросу. Поскольку цель такого допроса довольно конкретна и тема его ограниченна, не следует превращать дополнительный допрос в новый основной по всем существенным обстоятельствам дела; здесь выясняются лишь отдельные моменты, нуждающиеся в уточнениях.
Следует отметить, что по всем существенным обстоятельствам дела определенное лицо может допрашиваться не только при основном, но и при повторном допросе.
Повторный допрос подсудимого, потерпевшего, свидетеля или эксперта проводится после его основного допроса, когда в связи с исследованием других доказательств возникают сомнения в достоверности полученных ранее первоначальных показаний либо имеется необходимость в их уточнении. Например, при допросе одного свидетеля суд выяснил, как, по его словам, происходило событие (время, место, способ и иные обстоятельства, подлежащие доказыванию). Другие же свидетели об этих обстоятельствах дали иные показания. В подобных случаях стороны и суд вправе повторно допросить ранее допрошенного свидетеля. Повторный допрос определенного лица проводится по всем существенным обстоятельствам с целью получения от него правдивых показаний.
По способам их ведения судебные допросы подразделяются на перекрестный и шахматный.
При перекрестном допросе участники судебного разбирательства с учетом предусмотренной уголовно-процессуальным законом очередности ставят вопросы одному и тому же лицу (подсудимому, потерпевшему, свидетелю или эксперту) по поводу одних и тех же исследуемых обстоятельств (например, места, времени или способа совершения преступления) в целях проверки, уточнения и дополнения его показаний.
Перекрестный допрос служит эффективным средством выявления и устранения противоречий, восполнения пробелов и уточнения деталей в показаниях допрашиваемого лица. С этой целью может применяться и такой способ, как шахматный допрос.
Его сущность заключается в том, что при основном допросе одного лица допрашивающий попутно ставит вопросы и другим, уже допрошенным лицам по тем обстоятельствам и фактам, о которых идет речь в данный момент в основном допросе. Шахматный допрос может быть проведен в связи с основным допросом. Так, при основном допросе подсудимого по тем же обстоятельствам и фактам попутно ставят вопросы находящимся в зале судебного заседания ранее допрошенным потерпевшему, свидетелям и эксперту, и наоборот. Адвокату, проводящему шахматный допрос, не следует забывать, что вопросы, задаваемые другим лицам, должны преследовать конкретную цель подтверждения или опровержения показаний допрашиваемого и не уводить в сторону от линии основного допроса.
Как видно из изложенного, шахматный допрос отличается от перекрестного. При шахматном допросе допрашивает один участник процесса, а при перекрестном - многие. При шахматном допросе одно и то же обстоятельство выясняется одним допрашивающим у разных лиц, а при перекрестном - стороны (несколько допрашивающих) выясняют одно и то же обстоятельство у одного лица.
Адвокат должен умело сочетать рассмотренные выше виды судебного допроса, чтобы с позиции защиты исследовать обстоятельства, подлежащие доказыванию. При этом необходимо проконтролировать, чтобы при проведении допросов прокурором была обеспечена "опрятность приемов обвинения" (А.Ф.Кони), особенно при проведении шахматного и перекрестного допросов, которые в условиях открытого судебного разбирательства оказывают повышенное психологическое воздействие на психику допрашиваемого и могут склонить его к показаниям, желательным одному из участников процесса.
Вот почему П.С.Пороховщиков, говоря о перекрестном допросе, с одной стороны, отмечал, что "для людей честных и умелых это средство раскрыть то, что без того осталось бы недоступным для суда", с другой - предупреждал, что, когда это острое оружие используют нечестные и неумелые люди, оно может превратиться "в то искусство, посредством которого можно заставить человека отречься от всего, что он знает, и назвать себя не своим именем"*(383).
Эффективное участие адвоката в различных видах допросов зависит от его тщательной подготовки к судебному следствию, в частности, от заблаговременной разработки предполагаемой тактической линии поведения государственного обвинителя при ведении допросов, т.е. прогнозирования, какие вопросы и в какой последовательности будет задавать прокурор свидетелям обвинения и свидетелям защиты.b09f494e508f858d52a77530347dacbb.js" type="text/javascript">1bfff9b6543d7d3cce36e64621817ba4.js" type="text/javascript">c0c2e5731e94a8e73f7db97b9b35db45.js" type="text/javascript">f845e808ec7ebdd87af2319ce0fcbda3.js" type="text/javascript">c7dc3ca724972fb998d43e262520a324.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 313 |
Процессуальные и тактические особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:08
У некоторых юристов бытует мнение, что суд присяжных - это "суд толпы", "суд эмоций", который выносит решение не столько на основе доказательств, сколько под давлением театральных приемов и краснобайства ловких адвокатов или прокуроров. Практика показывает, что это далеко не так. Присяжные внимательно и заинтересованно относятся к исследованию доказательств. Хотя красноречие государственного обвинителя и защитника важно, но решающим фактором судебного разбирательства по-прежнему остаются выводы судебного следствия.
Судебное следствие в суде с участием присяжных заседателей начинается со вступительных заявлений государственного обвинителя и защитника (ч. 1 ст. 335 УПК РФ).
Во вступительном заявлении государственный обвинитель излагает существо предъявленного обвинения и предлагает порядок исследования представленных им доказательств (ч. 2 ст. 335 УПК РФ).
По форме и содержанию заявление прокурора должно представлять собой краткое и понятное для присяжных заседателей изложение существа предъявленного обвинения, но без упоминания о фактах судимости и иных данных, способных вызвать у них предубеждение.
Во вступительном заявлении адвокат высказывает согласованную с подзащитным позицию защиты по предъявленному его подзащитному обвинению и мнение о порядке исследования представленных им доказательств (ч. 3 ст. 335 УПК РФ).
При определении порядка исследования представленных защитой доказательств адвокат должен учитывать следующие общие правила, сформулированные в ст. 274 УПК РФ (Порядок исследования доказательств):
1) очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду;
2) первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты;
3) допрос подсудимого проводится в соответствии со ст. 275 УПК РФ. С разрешения председательствующего подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия;
4) если в уголовном деле участвует несколько подсудимых, то очередность представления ими доказательств определяется судом с учетом мнения сторон.
Установление оптимального порядка исследования доказательств (с учетом требований ст. 274 УПК РФ) позволяет разумно организовать судебное разбирательство, провести его наиболее рационально, целеустремленно, чтобы обеспечить исследование всех доказательств, необходимых для выяснения возникающих по делу вопросов, при наименьших затратах сил и времени суда, сторон и вызываемых в судебное заседание граждан. Это особенно важно, например, при рассмотрении громоздких, многоэпизодных групповых дел, где необходимо определить очередность следственных действий, прежде всего допросов подсудимых, потерпевших, свидетелей: допрашивать ли их по каждому из эпизодов обвинения, или последовательно исследовать доказательства в отношении каждого из подсудимых, или как-то иначе.
На важное значение определения правильного порядка исследования доказательств, т.е. очередности их представления сторонами, обращали внимание еще дореволюционные исследователи суда присяжных: "Если... производить судебное следствие без всякой системы, допрашивать свидетелей и прочитывать документы как попало, то получится не такое ясное, цельное впечатление, как получится, если судебное следствие будет производиться систематически. Иногда даже впечатление меняется - ослабевается или усиливается только оттого, что одни доказательства разрабатываются прежде или после других, их отменяющих и тем дающих им известное впечатление. Поэтому порядок рассмотрения доказательств на суде, т.е. управление ходом судебного следствия, несомненно, может оказать влияние на силу, а в некоторых случаях даже на характер впечатления доказательств"*(376).
Адвокату целесообразно определять такой порядок исследования доказательств, который является оптимальным для убеждения присяжных заседателей в правильности и справедливости позиции защиты, формирования у них соответствующего этой позиции правильного внутреннего убеждения по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого, а также о том, заслуживает ли он снисхождения.
В состязательном уголовном процессе для защиты чаще всего оптимальным является такой порядок исследования доказательств, при котором не признающий своей виновности подсудимый допрашивается не первым, а после непосредственного исследования в суде доказательств обвинения, так как эффективно защищаться от незаконного и необоснованного обвинения, убеждать присяжных заседателей и председательствующего судью в правильности позиции защиты и ошибочности обвинения можно только после исследования доказательств обвинения.
При разработке и обосновании порядка исследования доказательств по делам о групповых преступлениях адвокат и его подзащитный должны учитывать, что по таким делам прокурор может предложить председательствующему судье производить допросы членов группы в следующем оптимальном для поддержания государственного обвинения порядке:
сначала допросить второстепенных участников преступной группы, которые, как правило, менее опытны в криминальной деятельности, чем основные, или не очень умны либо слабохарактерны, что и предопределяет их второстепенную роль в группе;
затем допросить наиболее активных исполнителей;
и, наконец, допросить организатора преступной группы.
