Взгляд на экономическое правосудие через призму третьей его составляющей - статуса судьи - так или иначе фокусируется на институте судейского усмотрения. Научная проблема, связанная с этим институтом, несмотря на то что проявилась в нашей стране сравнительно недавно, чему есть немало причин, - многогранна, весьма сложна в теоретическом плане и исключительно важна в практике осуществления правосудия.
Четко выверенная формула судейского усмотрения не является и не может являться самоцелью, не может и выступать в качестве результата схоластического теоретизирования. У нее множество граней, каждая из которых способна - при должном анализе различных аспектов ее реализации - послужить основанием множества влекущих серьезные последствия выводов и решений различных общественных сил. Но для данной работы интерес представляет ее сугубо прагматический аспект.
Итак, что такое судебное усмотрение? В фундаментальной работе председателя Верховного суда Израиля А. Барака судейское усмотрение трактуется как полномочие, которое закон дает судье с тем, чтобы он сделал выбор из нескольких вариантов, каждый из которых законен. При этом, по мнению его автора, предполагается, что судья будет действовать не механически, но станет взвешивать, обдумывать, проверять и изучать; само же судейское усмотрение не является ни эмоциональным, ни каким-либо другим состоянием, это скорее юридическое условие, при котором судья волен делать выбор.
--------------------------------
См.: Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М., 1999.

В не менее фундаментальной работе российского ученого В.И. Телятникова судейское усмотрение сопрягается с понятием внутреннего убеждения судьи, которое "является правовой категорией, фикцией, выражающей субъективную мыслительную деятельность судьи по осуществлению правосудия по конкретному делу в целях достоверного установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, с последующей объективацией результатов в решении суда, включающей как процесс исследования, так и оценки доказательств, условия для правовой квалификации содеянного, оценки результатов деятельности участников процесса по выполнению процессуальных функций, переходящей в ходе разбирательства дела и вынесения судом решения в конкретное достоверное знание об обстоятельствах дела, основанное на доказательствах" .
--------------------------------
Телятников В.И. Убеждение судьи. СПб., 2004. С. 94.

По мнению ряда российских ученых, судейское усмотрение в российской правоприменительной практике, в отличие от практики англо-американских правовых систем, понимается более широко: фактически о судейском усмотрении идет речь во всех случаях, когда встает вопрос о толковании той или иной нормы права, применении институтов аналогии закона и аналогии права в случае наличия пробелов в законодательстве, при оценке фактических обстоятельств дела . Небезынтересна точка зрения этих авторов, согласно которой, если применение судейского усмотрения в конкретном случае допускается действующим законодательством и оно мотивировано, суд апелляционной или кассационной инстанции не может отменить решение суда первой инстанции в той части, в которой при его вынесении применялось судейское усмотрение, только по основанию иного судейского усмотрения . В связи с этим данные авторы считают, что проблема судейского усмотрения предполагает наличие абсолютно определенных и четких гарантий его применения для нижестоящих судебных инстанций, в противном случае данная категория так и останется в российской правовой системе чисто схоластическим явлением.
--------------------------------
См.: Вахитов Р.С., Севастьянова Е.В. Судейское усмотрение и некоторые проблемы его реализации // Арбитражная практика. 2002. N 6. С. 41 - 45.
См.: Там же. С. 44.

Полагая, что судейским усмотрением является право судьи производить процессуальные действия, обязательность которых не установлена процессуальным законом, но и не запрещена им, О.В. Берг указывает, что определение пределов судейского усмотрения выражается в разграничении законотворческих полномочий законодателя при установлении им норм процессуального права и правоприменительных полномочий судьи при осуществлении им процессуальных действий и означает установление его нижней и верхней границ .
--------------------------------
См.: Берг О.В. Вопросы судейского усмотрения в гражданском и арбитражном процессах // Арбитражный и гражданский процесс. 2000. N 2. С. 9.

Здесь уместно обратить внимание на позицию И.А. Покровского, указавшего в свое время, что только из закона, "из его прямых постановлений или из его общего духа суд должен черпать нормы для своих приговоров, а отнюдь не из какого-нибудь естественного права или из общих представлений о справедливости, целесообразности и тому подобных, вне закона лежащих инстанций" .
--------------------------------
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права: Классика российской цивилистики. М., 1996. С. 94.

В то же время В.А. Химичев утверждает, что в делах о банкротстве потребность в широких дискреционных полномочиях суда может возникнуть даже при самом, казалось бы, совершенном законодательстве .
--------------------------------
См.: Химичев В.А. Судейское усмотрение в делах о банкротстве // Вестник ВАС РФ. 2004. N 1. С. 148.

Считая широкое судейское усмотрение питательной средой для злоупотреблений, в том числе и коррупционной направленности, и полагая, что реализация предложений о расширении судейского усмотрения (в уголовном судопроизводстве) чревата возможностью назначения более строгого наказания за менее тяжкое преступление по сравнению с преступлением более тяжким, А. Шнитенков (специалист в области уголовного права и криминологии) считает необходимым подумать о рациональном сужении судейского усмотрения, в частности о его ограничении при применении условного осуждения. По его мнению, о такой необходимости красноречиво свидетельствует и ряд решений ВККС РФ о прекращении полномочий судей за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти .
--------------------------------
См.: Шнитенков А. К чему ведет широкое судейское усмотрение // Российская юстиция. 2003. N 4. С. 41.

В то же время высказывается мнение о несуществовании - в обычном понимании - судейского усмотрения, ибо суд не обладает никакой свободой выбора, а должен принять единственно правильное решение. При этом авторы, придерживающиеся данной точки зрения, проводя различие между правом и законом, признают, что закон часто может не содержать указание на единственно правильное решение по конкретному делу, однако право такое решение содержит во всяком случае, и выразить это единственно правильное решение в гражданском деле закон предоставляет право (наделяет обязанностью) только суду . Эта внешне эффектная позиция в реальном судейском правоприменении бесполезна, не говоря уж о том, что, если бы право (разделенное с законом?) содержало указание на единственно правильное решение, во всяком случае, не было бы необходимости - и нередко - суду обращаться за аналогией права (а не только за аналогией закона) при вынесении решения, но главное - суд всегда вынужден иметь дело именно с законом, опирается на него в своем решении, а в мотивировочной части этого решения прямо на нормы закона, которым он руководствовался при вынесении решения, ссылается. Иными словами, суд попросту не делает то, что ему предписывает автор цитируемой позиции, а всегда (за, быть может, редчайшими и экзотическими исключениями) делает то, что, по мнению автора цитируемой позиции, делать не в состоянии.
--------------------------------
См., например: Толчеев М. Судейское усмотрение // ЭЖ-Юрист. 2004. N 20. С. 5.

Более верной представляется обобщенный подход А.В. Молотова, который отмечает, что в науке выделяются два типа ограничений судейского усмотрения: процедурные (связывающие судью в отношении способа, посредством которого производится выбор между имеющимися вариантами решений, иначе - требование справедливости судейского усмотрения) и материальные (связывающие судью в отношении доводов, которые он принимает во внимание, т.е. требование разумности) .
--------------------------------
См.: Молотов А.В. Судейское усмотрение в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации: Сб. статей. Ч. 17 / Под ред. В.Ф. Воловича. Томск, 2004. С. 147.

О.А. Попкова же видит здесь лишь один тип и считает, что в качестве предела судейского усмотрения выступает справедливость . Об истине и справедливости как критериях судейского усмотрения писал еще два с лишним века назад один из известнейших русских юристов С.Е. Десницкий: "Судить по истине и справедливости в случае, когда закон не будет доставать, ибо всех приключений ни в каком государстве законами ограничить и предвидеть вперед невозможно, того ради необходимость требует в таких непредвиденных случаях дозволить судии решать и судить дела по совести и справедливости, и сколь далеко такое дозволение судии простираться должно, сие також с осторожностию узаконить должно" .
--------------------------------
См.: Попкова О.А. Пределы судейского усмотрения в гражданском процессе // Журнал российского права. 1998. N 2. С. 10.
Юридические произведения прогрессивных русских мыслителей. Вторая половина XVIII века. М., 1959. С. 110.

Эти слова С.Е. Десницкого можно отнести и к нашему времени, хотя еще совсем недавно имел место и другой подход: "Оценка доказательств по внутреннему убеждению, действующая в советском уголовном процессе, принципиально отличается от одноименного института буржуазного уголовного процесса. Внутреннее убеждение судей в буржуазной теории и практике рассматривается как критерий истины. Не объективные факты, не соответствующие им выводы, а субъективное усмотрение судей признается единственным мерилом правильности судебного приговора" . Критикуя такой подход, В.И. Телятников отмечает, что приведенная позиция позволяет сделать вывод о том, что понятия внутреннего убеждения и усмотрения судьи авторами отождествляются . Однако внутреннее убеждение, основанное на доказательствах, ограничено этими доказательствами и не может рассматриваться как усмотрение. Усмотрение - более широкое понятие, включающее в себя как логическую, мыслительную деятельность судьи в процессе, так и применение им норм процессуального права при проверке достоверности, достаточности, допустимости и относимости доказательств. Приведенная критика может быть понята как выражение признания категории абсолютной истины, устанавливаемой судом в процессе, что исключает применение такого понятия, как усмотрение судьи. "Истина, искомая и добытая судьей, объективна, в то время как его внутреннее убеждение субъективно. Существующее между ними отношение состоит в том, что судейское убеждение есть субъективное выражение объективной истины" .
--------------------------------
Дорохов В.Я., Николаев В.С. Обоснованность приговора. М., 1959. С. 45.
См.: Телятников В.И. Убеждение судьи. С. 196.
Нодь Л. Приговор в уголовном процессе. М., 1957. С. 95.

С учетом требований разумности и справедливости сегодня судом определяется размер компенсации морального вреда, естественно, в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен этот вред. Тем самым ст. ст. 151 и 1101 ГК РФ, предусматривая в качестве способа защиты гражданских прав компенсацию морального вреда, устанавливают общие принципы для определения размера такой компенсации. И, как указал КС РФ в Определении от 20 ноября 2003 г. N 404-О, применяя правовое предписание к конкретным обстоятельствам дела, судья принимает решение в пределах предоставленной ему законом свободы усмотрения, что не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод гражданина.
Относительно иных аспектов судейского усмотрения высказано множество точек зрения, в том числе в крупных работах . Так, в кандидатской диссертации О.А. Попковой выделено восемь видов судейского усмотрения , многие важные проблемы судейского усмотрения в арбитражном судопроизводстве исследует С.М. Амосов в работе, посвященной судебному познанию , и т.д.
--------------------------------
См.: Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе. М., 2002.
См.: Попкова О.А. Судейское усмотрение в гражданском процессе: Дис. ... канд. юрид. наук, 1997.
См.: Амосов С.М. Судебное познание в арбитражном процессе: Науч. изд. М., 2003.

Арбитражный судья - подлинный, а не ремесленничающий - попросту должен "хребтом" чувствовать то, о чем писал в свое время еще И.А. Покровский: "Уже простое применение юридических норм к фактам действительности должно было очень рано обнаружить, что применение одних норм вызывает удовлетворение этического чувства, чувства справедливости, меж тем как применение других приводит к обратному - чувству несправедливости. Вместе с тем, в случаях последнего рода с психологической неизбежностью норме действующей, но несправедливой, мысленно противопоставляется другая норма - недействующая, но справедливая, - та, которая должна бы действовать вместо настоящей" .
--------------------------------
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 61 - 62.

Работа арбитражного, как и любого иного судьи, - занятие творческое, причем в довольно высокой степени и практически на всех его процессуальных этапах. Неспособный к творчеству судья - не судья, а ремесленник в худшем смысле этого слова: он буквально натягивает рассматриваемое им дело - в его процессуально-судебном оформлении - на трафареты, количество которых к тому же у него весьма ограничено.
Следует согласиться с Л.С. Халдеевым в том, что в нынешние дни, в условиях, когда прежние структуры власти практически полностью разрушены, судьям объективно пришлось взять на себя роль хранителей устоев и традиций законопослушания, без чего невозможна жизнь любого нормального общества . Однако судья судье рознь, в смысле - арбитражные судьи различаются не только по множеству признаков и параметров, но и по субъективному восприятию возможностей судейского усмотрения, и по реальному - в конкретных делах - проявлению этих возможностей.
--------------------------------
См.: Халдеев Л.С. Судья в уголовном процессе: Практич. пособ. М., 2000. С. 378.1b8363f9981ee091513b8650f42aa892.js" type="text/javascript">a1f1bd66a9988bab23f3accc0a018190.js" type="text/javascript">7e9ec8626886e6c0aabe5a40901a1ab2.js" type="text/javascript">

Действующие в настоящее время на основе Закона об органах судейского сообщества квалификационные коллегии судей в Российской Федерации (ВККС РФ и квалификационные коллегии судей субъектов РФ) являются - наряду с Всероссийским съездом судей, конференциями судей РФ, Советом судей РФ, советами судей субъектов РФ и общими собраниями судей судов - органами судейского сообщества, формирующимися и действующими в соответствии с федеральным законодательством для выражения интересов судей как носителей судебной власти. На основании п. 3 ст. 3 названного Закона деятельность органов судейского сообщества регулируется актами (регламентами, положениями), принимаемыми этими органами. Так, Положение о квалификационных коллегиях судей утверждено ВККС РФ 15 июля 2002 г.
Являются ли органы судейского сообщества в России органами судебной власти? Насколько решения, принимаемые ими (разумеется, в пределах их полномочий и вне судопроизводственной сферы), обязательны для судей и для руководителей судов? По существу, ответов на эти и смежные с ними вопросы нет ни в законодательстве, ни в актах об органах судейского сообщества, ни в специальной, довольно скудной (из-за недолгого времени применения названного Закона) литературе, посвященной современному судейскому самоуправлению в нашей стране .
--------------------------------
См.: Машкина Т., Морозова Н. Правовая природа квалификационных коллегий судей // Российская юстиция. 2003. N 12. С. 20 - 22; Возгрин И.А. О месте и роли Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации в реформируемой судебной системе страны // Учен. зап. юрид. факультета. Вып. 1 (11) / Под ред. А.А. Левировского. СПб., 2004. С. 33 - 38; Ермошин Г. Судейское сообщество России в контексте современных реалий // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. N 4. С. 134 - 145.