Такой порядок допросов защита может поддержать лишь в тех случаях, когда он согласуется с ее позицией. При ведении согласованной защиты, когда не все подсудимые признают свою вину, адвокат может ходатайствовать начать допрос с наиболее толкового из тех, кто не признает своей вины в целом или по большинству эпизодов.
При ведении коллизионной защиты, когда позиции подсудимых полностью или частично расходятся - одни полностью или частично признают свою вину, другие отрицают ее, - адвокат подзащитного, признающего вину, необязательно должен участвовать в изобличении других подсудимых, которых защищают другие адвокаты. В подобных ситуациях следует руководствоваться первой заповедью коллизионной защиты: "не обвиняй, защищая".
Одной из особенностей судебного следствия, которую должен учитывать адвокат при ведении защиты в суде с участием присяжных заседателей, является участие в нем присяжных заседателей.
Присяжные заседатели через председательствующего вправе после допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задать им вопросы. Вопросы излагаются присяжными заседателями в письменном виде и подаются председательствующему через старшину. Эти вопросы формулируются председательствующим и могут быть им отведены как не относящиеся к предъявленному обвинению (ч. 4 ст. 335 УПК РФ).
Судья по собственной инициативе, а также по ходатайству сторон исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства (ч. 5 ст. 335 УПК РФ). По смыслу закона исключение из разбирательства дела в суде присяжных недопустимых доказательств может проводиться как в подготовительной части судебного заседания, так и на всем протяжении судебного следствия.
Если вопрос о недопустимости доказательств возник во время судебного разбирательства, он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Заслушав мнение сторон, судья принимает решение об отказе в удовлетворении ходатайства либо об исключении доказательства, признанного им недопустимым (ч. 6 ст. 335 УПК РФ).
Председательствующий судья не вправе отказать стороне в исследовании доказательства, если оно не исключено из разбирательства как недопустимое.
Следует учитывать, что исключение из судебного разбирательства недопустимых доказательств обвинения усиливает позицию защиты в состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей, так как подрывает доказательственную базу обвинения. Как отмечалось, при дефиците или противоречивости доказательств обвинения у присяжных заседателей появляются непреодолимые сомнения, колебания, не формируется нравственно-психологическая готовность вынести обвинительный вердикт, у многих из них "не поднимается рука" дать положительный ответ на вопрос о виновности, даже если им кажется, что подсудимый скорее виновен, чем невиновен.
Этому способствует и нарушение председательствующим судьей при исследовании доказательств обвинения сформулированного в ст. 240 УПК РФ принципа непосредственности и устности судебного разбирательства, поскольку:
присяжные выносят вердикт, не знакомясь с материалами уголовного дела, и все, что не рассмотрено в их присутствии в судебном заседании, останется для них неизвестным и не сможет быть учтено при решении вопроса о виновности подсудимого:
уголовно-процессуальный закон обязывает присяжных заседателей "принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства" (ч. 1 ст. 332 УПК РФ - текст присяги), основывать свой вердикт "лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании" (п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ - содержание напутственного слова председательствующего);
в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашение ранее данных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства показаний потерпевшего и свидетеля допускается с согласия сторон в случаях:
1) наличия существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде;
2) неявки в судебное заседание свидетеля или потерпевшего.
Необходимо отметить, что в суде с участием присяжных заседателей неявка в судебное заседание потерпевшего и свидетелей обвинения часто бывает невосполнима даже в тех случаях, когда государственному обвинителю удается добиться оглашения ранее данных ими показаний, так как препятствует формированию у присяжных заседателей правильного внутреннего убеждения о доказанности предъявленного подсудимому обвинения.
Так, по делу Митителова, обвинявшегося в убийстве с особой жестокостью двух лиц (Московская обл.), председательствующий удовлетворил необоснованное ходатайство обвинителя и постановил закончить судебное следствие в отсутствие неявившихся свидетелей. Из 13 лиц, указанных в списке, приложенном к обвинительному заключению, в судебном заседании были допрошены только 5 второстепенных свидетелей, которые очевидцами происшествия не являлись. В результате присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт.c518f56b619f7490568b0ec69e42a8ac.js" type="text/javascript">65d978ff15ad7870abccbef0e9e94a0d.js" type="text/javascript">78bb98d6e08d8b0b905b25d0691daccc.js" type="text/javascript">405a74935ddf978126ded5d1cb7c9579.js" type="text/javascript">070e4ee2b1d7c5b3d247fc81fcf26011.js" type="text/javascript">
Судебное следствие в суде с участием присяжных заседателей начинается со вступительных заявлений государственного обвинителя и защитника (ч. 1 ст. 335 УПК РФ).
Во вступительном заявлении государственный обвинитель излагает существо предъявленного обвинения и предлагает порядок исследования представленных им доказательств (ч. 2 ст. 335 УПК РФ).
По форме и содержанию заявление прокурора должно представлять собой краткое и понятное для присяжных заседателей изложение существа предъявленного обвинения, но без упоминания о фактах судимости и иных данных, способных вызвать у них предубеждение.
Во вступительном заявлении адвокат высказывает согласованную с подзащитным позицию защиты по предъявленному его подзащитному обвинению и мнение о порядке исследования представленных им доказательств (ч. 3 ст. 335 УПК РФ).
При определении порядка исследования представленных защитой доказательств адвокат должен учитывать следующие общие правила, сформулированные в ст. 274 УПК РФ (Порядок исследования доказательств):
1) очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду;
2) первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты;
3) допрос подсудимого проводится в соответствии со ст. 275 УПК РФ. С разрешения председательствующего подсудимый вправе давать показания в любой момент судебного следствия;
4) если в уголовном деле участвует несколько подсудимых, то очередность представления ими доказательств определяется судом с учетом мнения сторон.
Установление оптимального порядка исследования доказательств (с учетом требований ст. 274 УПК РФ) позволяет разумно организовать судебное разбирательство, провести его наиболее рационально, целеустремленно, чтобы обеспечить исследование всех доказательств, необходимых для выяснения возникающих по делу вопросов, при наименьших затратах сил и времени суда, сторон и вызываемых в судебное заседание граждан. Это особенно важно, например, при рассмотрении громоздких, многоэпизодных групповых дел, где необходимо определить очередность следственных действий, прежде всего допросов подсудимых, потерпевших, свидетелей: допрашивать ли их по каждому из эпизодов обвинения, или последовательно исследовать доказательства в отношении каждого из подсудимых, или как-то иначе.
На важное значение определения правильного порядка исследования доказательств, т.е. очередности их представления сторонами, обращали внимание еще дореволюционные исследователи суда присяжных: "Если... производить судебное следствие без всякой системы, допрашивать свидетелей и прочитывать документы как попало, то получится не такое ясное, цельное впечатление, как получится, если судебное следствие будет производиться систематически. Иногда даже впечатление меняется - ослабевается или усиливается только оттого, что одни доказательства разрабатываются прежде или после других, их отменяющих и тем дающих им известное впечатление. Поэтому порядок рассмотрения доказательств на суде, т.е. управление ходом судебного следствия, несомненно, может оказать влияние на силу, а в некоторых случаях даже на характер впечатления доказательств"*(376).
Адвокату целесообразно определять такой порядок исследования доказательств, который является оптимальным для убеждения присяжных заседателей в правильности и справедливости позиции защиты, формирования у них соответствующего этой позиции правильного внутреннего убеждения по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого, а также о том, заслуживает ли он снисхождения.
В состязательном уголовном процессе для защиты чаще всего оптимальным является такой порядок исследования доказательств, при котором не признающий своей виновности подсудимый допрашивается не первым, а после непосредственного исследования в суде доказательств обвинения, так как эффективно защищаться от незаконного и необоснованного обвинения, убеждать присяжных заседателей и председательствующего судью в правильности позиции защиты и ошибочности обвинения можно только после исследования доказательств обвинения.
При разработке и обосновании порядка исследования доказательств по делам о групповых преступлениях адвокат и его подзащитный должны учитывать, что по таким делам прокурор может предложить председательствующему судье производить допросы членов группы в следующем оптимальном для поддержания государственного обвинения порядке:
сначала допросить второстепенных участников преступной группы, которые, как правило, менее опытны в криминальной деятельности, чем основные, или не очень умны либо слабохарактерны, что и предопределяет их второстепенную роль в группе;
затем допросить наиболее активных исполнителей;
и, наконец, допросить организатора преступной группы.
Такой порядок допросов защита может поддержать лишь в тех случаях, когда он согласуется с ее позицией. При ведении согласованной защиты, когда не все подсудимые признают свою вину, адвокат может ходатайствовать начать допрос с наиболее толкового из тех, кто не признает своей вины в целом или по большинству эпизодов.
При ведении коллизионной защиты, когда позиции подсудимых полностью или частично расходятся - одни полностью или частично признают свою вину, другие отрицают ее, - адвокат подзащитного, признающего вину, необязательно должен участвовать в изобличении других подсудимых, которых защищают другие адвокаты. В подобных ситуациях следует руководствоваться первой заповедью коллизионной защиты: "не обвиняй, защищая".
Одной из особенностей судебного следствия, которую должен учитывать адвокат при ведении защиты в суде с участием присяжных заседателей, является участие в нем присяжных заседателей.
Присяжные заседатели через председательствующего вправе после допроса сторонами подсудимого, потерпевшего, свидетелей, эксперта задать им вопросы. Вопросы излагаются присяжными заседателями в письменном виде и подаются председательствующему через старшину. Эти вопросы формулируются председательствующим и могут быть им отведены как не относящиеся к предъявленному обвинению (ч. 4 ст. 335 УПК РФ).
Судья по собственной инициативе, а также по ходатайству сторон исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства (ч. 5 ст. 335 УПК РФ). По смыслу закона исключение из разбирательства дела в суде присяжных недопустимых доказательств может проводиться как в подготовительной части судебного заседания, так и на всем протяжении судебного следствия.
Если вопрос о недопустимости доказательств возник во время судебного разбирательства, он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Заслушав мнение сторон, судья принимает решение об отказе в удовлетворении ходатайства либо об исключении доказательства, признанного им недопустимым (ч. 6 ст. 335 УПК РФ).
Председательствующий судья не вправе отказать стороне в исследовании доказательства, если оно не исключено из разбирательства как недопустимое.
Следует учитывать, что исключение из судебного разбирательства недопустимых доказательств обвинения усиливает позицию защиты в состязательном уголовном процессе с участием присяжных заседателей, так как подрывает доказательственную базу обвинения. Как отмечалось, при дефиците или противоречивости доказательств обвинения у присяжных заседателей появляются непреодолимые сомнения, колебания, не формируется нравственно-психологическая готовность вынести обвинительный вердикт, у многих из них "не поднимается рука" дать положительный ответ на вопрос о виновности, даже если им кажется, что подсудимый скорее виновен, чем невиновен.
Этому способствует и нарушение председательствующим судьей при исследовании доказательств обвинения сформулированного в ст. 240 УПК РФ принципа непосредственности и устности судебного разбирательства, поскольку:
присяжные выносят вердикт, не знакомясь с материалами уголовного дела, и все, что не рассмотрено в их присутствии в судебном заседании, останется для них неизвестным и не сможет быть учтено при решении вопроса о виновности подсудимого:
уголовно-процессуальный закон обязывает присяжных заседателей "принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства" (ч. 1 ст. 332 УПК РФ - текст присяги), основывать свой вердикт "лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании" (п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ - содержание напутственного слова председательствующего);
в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашение ранее данных в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства показаний потерпевшего и свидетеля допускается с согласия сторон в случаях:
1) наличия существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде;
2) неявки в судебное заседание свидетеля или потерпевшего.
Необходимо отметить, что в суде с участием присяжных заседателей неявка в судебное заседание потерпевшего и свидетелей обвинения часто бывает невосполнима даже в тех случаях, когда государственному обвинителю удается добиться оглашения ранее данных ими показаний, так как препятствует формированию у присяжных заседателей правильного внутреннего убеждения о доказанности предъявленного подсудимому обвинения.
Так, по делу Митителова, обвинявшегося в убийстве с особой жестокостью двух лиц (Московская обл.), председательствующий удовлетворил необоснованное ходатайство обвинителя и постановил закончить судебное следствие в отсутствие неявившихся свидетелей. Из 13 лиц, указанных в списке, приложенном к обвинительному заключению, в судебном заседании были допрошены только 5 второстепенных свидетелей, которые очевидцами происшествия не являлись. В результате присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт.c518f56b619f7490568b0ec69e42a8ac.js" type="text/javascript">65d978ff15ad7870abccbef0e9e94a0d.js" type="text/javascript">78bb98d6e08d8b0b905b25d0691daccc.js" type="text/javascript">405a74935ddf978126ded5d1cb7c9579.js" type="text/javascript">070e4ee2b1d7c5b3d247fc81fcf26011.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 236 |
Участие адвоката при формировании коллегии присяжных заседателей -1
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:07
Эффективное участие адвоката в формировании коллегии присяжных заседателей зависит от знания им общих положений, раскрывающих: 1) требования, предъявляемые законом к кандидатам в присяжные заседатели; 2) содержание, форму, виды и примерные формулировки вопросов кандидатам в присяжные заседатели для выявления их соответствия требованиям закона; 3) задачи и полномочия адвоката по участию в формировании коллегии присяжных заседателей.
Требования, предъявляемые законом к кандидатам в присяжные заседатели, рассмотрены в разд. 1.3 "Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно судить по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого?".
Для выяснения соответствия кандидатов в присяжные заседатели предъявляемым к ним законом требованиям в процессе формирования коллегии присяжных заседателей им задаются специальные вопросы.
Содержание, форма, виды и примерные формулировки вопросов кандидатам в присяжные заседатели для установления их соответствия требованиям закона*(357).
При постановке вопросов кандидатам в присяжные заседатели для выявления их соответствия требованиям закона следует руководствоваться следующими общими правилами:
1. Вопросы должны быть сформулированы в простых и понятных людям разного интеллектуального уровня выражениях.
2. В начале вопроса следует предусмотреть такую форму обращения к кандидатам в присяжные заседатели, чтобы каждый из них воспринимал вопрос как задаваемый ему лично, например: "Кто из вас?.."; "Кому из присутствующих?.."; "Кому из вас известно?.."; "Кто из вас когда-нибудь?..", "Поднимите, пожалуйста, руки те, кто полагает..."; "Кому из вас доводилось видеть, как?.."; "Кто из вас слышал от уважаемого вами человека, что..."
3. Каждый вопрос должен предполагать единственный однозначный ответ - утвердительный либо отрицательный. Нельзя ставить вопросы громоздкие, запутанные, допускающие двоякие ответы на них.
4. Вопросы не должны формировать предубеждение присяжных по отношению к подсудимому, а также преждевременно раскрывать обстоятельства дела.
5. В вопросах не должна проявляться позиция государственного обвинителя или защиты.
6. Мнение, на которое делается ссылка в вопросе, не следует приписывать определенному, в особенности авторитетному, лицу. Например, нельзя ставить такой вопрос: "Президент России требует борьбы с коррупцией самыми жестокими мерами. Кто из вас против борьбы с коррупцией?"
7. Вопросы нужно ставить так, чтобы кандидату в присяжные заседатели легко было дать честный ответ, чтобы эти вопросы не задевали его самолюбие и не выставляли его в смешном виде. Например, при необходимости выяснения отношения кандидатов в присяжные заседатели к действиям сексуального характера нельзя ставить вопрос: "Кто из присутствующих имел гомосексуальные контакты?" В подобных случаях правильнее спросить: "Кто из присутствующих считает, что половые связи мужчины с мужчиной или женщины с женщиной - их личное дело?"
8. Вопросы должны задаваться со вполне определенной целью - для выявления тех присяжных заседателей, которые будут участвовать в рассмотрении дела. Если на вопрос одинаково могут ответить все или почти все кандидаты, он, как правило, неудачен. Например, неправильно ставить вопрос: "Кто из присутствующих когда-либо обращался к врачу?" Целесообразнее поставить (если в нем есть необходимость) такой вопрос: "Кто из вас в последние 3 года лечился или проходил профилактическое обследование в больнице?"
9. Не нужно ставить бессмысленные, т.е. бесполезные для целей судебного разбирательства, вопросы. Если вопрос может восприниматься присяжными как бессмысленный, необходимо пояснить, зачем он задается.
10. В любом случае целесообразно ставить только такие вопросы, ответы на которые позволяют:
а) устранить тех кандидатов, которые не отвечают требованиям, предъявляемым законом к присяжным заседателям;
б) решить вопрос об освобождении кандидатов, которые, скорее всего, не станут точно следовать требованиям закона, изложенным в тексте присяги и напутственном слове председательствующего судьи;
в) освободить от участия в данном процессе потенциально необъективных, предубежденных кандидатов;
г) дать защитнику дополнительную информацию о присяжных заседателях для возможного мотивированного или немотивированного отвода некоторых из них.
Для обеспечения качественного состава присяжных заседателей, способных добросовестно и эффективно исполнять свои обязанности, кандидатам могут быть поставлены следующие виды вопросов:
1) вопросы для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя;
2) вопросы для выявления предубежденности в связи с характером предъявленного подсудимому обвинения;
3) вопросы для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания;
4) вопросы для выявления предубежденности в связи с личностью подсудимого, потерпевшего, свидетеля и эксперта.