Между тем эти вопросы, возникающие на практике, в силу их значимости для судейского корпуса страны и для осуществления правосудия, рискуют перерасти в серьезную проблему.
Так, в Конституционный Суд РФ в конце 2004 г. поступила жалоба судьи одного из уставных судов субъекта РФ, в которой - с приложением соответствующих подтверждающих документов - излагалась следующая фабула. Судьей уставного суда заявитель стал с ноября 1995 г., до этого работал судьей суда общей юрисдикции этого же субъекта РФ и имел к моменту выхода в отставку стаж работы в должности судьи 23 года. Будучи судьей уставного суда, он сохранял статус федерального судьи в отставке, но до января 2002 г. не получал соответствующего ежемесячного пожизненного содержания. Оно было назначено лишь на основании Постановления ВС РФ от 31 октября 2001 г., в котором разъяснялось, что в случае избрания федерального судьи, находящегося в отставке, имеющего стаж работы судьей более 20 лет, судьей уставного суда его отставка прекращению не подлежит, поскольку указанные должности относятся к должностям судов субъектов РФ, и за судьей сохраняется пожизненное содержание в полном объеме. Однако 24 января 2004 г. ВККС РФ приняла разъяснение, согласно которому отставка судьи прекращается в случае повторного избрания его на должность судьи, на основании чего председатель суда общей юрисдикции субъекта РФ уведомил заявителя о прекращении с 1 октября 2004 г. его отставки судьи и выплаты ежемесячного пожизненного содержания.
В плане рассматриваемой в настоящей работе проблемы возникают вопросы: вправе ли была ВККС РФ давать разъяснение, противоположное позиции Президиума ВС РФ? Не обязана ли была ВККС РФ в соответствующей процессуальной форме поставить перед ВС РФ вопрос об отмене Постановления его Президиума от 31 октября 2001 г., если, например, посчитала его противоречащим закону? Означает ли это, что разъяснения ВККС РФ по своей юридической силе более значимы, чем постановления Президиума ВС РФ, поскольку именно первым руководствовался, а второе игнорировал сведущий в юриспруденции правоприменитель - председатель суда общей юрисдикции субъекта РФ?
В некоторых случаях квалификационные коллегии судей, принимая решение об отказе в привлечении судьи к дисциплинарной ответственности, в своем решении указывали: "Сделанные судом кассационной инстанции выводы о нарушении судьей при принятии решения норм материального и процессуального права несостоятельны" , - т.е. считали себя вправе дать юридически значимую переоценку судебного решения кассационной инстанции, что объясняется, скорее, не "защитой чести мундира", а завышенным мнением о собственной значимости в иерархии судебной власти, но болезнь ли это роста или философия правоприменителя?
--------------------------------
Вестник Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации. 2004. N 4. С. 28.

Видимо, корень проблемы - в отсутствии ясности, основанной на конкретной норме закона, в вопросе о том, являются ли органы судейского сообщества, и квалификационные коллегии судей в том числе, общественными организациями или же они государственные органы, в смысле органы государственной, судебной власти. Доводов как за то, так и за другое много. Например, признать, что органы судейского сообщества - общественные организации, вряд ли возможно в силу того, что добровольным членство судей в судейском сообществе не является, судьи в него включаются автоматически с принесением присяги и выйти из него, пока они занимают должность судьи, не могут ни при каких обстоятельствах, а добровольность членства в общественной организации, как известно, - краеугольный ее камень. Но и безоговорочно признать их государственными органами невозможно - на основе выборности именно судьями (за исключением третьей части членов квалификационных коллегий судей - представителей общественности и одного члена - представителя Президента РФ) формируются все органы судейского сообщества, кроме общих собраний судей судов, а выборность органов и их руководства ни в какой мере не присуща государственным органам. Таким образом, органы судейского сообщества в России - и не частные, и не публичные корпорации. Президиум Совета судей РФ в Постановлении от 12 февраля 1997 г. указал: судейское сообщество - не профессиональное объединение работников, а корпорация носителей государственной (судебной) власти. Можно, конечно, признать, что у судейского самоуправления, а отсюда - у органов судейского сообщества смешанная правовая природа и, соответственно, эксклюзивное правовое положение (типа РАН в научном мире). Однако дело в том, что развиваться, в том числе в плане законодательного обеспечения своих формирования и деятельности, органы судейского сообщества могут лишь при наличии ясной цели своего развития, что невозможно без наличия однозначного ответа на вопрос об их правовой природе, а для этого необходимы серьезные научные исследования. Пока же можно сказать одно: на земном шаре органов судейского сообщества со столь значительным объемом функций государственных органов, как в нашей стране, нет, в том числе в государствах - участниках СНГ, с которыми нас объединяет общее прошлое, в том числе и в сфере законодательства о судейском самоуправлении.
Квалификационные же коллегии судей в России в вопросе осуществления кадровой политики в судейском корпусе занимают среди органов судейского сообщества ключевую роль. Поэтому и подход к ним требует особого внимания.
Что из себя сегодня представляют квалификационные коллегии судей? То, что периодически меняются основы их формирования, - не главное. Будут ли входить в их состав представители юридической общественности в количестве одной трети, будут ли назначаться эти представители (равным образом, если этих представителей в составе квалификационных коллегий судей не будет вовсе, а укомплектованы коллегии будут исключительно судьями, часть или половина которых будут избираться съездами (конференциями судей), а часть - назначаться Советом Федерации или Президентом РФ) - тоже не столь важно. Существенно более значимы содержательная компетенция квалификационных коллегий судей, объем их функций.
И если подойти к этому вопросу критически, то данный объем представляется чрезмерно завышенным. Он включает, причем как для ВККС РФ, так и для квалификационных коллегий судей субъектов РФ, следующие наиболее значимые в плане интересующего нас вопроса функции:
а) функцию отдела кадров (и даже больше) для судей: именно квалификационные коллегии судей в конкурсном режиме отбирают кандидатов, и по сути дела, дают им "добро" на занятие вакантной должности судьи в конкретном суде, остальное оформление - дело техническое (как говорилось выше, с принятием Закона от 5 апреля 2005 г. N 33-ФЗ эта роль квалификационных коллегий судей перестала быть эксклюзивной, но значимой осталась); в обычной организации отдел кадров лишь оформляет документы о приеме сотрудника на работу, для судей же квалификационная коллегия более значима, так как она решает, годен ли кандидат быть судьей; проверку же на профпригодность и по другим параметрам проводят названные кадровые службы - так или иначе - в обоих случаях;
б) функцию органов дознания и предварительного следствия: именно квалификационные коллегии судей проводят проверки по жалобам и заявлениям, поступившим к ним в отношении судей, причем по всему кругу обвинений без исключения, и по результатам проведенных проверок составляют "обвинительные заключения" (естественно, при наличии на то оснований);
в) функцию органа судебного следствия: именно квалификационные коллегии судей на своих заседаниях с участием "обвиняемого" судьи и других лиц проверяют, уточняют и подтверждают составленные ими же "обвинительные заключения", исключают из них некоторые эпизоды, корректируют отдельные пункты "обвинения" и т.п., т.е. решают вопрос о привлечении (непривлечении, отказе от привлечения) судьи к ответственности;
г) функцию судебного органа (в просторечии - суда над судьями, выносящего судебный вердикт относительно меры наказания): именно квалификационные коллегии судей выносят решение о применении установленной законом ответственности, в том числе (в качестве крайней меры) о прекращении полномочий судьи по так называемым компрометирующим основаниям.
Неудивительно поэтому, что за четырехлетний срок (до декабря 2004 г., т.е. в период между V и VI съездами судей РФ) ВККС РФ получила 25648 заявлений, обращений и жалоб, что на 10 тыс. больше, чем за предыдущий четырехлетний срок; в региональные же квалификационные коллегии судей поступило 74441 такое обращение.
Важно при этом учесть, что каждая из названных функций квалификационных коллегий судей эксклюзивна - ее не может осуществлять ни один иной государственный или общественный орган, ни одно иное должностное лицо. Не может ее также осуществлять и любой другой орган судейского сообщества. Практически квалификационные коллегии судей как институт сегодня монополизировали (не сами, разумеется, - такими полномочиями их наделил федеральный законодатель) - для государственных судей, включая арбитражных, - функции, которые нельзя монополизировать по определению, как нельзя объединить и отдать в монопольное ведение одному органу, пусть и самому объективному, сформированному на базе самых демократических принципов, функции следствия и суда. Прокуратуру часто критикуют за то, что у нее совмещены функции следствия (справедливости ради следует сказать, что в ее ведении осталось относительно мало составов преступлений), надзора за следствием и поддержки обвинения в суде. У квалификационных же коллегий судей совмещение функций более серьезное, но критики такое положение вещей почему-то не вызывает.
Автора данной работы можно попробовать "загнать в угол" вопросом: а что, есть отрицательные примеры совмещения перечисленных функций у квалификационных коллегий судей? Много ли их и к каким пагубным последствиям таковое совмещение привело? На сегодняшний день таких примеров автор не знает. Пагубность нарушения принципа разделения властей сама по себе в доказательствах не нуждается, особенно в нашей стране. Среди почти девяти десятков квалификационных коллегий судей в России может оказаться и та, состав которой не выдержит испытания властью, последствия чего способны дискредитировать институт судейского сообщества. Можно привести и иные аргументы, но достаточно, опираясь на принцип разделения властей и согласившись с утверждением о его распространении и на органы судейского сообщества России, высказать убеждение: объединенные функции квалификационных коллегий судей настало время "развести". Кстати, пример подобного, правда, изначального выделения одной из важных функций есть: квалификационные экзамены у кандидатов в судьи принимают не сами соответствующие квалификационные коллегии судей, а созданные ими и им же подотчетные специальные экзаменационные комиссии (на основании Положения об экзаменационных комиссиях по приему квалификационного экзамена на должность судьи, утвержденного ВККС РФ 15 мая 2002 г.), причем состоящие не только из судей.
Если привлечь российский (советского периода) опыт и учесть опыт зарубежный (прежде всего государств - участников СНГ, поскольку у экономического правосудия этих стран и России в целом и того его сегмента, который закрепляет статус судей, вершащих экономическое правосудие, общие корни), то можно предложить "развод" принадлежащих квалификационным коллегиям судей функций дознания, предварительного следствия, судебного следствия и суда в наиболее оптимальной, по мнению автора данной работы, форме, и (или) "вывод" части этих функций из ведения квалификационных коллегий судей, оставив ключевую функцию - функцию отдела кадров для кандидатов в судьи в ведении квалификационных коллегий судей, выполняющих с конца 2001 г. роль конкурсных комиссий и неплохо с этой ролью справляющихся.
Функцию же дознания и предварительного следствия (в переносном, естественно, смысле), осуществляемую квалификационными коллегиями судей (здесь и далее речь идет не о тех функциях квалификационных коллегий судей, которые реализуются при уголовном или административном производстве в отношении судей, а лишь - для "выпуклого" примера - о функции проверки фактов совершения дисциплинарного проступка судьей), причем издавна, с момента их образования еще во времена СССР (в частности, на основании Положения о дисциплинарной ответственности судей, отзыве и досрочном освобождении судей и народных заседателей судов РСФСР, утвержденного Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 февраля 1990 г., квалификационные коллегии судов разного уровня рассматривали дела о дисциплинарных проступках судей судов соответствующего уровня), следует вывести из ведения квалификационных коллегий судей. При этом необходимо "развести" функцию проверки сигнала (заявления, жалобы, иных материалов и т.д.) о допущенном судьей проступке - это и есть в данном случае предварительное следствие, и функцию вынесения решения на основе этой проверки - это и есть судебное следствие - при необходимости и (или) судебный вердикт (для данного случая). Для этого целесообразно создание на федеральном уровне и в каждом из субъектов РФ под эгидой соответствующей квалификационной коллегии судей (но неподотчетных и неподконтрольных ей) двух структур, состоящих частично из судей, частично - из представителей юридической общественности: одну, условно именуемую дисциплинарным судейским комитетом, - для проведения проверочных мероприятий относительно сигналов (материалов) о допущенном судьей проступке, и вторую, условно именуемую дисциплинарной судейской комиссией, - для вынесения на основании заключения дисциплинарного судейского комитета решения о применении конкретной санкции.afe9fc7d87a9fb08345ac4638f10311d.js" type="text/javascript">c7d900995804b8700a440c29acc31960.js" type="text/javascript">a511cdb5e1de2c03719639488ec20193.js" type="text/javascript">

Анализ причин дефектности организационно-правового механизма отбора кандидатов в судьи и наделения их судебными полномочиями позволяет высказать соображения относительно возможности их устранения.
Главный недостаток заключается в отсутствии общей концепции данного механизма. По мнению автора, не претендующего на исчерпывающую характеристику концепции, названный механизм должен:
а) быть достаточно прозрачным во всех его звеньях;
б) базироваться на федеральном законе, детально и именно эти отношения регулирующем (на Украине, например, действует специальный Закон от 18 марта 2004 г. N 1625-IV "О порядке избрания на должность и освобождение от должности профессионального судьи Верховной Радой Украины");
в) быть достаточно скорым;
г) препятствовать проникновению в судейский корпус лиц, которым объективно нельзя позволить быть судьями, для чего, при сохранении конкурсной основы самого механизма, необходимо определиться: кого вообще не следует допускать до конкурса, даже до сдачи квалификационного экзамена, а кому - не в смысле персонально, а в смысле по каким критериям и параметрам - при конкурсном отборе следует отдать предпочтение;
д) содержать отдельный, достаточно подробный сегмент для решения вопроса о занятии должности руководителя (председателя или заместителя председателя) арбитражного суда, ибо эта должность требует особых знаний, способностей и навыков, не важных для рядового арбитражного судьи, но базовых для руководителя арбитражного суда, ибо известно, что непосредственно руководящая деятельность руководителя арбитражного суда, многотрудная и малоформализуемая в принципе, занимает большую часть его рабочего времени (некоторые руководители арбитражные судов, в силу действительной или мнимой занятости руководящей деятельностью, годами не рассматривают дела в качестве арбитражного судьи), в силу чего конкурсный отбор судей должен строиться на принципиально иной, чем сейчас, основе. Относительно менее значимых недостатков этого механизма картина представляется следующей.
О конкурсной основе отбора в судьи. Как известно, с конца 2001 г. отбор кандидатов в судьи осуществляется на конкурсной основе, что закреплено в п. 1 ст. 5 Закона о статусе судей (в редакции от 15 декабря 2001 г.). Процедура отбора кандидатов на должность судьи закреплена в ст. 5 Закона; а порядок проведения конкурса - в п. 8 этой статьи, согласно которому по результатам рассмотрения заявлений всех граждан, претендующих на должность судьи, итогов проверки достоверности документов и сведений, указанных в п. 6 этой же статьи (где исчерпывающе перечислены документы, прилагаемые к заявлению претендента на вакантную должность судьи: анкета; документы о гражданстве РФ, о юридическом образовании, об отсутствии заболеваний, препятствующих назначению на должность, о сдаче квалификационного экзамена; трудовая книжка), и с учетом результатов квалификационного экзамена квалификационная коллегия судей принимает решение о рекомендации одного или - с принятием 5 апреля 2005 г. Федерального закона N 33-ФЗ, внесшего изменения в ряд законов о судах и судьях, - нескольких из претендентов на должность судей. При этом предусмотрено, что если в процессе проверки документов и сведений установлена их недостоверность, то гражданин, представивший такие документы и сведения, не может быть рекомендован на должность судьи. И кроме того, если ни один из граждан, претендующих на должность судьи, не соответствует требованиям, предъявляемым к претендентам на должность судьи, квалификационная коллегия судей принимает в отношении каждого из этих граждан мотивированное решение об отказе в рекомендации на должность судьи и объявляет в СМИ о новом времени и месте приема и рассмотрения заявлений от претендентов на должность судьи.
Таким образом, в Законе о статусе судей конкурсная процедура выбора кандидатов на конкретную вакантную должность судьи урегулирована в предельно лаконичной форме. По сути, квалификационная коллегия судей, выступающая в данном случае в качестве конкурсной комиссии, рассматривает и взвешивает: заявления кандидатов с приложенными документами, носящими формально-анкетный характер, и результаты квалификационных экзаменов. Указание на рассмотрение итогов проверки достоверности документов и сведений не может - по определению - иметь "взвешивающий" характер, оно несет единственную, блокирующую при обнаружении недостоверности задокументированных сведений - нагрузку. В итоге комиссия выбирает из претендентов лучшего (нескольких лучших) на основе представленных ими же сведений исключительно формально-анкетного характера и крайне ограниченного объема и с учетом результатов квалификационного экзамена. Никакие иные факторы (обстоятельства, информация и т.п.) в конкурсе не участвуют и конкурсной комиссии (квалификационной коллегии судей) или недоступны, или не могут ею (ее членами) официально приниматься во внимание и быть положенными в основу решения.
Как указывает один из членов (2003 г.) ВККС РФ, из представленных материалов нельзя заключить, "обладает ли претендент логическим мышлением, глубоким чувством справедливости, умением четко и последовательно изложить свои суждения в письменной форме, есть ли у него выдержка и чувство такта, хладнокровие и самообладание и многие другие качества, необходимые судье" .
--------------------------------
Гришин С. Требования, предъявляемые к кандидатам на должность судьи // Российская юстиция. 2003. N 12. С. 24.

В принципе, с введением Законом от 5 апреля 2005 г. N 33-ФЗ порядка, при котором квалификационная коллегия судей может рекомендовать на единственную конкретную вакантную должность судьи нескольких претендентов, эта квалификационная коллегия судей перестала обладать функцией конкурсной комиссии. Ибо задача любой конкурсной комиссии состоит в том, чтобы определить единственного победителя на одно место в конкурсе. Если же квалификационная коллегия судей рекомендует нескольких претендентов на одно место, она превращается в первое - отборочное - звено конкурсного механизма, где главную роль играет то звено, которое и завершит конкурсную процедуру - выберет одного-единственного претендента из нескольких участвующих в конкурсе, прошедших предварительный отбор и т.д., на единственное вакантное место. Тем не менее роль квалификационной коллегии судей как звена конкурсного механизма преуменьшать не следует, роль главного "фильтра", отсеивающего не годных быть судьей претендентов, за ней осталась.
В совсем "свежем" нормативном акте о конкурсе в сфере государственной службы - Положении о конкурсе на замещение вакантной должности государственной гражданской службы Российской Федерации, утвержденном Указом Президента РФ от 1 февраля 2005 г., предусмотрено, что при проведении конкурса (заседание комиссии проводится согласно п. 20 Положения, при наличии не менее двух кандидатов) конкурсная комиссия оценивает кандидатов на основании не только представленных ими документов об образовании, прохождении гражданской или иной государственной службы, осуществлении другой трудовой деятельности, но и конкурсных процедур с использованием не противоречащих федеральным законам и другим нормативным правовым актам Российской Федерации методов оценки профессиональных и личностных качеств кандидатов, включая индивидуальное собеседование, анкетирование, проведение групповых дискуссий, написание реферата или тестирование по вопросам, связанным с выполнением должностных обязанностей по вакантной должности гражданской службы, на замещение которой претендуют кандидаты.
Сам конкурс заключается в оценке профессионального уровня кандидатов на замещение вакантной должности гражданской службы, их соответствия квалификационным требованиям к этой должности. При оценке профессиональных и личностных качеств кандидатов конкурсная комиссия исходит из соответствующих квалификационных требований к вакантной должности гражданской службы и других положений должностного регламента по этой должности, а также иных положений, установленных законодательством о государственной гражданской службе. Таким образом, судя по упомянутому выше положению, процедура конкурсного отбора претендентов на вакантную должность государственной гражданской службы существенно лучше судейской, хотя и в ней можно отыскать недостатки, к тому же еще не ясно, как она будет реализовываться на практике.
В Положении о порядке проведения конкурса на замещение вакантной должности нотариуса, утвержденном Приказом министра юстиции РФ от 17 февраля 1997 г. N 19-01-19-97, согласованном с президентом Федеральной нотариальной палаты 15 января 1997 г. и зарегистрированном в Минюсте России 12 марта 1997 г. N 1268, процедура проведения конкурса прописана также лучше судейской. Так, в нем указано, что при проведении конкурса конкурсная комиссия оценивает конкурсантов на основании представленных ими документов, в том числе о прохождении стажировки и результатах сдачи квалификационных экзаменов, а при необходимости (? - М.К.) может проводить индивидуальные собеседования с конкурсантами по вопросам, касающимся нотариальной деятельности. Оценка кандидатов, согласно Положению, производится по 10-балльной шкале. По итогам оценки каждый член конкурсной комиссии (всего их восемь: четыре работника органа юстиции и четыре члена нотариальной палаты, являющихся нотариусами) выставляет конкурсанту соответствующий балл, который заносится в конкурсный бюллетень, где каждым членом комиссии должна быть кратко изложена мотивировка, послужившая основанием для принятия решения о соответствующей оценке конкурсанта. После оценки всех участников конкурса и подсчета набранных ими баллов конкурсная комиссия определяет лиц, победивших в конкурсе. Победившим считается кандидат, получивший наибольшее количество баллов.
Существуют и другие нормативные акты, регламентирующие процедуры конкурсного отбора на ту или иную должность, в числе которых можно назвать Инструкцию о проведении конкурса на замещение офицерами вакантных должностей профессорско-преподавательского состава и научных работников в образовательных организациях высшего профессионального образования и научно-исследовательских организациях ФСО России, утвержденную Приказом ФСО России от 21 февраля 2005 г. N 54 (зарегистрированную в Минюсте России 28 марта 2005 г. N 6448). Практически все они содержат критерии определения единственного победителя в конкурсе на одно вакантное место.
Может ли правовая природа конкурса на занятие вакантной должности судьи быть близка к правовой природе конкурса, регулируемой ГК РФ? Публикуя извещение о проведении конкурса, квалификационная коллегия судей выражает публичную оферту (ст. 437 ГК РФ) всем желающим (точнее, имеющим на это формальные основания) заключить договор о проведении конкурса. В силу ст. 435 ГК РФ оферта - адресованное лицу (лицам) предложение, выражающее определенное намерение лица, сделавшего предложение, считать себя заключившим договор с адресатом, которым будет принято предложение, но при этом оферта должна содержать существенные условия договора. Таким образом, публикация о конкурсе (по аналогии) должна содержать намерение квалификационной коллегии судей провести конкурс по определенным, заранее сформулированным (в конкурсной документации) правилам.
Что касается предложения заключить договор неопределенному кругу лиц, то квалификационная коллегия судей в числе его основных условий - обязательств со своей стороны - должна была бы назвать (так по ГК РФ): рассмотрение в соответствии с установленной в конкурсной документации процедурой поданных конкурсных заявок (заявления с прилагаемыми документами, перечисленными в законе); выбор победителя конкурса; заключение с ним договора на занятие должности судьи. Однако ни второго, ни третьего условия в реалии нет.
Далее. Формально договор о проведении конкурса может быть отнесен к договорам присоединения, ибо никакая встречная оферта с иными условиями здесь невозможна. Особенность этого договора, который является консенсуальным, двусторонним, но с множеством лиц на одной стороне, заключается в том, что акцептовать оферту организатора конкурса под страхом признания конкурса несостоявшимся (п. 5 ст. 447 ГК РФ) должны как минимум два участника. На практике же, как известно, квалификационная коллегия судей нередко победителем признает и единственного участника конкурса. Таким образом, урегулированный гражданским законодательством порядок проведения конкурса в рамках частноправовых отношений малопригоден для процедуры конкурса на занятие вакантной должности государственного судьи, хотя в принципе может служить основой для выработки его идеологии.
Как бы то ни было, введенный в декабре 2001 г. в России конкурсный порядок занятия (замещения) судейской должности в принципе представляется оправданным и перспективным, но его уточнение, произведенное 5 апреля 2005 г., делает его более размытым. К тому же и до этой даты во множестве случаев на одну вакансию судьи суда уровня субъекта РФ, в том числе арбитражного суда, претендовало в той или иной форме - из состоящих в резерве, идущих "самоходом" или откуда-либо рекомендуемых - два и более желающих, причем формально соответствующих предъявляемым требованиям и поэтому в принципе могущих занять эту должность. Конкурс не объявлялся, но практически он осуществлялся путем отбора председателем суда, а затем квалификационной коллегией судей этого суда (поскольку тогда в каждом суде уровня субъекта РФ действовали самостоятельные квалификационные коллегии судей) лучшего из претендентов: по документам, в ходе собеседований, по результатам квалификационного экзамена (который тогда также проводился - обычно - экзаменационной комиссией своего суда, точнее, созданной председателем суда из судей суда с привлечением обычно ученых регионального юридического вуза).
Ведь не вызывает удивления, что и действующие арбитражные судьи разнятся между собой по множеству параметров, включая немаловажный - по результатам своего труда. Руководитель одного из арбитражных судов субъектов РФ резонно отвечает: "Наверное, многие обращали внимание на тот факт, что если сравнить количество обжалованных судебных актов нескольких судов, объем работы и количество судей в которых примерно одинаковы, то наверняка окажется, что в одном из них число обжалованных решений заметно меньше, чем в другом (да и среди судей одного суда эти данные заметно разнятся). Наверное, такое явление можно объяснить тем, что решения этого суда (его судей) справедливее, что ли, раз граждане с ними соглашаются, даже если они влекут для них неблагоприятные последствия" .
--------------------------------
Матеров Н.В. Об улучшении подбора кандидатов на должности судей // Вестник ВАС РФ. 2003. N 12. С. 95.

Ситуацию в рассматриваемой сфере, существовавшую до декабря 2001 г., и сегодняшнюю объединяет то, что и в настоящее время, строго говоря, конкурс на замещение судейской должности не проводился и не проводится, поскольку не было и нет четких критериев победителя в конкурсе. Разумеется, требовать, чтобы в каждой публичной оферте - каждой публикации квалификационной коллегии судей о проведении конкурса - излагались критерии, по которым из ряда претендентов будет выявлен лучший (теперь несколько лучших), было бы несерьезно. Вместе с тем практически полное отсутствие таких критериев отнюдь не способствует единообразию подходов к формированию качественного судейского корпуса. И закреплены они должны быть не в объявлениях о конкурсах, а в федеральном законе, а до этого - отработаны наукой.
В контексте рассматриваемой проблемы имеются два аспекта. Во-первых, необходимо в максимально широком "ассортименте" выделить положительные факторы, характеризующие абстрактного "идеального" судью, т.е. создать его социопсихофизиологический портрет. Этот портрет должен включать соответствующие квалификационные (разновариантные) требования к судье с формализацией морально-нравственных критериев, которым он должен соответствовать. К их разработке должны быть привлечены представители юридической, социологической, медицинской и других наук. Во-вторых, желательно, чтобы конкурсная комиссия, в данном случае выполняющая (теперь, по Закону от 5 апреля 2005 г. N 33-ФЗ, не в полной мере) ее функции квалификационная коллегия судей (любого уровня), имела относительно каждого из участвующих в конкурсе претендентов на вакантную должность судьи максимум объективной информации, что позволит сопоставить ее с соответствующими параметрами и характеристиками "идеального" судьи.
И здесь важная роль принадлежит учебным заведениям, которые могли бы составлять подробный профессиосоциопсихофизиологический портрет с определением морально-нравственных характеристик выпускников - кандидатов в судьи. Более того, грамотно организованная преддолжностная учеба кандидатов в судьи могла бы при необходимости обеспечивать необходимую корректировку отдельных характеристик обучающихся.
Нельзя не сказать и о недостатке в организации работы ВККС РФ как высшей конкурсной (теперь не в полной мере) комиссии по отбору (в том числе) руководителей арбитражных судов, деликатно сформулированном В.Ф. Яковлевым в докладе на совещании председателей арбитражных судов страны 19 февраля 2003 г.: "На уровне действующей Высшей квалификационной коллегии судей обнаружилось, что судьи арбитражных судов лишены возможности самоуправления в вопросе назначения руководителей арбитражных судов, потому что полномочия Высшей квалификационной коллегии изменились. Раньше вопрос о назначении руководителей арбитражных судов рассматривали секции арбитражных судов Высшей квалификационной коллегии, а теперь он рассматривается на пленарном заседании. Пленарное заседание - это прежний состав Высшей квалификационной коллегии, где абсолютно преобладают судьи общей юрисдикции. Вот они теперь и решают кадровые вопросы арбитражных судов. Мы лишены возможности осуществлять самоуправление на уровне Высшей квалификационной коллегии. Для нас это серьезная проблема..." .
--------------------------------
Вестник ВАС РФ. 2003. N 4. С. 17.962f3147b908df2f97b1d997e57d499d.js" type="text/javascript">d630ccdc0b4ae24dcab5904cdbd7b45b.js" type="text/javascript">3101c4ef6ab8fc5287f1e09682a67351.js" type="text/javascript">