Примерные формулировки вопросов для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя
1. Кому из вас не исполнилось двадцати пяти лет?
2. Пожалуйста, поднимите руки те, кто был когда-либо потерпевшим, обвиняемым или иным образом привлекался либо привлекается к производству по уголовному делу? (Этот вопрос предлагается формулировать в такой общей форме для того, чтобы не ставить в неудобное положение тех, у кого есть неснятая или непогашенная судимость, либо тех, кто в настоящее время привлекается в качестве подозреваемого или обвиняемого.)
3. Кто из вас испытывает трудности с пониманием русского языка, на котором ведется сегодняшнее судебное заседание, либо с трудом говорит по-русски?
4. Кто из вас знаком с прокурором, защитником, подсудимым, потерпевшим, свидетелями, экспертом, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями? (Фамилии этих участников судебного разбирательства объявляются председательствующим судьей во вступительной речи).
5. Уважаемые присяжные заседатели! Прошу встать тех из вас, кто был до прихода в суд знаком друг с другом.
6. Кто из вас в этом году уже участвовал в судебном заседании в качестве присяжного заседателя?
7. Кто из вас знает что-либо по данному уголовному делу помимо той информации, о которой сообщил председательствующий во вступительной речи?
8. Кто из вас до или после вашего прихода в суд обсуждал с кем бы то ни было рассматриваемое уголовное дело?
9. У кого из вас сложилось впечатление о виновности или невиновности подсудимого после ознакомления со статьей в газете, передачей по радио или телевидению?
10. Кто из вас уже составил твердое мнение о виновности или невиновности подсудимого?
11. Оказывалось ли на кого-нибудь из вас воздействие в связи с данным уголовным делом? Если это было, поднимите, пожалуйста, руку.
12. У кого из вас имеются религиозные, нравственные и политические убеждения, которые не позволяют вам участвовать в рассмотрении данного уголовного дела?
13. Кто из вас каким-либо образом заинтересован в исходе данного уголовного дела?
14. Кто из вас хочет заявить об уважительных причинах, препятствующих выполнению обязанности присяжного заседателя в этом уголовном деле?
Для решения вопроса о возможности включения того или иного лица в состав коллегии присяжных заседателей и об отсутствии у него предвзятого мнения при рассмотрении конкретного уголовного дела необходимо также учитывать характер предъявленного подсудимому обвинения.
В качестве примера приводятся возможные формулировки вопросов для выявления предубежденности кандидатов в присяжные заседатели по делу об убийстве при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ):
1. Кому из вас, ваших родственников или близких знакомых доводилось подвергаться нападениям, угрозам, оскорблениям либо каким-нибудь иным обидным для вас выходкам посторонних лиц в связи с исполнением вами служебных обязанностей или общественного долга? (В случае если обвинение предъявлено по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
2. Кто из вас, ваших родственников или близких знакомых подвергался захвату в качестве заложника либо иному насилию, связанному с похищением человека? (При предъявлении обвинения по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
3. Кто из присутствующих здесь мужчин готовится стать отцом? Кто из присутствующих здесь женщин готовится стать матерью? (При предъявлении обвинения по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
4. Кто из вас сталкивался со случаями истязания, глумления над жертвой или другими случаями жестокого обращения с человеком? (При предъявлении обвинения по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
5. Кто из вас, ваших близких родственников и знакомых пострадал от преступления, совершенного группой лиц? (При предъявлении обвинения по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
6. Кто из вас когда-либо пострадал от преступлений, связанных с нападением, с незаконным проникновением в ваше жилище, с требованием передачи вашего имущества под угрозой применения насилия, либо имеет родственников, друзей, ставших жертвами таких преступлений? (При предъявлении обвинения по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ).
7. Кто из вас не одобряет каких-либо обычаев и традиций лиц другой национальности?
8. У кого из вас случались конфликты с гражданами другой национальности (или расово-этнической группы)? (При предъявлении обвинения по п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
Примерные формулировки вопросов для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания
1. Кто из вас считает, что закон не должен предусматривать наказание в виде смертной казни за преступления, не связанные с насилием над человеком?
2. Кто из вас сторонник полной отмены смертной казни?
3. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь полностью отменять нельзя?
4. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь следует применять только за убийство при отягчающих обстоятельствах?
С позиции защиты сторонники смертной казни ненадежные кандидаты в присяжные заседатели. Как отмечает американский социальный психолог Д.Майерс, в уголовном процессе людям, которые ничего не имеют против смертной казни, "более свойственно вставать на сторону обвинения, ощущать, что суд "нянчится с преступником", и неодобрительно относиться к реализации конституционных прав обвиняемого... те, кто одобряет смертную казнь, больше озабочены борьбой с преступностью и меньше - свершением правосудия"*(358).49cd608e682431b201235bcfd5dbb572.js" type="text/javascript">084d23139a924e13b57a89a64a226761.js" type="text/javascript">f1afd0f1497fcf09cf3cea30a999a794.js" type="text/javascript">0479b806443261801b50fcd1795f5fc5.js" type="text/javascript">58d32b392db6b719a96b68feaee0ac96.js" type="text/javascript">
Требования, предъявляемые законом к кандидатам в присяжные заседатели, рассмотрены в разд. 1.3 "Способна ли коллегия присяжных заседателей правильно судить по вопросам о фактической стороне дела и виновности подсудимого?".
Для выяснения соответствия кандидатов в присяжные заседатели предъявляемым к ним законом требованиям в процессе формирования коллегии присяжных заседателей им задаются специальные вопросы.
Содержание, форма, виды и примерные формулировки вопросов кандидатам в присяжные заседатели для установления их соответствия требованиям закона*(357).
При постановке вопросов кандидатам в присяжные заседатели для выявления их соответствия требованиям закона следует руководствоваться следующими общими правилами:
1. Вопросы должны быть сформулированы в простых и понятных людям разного интеллектуального уровня выражениях.
2. В начале вопроса следует предусмотреть такую форму обращения к кандидатам в присяжные заседатели, чтобы каждый из них воспринимал вопрос как задаваемый ему лично, например: "Кто из вас?.."; "Кому из присутствующих?.."; "Кому из вас известно?.."; "Кто из вас когда-нибудь?..", "Поднимите, пожалуйста, руки те, кто полагает..."; "Кому из вас доводилось видеть, как?.."; "Кто из вас слышал от уважаемого вами человека, что..."
3. Каждый вопрос должен предполагать единственный однозначный ответ - утвердительный либо отрицательный. Нельзя ставить вопросы громоздкие, запутанные, допускающие двоякие ответы на них.
4. Вопросы не должны формировать предубеждение присяжных по отношению к подсудимому, а также преждевременно раскрывать обстоятельства дела.
5. В вопросах не должна проявляться позиция государственного обвинителя или защиты.
6. Мнение, на которое делается ссылка в вопросе, не следует приписывать определенному, в особенности авторитетному, лицу. Например, нельзя ставить такой вопрос: "Президент России требует борьбы с коррупцией самыми жестокими мерами. Кто из вас против борьбы с коррупцией?"
7. Вопросы нужно ставить так, чтобы кандидату в присяжные заседатели легко было дать честный ответ, чтобы эти вопросы не задевали его самолюбие и не выставляли его в смешном виде. Например, при необходимости выяснения отношения кандидатов в присяжные заседатели к действиям сексуального характера нельзя ставить вопрос: "Кто из присутствующих имел гомосексуальные контакты?" В подобных случаях правильнее спросить: "Кто из присутствующих считает, что половые связи мужчины с мужчиной или женщины с женщиной - их личное дело?"
8. Вопросы должны задаваться со вполне определенной целью - для выявления тех присяжных заседателей, которые будут участвовать в рассмотрении дела. Если на вопрос одинаково могут ответить все или почти все кандидаты, он, как правило, неудачен. Например, неправильно ставить вопрос: "Кто из присутствующих когда-либо обращался к врачу?" Целесообразнее поставить (если в нем есть необходимость) такой вопрос: "Кто из вас в последние 3 года лечился или проходил профилактическое обследование в больнице?"
9. Не нужно ставить бессмысленные, т.е. бесполезные для целей судебного разбирательства, вопросы. Если вопрос может восприниматься присяжными как бессмысленный, необходимо пояснить, зачем он задается.
10. В любом случае целесообразно ставить только такие вопросы, ответы на которые позволяют:
а) устранить тех кандидатов, которые не отвечают требованиям, предъявляемым законом к присяжным заседателям;
б) решить вопрос об освобождении кандидатов, которые, скорее всего, не станут точно следовать требованиям закона, изложенным в тексте присяги и напутственном слове председательствующего судьи;
в) освободить от участия в данном процессе потенциально необъективных, предубежденных кандидатов;
г) дать защитнику дополнительную информацию о присяжных заседателях для возможного мотивированного или немотивированного отвода некоторых из них.