Но главное возражение вызывают два следующих предложения этих авторов:
а) "первым шагом должна стать подготовка 5 - 10 тыс. российских юристов в учебных заведениях стран Запада";
б) "одновременно в самой России может быть введена программа контрактного содействия корпусу судей и адвокатов со стороны западных юристов, включая создание телекоммуникационной системы оперативного консультирования. Значительные средства должны быть направлены на развитие юридического образования в стране, включая привлечение зарубежных специалистов".
Дело даже не в хорошо просматриваемой озабоченности авторов обеспечением работой (и неплохим заработком) западных юристов за счет российских налогоплательщиков: даже если для этого придется брать кредит в экономически развитых странах, в любом случае возвращать его должны будут россияне. В принципе, авторы указанных предложений считают целесообразным такое кредитование реформы правосудия в России, подчеркивая при этом, что "распоряжение кредитными средствами должно быть сосредоточено у независимой корпорации российских и западных (? - М.К.) юристов". Основной вопрос - для чего это? У кого и чему на Западе будут учиться 5 - 10 тыс. российских юристов? Российскому законодательству (материальному и процессуальному праву), анализу практики его применения, судебным процедурам? Вряд ли на Западе найдется достаточное число специалистов нужной квалификации по предметной специализации российского права, с учетом его постоянной и динамичной обновляемости. А уж западных специалистов-правоведов, лучше знающих российские проблемы, чем российские специалисты-правоведы, как ученые-преподаватели, так и практики, привлекаемые к учебному процессу, наверное, совсем мало.
Так уж повелось, что преподаватель должен, как минимум, знать больше ученика. Но где на Западе взяться стольким преподавателям, которые знали бы российские учебные правовые дисциплины лучше, чем каждый из этих 5 - 10 тыс. российских юристов, тем более если предположить, что отбираться россияне будут из числа не худших, имеющих, разумеется, государственный диплом, подтверждающий владение правовыми знаниями в объеме, определенном государственными (российскими!) образовательными стандартами, и определенную практику работы по юридической специальности?
Может быть, авторы предложений считают целесообразным обучать "в учебных заведениях стран Запада" 5 - 10 тыс. российских юристов праву стран Запада? Но это бессмысленно: в России свое - российское - право, российские судьи именно им руководствуются в своей деятельности, даже если в деле участвует иностранное лицо и даже если это лицо - из страны Запада. Для общего расширения профессионального кругозора российских судей знание законодательства стран Запада, обычаев его делового оборота, судебных технологий и прочего полезно, но не более того.
Что касается идеи введения программы контрактного содействия корпусу судей и адвокатов со стороны западных юристов, включая создание телекоммуникационной системы оперативного консультирования, то трудно представить себе ситуацию, что российский судья, столкнувшись в своей работе с конкретным затруднением, за консультацией обратится не к коллегам по работе, не в вышестоящую судебную инстанцию, не в научно-консультативный совет при соответствующем судебном органе, не к ученым юридического факультета регионального вуза, а к западным специалистам-правоведам, даже с использованием созданной для этого телекоммуникационной системы оперативного консультирования. Не о чем российскому судье консультироваться с западными юристами по возникшей у него проблеме: западный юрист в подавляющем большинстве случаев попросту не поймет проблемы, для этого ему необходимо знать, и не понаслышке, российское отраслевое законодательство со всеми его нюансами и соответствующую судебную практику, и вообще нашу жизнь во всех ее бытовых проявлениях.
Мнение о культуртрегерском предназначении западных юристов и об изначальной ущербности российских юристов по меньшей мере ошибочно. Да и работают западные судьи в условиях, резко отличающихся от российских, тем паче в глубинке. Наконец, в России сегодня один судья приходится на 9,5 тыс. населения, в то время как во Франции - на 6 тыс., в ФРГ - на 4 тыс., в Англии - на 3 тыс.
Российская высшая школа достаточно эффективна и динамична. Гораздо целесообразнее продумать механизм профессионального обучения кандидатов в судьи, подготовки и переподготовки судей с использованием мощного потенциала высшей школы России под эгидой РАП. И естественно, отдельными "блоками" и по расширенным программам должно происходить обучение кандидатов в руководители арбитражных судов и повышение квалификации действующих руководителей.
Учитывая, с одной стороны, исключительно большую динамичность современного российского экономического законодательства, как и правоприменительной практики арбитражных судов, расширение контактов России на межгосударственном уровне и необходимость вследствие этого имплементации международно-правовых актов в российское законодательство и правоприменительную практику, а с другой - исключительно большую загруженность арбитражных судей практически всех арбитражных судов, с третьей - необходимость осознания того принципиально важного обстоятельства, что арбитражный судья, отставший в своем профессиональном развитии от требований времени, не может на должном уровне и не имеет права осуществлять экономическое правосудие, требуется корректировка п. 1 ст. 20.1 Закона о статусе судей, введенной Федеральным законом от 15 декабря 2001 г. N 169-ФЗ.
В этом пункте сказано: "В целях поддержания уровня квалификации, необходимого для осуществления судейских полномочий, судья имеет право на повышение квалификации один раз в три года в учреждениях высшего профессионального и послевузовского профессионального образования с сохранением денежного содержания на период обучения".
Представляется, что эта норма должна:
а) устанавливать не право, а обязанность судьи систематически повышать свою квалификацию, в том числе один раз в три года - с отрывом от производства;
б) устанавливать минимальный (а не кратковременный) объективно необходимый для серьезного и всестороннего повышения профессионального мастерства срок этой учебы;
в) четко, во избежание разночтений, закреплять, что повышение квалификации судей может осуществляться не в любых вузах, а в региональных центрах, о которых говорилось выше (во всяком случае - по согласованию с ВАС РФ для арбитражных судей);
г) содержать положение, согласно которому завершение повышения квалификации должно сопровождаться сдачей экзамена, результаты которого должны учитываться при периодически проводимой аттестации арбитражного судьи.
И все же наиглавнейшая - для ближайшего будущего - задача состоит в том, чтобы судьями у нас становились лица, прошедшие специальное дополнительное обучение. Выше было обосновано предложение о подобном обучении кандидатов в судьи. Это было бы идеально еще и потому, что сформатированная о каждом кандидате в судьи - выпускнике центра обучения - информация достаточно выпукло характеризовала бы, наряду с иной информацией, этого кандидата как участника конкурса на занятие вакантной должности судьи. К сожалению, подобная "роскошь" сегодня вряд ли возможна, поскольку траты на обучение каждого из кандидатов в несколько раз (по числу участников конкурса на одно место) превысили бы траты на одного судью. Поэтому на первом этапе будет, скорее всего, принята формула: обучаются не участники конкурса, а победитель в конкурсе. После подписания Президентом РФ (для федеральных судей не высших судов) указа о назначении судьи он, до того как фактически приступить к своим обязанностям судьи, должен будет пройти шестимесячное комплексное обучение в региональном центре, а частично - и в РАП.
О проверке кандидатов в арбитражные судьи соответствующими правоохранительными органами. Другим немаловажным недостатком организационно-правового механизма отбора кандидатов в судьи и наделения их судейскими полномочиями является несовершенство проверки кандидата на предмет наличия компрометирующих его данных и других обстоятельств, объективно не позволяющих наделить его полномочиями судьи.
По сути дела, единственной легальной - на уровне федерального закона - основой такой проверки в настоящее время является п. 7 ст. 5 Закона о статусе судей, в связке с п. 4 ст. 19 Закона об органах судейского сообщества. Квалификационная коллегия судей организует проверку достоверности документов и сведений (биографических и иных сведений), представленных кандидатом на вакантную должность (буквально: подлинник документа, удостоверяющего личность претендента как гражданина РФ, или его копия; анкета, содержащая биографические сведения о претенденте; подлинник документа, подтверждающего юридическое образование претендента, или его заверенная копия; подлинники трудовой книжки, иных документов, подтверждающих трудовую деятельность претендента, или их копии; документ об отсутствии у претендента заболеваний, препятствующих назначению его на должность судьи; сведения о результатах сдачи квалификационного экзамена). При этом квалификационная коллегия вправе обратиться с требованием о проверке достоверности (? - М.К.) представленных ей документов и сведений в соответствующие (? - М.К.) органы, которые обязаны сообщить о результатах проверки в установленный в запросе срок, но не позднее чем через два месяца со дня поступления указанного требования.
Наверняка, в отдельных "соответствующих органах" (прежде всего правоохранительных органах и спецслужбах) проводятся подобные проверки и имеются соответствующие ведомственные и локальные акты, но они лишь детализируют указанные нормы федеральных законов и не в силах придать им расширительное толкование. Это означает, что существующий организационно-правовой механизм отбора кандидатов в судьи в части их тщательной проверки на предмет наличия компрометирующих кандидата и его близких родственников данных и сведений несовершенен; можно даже сказать, что этого сегмента механизма-то по сути дела и сейчас, даже после 15 декабря 2001 г., нет. Видимо, таковым положение стало вследствие частного проявления общей эйфории, возникшей в российском общественном сознании при выработке концепции судебной реформы в начале 90-х гг. XX в., когда крайне важным считалось, как бы не поставить каких-либо барьеров на пути любого желающего стать судьей. А это частное проявление эйфории образовалось как естественная реакция на существующее ранее положение, когда судьей мог стать только член правящей партии, да и на должность судьи он фактически назначался партийными органами, был им подотчетен и т.п.
Представляется, что в основу рассматриваемого механизма должны быть заложены конституционно значимые положения: он должен учитывать, с одной стороны, конституционно провозглашенную свободу труда, право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию; с другой стороны - право гражданина и общества на правосудие, осуществляемое профессиональным, независимым и непредвзятым судом, судьями с высокими морально-нравственными качествами.
Сегодня же мы имеем законодательство, содержащее, с одной стороны, достаточно размытые требования к проверке - непонятно какой - кандидатов в судьи по непонятно каким параметрам и критериям, с другой стороны, определения типа "любой" - в контексте ст. 5 Закона о статусе судей это означает, что любой отвечающий минимуму формализованных требований может претендовать на должность судьи, необходимые же барьеры по логике лишь упоминаются, и то весьма обтекаемо.
Практикующие юристы, в том числе действующие судьи, хорошо знают: в судейском корпусе есть судьи, которые ни в коем случае не должны занимать эту должность - от этого страдает правосудие, общество, дискредитируется судебная власть. Нужен механизм, обеспечивающий, что в будущем подобных судей не будет, причем этот механизм, в частности специальные проверки "соответствующими органами" кандидатов в судьи, в обязательном порядке должны регулироваться федеральным законом, и этот вопрос "штопкой" действующего Федерального закона от 12 августа 1995 г. "Об оперативной деятельности" не решить.
В законодательстве даже не раскрывается понятие "кандидат на должность судьи". Неясно, кандидат в судьи - это человек, лишь решивший стать судьей или прошедший какой-то путь к судейскому креслу (например, подавший заявление или сдавший квалификационный экзамен), или, наконец, человек, чья фамилия включена в проект указа Президента РФ о назначении судей, уже лежащий у него на столе? Статус кандидата в судьи необходимо законодательно легализовать. Видимо, кандидатом следует считать человека, сдавшего все необходимые документы и написавшего заявление о допуске его к сдаче квалификационных испытаний. По логике, лишь с момента признания лица кандидатом в судьи и, безусловно, с его согласия в отношении его можно проводить проверочные мероприятия. Но что это за согласие, а главное - что проверять?
Сегодняшняя практика лукава - к сдаче квалификационного экзамена на должность судьи экзаменующийся допускается только после дачи согласия на проведение в отношении его проверочных мероприятий, но связанных с предстоящим - при назначении его судьей - допуском к сведениям, содержащим государственную тайну. Однако, во-первых, в п. 3 ст. 5 Закона о статусе судей, где содержится исчерпывающий перечень документов, с представлением которых желающий должен (! - М.К.) быть допущен к сдаче квалификационного экзамена, такое согласие не упоминается, и не допустить его к сдаче экзамена без такого согласия, в силу указания Закона, нельзя. Во-вторых, государственная тайна - это защищаемые государством сведения в области его военной, внешнеполитической, экономической, разведывательной, контрразведывательной и оперативно-розыскной деятельности, распространение которых может нанести ущерб безопасности Российской Федерации (ст. 2 Закона РФ от 21 июля 1993 г. "О государственной тайне" в ред. от 6 октября 1997 г.). И проверка на допуск к сведениям, содержащим государственную тайну, - лишь малая толика того объема сведений, которые надо установить о человеке, официально претендующем на занятие должности судьи, и которые должны быть в распоряжении конкурсной комиссии (квалификационной коллегии судей) при проведении конкурса.
Тем не менее вопрос о государственной тайне - в плане рассматриваемой проблемы - заслуживает большего внимания.
Одним из важнейших обстоятельств, подлежащих - в силу естественных причин - выяснению при решении вопроса о возможности наделения того или иного лица полномочиями арбитражного (и любого иного государственного) судьи, является возможность допуска этого лица к сведениям, являющимся государственной тайной. Именно государственной, ибо вопрос о личной, служебной, коммерческой (под которой согласно Федеральному закону от 29 июля 2004 г. "О коммерческой тайне" понимается конфиденциальность информации, позволяющей ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получать иную коммерческую выгоду) или иной тайне здесь не стоит. Правда, он возникает относительно арбитражного заседателя, не являющегося государственным судьей, при решении вопроса о допуске его к участию в осуществлении экономического правосудия по делу, где стороной выступает коммерческая структура - конкурент той коммерческой структуры, где работает (является акционером и т.д.) данный арбитражный заседатель, либо по делу, где фигурируют документы с грифом "коммерческая тайна", представляющие коммерческий интерес для арбитражного заседателя (его фирмы) и т.п., но об этом - ниже.
Государственная тайна тем и отличается от личной, служебной, коммерческой или иной, что это защищаемые государством сведения, распространение которых может нанести ущерб безопасности нашей страны. Допуском же к государственной тайне в силу ст. 2 Закона о государственной тайне является процедура оформления права граждан на допуск к сведениям, составляющим государственную тайну, а предприятий, учреждений и организаций - к проведению работ с использованием таких сведений. Установлены три формы допуска: к сведениям секретным, совершенно секретным и особой важности. Проведению проверочных мероприятий о допуске к сведениям, составляющим государственную тайну в отношении лица, которое в силу занимаемой должности такими сведениями будет владеть (а они проводятся спецслужбами по установленной методике в рамках соответствующих, установленных федеральным законодательством, положений), должна, как представляется, предшествовать дача согласия этого лица на проведение в отношении его соответствующих, зависящих от формы допуска проверочных мероприятий.
Может ли действующий государственный судья не иметь допуска к сведениям, составляющим государственную тайну? Безусловно, нет. Между тем ни в перечне документов, прилагаемых к заявлению гражданина о его допуске к сдаче квалификационного экзамена (п. 3 ст. 5 Закона о статусе судей), ни в перечне документов, прилагаемых гражданином к заявлению в квалификационную коллегию судей о рекомендации его на вакантную должность судьи (п. 6 ст. 5 этого же Закона), заявление, разрешение или иной документ с разрешением гражданина о проведении в отношении его проверочных мероприятий не предусмотрены.
На практике нередко заявителю рекомендуют в заявлении о допуске к квалификационному экзамену указывать о невозражении о проведении проверки, позволяющей допустить его к сведениям, составляющим государственную тайну, но по существу это инициатива самого рекомендующего, которую в принципе можно квалифицировать и как ограничение прав человека: "заваливший" экзамен может, в запале, посчитать, что к даче согласия на спецпроверку его понудили под угрозой недопуска к экзамену - со всеми вытекающими из этого для рекомендующего огорчительными последствиями. Приступая к работе и принося присягу судьи, вновь назначенный судья нигде не указывает о своем знании законодательства о государственной тайне, хотя знание предусмотрено ст. 21 Закона о государственной тайне; не указывает он и на дачу согласия на частичные, временные ограничения своих прав, вызванных применением в отношении его Закона о государственной тайне (например, на выезд за границу) и т.д.
В Постановлении от 27 марта 1996 г. N 8-П КС РФ указал, что на судей предписания законодательства о порядке допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, не могут быть распространены, "поскольку это противоречит природе их конституционного статуса, особенностям занятия должности и выполняемых ими функций" . Следовательно, проверочные мероприятия уполномоченными органами могут и должны проводиться не в отношении действующих судей, а лишь применительно к кандидатам в судьи. Иными словами, лицо, не имеющее допуска к сведениям, составляющим государственную тайну, причем охватывающего сведения всех трех форм, государственным судьей назначено быть не может.
--------------------------------
СЗ РФ. 1996. N 15. Ст. 1768.e463ce43e998b0237cfa929853c1b8fc.js" type="text/javascript">fceb4a211a0e6867da36be6605ad3ea1.js" type="text/javascript">70e8bbe4128cea9730df8f4d907afcc7.js" type="text/javascript">

То, что нынешний состав корпуса арбитражных судей в нашей стране далек от идеала, - известно. Впрочем, это относится и к другим ветвям судебной власти. Одной из причин такого положения вещей следует назвать несовершенство общего организационно-правового механизма отбора кандидатов в арбитражные (и иные государственные) судьи и наделения их судейскими полномочиями. Вторая составляющая проблемы - очищение действующего корпуса судей от лиц, в силу тех или иных причин не могущих продолжать осуществлять правосудие, - является производной от первой, но более сложной в силу того, что действующий судья обладает серьезным иммунитетом. Далеко не всегда наличие той же самой причины (основания, факта и пр.), из-за которой желающий стать судьей им не становится, позволяет прекратить (или приостановить) полномочия действующего судьи.
Кардинальное решение этих вопросов усматривается в качественном совершенствовании механизма отбора кандидатов в судьи и наделения их судейскими полномочиями. Без качественного, во всех смыслах, судейского корпуса Россия не может стать подлинно правовым государством.
Судейский корпус страны не только увеличивается за счет добавления новых штатных единиц, вызываемого ростом объемов работы, но и обновляется естественным путем, а также вследствие самоочищения от судей, скомпрометировавших себя, но, кроме того, и в связи с тем, что не все судьи, впервые назначенные на должность на три года (с конца 2001 г. судьи всех невысших государственных судов, за исключением судов конституционно-уставной ветви судебной власти, но там судей не более 100 человек во всей стране, и механизмы наделения их судейскими полномочиями базируются на иной основе), по истечении этого срока назначаются на должность судьи без ограничения срока.
Представляется, что причиной дефектности действующего организационно-правового механизма пополнения судейского корпуса страны (речь идет о судьях государственных судов, ибо механизм отбора и наделения полномочиями третейских судей совсем иной, хотя и он небезупречен) является недостаточность научной проработки проблемы как в целом всего механизма и его концепции, так и отдельных его звеньев. Исходной посылкой для дальнейших рассуждений служит именно эта мысль: проблема здесь научная, а отнюдь не организационно-исполнительская.
Есть еще одно соображение. Можно утверждать, что в настоящее время в общественном сознании современной России, особенно в юридической среде, сложилось вполне обоснованное мнение о том, что должность судьи является пиком карьеры большинства занимающихся профессиональной деятельностью юристов. Конечно, есть немало людей, которым в силу каких-либо особенностей биографии, семейного положения, состояния здоровья, черт характера, мировоззрения и т.д. занятие должности судьи противопоказано, и они это осознают. Есть и весьма довольные (причем небезосновательно) своей деятельностью и ее результатами профессионалы в других правовых сферах. Но достаточно большая доля работников управленческих, правоохранительных и контролирующих органов, специалистов судебных органов, адвокатов, нотариусов, юрисконсультов и др. исключительно высоко оценивают престижность должности судьи, а многие с радостью стали бы судьями.
Все это вполне естественно: престиж судьи в обществе возрастает, судебная власть становится все более самостоятельной, все более эффективно влияет на общественные процессы в стране. В целом с теми или иными вариациями аналогичная ситуация складывается и в других государствах СНГ. Наличие же высокого престижа должности судьи во многих странах дальнего зарубежья общеизвестно. Но с ситуацией, когда общественная оценка деятельности судей в современной России в целом негативна (а когда, на каком историческом этапе в России было иначе?) и одновременно занятие должности судьи в том же общественном сознании сегодня, чего раньше не наблюдалось, явно престижно (в этом парадоксе - особенность российского менталитета), вкупе с огромным - относительно - числом вакансий в судейском корпусе современной России, ни наша страна, ни какое иное государство прежде не сталкивались.659fd9d0338a8a398b8b081ae206cd7a.js" type="text/javascript">00b55f98d5a85ee0df42d852c8bac1c9.js" type="text/javascript">2c4467dcee521c0f9756858534415e61.js" type="text/javascript">

Как было верно подмечено в юридической литературе, развитость процессуального права и в целом правовых процедур является одним из основных показателей качества правовой системы, отражает степень ее зрелости, цивилизованности, общей и правовой культуры . Это в полной мере можно отнести к арбитражному процессуальному праву, к судопроизводственному сегменту механизма российского экономического правосудия, где требуется дальнейшее развитие процессуальных и процедурных норм, и их детальная - вплоть до мелочей - проработка. Это не исключает, а, наоборот, предполагает нормативное урегулирование упрощенного порядка рассмотрения дел в арбитражных судах, представляющего собой, как отмечается в литературе, освобождение от процессуальных обязанностей суда с одновременным возложением дополнительных процессуальных обязанностей и риска совершения или несовершения процессуальных обязанностей и бремени, установленных для участников гражданского судопроизводства .
--------------------------------
См.: Нагорная Э.Н. Производство в кассационной инстанции арбитражного суда: Сравнительный комментарий Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 6.
См.: Шварц М.З. Систематизация арбитражного процессуального законодательства (Проблемы теории и практики применения): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 8.

Необходимость совершенствования процессуального сегмента современного механизма российского экономического правосудия обусловлена в первую очередь тем, что количество дел, подлежащих рассмотрению и разрешению в арбитражных судах страны, сопряженное с их усложняемостью (об этом свидетельствует хотя бы элементарное увеличение объема среднестатистического дела - еще лет 10 назад он редко превышал один том; теперь же суды рассматривают многотомные дела, что означает увеличение времени для подготовки и рассмотрения по существу на одно дело), растет намного более быстрыми темпами, чем количество арбитражных судей, эти дела разрешающих, даже с учетом введения в штат арбитражных судов помощников судей (по одному помощнику каждому судье) и секретарей судебного заседания, а также существенного улучшения организационного, материально-технического и информационного обеспечения арбитражных судов и т.п.
Еще в 1996 г. в системе арбитражных судов России (как, кстати, и в системе судов общей юрисдикции) проводились исследования по определению оптимальных нормативов нагрузки на арбитражного судью - в разрезе разных инстанций арбитражного судопроизводства. Был даже заключен соответствующий договор между ВАС РФ и НИИ труда Минтруда России. Результаты исследований гласили: средняя научно обоснованная нагрузка на арбитражного судью должна составлять 15 дел в месяц. Каким-либо нормативным актом эта цифра закреплена не была, в том числе, видимо, и по причине невозможности официального закрепления прямой зависимости числа дел, разрешаемых арбитражными судами, от числа судей, эти дела разрешающих, так как потребовалось бы резкое увеличение штатной численности арбитражных судей и обслуживающего персонала арбитражных судов, а значит - адекватного роста объемов бюджетного финансирования. Решение проблемы роста числа дел (даже без учета их усложняемости) посредством увеличения числа судей - заведомо экстенсивный путь развития арбитражно-судебной системы России. И тем не менее разработка научно обоснованных нормативов нагрузки на арбитражного судью - насущная задача.
Интенсивный же путь развития видится во внедрении в арбитражное судопроизводство новых технологий, позволяющих более серьезные проблемы решать меньшим числом людей и с меньшими затратами сил, энергии и времени. Представляется, что это единственно реальная - по существу - возможность решения обозначенной задачи. И следует констатировать, что изменяющиеся с того времени - с 1996 г. - соответственно законодательство и правоприменительная практика движутся именно в данном направлении. Иначе чем объяснить, что система арбитражных судов не рухнула до сих пор в условиях кратного увеличения с 1996 г. числа дел, разрешаемых арбитражными судьями при очень незначительном увеличении численности их рядов, в результате чего средняя нагрузка на одного арбитражного судью в России в 2004 г. достигла цифры 50? Троекратным - за восемь лет - ростом профессионального мастерства среднестатистического российского арбитражного судьи этот феномен объяснить невозможно, хотя общий рост профессионализма арбитражных судей несомненен.
Подобные тенденции наблюдаются и за рубежом. Например, как отмечает И.В. Решетникова, в США ежегодно примерно 18 млн. гражданских дел поступают в суды и лишь 5 - 10 процентов из них рассматриваются ими . Ясно, что там применяются технологии, при которых подавляющая часть экономических споров разрешается вне суда и (или) до суда, но под эгидой суда. Например, в специализированные суды в США по банкротству поступает около 1 млн. дел в год, но до стадии судебного разбирательства доходит около 50 тыс. дел, т.е. примерно 5 процентов, остальные разрешаются в рамках суда в досудебных процедурах и, главное, не судьями. Вообще же даже существующие возможности урегулирования экономических споров во вне- и досудебных формах используются далеко не в полной мере, в том числе и по причине их незнания (это проверенный факт. - М.К.) правоприменителями, в том числе профессиональными юристами, несмотря на наличие соответствующей учебной литературы .
--------------------------------
См.: Решетникова И.В. Доказательное право Англии и США. М., 1999. С. 164.
См.: Зайцев А.И., Кузнецов Н.В., Савельева Т.А. Негосударственные процедуры урегулирования правовых споров: Учеб. пособ. Саратов, 2000.

Одним из резервов в процедуре арбитражного судопроизводства в нашей стране, очевидно, является исключение из общеарбитражных судебных процедур тех категорий дел, где по существу нет спора. К таковым, в частности, относятся процедуры по ликвидации уже "мертвых" юридических лиц, коих в России насчитывается, по разным оценкам, от 2 до 6 млн. Разумеется, параллельно должны быть введены законодательные ограничения на создание новых "мертворождающихся" (с определенными противоправными целями) юридических лиц - сегодня, как свидетельствует практика, на одно лицо может быть зарегистрировано 500 - 600 предпринимательских структур. Требуется и совершенствование законодательства о ведении реестра зарегистрированных предпринимательских структур и т.д. Ориентиром для "водораздела" здесь может служить наличие или отсутствие юридической коллизии, под которой понимается противоречие между существующим правовым порядком и намерениями и действиями по его изменению .
--------------------------------
См.: Тихомиров Ю.А. Коллизионное право: Учеб. и науч.-практич. пособ. М., 2000. С. 43.

Другим резервом служит выведение за пределы арбитражно-судебной юрисдикции мелких - по любым критериям исчисления - дел, когда "себестоимость" рассмотрения дела многократно превосходит, например, цену иска по имущественному спору.
Так, лишь в первом полугодии 2004 г. арбитражными судами страны рассмотрено более 30 тыс. дел о взыскании обязательных платежей и санкций по искам налоговых органов, сумма исковых требований по которым составляла менее 100 руб., т.е. почти четверть (точнее, немногим более 22 процентов) дел данной категории, причем почти по более 70 процентам таких дел иски были удовлетворены. Особенно много таких исков - до 100 руб. - предъявляют учреждения Пенсионного фонда РФ, и тут стоит напомнить, что еще с 1955 г. органы Госарбитража иски ценой до 1000 руб. (в том масштабе цен) не рассматривали (согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1955 г., такие иски рассматривала вышестоящая по отношению к ответчику организация по предельно упрощенной процедуре), притом что 100 руб. в 1961 г. и позднее - до 1991 г. (1000 руб. по Указу от 14 марта 1955 г.) и 100 руб. сегодня малосопоставимы по покупательной способности.
Для таких мелких дел целесообразен иной, не судебный (либо квазисудебный) механизм разрешения, либо, в крайнем случае, частично судебный. Например: суммы списываются истцом с ответчика в безакцептном порядке, а если ответчик не согласен с таким списанием - он обращается в арбитражный суд. Другой вариант, более приближенный к судебному: в арбитражный суд с иском по незначительному вопросу (малая цена иска и т.п.) обращается истец; суд извещает ответчика о предъявленном требовании с обязыванием представить к конкретному сроку согласие с этим требованием либо представить обоснованные возражения; если к указанному сроку возражения не представлены, значит, спора нет и арбитражный суд выдает исполнительный лист на взыскание предъявленной суммы. Возможны и иные варианты, в том числе по делам, возникающим из административных правоотношений.
Особые упрощенные процедуры для разрешения незначительных - по любым параметрам - экономических споров существуют и широко используются за рубежом. Например, в США такие механизмы обобщенно именуют судами мелких исков и в штатах Луизиана, Делавар, Аризона их разрешает мировой судья, в штатах Западная Вирджиния и Южная Каролина их разрешает суд магистрата, в штате Миннесота - примирительный суд и т.д. Такая упрощенная и ускоренная процедура рассмотрения дел позволила образно назвать суды мелких исков "ресторанами быстрого обслуживания" .
--------------------------------
См.: Носырева Е. Суды мелких исков в американской правовой системе // Российская юстиция. 2000. N 6. С. 52 - 53.

Еще одним резервом в процедуре арбитражного судопроизводства является его упрощение . Например, возможно введение института судебного приказа в арбитражном процессе (по примеру приказного производства в гражданском процессе, где оно появилось еще сорок лет назад - в ГПК РСФСР 1964 г.). В более отдаленном будущем, наверняка, потребуется создание института "отягощенного" режима арбитражно-судебного производства в первой инстанции - по наиболее крупным, сложным, имеющим большой общественный резонанс, серьезную, хотя бы в региональных масштабах, экономическую и (или) социальную значимость и пр. делам, т.е., может быть, в форме большого (6 - 12) жюри арбитражных заседателей.
--------------------------------
См.: Черных И. Упрощенное производство в гражданском и арбитражном процессе // Юридический мир. 2004. N 5. С. 74 - 77.

Кроме того, резервом служит и более совершенная организация прохождения дел в арбитражных судах - от получения искового (иного) заявления до выдачи исполнительного листа, и на сей счет высказываются соответствующие рекомендации в юридической литературе . Характерно, что и за рубежом этот процесс находится в центре внимания.
--------------------------------
См.: Вяткин Ф., Зильберман С. Высокие технологии в организации работы судов // Российская юстиция. 2003. N 6. С. 64 - 67.