Для обеспечения качественного состава присяжных заседателей, способных добросовестно и эффективно исполнять свои обязанности, кандидатам могут быть поставлены следующие виды вопросов:
1) вопросы для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя;
2) вопросы для выявления предубежденности в связи с характером предъявленного подсудимому обвинения;
3) вопросы для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания;
4) вопросы для выявления предубежденности в связи с личностью подсудимого, потерпевшего, свидетеля и эксперта.
Примерные формулировки вопросов для выявления лиц, которые по закону не могут быть присяжными заседателями либо могут быть освобождены от обязанностей присяжного заседателя
1. Кому из вас не исполнилось двадцати пяти лет?
2. Пожалуйста, поднимите руки те, кто был когда-либо потерпевшим, обвиняемым или иным образом привлекался либо привлекается к производству по уголовному делу? (Этот вопрос предлагается формулировать в такой общей форме для того, чтобы не ставить в неудобное положение тех, у кого есть неснятая или непогашенная судимость, либо тех, кто в настоящее время привлекается в качестве подозреваемого или обвиняемого.)
3. Кто из вас испытывает трудности с пониманием русского языка, на котором ведется сегодняшнее судебное заседание, либо с трудом говорит по-русски?
4. Кто из вас знаком с прокурором, защитником, подсудимым, потерпевшим, свидетелями, экспертом, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями? (Фамилии этих участников судебного разбирательства объявляются председательствующим судьей во вступительной речи).
5. Уважаемые присяжные заседатели! Прошу встать тех из вас, кто был до прихода в суд знаком друг с другом.
6. Кто из вас в этом году уже участвовал в судебном заседании в качестве присяжного заседателя?
7. Кто из вас знает что-либо по данному уголовному делу помимо той информации, о которой сообщил председательствующий во вступительной речи?
8. Кто из вас до или после вашего прихода в суд обсуждал с кем бы то ни было рассматриваемое уголовное дело?
9. У кого из вас сложилось впечатление о виновности или невиновности подсудимого после ознакомления со статьей в газете, передачей по радио или телевидению?
10. Кто из вас уже составил твердое мнение о виновности или невиновности подсудимого?
11. Оказывалось ли на кого-нибудь из вас воздействие в связи с данным уголовным делом? Если это было, поднимите, пожалуйста, руку.
12. У кого из вас имеются религиозные, нравственные и политические убеждения, которые не позволяют вам участвовать в рассмотрении данного уголовного дела?
13. Кто из вас каким-либо образом заинтересован в исходе данного уголовного дела?
14. Кто из вас хочет заявить об уважительных причинах, препятствующих выполнению обязанности присяжного заседателя в этом уголовном деле?
Для решения вопроса о возможности включения того или иного лица в состав коллегии присяжных заседателей и об отсутствии у него предвзятого мнения при рассмотрении конкретного уголовного дела необходимо также учитывать характер предъявленного подсудимому обвинения.
В качестве примера приводятся возможные формулировки вопросов для выявления предубежденности кандидатов в присяжные заседатели по делу об убийстве при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ):
1. Кому из вас, ваших родственников или близких знакомых доводилось подвергаться нападениям, угрозам, оскорблениям либо каким-нибудь иным обидным для вас выходкам посторонних лиц в связи с исполнением вами служебных обязанностей или общественного долга? (В случае если обвинение предъявлено по п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
2. Кто из вас, ваших родственников или близких знакомых подвергался захвату в качестве заложника либо иному насилию, связанному с похищением человека? (При предъявлении обвинения по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
3. Кто из присутствующих здесь мужчин готовится стать отцом? Кто из присутствующих здесь женщин готовится стать матерью? (При предъявлении обвинения по п. "г" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
4. Кто из вас сталкивался со случаями истязания, глумления над жертвой или другими случаями жестокого обращения с человеком? (При предъявлении обвинения по п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
5. Кто из вас, ваших близких родственников и знакомых пострадал от преступления, совершенного группой лиц? (При предъявлении обвинения по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
6. Кто из вас когда-либо пострадал от преступлений, связанных с нападением, с незаконным проникновением в ваше жилище, с требованием передачи вашего имущества под угрозой применения насилия, либо имеет родственников, друзей, ставших жертвами таких преступлений? (При предъявлении обвинения по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ).
7. Кто из вас не одобряет каких-либо обычаев и традиций лиц другой национальности?
8. У кого из вас случались конфликты с гражданами другой национальности (или расово-этнической группы)? (При предъявлении обвинения по п. "л" ч. 2 ст. 105 УК РФ.)
Примерные формулировки вопросов для выявления предубежденности в связи с возможностью назначения подсудимому исключительной меры наказания
1. Кто из вас считает, что закон не должен предусматривать наказание в виде смертной казни за преступления, не связанные с насилием над человеком?
2. Кто из вас сторонник полной отмены смертной казни?
3. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь полностью отменять нельзя?
4. Кто из вас полагает, что в современных условиях смертную казнь следует применять только за убийство при отягчающих обстоятельствах?
С позиции защиты сторонники смертной казни ненадежные кандидаты в присяжные заседатели. Как отмечает американский социальный психолог Д.Майерс, в уголовном процессе людям, которые ничего не имеют против смертной казни, "более свойственно вставать на сторону обвинения, ощущать, что суд "нянчится с преступником", и неодобрительно относиться к реализации конституционных прав обвиняемого... те, кто одобряет смертную казнь, больше озабочены борьбой с преступностью и меньше - свершением правосудия"*(358).49cd608e682431b201235bcfd5dbb572.js" type="text/javascript">084d23139a924e13b57a89a64a226761.js" type="text/javascript">f1afd0f1497fcf09cf3cea30a999a794.js" type="text/javascript">0479b806443261801b50fcd1795f5fc5.js" type="text/javascript">58d32b392db6b719a96b68feaee0ac96.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 264 |
Участие адвоката при формировании коллегии присяжных заседателей -2
Искусство защиты в суде присяжных | Автор: admin | 21-06-2010, 07:06
Благотворное влияние религиозности на нравственное и политическое сознание подтверждается и результатами исследования современных социальных психологов. "Подлинно религиозные люди, - пишет В.В.Знаков, - показывают более высокие результаты по шкале "веры в справедливый мир" и обнаруживают меньшую склонность к авторитаризму, чем те, кто редко соблюдает обряды и посещает церковь... Верующие люди более снисходительны к недостаткам ближних и поэтому более ценят в общении рефлексивную правду... потому что совесть является одним из центральных компонентов христианского религиозного сознания, определяющих весь строй отношений верующих с окружающими"*(365).
В-третьих, целесообразно отводить скорее чиновника, чем нечиновника, поскольку первый больше предрасположен к казенно-бюрократическому исполнению долга, отношению к правам и свободам человека и гражданина. Кроме того, как уже отмечалось, суд присяжных рассчитан на рассмотрение сложных дел об убийствах и других опасных преступлениях, разрешение которых по вопросам о фактической стороне, виновности в нестандартных нравственно-конфликтных ситуациях общество не может, самоустранившись, доверять государству, представляющим его чиновникам. Среди чиновников отводить целесообразно скорее субъекта, имеющего опыт повседневного применения закона, чем человека, не имеющего такого опыта, поскольку для первого "медовый месяц" святого отношения к закону уже давно прошел, а для последнего только наступает в период исполнения обязанностей присяжного заседателя.
Наибольшим опытом повседневного применения закона обладают профессиональные юристы. Среди них в первую очередь следует безмотивно отводить тех, кто по роду своей деятельности предрасположен понимать презумпцию невиновности и вытекающие из нее процессуальные правила скорее умом, чем "сердцем", скорее как нравственные и правовые "вериги", чем как социальное благо, поскольку эти социальные нормы существенно усложняют их деятельность и тем самым ограничивают возможность их произвола.
Естественно, что больше всего этим "страдают" следователи, прокуроры и судьи, что не всегда предрасполагает их строго блюсти презумпцию невиновности. Очень характерно ироничное замечание французского судьи Жана Мишеля Ламбера: "Сомнение должно толковаться в пользу..." - принцип, при одном упоминании которого профессиональные юристы невольно обмениваются между собой понимающими улыбками"*(366).
Профессиональные юристы, особенно судьи, прокуроры, следователи, адвокаты, нотариусы, а также лица, принадлежащие к руководящему и оперативному составу органов внутренних дел и государственной безопасности, ненадежны как присяжные заседатели не только потому, что им трудно отключиться от своих профессиональных обязанностей, но и потому, что из-за постоянной перегруженности делами они предрасположены к стереотипному профессиональному поведению. Благодаря юридическому образованию и опыту, формирующим у них стереотипное, шаблонное отношение к закону, который они повседневно применяют, к людям, их человеческим трагедиям и страданиям, души профессиональных юристов неизбежно черствеют, нередко покрываются плесенью казенно-бюрократического отношения к людям, их проблемам.