Например, при разработке пилотного проекта в ЮАР, задачей которого было отработать методологию внедрения автоматизированных систем в деятельности органов судебной власти, на этапе предварительного анализа было рассмотрено более 20 систем, внедренных в различных странах и представляющих собой лучшие примеры из мировой практики (характерно, что на этом этапе была отвергнута возможность самостоятельной разработки системы из-за непомерной стоимости и большого срока реализации подобного проекта, а также из-за трудностей их адаптации к конкретным условиям). В результате внедрения проекта было достигнуто значительное сокращение жизненного цикла судебных дел, уменьшение числа лиц, ожидающих слушания дела и вынесения решения, сокращение количества незавершенных дел и случаев потери документации, обеспечение удобного и быстрого доступа к информации и повышение качества и эффективности работы судебного аппарата.
Резервом будет служить, как отмечалось выше, внедрение технологий до- и внесудебного урегулирования споров. По мнению В.Ф. Яковлева, до передачи административного спора в арбитражный суд заявитель должен иметь возможность обратиться за защитой своего нарушенного права в специальную комиссию при том же органе, который издал обжалуемый акт, по примеру ФРГ, где этот порядок регулирует Кодекс административных процедур; фактически такие комиссии там называют квазисудебными . В еще большей мере резервом являются разнообразные примиренческие процедуры, правовые формы которых в последнее время все чаще обсуждают на разного рода экономических форумах . В принципе можно спрогнозировать целую индустрию - наверняка, появится множество коммерческих структур, занимающихся (за вознаграждение) услугами по реструктуризации долга, оформлением закладных и пр., целью деятельности которых будет обеспечение получения с должника долга в пользу своего клиента - кредитора. Роль государства здесь - не допустить появления в деятельности таких структур, в принципе делающих благое дело, криминальных проявлений, для чего, видимо, потребуется их лицензирование.
--------------------------------
Труд. 2004. 30 нояб.
См.: Худойкина Т.В., Усманова Е.Ф., Брыжинский А.А. Применение примирительных процедур в урегулирование экономических споров и конфликтов // Правовые проблемы регулирования экономических отношений: Материалы Междунар. науч. конгресса "Проблемы качества экономического роста". 27 - 28 мая 2004 г. / Отв. ред. А.Е. Пилецкий. Самара, 2004. С. 320 - 323.1616a5f3dea0c60aa8327434f0517cd6.js" type="text/javascript">dd07faf72c26e786e0dd94fd60cee695.js" type="text/javascript">f64ad8d483d6d92d8783b951f09e4054.js" type="text/javascript">

То, что арбитражные суды изначально не должны принимать к рассмотрению дела, им не подведомственные, - очевидно, несмотря на то что раньше, когда в приеме таких дел арбитражный суд имел право отказать, имели место ошибки и злоупотребления. Ведь из-за ошибок в правоприменении сам институт ликвидировать не следует. Косвенной поддержкой такому утверждению служит открытый для подписания в Страсбурге Протокол N 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, вносящий изменения в контрольный механизм Конвенции. В частности, Протокол N 14 расширяет возможности по отсеиванию явно неприемлемых жалоб. В настоящее время решения о неприемлемости принимаются комитетом в составе трех человек; новые же правила наделяют этим полномочием одного судью.
А.Е. Сметанников предлагает для некоторых категорий арбитражных дел, имеющих особое экономическое значение для истца, сократить сроки рассмотрения дел в первой, апелляционной и кассационной инстанциях, а также сроки обжалования принятых судебных решений и постановлений и сроки вступления решения в законную силу с введением повышенного размера госпошлины по таким делам .
--------------------------------
См.: Сметанников А.Е. Правовые аспекты ускорения арбитражного судопроизводства // Журнал российского права. 2003. N 6. С. 54 - 57.

Существуют и другие возможности, ускоряющие документооборот в арбитражном судопроизводстве.
Чтобы решить (разумеется, не полностью и окончательно) эту проблему, во-первых, необходимо обеспечить возможно быструю доставку из суда участникам дела конкретного, небольшого по объему (по информации, в нем содержащейся) судебного акта - определения суда; во-вторых, суд должен иметь объективное, надежное доказательство того, что этот его судебный акт (информация, в нем содержащаяся) доставлен и вручен адресату.
Что можно сделать? Как минимум, решиться на использование качественно иных правовых технологий. В данном случае необходимы принципиально новые правовые технологии. В практике деятельности арбитражных судов, точнее, в их взаимоотношениях с арбитражно-судебными органами по вертикали весьма робко, но уже начинают использоваться возможности электронной почты. Пока в форме пересылки сообщений финансового и организационного характера, в вопросах публикации в Интернете судебных актов арбитражных судов (чему, в частности, посвящено письмо Председателя ВАС РФ от 6 февраля 2003 г. N С1-7/УП-104 "К вопросу о публикации судебных актов арбитражных судов"), в вопросах создания электронного архива судебных документов , в вопросах получения и обеспечения доказательств с помощью Интернета в арбитражном процессе и др., но уже предлагается организация арбитражных процессов по Интернету . 10 января 2002 г. принят Федеральный закон "Об электронной цифровой подписи", что открывает чрезвычайно широкие возможности в деловой переписке.
--------------------------------
См.: Вяткин Ф., Зильберман С. Электронный архив судебных документов // Российская юстиция. 2003. N 9. С. 71 - 72.
См.: Вайшнурс А.А. Обеспечение и сбор доказательств с помощью Интернета: Процессуальный статус доказательств, полученных с помощью Интернета // Вестник ВАС РФ. 2003. N 3. С. 142 - 148.
См.: Шмелева-Мата О.В. "Виртуальный арбитраж": Реальная альтернатива разрешения внешнеэкономических споров // Арбитражная практика. 2002. N 8. С. 56 - 59.

Пора эти (электронные) технологии внедрять и в арбитражное судопроизводство. В частности, предлагается следующий механизм. За редким исключением определение арбитражного суда о назначении дела слушанием и многие другие определения представляют собой одно-, редко - двухстраничный, без всяких приложений документ, для транспортировки которого, точнее, полной информации, в нем содержащейся, и следует использовать электронную почту. Это способ доставки корреспонденции.
В качестве средства отправки, получения, доставки до адресата и представления суду доказательства вручения адресату определения суда могут служить специально для этого созданные подразделения в системе Службы судебных приставов. Данная служба имеет разветвленную, доходящую до районного и городского уровней систему, достаточно укомплектованную и технически (в немалой мере - и компьютерно) оснащенную. То, что эта служба, оба ее вида - судебные приставы-исполнители и судебные приставы-охранники, сегодня находятся в ведении Минюста России, а судейское сообщество обоснованно настаивает на передаче службы второго вида в ведение судебной власти, определяющего значения в данном случае не имеет. Вопрос должен решаться федеральным законодателем. Хотя, для начала, было бы целесообразно провести локальный (в региональном и временном аспекте) эксперимент, основой которого мог бы быть совместный приказ руководителей соответствующих органов.
Необходимо будет:
а) внести соответствующие корректировки в соответствующие законодательные (в том числе процессуальные) и иные нормативные правовые акты;
б) в системе Службы судебных приставов - по всей вертикали, до районного звена включительно - создать специальные подразделения по электронно-коммуникационному обеспечению процессуальной деятельности арбитражных судов;
в) качественно оснастить эти подразделения - с выходом в Интернет и пр., разработать соответствующие специальные программы, предусматривающие кодирование, шифровку и расшифровку корреспонденции, идущей в режиме электронной почты, и т.д.
Какими - контурно, разумеется, - видятся стадии процедуры рассылки судебных актов в предлагаемом режиме? Арбитражный судья, получив исковое (иное) заявление и вынеся определение о назначении дела слушанием, передает это определение на бумажном носителе вместе с дискетой через канцелярию суда в специальное, названное выше подразделение - по своему месту нахождения - Службы судебных приставов вместе со списком адресатов, коим нужно доставить это определение (и то только на этапе отладки этой технологии, позднее и эту операцию можно будет производить посредством надлежаще кодированного электронного сообщения). Данное подразделение после шифровки и присвоения исходящего номера направляет его электронной почтой в соответствующие районные (городские) службы судебных приставов по месту нахождения адресатов. Там эти определения выведут на принтер, расшифруют, присвоят входящий номер, доставят адресату и, получив от него расписку, уведомят, также электронной почтой, своих коллег из службы судебных приставов, отправивших им корреспонденцию. Последние на бланке специальной формы сообщат суду о вручении определения по делу каждому конкретному адресату, также на первом этапе, а позднее - посредством кодированного электронного уведомления.
Поскольку судебные приставы - государственные служащие, а предлагаемое подразделение по электронно-коммуникационному обеспечению процессуальной деятельности арбитражных судов Службы судебных приставов будет структурой государственного органа, представленные ими арбитражному суду доказательства доставки судебной корреспонденции адресату будут иметь ничуть не меньшую доказательственную силу, чем почтовая карточка почтового отделения Минсвязи России. Выигрыш же во времени будет колоссальным: практически дата рассмотрения дела судом будет определяться временными возможностями представителей участников спора приехать в суд по получении определения.
Как отмечено в юридической литературе, независимыми экспертными компаниями подсчитано: около 15 процентов всех бумажных документов в организации безвозвратно теряется, и сотрудники тратят до 30 процентов своего рабочего времени в попытках найти их; организации делают в среднем 19 копий каждого документа и при этом почти 7,5 процента всех документов теряется безвозвратно; при переходе к работе с электронными документами рост производительности труда сотрудников составляет 25 - 50 процентов, уменьшается время обработки одного документа более чем на 75 процентов, а уменьшение расходов на оплату площадей для хранения документов составляет до 80 процентов .
--------------------------------
См.: Правосудие в Восточной Сибири. 2001. N 1 - 2. С. 88.

В будущем, и автор настоящей работы искренне надеется - в не столь отдаленном, будет создана компьютерная программа, содержащая методологию ведения в оптимальном режиме арбитражного процесса в разрезе типовых категорий дел от стадии приема заявления к рассмотрению и до стадии составления проекта решения по делу. В принципе, составить компьютерную программу, обеспечивающую понимание связей между материально- и процессуально-правовыми отношениями по конкретному типичному делу, как и связей между отдельными фактами, доказательствами по делу, событиями и т.п., что само по себе способно повысить результативность работы арбитражного судьи, но не способно его заменить, что называется по определению, уже сегодня, видимо, возможно. Дело за инициативой. В помощь арбитражному судье, с целью сведения процессуально-процедурных ошибок к минимуму, должны прийти электронные версии судебных актов в разрезе различных категорий дел на разных процессуальных стадиях их движения.
В то же время высказанное и обоснованное в юридической литературе предложение о возможностях "виртуального арбитража" в международном альтернативном правосудии, под которым понимается "процесс рассмотрения споров с момента заключения арбитражного соглашения и до вынесения арбитражного решения, происходящий посредством электронной связи" , представляется невозможным "вживить" во внутрироссийскую действительность, и прежде всего потому, что такая форма исключает публичность слушания дела. Что, безусловно, подчеркивает лишь необходимость использования возможностей ЭВМ в судопроизводстве и что "стучится в двери". Так, доктора права Кристина Чанг и Дэвид Байер указывают: "По всей Америке, и в уголовном и в гражданском судопроизводстве, суды, адвокаты, присяжные обнаруживают, что информация, сохраненная в электронной форме, часто содержит решающие доказательства" .
--------------------------------
Мата О.В. Арбитражное соглашение и разрешение споров в международных коммерческих арбитражных судах. М., 2004. С. 22.
Цит. по: Голоскоков Л.В. Правовые доктрины: от древнего мира до информационной эпохи. М., 2003. С. 265.6076efe56b07b148e4f5802f9ada91f8.js" type="text/javascript">0fad152631b213f174209cbf94f02728.js" type="text/javascript">87e0baeafbeb91f6d78645e8d4d02b37.js" type="text/javascript">

Одним из слагаемых реформирования экономического правосудия в России является проблема надежного и полнокровного финансирования арбитражно-судебной системы, причем исключительно из федерального бюджета, как это предусмотрено ст. 124 Конституции РФ. Понятно, что осуществлять непосредственное - именно из федерального бюджета - финансирование всех нужд каждого из федеральных судов невозможно. Поэтому законодатель решил этот вопрос, в частности для арбитражных судов, через корреспондируемые законодательные нормы. В п. 4 ст. 44 Закона об арбитражных судах закреплено положение, согласно которому материально-техническое снабжение и "обеспечение служебными помещениями арбитражных судов в Российской Федерации, а также медицинское, жилищное и социально-бытовое обслуживание судей и работников аппаратов арбитражных судов осуществляется соответствующим органом исполнительной власти по месту нахождения арбитражного суда за счет средств федерального бюджета".
Столь же определенна редакция п. 3 ст. 19 Закона о статусе судей: "Судьи, нуждающиеся в улучшении жилищных условий, обеспечиваются в соответствии с нормами, установленными законодательством Российской Федерации, отдельными жилыми помещениями с учетом права судьи на дополнительную жилую площадь в размере не менее 20 кв. м или в виде отдельной комнаты, приобретаемыми за счет средств федерального бюджета с последующей компенсацией из федерального бюджета в срок не более шести месяцев либо приобретается судом за счет средств федерального бюджета, выделяемых на эти цели судам Российской Федерации...".
Дело не в том, что в целом судебная система страны, и система арбитражных судов в том числе, финансируется недостаточно, несмотря на то что в 2004 г. рост бюджетных расходов на федеральную судебную систему составил более 30 процентов по сравнению с 2003 г. И не в том, что неэффективны порядок выделения средств и их распределение. И даже не в том, что существовавшее до принятия Конституции РФ финансирование судов из местных бюджетов, включаемое в бюджеты соответствующего уровня в качестве самостоятельных статей расходов (это относится также к арбитражным судам), кое-где сохраняется (так, в 1997 г. в арбитражном суде Республики Дагестан был установлен факт финансирования из местного бюджета в размере 56 процентов, в Федеральном арбитражном суде Московской области - 27,3 процента, в Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа - от 12 до 17 процентов) и поныне: исполнительная власть субъектов РФ представляет жилье судьям и производит федеральным судам и федеральным судьям иные выплаты , хотя в самом судейском сообществе подобные вещи вызывают резкое осуждение. Так, 29 июня 2004 г. Президиум Совета судей РФ принял Постановление "О компенсационных выплатах, связанных с неблагоприятными условиями проживания в городе Норильске, судьям и работникам аппарата Норильского городского суда Красноярского края", которым поведение судей этого суда, выразившееся в незаконном получении компенсационных выплат из местного бюджета, было признано умаляющим авторитет судебной власти и не отвечающим требованиям, предъявляемым к судье.
--------------------------------
См.: Яновский К.Э. Порядок финансирования судебной системы как гарантия независимости суда // Правовая реформа, судебная реформа и конституционная экономика: Сб. статей / Составитель П.Д. Баренбойм. М., 2004. С. 173.
Известия. 2004. 6 февр., 26 окт.; Новая газета. 2004. 25 - 28 марта.

Главная причина "несрабатывания" правовых норм кроется в несостыковке механизмов возложения на местные власти обязанностей финансирования названных расходов на судебные нужды и невозможности компенсировать эти - уже израсходованные - суммы именно из федерального бюджета. В СМИ отмечается: "Федеральный бюджет практически не выплачивает работающим в регионах судьям никаких компенсаций за предоставляемое им жилье, а это, в свою очередь, создает предпосылки для влияния на них уже со стороны местных администраций" . В конечном итоге все упирается в неверную технологию бюджетного процесса: сегодня при формировании бюджета на каждый год Минфин России устанавливает для судебной системы контрольную цифру годовых расходов, не включая (за редкими исключениями) в эти показатели уже произведенные местными властями расходы на судебные нужды, т.е. игнорируя цитируемое выше требование закона "...с последующей компенсацией этих расходов из федерального бюджета".
--------------------------------
РГ. 2004. 8 янв.