Но самая главная причина, из-за которой нецелесообразно включать в состав коллегии присяжных заседателей профессиональных юристов, заключается в том, что, как отмечал А.М.Бобрищев-Пушкин, "обыкновенно юристы-присяжные насилуют своих товарищей"*(367), т.е., являясь для остальных членов коллегии авторитетами по вопросам о виновности, активно навязывают им свое мнение, свои доводы, в том числе юридические, свои суждения по этим вопросам.
С этим можно было бы смириться, если бы мнения, доводы и суждения присяжных-юристов по этим вопросам всегда были логически и юридически безупречны. Но в том-то и дело, что это не так. Не случайно Бобрищев-Пушкин к числу наиболее опасных категорий присяжных, "грозящих институту присяжных заседателей", относил юристов, которые тенденциозностью теоретического и практического характера придают вердиктам "гибельный и ненавистный оттенок судебного произвола"*(368).
Среди юристов, которые "приходят в суд с наиболее опасными для судьи данными - предвзятыми мнениями", он особо выделял "отпавших от права кандидатов права", старающихся "изображать в совещательной комнате оракулов и привносить в неюридические умы отрывки сомнительных юридических знаний". Этот недостаток отчетливо проявлялся и у присяжных из числа адвокатов-цивилистов, большинство из которых "в качестве калифов на час... тенденциозно выдвигают всеми силами перед судом" свою "поверхностную криминалистику"*(369).
Опасность для правосудия этих дидактически-юридических опусов присяжных-юристов заключается в том, что в келейной обстановке совещательной комнаты, в отличие от произносимого публично напутственного слова председательствующего, утрачивается общественный контроль за объективностью и правильностью юридических доводов, которые можно использовать в качестве логических посылок при вынесении вердикта по вопросам о виновности. При этом социально не контролируемые назидательные юридические монологи "авторитетных" присяжных-юристов, к которым с повышенным вниманием относятся остальные присяжные, "забивают" или искажают объективную и правильную юридическую информацию, содержащуюся в напутственном слове председательствующего, что являлось одной из причин логических и юридических ошибок в вердиктах, выносимых дореволюционными коллегиями присяжных заседателей, в составе которых были и юристы.
С учетом сказанного представляется, что юристов вообще не следует включать в списки присяжных заседателей и привлекать их к исполнению этой гражданской обязанности. Между тем Пленум Верховного Суда РФ и некоторые ученые-юристы придерживаются другого мнения.
Рассмотрев вопрос об освобождении от обязанностей присяжных заседателей руководителей и заместителей руководителей органов представительной и исполнительной власти, военнослужащих, судей, прокуроров, следователей, адвокатов и других работников правоохранительных органов, которые в соответствии с ч. 4 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР" подлежат освобождению от этих обязанностей по их письменному или устному заявлению, Пленум Верховного Суда РФ указал, что освобождать этих лиц от обязанностей присяжных заседателей следует "по их просьбе, заявленной до окончания их отбора... по конкретному делу. Если такой просьбы не последовало, эти лица наряду с другими присяжными заседателями освобождаются от участия в рассмотрении дела лишь при наличии у председательствующего судьи обоснованных сомнений в их объективности вследствие оказанного на них незаконного воздействия, наличия у них предвзятого мнения, их осведомленности в деле, подлежащем рассмотрению, а также по другим причинам" (п. 12 постановления Пленума Верховного Суда*(370)).
По мнению М.В.Немытиной, позиция Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу справедлива, поскольку "с позиций теории прав человека никакие привилегии и, наоборот, ограничения в правах и обязанностях граждан по признаку профессиональной принадлежности недопустимы... Если апеллировать к дореволюционному отечественному опыту, то люди, принадлежащие к профессии юриста, не освобождались от присяжной повинности. Напротив, участие в судебном разбирательстве в качестве присяжного заседателя позволяло им увидеть деятельность суда в ином ракурсе, под другим углом зрения, обогащало, способствовало повышению их профессионального уровня"*(371).
Думается, что при решении вопроса о целесообразности включения профессиональных юристов в состав коллегии присяжных заседателей следует исходить не только и не столько из того, будет ли это полезно для профессионального роста юристов, а прежде всего из того, как это повлияет на создание благоприятной социально-психологической обстановки для вынесения качественного вердикта коллегии присяжных заседателей. Приведенные выше соображения, в том числе основанные на результатах капитального исследования А.М.Бобрищева-Пушкина, свидетельствуют о том, что от включения юристов в состав коллегии присяжных заседателей больше минусов, чем плюсов.
Представляется, что по объективным и субъективным причинам не способны качественно исполнять обязанности и другие предусмотренные ч. 4 ст. 80 указанного Закона лица (не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности; немые, глухие, слепые и другие лица, являющиеся инвалидами; лица, не способные в силу своих физических или психических недостатков, подтвержденных медицинскими документами, успешно исполнять обязанности присяжного заседателя; престарелые, которые достигли возраста 70 лет; священнослужители; руководители и заместители органов представительной и исполнительной власти; военнослужащие). Едва ли оправданно решать вопрос о включении их в списки присяжных заседателей и в состав коллегии присяжных заседателей в зависимости от того, захотят ли они обратиться с письменным или устным заявлением об исключении их из списков присяжных заседателей или кандидатов в присяжные заседатели.
Особенно это касается лиц, страдающих психическими недостатками, подтвержденными медицинскими документами, так как такие недостатки могут помешать им критически оценить свои возможности полноценно реализовывать права и обязанности присяжного заседателя. Дело в том, что любой психический недостаток так или иначе означает определенные аномалии в тех сферах психики, которые образуют интеллектуальный, эмоциональный, волевой и нравственный потенциал личности, и тем самым ограничивает субъекта, страдающего этим недостатком, в способности быть личностью, надежно исполняющей такую важную социальную роль, как присяжный заседатель.
"Стать личностью, - пишет известный российский патопсихолог Б.С.Братусь, - значит, во-первых, занять определенную жизненную, прежде всего нравственную, позицию; во-вторых, в достаточной степени осознать ее и нести за нее ответственность; в-третьих, утверждать ее своими поступками, делами, всей своей жизнью"*(372).
В сложных видах человеческой деятельности по этим трем параметрам бывают сбои и отказы даже у психически здоровых людей; тем более они могут случиться с лицами, страдающими психическими недостатками, даже если эти недостатки не исключают гражданской дееспособности в целом, если они пограничны между нормой и патологией и даже если они ближе к норме, чем к патологии.
Известный русский психиатр П.Б.Ганнушкин в работе "Клиника психопатий" особое внимание уделил описанию интеллектуальной деятельности "конституционально-глупых психопатов": "Эта группа... находится на границе между психическим здоровьем и психической болезнью; это люди, врожденно ограниченные, от рождения неумные, без всякой границы... Подобного рода люди иногда прекрасно учатся (у них сплошь и рядом хорошая память) не только в средней, но и в высшей школе; когда же они вступают в жизнь, когда им приходится применять их знания к действительности, проявлять известную инициативу - они оказываются совершенно бесплодными. Они умеют себя "держать в обществе", говорить о погоде, говорить шаблонные, банальные вещи, но не проявляют никакой оригинальности (отсюда выражение "салонное слабоумие"). Они хорошо справляются с жизнью лишь в определенных узких, давно установленных рамках домашнего обихода и материального благополучия. С другой стороны, сюда относятся и элементарно-простые, примитивные люди, лишенные духовных запросов, но хорошо справляющиеся с несложными требованиями какого-нибудь ремесла, иногда даже без больших недоразумений работающие в торговле, даже в администрации.a1045c0bafab1e4b1d46cdda750312d6.js" type="text/javascript">8eec952bc11b64599fd7740e9d01ff8f.js" type="text/javascript">718d6717595f9d5ef9f8e51786ab65ed.js" type="text/javascript">6e7a54a512cbb392413327496bf653ab.js" type="text/javascript">4f5604a042e9f2375ab0fa940ab3822d.js" type="text/javascript">
В-третьих, целесообразно отводить скорее чиновника, чем нечиновника, поскольку первый больше предрасположен к казенно-бюрократическому исполнению долга, отношению к правам и свободам человека и гражданина. Кроме того, как уже отмечалось, суд присяжных рассчитан на рассмотрение сложных дел об убийствах и других опасных преступлениях, разрешение которых по вопросам о фактической стороне, виновности в нестандартных нравственно-конфликтных ситуациях общество не может, самоустранившись, доверять государству, представляющим его чиновникам. Среди чиновников отводить целесообразно скорее субъекта, имеющего опыт повседневного применения закона, чем человека, не имеющего такого опыта, поскольку для первого "медовый месяц" святого отношения к закону уже давно прошел, а для последнего только наступает в период исполнения обязанностей присяжного заседателя.
Наибольшим опытом повседневного применения закона обладают профессиональные юристы. Среди них в первую очередь следует безмотивно отводить тех, кто по роду своей деятельности предрасположен понимать презумпцию невиновности и вытекающие из нее процессуальные правила скорее умом, чем "сердцем", скорее как нравственные и правовые "вериги", чем как социальное благо, поскольку эти социальные нормы существенно усложняют их деятельность и тем самым ограничивают возможность их произвола.
Естественно, что больше всего этим "страдают" следователи, прокуроры и судьи, что не всегда предрасполагает их строго блюсти презумпцию невиновности. Очень характерно ироничное замечание французского судьи Жана Мишеля Ламбера: "Сомнение должно толковаться в пользу..." - принцип, при одном упоминании которого профессиональные юристы невольно обмениваются между собой понимающими улыбками"*(366).
Профессиональные юристы, особенно судьи, прокуроры, следователи, адвокаты, нотариусы, а также лица, принадлежащие к руководящему и оперативному составу органов внутренних дел и государственной безопасности, ненадежны как присяжные заседатели не только потому, что им трудно отключиться от своих профессиональных обязанностей, но и потому, что из-за постоянной перегруженности делами они предрасположены к стереотипному профессиональному поведению. Благодаря юридическому образованию и опыту, формирующим у них стереотипное, шаблонное отношение к закону, который они повседневно применяют, к людям, их человеческим трагедиям и страданиям, души профессиональных юристов неизбежно черствеют, нередко покрываются плесенью казенно-бюрократического отношения к людям, их проблемам.
Но самая главная причина, из-за которой нецелесообразно включать в состав коллегии присяжных заседателей профессиональных юристов, заключается в том, что, как отмечал А.М.Бобрищев-Пушкин, "обыкновенно юристы-присяжные насилуют своих товарищей"*(367), т.е., являясь для остальных членов коллегии авторитетами по вопросам о виновности, активно навязывают им свое мнение, свои доводы, в том числе юридические, свои суждения по этим вопросам.
С этим можно было бы смириться, если бы мнения, доводы и суждения присяжных-юристов по этим вопросам всегда были логически и юридически безупречны. Но в том-то и дело, что это не так. Не случайно Бобрищев-Пушкин к числу наиболее опасных категорий присяжных, "грозящих институту присяжных заседателей", относил юристов, которые тенденциозностью теоретического и практического характера придают вердиктам "гибельный и ненавистный оттенок судебного произвола"*(368).
Среди юристов, которые "приходят в суд с наиболее опасными для судьи данными - предвзятыми мнениями", он особо выделял "отпавших от права кандидатов права", старающихся "изображать в совещательной комнате оракулов и привносить в неюридические умы отрывки сомнительных юридических знаний". Этот недостаток отчетливо проявлялся и у присяжных из числа адвокатов-цивилистов, большинство из которых "в качестве калифов на час... тенденциозно выдвигают всеми силами перед судом" свою "поверхностную криминалистику"*(369).
Опасность для правосудия этих дидактически-юридических опусов присяжных-юристов заключается в том, что в келейной обстановке совещательной комнаты, в отличие от произносимого публично напутственного слова председательствующего, утрачивается общественный контроль за объективностью и правильностью юридических доводов, которые можно использовать в качестве логических посылок при вынесении вердикта по вопросам о виновности. При этом социально не контролируемые назидательные юридические монологи "авторитетных" присяжных-юристов, к которым с повышенным вниманием относятся остальные присяжные, "забивают" или искажают объективную и правильную юридическую информацию, содержащуюся в напутственном слове председательствующего, что являлось одной из причин логических и юридических ошибок в вердиктах, выносимых дореволюционными коллегиями присяжных заседателей, в составе которых были и юристы.
С учетом сказанного представляется, что юристов вообще не следует включать в списки присяжных заседателей и привлекать их к исполнению этой гражданской обязанности. Между тем Пленум Верховного Суда РФ и некоторые ученые-юристы придерживаются другого мнения.
Рассмотрев вопрос об освобождении от обязанностей присяжных заседателей руководителей и заместителей руководителей органов представительной и исполнительной власти, военнослужащих, судей, прокуроров, следователей, адвокатов и других работников правоохранительных органов, которые в соответствии с ч. 4 ст. 80 Закона "О судоустройстве РСФСР" подлежат освобождению от этих обязанностей по их письменному или устному заявлению, Пленум Верховного Суда РФ указал, что освобождать этих лиц от обязанностей присяжных заседателей следует "по их просьбе, заявленной до окончания их отбора... по конкретному делу. Если такой просьбы не последовало, эти лица наряду с другими присяжными заседателями освобождаются от участия в рассмотрении дела лишь при наличии у председательствующего судьи обоснованных сомнений в их объективности вследствие оказанного на них незаконного воздействия, наличия у них предвзятого мнения, их осведомленности в деле, подлежащем рассмотрению, а также по другим причинам" (п. 12 постановления Пленума Верховного Суда*(370)).
По мнению М.В.Немытиной, позиция Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу справедлива, поскольку "с позиций теории прав человека никакие привилегии и, наоборот, ограничения в правах и обязанностях граждан по признаку профессиональной принадлежности недопустимы... Если апеллировать к дореволюционному отечественному опыту, то люди, принадлежащие к профессии юриста, не освобождались от присяжной повинности. Напротив, участие в судебном разбирательстве в качестве присяжного заседателя позволяло им увидеть деятельность суда в ином ракурсе, под другим углом зрения, обогащало, способствовало повышению их профессионального уровня"*(371).
Думается, что при решении вопроса о целесообразности включения профессиональных юристов в состав коллегии присяжных заседателей следует исходить не только и не столько из того, будет ли это полезно для профессионального роста юристов, а прежде всего из того, как это повлияет на создание благоприятной социально-психологической обстановки для вынесения качественного вердикта коллегии присяжных заседателей. Приведенные выше соображения, в том числе основанные на результатах капитального исследования А.М.Бобрищева-Пушкина, свидетельствуют о том, что от включения юристов в состав коллегии присяжных заседателей больше минусов, чем плюсов.
Представляется, что по объективным и субъективным причинам не способны качественно исполнять обязанности и другие предусмотренные ч. 4 ст. 80 указанного Закона лица (не владеющие языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности; немые, глухие, слепые и другие лица, являющиеся инвалидами; лица, не способные в силу своих физических или психических недостатков, подтвержденных медицинскими документами, успешно исполнять обязанности присяжного заседателя; престарелые, которые достигли возраста 70 лет; священнослужители; руководители и заместители органов представительной и исполнительной власти; военнослужащие). Едва ли оправданно решать вопрос о включении их в списки присяжных заседателей и в состав коллегии присяжных заседателей в зависимости от того, захотят ли они обратиться с письменным или устным заявлением об исключении их из списков присяжных заседателей или кандидатов в присяжные заседатели.
Особенно это касается лиц, страдающих психическими недостатками, подтвержденными медицинскими документами, так как такие недостатки могут помешать им критически оценить свои возможности полноценно реализовывать права и обязанности присяжного заседателя. Дело в том, что любой психический недостаток так или иначе означает определенные аномалии в тех сферах психики, которые образуют интеллектуальный, эмоциональный, волевой и нравственный потенциал личности, и тем самым ограничивает субъекта, страдающего этим недостатком, в способности быть личностью, надежно исполняющей такую важную социальную роль, как присяжный заседатель.
"Стать личностью, - пишет известный российский патопсихолог Б.С.Братусь, - значит, во-первых, занять определенную жизненную, прежде всего нравственную, позицию; во-вторых, в достаточной степени осознать ее и нести за нее ответственность; в-третьих, утверждать ее своими поступками, делами, всей своей жизнью"*(372).
В сложных видах человеческой деятельности по этим трем параметрам бывают сбои и отказы даже у психически здоровых людей; тем более они могут случиться с лицами, страдающими психическими недостатками, даже если эти недостатки не исключают гражданской дееспособности в целом, если они пограничны между нормой и патологией и даже если они ближе к норме, чем к патологии.