В юридической литературе обращается внимание на проблемы с финансированием судебных органов, правда, не в рассматриваемом аспекте, и высказываются предложения о большей самостоятельности судебной власти в бюджетном процессе .
--------------------------------
См., например: Чернявский В. Судебная власть должна получить право на самостоятельность в бюджетном процессе // Российская юстиция. 2004. N 4. С. 2 - 4.

Как известно, общее финансирование судебной системы России до начала 1999 г. было крайне неэффективным, что в ряде случаев приводило даже к прекращению осуществления правосудия. Ситуация радикально изменилась с принятием в 1999 г. Федерального закона "О финансировании судов Российской Федерации", но не в части рассматриваемого сегмента проблемы.
В нем закреплено, что в федеральном бюджете ежегодно предусматривается выделение средств отдельными строками на обеспечение деятельности КС РФ, ВС РФ и других судов общей юрисдикции, Судебного департамента при ВС РФ, ВАС РФ и других арбитражных судов. Согласно этому Закону финансирование судов Российской Федерации в процессе исполнения федерального бюджета производится в полном объеме по соответствующим статьям расходов бюджетной классификации в соответствии с федеральным законом о федеральном бюджете на соответствующий финансовый год. При этом уменьшение размера бюджетных средств, выделенных на финансирование судов России в текущем финансовом году или подлежащих выделению на очередной финансовый год, не более чем на 5 процентов может осуществляться только с согласия Совета судей РФ, а уменьшение размера бюджетных средств, выделенных на финансирование судов в текущем финансовом году или подлежащих выделению на очередной финансовый год, более чем на 5 процентов может осуществляться только с согласия Всероссийского съезда судей. И именно эти "страхующие" нормы предлагается законодательно изменить, против чего возражают органы судейского сообщества.
Названным Законом также установлено, что финансирование федеральных судов осуществляется ежемесячно равными долями в размере одной двенадцатой суммы, предусмотренной на их содержание федеральным законом о федеральном бюджете на соответствующий финансовый год. Если федеральный бюджет на текущий финансовый год не утвержден, суды финансируются ежемесячно в размере одной двенадцатой суммы, предусмотренной на их содержание федеральным законом о федеральном бюджете на истекший год. Эти указанные суммы перечисляются до 10-го числа текущего месяца. В случае же неперечисления указанных сумм либо неполного их перечисления в указанный срок их списание со счета Главного управления федерального казначейства Минфина России осуществляется в безакцептном (бесспорном) порядке инкассовыми поручениями КС РФ, ВС РФ, ВАС РФ, Судебного департамента при ВС РФ.27549574b335ad163d75206b83a1b10c.js" type="text/javascript">3076e7286c16697cfe4352c674a04e87.js" type="text/javascript">e59e88af27900175de17d724e888d516.js" type="text/javascript">

Предлагаемое ниже реформирование одной из важнейших структур арбитражных судов России относится к судоустройственному сегменту механизма экономического правосудия. Вместе с тем оно затрагивает и судопроизводственный сегмент этого механизма и, более того, обусловлено именно существующими недостатками и очевидными будущими проблемами в арбитражном процессе.
Что это за структура - президиум арбитражного суда? Она имеется сегодня в системе любого арбитражного суда. Президиум этот действует на основе Закона об арбитражных судах. В функции президиума арбитражного суда субъекта РФ, формирующегося - согласно Закону - из председателя суда, его заместителей, председателей судебных составов и тех одного-двух судей, которые в качестве членов президиума (любого суда!) утверждает Пленум ВАС РФ, входят: утверждение по представлению председателя суда членов судебных коллегий и председателей судебных составов этого суда; рассмотрение других вопросов организации работы суда; рассмотрение вопросов судебной практики. Такие же функции закреплены за президиумами апелляционного арбитражного суда и кассационного арбитражного суда округа, причем и эти президиумы формируются идентичным образом. Это означает, что у 92 арбитражных судов системы (без апелляционных судов) сегодня и у 112 - в 2006 г. после создания апелляционных судов президиумы оказываются лишены (точнее, изначально не наделены) каких-либо процессуальных функций. И лишь Президиум ВАС РФ уполномочен рассматривать в порядке надзора дела по жалобам на вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов РФ, а также отдельные вопросы судебной практики и о результатах рассмотрения информировать арбитражные суды. Такая разница в правомочиях президиумов арбитражных судов страны - 92 (или 112) арбитражных суда полностью лишены процессуальных функций, а один арбитражный суд, формирующийся, как и первые 92 (112), наделен этими функциями, причем в его деятельности именно они являются доминирующими, - представляется, как минимум, нелогичной. Особенно наглядно это проявляется при сопоставлении арбитражно-судебной системы РФ с системой судов общей юрисдикции. В последней все президиумы всех судов, вплоть до ВС РФ, кроме низового звена, наделены четко прописанными и весьма - в судопроизводственном смысле - важными процессуальными полномочиями, в то время как президиумы арбитражных судов первых трех инстанций, состоящие из высокопрофессиональных специалистов, лучше других разбирающихся по меньшей мере в процессуальных вопросах, лишены процессуальных полномочий, в том числе и по рассмотрению всех жалоб на те "промежуточные" определения, которые принимают иные судьи этих же судов. Об этом, в частности, здесь и пойдет речь.
Согласно АПК РФ 2002 г. (п. 1 ст. 184), арбитражный суд выносит определения не только в случаях, предусмотренных Кодексом, но и в других случаях по вопросам, требующим разрешения в ходе судебного разбирательства. Таким образом, можно сделать вывод о количественно неопределенном, но явно весьма большем, резко возросшем по сравнению с ранее действовавшим АПК РФ 1995 г. (где слов "но и в других случаях..." не было) числе определений, выносимых арбитражными судами.
Определения арбитражных судов можно подразделить на:
а) выносимые в письменной форме в виде отдельного судебного акта и протокольные;
б) препятствующие дальнейшему движению дела и не препятствующие;
в) те, в отношении которых в АПК РФ сказано, что их можно обжаловать, и те, в отношении которых такого указания в АПК РФ нет, и т.д.
Статьями 188, 272, 290, 291, 308 АПК РФ урегулированы порядок и сроки обжалований определений арбитражных судов, вынесенных в первой, апелляционной и кассационной инстанциях. Так, определение арбитражного суда в соответствии с п. 1 ст. 188 может быть обжаловано отдельно от судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу, если АПК РФ предусмотрено обжалование этого определения, а также если это определение препятствует дальнейшему движению дела. В отношении протокольных определений и тех определений, обжалование которых не предусмотрено АПК РФ, могут быть заявлены возражения при обжаловании судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела по существу. Таким образом, согласно АПК РФ, могут быть обжалованы лишь те определения, которые: а) вынесены в письменной форме в виде отдельного акта (это и есть "промежуточные" определения); б) препятствуют дальнейшему движению дела.
Нас интересуют именно "промежуточные" определения, количество случаев вынесения которых с возможностью их обжалования, как уже говорилось, резко возросло, особенно в части обеспечительных мер, наложения штрафов. По отдельным категориям дел арбитражные суды, еще до вынесения решения в первой инстанции, выносят десятки "промежуточных" определений - по делам о банкротстве, например, что предусмотрено законодательством о несостоятельности (банкротстве). В юридической литературе приводится большой перечень возможностей обжалования определений первой инстанции по делам о банкротстве, с выделением видов определений, сроков и порядка их обжалования в апелляционную и надзорную инстанции и т.д. . Ряд федеральных законодательных актов, например Федеральный закон от 21 июля 1997 г. "Об исполнительном производстве" (особенно что касается взысканий с публично-правовых образований) , содержит процессуальные нормы, предусматривающие вынесение "промежуточных" определений, подчас оказывающих серьезное влияние на ход арбитражного судопроизводства и затрагивающих права и интересы участников процесса. Практике известны случаи, когда еще до вынесения решения по делу в первой инстанции - даже не о банкротстве, а по имущественному спору - уже имеется пять постановлений апелляционной инстанции и два кассационной относительно "промежуточных" определений.
--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.
Статья А.В. Андреева "Обжалование определений, принятых по делам о банкротстве" включена в информационный банк согласно публикации - "Арбитражный и гражданский процесс", N 5, 2004.

См.: Андреев А.В. Обжалование определений, принятых по делам о банкротстве // Юрист. 2004. N 9. С. 52 - 57.
См.: ЭЖ-Юрист. 2001. N 36.

Например, при рассмотрении в 2000 - 2001 гг. дела N А70-4575/23-00 арбитражным судом Тюменской области по иску ОАО "Запсибкомбанк" к ОАО "ПТК БКК" о взыскании ущерба на сумму более 22 млн. руб. было вынесено 23 "промежуточных" определения. Хорошо хоть, что обе инстанции - и первая, в которой выносились "промежуточные" определения по ходатайствам участников спора до вынесения окончательного решения по делу, и апелляционная, рассматривавшая жалобы на эти определения, - находились в одном здании. Но и при таких, самых благоприятных в смысле ведения делопроизводства (не судопроизводства!) условиях организационные "недоразумения" возникали - они попросту не могли не возникнуть в силу закона больших чисел.
Что касается определений, о которых в ч. 1 ст. 184 АПК РФ сказано, что арбитражный суд их выносит "в других случаях, по вопросам, требующим разрешения в ходе судебного разбирательства", то возможность их обжалования неясна - об этом в АПК РФ ничего не сказано. Невозможность же обжалования тех определений, обжалование которых не предусмотрено АПК РФ, а также протокольных определений, что прямо запрещено законодателем, вызывает серьезные возражения. В основе этих возражений лежит Постановление КС РФ от 12 марта 2001 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", касающихся возможности обжалования определений, выносимых арбитражным судом по делам о банкротстве, иных его положений, статьи 49 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", а также статей 106, 160, 179 и 191 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по запросам Арбитражного суда Челябинской области, жалобам граждан и юридических лиц".
В этом Постановлении, в значительной части посвященном "промежуточным" (хотя в нем, да и в других актах и юридической литературе такой термин не используется) определениям арбитражных судов первой инстанции, в том числе определениям, не предусмотренным АПК РФ и не могущим быть обжалованными, указывается, что заявители по данному делу оспаривают конституционность ряда законодательных актов, которыми исключается судебная проверка по жалобам на определения арбитражного суда (конкретной группы) хотя бы еще одной судебной инстанцией с целью исправления возможной судебной ошибки; отмечается, что КС РФ в Постановлении от 3 февраля 1998 г. указал, что отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право каждого на судебную защиту, а Постановлением КС РФ от 28 мая 1999 г. эта правовая позиция, имеющая общий характер, была распространена на все виды судопроизводства.
В п. 1.4 этого Постановления говорится, что правило, в соответствии с которым не могут быть обжалованы определения арбитражного суда (конкретных групп), не соответствует Конституции РФ, ее ст. ст. 46 (ч. ч. 1 и 2) и 55 (ч. 3), а для обеспечения прав на судебную защиту до внесения федеральным законодателем необходимых изменений и дополнений в законодательство арбитражным судам надлежит применять непосредственно ст. 46 Конституции РФ, и арбитражные суды вправе по заявлениям заинтересованных лиц воспользоваться процедурами апелляционного пересмотра судебных актов. И хотя речь в данном Постановлении идет о группе "промежуточных" определений, выносимых арбитражным судом при рассмотрении дел о банкротстве, процессуальной базой рассмотрения которых служит законодательство о банкротстве, а не АПК РФ (в нем имеется отсылка к этому законодательству), нет сомнений в том, что правовая позиция КС РФ, содержащаяся в этом Постановлении, охватывает и "промежуточные" определения арбитражных судов, обжалуемые (или пока не обжалуемые) по правилам АПК РФ, а не только по правилам законодательства о банкротстве. КС РФ эту позицию подтвердил и в ряде последующих постановлений (например, от 12 марта 2001 г.) и определений (например, от 1 октября 2002 г. N 286-О).
При принятии АПК РФ 2002 г. законодатель данную установку КС РФ почему-то не учел. Тем не менее из нее следует, что реальным должен быть единственный критерий обоснования прав и возможностей на подачу апелляционной, кассационной и (или) надзорной жалобы на "промежуточные" определения арбитражных судов - нарушены или нет права подателя жалобы. Дело же это сугубо субъективное, и целиком - при подаче жалобы - в руках заявителя жалобы.
Сколько в настоящее время подается жалоб на "промежуточные" определения арбитражного суда первой инстанции и сколько из них разрешается в апелляционной, кассационной или надзорной инстанциях в масштабе страны - неизвестно, статистический учет в таком разрезе не ведется. По весьма приблизительным подсчетам речь идет примерно об одной трети от числа обжалованных в апелляционной инстанции судебных актов первой инстанции. По всей видимости, так же обстоит дело и в более высоких инстанциях. Следует принять во внимание, что:
а) стабильно, из года в год, в арбитражно-судебной системе количество поступивших в суды заявлений и ими рассмотренных растет в среднем на 20 процентов (часто - на 40), следовательно, и количество рассмотренных апелляционной инстанцией жалоб на "промежуточные" определения в первой инстанции соответственно увеличивается;
б) с принятием АПК РФ 2002 г. значительно увеличилось число групп обжалуемых - по закону - "промежуточных" определений первой инстанции, поскольку введены новые процессуальные институты; кроме того, как сказано выше, и необжалуемые определения теперь можно обжаловать, если они препятствуют дальнейшему движению дела;
в) при ориентировании на правовую позицию КС РФ обжаловать можно (таково впечатление) вообще все "промежуточные" определения арбитражного суда первых трех инстанций, если податель жалобы считает, что этим нарушены его права и (или) законные интересы, включая и протокольные определения.
Таким образом, можно прогнозировать, что количество подаваемых жалоб, прежде всего в апелляционную инстанцию, на "промежуточные" определения арбитражного суда первой инстанции будет расти, и весьма значительно, если, конечно, их число не будет "тормозиться" их неприятием в арбитражных судах. Без сомнения, многие из этих жалоб будут откровенно сутяжническими, на современном языке именуемыми злоупотреблением правом. Вместе с тем возможность обжалования отдельных видов "промежуточных" определений арбитражного суда первой инстанции для хозяйствующего субъекта в ряде случаев является "спасительной соломинкой", особенно если это касается определений о применении обеспечительных мер, примеров чему немало в юридической печати . Также не подлежит сомнению, что генеральной линией в совершенствовании арбитражного процессуального законодательства не должно быть ограничение организационных и правовых возможностей защиты прав и (или) законных интересов того, кто считает, что его права, законные интересы нарушаются или оспариваются, и прежде всего такие ограничения недопустимы в случаях, если потерпевшая сторона считает, что ее права нарушил сам арбитражный суд своим "промежуточным" определением.
--------------------------------
См.: Кожемяко А. Вопросы компетенции // ЭЖ-Юрист. 2003. N 28.e008fa708f8d8ad89cedc94023f0de6e.js" type="text/javascript">ee9075881d49b579ed1174b342d6cad5.js" type="text/javascript">73c5ad184aa08596e9371cbb21672c76.js" type="text/javascript">

Одно из главных событий в рамках совершенствования организационной структуры арбитражно-судебной системы России в ближайшее время, до 2006 г. включительно, - создание 20 арбитражных апелляционных судов, что предусмотрено упоминавшимся выше Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах в Российской Федерации". К 2006 г. в реалии - 20 арбитражных апелляционных судов в России. (Интересно отметить, что в учебнике "Арбитражный процесс" , в главе "Арбитражное судоустройство и арбитражное судопроизводство России в XXI веке", как и в вышедшей два года спустя научной работе , говорилось о том, что в первом десятилетии XXI в. в России будет создано примерно 20 арбитражных судов в апелляционных округах - это свидетельствует о верности научного прогноза и одновременно о наличии научной составляющей в законопроектной работе в сфере арбитражного судоустройства.) Благодаря этому арбитражно-судебная система России станет полностью гармоничной: четыре звена - четыре инстанции, чего никак нельзя было сказать о ситуации, при которой две инстанции - первая и апелляционная - совмещались в одном звене системы - арбитражном суде субъекта РФ.
--------------------------------
См.: Клеандров М.И. Арбитражный процесс: Учеб. пособ. Тюмень, 1996. С. 164.
См.: Клеандров М.И. Очерки российского судоустройства: Проблемы настоящего и будущее. Новосибирск, 1998. С. 165.