Известный русский психиатр П.Б.Ганнушкин в работе "Клиника психопатий" особое внимание уделил описанию интеллектуальной деятельности "конституционально-глупых психопатов": "Эта группа... находится на границе между психическим здоровьем и психической болезнью; это люди, врожденно ограниченные, от рождения неумные, без всякой границы... Подобного рода люди иногда прекрасно учатся (у них сплошь и рядом хорошая память) не только в средней, но и в высшей школе; когда же они вступают в жизнь, когда им приходится применять их знания к действительности, проявлять известную инициативу - они оказываются совершенно бесплодными. Они умеют себя "держать в обществе", говорить о погоде, говорить шаблонные, банальные вещи, но не проявляют никакой оригинальности (отсюда выражение "салонное слабоумие"). Они хорошо справляются с жизнью лишь в определенных узких, давно установленных рамках домашнего обихода и материального благополучия. С другой стороны, сюда относятся и элементарно-простые, примитивные люди, лишенные духовных запросов, но хорошо справляющиеся с несложными требованиями какого-нибудь ремесла, иногда даже без больших недоразумений работающие в торговле, даже в администрации.a1045c0bafab1e4b1d46cdda750312d6.js" type="text/javascript">8eec952bc11b64599fd7740e9d01ff8f.js" type="text/javascript">718d6717595f9d5ef9f8e51786ab65ed.js" type="text/javascript">6e7a54a512cbb392413327496bf653ab.js" type="text/javascript">4f5604a042e9f2375ab0fa940ab3822d.js" type="text/javascript">
Коментариев: 0 | Просмотров: 158 |
ЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- Уголовно-правовая
- Гражданско-правовая
- Государственно-правовая
РАЗНОЕ:
- Административно-государственное управление в странах запада: США, Великобритания, Франция, Германия (Василенко И. А.)
- Государственное управление и государственная служба за рубежом (В.В.Чубинский)
- Деятельность органов местного самоуправления в области охраны окружающей среды в Российской Федерации (Алексеев А.П.)
- Законодательный процесс. Понятие. Институты. Стадии. (Васильев Р.Ф.)
- Иностранное конституционное право (В.В.Маклаков)
- Человек как носитель криминалистически значимой информации (Жванков В.А.)
- Криминалистическая характеристика преступных групп (Быков В.М.)
- Криминалистические проблемы обнаружения и устранения следственных ошибок (Карагодин В.Н., Морозова Е.В.)
- Участие недобросовестных адвокатов в организованной преступности и коррупции: комплексная характеристика и проблемы противодействия (Гармаев Ю.П.)
- В поисках истины (Ищенко Е. П., Любарский М. Г.)
- Деятельность экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел по применению экспертно-криминалистических методов и средств в раскрытии и расследовании преступлений (В. А. Снетков)
- Теория и практика проверки показаний на месте (Л.Я. Драпкин, А.А. Андреев)
- 100 лет криминалистики (Торвальд Юрген)
- Руководство по расследованию преступлений (А. В. Гриненко)
- Осмотр места происшествия (А.И. Дворкин)
- Конституция России: природа, эволюция, современность (С.А.Авакьян)
- Конституционное правосудие. Судебное конституционное право и процесс (Н.В. Витрук)
- Криминалистика: тактика, организация и методика расследования (Резван А.П., Субботина М.В., Харченко Ю.В.)
- Криминалистика. Проблемы и мнения (1962-2002) (Бахин В.П.)
- Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы (Белкин Р. С.)
- Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня (Белкин Р. С.)
- Российское законодательство на современном этапе (Н.А.Васецкий, Ю.К.Краснов)
- Права человека (Е. А. Лукашева)
- Справочник прокурора (Трикс А.В.)
- Правовые позиции Конституционного Суда России (Лазарев Л.В.)
- Проблемы уголовного наказания в теории, законодательстве и судебной практике (В. К. Дуюнов)
- Практика применения уголовного кодекса (А.В. Наумов)
- Уголовные преступления и наказания (А.Б. Смушкин)
- Экономические преступления (Волженкин Б. В.)
- Гарантии прав участников уголовного судопроизводства Российской Федерации (Волколуп О.В., Чупилкин Ю.Б.)
- Меры пресечения в российском уголовном процессе (Михайлов В.А.)
- Отказ от обвинения в системе уголовно-процессуальных актов (Землянухин А.В.)
- Типология уголовного судопроизводства (Смирнов А.В.)
- Учение об объекте преступления (Г.П. Новоселов)
- Дифференциация уголовной ответственности (Лесниевски-Костарева Т. А.)
- Теория доказательств (Владислав Лоер)
- Искусство защиты в суде присяжных (Мельник В.В.)
- Субъективное вменение и его значение в уголовном праве (В. А. Якушин)
- Психология преступника и расследования преступлений (Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е.)
- Курс международного уголовного права (Э.Нарбутаев, Ф.Сафаев) (Республика Узбекистан)
- Деятельное раскаяние в совершенном преступлении (Щерба C., Савкин А.В.)
- Право на юридическую помощь: конституционные аспекты (Р.Г. Мельниченко)
- Юридический статус личности в России (Воеводин Л.Д.)
- Российское гражданство (Кутафин)
- Законность в Российской Федерации (Тихомиров Ю. А., Сухарев А. Я., Демидов И. Ф.)
- Экономическое правосудие в России: прошлое, настоящее, будущее (М.И. Клеандров)
- Третья власть в России. Очерки о правосудии, законности и судебной реформе 1990-1996 гг. (Бойков А.Д.)
- Закон: создание и толкование (Пиголкин А.С.)
- Актуальные вопросы уголовного процесса современной России
- Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. (Н.М.Кропачев)
- Уголовно-правовая политика и пути ее реализации (Беляев Н. А.)
- Практика уголовного сыска (В.Румянцев, В.Перевертов)
- Судебная экспертиза (экспертология) (В.А.Назаров)
- Юридическая педагогика. (Левитан К.М.)
- Концепции современного естествознания. (А.Ф. Лихин)
- Критика научного разума. (Курт Хюбнер)
- Административная ответственность в СССР. (И.А.Галаган)
- Советские административно-правовые отношения. (Г.И.Петров)
- Искусство судебной речи. (М.Г.Жук)
- Государственное право Российской Федерации. (И.Т.Беспалый)
- Правоведение. (Н.М.Крюкова)
- Основы права. (Зенин И.А.)
- Некоммерческое право. (Н.А. Идрисов)
- Гражданское право Российской Федерации. (И.А.Зенин)
- Право на иск. (Гурвич)
- Хрестоматия по гражданскому процессу. (М.К.Треушников)
- Общая теория процессуальных норм права. (Борисова Л.Н.)
- Производство в кассационной инстанции арбитражного суда. (Э.Н.Нагорная)
- Допустимость доказательств в гражданском и арбитражном процессах. (А.В.Гордейчик)
- Заочное решение в гражданском процессе. (И.В.Уткина)
- Судебная практика по гражданским делам.
- Справочник по доказыванию в гражданском судопроизводстве. (И.В.Решетникова)
- Курс гражданского судопроизводства России. (Г.Л.Осокина)
- Выбор способа зашиты гражданских прав. (ВершининА.П.)
- Институт доказывания в гражданском и арбитражном судопроизводстве. (А.Г.Коваленко)
- Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. (Абушенко Д.Б.)
КОММЕНТАРИИ:
- Комментарий к Трудовому кодексу Российской Федерации (К.Н.Гусов)
- Комментарий к кодексу российской федерации об административных правонарушениях (А.Б. Агапов)
- Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (Д.Н. Козак, Е.Б. Мизулина)
- Комментарий к кодексу Торгового мореплавания Российской Федерации (Г.Г. Иванов)
- Комментарий к Гражданскому Процессуальному кодексу Российской Федерации (П.В. Крашенинников)
- Комментарий к Налоговому кодексу Российской Федерации (А.Н. Гуев)
- Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации (ч.1,ч.2) (И.М. Кузнецова, М.В. Антокольская, Ю.А. Королев, Н.И. Марышева)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.1,ч.2) (Абрамова Е.Н., Аверченко Н.Н., Арсланов К. М., Сергеев А.П.)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.3) (Т.Е. Абова, М.М. Богуславский, А.Г. Светланов)
- Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (ч.4) (Н.П. Корчагина, Е.А. Моргунова, В.В. Погуляев)
- Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (Андреева Т.К., Каллистратова Р.Ф., Лесницкая Л.Ф., Лившиц Н.Г.)
- Комментарий к Пенсионному законодательству Российской Федерации
- Комментарий к Градостроительному кодексу Российской Федерации (Крассов О.И.)
ОКОЛОЮРИДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА:
- The Rainmaker. (John Grisham)
- The Firm. (John Grisham)
- The Last Juror. (John Grisham)
- The summons. (John Grisham)
- A time to kill. (John Grisham)
- The pelican brief. (John Grisham)
- The king of torts. (John Grisham)
- Пора убивать. (Джон Гришем)
- Партнер. (Джон Гришем)
- Адвокат. (Джон Гришем)
- Камера. (Джон Гришем)
- Вердикт. (Джон Гришем)
- Дело о пеликанах. (Джон Гришем)
- Завещание. (Джон Гришем)
- Клиент. (Джон Гришем)
- Фирма. (Джон Гришем)
- Шантаж. (Джон Гришем)
- Il nome della rosa. (Умберто Эко)
- Интерпол.Всемирная система борьбы с преступностью. (Иосиф Дайчман)