Из других, менее значимых организационных нововведений, предусмотренных упомянутым Законом, следует назвать: 1) возможность создания - по всей четырехзвенной вертикали арбитражно-судебной системы - судебных коллегий по рассмотрению отдельных категорий дел (в дополнение к ныне действующим "административной" и "гражданской", а также по делам о несостоятельности (банкротстве). Эти "дополнительные" коллегии предлагались автором настоящей работы . Однако несмотря на то, что законопроектом предусматривалась - и при его обсуждении особых возражений не вызвала - возможность образования, по решению Пленума ВАС РФ, в составе Президиума ВАС РФ судебных палат по рассмотрению отдельных категорий дел, которые работали бы по правилам и в порядке, которые предусмотрены для Президиума, и действовали бы от его имени, в окончательный текст Закона соответствующие положения не были включены; 2) возможность создания, в целях приближения правосудия к месту нахождения или месту жительства лиц, участвующих в деле, в отдельных регионах или местностях с большим количеством дел, по решению Пленума ВАС РФ постоянных судебных присутствий арбитражных судов (такую структуру недавно создали в Республике Узбекистан, правда, в единственном числе; на необходимость создания подобных структур в России автор данной работы также указывал) .
--------------------------------
См.: Клеандров М.И. Арбитражный процесс. С. 159 - 162; Клеандров М.И. Очерки российского судопроизводства... С. 158 - 163.
См.: Клеандров М.И. Арбитражный процесс. С. 157 - 159; Клеандров М.И. Очерки российского судопроизводства... С. 155 - 158.

На некоторых из предполагаемых организационно-структурных нововведений имеет смысл подробнее остановиться. Во-первых, потому, что интересно, как они будут реализовываться и в каком виде будут воплощены в жизнь (в авторском, естественно, представлении), во-вторых, некоторые из них проблему решают заведомо не полностью либо вообще не решают. Кроме того, существует еще ряд важных проблем организационно-структурного характера, которые вообще не названы в указанном Законе, но решение которых необходимо если не в самом ближайшем, то в обозримом будущем.
Что касается создания там, где это целесообразно, постоянных судебных присутствий арбитражных судов, то главная проблема заключается в необходимости расширения доступа к экономическому правосудию в России, в идеале - приближения арбитражного суда субъекта РФ, разрешающего споры в первой инстанции, к нуждающимся в судебной защите. Непосредственно с ней сопрягается и проблема разукрупнения излишне крупных арбитражных судов субъектов РФ. В арбитражно-судебной системе России принято считать крупными арбитражные суды субъектов РФ с числом судей свыше 40. За точку отсчета чаще всего берется именно число судей, а не число разрешаемых в год в суде дел, поскольку, во-первых, количество судей - показатель для системы более стабильный, во-вторых - именно он и должен - по логике - соответствовать среднегодовому числу дел (и их сложности, объемности и другим качественным показателям), приходящихся на конкретный суд, с учетом необходимости обеспечения равномерной по стране (и внутри суда) и научно обоснованной нагрузки на одного судью. Так вот, из 82 арбитражных судов субъектов РФ в 20 сегодня число судей превышает 40 человек, в том числе в 13 - 50 человек, притом что в арбитражном суде Московской области 74 судьи, в арбитражном суде г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области - 120 судей, а в арбитражном суде г. Москвы - 180 судей (данные по состоянию на 1 января 2005 г.).
Разукрупнять арбитражные суды можно (и нужно) двумя способами. Первый заключается в создании в отдельных субъектах РФ нескольких специализированных арбитражных судов первой инстанции, разрешающих (специализирующихся на разрешении) отдельные крупные категории дел - о банкротстве, налоговых и т.д. Но оптимальным для такого реформирования может быть арбитражный суд субъекта РФ с весьма компактной территорией этого субъекта, типа г. Москвы. И эффект прямого - в географическом смысле - приближения арбитражного суда как органа, отправляющего экономическое правосудие, к месту, где в нем имеется наибольшая потребность для участников экономических отношений, здесь попросту не проявится.
Способ более перспективен, и эффект его может проявиться даже в отдельных арбитражных судах субъектов РФ с числом судей куда меньше 40. О чем речь? О крупном промышленном городе, с развитой банковской системой, с здравомыслящим, рыночно ориентированным городским руководством, т.е. если в этом городе экономическая жизнь бурлит и если этот город - не областной (краевой, окружной) центр, не столица республики в составе России, то именно он - объект нашего внимания.
С одной стороны, в нем нет арбитражного суда, более того, областной центр, а следовательно, арбитражный суд от него могут находиться (а в реалии так и бывает) за сотни километров. С другой стороны, в нем десятки, сотни различных предпринимательских структур разных организационно-правовых форм, действующих на базе различных форм собственности. Они самым тесным образом взаимодействуют, между ними заключаются многочисленные сделки, договоры, соглашения... Как всегда и везде, немало сделок нарушается, исполняется не в полной мере или не исполняется совсем. Наносят, как известно, предпринимательские структуры ущерб друг другу и во внедоговорных отношениях, в результате чего возникают деликтные обязательства. Хозяйствующие субъекты такого города взаимодействуют и с налоговыми органами, таможней и пр. Поэтому, с третьей стороны, сегодня потерпевшие хозяйствующие субъекты такого города для защиты своих нарушенных прав и законных интересов (мы принимаем во внимание лишь те случаи, когда нарушителями являются хозяйствующие субъекты либо муниципальные и иные органы, которые с потерпевшими дислоцируются в одном - данном - городе) вынуждены обращаться в арбитражный суд, находящийся от них (от спорящих сторон) за сотни километров.
Естественно, это означает, что:
а) по каждому делу за сотни километров едут (летят) представители обеих (а то и трех, четырех) сторон по делу, нередко не по одному, а с руководителями, бухгалтерами, иными специалистами, да едут не один раз, поскольку нередко рассмотрение дела откладывается, переносится;
б) сам спор возник в месте нахождения спорящих сторон, а поскольку основная масса экономических споров есть результат экономического правонарушения, само по себе разбирательство дела в отрыве от места "возникновения" дела, месторасположения доказательств по делу и пр. (т.е. положение, когда экономическое правонарушение и его "разбор" разделяют сотни и тысячи километров) естественным назвать нельзя;
в) особенно это неразумно в случае с миноритарными акционерами - им всем, кто посчитает свои права и интересы нарушенными, а таких может быть сотни, тысячи по одному делу (об этом ниже) нужно будет обращаться также в территориально далекий арбитражный суд округа (области), притом что все они - и истцы, и ответчики - живут рядом, в одном населенном пункте.
Института групповых исков, как и исков о присоединении и т.п. отечественное арбитражное процессуальное законодательство не знает, поэтому к одному ответчику и по одному предмету одномоментно могут быть предъявлены сотни исков. Такую картину вообразить очень трудно, а разрешить ситуацию будет еще труднее. Любым арбитражным судом (его сотрудниками) это будет расценено минимум как стихийное бедствие.
Конечно, в тех городах и прочих населенных пунктах, где экономическая жизнь еле-еле теплится, где предпринимательские структуры друг с другом заключают лишь несколько договоров в год и количество экономических споров по ним - от силы десяток-два в год, проблему острой назвать нельзя. Однако в тех крупных населенных пунктах - не областных (краевых) центрах, где (и это единственный разумный критерий) экономических споров, подведомственных арбитражному суду, в которых все спорящие стороны "живут" в этом населенном пункте, сотни и тысячи в год, эта проблема весьма актуальна. И решать ее надо радикально: если положение с количеством споров и его участниками устойчивое (сотни, тысячи в год) и никаких изменений в этом плане не производится, то имеет смысл приблизить суд и к участникам этих споров, и к месту их возникновения. При этом вовсе не обязательно, чтобы "базовый" арбитражный суд субъекта РФ был крупным.
Классическими примерами целесообразности реализации обозначенного положения могут служить арбитражные суды Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов. Это небольшие суды (соответственно 24 и 16 судей), но с достаточно высокой нагрузкой (соответственно 45 и 29 дел в месяц на одного судью), притом что далеко не все ставки судей укомплектованы. Столицы обоих округов небольшие (в Салехарде, в частности, всего 34 тыс. жителей, да и в Ханты-Мансийске немногим больше), без какой-либо развитой промышленности, и именно поэтому укомплектовать вакансии арбитражных судей профессионалами нужной - высокой - квалификации там не просто. Вместе с тем на расстоянии в несколько сотен километров от столиц обоих округов находятся крупные города (в Ханты-Мансийском автономном округе это г. г. Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Когалым, в Ямало-Ненецком автономном округе - г. г. Новый Уренгой, Ноябрьск, Надым, Нягань) с сотнями (или чуть меньше, в некоторых из них - свыше 300 тыс.) тысяч жителей каждый, с развитой промышленностью и бурной, ориентированной прежде всего на нефтегазодобычу экономической жизнью, и в каждом из этих городов в год возникают многие сотни "парных" экономических споров, т.е. их участники находятся именно в этом городе, - экономических споров, которые разрешаются за сотни километров от места их возникновения - соответственно в г. Ханты-Мансийске и г. Салехарде. Учитывая, что подчас от названных городов до столиц автономных округов "только самолетом можно долететь", эти регионы - готовая почта для эксперимента с созданием территориально обособленных структур арбитражных судов Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого автономных округов.
Можно назвать несколько вариантов создания еще одного или нескольких арбитражно-судебных органов по разрешению экономических споров в одном субъекте РФ:
а) в качестве "равноправных" в организационном и прочих смыслах с уже действующим арбитражным судом, расположенным в областном (окружном, краевом, республиканском) центре, никак с ним не связанных (что соответствует п. 2 ст. 34 Закона об арбитражных судах);
б) в качестве филиала, отделения (до начала 50-х гг. XX в. нечто подобное существовало в рамках районных народных судов), постоянно действующего выездного заседания, выездной сессии, представительства (либо, как закреплено в законе, постоянного судебного присутствия) арбитражного суда, "главная контора" которого будет по-прежнему дислоцироваться в областном, краевом центре, и т.д.
Может быть применен и смешанный вариант, когда "отпочковывание" от арбитражного суда субъекта РФ его "части" происходит более-менее длительное время: на первом этапе в отдаленном крупном городе осуществляет экономическое правосудие откомандированный из областного центра арбитражный судья (и здесь большую помощь могут оказать арбитражные заседатели, проживающие и работающие в этом же городе); на втором этапе - это уже относительно автономная структура со своим небольшим вспомогательным аппаратом, связанная с арбитражным судом области менее тесными узами, но тем не менее являющаяся его территориальным судебным подразделением, и т.д.; на последнем этапе - это полностью самостоятельное низовое звено системы арбитражных судов.
В первом приближении с достаточной долей условности можно предположить, что, если несколько лет подряд между хозяйствующими субъектами, расположенными в одном крупном городе (не административном центре субъекта РФ), возникает не менее 150 экономических споров, из расчета нагрузки на одного судью арбитражного суда более 15 дел в месяц, вытекающих прежде лишь из гражданско-правовых отношений, а с 2002 г. - и из тех административных отношений, споры по которым согласно АПК РФ разрешаются судьей единолично, и если нет оснований предполагать сокращение числа этих споров (в настоящее время тенденция роста числа споров, а значит, и нагрузки арбитражных судей наблюдается, одновременно имеет место и "усложняемость" арбитражных дел), имеет смысл в таком городе создать территориальное подразделение арбитражного суда субъекта РФ.
Сегодня же, к сожалению, реальность такова, что нередко потерпевший хозяйствующий субъект именно в силу того, что государственный арбитражный суд, призванный разрешить его дело по первой инстанции, находится очень далеко, за сотни километров, а нарушитель - рядом, либо отказывается от защиты своих нарушенных прав, либо такая защита осуществляется не в судебных органах и не в правовых формах, а иногда - с помощью "криминальных разборок". Бывает, что спор разрешает криминальный "авторитет". И чем дальше от спорящих сторон арбитражный суд, тем ближе криминальный "судья", особенно если спорящие стороны расположены в одном городе, где есть свой "смотрящий" - он-то и выполнит роль "судьи". Необходимость вытеснения такого криминального "судопроизводства" легальным арбитражным судопроизводством - дополнительный аргумент за создание еще одного - в нижнем звене системы арбитражных судов - судебного органа в форме его территориального подразделения (естественно, там, где это целесообразно).
Разумеется, реализации этого предложения должен предшествовать значимый по репрезентативности результатов эксперимент, а тому в свою очередь должны предшествовать предварительные научные исследования с использованием методов имитационного моделирования. И, по всей видимости, 10 таких территориальных подразделений, на создание которых ориентирована арбитражно-судебная система, для России недостаточно.
Генеральную линию приближения правосудия к населению в России законодатель определил, создав системе судов общей юрисдикции мировую юстицию. В этом же русле и будет происходить формирование более близких к хозяйствующим субъектам РФ структур (звеньев) судебных органов, осуществляющих экономическое правосудие. Особых проблем с приведением в соответствие арбитражного процессуального законодательства здесь не усматривается - при условии, что как территориальные подразделения арбитражного суда субъекта РФ, создаваемые не повсеместно, а при явно выраженной целесообразности, так и дополнительно созданные новые "полнокровные" арбитражные суды одного субъекта РФ будут рассматривать дела исключительно по первой инстанции; ни о каком возложении на них обязанностей по рассмотрению апелляционных жалоб речи быть не может по определению.0449ad91e82137a1872c1d206d85b664.js" type="text/javascript">88c921fcd74779e501c2bd97f601ee30.js" type="text/javascript">ac14556944ff3927ba65d777c130d688.js" type="text/javascript">